Десять тысяч лайков

– Я не пройду! – рыдала Люба. – У меня не хватит лайков!

– Ещё целый месяц, – утешал её Никита. – Ты наберёшь.

– Нет! Я не смогу! Ты же видишь! –истерила Люба, тыча в лицо Никите браслетом лайкометра, на котором светились цифры «8523».

– Не огорчайся! У меня ещё меньше, – снова попытался успокоить девушку Никита, у которого было всего 7218 лайков.

– Тебе столько не нужно! Ты идёшь в технический, – не успокаивалась Люба. – Что делать?

– Придумаем что-нибудь, – уже не так уверенно пробормотал Никита.

– Придумает он! – передразнила Люба. – Вот и придумай, если любишь меня! Я должна поступить, а для этого за месяц нужно набрать полторы тысячи лайков.

Было первое июня – день, когда выпускники школ узнают количество своих лайков. Утром им выдали лайкометры, а в полночь те показали каждому, как его ценят люди. Систему лайков ввели почти пятьдесят лет назад. Сначала учёт был чисто статистическим, но постепенно лайки заняли главное место в жизни людей. По количеству набранных лайков принимали в институты, утверждали на должности. Даже выборы президента заменили измерением лайков кандидатов.

– Можно организовать твои концерты, – неуверенно предложил Никита. – Ты ведь прекрасно поёшь! Люди на концертах будут отдавать тебе лайки.

– Поздно! – в сердцах воскликнула Люба. – За месяц можно организовать три-четыре концерта. А кто на них придёт? Если только мои друзья, то всё бесполезно. Их лайки у меня и так есть. А чтобы пришли новые люди, и я им понравилась, нужна крутая реклама. И нужны деньги, которых у меня нет. Да и при наличии денег не успеть.

– Ничего, – примиряюще сказал Никита. – Можно и без Института Высоких Приоритетов прожить. Сдался он тебе! Давай со мной в политехнический! Станешь программистом…

– Я не хочу программистом, я хочу в элиту! – прервала его Люба. – Как ты не понимаешь, что лишь там люди счастливы!

– Ничего подобного! – возразил Никита. – Я буду счастлив, если стану программистом. А если ты выйдешь за меня, то счастлив вдвойне.

– Нет! Ты всё равно не поймёшь! – заключила Люба. – У тебя родители – простолюдины. И никого из родных в элите нет. А моя бабушка Эсмеральда в элите. И если я не поступлю в ИВП, то навсегда застряну внизу. Шанс пробиться в элиту один – учиться там.

Никита не нашёл, что возразить. Он никогда не мечтал оказаться в элите. Отец работал инженером на заводе, мама была школьной учительницей. Родители с детства внушали ему, что нужно хорошо учиться, быть честным, добрым к людям. Собственно, они специально не учили, просто подавали пример. Оценки Никиты всегда были выше средних, хотя звёзд с неба он не хватал. По математике и информатике получал высокие баллы, поэтому и мечтал о профессии программиста. Тот факт, что положение в обществе определяется количеством лайков, он воспринимал как само собой разумеющееся. Раз так заведено, значит, это правильно. Он знал, что каждый с четырнадцати лет начинает получать лайки. Встроенный чип взаимодействует с чипами других людей. Если человек к тебе хорошо относится, в твоём чипе фиксируется его лайк. Лайки копятся, но знать об их количестве люди не должны до определённого возраста. Считается, что детям не следует увлекаться ненужными подсчётами. А за месяц до окончания школы каждому становятся видны накопленные лайки, и наступает время задуматься о будущем. Месяц даётся на то, чтобы повысить результат. Вдруг тебе нескольких лайков не хватает до нужного уровня. Тем, у кого было меньше тысячи лайков, приходилось выбирать профессии в сфере обслуживания, две тысячи давали возможность поступить в колледж, три – в институт на малопрестижные профессии, пять – в вузы с более важными специальностями, и только десять тысяч лайков позволяли учиться в ИВП с перспективами попадания в элиту.

Задумавшись, Никита не заметил, что Люба давно смотрит на него как-то по-особенному.

– Слушай, Никита, – уже другим тоном произнесла она. – А ведь твой дедушка участвовал в разработке системы лайков. Может быть, он нам что-то подскажет? Ты ведь можешь с ним поговорить?

– Могу, – ответил Никита, которому эта мысль не приходила в голову. – Я поговорю.

– Ты что-нибудь не то скажешь! Давай вместе! – ухватилась за идею Люба. – Навестим его?

– Хорошо, – согласился Никита, радуясь, что может помочь Любе, и тому, что они проведут время вместе. – Завтра сходим.

***

Максим Петрович встретил ребят приветливо. Правда, на вопросы об участии во внедрении системы лайков отвечал сдержанно.

– Давно это было. Я работал в конструкторском бюро. Мы получили заказ на разработку системы учета эмоциональной оценки людей. Даже создали опытный образец, – дедушка замолчал.

– И у вас вышло? – нетерпеливо спросила Люба.

– Мы считали, что да, – немного помолчав, продолжил Максим Петрович. – Но наш проект забрали военные. Вскоре система лайков стала очень популярной.

– А можно как-то повлиять на систему? – задал вопрос Никита. – Любе не хватает полторы тысячи для поступления в ИВП.

– Повлиять? – дедушка задумался. – Повлиять можно. Любой программист в силах перенастроить свою программу. Только я этой системой уже не занимаюсь. Поэтому вряд ли помогу.

– Но вы попробуете? – с надеждой спросила Люба.

– Я подумаю, что можно сделать. Спрошу у знакомых, – неопределённо ответил Максим Петрович. – Если узнаю что-нибудь, сообщу.

– Спасибо! – Люба понимала, что надежды мало, но, как всякий утопающий, цеплялась за соломинку. – Я буду ждать.

В полночь Люба услышала щелчок лайкометра. Теперь она раз в сутки могла видеть обновлённое количество своих лайков. На экране горели цифры «8524». «Дедушкин лайк!» – подумала Люба.

***

Отвергнув предложение об организации концертов, Люба, тем не менее, не сложила руки. Она стала активно посещать молодёжные компании, где рассчитывала на новые знакомства и новые лайки. Таскала за собой Никиту, который охотно её сопровождал.

Никита влюбился в красавицу Любу ещё в первом классе, но она, как это часто бывает, не спешила отвечать взаимностью. Ей было приятно командовать мальчиком, а потом молодым человеком, безропотно исполняющим её прихоти. Она могла поделиться с ним тем, что таила от подруг, попросить совета, просто помолчать рядом. Никита на всё был согласен, надеясь когда-нибудь растопить сердце девушки. Но та мечтала только о попадании в элиту. Никита являлся для неё лишь средством, которое может в этом помочь.

Каждую полночь Люба видела свои достижения на лайкометре. Но дела шли плохо, если не сказать ужасно. Она старательно выбирала платья на вечеринки, изобретала экстравагантные причёски, разучивала «умные» монологи, рассчитывая очаровать новых знакомых и получить лайки. Но общее количество её лайков, как ни странно, падало. Дело в том, что кроме положительного лайка за хорошее отношение к тебе человека, каждый мог получить и дизлайк – говорящий об отрицательном отношении. Система это учитывала. На лайкометре высвечивалось фактически не число лайков, а разница между лайками и дизлайками, показывалось на сколько больше у тебя знакомых с положительным отношением, чем с отрицательным. Могло случиться и так, что человек, ранее отдавший тебе лайк, менял отношение к тебе. Если его отношение становилось просто равнодушным, у тебя пропадал один лайк. А если ты вызывал у человека отрицательные эмоции, число твоих лайков уменьшались ещё на единицу.

За неделю Люба потеряла около ста лайков! Никита же, хотя совсем не старался, заработал более двухсот.

– Ты мне мешаешь! – кричала Люба после очередных провальных подсчётов. – Ты ходишь за мной как тень и оттягиваешь на себя лайки, которые могли бы достаться мне!

– Но ведь каждый может генерировать бесконечное число лайков, – возражал Никита. – Я полагаю, что, наоборот, если люди выказывают хорошее отношение ко мне, они так же должны относиться и к тебе, раз мы вместе.

– Но почему-то не относятся! – кипятилась Люба. – Не ходи со мной! Я сама больше получу!

– Хорошо, – согласился Никита. – Как хочешь. Удачи тебе!

Он не мог взять в толк, почему красавица Люба теряет лайки. Девушки могут ей завидовать, но парням почему она не нравится?

В июне посещать школу не нужно. Этот месяц посвящается донабору лайков. Никита поехал в деревню к бабушке, у которой не был почти год. Там он отдохнул, загорел. Ходил купаться на речку, обзавёлся новыми друзьями. Особенно сблизился с малышами – школьниками младших классов, которые скучали в деревне, так как у родителей не было денег отправить их в детские лагеря. С этими ребятами он и ещё несколько старшеклассников организовали театр, где разыгрывали весёлые пьесы из местной жизни, которые сочиняли сами. По воскресеньям на представления в сельском клубе собиралась вся деревня. Хлопали от души. Никита, как главный вдохновитель театра, пользовался неимоверным успехом. А когда каникулы подходили к концу, он посмотрел на лайкометр, о котором не вспоминал в эти дни, и обнаружил неожиданную прибавку более чем в две тысячи лайков.

В деревне было хорошо, но первого июля следовало явиться в школу, продемонстрировать итоговые лайки и получить аттестат. Бабушка Мария Ильинична радовалась приезду внука, каждый день готовила что-нибудь вкусненькое, но разговорами не докучала, полагая что Никите интереснее с молодёжью. Однако в последний вечер перед отъездом они поговорили.

– Бабушка, а почему вы с дедушкой расстались? – неожиданно спросил Никита. Этот вопрос интересовал его давно, но раньше он не решался его задать.

– Всё его работа с лайками, – нехотя ответила Мария Ильинична. – Я считала, что это противоречит самой человеческой природе, убивает души людей, но он отвечал, что проект очень интересный и ему нужно довести его до конца.

– И что с того? Ты ведь его любила? Почему ушла?

– Потому и ушла, что любила, – ответила бабушка. – Если бы не любила, мне было бы всё равно, чем Максим занимается. Но любить и видеть, что не можешь ничего изменить, было невыносимо.

– А как тогда всё происходило? – спросил Никита. – Внедрение лайков?

– Смутное было время, – вздохнула бабушка. – Одни опустились, другие возвысились. Вот подруга моя Эсмеральда ничем не выделялась, а неожиданно в элиту попала.

– Эсмеральда? – удивился Никита. – Это ведь бабушка Любы?

– Да, – подтвердила Мария Ильинична. – Поднялась резко, хотя никаких заслуг у неё не было. И разбогатела в одночасье. Непонятно, откуда у неё столько лайков появилось. А теперь написала в завещании, что отдаст своё состояние лишь тем потомкам, кто будет в элите. Но пока, насколько я знаю, никто из её детей до элиты не дотягивает.

– Вот оно что! – поразился Никита. – Значит, Люба хочет попасть в элиту, чтобы получить наследство!

***

По приезду в город Никита сразу отправился к дедушке. Он понимал, что шансов на выполнение Любиной просьбы мало, но для очистки совести решил узнать.

– Получилось? – с порога задал он вопрос. – Сегодня ведь последний день.

– Есть кое-что, – нехотя ответил Максим Петрович. – А ты куда пропал?

– Я в деревне был у бабушки, – сообщил Никита. – Она тебя вспоминала.

– Что же она вспоминала? – спросил дедушка.

– Она рассказала, почему вы расстались.

– Про Эсмеральду?

– Про Эсмеральду тоже говорила. Что та неожиданно получила огромное количество лайков и попала в элиту. Но вы же не из-за неё? – удивился Никита.

– Из-за неё, – подтвердил дедушка. – Влюбился я и не смог отказать. Лайки я ей добавил. Поэтому и с бабушкой мы разошлись. Но когда Эсмеральда попала в элиту, она от меня избавилась, как от ненужной вещи. Вот и ты хочешь Любу возвысить, но рискуешь потерять.

– Я понимаю, – ответил Никита. – Но я согласен. Лишь бы ей было хорошо. Так ты можешь повлиять на лайки?

Максим Петрович пригласил внука к компьютеру. Включил программу. На экране возникло изображение, напоминающее пчелиные соты.

– Это – центральное хранилище, – произнёс Максим Петрович. – Я вошёл с самым высоким приоритетом доступа. Могу увидеть любого человека и, если захочу, добавить ему лайки.

– А где тут Люба? – спросил Никита.

– Вот! – указал на одну из ячеек дедушка. – Сейчас у неё 8044 лайка. Но я не уверен, что следует вмешиваться.

– Дедушка, пожалуйста! – взмолился Никита. – Давай добавим две тысячи. Для неё это вопрос жизни и смерти.

– Ладно, – вздохнул Максим Петрович.

Он произвёл несколько манипуляций, и вот уже над ячейкой Любы высветилось число 10044. Дедушка протянул Никите лайкометр.

– Он настроен на Любу. На нём видно реальное число её лайков. Езжай к своей подруге и постарайся никуда не отпускать её до полуночи, чтобы она по глупости не растеряла лайки. Но ни в коем случае не говори ей о нашем вмешательстве!

– Понял! – ответил обалдевший от радости Никита и принялся звонить Любе.

***

Телефон Любы не отвечал. Дома её тоже не оказалось. Мама Любы сообщила, что та недавно уехала в клуб и назвала адрес. По пути Никита не спускал глаз с дедушкиного лайкометра. Цифры на нём неумолимо ползли вниз. Люба теряла лайки! Когда он добрался до места, на экране светилось «10013». Пробираясь сквозь толпу в поисках Любы, Никита видел, как неумолимо уменьшается число её лайков. Высокий загорелый Никита не замечал восхищённых взглядов встречных девушек – целью его была одна Люба. Наконец, он нашёл её. Люба у барной стойки обнималась с каким-то парнем в яркой рубашке. Она была пьяна.

– Люба! – закричал он, бросаясь к девушке.

– Никита! Я же просила не мешать! – еле ворочая языком, отозвалась та.

Но, не слушая возражений, Никита схватил Любу за руку и поволок подальше от толпы, которая могла поглотить такие нужные лайки. И только когда они оказались в пустой комнате, он остановился. На лайкометре горело «10001». Никита запер дверь и облегчённо вздохнул.

– Что ты делаешь? Чего ты от меня хочешь? – закричала Люба, к которой, наконец, вернулся дар речи.

– Осталось пять минут до полуночи! – умоляюще проговорил Никита. – Дождёмся результата. – Ты будешь рада, вот увидишь!

– Чему радоваться? – пьяно рассмеялась Люба. – У меня двух тысяч не хватает до десятки! Я бы душу продала за эти две тысячи! За лайки я что угодно сделала бы! Предложи мне дьявол отдаться ему, я бы согласилась. Да кому угодно отдалась бы за две тысячи лайков, даже тебе – уроду. Ненавижу!

Она плюхнулась на диван и уткнулась лицом в ладони. Любимая плакала, но жалости Никита почему-то не испытывал. Он смотрел на всхлипывающее жалкое существо и не мог понять, почему боготворил эту самовлюблённую дуру и пытался ей помочь.

Звякнул лайкометр. Полночь. Никита и Люба одновременно взглянули на экраны. Там светились цифры «9999».

***

– Ты забрал назад свой лайк и добавил дизлайк, – объяснил Никите дедушка на следующий день. – Зря мы всё это затеяли. Похоже, мой компьютер засекли. Будем ждать гостей.

– А вы помиритесь с бабушкой? – будто бы не к месту спросил Никита. – Она тебя любит.

– Я тоже её люблю. И попрошу прощения.

Неожиданно Никиту осенило:

– Дедушка, – спросил он. – Если ты так смог, значит и наверху могут лайки менять?

– Конечно, могут! И меняют! – отозвался Максим Петрович. – Поэтому, если нас вычислят, пощады не жди. Нужно уничтожить компьютер и всё, связанное с ним. Поможешь?

Никита взглянул на свой лайкометр, о котором совсем забыл, на нём горели цифры «10001» – честные цифры.

– Куда теперь поступишь со своими лайками? – раздался голос дедушки.

– Пока не знаю, – ответил Никита. – Не до того сейчас. Давай помогу! Что делать?