Булочка

— Саша! Дети! Помогайте накрывать на стол, ужин скоро будет готов. Котик, доставай тарелки. — Майя в огромной сковороде смешивала ароматный жареный с луком фарш и только что сваренные макароны в виде ракушек.

Котику было уже почти восемь, он заканчивал первый класс. До каникул осталась всего неделя, на улице почти лето, год выходил без троек, уроки уже не задавали, а запах с кухни обещал вкусный ужин и чудесный вечер.

Котик был старшим и что удивительно, ему это нравилось.

— Зайка, достань из холодильника огурец и помой, пожалуйста, — обратилась Майя к пришедшему на кухню среднему сыну.

Зайке было пять лет, он ходил хвостом за старшим братом, засыпал его вопросами про школу и даже наравне с братом научился читать. И хотя пока быстро не получалось, он брал учебники Котика, садился на пол в детской и что-то там сам изучал в тишине, только губы шевелились.

Майя гордилась сыновьями и лишь сожалела, что не может уделять им столько времени, сколько ей бы хотелось, ведь на ней был дом и Булочка.

— Кто-нибудь знает, где Булочка? — вдруг осознав, что давно её никто не трогал теплыми руками за ноги, Майя забеспокоилась и оторвалась от готовки.

— Мама, он опять, наверное, спрятался. Только ты и найдешь, — развел руками Котик.

— Булочка, Булочка! Где ты мой мальчик? — Майя выключила плиту и вытирая руки о передник медленно пошла по длинному узкому скрипучему коридору, заглядывая во все углы и нижние полки стеллажей.

Булочка обожал прятаться и обычно начинал свою игру без предупреждений. Больше всего ему нравился момент, когда его находила мама. Поэтому прятался он тщательно и сидел не шелохнувшись, в ожидании, когда именно мама окажется близко. Затем он начинал хихикать, чтобы она его поскорее отыскала, взяла на руки и целовала мягкими губами в обе щеки. В такие моменты он чувствовал себя самым главным и важным, а мама была только его.

Квартира в старом фонде на пятом этаже шестиэтажного дома без лифта досталась Майе от бабушки и идеально подходила для пряток.

Бывший доходный дом с анфиладами комнат после революции кто-то неумелой рукой разделил на кривые куски и превратил в коммуналки. Вместо двух квартир на этаже сделали четыре, каждую под несколько семей. Просторные комнаты с потолками 4 метра поделили на части, а двери между комнатами заколотили. Вдоль толстой несущей стены в центре дома, где раньше был коридор для обслуги, в каждой новоиспеченной квартире выделили место под тесную прихожую, из которой через темный, извилистый коридор можно было попасть на кухню.

Кухня была настолько маленькая, что в ней удалось разместить только плиту, мойку, небольшой стол для готовки и несколько навесных шкафчиков. Для холодильника места уже не было и к нему нужно было идти около восьми метров через весь коридор мимо неглубоких стеллажей с кухонной утварью аж до самой прихожей.

По какой-то причине этот дом в центре Петербурга остался без капремонта. Пронизанный вентиляционными каналами и отдушинами, с деревянными перекрытиями, он жил своей жизнью, издавая звуки днём и ночью. Старый паркет, скорее всего ещё дореволюционный, скрипел под ногами на все лады, даже когда человек стоял и не шевелился. Булочка с закрытыми глазами мог сказать, кто именно из его родных и где сейчас находятся. Маму и папу он всегда определял безошибочно и лишь Котю и Заю иногда путал.

— Саша, ты где?

— Тут, душа моя, рахат лукум жизни моей, - отозвался певуче из ванной муж Майи, вышел, обнял и поцеловал в висок, - Опять Булочка?

— Да. Пошла искать, помоги мальчишкам накрыть на стол и огурец нужно нарезать.

— Будет сделано, твои мужчины тебя не подведут! - Саша сделал вид, что снимает шляпу и направился в кухню.

— Булочка, - шепотом стала звать Майя своего младшего, вытирая о передник руки, - Бууу-лоооо-чкааааа.

В два года и три месяца Булочка почти не говорил. Не то чтобы он не умел, скорее не хотел. Он не любил петь, не любил танцевать, он любил сидеть в тишине и наблюдать.

С тишиной в семье из пяти человек и хомячка были проблемы. В те часы, когда папа уходил на работу, Котя был в школе, а Зая в детском саду, Булочка садился в центр одной из двух комнат, закрывал глаза и слушал шорохи дома, его скрипучие вздохи и выдохи с присвистом. Ему казалось, что он живет внутри какого-то сказочного, большого и старого великана.

Вечерами Булочка любил придвинуть табуретку к окну и наблюдать за соседями. Во дворе колодце, после захода солнца, в каждом не зашторенном окне для малыша разворачивалось целое театральное действие. И пусть он не всегда понимал суть происходящего, ему очень нравилось наблюдать.

Майя удивлялась этой тяге к созерцательности, но не мешала. Булочка рос смышлёный, легко проходил все возрастные тесты, иногда высказывал не по годам умные мысли.

Однажды они читали с ним детскую книгу про времена года и, когда прочитали про то, что осенью деревья сбрасывают листья, Булочка сказал, что это очень правильно, ведь если устал, нужно отпустить всё старое и ненужное, тогда через время обязательно появится что-то новое, которое точно будет намного лучше старого.

Пройдя через коридор и заходя в гостиную, которая была одновременно и столовой, и спальней для взрослых, Майя прошептала: «Буууулочкаа, где же ты? Пойдем кушать, дружок, я тебя ищу, ищу, а еда остывает.»

Хихиканье раздалось из угла, в котором стояла лишь табуретка со сложенными для глажки детскими вещами. Булочку было не видно.

— Где же ты спрятался? «Я тебя не вижу», — удивлённо и уже громко произнесла Майя.

Хихиканье точно шло со стороны табуретки. Приглядевшись Майя поняла, что Булочка лег в основание кучи вещей калачиком. Хитрюга при этом часть одежды отложил на подоконник, чтобы размер стопки остался примерно прежним.

— Вот ты где!!! Нашла! Нашла! — Майя улыбаясь, взяла теплого малыша на руки, крепко прижала к себе и поцеловала в макушку. Вдохнув тонкий аромат из смеси парного молока и хлебного мякиша, она немного отстранилась и начала целовать его упругие пухлые детски щеки. Булочка счастливый заливисто смеялся, а сердце Майи заполнялось до краев теплотой и нежностью.

Ужинали в большой комнате. Котик и Зайка, как всегда, ели на перегонки, а Булочка неспеша смаковал каждую ложку, иногда закрывая глаза и причмокивая. Майя и Александр хотели обсудить летний отпуск и решить стоит отправлять Котика в летний лагерь или остаться всем вместе и снять дачу, как вдруг в углу комнаты в своей клетке стал истошно пищать хомячок.

— Что это с ним? — спросил Александр.

— Мальчики, вы ему сегодня воду меняли? – спросила Майя.

Котик и Зайка опустили глаза и одновременно начали мотать головой.

— Эх, а я же просила. Мы с вами договаривались, что хомяк – это ваша зона ответственности. Вы помните, что пока вы за хомяком не научитесь следить, собаку мы не купим?

— Да, мама, — тихо ответили старшие мальчики, после чего Котик сморщил нос, а Зайка зажмурился. Булочка же по очереди с широко открытыми глазами смотрел то в сторону хомяка, то на родителей, то на братьев.

Вообще-то у мальчиков были и нормальные имена, но дома ими почему-то никогда не пользовались. Свои семейные прозвища они получили от соседки, которая жила ровно напротив них через двор колодец на шестом этаже и работала акушеркой в ближайшем роддоме. Она же их всех в свое время принимала. У Светланы Павловны был дар в маленьких сморщенных только родившихся малышах видеть их суть, а иногда и судьбу. Стоило крохе сделать на её руках свой первый вздох, как ласковое прозвище или образ сами собой возникали у неё голове, и она, поднимая над собой малыша, говорила новоявленной матери: «Смотри, какого чудесного/ чудесную — называла прозвище, — ты сегодня родила!». К сожалению, ласковые слова или образы приходили не всегда и это был для акушерки верный признак, что с малышом что-то не так. Светлана Павловна тут же говорила врачу, что нужен неонатолог и готовилась к реанимации. За 40 лет она ни разу не ошиблась, за что её очень ценили врачи и руководство. Сколько сотен малышей начали свою жизнь с её теплых рук, скольких спасло её чутьё она уже не считала, а вот малышей, которым она не смогла помочь было 27, и с каждым таким ребенком на неё наваливалась такая липкая опустошающая чернота, что ей приходилось уходить на больничный и несколько дней отсыпаться.

Булочка по счастливому для него стечению обстоятельств стал её последним малышом. Тем майским днем у Светланы Павловны был первый день на заслуженной пенсии, она стояла у окна кухни и любовалась своими фиалками. Мысли её занимали мечты о небольшой даче, где бы можно было начать полноценно выращивать цветы и о небольшой теплице для рассады, как вдруг в окне напротив она увидела перекошенное от боли лицо Майи. Одной рукой держась за подоконник, а другой за живот она переживала сильнейшую схватку. И хотя воды отошли лишь 10 минут назад, всё говорило о том, что она уже рожает. Котик был в детском саду, Зайка спал после обеда в соседней комнате, телефон остался на кухне. Майя надеялась, что между схватками успеет до него дойти, но боль пронизывала её тело от копчика до макушки уже раз в минуту.

Светлана Павловна сразу поняла, что к чему, третьи роды часто бывают стремительными. Она распахнула окно, замахала руками и когда встретилась взглядом с Майей крикнула: «Открывай дверь, я уже бегу!». Прямо в тапочках и новом, купленном в честь пенсии халате с большими пионами, на ходу вызывая скорую, она помчалась вниз с шестого этажа по лестнице, через двор и на пятый этаж. Дверь была открыта, Майя сидела в прихожей около стены и еле сдерживала стоны, чтобы не разбудить Зайку.

— Скорую вызвала, не переживай, дыши, милая, дыши!

Малыш родился через 20 минут и в тот момент, когда, держа его в руках Светлана Павловна ощутила невероятный аромат сдобы, во дворе раздался вой медицинской серены.

— Смотри, какую чудесную булочку, ты сегодня родила! – протягивая обессиленной Майе малыша сказала счастливая акушерка.

— Девочка???

— Нет, опять пацан. Может кондитером станет, я не знаю, но он точно Булочка.

Булочка действительно любил вкусно поесть, ему нравилось пробовать сложные блюда и разбирать их вкус на составляющие, он любил экспериментировать с различными сочетаниями и в отличие от большинства других детей с удовольствием пробовал новое. Больше всего из того, что он успел за свою жизнь попробовать, ему нравились бананы.

Вот и сейчас, пока все обсуждали хомяка, он смаковал кусочек ароматного фарша, мысленно предвкушая на десерт бананы, целую связку которых видел на кухне. Тем временем хомяк продолжал истошно пищать, чего никогда раньше не наблюдалось.

Майя встала из-за стола и пошла на кухню ему за водой. Открыв кран, она стала набирать воду в чашку, как вдруг почувствовала, что ей что-то капнуло на руку. Посмотрев на потолок, она увидела мокрое пятно ровно над раковиной.

— Саша! Саша! Иди сюда! Тут с потолка капает.

Александр прибежал на кухню, мокрое пятно росло на глазах.

— Совсем со своим ремонтом с ума там сошли, наверно рабочие кран не закрыли. – сказал Александр и начал искать в телефоне номер аварийки.

Дети тоже пришли на кухню. Котик и Зайка между собой стали обсуждать потоп, Зайка боялся, что если их затопит, то он и Булочка еще не умеют плавать, Котик его успокаивал и говорил, что потопа не будет, будет просто дождь. Булочка же по привычке схватился за мамину ногу и тихо повторял, что если идет дождь, то нужно прятаться.

Майя быстро убирала со стола всё, что может испортиться от воды, отключила и спрятала в тумбочку тостер, электрический чайник, накрыла большим пакетом микроволновку, хотела спрятать и связку бананов, как вдруг из боковой вьюшки под потолком повалил дым.

— Саша, мы не тонем, мы горим, — в ужасе прошептала Майя.

Она обернулась и увидела в кухне только испуганного Зайку, Саша с другими мальчиками видимо пошел звонить в комнату, так как там лучше связь.

Схватив ребенка в охапку, и перекрыв газ, она побежала по коридору, на ходу крича про пожар. Саша и Котик, услышав крики выскочили ей на встречу и увидели, что по потолку из кухни действительно заструился сизый дым.

— Котик, доставай хомяка из клетки, — скомандовал отец, — держи кастрюлю, сюда его клади и крышкой закрывай. Зайка, надевай ботинки и куртку, возьми куртки для братьев. Александр быстро, достал из шкафа папку со всеми документами и сложил в рабочую сумку, параллельно с этим он пытался звонить уже не в аварийку, а в 112, но из-за толстых стен старого фонда сигнал был слабый и звонок не проходил. – Майя, бери Булочку и беги в подъезд, по дороге звоните в двери соседям, Мальчики, все ко мне!

— Булочка…. Булочка! – Майя вдруг поняла, что младшего нет в комнате. -Где Булочка?

— Он оставался с тобой на кухне, — севшим вдруг голосом сказал Александр. Майя побежала в кухню, но там никого не было. Дым с потолка опускался всё ниже и уже доходил до уровня дверей, запах гари быстро наполнял маленькое пространство, защипало глаза.

— Булочка! Булочка! – Кричала Майя вертясь волчком в маленьком пространстве, но было очевидно, что в кухне ребенка нет. Вдруг сверху раздался какой-то гул и треск, на плечи Майе посыпались куски потолка и искры.

Она побежала обратно к комнатам, в надежде, что Булочку там, но Александр по-прежнему был только с Котиком и Зайкой.

— Мы его не нашли, — в глазах Александра читалось отчаяние.

В коридоре раздался треск, дым повалил в комнаты. Александр с какой-то звериной проворностью взял на руки Зайку и уже не маленького Котю. Зайка, прижимал к груди небольшую кастрюльку с крышкой, в которой обычно кипятили молоко, он был в летней курточке, на ногах у него был только один ботинок на босу ногу. Котик же был в двух ботинках и носках, но без куртки, в руках же он сжимал оранжевую курточку Булочки, и еле-еле сдерживал слёзы.

Квартира наполнялась дымом, треском и шипением.

— Бери детей и беги! Бегите! – крикнула Майя, осматриваясь по сторонам.

— Ты с ума сошла, надо найти Булочку.

— Надо. Но ты не найдешь. Спасай мальчиков, я найду Булочку. – она подошла к мужу и приложила к его щеке свою руку, — Ты же знаешь, что так будет правильно, — тихо сказала она. — Я двоих детей не вынесу, а ты не найдешь Булочку.

— Нет. Нет! Мы должны уйти все вместе.

Потолок в коридоре затрещал, с него тоже начали сыпаться куски штукатурки и мелкие искры. Майя забежала в детскую, схватила хлопковое покрывало с кроватки Булочки и накинула на головы Саши и мальчиков. Следом на них вылился кувшин воды и Майя буквально вытолкнула мужа с детьми на лестничную клетку.

К удивлению Саши, дыма там почти не было, и он решил, что донесет детей быстро вниз и вернется за Майей. По дороге он стучал ногой в двери соседей, а Котик свободной рукой звонил в звонки. Люди выбегали, понимали, что пожар, звонили в соседние двери и забегали обратно в квартиры, чтобы забрать хотя бы документы и деньги.

Минуты, пока Александр бежал с детьми по лестнице казались ему вечностью. В голове пульсировали имена: Булочка, Майя… Майя… Булочка.

Майя, взяла еще одно одеяло и вылила на него остатки супа. Она, не переставая звала Булочку, но не слышала ни его смех, ни его плач, только треск огня и какой-то гул.

Обыскав большую комнату и детскую, Майя выбежала в прихожую и посмотрела в сторону кухни. Пламя озаряло коридор. Сквозь дым виднелись все несущие конструкции. Горизонтальные балки под потолком полностью горели, по вертикальным столбам сверху вниз медленно сползало красное пламя, коридор стал напоминать горящий скелет змеи, в центре которого виделась маленькая фигурка Булочки с гроздью бананов в руке. Вокруг него сыпались искры, пламя пожирало пережившие революцию и блокаду дубовые перекрытия, а малыш, как зачарованный, стоял и не шевелился. Майя бросилась к сыну, накрывая голову и плечи покрывалом, ей нужно было пробежать четыре метра до булочки и потом обратно шесть метров до входной двери. В тот самый момент, когда она подхватила ребенка на руки и спрятала под покрывало, раздался хлопок, потолок в кухне рухнул, а следом за ним одна за другой, как домино, начали падать и вертикальные балки в коридоре, стремительно приближаясь к Булочке и Майе.

Светлана Павловна этим вечером, как все предыдущие, смотрела с мужем телевизор в комнате, которая выходила на улицу, когда она зашла в кухню приготовить чай, то встала как вкопанная. Её мозг отказывался верить в то, что она сейчас видела.

Вся её кухня была залита оранжевым светом, вся крыша корпуса напротив полыхала, запах гари был резким и едким. Она в оцепенении подошла ближе к окну и увидела, как крыша дома падает сначала на перекрытие чердака, затем чердак уходит вниз на шестой этаж, а еще через секунду шестой этаж осыпается на пятый.

Челюсть её задрожала, слезы потекли по подбородку, ноги стали ватными.

— Булочка. Боже мой, там же Булочка. Там же дети! Вася! – истошно закричала она и бросилась к выходу из квартиры.

Глуховатый Василий Данилыч сначала подумал, что жена интересуется, какой чай ему приготовить, но увидев, с какой скоростью жена выбежала из квартиры и какое зарево идет с кухни, побежал за ней следом прихватив только телефон, сто рублей с полки в прихожей и зачем-то жетон на метро.

Майя бежала по коридору крепко прижимая к себе сына. Секунды, за которые она со скоростью олимпийского чемпиона преодолела расстояние до Булочки и обратно казались ей вечностью, один тапок был потерян ещё где-то при поиске сына в комнатах. Жар больно кусал за икры, раскаленные головешки прижигали ступню, дым становился все плотнее и чернее, проникая через покрывало. Из квартиры она выбегала уже на ощупь, грохот перекрытий гнал её вниз по лестнице, не давая возможности ощутить боль. В какой-то момент покрывало перекрутилось, зацепилось за перила и Майя оступилась. Они летели с Булочкой вниз с самой верхней ступени, замотанные, запутавшиеся в покрывале. Летели так же невозможно долго, как и бежали через огонь перед этим. Сверху продолжало всё грохотать, дым заполнял лестничный проём.

— Это конец, — подумала Майя и сильнее прижала к себе любимого малыша. Она никогда не позволяла себе любить из детей кого-то больше или меньше, но всегда замечала, как сладко ёкает у неё сердце, когда именно Булочка садился к ней на колени, или когда он целовал её перед сном. Страх и паника отступили, Майя вспомнила, как Булочка впервые встал, и пошел к ней смеясь и протягивая пухлые маленькие пальчики.

Чьи-то руки подхватили женщину и ребенка в тот самый момент, когда они почти упали. Майя ударилась коленом о ступеньку, боль в колене пробежала по всему телу и вернулась обратно в сустав, возвратив к страшной реальности. Вокруг всё гудело, от дыма было сложно дышать, одеяло сковывало движения и перекрывало обзор, в висках стучало, Булочка вжался в неё, больно обхватив за шею.

Саша, который всего несколько секунд назад, перескакивая через ступени, бежал вверх и боялся думать, что будет, если он не успеет, теперь так же проворно, но уже с облегчением, бежал вниз, унося подальше от огня и дыма самый ценный сверток в своей жизни.

----

Весь дом высыпал во двор, для пострадавших вынесли стулья и пледы, кто-то принес воду, а кто-то трехлитровую банку компота, из которой на фоне ещё пылающего дома и работающих пожарных жадно по очереди пили Котя, Зайка и Булочка. Майя сидела в раскладном кресле держа в руках кастрюльку с хомяком, Саша и Светлана Павловна осматривали её ноги и обрабатывали ожоги.

— У нас ничего не осталось, — вдруг поникшим голосом произнесла Майя, — нам даже спать негде.

— У нас сегодня переночуете, да и завтра тоже, квартира большая, места много. Не думай сейчас об этом, главное, что вы все живы. Ты не представляешь, что я пережила, когда увидела, как у вас в квартире потолок рухнул. Вы же чудом спаслись!!!

Саша подошел к детям, взял Булочку на руки.

— Хочешь к маме?

— Да. Но она будет ругаться. – пролепетал тихо Булочка и уткнулся чумазым лбов в плечо отцу.

— Не будет. — помотал головой Саша, — Главное, что вы выбрались, ты только больше не прячься, ладно?

— Я и не прятался, я спасал. Но не спас. – все так же тихо прошептал булочка, а потом добавил, — Я их потерял, я их уронил, — и горько заплакал.

— Кого ты не спас? Кого ты уронил? – изумился Александр.

— Бананы. Папа, я не спас бананы!