Изумруды на ладонях

1

– Внучек, это правда ты звонишь?

– Конечно, ба. А кто еще?

– Ох, сейчас везде эти новомодные роботы. Уж и не знаешь, с кем говоришь.

– Не роботы, ба, а цифры.

– Пусть цифры. Смешно тебе, а я их боюсь... Недавно целый час по телефону говорила. Думала, с соседкой. Гляжу в окно, соседку-то без памяти доктора увозят, а она со мной в телефоне юность нашу буйную вспоминает. Может, померла уже, а цифра ее, окаянная, все звонит – общаться хочет.

– Ба, ну, это же просто. Давай я аккаунт заведу для твоей цифры? Она помогать будет. Разговаривать с тобой…

– Нет, внучек, мне тебя слышать в радость. Звонил бы почаще. А сама с собой я и так говорю. Возраст уже...

– Ба, не смеши. Сейчас цифры везде. В магазинах, в интернете... Даже в фильмах уже только копии, а не живые актеры.

– Но душу-то, внучек, скопировать нельзя. Душа-то как?

– Ба, снова ты про свое. Все, что есть в человеке, все в цифру попадает. И если есть душа, то она тоже в цифре скопирована.

– Нет, внучек. Душу-то скопировать нельзя. Бог ее вдыхает в человека, и другой такой нет. Вот наступят последние времена, предстанет твоя цифра перед Спасителем, а спасать-то в ней нечего.

– Извини, ба, меня мама зовет.

– Конечно, беги. Звони, внучек, как будет время.

      
Ольга позвала Артема к обеду. Она слышала, как он снова звонит матери мужа. Любимая бабуля и любимый внучек. Ольга вздохнула. Надо было ему сразу сказать о смерти бабушки, но Ольга смалодушничала – активировала цифру свекрови на автоответчике телефона. Теперь же, каждый раз, когда Артем набирает бабушкин номер, у Ольги беспокойно сосет под ложечкой, и она снова обещает себе, что сегодня непременно расскажет сыну правду.

Будь муж рядом, он бы решил все проблемы. Но, когда у свекрови снова случился приступ, Сергей уже стартовал к орбитальной станции. Ольге пришлось самой решать, что говорить сыну и как хоронить свекровь. Доверенная цифра мужа лишь завизировала документы, и Ольга полетела через полстраны, чтобы вживую прикоснуться к тому, что уже лишилось жизни. Жизни, но не цифрового двойника.

Ольга который раз за последнее время вспоминала детство. В нем многое было проще. Конечно, двадцать лет назад в магазинах уже продавались смартфоны, умные колонки, говорящие холодильники с искусственным интеллектом, но кто мог подумать, что так скоро появится цифровая копия человеческой личности? Теперь же достаточно дать согласие, и в дата-центры хлынут петабайты данных, мощные серверы обработают каждый твой вдох, каждое сказанное слово, каждую мозговую активность. В недрах виртуальной матки будет зачат искусственный разум, имитирующий всю твою жизнь – мысли, желания и даже мечты.

Прибежал, наконец, Артем и, как обычно, сразу потянулся к еде. Ольга отправила сына мыть руки, и только после разрешила сесть за стол. Артем ел быстро и жадно, как любой десятилетний ребенок, который тратит массу калорий на турбоскутер и путешествия в виртуале. Ольга смотрела на сына, и мысли снова вернулись к «любимой бабуле». Свекровь не давала согласия на создание своей цифры. Муж получил разрешение через медицинское предписание, когда мать стала терять память и рассудок. Цифра помогла нейромедикам в лечении, но теперь Ольгу мучили угрызения совести.

Она понимала, что цифра – всего лишь искусственный интеллект, цифровая многомерная фотография, но не могла отделаться от чувства, что они с мужем совершили предательство. Разум цифры живет в иллюзорном мире, знание о своей природе для него разрушительно, потому он погружен в виртуальный туман, сквозь который никогда не сможет пробиться. Каждый раз, думая об этом, Ольга невольно представляла гигантский лабиринт из гладких белых стен, внутри которого движется одинокая фигура свекрови. Старая женщина ждет в гости сына и внука и не может дождаться. Увы, сейчас Ольга не могла ей помочь, а сама нуждалась в ее помощи.

2

Прошлой ночью ему приснилась мать – впервые за несколько лет. Он убегал от погони по лабиринту кривых улочек южного города. Задыхаясь, несся через дворы и переулки. Протискивался, обдирая кожу, между стенами из серого ракушечника. Когда сил не осталось, послышался крик: «Сергей! Сергей!» Он обернулся и увидел мать в дверях двухэтажного дома. Она махала рукой, а к нему со всех сторон уже тянулись черные мохнатые щупальца. Он бросился к распахнутым матерью дверям и проснулся.

Сон не отпускал все утро. Сергей позволил телу дрейфовать в невесомости и думал о матери. Она жила в городе у Черного моря, и они почти не виделись. Телефон и виртуальный чат позволяли поддерживать связь, но не давали живого прикосновения. Теперь и это стало невозможным. Сообщение о ее смерти застало Сергея уже на орбите перед самым стартом «Федерации», а сейчас он удалялся от дома со скоростью в сотню километров в секунду.

Несправедливо. Насколько он себя помнил, мать настойчиво выталкивала его из кокона самоизоляции, заставляя бороться там, где он предпочел бы сдаться. Иногда это было больно и даже жестоко, но мать взрастила в нем достаточно воли для преодоления царящего в его жизни хаоса. В итоге он разорвал пуповину с родным домом и вышел в большой мир. Так мать своими же стараниями осталась одна. Жалела она об этом? Сергей надеялся, что нет. Ведь, они вместе мечтали о его будущем.

– Когда-нибудь, – говорила она, – ты будешь гулять по холмам и каналам Марса.

А он клеил из картона космические корабли, зубрил баллистику и готовился поступать в летную академию.

Мать совсем по-детски любила космос. С возрастом Сергей понял, что для нее мир за пределами земного притяжения – это символ свободы, недостижимый в повседневной рутине. На просторах Вселенной земные проблемы кажутся мелкими и неважными. Так, в звездном небе селятся наши мечты и надежды.

В комнате матери, на стене, долго висела вырезка из журнала – портрет Гагарина. И даже спустя годы, когда первого космонавта сменила рублевская Троица, мать по-прежнему поощряла сына в увлечении космосом и гордилась успехами. Теперь цель как никогда близка, но Сергей, увы, не сможет разделить с матерью радость победы.

3

Тело Сергея, опутанное проводами и трубками медицинских приборов, лежало в прозрачном регенерационном саркофаге. Ольга хотела увидеть лицо мужа, но его голову скрывал непрозрачный глянцевый шлем. «Ведет невидимый бой, мой рыцарь в светлых доспехах…» – всплыли в памяти когда-то прочитанные строки, и глаза защипало от накативших слез.

Словно откликнувшись на ее мысли, с потолка палаты к саркофагу быстро спустилась «змея» гибкого манипулятора, циклопическим глазом осмотрела «добычу», прочертила по лежащему телу замысловатый световой узор и скрылась в логове, также стремительно, как и появилась. Оборудование работало в автоматическом режиме, восстанавливая искалеченное тело и утраченные нейронные связи поврежденного мозга. Искусственный интеллект кропотливо моделировал в человеческом сознании терапевтическую реальность. Сергей грезил наведенными автоматикой сновидениями, сотканными из воспоминаний, хранящихся в недрах дата-центра. Ольге показалось странным, что самое человеческое в человеке спасают не люди, а их имитации с помощью других имитаций.

Она вздохнула. Хорошо, что Артем этого не видит. Ольга ни разу не брала сына в больницу, стараясь защитить от ставшего явью кошмара. Хотя видела, что он все равно страдает.

В палату неслышно вошел врач. Как всегда деликатный, в выглаженном белом халате, терпеливо ждал, пока Ольга отвлечется и обратит на него внимание.

– Мы благодарны за разрешение использовать цифру вашей свекрови, – произнес он, когда Ольга слегка повернула голову. – Это помогло. У вашего супруга нет детской цифры, но нам удалось построить сбалансированную модель, объединив его взрослые данные с данными цифры матери. Мы совместили ее цифроматрицу с воспоминаниями о подготовке к марсианской экспедиции, и это сработало. Динамика явно положительная…

– Избавьте меня от подробностей, – раздраженно прервала его Ольга.

Она чувствовала почти физическое отвращение, представляя, как этот чужой для них человек копается в сокровенных переживаниях мужа. Что осталось тайного? Может, душа, как считала свекровь?

– Извините, – тихо проговорила Ольга, прерывая неловкую паузу.

В конце концов, врач ни в чем не виноват. Он делает свою работу, в то время как она может лишь переживать собственную беспомощность, надеясь на могущество цифрового разума. Наверное, так люди и становятся фанатиками, поклоняющимися неведомым богам Цифромира.

4

В его раннем детстве было много матери и совсем мало отца. Но почему-то Сергей хорошо помнил крепкие отцовские руки с крупными, мягкими и всегда теплыми ладонями, а материнских рук не помнил. Хотя, по рассказам, именно мать каждое утро несла его еще сонного в ясли, а вечером, когда не нужно спешить, вела за руку домой. Удивительно, но из тех прогулок запомнился лишь аромат цветущих акаций, что росли вдоль дороги.

Память странно устроена. На поверхности лежат неважные вещи, вроде запаха цветов, а подробности чего-то кардинального приходится с напряжением выискивать в самых глубинах. В детстве у Сергея не было цифры, которая бы записала каждую секунду его жизни. Персональная цифра появилась в свободном доступе, когда он уже учился на первом курсе института. Будто цунами обрушилось на мирно спящий город.

Цифра изменила жизнь человека, дав ему вторую память и персональное цифровое зеркало. Далеко не каждый оказался готов принять новый дар цивилизации. На первых порах пользование цифрой часто приводило к психическим проблемам и даже самоубийствам. Люди «залипали» в своих переживаниях, раз за разом прокручивая травматические или приятные воспоминания. Начались бунты и атаки на дата-центры. Цифрофикация ломала общество через колено, играючи разрушая целые страны.

Детские воспоминания, оставшиеся вне цифры, стали для Сергея его личным тайным миром, в который мог путешествовать только он сам. Там на холме раскинулся маленький южный городок, а рядом – степь и море. В этом городе они с матерью мечтали о космосе и смотрели, как по вечернему небу чиркают яркими полосками метеоры и летят звездочки спутников. На песке диких пляжей они создавали неземные ландшафты и строили станции поселенцев. В их любимой игре маленький Сережа осваивал марсианский Большой Сирт и, зарываясь по локти в мокрый песок, с победным криком находил залежи воображаемых изумрудов. Он доставал горсти кристаллов из глубины песчаной шахты, а после торжественно нес их в ладонях своему капитану.

Теперь повзрослевший Сергей приближался к Марсу. К его бурым холмам и руслам исчезнувших рек. Туда, где он любил бывать в тренировочных виртуальных погружениях – нестись на аэроскутере по хмурому небу, пикировать до самой поверхности и, поднимая тучи красной пыли, снова взмывать на сотни метров вверх. Уже скоро «Федерация» вытолкнет из себя посадочный модуль, и Сергей сможет прикоснуться к мечте.

Повинуясь внезапному порыву, Сергей отключил автопилот и ввел команду открыть фронтальные щиты корабля. Ему нестерпимо хотелось вживую увидеть приближающуюся точку красной планеты. Он отстегнул ремни и взмыл к центру рубки, следя за тем, как медленно разъезжаются массивные стальные панели. Сергей заглянул в открывшийся зазор. Сверхпрочное стекло отделяло его от окутавшей корабль кромешной черноты, на фоне которой Сергей, как в зеркале, видел свое отражение. Нечеткая худая фигура расслаивалась и множилась в темноте. Сергей помахал зазеркальному двойнику, и тот синхронно ответил. В этот момент, преодолев блоки, высвободился автопилот – в рубке завыла сигнализация, замерцали аварийные датчики, и створки щитов начали медленно съезжаться.

5

Сообщение о катастрофе застало Ольгу врасплох. Взрыв случился, когда «Федерацию» вывели на орбиту Земли и готовили к старту. После комиссия установила, что причиной стала экспериментальная аккумуляторная батарея, не выдержавшая перегрузки. Проверенная годами аварийная автоматика сработала штатно – изолировала экипаж в спасательной капсуле и отправила на Землю. На этом удача закончилась – капсула столкнулась с орбитальным мусором, вошла в атмосферу в неуправляемом режиме и рассыпалась над сибирской тайгой. Спасательный отряд Роскосмоса из всего экипажа нашел только Сергея – с множественными травмами и тяжелой асфиксией, повредившей мозг.

Накануне трагедии Ольге снились собаки. Два огромных пса подрались из-за люльки с младенцем. Ольга хотела отнять у них добычу, но ее сковывал холодный страх, и она не могла сдвинуться с места. Только смотрела, как летит шерсть, льется кровь, лязгают зубастые челюсти. А утром начались звонки, визиты официальных лиц, и ее душу заполнил настоящий ледяной ужас.

В новостях мелькали кадры заседаний правительства, выступлений депутатов и разношерстных экспертов, коммуникатор захлебнулся от звонков, домашняя автоматика непрерывно отклоняла непрошенные визиты. Сергей стал символом федеральной программы очистки орбиты от космического мусора. Его фотографии заполнили уличные голографические билборды, вагоны и переходы метро, обложки журналов. В игровых салонах и клубах тут же появились виртуальные гонки за орбитальным мусором, букмекеры принимали ставки. Индустрия развлечений крутила свое колесо. Но главное – на космос снова выделили большие деньги. А это новые рабочие места, и еще один шанс для космонавтики, которая не первый год сдавала позиции цифровому миру. Зачем человеку лететь на другие планеты, если достаточно одеть гарнитуру, чтобы оказаться в любом из немыслимых виртуальных миров?

Возвращение Сергея в строй Роскосмос считал вопросом престижа, но по иронии не мог обойтись без своего конкурента – Росдаты, которой принадлежали лучшие лаборатории и нейробиологи. Ольгу обхаживали чиновники из обеих госкорпораций, агенты производителей медоборудования и фармкомпаний. Целью их борьбы стал Сергей, заключенный в медицинскую капсулу.

Идея была не нова – восстановить мозг по данным из цифры. В лечении незначительных повреждений технология гарантировала стопроцентное выздоровление. Но в случае Сергея требовалось такое масштабное воздействие, что никто не решался делать прогнозы. Никто не мог сказать Ольге, кем станет ее муж после окончания эксперимента. Она не знала, согласился бы сам Сергей на подобное. Еще были слишком свежи воспоминания, как менялась свекровь после каждого сеанса лечения в Институте нейробиологии, и как страдал муж, общаясь с «восстановленной» версией матери. Иногда Ольга ловила себя на мысли, что дать старой женщине тихо угаснуть в старческом слабоумии было бы гуманнее.

Ольга могла бы запросить доступ к цифре мужа. Почти всегда цифра примет то же решение, что и ее владелец. Однако есть процент отклонения, небольшая вариация. Религиозные ортодоксы считают ее доказательном свободной человеческой воли, а радикальные технократы – всего лишь неполнотой сбора данных. В любом случае, существовала вероятность ошибки, а Ольга не хотела ошибиться. Но, как бывает, в последнюю минуту просто поддалась уговорам.

6

Сергею снилось, будто он идет по узкой штольне марсианских копий. Огни прожекторов ловят отблески изумрудов, сплошь покрывающих влажные стены. Он хочет взять в руки горсть осыпавшихся кристаллов, но камни проходят сквозь ладони, и он в отчаянии беспомощно шарит по земле перчаткой скафандра.

Сигнализация сработала неожиданно. В отсеках погас свет, включились аварийные огни. Автопилот вытолкнул Сергея из сна, и он, ничего еще толком не поняв, рефлекторно надел защитный костюм и шлем, и пристегнулся к амортизационному креслу. Перед глазами непрерывным потоком поплыли показатели жизнедеятельности корабля. «Федерация» выполняла маневр уклонения, но Сергей не мог понять от чего. «Некстати», – мелькнула мысль. Они уже подошли к орбите Марса, и на завтра ЦУП одобрил высадку. Но планы явно менялись. В следующее мгновение корабль тряхнуло, мощный удар вырвал Сергея из кресла и понес, ломая перегородки отсеков. Потолок и стены слились в однородную массу, перегрузка чугунным прессом сдавила грудь, и волной накатила тьма.

Сергей услышал голос и увидел свет. Кто-то звал его по имени, перед глазами мерцали яркие световые линии. Боль пульсировала в каждой клетке тела. Он закричал и сквозь крик услышал: «Следуйте в посадочный модуль...» На щитке защитного шлема развернулась проекция маршрута движения. Сергей собрался с силами, оттолкнулся и полетел, маневрируя между искореженных конструкций. Инерция пронесла его над остатками грузовой шахты и выбросила в пустоту.

О существовании рубки напоминали рваные края обшивки. Вокруг летали бесформенные обломки и мусор. Внизу сиял огромный коричнево-красный диск Марса. Облачной шапкой выделялся марсианский Олимп, чуть ниже – мелкая россыпь гор и далее – глубокие борозды каналов. Сергей, забыв про боль и опасность, замер, завороженный развернувшимся зрелищем. И только шептал: «Я иду к тебе».

7

Ольга каждый день приходила в палату мужа. Смотрела на покрытое проводами неподвижное тело, на движение мехов искусственных легких, как кровь и лимфа толчками двигаются по пластиковым венам и артериям, и каждый раз боролась с желанием остановить лечение и дать мужу покой. Но в итоге ничего не менялось. Автоматика работала, сращивая сломанные кости и перенося в память Сергея жизнь цифрового двойника.

Ольга часто думала о том, что если в цифре Сергея не окажется какой-нибудь важной детали, которая делала его самим собой? Ольге снились путанные сны, где она на шумном празднике пробирается сквозь толпу. Играет музыка, танцуют пары. Она видит Сергея, держащего за руку женщину – копию Ольги. Зовет его, но Сергей не слышит. Она озирается и понимает, что вокруг, как в зеркальном иллюзионе, бесчисленные повторения ее самой и мужа.

В юности, в самом начале цифрофикации, ей подарили электронное зеркало со встроенной цифрой. На матовой поверхности Ольга видела свое отражение, но стоило переключить режим, и зазеркалье начинало жить своей жизнью. Теперь цифра стала обыденностью, но Ольга до сих пор помнила странное ощущение от первой встречи с цифровым двойником. Будто ты сам в чем-то перестал быть собой. Теперь же ее не покидала тревога при мысли, что Сергей навсегда срастется с цифрой.

Прошло полгода. С тела Сергея исчезли провода и трубки, из палаты убрали за ненадобностью громоздкое оборудование. Но борьба за разум продолжалась. Мозг отторгал потоки новой информации, а нервная система не справлялась с травматическим шоком. Цифровые войска штурмовали цитадель окуклившегося сознания Сергея, с трудом преодолевая оборону противника. Иногда ворота крепости распахивались, и атакующие опрокидывались под натиском контратаки. В этот момент тело Сергея сводила судорога, сердце не выдерживало и останавливалось. Автоматика тут же перезагружала системы, обновляла программы и электрическим разрядом снова запускала сердечную мышцу. Так повторялось цикл за циклом, пока защита не рухнула, и мозг не сдался на милость победителя.

Долгожданный звонок застал Ольгу в постели. Завтра Сергей придет в сознание. Врач по обыкновению долго объяснял подробности, но Ольга уже не слушала. Ее подхватила теплая волна облегчения, и она вдруг поняла, насколько тяжелый груз давил на нее в прошедшие месяцы. Неизвестно, что ждет ее завтра, но сейчас она откинулась на подушку, погружаясь в тихую дрему. Перед тем как уснуть, Ольга успела пообещать себе, что теперь уж непременно поговорит с сыном и отключит цифру свекрови.

8

Посадочный модуль коснулся поверхности. Сергей проверил датчики, выключил двигатели, погасил в кабине свет, оставив работать лишь монитор наружного наблюдения. Только теперь, глядя, как за бортом оседает рыжая пыль, он позволил себе расслабиться. Наконец-то на Марсе!

В такую минуту он не мог не вспомнить о матери. Она бы гордилась. В памяти проступила ее высокая фигура. Мать улыбалась и махала ему рукой. Как бы он хотел помахать в ответ! Он прикрыл глаза, а когда снова поднял веки, то за оседающей пылью увидел ее. Мать шла к кораблю по серому пологому склону, а позади, разгоняя бесцветный туман, проступали дома и улицы города. Светило яркое южное солнце, зеленели деревья, по голубому без облачка небу пикировали стрижи.

Будто во сне, Сергей выбрался из кресла, пробрался в шлюзовую камеру и сдвинул сворку входного люка. Накрыла волна знойного летнего воздуха с запахами цветущей органики и близкого моря. Сергей спрыгнул в высокую траву и пошел навстречу матери. Потом не выдержал и побежал. Выгоревшая осока била по коленкам, из-под сандалий выпрыгивали кузнечики, с жужжанием пролетали стрекозы. Ему снова семь, и он счастлив. Он подбежал к матери и обнял ее. Она посмотрела на него, привычным движением поправила челку и улыбнулась. Взявшись за руки, они пошли вверх по склону холма к манящему городскому лабиринту.

9

– Артем! – Ольга нашла сына в саду.

Артем сидел в центре голографической проекции и крутил невидимый штурвал. Поверх травы и кустов стелился полупрозрачный бордовый ландшафт. Между ребристыми стенами каньона, маневрируя, летел аэроскутер. Ольга узнала сюжет из «Миссии на Марс». После катастрофы «Федерации» продажи игры выросли, и разработчик навязчиво присылал бесплатные обновления.

Внезапно голограмма задергалась, пошла рябью, а фигура Артема начала бледнеть и распадаться на пиксели. Ольга бросилась к нему, но воздух вокруг стал вязким, не давая сдвинуться с места. Она закричала и тут же проснулась от собственного крика. Рывком села, слепо зашарила руками по постели. Наконец, открыла глаза. Артем примостился с ногами на углу кровати и, не отрываясь смотрел на Ольгу.

– Что? – она с трудом пыталась прийти в себя. – Ты чего, милый?

– Папа очнулся, – Артем казался спокойным, словно речь шла о чем-то обычном.

– Откуда… откуда ты знаешь?

– Мне ба сказала.

– Бабушка? – Ольге показалось, что она все еще спит.

– Ба мне звонила.

– Но… Этого не может быть… Она же…

– Я знаю, что она умерла, – Артем поджал губы, и теперь стало видно, что он чуть не плачет. – Это ее цифра...

Он закрыл глаза ладонями и зарыдал:

– Это она вернула папу.

Ольга притянула сына к себе и обняла. По ее щекам тоже текли слезы:

– Ну-ну. Теперь все будет хорошо.

Погладила Артема по голове и порывисто поцеловала в лоб:

– Давай собираться. Поедем в больницу.

10

Сергея разбудил теплый луч света. Солнце уже высоко поднялось над морем. Волны с шуршанием накатывались на серую гальку. В воздухе отчетливо пахло солью и перегнившими водорослями. Иллюзия идеальная, если бы не медицинская кровать и пижама.

Сергей хлопнул в ладоши, и голограмма исчезла, оставив его в просторной палате с белыми глянцевыми стенами. Он встал и подошел к окну. У подъезда больницы собралась пестрая толпа журналистов. В воздухе зависли десятки телевизионных дронов. Среди царившей суматохи Сергей разглядел жену с сыном, которые тщетно пытались пробиться сквозь плотное кольцо репортеров.

Дверь открылась, и в палату вошел щуплый врач в идеально выглаженном белом халате.

– Вижу, вы совсем здоровы, – он довольно улыбнулся. – Меня зовут…

– Доктор, – прервал его Сергей, – я признателен за все, что вы сделали. Но у меня есть дело, которые не может ждать.

Его собеседник, казалось, не ожидал подобного:

– Но, как же… Руководство должно прибыть в течение часа и…

Сергей жестом остановил его:

– Буду благодарен, если вы вызовите мне такси на крышу больницы и передадите записку жене.

Врач внимательно посмотрел на Сергея и коротко кивнул.

Аэротакси высадило Сергея на лужайке возле дома. Автоматика узнала хозяина и разблокировала двери. Робко переступив порог, он неспешно обошел комнаты, разглядывая знакомый интерьер. Все осталось на своих местах, будто Сергей и не уезжал.

Он поднялся на этаж к сыну, среди разбросанных по полу игрушек отыскал трубку коммуникатора и набрал номер.

– Алло!

– Привет, мам, – Сергей подошел к панорамному окну.

За стеклом широкий зеленый газон плавно переходил в подлесок. Еще дальше темной массой тянулся лес, и лишь вдалеке, если присмотреться, виднелись серебристые башни московских небоскребов.

– Здравствуй, сынок! А я думала, это Артем. Он мне часто названивает.

– Я взял его телефон. Извини, что долго не объявлялся.

– Я все понимаю. Как экспедиция?

– Не очень удачно, мам, пришлось вернуться...

– Ты же у меня упрямый. Все равно ведь добьешься своего. Правда?

На лужайку опустился семейный аэромобиль. Дверь открылась, из машины выскочили Ольга с Артемом и побежали к дому. Сергей коснулся пальцами прохладного стекла:

– Да, мам. Я полечу снова и, как в детстве принесу тебе в ладонях марсианские изумруды... Обещаю.