Артем был уверен, что готов ко всему, но такого удара от судьбы не ожидал. Из зеркала на него смотрел уже не пылкий юноша со взором томным, а небритый всклокоченный мужик неопределенного возраста и рода деятельности. Хуже всего были его понурые плечи, ни следа былой армейской выправки. Человек, который был в отражении, сдался.

Артем рассеянно отвернулся, сел на диван – свое единственное пристанище в этом сумасбродном мире, привычно потянулся к бутылке, но остановился и внимательно осмотрел офис. Что еще изменилось с тех пор, когда он в последний раз так остро воспринимал реальность? Со дня, когда его клиент умер у него на глазах. Если точнее – когда они оба были в его сне, и Артемий видел, как тот ушел. Около года назад. Это было его последнее дело. А выходил ли он вообще из своей конуры после этого? Артем не помнил.

Внизу разгоралась очередная ссора. Пара облезлых комнат, служивших ему офисом в трущобном квартале – это все, что мог себе позволить сновидец на общественных началах. Снова уточнение. Сновидец с такой репутацией, как у него. Одна часть его знакомых считала его больным на голову, другая – уродом. Были еще несколько человек, знавших его особенно близко, и придерживавшихся мнения, что он больной урод. Артем был с ними согласен.

Его и до летального исхода с клиентом вызывали либо к убийцам в надежде получить важную для полиции информацию, либо к психопатам, над разгадкой болезни которых бились разные засранцы с научными степенями. Артем вздрогнул. От одной мысли об этих экспериментах его пробирала дрожь. Как далеко они зашли бы в подсознание человека, если бы могли, если бы были такими же, как он? До самой бездны и в нее.

Однако, на пособие от государства можно только ноги протянуть. Ему срочно был нужен новый клиент.

— Да заткнитесь вы! — Артем топнул со всей силы, так что у соседей снизу качнулась люстра, и звякнула металлическая табличка на входной двери.

«Артемий Астровский. Сновидец на общественных началах. Стучать только в самом крайнем случае»

Последняя фраза была приписана маркером в один из редких моментов пробуждения в Артеме совести.

За дверью послышались робкие удаляющиеся шаги, и громыхнул проржавевший механизм лифта.

— Подождите! — Артем бросился к двери и распахнул ее в тот момент, когда пожилая супружеская пара благоразумно начала спуск по лестнице, оставив раззявленную лифтовую пасть пустой. — У вас есть какое-то дело? — кровь прилила к щекам, и под рыжей жесткой щетиной его лицо приобрело багровый оттенок.

— Нам посоветовали к вам обратиться, — робко начал мужчина и помог жене подняться обратно на лестничную клетку. Его безупречный шерстяной костюм, так нелепо сочетавшийся с льющимся в окна апрельским солнцем, был явно сшит на заказ. Седые волосы аккуратно уложены. Холеные полные руки дамы в перстнях дрожали от волнения. Они определенно были при деньгах, в которых Артем так нуждался.

— Конечно! Буду несказанно рад помочь! — он улыбнулся и по-свойски подхватил мужа за локоть, приглашая войти. Мимолетный взгляд на проклятое зеркало подсказал ему, что ухмылка вышла чудовищной, один в один какой-нибудь потрошитель, и Артем напустил на себя серьезный вид. С радушием главное – не переборщить.

— Я многое о вас слышал, — продолжил мужчина и брезгливо посмотрел на предложенный ему стул в сомнительных пятнах на сидении.

— Все лучше, чем какой-то юнец, впервые опробовавший сновидческое кольцо, — Артем начал суетиться. Смахнул со стола покрытые пылью блокноты и газеты, спрятал переполненную пепельницу в ящик и пригладил топорщащиеся рыжие вихры. Даже рубашку незаметно заправил в брюки. Боже, как он него несло! Оставалось надеяться, что дама с заплаканными глазами не обратит на это внимания. Судя по тому, как она рухнула в кресло, силы ее были на исходе.

— Помогите! — прошептала она и зарыдала. Муж уставился на грязный пол перед собой и крепко сжал ладони. Пару минут они просидели молча, слушая прерывистое дыхание дамы и частые всхлипы. Артем понял, что в горе, приключившемся с ними, они испробовали все и пришли к нему уже не за помощью, а за облегчением, что они сделали даже невозможное – пригласили сновидца. Самого лучшего и, к сожалению, самого нестабильного. Их не испугал даже риск.

— Какие прогнозы? — Артем заговорил дежурными фразами, открыл чистый лист в записной книжке и приготовился делать заметки. Чем больше информации, тем точнее будет сон, больше вероятность добиться успеха. Хотя кого он обманывал. Вытащить из комы, в которой пациенты прибывают годами, это скорее чудо, чем подтвержденная методика. Чаще всего сновидцы просто наблюдают их уход на другую сторону, иногда – помогают проститься с родными или избавить от страха, создав прекрасный и последний сон.

— Ее мозг работает! — неожиданно вспылил мужчина, будто вспомнил давний спор, — она что-то видит! С ней там что-то происходит! С нашей девочкой, — он захлебнулся слезами и с благодарностью сжал руку жены.

— Мы приглашали других. Вы не первый сновидец, — дама перешла к делу, пока муж рыдал у нее на плече, — они отказались, даже не рассказали нам, что они увидели. Просто сбежали, подлецы! За такие деньги и ничем не помогли! Поймите, дело совсем не в гонораре, — женщина вытерла слезы, попутно размазав тушь, — наша девочка мучается! Нельзя, чтобы она ушла от нас, погрузившись в кошмар!

— Мы говорим о Нике Гончаровой, я правильно понимаю? А вы граф Даниил Александрович, — Артем отодвинул блокнот, в котором так и не появилось ни одной строчки.

Он хорошо знал эту историю. Даже какое-то время собирал информацию о жизни молодой Гончаровой. Мечтал, что именно он придет и спасет ее от заколдованного сна. Как в сказке – убьешь дракона, и прекрасная принцесса твоя.

Нравилась она ему. По многочисленным интервью и любительском видео в сети, сотням фотографий и обложкам журналов, своим голосом и манерой держать голову чуть склоненной, чтобы золотистая чека падала на голубые распахнутые детские глаза.

Без всякой видимой причины она впала в летаргический сон, перешедший в кому лет десять назад. Он успел постареть, а она все так же спала. Уточнение, Артем всегда пытался найти окончательную правду и зафиксировать ее мысленно – это было необходимо в работе, чтобы не потеряться в иллюзиях и мечтах. Так вот точнее – она не спала, она все это время находилась в неком сне. На столько жутком, что его коллеги по цеху сбежали, презрев деньги и славу, что было совсем на них не похоже.

— Едем к ней прямо сейчас! — Артем легко перепрыгнул через письменный стол, чем шокировал и без того напуганных клиентов, и заорал во всю глотку, высунувшись из офиса в коридор, — Юрчик, присмотри за моими апартаментами пока меня не будет!

— Идемте же, что вы застыли? Ю-ю-юрчик! — Артем подхватил залитый пивом кожаный портфель и вылетел на лестницу.

— Ты ополоумел? — прогнусавил низенький плешивый сосед, высунувшийся из квартиры напротив, и клацнул зубами о старинный мундштук.

— Слушай, я знаю, что задолжал за комнаты, но у меня новый клиент, все будет в ажуре! Я еду спасать прекрасную принцессу, — прошептал Артем ему в волосатое ухо и почему-то опять залился краской. Тот выдохнул ему в лицо струйку белого дыма и с презрением захлопнул дверь.

— А я уж думал все, хана мне, — бурчал Артем себе под нос, перепрыгивая через несколько ступенек, — нужен, кому-то еще нужен. Что ж там за дьявол ее мучает столько времени? Ну, ничего, разберемся! — ослепительный свет весеннего полудня залил Артема, когда он выскочил их пропахшего гнилью клоповника на улицу. И это была реальность. Наконец! Следующее настоящее мгновение после тьмы, в которую ушел его предыдущий клиент.

Больницы – это десятый круг ада. Стоит перешагнуть порог, и настигает пугающее ощущение, что все это уже было. Эти одинаковые коридоры, отвратительный белый цвет, повторяющиеся раз от раза имена медсестер и докторов, созвучные до зубовного скрежета. Артем прижал портфель ко впалой груди и, предчувствуя паническую атаку, затараторил.

— Мне нужно все, что вы можете принести – альбомы, личный видеоархив. Очень помогли бы ее вещи, но только не зубная щетка или расческа, вы же понимаете? – он беззащитно улыбнулся, не в силах отвести взгляд от процедурного столика, который одна из санитарок катила мимо них в чью-то палату, — максимально личные, — Артем сглотнул и стер капельки холодного пота со лба. Так много в его жизни было этих чистилищ, как он про себя называл больницы, что иногда жизнь вне белых стен казалась ему иллюзией, лишь кратким мгновением отдыха от пытки, на которую он обречен. Здесь видят самые яркие сны, и последние тоже. Когда придет его время, Артем перейдет на другую сторону, но встретит ли он тех, кого провожал до черты? Вспомнят ли они, что он отчаянно старался удержать их здесь или помогал уйти со спокойным сердцем?

— Артемий! Послушайте, что с вами? Вам плохо? – кругленькая медсестра подхватила его, когда пол стал уплывать из-под ног, и усадила в огромное мягкое кресло. Удивительно удобное, приятно шершавое на ощупь и теплое. Артем вздрогнул и огляделся. Он успел забыть, что обычные вещи могут приносить удовольствие.

— А? Нет, я в порядке. Я говорил про… — продолжать было бессмысленно.

Это была не палата, это была ее комната в волшебном замке. Стеклянные перегородки были занавешены ярким шерстяным ковром. Огромные букеты заполнили не только подоконник, но выстроились вдоль стены. В углу был антикварный туалетный столик и китайская ширма, отгораживающая крохотный уголок, где, по всей видимости, отдыхала мать Ники. Узкая резная этажерка, заставленная таким количеством книг, альбомов и журналов, что казалась разбухшей.

День пошел на убыль, и свет, льющийся через приоткрытое окно, стал золотистым, пока еще с легкими нотками приближающегося алого заката. Здесь было собрано все, что она любила, и что было ей дорого. Сновидцы, опередившие его, знали свое дело. На какой-то миг Артема задушил гнев и обида, как много людей до него узнали ее так близко. Видели ее сны…

Он поднялся, чуть отодвинул сгорбившегося возле кровати отца, и, поддавшись интуиции, взял ладонь Ники в свою руку. Так странно. Ее будто здесь нет. Только полый бледный сосуд в переплетении проводков и подключенный к системе поддержания жизни. Это было плохо. Лед. Кровь не бежит по сосудам, но движется под давлением аппаратов, искусственно продолжая свой обычный ход.

— Кажется, здесь все, что может вам понадобиться, — устало вздохнула мать Ники, — на столике телефон с нашим номером в быстром наборе, там также кредитка на все необходимые расходы. Все, что можем… — она всхлипнула последний раз и, отвернувшись, сбежала из палаты. Муж проследовал за ней. Артем слышал, как они, шаркая, медленно шли по бесконечному коридору. Это десятый круг ада, и из него не уйти.

— Хотите обед? – прятавшаяся в больничном коридоре медсестра подождала, пока родители Ники уйдут, и зашла в палату, остановившись рядом с Артемом. Поправила одеяло у Ники, внимательно посмотрела на мониторы и перевела такой же сосредоточенный взгляд на него, — ты один из них, да?

Артем кивнул.

— Сейчас она спокойная, но ночью я боюсь с ней оставаться. Все боятся. Никто без необходимости не заходит в эту палату. Зачем они так ее мучают? Не отпускают, вот она и злится, — медсестра не сводила глаз с Артема, попутно проверяя капельницу, — А как это? Смотреть вместе с кем-то сон? – она заглянула ему в самую душу, и Артему показалось, что он закричал, застигнутый потревоженным воспоминанием и болью, последовавшей за ним.

— По-разному, перекусить бы не мешало, это точно! И знаешь что еще, — крикнул он ей вдогонку, — литра два эспрессо!

Ее мягкие шаги стихли, и они с Никой, наконец, остались одни.

Артем уже чувствовал жжение от сновидческого кольца на безымянном пальце. Он знал, что большинство считают эти начальные ощущения перед слиянием психосоматикой, самовнушением, и уж точно не носят этот гаджет вместо обручального кольца. Но Артем давно привык, что есть они, и есть он, и между этими мировоззрениями пропасть. Большим опытом, чем был у него, обладал только Магнус, который стал новым богом для сливок общества и толстосумов. А у Артема часто не было денег на ночлег, и он не сомневался, что доверять интуиции жизненно важно.

Это не просто устройство для синхронизации биотоков и взаимопроникновения электроимпульсов, кольцо стало частью его сознания. Дверью, через которую он мог заглядывать в голову другим, которая иногда хлопала на ветру разгоряченного бредом разума, и случалось — распахивалась настежь.

Предчувствие. Оно было сильным и тревожным. Артем слишком этого хотел, будто нашел посреди пустыни родник, и не допускал мысли, что может проиграть. Ни о каких мерах предосторожности речь не шла. Он чувствовал, что Ника притягивает его, и в этом было что-то нездоровое, дурманящее. В какой момент Артем вытащил из кармана парное кольцо и надел его ей, он не знал.

Мгновение, как вспышка, осознание, что кольцо у Ники на безымянном пальце, и Артем провалился в сон. Он рухнул возле ее кровати, погребенный под книгами, свалившимися с этажерки, когда случайно задел ее рукой.

В горе и в радости.

Днем и ночью.

Я каждый сон, каким бы он ни был, разделю с тобой.

И здесь, и на другой стороне вместе.

Навсегда.

Самые отчаянные влюбленные венчались сновидческими кольцами. Так было и у Артема с женой. И то, что с ними произошло, заставило многих передумать и не рисковать.

После Лизы, спустя столько лет, он снова надел это кольцо на безымянный палец женщине. Нике.

Он летел вдоль скал над ночными звездами, отражающимися в океанской глади. Соленый ветер щекотал нос и покусывал большие покрытые короткой шерстью уши. Крылья, сильные и гладкие, со свистом рассекали воздух.

Заметив огромную тень, скользившую по воде, Артем ринулся вниз. Камнем рухнул в воду и тут же взлетел, стряхивая капельки океана, сверкавшие словно бриллианты в серебристом свете Луны, захватившей половину небосвода. От восторга ему хотелось кричать, и Артем не сразу сообразил, что низкий рев, эхом отражавшийся от скал, принадлежит ему.

Набрав высоту, он огляделся. Тропический лес тянулся до горизонта и разговаривал десятками встревоженных голосов птиц и животных. Длинные толстые лианы спускались к самому океану и несколько деревьев корнями оплели расколотую трещиной скалу. Впереди показался обнаженный утес, и Артем хотел зацепиться за него, но боль неожиданно полоснула по животу, и он обиженно заревел.

Стрела.

Следующая чиркнула по крылу и чудом его не проткнула. Когда третья метила ему прямо в нос, Артем выругался и спикировал вниз, продолжив полет над самой кромкой воды.

— Уходи! Ты не получишь этот лес, как забрал все остальное! — долетел до него голос Ники.

Цепляясь когтями за каменные выступы, Артем сумел незаметно подняться по скале и запрыгнуть на мягкую лесную подстилку сзади Ники. Не теряя ни минуты, он сбил ее с ног хвостом и лапой переломил надвое самодельный лук.

— Я не сдамся! – закричала Ника и, борясь со страхом, вытащила из-за пояса кинжал. В кожаной тунике и мягких сапогах, она больше напоминала дикарку, чем изнеженную принцессу. И, присмотревшись внимательнее, Артем увидел, как исхудало и вытянулось ее лицо. Лоб бороздили напряженные морщины, губ были сжаты так плотно и гневно, что почти исчезли с лица.

— Хватит, — подумал Артем, вложив в эту мысль столько покоя и нежности, на сколько был способен в ту минуту. Она услышала его, как будто он произнес это вслух, и удивленно уставилась на него.

— Ты – чудовище, — с сомнением произнесла Ника.

— Вовсе нет, — Артем фыркнул и попытался передать ей воспоминание, как больно она ранила его стрелой.

— Сам виноват! Чего ты сюда полез! – парировала она, высматривая путь к отступлению.

— А что это за место? Я не помню, чтобы ты путешествовала по джунглям, — опустив шипастую голову на передние лапы, Артем следил за ней желтыми, напоминавшие змеиные глазами и неожиданно рыкнул.

— Чего это ты? – Ника попятилась, сжимая за спиной последнюю стрелу. Лука уж не было, но, в крайнем случае, ей можно было ударить.

— Как я выгляжу? – взволнованно подумал Артем и стал переминаться с одной лапы на другую.

— Подожди! Что ты обо мне знаешь? – Ника использовала голос, в то время как Артем мог либо рычать, либо скулить, связно мыслить ему давалось все сложнее.

— Ну же! На кого я похож? — нетерпеливо перебил ее он.

— На… дракона, — медленно произнесла Ника, — немного странного косолапого дракона…

— Класс! – Артем ликовал. Он очень себе таким нравился.

— Значит, ты не с ним? – Ника осторожно приблизилась и дотронулась до чешуйчатой морды.

— Ммм? Что? – ухмыльнулся Артем, но мгновение было упущено.

Мир стал раскалываться на куски, и сквозь трещины начала просачиваться тьма, принесшая с собой запах гари и машинного масла и наполненная криками о помощи. Океан превратился в узкую темную полосу, а затем – в улицу неизвестного города, на которой бушевал пожар. Сочная зелень леса пожухла и свернулась. Появились покрытые сажей и ожогами люди, которым никто не мог помочь. Они сгорали заживо. Ужас и предчувствие смерти сковали Артема, но Ника не растерялась и, взмахнув искрящейся светом стрелой, запрыгнула сначала на крышу рушащегося здания, потом зацепилась за макушку обгорелой сосны и исчезла в небе, забирая с собой как сворачивающуюся ленту и тропический лес и бескрайний океан, полный отражений звезд.

— Беги! Иначе он тебя сожрет! – услышал Артем в голове предупреждение Ники.

— Ах ты, подонок! Это ты натворил! – черный мужчина, разглядеть которого Артему никак не удалось, схватил его за шею и начал душить. Артем попытался оттолкнуть его, но слабые тонкие руки мальчишки лет семи-восьми не могли справиться с взрослым и сильным противником. Легкие стало жечь, голова закружилась, но это был не первый кошмар Артема. Еще не время просыпаться. Не сейчас. Нужно разобраться, что происходит. Он совершенно точно знал, что это воспоминание не могло принадлежать Нике. На столько детальное, полное ощущений – запахов, прикосновений, звуков, это не мог быть репортаж или фильм. Кто-то пережил все это лично. Но кто?

— Еще один, — злорадно усмехнулся державший его мужчина и поднял над землей, заглядывая внутрь Артема своим черным лицом.

— Нет! – с криком Артем проснулся и, зажав голову между коленей, просидел неподвижно несколько минут.

Опустилась ночь. Длинные тени от ветвей старого вяза за окном дрожали на стене и напоминали Артему костлявые руки убийцы. Вокруг была тишина. Никто не спешил узнать, в чем дело. Как и говорила медсестра, в эту палату никто не придет оказывать помощь.

— Он знает обо мне, — прошептал Артем и поднялся. Бережно поправил челку Ники, едва касаясь кончиками пальцев ее холодного лба. Под веками глаза быстро двигались. Там, внутри ее головы бушевал кошмар. Чужой. Но как?

— Он тоже сновидец, — Артем выдохнул и тяжело опустился в кресло, неосознанно отстраняясь от Ники. Лед сковал его голову. Страх был безотчетным и абсолютным.

Однажды Артем уже попадал в ловушку подобного монстра. Это сломило его, отняло жизнь у его жены. Единственное, чего он боялся в жизни – снова оказаться в западне. Артем бросил взгляд на дверь. Пара шагов отделяла его от спокойной и бессмысленной жизни. Сбежали все, кто был до него. Уговоры, что ему нечего терять, не действуют, когда включается инстинкт самосохранения. Он не готов был к такому. Определенно. Он проиграет. Что остается? Помочь ей тихо уйти? Снова смерть?

— Он не отпускает ее, иначе она давно бы умерла. Зачем? Зачем он ее мучает? – последние силы оставили Артема, он стащил с пальца сновидческое кольцо, положил на столик и отодвинул от себя подальше. Сон, как забытье, поглотил его.

Голоса окружали его всегда. Если появлялась тишина, это значило, что Артем просто перестал прислушиваться и отгородился от них. Чужие сны, страхи, воспоминания – океан, в котором он научился плавать. Так ему казалось. Но случались шторма, и этот был самым сильным.

— Как вы могли обратиться к сновидцу с таким послужным списком? Он же безумен! Вы что, хотите потерять свою дочь насовсем? — черный человек возвышался над Артемом, пока тот мучительно просыпался, погребенный в кресле под тяжелым пропахшим благовониями пледом.

— Ты! – прохрипел Артем, но никто не обратил на него внимание.

Мать и отец, прижавшись друг к другу, стояли между кроватью Ники и незнакомцем, размахивавшим перед ними черной тростью и громко ругавшим их за единственное спонтанное решение в жизни.

— Почему вы не обратились ко мне? – сначала его голос напоминал шипение, но теперь обрел громкость и резонировал от стен и потолка.

— Господин Магнус, — старик прочистил горло и, собравшись с духом, выступил вперед, — мы писали вам несколько раз, звонили в офис каждую неделю в течение двух лет, но нам ответили, что вы слишком заняты, и все сеансы расписаны на десятилетия вперед… Что нам оставалось?

— Мы и не думали, что вы появитесь здесь, — жена пришла ему на помощь.

— Он бы и не появился, если бы не я, — Артем поднялся на ватных ногах и встал напротив Мануса, глядя на черную безликую маску, скрывавшую его лицо.

Жидкий пластик собрался в уголках морщин возле рта, создавая некое подобие улыбки, и тихий свистящий голос произнес.

— Ты всего лишь таракан, которого нужно было прихлопнуть давно, чтобы ты не позорил нашу профессию и не путался под ногами.

— Она еще там! – громко сказал Артем, поворачиваясь к родителям Ники и ища способа задержаться в палате хоть на минуту, — не дайте ему закончить свое дело! Не верьте тому, что он говорит! – он перешел на крик и незаметно приблизился к Нике.

Доказывая ее родителям, что их обманывают, и что такая известная личность, как Магнус, на самом деле монстр, он не верил в успех, но получил несколько секунд, чтобы снять свое сновидческое кольцо с пальца Ники и вложить ей в руку. Шанс был ничтожен и рассчитан только на раздутую гордость Магнуса. Не станет он опускаться до таких деталей, как поиск гаджета своего конкурента.

— Но позвольте, Артемий, зачем ему это все! – воскликнул перепуганный отец Ники.

Воцарилось молчание. Редкое мгновение тишины, когда Артем мог услышать или почувствовать то, что оставалось невысказанным. Годы работы сновидца сделали его невероятно чутким, с такой тонкой почти бумажной кожей восприятия, что любое прикосновение могло ее проткнуть.

Магнус рассмеялся. Его черное лицо кривилось в фальшивой улыбке. Да, дело именно в этом. В сновидческом кольце, и в том, как оно влияет на своего владельца. Отсюда и эта маска, и безупречный плотно облегающий костюм, поглощающий любой свет или оттенок. Жадность. Жадность и голод, с которым Магнус уже не мог совладать. Он впитывал все, до чего мог дотянуться. Любую случайную мысль прохожего, обрывок воспоминания, малейшее колебание биотоков и электромагнитных волн. Он был как черная дыра.

Артем отшатнулся и схватился за дверной косяк. Шепот стал невыносимым. Голоса наполняли палату. Они кричали и плакали, смеялись, ссорились. Еще немного, и Артем сам провалился бы в него. Магнус тянулся к нему. Ему даже не нужно было использовать сновидческое кольцо, он стал настолько силен, что сметал преграды, словно ураган.

— Она нужна тебе, — сдавленно произнес Артем и испугался, что догадка окажется верной, — баланс, да? Все дело в нем? Она — твой полюс противоположности… Господи, нет, что ты с ней сделал?

— Убирайся в свою нору, — огрызнулся Магнус и обратил свое внимание на едва живых родителей, — нужно поставить охрану, чтобы этот сумасшедший не вернулся и не навредил нашей Нике…

Пошатываясь, Артем вышел в коридор. К нему подлетела полненькая медсестра и уволокла к выходу, все время что-то приговаривая и крепко сжимая его дрожащую руку.

Нашей Нике…

Тяжелое серое небо извергало потоки ливня. Артем брел по проезжей части сквозь стену дождя, не обращая внимания на раздраженные гудки машин, вынужденных его объезжать, и недоумевал, почему никто не собьет его к чертям собачьим.

Я верю, что ты меня слышишь. Возможно, тебе кажется, что с тобой заговорила одна из тропических птиц, или что цветок повернулся к тебе и зашептал. Прошу, прислушайся. Это я, твое странное чудовище.

— Юрчик! – Артем колошматил кулаками дверь соседа, но не оставлял своих мыслей. Он тянулся к ней уже третью ночь. Звал, умолял, плакал, но ответом была только тишина и неизвестность.

— Деньги принес? – Юрчик открывать не стал, просунув длинный нос в узкую щель и громыхнув тяжелой дверной цепочкой.

— У тебя ствол есть? – Артем схватился за дверь и хотел рвануть на себя, но вдруг услышал, как над самым его ухом прошелестела крыльями бабочка. Она уселась на кончик носа его соседа и сложила огромные ярко-красные в золотисто-черном узоре крылья.

— Артем, ты чего? – Юрчик снял цепочку и вышел к нему на лестничную площадку, запахивая темно-зеленый бархатный халат поверх советской майки, — пойдем ко мне, покурим, перестань ты, — он хлопнул Артема по плечу и вытаращился своими подслеповатыми слезящимися глазами. А бабочка перебирала тонкими ножками и недовольно взмахнула крыльями, — Тема, ты брось эти глупости! Не надо, потом рассчитаешься. Ты ж мне мать с того света достал. Я все помню. Ну зачем тебе ствол, скажи, а?

Артем расхохотался, увидев, как крошечная гостья забралась Юрчику на мохнатую правую бровь и расправила крылья. Ничего прекраснее он в жизни не видел.

Подожди, подожди! Я слышу тебя. Сколько я тебя звал? Потерпи полсекундочки.

— Ай, да пошел ты! – обиделся Юрчик и нырнул в свою прокуренную квартирку.

— Не заходи ко мне, слышишь? Чтобы этой ночью не происходило, не лезь! Пока все не успокоится. Если утром не сможешь меня разбудить… Да отзовись ты, старый пень! – Артем еще раз грохнул кулаком по соседской двери.

— В дурку тебя сдам, — взвизгнул Юрчик, но Артем понял, что тот стоит под дверью и слушает.

— Если я не очнусь… Короче, пристрели меня, понял? Не сдавай, как овоща, в больницу, это бесполезно. Ради матери твоей прошу, не добудишься – лучше убей, — Артема стала бить крупная дрожь, и он обхватил себя руками.

— Еще один? Как тот, что забрал твою жену? – прошептал сосед, но Тема услышал.

— Да, только еще хуже, — он отвернулся и побрел к себе, задержавшись чтобы оторвать вывеску и швырнуть ее в мусорное ведро.

— Тебе придется довериться мне. Как твой лес?

— Умирает. Остался лишь маленький кусочек возле утеса. Появляются какие-то ужасные места и люди, которых я никогда не видела. Они делают страшные вещи. Я не могу от них спрятаться. Все время пытаюсь вырастить еще одно дерево, или придумать какой-нибудь уютный уголок, но он все забирает и разрушает. У меня почти не осталось сил. Что? Какую мысль ты от меня сейчас скрыл? Ты не должен так со мной поступать!

— Прости! Я подумал, что у тебя не осталось времени.

— Он убьет меня? Объясни, что происходит!

— Так, если вкратце – он использовал тебя как противоядие. От того яда, который собирает у своих клиентов. Он избавляет их от кошмаров и мук совести, но сам не в состоянии поглотить столько тьмы, и ему необходимо лекарство. Твоя невероятная фантазия и чистая душа – самая благодатная почва для него. Пока ты могла разрушать картинки, которые он вливал в твое сознание, ты облегчала его участь и не давала сойти с ума. Как только твои силы иссякнут, он оставит тебя один на один с кошмаром, который подселил к тебе и переместится на следующую жертву, как паразит, высасывающий жизненную силу.

— Его нужно остановить! Никто не должен повторить мою участь!

— Эм… Давай сначала спасем тебя, потом — остальной мир, хорошо? Надо придерживаться плана.

Закинув ноги на письменный стол, Артем облокотился на спинку офисного кресла и, улыбаясь все шире, смотрел, как бабочка, покружив вокруг светильника под потолком, стала расти. Облезлые стены его кабинета таяли, уступая место могучим джунглям и ночному небу. Пол под его ногами исчез. Внизу океан бил волнами о гранитную скалу. Артем хотел возмутиться, но вспомнил, что у него были крылья, и расправил их, с наслаждением почувствовав порыв ветра.

— Никогда бы не подумала, что ты так выглядишь, — бабочка сложила метровые крылья, превратившись в Нику, странно усмехавшуюся чему-то.

— А… подожди! – Артем посмотрел на свои руки, ощупал лицо и смутился, — вот же блин! Один раз-то и взглянул в зеркало за год, и ты умудрилась достать это ненавистное воспоминание.

— У тебя их очень много, плохих воспоминаний, ты такой же, как он? – она внимательно следила за Артемом, и он залился краской. Ощущение было такое, как будто у него выросла третья нога или вторая голова.

«Драконом быть намного проще», — подумал Артем, и Ника рассмеялась.

— В чем-то мы похожи, но у нас…как бы это… разные цели.

— А в чем твоя цель? – он стал раздражаться на ее бесконечные вопросы.

— Помогать другим, — буркнул Артем.

— Зачем?

— Потому что вам никто не помог, — произнесли они одновременно одну и ту же мысль.

Легко, как дуновение ветерка, Ника проскользнула в его воспоминания и пронеслась сквозь них одним ослепительным мгновением.

— Вот же! – Артем с трудом сдержался от более крепких выражений, — так нельзя делать! Ты что, не понимаешь? Да, теперь ясно, почему он выбрал тебя!

— И почему же? – безразлично спросила Ника.

— Ты очень сильная. Могла бы быть сновидцем гораздо могущественнее его самого.

— Мне так жаль, — все так же бесцветно произнесла она.

— Не надо, — Артем сжался в комок боли, но продолжил разговор, — уже ничего не исправишь. Такое нельзя было предвидеть. Похищения и убийство происходят каждый день. Я даже рад, что время, пока она была у них, сновидческое кольцо оставалось с ней. Понимаешь, ее не было с ними, в кошмаре, который происходил с ней в реальности. Она была со мной. Я сделал все, что мог, возвращая ей каждое счастливое мгновение, каждый день, который мы провели вместе. Мне кажется, она даже не поняла, что с ней случилось – просто ушла в свет на другую сторону…

— Но ты видел все, — в голосе Ники послышались слезы.

— Угу. И все равно не смог помочь полиции ее найти. До того, как все закончилось. Ника! Быстрее! Хватайся за меня! – мгновенно выйдя из оцепенения, только впереди показалась гроза и вспышки молний, Артем подбежал к Нике и попытался схватить за руку, но его ладонь прошла насквозь, поймав лишь воздух.

— Прошу тебя, доверься! Мы либо выберемся и уничтожим его воспоминания в твоей голове, либо растворимся в них вместе. Ты что, жить не хочешь совсем? – в нем все сильнее закипало раздражение и страх.

— Ты можешь уйти, — она пожала плечами и посмотрела в самое сердце надвигающейся бури.

— Некуда мне идти! — Артем закричал на нее и попытался еще раз поймать, — Ника, давай же!

— В горе и в радости. Днем и ночью.

— Да, я каждый сон, каким бы он ни был, разделю с тобой. Здесь и навсегда. Хватайся!

Сердце трепетало, словно перепуганная птица, где-то в глотке, когда он почувствовал ее тонкие теплые пальцы в своей руке. Один миг, и Артем подхватил ее, усадив себе на спину, и спрыгнул с разрушающегося утеса, взмахнув крыльями, налитыми силой и новой надеждой.

Они были совершенно разными. Артем, снова обернувшись драконом, рвал когтями и топтал картинки страшных событий, здания, людей, улицы — как будто те были из истлевшего пергамента, превращая их в пепел. Нике наоборот, удавалось рисовать свои счастливые детские воспоминания поверх той мерзости, которую притащил Магнус от своих клиентов.

Тьма проступала снова и снова. Ее было так много, что в какой-то момент Артем завис над бушующей бездной и задал Нике последний вопрос. Она утвердительно сжала ногами его бока, и они полетели во мрак, носимые ветрами чужих страданий.

— Здесь и навсегда. Ты не оставишь меня.

— Я никогда не откажусь от тебя.

— ТЕМА— А— А!!! – оглушающий крик сотряс черноту, бурлящую вокруг них, — помоги!

Он пропустил удар сердца и начал терять высоту. Боль полыхнула внутри него с такой силой, что он закричал, вторя голосу своей давно умершей жены.

— Не надо, ее больше нет! Выбери жизнь, Артем! — Ника прижалась к его чешуйчатой шее и шептала, засунув голову в огромное мохнатое ухо.

— На! Забирай ее! – они ударились с размаху о невидимую стену и упали на сочную свежескошенную траву за стареньким срубовым домом, где Артем проводил каждое лето, пока его дедушка с бабушкой были живы, — но я буду ждать! – доносился до них громовой голос с ясного летнего неба. – Я знаю теперь, что таится в твоем сердце, знаю о тебе все! Однажды, когда ты потеряешь бдительность, я приду вместе с твоими самыми страшными кошмарами! – голос постепенно удалялся, делаясь глуше и, в конце концов, превратившись в тарахтение мотора дедовской «Волги», вьезжавшей во двор, попутно разгоняя обленившихся от жары кур.

— Когда я тебя уви..? – не успела договорить Ника.

Щелчок. Странный какой-то, не связанный ни с чем ассоциативной памятью, но от него у Артема вдоль хребта пронесся холод, и сердце заколотилось, точно сошло с ума.

— Ах ты ж… твою! – зарыдал кто-то рядом, и Артем с трудом разлепил глаза.

— Какого рожна, Юрчик? – в горле пересохло, Артем еле-еле ворочал языком.

— Живой! Живой, гад! – выронив пистолет, давший осечку минуту назад, Юрчик бросился обнимать Артема и тыкался мокрым острым носом в его заросшую щетиной щеку.

— Я живой! – удивленно огляделся Артем и расхохотался пополам с руганью, отпихивая ствол в дальний угол комнаты ногой.

— Спас? – захлебываясь слезами, спросил сосед.

— Да, — произнес Артем, и внутри него разлилось такое оглушающее тепло, когда где-то в больничной палате Ника повторила его «да», что он снова поверил в счастье.