- Расскажите еще раз о ваших видениях, - мягко, но настойчиво произнес доктор.

На его бейджике так и было написано - “Доктор”, а на бейджиках других, которые остались за стенами палаты, - “Медсестра”, “Администратор”, “Технический персонал”. Странное обезличивание, которое дополняло отсутствие красок в психиатрическом отделении.

- Это не видения, доктор, - ответил Алекс. - Это воспоминания. Я уже говорил вам. Я не брежу. Я просто помню.

Доктор что-то пометил в виртуальном планшете, развернувшимся под его правой рукой, всего двумя легкими движениями пальцев. Экран был расположен так, что Алексу было не видно, что именно там написано. А даже если бы он подошел вплотную, то запись превратилась бы в закорючки - индивидуальный дешифратор давал доступ только к тем документам, с которыми человеку было позволено работать.

- Ну что ж, пусть будут воспоминания. Расскажите мне о них еще раз, - все так же мягко произнес врач.

- У меня не было родителей. Я воспитывался… не знаю, как это назвать, в каком-то учреждении для детей. Там было много детей, очень много… Помню, как мы ходили есть, группами по очереди. Мы все были одеты в одинаковую одежду. Ее надо было сдавать вечером перед сном, а утром нам выдавали чистую, но точно такую же. А еще там были уроки… Игрушки тоже были, но мало. Не то что их не хватало, просто они тоже были… одинаковые. Понимаете, много одинаковых мячей, одинаковых кукол, одинаковых машинок… Помню, как хотелось иметь что-то свое, только мое, личное. Помню своих друзей, Гора и Клару. Иногда мы плакали все вместе, потому что боялись темноты, а ночью мы были совсем одни…

- Много детей, которые жили совсем одни? Неужели там не было ни одного взрослого? - очень вежливо спросил доктор, и в этой вежливости сквозило неверие. Конечно, он не воспринимает всерьез ни единого его слова!

- Были! Или нет? Не помню, кто-то, кажется был, но не ночью. На ночь полностью гасили свет, была кромешная тьма, многие дети плакали. Я плохо помню детали, но помню, что мы придумали с Гором и Кларой вместе прятаться под одеялом, держаться за руки, так темнота была не такой страшной. А потом… провал. Не помню, как я оттуда выбрался, и что стало с остальными. Но вы ведь все равно мне не верите? - в голосе Алекса сквозило отчаяние.

- Не воспринимайте меня, как врага, - участливо заговорил врач. - Я ведь хочу помочь вам. Давайте рассуждать вместе. Вы говорите, что жили в большом помещении со множеством детей. Но в нашей колонии такого нет и не было, об этом обязательно было бы известно. Вы же знаете, что люди живут на этой планете только сто восемнадцать лет. Наши родители основали ее, и вы, как и я, родились уже здесь. Нас здесь не больше двухсот тысяч. Вы же знаете историю колонизации?

- Да, - подавленно ответил Алекс. - С Земли прилетели сорок кораблей, в течение двадцати лет. Первые люди построили город и фермы, а потом постепенно начали рождаться дети.

- Да, и первые из них еще живы, как некоторые из первопроходцев, которые прибыли совсем молодыми. И никогда в колонии не было детского приюта или интерната.

- Но я же помню!

Врач снова взмахнул пальцами и легким движением развернул экран к Алексу:

- Посмотрите, к этому файлу у вас есть доступ. Вы видите? Это ваше личное дело. Прочитайте первые строки.

- Алекс Белов, родился 223-го дня 72-го года колонизации, родители Егор Белов и Клара Бернар, - послушно прочитал Алекс.

- У вас были родители, Алекс. Ваши друзья из видений, - врач нарочито выделил слово «видений», - это проекция, вы даже взяли имена отца и матери. Они погибли, когда вам было восемнадцать, то есть почти шестнадцать лет назад, во время разведывательного полета горах. Это очень грустно, но такое случается. Возможно, ваше горе было слишком сильным, и вам не помогли должным образом. А недавно что-то случилось, что-то запустило ваши видения, какой-то триггер.

- Нет, нет, это неправда, у меня никогда не было родителей!

- В вашем деле есть фотографии, документы. Посмотрите на ваш выдуманный мир: вы представляете себя сиротой, который боится темноты и спасается в объятиях Гора и Клары. Это наверняка детское воспоминание, когда родители брали вас к себе, если вы пугались чего-то ночью. И в то же время вы не можете простить им их смерть, поэтому ваше сознание просто вычеркнуло их из памяти. Ну а остальное — просто ваше воображение.

- Неправда, неправда, - продолжал бормотать Алекс, обхватив себя руками, словно пытаясь скрыться от чего-то.

Врач спокойно продолжал:

- Просто подумайте об одной вещи. В вашем «приюте» совсем нет взрослых. Такого просто не может быть. Почему вы помните Гора и Клару, но не помните, например, учителей или кого-то, кто следил за вами? Это нелогично. Вы могли бы забыть имена, но помнить другие подробности, внешность, характер, особенность поведения, одежду, наконец.

Алекс перестал бормотать, он смотрел в одну точку.

- Если мы поймем, что случилось недавно, что именно включило в вас эту фантазию, вы сможете излечиться. Расскажите, когда у вас начались эти видения?

- Воспоминания, - чуть слышно прошептал Алекс.

- Хорошо, пусть будут воспоминания. Когда вы вспомнили?

- Около недели назад. Я очнулся и мне вдруг все стало ясно. Я вспомнил.

- Очнулись? - насторожился врач.

- Ну да, помните, была вспышка коронавируса, как каждые пять-шесть лет? Был какой-то новый штамм, у многих была температура пару дней.

- Да, конечно, я знаю, но я не видел отметки в вашей карте! - пальцы врача заплясали по виртуальному экрану.

- Я не успел зарегистрировать это в смартмеде. Просто хотел отлежаться, но словно провалился в сон. А потом очнулся здоровый и все вспомнил!

Врач нахмурился:

- Я должен проверить остальных, у кого были симптомы. Возможно, это осложнение, и у других тоже появились ложные воспоминания.

Алекс широко раскрыл глаза:

- Вы думаете, это просто… из-за короны?

- Вы сами знаете, что уже четыре века человечество постоянно переживает эпидемии коронавирусов, иногда опасных, иногда нет. И порой новые штаммы дают странные последствия. Но вы должны знать, что они никогда долго не длятся. Мы вам поможем, и вы снова будете в форме.

Врач почувствовал перемену в Алексе. Казалось, он перестал сопротивляться и как будто обмяк, расслабился, растерянный и подавленный.

- Не переживайте, Алекс, - с участием сказал он пациенту. - Это всего лишь осложнение. Скоро вы забудете ваш кошмар и вернетесь к нормальной жизни.

***

Доктор Леблан вышел из палаты Алекса и быстрым шагом направился в инфекционное отделение. Ему срочно надо было задать несколько вопросов коллегам, чтобы понять был ли случай Алекса Белова единичным. Сегодня дежурила его давняя знакомая Алима, рыжая хохотушка, которая обожала приглашать всех к себе на праздники по любому поводу, вводя в отчаяние своего мужа, который больше предпочитал спокойные вечера в семейном кругу. Это был единственный недостаток Алимы, она была отличным специалистом и очень серьезно относилась к каждому пациенту, а потому Леблан очень обрадовался, что на посту в этот день именно она.

- Новое осложнение после коронавируса? - переспросила она коллегу и развернула свой виртуальный экран. - Всего в смартмеде было зарегистрировано около двухсот случаев высокой температуры, в больницу доставили только трех, остальные легко перенесли болезнь дома.

- А эти трое что?

- Одна пожилая дама, из первопроходцев, ей сто тридцать два года, мы решили перестраховаться. У нее не было симптомов, она контактный случай. Отпустили через день.

- Это не то, она ведь даже не болела.

- Еще двое — молодые женщины, двадцать девять и двадцать восемь лет. У одной беременность двенадцать недель, высокая температура, вот мы и решили…

- Перестраховаться, - засмеялся Леблан.

- Да, точно, - улыбнулась Алима. - Со второй серьезнее, в анамнезе химический ожог верхних дыхательных путей, небольшой инцидент в лаборатории, где она проходила практику. С тех пор плохо переносит любые респираторные инфекции. Она до сих пор здесь, температуры нет, в сознании, но наблюдается общий упадок сил. Решили подержать ее немного.

- Я могу с ней поговорить?

- Конечно, я тебя провожу в ее палату.

Вместе они зашли к небольшое помещение, где находилась кровать со множеством аппаратов и датчиков вокруг, а при их появлении развернулся большой виртуальный экран с показателями пациентки.

- Здравствуйте, Джина, - бодрым голосом начала разговор Алима. - Это доктор Леблан. Он хочет задать вам несколько вопросов.

Джина выглядела безучастной. Она поразительным образом напоминала Алекса, смотрящего в одну точку. После приветствия Алимы пациентка встревожилась:

- Доктор? Новый доктор? Зачем? Со мной что-то не так? Вы тоже инфекционист?

- Нет, - голос доктора сам собой стал мягким и спокойным, это был его «профессиональный» голос, - я психиатр.

Реакция Джины поразила обоих врачей.

- Я так и знала, - заявила она. - Я догадывалась, что сошла с ума. Но я не думала, что это так заметно.

Алима нахмурилась, ее улыбка сползла с лица. Она ничего не сказала, но выразительно посмотрела на Леблана.

- Просто расскажите нам, что случилось, - попросил он девушку.

- Мне кажется, я раньше об этом забыла, а теперь вспомнила. Вспомнила свое детство. С другими детьми, в таком огромном ангаре. Не могу перестать об этом думать! Я и другие малыши, все в оранжевых комбинезонах, как заключенные из старинных фильмов. Мне было так страшно! Вы поможете мне, доктор?

Доктор Леблан молчал, пораженный, не зная, что ей ответить.

***

Леблан быстрым шагом шел по коридору больницы. Ему надо было срочно посоветоваться с главным врачом — его наставником и непререкаемым авторитетом. Они коротко поговорили с Алимой, но поняли сразу, что дело явно выходит за рамки их компетенции. Да, ложные воспоминания могли бы быть необычным осложнением после вирусной инфекции. Но они были бы разными! Допустить, что воспоминания Алекса и Джины — правда, тоже невозможно. Леблан не представлял себе, что где-то, на этой ласковой зеленой планете, с таким мягким климатом и плодородной почвой, есть помещение, в котором содержат сотни детей, и об этом никто не знает. Но теперь и у него возникли ростки сомнений. Лишь бы главврач был у себя!

Он распахнул дверь в его кабинет, даже не подумав извиниться, и с ходу начал рассказывать обо всем, настолько он был взволнован. Его собеседник оставался, как всегда, сосредоточенно-вежливым и спокойным.

- Ну так что нам делать, доктор Кремер? С больными осталась доктор Юсеф, а я сразу пошел к вам. Может, мы должны предупредить власти колонии? Или даже отправить сообщение на Землю? Они могут прислать кого-то со стороны, чтобы расследовать это дело. С Земли или из другой колонии. Кого-то незаинтересованного.

Раз в год огромный корабль с Земли приближался к орбите, и челноки с теми, кто хотел покинуть колонию, стартовали с космодрома, находившегося в другом полушарии. Благодаря гиперпульсации путешествия между колониями занимали считанные месяцы. Мысли об этом почему-то внушали Леблану надежду. Ему всегда казалось, что на Земле всегда найдется решение, ведь там лучшие ученые, лучшие инженеры.

Его начальник, казалось, принял трудное решение:

- Нет, мой друг. Власти колонии в курсе. Не нужно им ни о чем сообщать.

Леблан был потрясен.

- Что значит в курсе? И вы тоже? Вы тоже знаете, что это за воспоминания?

Кремер жестом попросил его успокоиться и начал свой рассказ:

- Технология замены воспоминаний детям была хорошо отработана еще на Земле. Она бесполезна во взрослом возрасте, но до шести лет практически не вызывает негативных последствий, мозг сам выстраивает полноценную картину, а мы лишь прокладываем общий путь и добавляем реальные детали:  фотографии, документы, предметы. Мы применяли ее, чтобы сохранить урожай. Люди, выращенные без замены воспоминаний, были чересчур нестабильны, мы потеряли так два поколения и не могли рисковать. Протокол требовал, чтобы мы обязательно заменяли память, если две предыдущие попытки были неудачными. На случай возможных психический расстройств мы организовали ваше отделение и подготовили отличных специалистов. Всего у четырех человек до этого по разным причинам произошла реверсия — отказ от некоторых новых в пользу старых воспоминаний. Но еще ни разу другие люди этого не заметили. Мы же просто убедили всех, что те больные вернулись на Землю.

- Убедили всех? А что же вы сделали с ними на самом деле?

- Посадили в челнок и отправили на орбиту.

- Значит, их подобрал корабль с Земли?

- Доктор Леблан, мне придется быть с вами откровенным. Никакого корабля с Земли нет. Других колоний тоже. Все корабли, отправленные с Земли, в итоге прилетели сюда. Это единственная планета, которую нам удалось терраформировать, чтобы спасти человечество.

Леблан чувствовал, что его голова сейчас взорвется от всех вопросов, которые ему хотелось задать, но от шока он не смог произнести ни слова. К счастью, Кремер продолжил говорить:

- Когда стало ясно, что Земля погибает, все силы были направлены на то, чтобы сохранить жизнь и найти ей другое место, другую планету. Миллионы эмбрионов, образцы семян, описания технологий, все мыслимые знания и тысячи андроидов были загружены в корабли и отправлены на поиски нового дома. К этому времени на Земле почти не осталось воды, растительности и чистого воздуха.

- А люди? Первопроходцы?

- Путешествие было слишком длинным. Технологии гиперпульсации не существует, это лишь легенда для сохранения психического здоровья, чтобы у людей была надежда. Но вы уже не дети, доктор Леблан. Многие из тех, кого мы вырастили, уже сами стали родителями. Теперь вы справитесь. Мы можем раскрыть правду. Мы добирались до этой планеты многие сотни тысяч лет.

- Вы — кто вы? Доктор Кремер, вы андроид? И сколько вас?

- Людям, выращенным нами, сейчас около тридцати пяти лет. Но самой колонии намного больше, почти пятьсот. Некоторые андроиды играют роль ваших родителей, некоторые — оставшихся в живых первопроходцев, наставников, правителей. Но если вы заметили, каждый год кто-то из стариков «умирает», так постепенно все переходит в руки людей.

- Вы сказали «терраформировать». Но зачем? Неужели планета была не такая, как сейчас?

- Работы еще ведутся, и на это понадобится много времени. Газовый состав атмосферы был далек от идеала — слишком мало кислорода, слишком много углекислого газа. Нам пришлось устанавливать временный купол. Он накрывает город, фермы, сады и довольно большую территорию вокруг.

- Купол? Значит, на планете не было жизни?

- Конечно, была. Но этой форме жизни не подходит такая большая концентрация кислорода в атмосфере, какая нужна людям. Мы адаптируем планету для людей, такова наша миссия.

- Вы пришли на чужую планету, начали уничтожать на ней все, что было? Кто дал вам право решать за них? Решать за нас?

- Доктор Леблан, вы меня плохо поняли. Я андроид. Я не принимаю никаких решений. Я следую алгоритмам в рамках написанных программ. Терраформирование планеты — одна из задач для сохранения человечества, она предусмотрена и разработана учеными с Земли.

- А убийство людей? Тех, кого вы отправили на орбиту умирать? Меня вы убьете тоже?

- Тогда люди были слишком юны, правда была опасна, да и в программе была заложена такая жертва ради общего блага. Но сейчас целесообразнее рассказать вам правду и сохранить ваши жизни. Вы прекрасно знаете, что все андроиды обязаны в первую очередь сохранять человеческие жизни.

- Так вы подчиняетесь тем же правилам, что обычные андроиды в больнице или на стройке?

- Да.

- Значит, экстренный код остановки действует и на вас?

- Да, но это может быть небезопасно для вас. Вы останетесь без нашей защиты.

Леблан поднялся со своего места, с ненавистью глядя на того, кого считал своим учителем, и произнес давно заученный, но никогда еще не применявшийся код экстренной остановки. 

***

Алима тихо всхлипывала. Алекс и Джина, казалось, лучше справились с шоком, после того как Леблан все им рассказал. Он увел свою коллегу из палаты и продолжил разговор в коридоре:

- Алима, мне нужна твоя помощь. Мне нужно понять, узнать все подробности. Мне нужен доступ ко всем файлам.

- Но как? - от удивления Алима перестала плакать.

- Индивидуальные дешифраторы. Нам вживляют их в возрасте пяти лет, перед тем как мы начинаем обучение. Ради протоколов безопасности. Но что если их главная цель — не облегчить доступ, а помешать увидеть то, что должно оставаться в секрете? Я хочу удалить его.

- Удалить? Это невозможно. У нас нет такой процедуры.

- Но есть процедура замены! Иногда ведь приходится их менять, если случаются сбои или физические травмы. Запусти замену и прерви операцию, как только старый дешифратор будет удален.

- Но мы не знаем, какие могут быть последствия! Дешифратор вживляется в мозг, и ты сам знаешь, что при замене протокол предписывает наблюдение в стационаре в течение минимум недели!

- Я хочу рискнуть. Мне важно понять, что происходит, пока мы остаемся послушными марионетками с красиво написанными жизнями, я не могу жить во лжи! Разве тебе не хочется узнать, что скрывается за этим фасадом? Чем далекие мертвецы с Земли готовы пожертвовать ради гордыни продолжить свой род во что бы то ни стало? Я ведь врач, Алима, как и ты. Я должен помогать, сохранять жизнь и здоровье. А знаешь, кем я себя чувствую? Вирусом, мерзкой болезнью. А я не хочу быть вирусом. Я не хочу разрушать. Мне надо знать, можно ли поправить то, что люди сотворили с этой планетой. Мне это нужно, чтобы… чтобы остаться человеком.

Алима смотрела ему прямо в глаза, и он понимал, что и она думает о том же. Их воспитывали хорошими, добрыми, учили помогать другим. Как они должны теперь себя чувствовать, когда оказались не долгожданными гостями, а завоевателями, разрушителями? Она развернула виртуальный экран и сказала:

- Все будет готово через двадцать минут. Тебе придется сбрить волосы над правым ухом.

- Отлично. А пока я вернусь туда, - он кивком показал на дверь. - Мне нужно еще кое-что спросить. 

***

- Вы говорили, что боялись, что ночью полностью выключали свет. Но почему? Почему не оставить ночники или прикроватные лампы?

- Я не помню, - ответил Алекс растерянно. - Ночью было очень страшно. Я думал, что это из-за темноты, но теперь понимаю, что мы боялись чего-то другого…

- Я помню, - спокойно ответила Джина. - Ночью на нас нападали. Кажется, нескольких детей похитили или убили.

- Кто на вас нападал? Звери?

- Нет, люди. Странно одетые. С длинными волосами. И лица у них были какие-то неправильные…

- Люди? - переспросил Алекс. - Ты уверена, Джина?

- Да, они приходили только ночью. Именно поэтому стали выключать свет — чтобы не привлекать их, и чтобы мы оставались вместе, не выходили из комнаты. Но я не понимаю… Если мы — первые люди на этой планете, то кто это был?

- Я надеюсь, что смогу вам ответить, если все получится.

И он коротко рассказал о своей идее удалить дешифратор.

- Скажите, а другие андроиды, как Кремер, они не попытаются вам помешать? Он не мог предупредить их?

- Я думаю, они знают. Но Кремер сказал, что мы готовы сами принимать решения. Теперь это наше бремя. Андроиды — всего лишь машины, они действуют, как приказали им наши предки с Земли. Наверняка они считают, что мы главной целью поставим выживание, во имя человечества и вопреки всему.

На руке Леблана завибрировал браслет — пришло сообщение от Алимы, что в операционной все готово.

- Надеюсь, что у вас все получится, - тихо сказала Джина.

- Удачи, доктор Леблан, - пожелал ему Алекс. - Жаль, что я не знал вас раньше. Мы могли бы подружиться.

- Почему-то мне тоже так кажется, Алекс.

- А как вас зовут? Я ведь не знаю вашего имени.

- Егор. Егор Леблан.

И он вышел из палаты, не дав удивленному Алексу сказать то, что он смог прочитать в его глазах. 

***

Голова раскалывалась от боли, которая билась, пульсировала где-то внутри и справа. Испуганная Алима стояла рядом и сжимала его руку.

- Получилось? - простонал Егор.

- Да, показатели в норме. Но я так испугалась! Ты отключился на десять минут, и я не могла привести тебя в сознание. Как ты?

- Это неважно. Надо проверить, прав ли я был. Покажи мне файлы, к которым только ты имеешь доступ. Личную переписку, что-нибудь такое.

Алима мгновенно развернула экран перед Егором.

- Любимый, я так скучаю. Возвращайся скорее, мне холодно без тебя по ночам…

Алима покраснела и свернула файл.

- Это до замужества. Я писала Дену, когда он уезжал на ферму, он был волонтером.

- Получилось, Алима! У нас получилось.

Боль усилилась, и Егору пришлось поморщиться. Он привычным движением развернул свой экран, назначил анальгетик и получил дозу через инъектор, который находился у операционного стола. Боль почти сразу же стала стихать, но не ушла совсем.

- Быстро, пока лекарство действует, давай посмотрим.

И он начал поиск. Протоколы осмотра планеты. Планы действий. Отчеты. Карты с проектами будущих городов — у него был доступ ко всему. И чем больше он читал, тем сильнее он ощущал тяжесть на своих плечах и новую боль — боль, которую нельзя убрать простым уколом лекарства.

В конце он просто закрыл лицо руками, не в силах больше ни читать, ни говорить.

- Егор, - позвал его голос Алекса.

С удивлением он увидел, что рядом не только Алима, но и оба их пациента. Они ждали ответов.

- Она прекрасна, эта планета. Но она совсем не похожа на Землю. Здесь есть растения, животные и разумная жизнь. Ты права, Джина, у них необычные лица. Нет носа, другой принцип дыхания. Огромные глаза, не как у нас, а фасеточные, как у наших насекомых. У них уже есть поселения, одежда, земледелие, простые машины. Там, где мы живем, мы уже уничтожили все. Здесь был город. Я видел фото и отчеты по зачистке — наши машины убивали детей, стариков, всех подряд. Местные жители не поняли, что в ангаре — малыши. Они и сами невысокого роста. Похищали детей, видимо, чтобы вести переговоры. Но те погибали, потому что не могли дышать вне ангара, купола тогда еще не было. Аборигены пытались сопротивляться, но что они могли сделать против нашего оружия?

- Мы убили их всех?

- Нет, осталось еще немало поселений. Но если мы изменим атмосферу, чтобы дышать самим, умрет вся местная природа, может, кроме каких-нибудь бактерий, которые смогут быстро приспособиться.

- А если мы не изменим атмосферу?

- Мы ведь размножаемся, выращиваем свою еду. Если останемся только под куполом, однажды нам может стать слишком тесно. И как такой симбиоз повлияет на их природу, непонятно. Да и они, смогут ли они нас простить? Если мы просто останемся здесь и прекратим их убивать, перестанут ли они видеть в нас врагов?

- Но если мы отключим купол, то погибнут все люди. У нас ведь тоже много детей, - обессиленно сказала Алима. - И если мы расскажем правду всем, то свои же нас возненавидят. Мы жили в прекрасном, добром мире. Мы были хорошими! А вдруг люди снова захотят забыть? Переложить бремя выбора на андроидов и протоколы Земли?

Егор тихо застонал, от возвратившейся боли и от тяжести, которая, казалось, придавила его к полу.

- Пока мы думаем, нужно хотя бы прекратить уничтожение планеты! Ты можешь дать команду машинам, Егор?

- Да, я это сделал. А еще изменил температуру в хранилище, где держат эмбрионов — там еще много сотен тысяч. Я не хочу, чтобы их заставили переживать то же, что и нас. Человечество потеряло свою планету. Мы не должны были родиться.

- Но мы родились! - закричала Джина. - Мы живые! Почти двести тысяч людей, Егор! Ты готов убить их всех?

- Нет. Я не хочу и не буду убивать. И точно не хочу решать за других. Нам придется рассказать всем. Придется найти решение. Жить под куполом. Заслужить доверие местных. Научиться с ними общаться. Сделать так, чтобы история Земли не повторилась.

Он снова застонал от боли, которая стала невыносимой, в глазах потемнело.

- Егор, держись, - взволнованно закричал Алекс. - Держись, держись за мою руку. Помнишь, как тогда? Когда мы были маленькие?

- Я не помню, - слабеющим голосом ответил Егор. - Но я знаю, чувствую… что так оно и было.

Алима, несмотря на волнение, привычными движениями вызвала экран и заставила Егора лечь.

- Ему надо отдохнуть. Я останусь здесь, с ним. Но как только смогу, присоединюсь к вам. А вам придется пока идти одним.

- Идти? Куда? - спросила Джина.

- К остальным, - ответил за Алиму Алекс. - Рассказать правду. Спасти то, что еще можно спасти.

И Алекс увлек девушку за собой, в мир, который никогда уже не будет таким, как прежде.