Три друга

Меня разбудил стук, громкий и тревожный. Барабанили так, словно случился пожар. Спросонья я не сразу вспомнил, что мы находимся в космосе, и любое возгорание было бы предотвращено или погашено системой корабля. А когда этот факт дошел до моего сознания, мне стало страшно. Кто мог стучаться к нам в открытом космосе?

***

Меня зовут Джон. Предполагаю, что это имя мои родители выбрали ради шутки, ведь наша фамилия Смит. Я родился и вырос в столице семидесятого квадранта. Точнее не в самой столице, а на ее окраине, в местечке под названием "Слат". Мои родители работали в производственной корпорации. Я был единственным ребенком. А в соседней ячейке жила многодетная семья. Они заключили контракт с федеративным правительством, как многие делают в наше время: правительство обеспечивает семью всем необходимым, включая пожизненное медицинское сопровождение, но без роскоши, а семья рожает детей естественным путем. Чем больше, тем выше уровень довольствия на каждого члена семьи. По достижению совершеннолетия каждый из детей сдает свое ДНК в банк "сохранения нации". Казалось бы, выгодное предложение. Но, как всегда в договорах с правительством, в этой ситуации есть огромное "но". Для чего и зачем используется этот генный материал, не знает никто.

Вот в такой семье и рос мой друг Михель, как называла его мама. А в улье все остальные звали его Мишкой. Мы сдружились еще совсем маленькими, на детской площадке. И на учебе, и в свободное время мы были вместе. Еще во время учебы в улье Мишка стал интересоваться медициной, и весьма успешно.

Когда нам было примерно по шесть лет, по марсианскому летоисчислению, в наш улей прибыла группа сирот из тринадцатого квадранта. Там шли жестокие бои с оккупантами. Мирное население эвакуировали во все доступные точки вселенной. Среди ребят особенно выделялся малец по имени Ивэйн. Но у нас его стали называть Ванькой. Он был не против. Хотя во всех остальных вопросах почти всегда спорил, даже если в этом не было смысла, командовал, раздавал указания и вообще всячески пытался показать, что это он хозяин ситуации, и никто другой.

Теперь все свободное время мы проводили уже втроем. Ванька часто сидел на "восточной" окраине улья, в кислородном саду, неподвижно глядя в космос. Когда мы с Мишкой впервые застали его за этим занятием, он смутился, как будто его застали за чем-то постыдным.

- Ты чего пялишься? Там же ничего нет? Только фермионовый поток!

- Этот поток огибает мою родную планету.

- Ты жил на планете?! - не сговариваясь в унисон произнесли мы с Мишкой.

- Да. Я родился на планете Вулис. Мой отец был военным, мать тоже. Они познакомились в штабе, который базировался на Вулисе. После моего рождения мама ушла в запас, а отец часто уезжал. Когда на планету напали, мать погибла, защищая жителей нашего поселения. Уцелевших эвакуировали в 13-й квадрант. В распределительном пункте я узнал, что отец был ранен. Но я не успел его повидать. После восстановления папа вместо отправки на боевую точку нарушил приказ и полетел на Вулис, узнать, что стало с мамой и мной. И был сбит на орбите. Так я попал в приют. А когда война докатилась и до нашего квадранта, нас через телепорт эвакуировали сюда. Я видел, как после нескольких эвакуаций военные взрывали телепорты. Наш наверняка тоже был взорван. Теперь на Вулис можно попасть только старым способом, плывя по этому потоку.

- Ванька, ты не переживай. Ты же не один, мы с тобой - начал успокаивать его Мишка.

- А давайте, когда станем взрослыми, возьмем на прокат капсулу или корабль и отправимся в путешествие по этому потоку? - сказал я, садясь поближе.

- Ты знаешь сколько времени займет путешествие? Годы! - возмутился Ванька.

- Так мы можем стартовать и не с нашей станции, а с какой-нибудь другой. Да и по мере продвижения по потоку, можно прыгать от станции к станции. Здесь мы сами устанавливаем правила.

- А мне идея нравится - сказал Мишка, похлопывая Ваньку по плечу.

- И мне - подтвердил он в ответ.

- Ну вот, значит решено. Как только станем совершеннолетними, сразу в путь.

Но жизнь распорядилась иначе.

Ванька пошел по стопам отца, поступил в военную академию. Его постоянно мотало по вселенной в самые разные места. О многих из них мы с Мишкой даже не слышали. Дослужился до командующего. Теперь, чтобы увидеть его, нужно было пройти несколько инстанций и проверок. Поэтому мы стали реже видеться, исключая короткие периоды, когда он сам приезжал в наш улей в отпуск.

Миха стал самым юным хирургом в истории нашего квадранта. И его отправили учиться мастерству в привилегированный второй квадрант. Во время коротких поездок домой, он рассказывал о достижениях медицины. Напрямую он не говорил, но по намекам мы поняли, что он бывал даже на самой Земле - планете прародительнице человечества. Сегодня эта планета - храм, на нее разрешено ступать лишь избранным, и те обитают в основном на орбите, чтобы сохранить на планете естественный ход вещей. Но самым удивительным стало, что Михель освоил навыки древней профессии нейрохирурга. Сегодня все операции, диагнозы и другие манипуляции делают медицинские нанороботы. А людей с такой профессией можно насчитать лишь несколько десятков по всем квадрантам вместе взятым. Я и до этого любил своего друга. Но после такой новости мое уважение к Мишке значительно выросло.

Я же остался работать в родном семидесятом квадранте в производственной корпорации. Обзавелся семьей. В делах и заботах я все реже вспоминал о нашем дружеском уговоре однажды поехать путешествовать по потоку.

Прошли годы. И вот мы уже взрослые состоявшиеся люди, с сединой в волосах и сотней лет за плечами.

Однажды, когда Ванька был в очередном отпуске в нашем улье, а Мишка приехал навестить родных, мы вспомнили об этой детской договоренности. И разгоряченные спиртным в этот же вечер пошли и арендовали корабль. Когда же следующим утром мы с Мишкой во всеоружии пришли за другом, Ванька вдруг заартачился. Мол, что за глупости, это же была детская мечта, которой уже больше ста лет. Говорил, что он уже не раз бывал на родной планете, там все вошло в мирное русло после окончания войны. Восстановлена экосистема, вернулись жители, что уже незачем плыть по потоку в древнем корабле подобно дикарям, когда можно воспользоваться комфортным телепортом. Слова о том, что даже такой занятой и прославленный врач, как Мишка нашел время для воплощения детской мечты, Ваньку не впечатлили. В ответ он лишь ворчал: "нашли чем гордиться, выбрали мирные профессии, и проживают в безопасности."

И тогда мы с Мишкой пошли на хитрость. Привели друга в отделение телепортации, где заранее подговорили одного из работников. И как только Ваньку поместили в капсулу для телепортации (не исправную, взятую, видимо, из ремонтного цеха), мы увезли друга на арендованный корабль. А когда он проснулся, мы были уже далеко от станции, уносимые фермионовым потоком в сторону открытого космоса.

Первые пару суток Ванька ворчал, злился. Но вскоре успокоился. И путешествие начало ему нравиться. Мы иногда останавливались на маленьких станциях, расположенных вдоль потока, чтобы пополнить запасы. Увидели много необычного, попали в несколько переделок. Было весело. Но все это показалось нам пустяками, по сравнению с тем, что ждало нас на лайнере.

***

Если бы вы спросили у ста человек, что за человек этот Стив, то 99 ответили бы, что он был хорошим человеком, но не путевым. На космическом круизном лайнере он работал если не с первого дня, то с первой недели точно. Первые пару лет, уходя в круиз, экипаж занимал каждый раз разные каюты. Но потом, дабы избежать ссор в коллективе, руководство закрепило за каждым свой номер. А еще через пару рейсов две палубы лайнера были переоборудованы. И оказалось, что самая близкая к люксовым номерам, где отдыхали самые высокопоставленные и важные гости корпорации, это каюта Стива. Его много раз просили поменяться, предлагали взятки. Но он никак не соглашался, и никто не мог понять почему. Ведь привилегией беспрепятственно общаться с властьимущими сам Стив не пользовался. А причина была настолько банальна, что если бы даже он кому-то рассказал, ему никто бы не поверил. Или того хуже, подняли бы на смех. В его каюте имелось дополнительное маленькое помещение, где он устроил себе спальню-берлогу. Ему нравилось прятаться там от всего мира.

Хотя его обязанности на лайнере обязывали к общению, ведь Стив был артистом и конферансье по вечерам и ночью, а утром и днем выполнял обязанности гида-экскурсовода. И то и другое получалось у него очень хорошо. Но как только появлялось свободное время, он тут же прятался в своей берлоге, ел чипсы, читая очередную подборку классики, или просто “гулял” по каналам в поисках чего-нибудь интересного.

Круизы длились две-три недели по земному летоисчислению. Затем, столько же дома, и снова в рейс. Несмотря на такой нестабильный график, Стив успел познакомиться и жениться в перерывах между рейсами. Завел семью и детей.

Но через нескольких лет такого брака жена ушла от него. И в провале своей семейной жизни он винил ни себя, ни свою жену, а коллегу по имени Линни Свэт. Именно она, по мнениею Стива, всячески настраивала жену против него, и часто говорила о нем откровенную чушь. Сама Свэт была далеко не красавица, с дефектом речи, вульгарным макияжем и вызывающими нарядами. С первого взгляда никто бы и не подумал, что она считала себя, и только себя, лучше всех остальных. Первые пару рейсов она была приветлива и любезна со Стивом. Но потом все резко изменилось. Она пришла работать в компанию позже. Но сразу проявила себя ярой карьеристкой, способной протаранить себе путь на верх любыми средствами. Пробовала свои силы в самых разных отделах, везде искала, где бы побыстрее добраться до руководящей должности. И как только с такими данными и посредственностью ей все же удалось пробиться в верхушку корпорации, никто ответить не мог. Да и выяснять не хотел. Все предпочитали просто с ней не связываться.

Линни постоянно писала на Стива выдуманные жалобы. И ему постоянно приходилось доказывать, что он ничего плохого не делал. Изменилось отношение коллектива к нему, с ним реже общались, иногда даже разворачивались и шли в другую сторону, завидев его на палубе. Жена выгнала из дома, и он теперь постоянно, даже вне рейсов, жил на лайнере. Руководство смотрело на это снисходительно, ведь заменить Стива пока было не кем.

Но все это Стив считал не существенным, кроме одного - разрыва с семьей. Ведь он продолжал любить свою жену, и никак не мог понять причину ее гнева. А гнева было много. Бывшая всячески старалась настроить против него детей, называла его никчемной тряпкой и другими обидными словами. А на его попытки мирного общения и помощи детям кричала, что ненавидит его так сильно, что готова убить.

Когда ей сообщили, что со Стивом произошел несчастный случай на лайнере, она ответила, что ей все равно. С ним действительно произошло несчастье, но не все считали это стечением обстоятельств. По крайней мере один человек предполагал, что все было подстроено.

Молоденькая девочка Мари, устроилась на круизный лайнер петь перед гостями, и развлекать их днем на викторинах. Стив ей нравился, он был для нее кем-то вроде учителя, всегда поддерживал, подбадривал, прикрывал если нужно. Возможно лишь она не считала его рохлей, как остальной коллектив.

Однажды вечером после своего вечернего выступления она шла к себе в каюту и увидела открытой дверь в машинное отделение. Туда строго-настрого запрещено заходить всем, кроме техперсонала и капитана. Нарушителей штрафовали. Не успела она нажать на кнопку связи с мостиком, как увидела, что ей навстречу уже бежит бригада техработников. Заглядывая через спины крепких мужчин, Мари увидела Стива, лежащего ничком на вертикальной сетке ограждения, а по его голове то и дело совершал удары крутящийся вал. Все волосы и шея были в крови. Техники по команде дернули Стива за ноги, выбрав момент между ударами вала. Стоило им ошибиться, как его завертело бы под вал как кусок мяса в древней мясорубке. Вытащив тело в коридор, мужчины перевернули его. Пульс прощупывался, Стив был еще жив.

Тут в коридоре появилась Линни в компании финансового директора компании, капитала лайнера и еще парочки высокопоставленных гостей.

- Што свучивось? - спросила она, у бледной Мари, кусавшей нижнюю губу едва сдерживая слезы, и не отрываясь смотревшей, как медики кладут Стива на вибрационные носилки.

- Несчастье со Стивом. Его голову пробил механический вал.

- Шаль беднягу. С тово света не возващаются, - произнесла Линни, вознамерясь продолжить свой путь в престижной компании.

- Как ты можешь такое говорить? Какая же ты все таки злая. Чтобы ты знала, Стив еще жив! Нанороботы сделают свое дело, он поправится и снова будет петь.

Линни замерла на месте, стоя все так же спиной к Мари. Потом извинилась перед своими сопровождающими, и быстрым шагом удалилась в сторону ресторана.

- Можно мне с вами в медицинский отсек? - умоляла Мари того, кто направлял перед собой носилки.

- Можно. Только не мешайтесь.

В медотсеке Мари, как и самих медиков, ждал крайне неприятный сюрприз: все имеющиеся капсулы с нанороботами были деактивированы. Новых можно легко достать на ближайшей станции. До нее всего сутки ходу по потоку или один гиперпрыжок в доли секунды.

- Ну так прыгайте, - сказала Мари, пытаясь сдерживать крик.

- Я не могу так рисковать. Я не знаю какие у него повреждения, - сказал глава медицинского отсека, переводя взгляд на неподвижное тело с окровавленной головой на носилках. - Без нанороботов я не могу этого знать. А без этой информации, я не могу прогнозировать перенесет ли он гиперпрыжок. - Гари, - обратился он к одному из помощников, - Запросите вспомогательную капсулу, путь доставят нам нанороботов. Срочно.

- Я запрошу. Но он не приедут.

- Почему?

- Мы еще утром запрашивали с этой станции доставку для кухни. У них проблемы с телепортным отделением. Оно пока работает только на прием. Отправка неисправна.

- Что же делать? - сказала Мари, уже не сдерживая слез.

- В любом случает нужно сообщить на станцию о диверсии. Нам нужен представитель разведуправления. Подозреваю, что пострадавший попал под вал тоже не случайно. Если он не выживет, то это уже будет дело об убийстве. - Мари на секунду затихла, а после паузы вновь разрыдалась.

- А может произвести диагностическую операцию манипуляторами? - вкрадчиво произнес медбрат, с надеждой глядя на главу.

- У меня нет таких навыков. А даже если рискнуть, то для такой операции нужны два врача. А у вас у всех нет "креста", - произнес глава, сопровождая слова жестом, обозначающим весь медперсонал лайнера.

- Так задайте в поиск, - произнесла сквозь всхлипы Мари. - Вдруг поблизости окажется еще один “крест”. Тогда у Стива появится шанс. А если нет… В любом случае вы твердо сможете сказать, что сделали все возможное.

- Это да. В этом вы правы, - произнес глава медотсека, потирая свой подбородок, - Попытка, не пытка. Гари, задай поиск "креста", - обратился он к медбрату. - Хотя я сомневаюсь, что на лайнере, да и на потоке в целом, найдется еще хоть один медик, носитель "креста". В такой глухомани такие не водятся.

Каково же было его удивление, когда на голографическом дисплее поисковой системы, с картой местности вокруг круизного лайнера, запульсировали сразу два красных креста: один его, и один совсем рядом, в пределах досягаемости магнитного луча.

- Гари, срочно выясни, где находится этот "крест" и выйди с ним на связь. Скажи, нужна помощь, и предупреди о магнитном луче.

- Будет сделано, - и помощник тут же стал запрашивать опознавательные сигналы судна, на котором находится неизвестный, но очень нужный носитель "креста".

"Крестами" называют врачей, закончивших обучение, и подтвердивших свою квалификацию. Подтверждать ее приходится регулярно. Всем прошедшим эти испытания врачам вживляется датчик не только дающий личные привилегии и право на медицинское вмешательство, но еще он позволяет отслеживать врачей по всей вселенной, в любом квадранте. У Миши тоже был такой датчик, и за его заслуги сроки подтверждения квалификации каждый раз отодвигали все дальше.

- Судно не отвечает. На нем трое живых людей. Но на связь никто не выходит. Система корабля тоже игнорирует сигналы.

- Нам медлить нельзя. Включай магнитный луч и грузи их в отсек к спасательным шлюпкам. На месте разберемся, почему “крест” молчит.

- Будет сделано, - и Гари направил магнитный луч на небольшой корабль, мирно дрейфующий по течению фермионового потока.

***

От громкого стука проснулся не только я, но и мои друзья. Предполагая, что автопилот сломался, нас вынесло с потока и мы попали под метеоритный дождь, Ванька выглянул в иллюминатор.

- Что за чертовщина? Это ваша очередная шуточка? - кричал Ванька, поворачиваясь к нам. Мы с Мишкой кинулись к соседнему иллюминатору. Но вместо ожидаемой черноты космоса, мы увидели хорошо освещенный ангар или гараж, заполненный спасательными шлюпками и капсулами. Стук повторился.

- Система, - позвал Ванька, - где мы находимся?

- Корабль находится на нижней палубе круизного лайнера "Борлеариз”, куда нас доставили магнитным лучом.

- На каком основании? Почему они сначала не запросили разрешения?

- Они запрашивали, несколько раз. Но вы не отвечали, и мне запретили, - подытожила система. Ванька злобно посмотрел в мою сторону.

- Я, просто, оставил только автопилот, а другие функции поставил в режим ожидания, - начал оправдываться я. - Так энергия экономится, да и тише так на корабле… в этом режиме. Уж очень спать хотелось.

- Ну ты, блин, даешь. Как дал бы тебе по шее, Джон. - сказал Ванька, проходя мимо меня быстрым шагом по направлению к входному люку. Не успел он до конца отворить его, как в него буквально ворвался человек с вопросом "Вы врач?" От такого напора и неожиданности Ванька только в молчании покачал головой и показал на Мишку. Человек тут же бросился к нему:

- Скорее. Идемте. Нужна ваша помощь. Поврежден мозг, но человек еще жив. Идемте же скорее.

- Такой серьезный случай? А что нанороботы, не справились? - с удивлением произнес Миша, все же продвигаясь к выходу вместе с незнакомцем.

- Диверсия. Нанороботы деактивированы. Новые есть на ближайшей станции. Но я не могу рисковать гиперпрыжком. Неизвестно какие у пострадавшего повреждения.

- Понимаю, понимаю, - было видно, что Миша уже полностью погрузился в проблему. - Манипулятор у вас какой серии? Есть ли второй “крест”? Сколько помощников? - Мишка буквально засыпал сопровождавшего вопросами, пока они поднимались в медицинский отсек.

Я остался на месте. А вот Ванька проследовал за услужливым персоналом, чтобы разобраться в ситуации. Он шел следом за своим другом, оживленно обсуждавшим что-то с незнакомцем. Осматриваясь по сторонам, понял, что это круизный лайнер одной из последних моделей. Довольно дорогое судно, даже для больших корпораций. Значит и гости на нем не из "простых". В раздумьях Ванька налетел на впереди стоящего в дверном проеме Мишку. Заглянув через плечо друга внутрь медицинского отсека он понял причину мишкиного ступора. Манипулятор, который медперсонал достал из кладовой и приготовил к использованию, был разбит в дребезги. На вибрационных носилках у стены лежал в вечернем концертном костюме пострадавший. Миша подошел к носилкам.

- Еще жив. Это хорошо.

- А что толку, - обреченным голосом произнес глава отсека.- Операцию без манипулятора провести мы не можем, а гиперпрыжок, возможно, убьет его. Я между двух огней! - и он сел на стул, обреченно повесил голову и свесил руки между колен.

- Нужно зафиксировать голову. Для этого оборудование есть?

- Есть, - глава с надеждой поднял глаза на Мишу. - Но позвольте, как же мы... Нежели своими руками? Как в прошлом?

- Да. Именно. Как в прошлом, - сказал Мишка, уже вытаскивая скальпели из разбитого манипулятора и опуская их в стерилизационный бокс. - Готовьте больного.

В ходе операции в отсеке находились лишь "кресты" и медперсонал. Ванька попросил капитана выставить по всей палубе охрану, чтобы никто из гостей или персонала на прошел. Покушение и две диверсии подряд не могли быть простым совпадением. Пару раз Ванька заглядывал через проекционный экран в операционную, чтобы удостовериться, что все идет как надо. И невольно засмотрелся на работу своего друга: своими руками он вскрыл обездвиженному наркозом пациенту череп, и теперь аккуратными ювелирными движениями ковырялся в его мозгу. Ванька за время своей службы повидал многое. Но операцию на мозге, проводимую человеческими руками, видел впервые. Ему было сложно это принять, но для себя он сделал вывод, что Мишка достиг в жизни гораздо большего, чем он сам.

Операция прошла успешно, теперь можно было прыгать до ближайшей станции. И мы тоже остались на борту.

Стив был тут же отправлен на дальнейшее лечение. А нам предстоял долгий разговор с представителем разведуправления. Он вообще говорил очень долго почти с каждым из участников этого происшествия. Впечатление произвел здравомыслящего и хитрого ищейки. Подозреваю, что это было недалеко от истины. Он сразу заключил, что покушение на Стива не было случайным, как и диверсии. Не найдя у пострадавшего никаких связей с нашей компанией, нас отпустили. А вот остальных попросил не покидать лайнер до окончания расследования.

На прощание Михаилу весь медперсонал долго жал руку и благодарил за его талант и дар. Особенно горячо Мишку благодарила за спасение артиста одна хрупкая девчушка с заплаканными глазами.

Оказавшись вновь в потоке и в недосягаемости магнитного луча мы не сговариваясь сели вместе за стол. И молча сидели в тишине какое-то время. Первым молчание нарушил Мишка:

- Страшно подумать, что кто-то желает тебе смерти, а ты об этом и не догадываешься.

- Ты это к чему? - спросил я, откупорив крышку с лимонада.

- Во время операции доктор рассказал мне немного о пострадавшем. Мирный малый. Жил своей жизнью, никому не вредил. Невезучий, но не злобный. А потом мы привели его в сознание. Это было необходимо. Задавали вопросы и просили отвечать, чтобы он не заснул. Его под угрозой расправы над детьми заставили открыть тот злосчастный люк. Но он не знает кто. Возможно этот же неизвестный, или неизвестные, толкнул его на вал. Он не видел нападавшего. Врач подтвердил, что и видеонаблюдение не показало, кем был злоумышленник. Еще удивительнее то, что больной понятия не имеет, за что ему можно было бы желать смерти.

- Ну дела, - не выдержал я, выразив свое удивление.

- Думаю сыщик найдет виновного. Он, говорят, малый не промах. - И после некоторой паузы Мишка добавил. - Этот случай навсегда останется в моей памяти.

- И в моей - сказал Ванька. - Мишка, ты прости меня.

- А тебя-то за что? - встрял я.

- Я до сегодняшнего дня снисходительно относился к медикам. Мол, все давно за них открыли, придумали. Диагностику и лечение проводят нанороботы, профилактика - нанороботы, операции - нанороботы. А медики, как примитивные навигаторы, только показывают им куда идти и где остановиться. Так я думал раньше. Но сегодня, наблюдая за твоей операцией, я понял, что в твоих руках была жизнь - самое ценное, что есть каждого из нас. И без всяких нанороботов. Прости, Мишка, что я так долго ошибался.

Друг похлопал Ваньку по массивному крепкому плечу:

- Я ведь тоже ошибался. Думал, один я занимаюсь благородным делом. Но без таких как ты, Ванька, мы бы чувствовали себя в постоянной опасности. А без таких как Джон, у нас не было бы возможности вообще достичь хоть чего-то. Ведь умами и руками простых людей создано все, чего достигло человечество.

Меня эти слова так тронули, что глаза наполнились слезами. Но я сдержался. Неловко мне было плакать перед мужиками.

В этот день мы дали новое общение - совершать подобные путешествия регулярно, и не только по потоку. По возвращении домой я думал, что все это так и останется очередной несбывшейся договоренностью. Но в следующий свой отпуск Ванька первым прибыл на место встречи уже готовым к путешествию и с купоном от арендованного корабля.