Заяц

Капитан задумчиво барабанил пальцами по столу, доктор нервно теребил пуговицу, огненно-рыжий Мак-Тревор хмурился, почесывая и без того всклокоченную бороду. Из всей команды один Ли Юнфань хранил свою обычную восточную невозмутимость. С такой проблемой экипаж сталкивался впервые. Проблеме было двенадцать лет, ее – его – звали Берни, и откуда он взялся на корабле в открытом космосе, никто понятия не имел. Минуту назад ошарашенный Мак-Тревор привел лохматого мальчишку из грузового отсека, где сработал аварийный датчик. Теперь Берни сидел в капитанском кресле, жевал шоколадку и с восторгом оглядывался по сторонам.

– Скажи-ка, Барни… – нарушил затянувшееся молчание капитан.

– Берни.

– Берни. Отлично. Скажи-ка, Берни, как ты попал на корабль?

– Залез в контейнер на погрузке, на Луне. – Берни был горд собой. – А что это за цифры? – он ткнул пальцем в экран.

Капитан бросил взгляд на монитор.

– Эмиссия фотонов. Что, вот так просто взял и залез?

– Ага. Дождался, когда дежурный отвлечется, и залез. А потом они уже замок закрыли. Только я под замок заранее кусок пластика подложил, чтобы изнутри открыть можно было. А потом…

– Брось трепаться, малый! – хмуро буркнул рыжий техник. – Если бы…

– Подожди, Мак! – остановил его капитан. – Берни, ты хочешь сказать..

– Я честно говорю! – обиделся мальчик. – Я все сделал, как адмирал Гибсон. Я его книжку прочитал и все так же сделал, там все подробно написано. Я хочу быть космонавтом.

Адмирал Гибсон был живой легендой космофлота. Подростком он пробрался на космический корабль и после громкого скандала сделал блестящую карьеру. К семидесятилетнему юбилею Гибсон написал книжку о своих приключениях и стал героем молодежи.

– Кусок пластика, значит. Хм. А где ты был потом?

– Как где? – удивился Берни. – В трюме, где же еще. Он же меня там и нашел. – Берни показал на Мак-Тревора. – Сначала сидел в контейнере, а потом вылез и замкнул датчик, чтоб меня открыли.

– Ты и датчики активировать умеешь? – недоверчиво прищурился капитан.

– Ну да. Адмирал Гибсон так сделал. В книжке написано, как. Я специально старый корабль выбрал, такого же типа. Чтобы ничего не перепутать.

При слове «старый» капитан и техник болезненно поморщились.

– Берни, – вмешался в разговор доктор, – ты правда сидел в контейнере? Скажи-ка… у тебя с собой только это? – он взял в руки небольшой рюкзачок.

– Ага, – кивнул мальчик.

– Не возражаешь, если я загляну?

Мальчик пожал плечами.

– Пожалуйста.

Доктор расстегнул потертый рюкзак. Пара футболок, планшет, ножик, конфеты, всякая мальчишеская дребедень. Он растерянно показал вещи остальным. В рубке повисла пауза.

– Капитан, да что вы его слушаете? – взорвался Мак-Тревор. – У меня в грузовом все работает как надо, и не надо…

– Мак, остынь! – вновь прервал его капитан и задумался. – Доктор, будьте добры, отведите мальчика в мою каюту. Пусть пока побудет там, – он многозначительно посмотрел на доктора, тот едва заметно кивнул. – Накормите и проследите, чтобы не было новых сюрпризов.

– Пойдем, Берни, – позвал доктор мальчика, поднимая с пола рюкзачок. – Ты даже не представляешь, какой ты везунчик.

– Кэп, при всем уважении, надо бы взять мальца за шкирку и хорошенько встряхнуть, – сказал вспыльчивый, как все ирландцы, Мак-Тревор, когда в рубке остались только он, капитан и Ли Юнфань. – Чтоб не врал.

Ли Юнфань посмотрел на техника с презрением и отвернулся к экранам, глубоко задумавшись.

– Чтоб не врал… – задумчиво повторил капитан, устало потирая виски. – Вот что, Мак, свяжись с Луной, узнай, все ли у них в порядке с фильтрами.

– Как я с ними свяжусь? – хмыкнул ирландец. – Из прыжка выйдем, тогда свяжусь. И потом, что я им скажу? Что у них на погрузке просочился пацан? Они мне в тот раз из-за треснувшего ящика всю плешь проели, у них все тип-топ, не подкопаешься.

– Сформулируй осторожнее. Скажи, у нас в контейнере муха. Комар. Микроб. Пусть проверят.

– Муха, ага, – усмехнулся техник. – Знаете, куда они меня пошлют с этой мухой? У них же тройная фильтрация. Ладно, кэп, приказ понял, свяжусь.

– Ну и отлично. – Капитан откинулся на спинку кресла. – И проверь трюм. Я знаю, у тебя все всегда в порядке, но сидел же там как-то этот парнишка.

– Окей, кэп. Только не нравится мне все это. – МакТревор достал из кармана комбинезона пыльный леденец, с хрустом разжевал и затопал по коридору.

Капитан перевел взгляд на Ли Юнфаня. Тот удобно устроился в соседнем кресле и не то дремал, не то медитировал.

­­­– Ли! ­­­– позвал капитан.

Ли Юнфань вздрогнул и открыл глаза.

– Что думаешь? – Беседы с молчаливым Ли всегда помогали капитану разобраться в собственных мыслях. – Врет мальчишка или нет? Если врет, то откуда он тогда взялся? А если…

­В ухе пикнул срочный вызов. Доктор.

– Что случилось? – моментально отозвался капитан.

– Мальчик. – Голос доктора дрожал. – Мальчик… исчез!

Капитан уже несся к своей каюте, за ним едва поспевал коротконогий Ли Юнфань.

– Я же ясно сказал – запереть! – гремел капитан на бегу.

Хоть приказ и не звучал вслух, доктору было довольно одного взгляда.

– Я и запер! ­– оправдывался доктор. ­– Отошел на кухню приготовить какао, через минуту вернулся…

– …а его нет, ­– закончил доктор уже не по экстренной связи, а лицом к лицу, в смятении глядя на подбежавшего капитана. Тот бросился в каюту, распахнул шкаф, заглянул под кровать. Рюкзак лежал на стуле, на столе дымилась чашка с ароматным какао. Берни нигде не было.

Мальчик нашелся в реакторном блоке. Когда капитан вошел в отсек, там уже были доктор и Мак-Тревор. Секундой позже в дверь бесшумно скользнул Ли Юнфань. Все стояли и молча смотрели на мальчика, а тот восхищенно наблюдал за игрой подсвеченных частиц под прозрачным колпаком реактора. Переливающиеся огоньки вспыхивали, складываясь в затейливые узоры, и через мгновение гасли, чтобы зажечься снова. Кожух фотонного реактора делали прозрачным по рекомендации психологов – считалось, что созерцание частиц успокаивает нервы и благотворно влияет на психику. Мак-Тревор утверждал, что по огонькам – по каким-то одному ему известным признакам – может определить, что реактор дал критический сбой. К счастью, проверить это на практике им не довелось.

– Бер… – начал капитан и закашлялся. – Берни!

Мальчик обернулся и тут же вновь уставился на реактор. Капитан собирался отчитать мальчишку, но любопытство взяло верх.

– Скажи на милость, Берни, как ты открыл дверь?

– Открыл блок питания и замкнул контакты, – ответил Берни, не отводя взгляда от танцующих фотонов.

– Дай угадаю, – с иронией заметил капитан. – Именно так сделал адмирал Гибсон?

– Ага, – кивнул мальчик. – Ножиком. Я аккуратно, ничего не испортил!

Мак-Тревор досадливо крякнул.

– Кэп, можно я с ним по-своему поговорю? Он у меня быстро…

– Нет, Мак, нет. Берни, пойдем-ка со мной. Покажу тебе кое-что. Берни?

Мальчик с трудом оторвался от удивительного зрелища и направился за капитаном.

Минутой позже они сидели в каюте капитана.

– Послушай, Берни, – начал капитан, стараясь говорить по возможности мягче. – Ты сам видел, что мы тебе не верим. А знаешь, почему? Потому что в твоем рассказе нет ни слова правды.

– Я все как было сказал! – вспыхнул мальчик, покраснев от обиды. – Не хотите, не верьте! Адмиралу Гибсону вы верите, а мне нет, а я все точно так же делал! Я вообще…

– Не обижайся, – остановил его капитан. – Видишь ли, Гибсон все это проделал пятьдесят лет назад. С тех пор многое изменилось. Вот, например, погрузка. Ты знаешь, что такое биофильтрация?

Насупившийся Берни помотал головой.

– А стоило бы знать. Сейчас грузы с техникой – например, тот самый контейнер, в котором ты якобы прятался – перед погрузкой проходят под специальным излучением. Оно уничтожает все живое, что могло туда попасть. Например, жуков каких-нибудь. Или безответственных мальчиков. Вся органика превращается в электромагнитные волны и просто исчезает. Так делают, чтобы на другие планеты не попали чужие формы жизни. Был случай двадцать лет назад, когда из-за двух стрекоз чуть не погибла экосистема целой планеты. Так вот, на Луне таких биофильтров не один, а целых три. Если бы ты сидел в контейнере, ты понимаешь, что бы с тобой было?

Берни побледнел, но сдаваться не собирался.

– Я правда в контейнере сидел.

– Хорошо, сидел так сидел, – миролюбиво кивнул капитан. – Допустим, тебе сказочно повезло и все три фильтра вышли из строя одновременно именно на эту секунду. Допустим. Но знаешь, почему все удивились, когда доктор заглянул в твой рюкзак? Потому что там не было кислородной маски.

– Кислородной маски? – переспросил Берни. – Зачем?

– А затем, чтоб ты не задохнулся! – сердито вмешался Мак-Тревор. – Ты, малый, не в курсе, но перед прыжком из грузового отсека откачивают кислород. Потом обратно пускают, так проще, чем изолировать. При Гибсоне так не делали, а как рвануло на Ганимеде в пятьдесят втором, смекнули, что какая-то там реакция может пойти. Ты три часа без кислорода сидел? Я уже смотался в трюм, там все работало как положено. Так что давай выкладывай, как на самом деле дышал и какого черта врешь.

– Я не знал про кислород! – защищался Берни, едва не плача. – Я не вру, честное слово!

– Хорошо, пусть так, – успокоил его капитан. – Давай и в этом тебе поверим. Все бывает. Пускай в трюме был кислород, а наш старина Мак ошибается.

– Я ошибаюсь? – вскипел Мак-Тревор. – Да у меня…

– Подожди, Мак, подожди. Но вот этот замок, Берни, – капитан указал на дверь, – ты никак не мог открыть. Мак, покажи нам блок питания.

Ворча себе под нос, рыжий техник присел у порога и откинул незаметный лючок.

– Берни, ты здесь замкнул контакты? ­­– спросил капитан

– Ну да, – кивнул мальчик, – Вон тот зеленый и красный выдернул и ножом замкнул. Дверь открылась, я все на место поставил и ушел.

Капитан снисходительно улыбнулся.

– Берни, – сказал он, – Во-первых, я видел твой ножик в рюкзаке. Он керамический, а значит, не проводит ток. А во-вторых, как ты верно подметил, у нас старый корабль. Очень старый. Но кое-что на нем модернизировано. Например, система питания. Сейчас энергия подается прямо на привод двери, а этот блок – который ты замкнул! – попросту от-клю-чен.

Нахмурившись, Берни решительно направился к двери.

– А значит, – продолжал капитан, – замкнуть контакты твоим керамическим ножом, и уж тем более открыть вот этот самый замок – невозможно физи…

Берни выдернул провода, достал из кармана ножик и приложил к контактам.

– …чески, – упавшим голосом договорил капитан, наблюдая, как дверь плавно отъезжает в сторону.

В гробовой тишине Берни обернулся и победоносно обвел команду взглядом.

– Теперь вы мне верите?

– Да нет там тока, нет! – Чуть не рыдая, Мак-Тревор засунул руку в кабель-канал, вытянул наружу обрезки проводов и затряс ими в доказательство. Он закрыл дверь, выудил из комбинезона металлическую отвертку и замкнул контакты. Дверь осталась неподвижной.

– Вот, видите? Нет тока, нет!

Берни склонился над блоком питания. Дверь открылась. Потрясенный Мак-Тревор вернул дверь на место, отобрал у мальчика нож и замкнул контакты сам. Дверь не двинулась с места.

Капитан расстегнул воротник и с усилием сглотнул.

– Берни… Ты… ты можешь открыть ее еще раз?

– Пожалуйста.

Чувствуя, что настал его звездный час, Берни несколько раз открыл и закрыл дверь. Капитан, доктор, Мак-Тревор и Ли Юнфань следили за дверью как зачарованные.

– Ну что? – повторил Берни свой вопрос. – Теперь верите? Я и про остальное не врал.

– Теперь? – пришел в себя капитан. – Теперь, пожалуй, верим.

– Капитан, – сказал доктор, все еще не отводя взгляда от двери. – Мне кажется, нам всем не помешает немного…

– Угу, – кивнул ирландец. Он поднялся с пола и привычно отряхнул колени. – Док дело говорит.

– Теперь возьмете меня космонавтом? – глаза мальчишки сияли.

– Берни, давай не сейчас, – поморщился капитан, чувствуя, что вот-вот сойдет с ума. – Мак! – негромко позвал он техника, когда все выходили из каюты.

– М-м?

– Сними этот блок питания, разбей на кусочки и выбрось к чертовой матери. Думать про него не могу.

– Сделаем, кэп. С огромным удовольствием.

Весь день Берни крутился возле астронавтов, донимая бесконечными «что» и «почему». Ему было интересно буквально все, и, надо отдать должное, схватывал он на лету, медленно, но верно покоряя сердца экипажа. Берни расспрашивал капитана о навигации в гиперпространстве, учился пользоваться микроскопом у доктора, играл с невозмутимым Ли Юнфанем во что-то только им одним понятное, настраивал регенератор кислорода вместе с Мак-Тревором. К вечеру техник уже то и дело трепал мальчишку по вихрастой голове и не уставал повторять, что «уж поверьте старине Маку, из парня выйдет толк».

Про биофильтрацию, кислород в трюме и волшебным образом открывающиеся двери никому говорить не хотелось. Ночевать мальчика определили в каюту доктора, рассчитанную на двоих.

– Доброе утро, капитан!

Поставив на стол кружку с кофе, доктор устроился в мягком кресле.

– Доброе, док! – кивнул капитан, не отрывая взгляда от экрана. – Как там наш адмирал Гибсон? Все дрыхнет?

– Берни? – удивился доктор. – Я думал, он здесь. Когда я встал, его уже не было. Где-то в трюме, наверно.

Он тронул кнопку громкой связи.

– Мак, доброе утро! Берни у тебя?

– Не-а, – тут же отозвался Мак-Тревор. – Опять с кэпом на звезды любуется, видать. Пришли пацана сюда, скажи, есть для него работенка.

– Стоп! – капитан резко обернулся, чуть не опрокинув кофе. – Кто-нибудь вообще видел его сегодня?

Корабль прочесали вдоль и поперек. Мальчика нигде не было, не было и его рюкзачка. Наконец все собрались в кают-компании.

– С корабля он деваться никуда не мог, – буркнул Мак-Тревор. – Значит, спрятался, вот только на кой черт?

– Куда ему здесь прятаться? – отмахнулся капитан. – Все обыскали…

– Не знаю, – мрачно ответил техник. – Может, он невидимым стал. Я бы не удивился после вчерашнего.

– Кому кофе? – поинтересовался доктор, открыл шкафчик с продуктами и вдруг застыл. – Погодите-ка… – изумленно начал он.

Капитан и техник обернулись к доктору.

– Вот здесь, – он показал на полку, – Вчера лежала пачка с остатками печенья!

– Она и сейчас лежит, – пожал плечами Мак-Тревор. – Разуйте глаза, док!

– В том-то и дело! – воскликнул доктор. – Вчера Берни при мне взял отсюда последнее печенье, пачку выбросил и открыл новую. А сейчас – смотрите! – старая пачка с остатками лежит здесь, а новая – которую он при мне открыл – так и не распечатана.

Доктор заглянул в мусорку.

– И тут, разумеется, пусто.

– А у меня инструмент в беспорядке, – медленно произнес техник, задумавшись. – Вчера Берни все разложил по местам, а сегодня смотрю – опять все в кучу. Я еще подумал, кому бы за это руки пообрывать.

Капитан стремительно вышел из кают-компании и вернулся с листами бумаги в руках. Он бросил бумагу на стол.

– Все чистое. – Он сел и обхватил голову руками. – Я вчера Берни объяснял кое-что про космос, а потом велел нарисовать. Он нарисовал, и вот… – капитан указал на девственно чистые листы.

Повисла тяжелая пауза.

– Да что за бред, док! – не выдержал ирландец. – Я все отлично помню, что Берни делал, щас принесу и докажу! – Мак-Тревор вскочил и направился к выходу. Секунду спустя остальные последовали его примеру. Скоро стало ясно, что ни одного следа Берни на корабле нет. Подавленные, все вновь собрались в кают-компании.

– Вы понимаете, что это значит? – проговорил наконец доктор. – Это значит, что Берни…

– …нам всем приснился? – закончил за него капитан с сомнением в голосе. – Доктор, это бы многое объяснило, но одинаковых галлюцинаций сразу у всей команды не бывает.

– Не бывает, – согласился доктор. – Хотя теоретически, можно телепатически…

– Теоретически, телепатически… – проворчал Мак-Тревор. – А практически? Померещился он нам или нет?

– А это очень легко проверить, – пожал плечами доктор и достал из кармана карандаш. – Берите бумагу, – кивнул он на разбросанные по столу листки. – Берите, берите! А теперь опишите, как вы запомнили Берни. Рост, цвет глаз и волос, одежда, голос… Все, что вспомните. Только не произносите вслух, это важно.

– Ладно, док, если вам это зачем-то нужно… – озадаченно произнес техник, придвигая к себе листок.

– Написали? А теперь, коллеги, прошу… – сказал доктор пару минут спустя и выложил свой лист на середину стола.

– Ничего себе! – изумился Мак-Тревор.

Ли Юнфань внимательно изучил написанное каждым, но, как всегда, промолчал.

– Док, как это понимать? – нахмурился капитан. – У меня все в порядке с памятью. Я отлично помню, что у Берни были рыжие волосы и голубые глаза. Рост выше среднего. А у вас с Маком он брюнет и вдобавок коротышка! Рюкзак почему-то синий, хотя он был зеленый…

– Желтый! – встрял Мак-Тревор.

– Позвольте мне объяснить, – прервал их доктор. – Каким-то образом нас всех, так сказать, посетила одна и та же галлюцинация. Военные проводили эксперименты по телепатической связи, это, в принципе, возможно. Но мысленно нельзя передать мелкие детали. Поэтому у нас был общий сценарий, а подробности мозг додумал сам. И у всех они получились разные. Но это… Это…

– Да что «это»-то? – в один голос воскликнули капитан с ирландцем.

– Это возможно только в одном случае: если мысли о Берни нам внушили целенаправленно. Вопрос – кто? И зачем?

– Матерь божья, – поежился ирландец. – Так недолго и двинуться.

– Так что наш гость Берни был удивительной, неизвестной науке и, я подчеркиваю, внушенной галлюцинацией, – подытожил доктор. – Единственное, что непонятно – это кто ее нам внушил. Но это же не может быть кто-то из нас?

Все непроизвольно переглянулись. Док чуть дольше, чем на других, задержал взгляд на Ли Юнфане, но не выдержал спокойного выражения его невозмутимых глаз и отвернулся.

– Кто-кто… Марсиане, кто ж еще, – устало произнес капитан, потер виски, побарабанил пальцами по столешнице. – Док, давайте обсудим это вечером? Голова кругом…

– Конечно, капитан. Вот только… хм, странно. В экспериментах у военных как раз цвет внушался достаточно точно, а у нас наоборот – цвета настолько разные… Надо будет об этом подумать…

Все разбрелись по кораблю. Доктор отправился в свою каюту, Мак-Тревор – возиться с механизмами. В рубке остались капитан и Ли. Капитан, пытаясь сосредоточиться, просматривал новые карты. А Ли Юнфань, как обычно, не то дремал, не то медитировал, и мысли плавно текли в его голове.

«Все время спешат, торопятся… и даже не догадываются, какие возможности открываются тому, кто постигает медитацию в межзвездном пространстве. С цветом я, конечно, дал маху – и если док вспомнит, что я не различаю цвета, наверняка догадается. Все равно вышло забавно. Боже, какие у них были лица…» Ли едва заметно улыбнулся. «Ладно, это все потом. Пока что есть дела поважнее… поспать, например…»

Ли Юнфань потянулся, подошел к креслу капитана, запрыгнул к нему на колени, свернулся пушистым калачиком и тихонько замурлыкал от удовольствия.