Перо феникса и доброе дело

— Какая там будет охрана?

Англер помолчал.

— Существа, которых ваш вид называет гигантскими пауками. И те, которых вы зовете сороконожками. Тоже гигантскими.

Максим сплюнул. На этой чёртовой планете, очевидно не зря прозванной Новой Австралией, бывает что-то не гигантское? Он еще раз оглядел крошечную фигуру, сидящую напротив. Бывает. Этот англер немного возвышался над своими собратьями, молча уплетающими сырое мясо за соседним столиком, но даже он едва доставал Максиму до пояса. По-детски большие прозрачные глаза, блестящая серо-полосатая кожа — он выглядел помесью человека и рыбы, даже узор на теле походил на чешую. Называл Максим его про себя Пацан — именем не поинтересовался, а на Мужика эта кроха не тянула.

Максим плеснул в стакан местного пойла, отдающего машинным маслом. 

— Я вообще-то в отпуске.

— Ваши услуги будут хорошо оплачены. Да и это же ваш профиль. Я видел ваше дело в интергалактической базе розыска.

— Тоже мне сайт знакомств, — хмыкнул Максим.

— Один выстрел, всего один. Если вы не поможете, Ее убьют, а мой вид вымрет. — Пацан пошарил своим мудро-ребячьим взглядом: — Я читал, вашу планету захватили варноиды, а вы — снайпер сопротивления, хоть и бывший. Вам ли не знать, что такое сражаться за выживание.

Максим вытер губы грязным рукавом:

— Я не зря бывший. Красивые слова и высокие цели меня больше не вдохновляют. Что там с вознаграждением?

Пацан опасливо оглядел бар, но никому не было до них дела. 

— Вы когда-нибудь слышали о «Пере феникса»?

Максим отставил стакан. Слышал ли он о «Пере феникса»? Полутораметровая винтовка, а по сути снайперский комплекс, созданный для поражения максимально защищённых целей на сверхдальних дистанциях, с ионными зарядами, самокалибрующимся прицелом и возможностью надстраивать сотни боевых примочек — идеальное оружие, чтобы пробивать титановую оболочку варноидов — слышал ли он о ней?

— Краем уха.

— Личный телохранитель Профессора никогда с ней не расстаётся.

— И что же, он подарит ее мне? Или мне поднесут ее на блюде гигантские пауки и гигантские же, черт побери, сороконожки?

— Говорю вам, когда мы соединимся с Ней, вам не надо будет беспокоиться ни о пауках, ни о сороконожках, ни даже о самом Профессоре. Нужно будет только обтереть «Перо феникса» от крови.

Максим побарабанил пальцами по мятому металлу столика. С каждой деталью это дельце выглядело все дерьмовее.

— Ваша самка всех убьёт? А если я ей тоже не понравлюсь?

— Об этом не беспокойтесь, вы в полной безопасности. Как только Королева будет свободна, мы соединимся разумами.

— Как телепаты, что ли?

— Не совсем... Не важно. У вас одна задача — выстрелить в аппарат, который держит ее в наркозе, дальше мы разберёмся сами. — Пацан натянул рукава плаща, скрывая запястья, истерзанные шрамами от игл и каких-то приборов. — Поверьте, помогая нам, вы сделаете доброе дело.

— Я не делаю добрые дела.

— Как насчёт выгодного?

— Звучит лучше.

Англер махнул своим крохам. Они пошли следом, гурьбой, будто детский сад на прогулке, запинаясь и толкаясь. 

Дождавшись, пока дверь бара за ними закроется, Максим включил комм и послал на несохраненный номер одно слово: «Ждите».

***

Тварь напала, как только они пересекли колючепроволочную границу пустыни. Все произошло так быстро, что Максим не успел выхватить бластер. Четырёхлапый тупомордый недокрокодил — конечно же, гигантский — вынырнул из-под ног, сглотнул крайнего англера и, махнув острым гребнем, скрылся в соседней дюне. Максим выстрелил уже в осыпающийся песок. 

— Стреляйте ей в нос, ровно между глаз, — крикнул Пацан, строя своих спиногрызов в плотную кучку. Он покрутился и вдруг ткнул позади Максима. — Вот она!

Максим оглянулся, прицелился... Бахнул. Фонтан крови и спинномозговой жидкости брызнул, оседая на песке серо-красным дождём. У твари была очень большая голова. 

Максим брезгливо обтерся шейным платком, оглядел хищную бронированную тушу.

— Откуда ты знаешь, что это «она»?

— У эйу половой диморфизм. Самцы мелкие, неспособные добыть пищу, а самка большая и зубастая.

— Ваша самка тоже большая и зубастая?

— Наша Королева, — привычно исправил Пацан. — Она само совершенство.

Максим хмыкнул и пнул дымящуюся тушу:

— Повезло, что ты знаток местной фауны.

— Когда год прячешься в пустыне, успеваешь многому научиться. 

Пацан вытянул из-за пояса лазерный нож и принялся снимать с твари кожу. Его выводок тут же набросился на оголившееся мясо. Как крошки-пираньи, они в исступленном безумии отдирали куски, оттесняя друг друга локтями.

Максим не был уверен, испытывает он брезгливость или веселье.

— Ты уверен, что вы с ними — один вид?

Пацан кивнул:

— О, не сомневайтесь, это мои родные братья, и вылупились мы одновременно.

— Из яиц? 

Пацан поднялся, завернул два небольших куска мяса в тряпку и сложил в сумку.

— Из икринок.

 ***

Они устроили лагерь на возвышении. Пока Максим выбирал место для выстрела и устанавливал аппаратуру, Пацан развёл костер и поджарил мясо с какими-то семечками. Пахло съедобно. 

— Как же так получилось, что ты... другой? — спросил Максим, опускаясь рядом.

— Профессор говорил, произошла мутация. Но... он и сам затруднялся объяснить. Наш вид редкий и малоизученный. Я же с детства знаю только лабораторию в бункере и то, что прочитал в документах Профессора.

— Что этому Профессору от вас нужно?

— Что нужно любой разумной расе? Продлить жизнь, чтобы наслаждаться достигнутым прогрессом.

— И сколько вы живете?

— Мы — пока не найдём Королеву, а Она — почти вечно.

Максим протянул руки к огню.

— Ерунда какая-то, не понимаю.

— Цель нашей жизни — найти Ее, — терпеливо объяснил Пацан, — а встретившись — соединиться. Отдать Ей нашу энергию, силу, свободу; слиться разумом. Наделить Ее возможностью создать потомство.

— А с вами что? 

— Наши телесные оболочки становятся не нужны. 

— Вы встречаете ее, и она вытрахивает вас до смерти?

— Вам не понять...

— Ладно, не обижайся. — Максим отправил кусок мяса в рот. — Как вы выжили при таком раскладе? Если баба убивает всех доступных мужиков — разве это не верный путь к вымиранию?

— Во-первых, не убивает, а соединяется разумом. А во-вторых... Королева не рождается из икры, а появляется — очень редко, только когда это необходимо, когда есть угроза роду. 

— Это еще как?

Пацан помялся, будто стесняясь признаться.

— Я... не знаю. В бункере нас было около сотни, и, когда кого-то уводили, больше он не появлялся. В конце нас осталось не больше дюжины — и тогда родилась Она. Мы сразу это почувствовали. Но без нашей энергии Она был слаба, и Ее тут же поймали. Посадили, как и нас, под аппаратуру, но в другом бункере. Она звала — я слышал ее каждый день, каждую минуту. И вот, выждав подходящий момент, я прихватил братьев и сбежал. А после года пряток в пустыне нашел комм на трупе человеческого солдата и принялся искать помощь — потому что я должен, понимаете, я должен соединиться с Ней. Я не могу позволить моей расе исчезнуть.

Он смотрел с отчаянной, какой-то наивной мольбой, и в горле у Максима зацарапалось. «Прости, кроха, они просто пришли первыми».

— Ты уверен, что они проедут здесь только утром? — спросил он, откидываясь спиной на большой гладкий камень.

— Уверен. Когда мы так близко к Ней, мы все чувствуем.

Словно по команде, англеры упали в песок и забились в судорогах. Кто-то стонал, кто-то жалобно тявкал. У Пацана на шее встопорщились мышцы. 

— Сейчас ее накачивают транквилизаторами, чтобы обездвижить и погрузить в куб для перевозки, — сказал он с какой-то болезненной отрешенностью.

Максим отвел глаза. 

— Поспи немного.

Пацан кивнул и принялся укладывать своих. Смешные они были, хоть и опасные, будто прирученные дикие зверьки. Ластились, тянулись к его ладоням, а потом быстро засыпали. Только он остался сидеть, охраняя свою странную семью.

***

Пауки были и в самом деле гигантскими. А сороконожки — еще больше. Ползли неторопливым караваном, выстроившись, словно бронированные дефендеры, вокруг грузовика, на платформе которого возвышался, подрагивая, металлический куб — размером, как если бы они перевозили там динозавра.

— Аппарат с наркозом, — повторил в сотый раз Пацан, замерев у Максима под локтем, — вам нужно уничтожить усыпляющую Ее технику. 

— Я помню, — буркнул Максим, переводя прицел снайперской винтовки в инфракрасный режим и приближая изображение.

В кубе теплилась жизнь. Бело-синий силуэт, скрюченный, безвольный, парил в воздухе, будто заснувшая в аквариуме рыбка.

— Они близко, — Пацан перешёл на горячий шёпот. — Почему вы медлите? Стреляйте! Давайте, ну? 

Максим приготовился. В прицел было четко видно охрану, куб, аппарат, в который требовалось выстрелить. А еще было хорошо видно внедорожник — вот он отделился от основного каравана, а вот безошибочно направился в их сторону. За рулём был громила-киборг, а рядом сидел высокий седоволосый человек в длинном плаще. На заднем сиденье лежало расчехленное «Перо феникса».

Пацан у Максима под локтем замер, ухватив за рукав.

— Как это? Как... откуда они... 

Максим опустил винтовку. На душе перебирал мохнатыми лапищами гигантский паук.

— Слушай, Пацан... Ты это… ты беги.

— Что?

Максим обернулся на копошащихся в песке англеров и подтолкнул Пацана затвором в ребро.

— Беги, слышишь? Я прикрою тебя, сдам им этих, их уже не спасти. А ты вали давай.

Пацан посмотрел затравленным взглядом на стремительно приближающийся внедорожник, потом на Максима. Его брови двигались, будто он на что-то решался.

— Беги к космопорту, — Максим сжал его плечо. — Спросишь старика Вара, он достанет тебе комм и документы, а потом приду я и...

Он зря опустил винтовку. Пальцы рвануло, ремень щелкнул по ладони, в следующее мгновение Пацан уже нажал курок. 

Это был хороший выстрел.

В металлическом кубе что-то хрустнуло, а потом заурчало — тягуче и напряжённо, по-китовьи. Раздался глухой удар, металл на коробке выгнулся изнутри, треснул — и процессия замерла. Внедорожник развернулся на полном ходу и помчался обратно. 

Пацан откинул винтовку и бросился вниз по дюне. За ним, кувырком, визжа и улюлюкая покатились остальные. Зазвучали автоматные очереди. Похоже, Профессор изменил свое решение «добыть самцов живыми». Вспышки лазеров вспарывали воздух, поднимая столбы пыли; вслед за ними, наперерез Пацану, устремились пауки. Шансов у мелкого идиота не было.

Максим выругался и дернул винтовку к плечу. Чтоб вас всех. 

Он принялся стрелять по черным тушам. Успел уложить пяток пауков, когда раздался зубовно-скрежетный стон металла. Куб развалился, словно расколотый орех, Из останков выкарабкалась невероятно худая серебристая тень.

Королева.

Увидев ее, Пацан радостно взвыл. Из его плеча хлестала кровь, ноги то и дело подкашивались, но он мчался вперед — а тень бежала навстречу. Нет, не бежала — парила над песком: огромные космические глаза смотрели с надеждой, блестящие волосы развевались за спиной, словно хвост коралловой рыбки. 

Осталось несколько метров, и Пацан прыгнул. Максим перевел прицел, чтобы видеть.

Сначала у Королевы из груди вырвался сноп искр, а уже потом раздался шёпот выстрела. «Перо феникса» не промахивается. Ионный заряд прошёл справа, а потом еще один выше, в шею. Даже не вскрикнув, она упала лицом в песок. 

Пацан рухнул на колени рядом.

Выстрелы немедленно прекратились. Профессор выскочил из внедорожника и стал размахивать руками, тыча в оставшихся англеров и труп Королевы. На его приказы из грузовика выбрались три мрачных человека; они принялись отлавливать оставшихся в живых крошек и сгонять их к разрушенному кубу. 

Максим взял прицел на Профессора. Он положил палец на курок, но выстрелить не успел: сзади подкралась черная гигантская туша. В затылок ввинтилось что-то острое, и Максим обмяк. Винтовка повалилась на песок. Борясь с мутью, прыснувшей в голову, он почувствовал, как тело обвили жёсткими лапами и потащили к каравану. Скоро его бросили у колес грузовика, где рядом, скрючившись, сидел Пацан.

Скрипнул песок, мелькнул плащ. На Максима даже не обратили внимание, Профессор подошел к Пацану.

— Я вырастил тебя, обучил, а ты что устроил, мелкий поганец?! — рявкнул он. Не дождавшись ответа, махнул рукой киборгу. — Этого уничтожить, а других отвезти в северный бункер, к остальным.

Пацан так и сидел, не поднимая глаз даже под дулом бластера, но когда мимо него повели оставшихся англеров, вдруг зарычал и упал на песок.

С ним стало происходить что-то странное. Хрупкое тело вывернулось, ломаясь, цвет кожи вспыхнул серебряным, корпус удлинился, будто растягиваемое тесто. Длиннее, длиннее. Он менялся так резко и так невозможно — будто годы эволюции в перемотке «столетие в секунду».

Все попятились, даже пауки.

— Стреляй! — крикнул Профессор.

Было поздно.

Малютки-англеры метнулись к изменившемуся Пацану, вгрызаясь в кожу зубами, воздух вокруг них заискрился. Меньше чем через вдох они упали на песок серыми тряпочками, а над головой у Пацана вспыхнул шар света. Ослепляюще белый, он намертво приклеил взгляды. Пауки, сороконожки, люди — все замерли, не в силах пошевелиться.

Пацан приблизился к замершему в гипнотическом ступоре Профессору и открыл рот — широко, хищно, до невозможности. Внутри сверкнули длинные, загнутые вовнутрь зубы; они впились в лицо, сминая седовласую голову, как фантик от конфеты. Кровь полилась по серебристой коже, не оставляя следа, и тут же впиталась в песок.

Отбросив окровавленное тело, Пацан пошел дальше, к киборгу, а потом к другим — не побрезговал даже пауками. Когда все были мертвы, свет над его головой затих, зубы спрятались в красивый пухлогубый рот. 

Все закончилось.

Лежа в песке среди изуродованных трупов, Максим был уверен, что тоже умер, но нет. Навалилась боль, в нос ударил запах крови, шея занемела от укуса паука. Он застонал, попробовал подняться, но пока получилось только сесть. 

Рядом что-то брякнулось. «Перо феникса». 

— Ваше вознаграждение, — сказал красивый ровный голос — в нем было совсем мало от Пацана.

Максим взглянул вверх, на тонкую двухметровую фигуру с серебристыми волосами, развевающимися, словно хвост коралловой рыбки. Настоящая Королева.

— «Появляется, когда это необходимо, когда есть угроза роду», — усмехнулся он, сплевывая песок, налипший на губы. — Удобно. — Опираясь на винтовку, с трудом встал. — Планируешь искать северный бункер? Тебе понадобятся информация, транспорт, деньги.

Королева помолчала.

— Что вы потребуете взамен?

— Помощи Земле. Я же снайпер сопротивления.

— Разве вы не бывший?

— Бывших в таком деле не бывает. Мое «Перо» и твоя... — Максим выпучил глаза и пошевелил растопыренными пальцами, — зададут жару варноидским тварям.

— Это будет выгодное дело? — Огромные космические глаза посмотрели прямо на Максима. Красивый, чертяка... то есть мадам...

Максим прочистил горло, впервые за много лет чувствуя, как горят щеки.

— Скажем так... каждый из нас сделает доброе дело. — Он сделал шаг навстречу. — По рукам? 

***

У рыб-удильщиков (angler) наблюдается ярковыраженный половой диморфизм: самки в десятки раз больше самцов, и только они имеют «удочку». Найдя самку, самцы впиваются в нее зубами и врастают, через некоторое время превращаясь в небольшие придатки, производящие сперму. Если самцы долгое время не могут найти самку, один из них вырастает в десятки раз, у него увеличиваются зубы и появляется «удочка». Он превращается в самку.