Опасная скотина

Наверное, не надо было трогать этого пса. Худющий ротвейлер с оборванным куском поводка на ошейнике. Роется в куче снега за скамейкой в парке. Наверное сорвался. Наверное, хозяева его ищут. Наверное, он давно уже в бегах, раз так отощал.

Жалко его. Но это чужой пес и чужие проблемы. Зачем было лезть?

Но в кого мы превратимся, если откажемся от собственных принципов? А у Валентины был один железный принцип – «чужих проблем не бывает». Поэтому она свернула с парковой дорожки и осторожно подошла к собаке.

– Песик, песик, ты потерялся? – позвала Валентина. От звука её голоса крупная черная собака вздрогнула всем телом и отпрыгнула в сторону. Теперь ротвейлер стоял прямо перед девушкой и глухо рычал. Черные глаза горели ненавистью. Верхняя губа задралась и обнажила огромные острые клыки.

Не надо было трогать этого пса.

Что больше всего нравилось Валентине в армейской службе, так это инструкции. В армии на любую ситуацию есть подробное описание, как правильно действовать. Девушка покинула ряды ВДВ больше трех лет назад, но до сих пор хорошо помнила почти все инструкции. Видимо потому, что большую часть из них ей уже приходилось применять на практике.

Что делать, если человек получил пулевое ранение в ногу? Что делать, если вы в пустыне и нет воды? Что делать, если вы находитесь в падающем вертолете? И самое актуальное на данный момент – что делать, если вы подверглись нападению собаки?

Первый пункт инструкции предлагал оценить степень опасности. Собака одна? Одна. Собака натаскана на людей? Неизвестно. Значит предполагаем худший вариант – натаскана. Собака бросается сразу или выжидает? Выжидает. Значит есть варианты.

Вариант первый – начать спокойным голосом рассказывать собаке стихи. Без остановок, с выражением, успокаивающим тоном.

– Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, французу отдана… – начала Валентина разговаривать с оскаленным ротвейлером. Руки держала вдоль тела, резких движений не делала. Как-будто ведет беседу со старым добрым приятелем.

Ротвейлер продолжал угрожающе рычать и подступил к девушке на один шаг. На фоне белой от снега парковой дорожки он казался еще чернее. Фонари в парке светили слабо и только немного разгоняли вечерний сумрак. Валентина разглядела, что одно ухо у собаки порвано.

– Мой дядя самых честных правил. Когда не в шутку занемог… – Валентина хорошо помнила армейские инструкции, но плохо помнила стихи. Поэтому она просто плавно переходила с одного произведения на другое и цитировала то немногое, что осталось в памяти после школы. Главное – не отступать, говорить без пауз, гипнотизировать собаку голосом.

И, кажется, эта тактика начала давать результат. Ротвейлер перестал рычать и скалиться. Теперь он просто стоял напротив девушки и внимательно за ней наблюдал, но и не уходил.

– Белый снег, серый лед на растрескавшейся земле… – запас стихов в голове Валентины иссяк, и она перешла на современную классику. Черный зверь, похоже, не заметил подмены и продолжал слушать.

По расчетам Валентины, через пару минут собака должна была потерять к ней интерес и пойти по своим делам. И наверняка так бы и произошло, если бы в этот момент в конце парковой дорожки не появилась женщина с маленьким ребенком.

Валентина закончила пересказывать ротвейлеру «Звезду по имени Солнце» и без остановки перешла на «Группу крови». Старалась не отводить глаз, но периодически бросала взгляд на женщину с ребенком. Они приближались. Подходили к собаке сзади.

– Группа крови на рукаве. Мой порядковый номер на рукаве… – продолжала Валентина развлекать бродягу. Почему женщина с ребенком идет сюда? Почему их не пугает вид ротвейлера? Да потому, что женщина уверена, что девушка гуляет в парке со своим псом, поэтому им ничего не угрожает. Но это было не так.

Собака нервная. Сейчас она следит за Валентиной и не видит людей у себя за спиной. Но как только услышит сзади шаги – наверняка сразу от испуга нападет.

Второй пункт инструкции гласил: «При встрече с группой людей собака всегда сначала атакует самого слабого противника». Валентина опять осторожно бросила взгляд за спину собаке. Ребенок, который бодро топал рядом с женщиной, был не старше пяти-шести лет. Девочка или мальчик – непонятно, слишком темно. Даже если мама успеет подхватить ребенка на руки – это не поможет. Обычный ротвейлер вырвет его у матери и загрызет. Тренированный ротвейлер сначала собьет их с ног, а потом загрызет обоих.

Женщина с ребенком были уже в двадцати шагах.

– Песен, ещё не написанных, сколько? Скажи, кукушка…

Третий пункт инструкции предполагал уже конкретные активные действия. Валентина начала медленно расстегивать куртку. Собаке это не понравилось. Она снова оскалилась и начала рычать.

Девушка осторожно стянула с шеи вязанный шарф. Это был теплый и красивый бежевый шарф. Но самое главное, что он был широкий и длинный. Валентина также не спеша и не умолкая ни на секунду, намотала шарф на левую руку, оставив свисать длинный кусок ткани до самой земли.

Такой «рукав» для зубов ротвейлера, конечно, проблем не представлял. Валентина была уверена, что пес с первой же попытки пополам перекусит её руку вместе с шарфом. Но идея у бывшей лейтенанта ВДВ была другая.

Женщина с ребенком были уже совсем рядом. Валентина выдохнула. Пришло время действовать.

– Фу! Лежать! Пошел! – Громко и неожиданно закричала Валентина на собаку. Может, испугается и убежит? Но собака не испугалась. Ротвейлер рыкнул и бросился на девушку. Хорошо, что хотя бы испугалась приближающаяся женщина. Она ойкнула, подхватила ребенка на руки и быстро побежала назад, прочь из парка. Теперь они были в безопасности, в отличие от Валентины.

Четвертый пункт инструкции указывал, что делать, если собака на вас уже бросилась. Прежде всего – максимально перекрыть животному обзор. Собака никогда не атакует то, чего не видит. Для этой цели Валентина закрыла ноги широким шарфом и специально выставила вперед перемотанную руку. Теперь она хотя бы точно знала, на какую часть её тела будут направлены клыки ротвейлера.

Собака в два прыжка сократила расстояние до Валентины и бросилась на выставленную руку. В этот же момент девушка скользнула в сторону, и ротвейлер по инерции пролетел мимо неё на два метра вперед. Крутанулся на месте и снова пошел в атаку. Валентина для устойчивости уперлась каблуками сапог в хрустящую снежную дорожку. И когда пес снова бросился на маячившую перед ним руку – опять скользнула в сторону. Пес снова пролетел мимо. Опять крутанулся на месте. Но теперь он выждал пару секунд перед новым прыжком. Коррида в снегу продолжалась.

Армейская инструкция утверждала, что после трех-четырех неудачных попыток атаки собака потеряет интерес к человеку и убежит. Но ротвейлер делал уже пятый заход.

Валентина попала ногой на голый лед и чуть не упала во время очередного уклона. Но и собака выдыхалась. Паузы между атаками становились все длиннее. Валентина специально отходила подальше, чтобы ещё больше утомить противника.

В итоге инструкция оказалась права. После очередного промаха собака сделала два шага в сторону девушки, потом развернулась и посеменила прочь. Валентина посмотрела ей вслед. Посмотрела на свои дорогие итальянские сапоги. Потом вздохнула, быстро намотала шарф покрепче на руку и побежала за собакой. Чужих проблем не бывает.

– Здравствуйте. Это я вам сегодня звонила. Вы давали объявление, что у вас сбежал ротвейлер с разорванным ухом.

Дверь в квартиру открылась, и Валентина увидела мужчину лет сорока. Опухшее лицо, торчащие во все стороны сальные волосы. Мужчина смотрел на Валентину мутным взглядом. Потом посмотрел по сторонам.

– А где собака?

– Собака у меня дома.

Мужчина нахмурился, не зная, что на это ответить. Помолчал пару секунд. Потом спросил:

– Почему?

– Потому что, Анатолий, у меня к вам есть один серьезный разговор. Вы ведь разрешите мне войти? – и Валентина, не дожидаясь ответа, прошла в квартиру мимо опешившего хозяина.

– Эй, ты куда? – спохватился мужчина и бросился за непрошенной гостьей.

– Ты в объявлении написал, что собака два дня назад пропала, так? – Валентина уже была на кухне и с любопытством рассматривала обстановку. Обстановки было мало: старый холодильник, маленький стол, одна табуретка, много пустых бутылок из-под водки.

– Ну и что? Чего тебе надо? Собаку на базу! – Анатолий стоял возле стола и покачивался.

– Пес выглядит так, как будто он очень давно не ел. Не два дня, а все два месяца. За два дня так не исхудаешь. Даже позвоночник из спины торчит.

– Так ты из этих… Из «зеленых» что ли? Собаку на базу! – сейчас Анатолий рычал не хуже ротвейлера.

– Твой пес чуть не набросился на женщину с маленьким ребенком! – Валентина делала вид, что не замечает, как Анатолий угрожающе к ней приближается.

– Это не мои проблемы! Он с поводка сорвался! – мужчина уже подошел вплотную и вонюче дышал на девушку перегаром. Опасная скотина.

– А ещё ветеринар нашел у собаки трещину в ребре и множественные гематомы, как от ударов дубинкой или бутылкой, – Валентина покосилась на длинный ряд пустых бутылок с разноцветными этикетками, – Жены нет, поэтому на собаке отыгрываешься?

– Тебе тоже, что ли, вмазать дубинкой или бутылкой?

По поводу опухших сорокалетних алкоголиков в армии тоже была своя инструкция. Анатолий стоял вплотную к девушке и пространства для удара рукой или ногой не было. Поэтому Валентина просто впечатала ему лбом в нос. Простой, эффективный и неожиданный прием. Анатолий пискнул, замахал руками и шлепнулся на задницу. Но сознания не потерял.

Валентина быстро выхватила из сумочки широкий брезентовый поводок. Через пару секунд руки Анатолия были крепко связаны за спиной. Свободный конец поводка Валентина закрепила на чугунной батарее хитрым армейским узлом.

Мужчина попытался встать и снова упал. Поводок держал надежно.

– Ты чего творишь? Я полицию вызову! – гнусаво заревел Анатолий. Нос был сломан, и лицо заливала кровь.

– Вызови, конечно. Как только отвяжешься, сразу вызывай.

– Да как я отвяжусь? – Анатолий попытался вслепую распутать узел на трубе связанными за спиной руками. Но без знания секрета это было невозможно даже зряче, даже со свободными руками.

– А как твоя собака смогла вырваться два дня назад? – спросила Валентина и собралась уходить.

– Он с поводка сорвался! Ты чокнутая дура!

– Я поводок осмотрела. Он не порван, а перегрызен. И дерево нашла возле магазина, к которому ты пса привязал. Там до сих пор кусок поводка висит. – Валентина смотрела на опухшего и окровавленного Анатолия с презрением.

– Собака двое суток сидела под деревом без еды и воды, пока ты тут бухал. Люди боялись к ней подойти. Изголодавшись, она перегрызла поводок и вырвалась. Значит, и ты сможешь. Я оставила достаточную длину, чтобы ты как раз зубами дотянулся. Можешь начинать, – и Валентина вышла из квартиры под завывания Анатолия.

Так в Москве стало на одну «собачницу» больше. Люди с интересом разглядывали черноволосую стройную девушку, которая выгуливала большого и очень красивого ротвейлера. Пес бегал за палочкой, прыгал через барьер, сидел, лежал, давал лапу и все время улыбался. Было видно, что он до безумия обожает свою хозяйку. А те, кто проходил мимо гуляющей парочки, с удивлением слышали, как девушка вполголоса рассказывает собаке стихи.