Путешествие мистера Дримера

Удивительное дело: если взять отдельную плеть ротанга, то она ломкая и жёсткая. А в пучке, как в той притче, крепкая. Если же из неё сплести сетку, то получится и прочная и, что немаловажно, пластичная конструкция. Одна из таких конструкций в виде широкого кресла стояла под навесом, создавая спасительную тень. Рядом с креслом стоял столик из того же комплекта. На его покрытии медленно растекался ручеёк от запотевшего стакана тропического сока со льдом. Половина этого освежающего и охлаждающего напитка уже находилась в желудке тяжеловесного мужчины предпенсионного возраста, чью голову с наметившейся лысиной украшала намокшая от пота панама. Его лицо, немного отёкшее, несмотря на регулярные дорогостоящие процедуры, также покрывали стразы пота. Платок, которым он утирался, был уже бесполезен.

- Ну что, Сэм, - обратился он к стоящему чуть позади метису, - долго ты ещё будешь делать из меня пареного цыплёнка? Я, кажется, заплатил достаточно для того, чтобы можно было избавить меня от всего этого. Я же не требую, чтобы в этой дыре был прохладный бассейн и длинноногие официантки. Хотя и мог бы, во Флориде это примерно столько и стоит. Но хотя бы поставь здесь чёртов вентилятор, Сэм! И наконец дай нового льда, этот совсем растаял!

Сальмон – таково было настоящее имя метиса – беззвучно взял опустевший стакан со стола и скрылся в помещении. Пусть богатый белый называет его как хочет. Пока платит деньги. Пока руки доставали из холодильника новую порцию сока и кололи лёд, в его ушах звенел радостный детский голосок его сынишки, которому он уже подарил на заработанные у богатого белого большую машинку на батарейках. И если тот пробудет здесь ещё недели две, то хватит и на первый год обучения в нормальной школе. А уж там как-нибудь, вдруг ещё белые приедут. Уж лучше бы дедушка Хоу не торопился. Белый ещё поругается, поворчит, это можно стерпеть. Семья важнее.

Горизонт наливался красным, а тени почти исчезли, когда в почти полной тишине, нарушаемой лишь тихими разговорами во дворах лачуг, раздался стрёкот большого жука. Звук шёл с реки, и конечно же, жук должен быть в таком случае водоплавающим, какой-то огромной водомеркой. Возможно, именно так и думали туземцы, впервые услышавшие моторную лодку. Но теперь «водомерка» не вызывала ни удивления, ни восторга. А вот худощавый и почти полностью татуированный старик с когда-то цветными ленточками и кожаными шнурками с бусинами и фигурками в его густых и удивительно чёрных для такого возраста волосах, восседающий на носу лодки и напоминающий фигуру на драккаре (если бы хоть кто-то из местных знал, что это) породил радостные возгласы. Все дети с берега побежали по посёлку, оповещая о его прибытии, и всякий услышавший их вопли (неделя – слишком маленький срок, чтобы успеть примириться с чудовищностью этого варварского шлёпанья языком) бежали уже к берегу, некоторые с младенцами на руках или волоча неуспевающих малышей за собой. Не прошло и пяти минут, как все способные передвигаться столпились у нескольких криво сбитых досок, долженствующих изображать пристань. И каждый хотел оказаться на ней, чтобы схватить кинутую с моторки верёвку, чтобы лично подать руку старику и помочь ему сойти на берег.

Мистер Дример – тот самый богатый белый – со своего кресла видел, как несколько человек, едва старик поставил ногу на причал, побежали назад, добежали до площади, точнее, просто большого вытоптанного места посреди кое-как сколоченных из всего подряд хижин, и стали разводить костёр из заранее приготовленных дров. Когда торжественно встреченный гость дошёл до них, то на поляне уже вовсю полыхал огонь. Старика усадили на огромное резное кресло, перед ним поставили столик, на котором тут же выросла гора угощений. Дрова всё подтаскивали и подтаскивали, огонь всё разрастался, пока не осветил самые дальние лачуги. Едва спавшая жара вернулась вновь, но исходила уже не сверху, а от этого маленького рукотворного солнышка.

Туземцы кричали, пели и плясали. «Если бы здесь был какой-нибудь яйцеголовый, - подумал мистер Дример, - он бы буквально прыгал вместе с этими дикарями от радости.» Ещё бы, увидеть встречу великого шамана этих джунглей, где белый человек экзотика не меньшая, чем белый медведь – большая удача для антрополога.

- Ну что, Сэм, когда я смогу поговорить с этим удивительным стариком? Я его долго ждал, и вот он здесь. И я не хочу больше ждать. Позови его.

- Но сэр, сейчас праздник, и он не пойдёт никуда. – Удивляясь сам себе возразил метис. – Возможно, это получится сделать утром.

- Хорошо, утром. Я всё равно уже хочу спать и не хочу смотреть на эти кривляния. Вернусь в Чикаго – всё выскажу этому недоумку О’реллу. И как я поддался на его уговоры, ума не приложу! Видимо, ирландец что-то подмешивал в свой чёртов виски!

Эти слова он договаривал уже в дверном проёме, когда внезапно обернулся и крикнул Сальмону, убиравшему со стола:

- Да смотри же, чтобы утром всё было! А то не видать тебе моих баксов как своего затылка!

- Сэр, сэр! Проснитесь, сэр! Прошу Вас, сэр, просыпайтесь!

- Что?! Что стряслось, чёрт тебя раздери?!! Почему ты будишь меня в такую рань?

- Простите, сэр, но вы сами просили, сэр. – Сальмон непрестанно кланялся, держа при этом в руках кувшин для умывания и чистое полотенце. – Дедушка Хоу хочет поговорить с Вами, сэр. Вы же сами просили об этом, сэр.

- А, ну если так. Ладно. Завтрак, надеюсь, готов? Мне сейчас очень нужен крепкий кофе.

- Простите, сэр, но нет, сэр.

- Что?!

- Он сказал, что нельзя сейчас, сэр.

- Почему? Что за чушь, почему я не могу выпить свой кофе?!

- Не знаю, сэр. Но он так сказал, сэр.

Дример умылся и вышел, ведомый Сальмоном. Они прошли через весь посёлок и вышли на окраину. Метрах в трёхстах уже начинались джунгли, но проводник шёл туда уверенно, иногда оборачиваясь проверить, не исчез ли вдруг его спутник. Все эти дни единственный турист на этих землях провёл в домике и на веранде и теперь радовался хоть какому-то разнообразию. За всю свою жизнь он, ребёнок богатых родителей, а впоследствии и сам успешный делец, повидал весь мир, все экзотические страны и места, и уже ничто не могло его удивить. Он стал скучать, о чём как-то раз в беседе со своим приятелем и пожаловался. Здесь же сидел и другой их знакомый. Тот и присоветовал поехать в эти дикие места. Мол, тут есть человек, который, как до него, до О’релла, дошли слухи (а он бывал в местной столице по делам бизнеса) может показать что-то совсем удивительное, может открыть вход в другой мир. И всё бы забылось, если бы они тогда не заключили пари – на десять баксов, смешно! – и утром бармен не представил им по их же вечерней просьбе записку об этом.

А теперь он подходил к кромке джунглей, совершенно тёмной, хоть солнце и снова начинало жарить этот мир. Среди деревьев и лиан притаилась крохотная хижина из веток и пальмовых листьев. Сэм подвёл мистера Дримера ко входу, отвёл сплетённую из лиан циновку, служившую дверью.

- Прошу Вас, сэр. Он хотел, чтобы Вы пришли один, сэр.

Ничего не оставалось, кроме как войти. Внутри пришлось ждать, пока глаза привыкнут к свету всего одной масляной лампы, запах которой был бы ужасен, если бы не ещё более ужасные и приторные запахи развешанных корешков и трав. Жилище ведьмы, ни дать, ни взять. Колдун – или шаман, кто он тут у них, какая разница – сгустился перед ним из дыма и тени. Взял за руку, провёл к одной из циновок на полу, знаком показал сесть. Сам сел напротив. Ни слова, ни звука. И Дример тоже молчал, желание что-то говорить исчезло.

Они сидели так несколько минут, а может, и несколько часов. Старик немного покачивался, закрыв глаза. Это усыпляло, и невыспавшийся гость не удержался от соблазна провалиться в дремоту. Запахи уже не раздражали, было хорошо и покойно. Дример открыл глаза, проснувшись необычайно бодрым, полным сил. В хижине больше никого не было. Оставаться здесь уже было глупо и бессмысленно, он вышел на улицу.

Солнце палило вовсю. Но торчать в джунглях, когда так недалеко есть тенистая веранда и холодный сок (уже в тысячный раз он поблагодарил этого треклятого О’релла за совет взять с собой холодильник с генератором и приличным запасом топлива) тоже было глупостью. Он уже подходил к заветному навесу с уютным креслом, когда к нему навстречу выбежал огромный негр во фраке с бабочкой.

-Мистер Дример, мистер Дример! Слава Богу, мы Вас нашли!

- Что случилось, Лондон? – появление его дворецкого, конечно, полная неожиданность.

- Мистер Дример, мы просто с ног сбились! Миссис Дример ужасно переживает, малыш Томми всё время спрашивает где его папа, а что ему сказать? Ведь мы ничего не знаем! Скорее пойдёмте, мистер Дример, катер уже ждёт вас!

Негр всё время суетился и причитал, и тем более было непонятно как он смог своего хозяина словно покорного пёсика провести к реке, затем посадить в моторку, а с него в огромную белоснежную яхту, занимавшую всю бухту. Как только они поднялись на борт, команда стремительно взлетела по мачтам и подняла паруса. Не прошло и часу, как прекрасный красавец-фрегат вышел в открытое море. В каюте вместе с Дримером был боцман, чей попугай постоянно ругался по-испански, штурман и старпом. Они ждали указаний.

- Чёрт возьми, что происходит?!

- Капитан, поступила срочная депеша. Корабли противника приближаются к нашей столице. Жаль, что остальной флот не успевает на перехват. Адмирал надеется только на наш броненосец.

Он взял протянутое послание. На экране планшета несколько красных точек двигались курсом к большой белой звёздочке, а одна зелёная шла им на перехват.

- Я рассчитал курс, сэр. Мы встретим их раньше, чем они смогут угрожать сердцу нашей Империи. Главное продержаться до подхода основных сил.

Дример подошёл к занавеске на стене и отодвинул её. Звёзды так прекрасны в эту пору! А если прислонить лицо прямо к стеклу, то… То можно наслаждаться зрелищем факела реактивного двигателя правого борта. Скоро отойдёт третья ступень и тогда включатся фотонные гиперускорители. Да, ему суждено спасти Галактику от этих тварей! И тогда он войдёт в Императорий, и сам Всевеликий протянет ему руку. Это, пожалуй, единственный шанс увидеть принцессу.

О боже, как она прекрасна! Он видел её всего один раз, тогда, на стене замка, когда она махала платочком барону Ферхштейншрифркромхеру, своему старому отцу, которого он должен был сопровождать в походе за трихозаврами. Жаль, что они больше никогда не увидятся. Дример уже настолько стар, что только и может, что сидеть в этом чёртовом кресле, в котором сидел ещё его прадед.

Он наклонился за чашкой своего отвара, когда кресло вдруг рассыпалось и его негнущееся тело оказалось на полу. «Эхе-хе-хе-хе…» Дример кое-как поднялся, потёр ушибленные места, разлепил глаза. В полумраке он различил сидящую сухопарую фигуру, всю в чёрных рисунках. «Аа… Оу… Эге…», - только эти звуки и смог произнести. Старик встал, вывел его на улицу. Свежий воздух произвёл своё действие.

- Что это было?!

- Вы что-то хотели, сэр? – фигура метиса отделилась от корней дерева.

- Спроси его, что это было. Это было так реально, это был… это был другой мир!

- Дедушка Хоу говорит, что да, это был другой мир. Ваш мир, сэр. Он так и сказал.

- Мой мир? Ха! У меня есть свой мир, но… Но чтобы в него попасть я каждый раз должен ехать сюда?

Сэм ещё немного поговорил со стариком.

- Дедушка Хоу говорит, что не надо, сэр. Не надо ехать всё время сюда.

- Но дверь-то здесь? И только он её открывает, так?

- Дедушка Хоу, говорит, сэр…

- Что, что говорит?

- Он говорит, сэр, что дверь в Вашей голове, сэр.