— Вот же зараза! — уже третья шёлковая рубашка, которую Аль извлёк из шкафа, представляла собой испещрённую дырочками рогожку. У ангела возникло чувство, что некто коварный специально тренировался в стрельбе картечью по его одежде.

Лапочкин хвост, торчащий из-за вентиляционной решётки, не выражал раскаянья ни на волосок.

День сегодня не задался! Да что там день — месяц! Ангел поскрёб буйную черную шевелюру на затылке и посчитал, что с самой осени мир однозначно испортился.

Конечно, эльф. Этот тип с неангельской, а периодически и нечеловеческой логикой как никто умел довести до каления нимба. Тин вечно всё делал не так, как Аль рассчитывал, вёл себя отвратительно легкомысленно и — ангел подозревал — слишком много бездельничал.

Сонька — с её манерой на голубом глазу являться в зеркале и морочить голову — спровоцировала ангельскую привычку проверять отражения в зеркалах не только в ванной и гардеробе, но и инстинктивно шарахаться от оных в ресторанах, на вечеринках и в замковых коридорах. Однажды Аль, обнаружив зеркальный потолок в гостевой спальне замка Эль-Эфантрии, куда летал послом в начале зимы, удалился из покоев и провёл ночь на диванчике в цветочной беседке.

Панда отбилась от рук, но зато и её бамбук отбился от лап и пытался захватить окрестности, а однажды ангелу под ноги подвернулся пандовый роликовый конёк, и если бы не хорошая крылышковая реакция, шишка на лбу была бы больше, а праведный гнев — разрушительнее.

Аль покачал головой, чувствуя, что возмутительные и просто огорчительные моменты захватывают его сознание, отчего ангел испытывал иррациональное желание спуститься по лестнице в подвалы Северной Башни и отыскать висящий на стене большой серебряный ключ… Ерунда какая.

Аль понял, что образ ключа на стене не имел ничего общего с ворохом проблем, охватившем его и его друзей. Откуда этот навязчивый образ взялся и, что важнее, зачем?

Ангел почуял подвох.

Похоже, мысль о ключе была специально подсунутой ему, но Аля оказалось не так просто провести! Кто-то очень хотел, чтобы Аль думал о некоем ключе и стремился к нему!

Не на того напал.

С чувством удовлетворения от ментальной победы над неведомым врагом, ангел поставил в мыслях галочку и направился в подвалы Северной Башни, чтобы разобраться, что за фигня-то творится! Кто мог колдунить исподтишка, да ещё и в Синем Замке?

Ключ с узорчатым вензельком был там. Он висел на крючке, одном из ряда, прибитых к деревянному щиту. Его было сразу заметно — на фоне потемневшей кладки стен дерево серебрилось в неярком свете лампы над запертой дверью, и ключик мерцал, как заледеневшая нотка.

«Это же от комнаты Антидвойников!» — узнал двери Аль. В комнату, где хранилось волшебное зеркало, заглядывали крайне редко: кому хочется лишний раз взглянуть в глаза собственному злобному отражению? Когда Тин совершенно случайно создал артефакт, тот вызвал острый интерес у обитателей Замка, но интерес этот довольно быстро остыл, и Зеркало только упоминалось в разговорах, как запертое в подвалах Зло, путь к нему почти позабыли, и ключ скучал в одиночестве и тьме уже не первый год.

Злодеев не нашлось, в подземных коридорах оказалось темно, тихо и скучно.

На холодном металле конденсировались капельки влаги. Аль потёр ключ пальцами. Небось, и замок давно заржавел, и дверные петли скрипят.

Замок клацнул почти бесшумно, и петли заскользили, хорошо смазанные. Аль хмыкнул и открыл двери шире. Свет упал из-за его спины и отразился в тусклой зеркальной поверхности на другом конце неосвещённой камеры. Ангел успел увидеть, как силуэт в зеркале напротив распахивает крылья…

Очнулся он, лёжа на спине. Наддверная лампа светила в глаза, правое крыло неудобно подвернулось под спину и затекло. Аль сел. Что случилось за дверью и почему он оказался на полу, ангел не помнил. Серебристый ключ выскользнул из ладони и зазвенел по каменному полу.

Лестница наверх казалась длиннее, чем можно было предположить, спускаясь по ней. Обиталище встретило тишиной. Косые ромбы зимнего света из окна обливали подоконник с россыпью цветных кристаллов и морских раковин на нём; протянулись через паркет с разбросанными листками записей — к плюшевому зелёному диванчику. Аль сразу направился в ванную, стянул футболку и попытался рассмотреть себя на предмет синяков.

— А чё только верх? — возникшее в зеркале привидение Сонька подмигнула реснитчатым глазком и бесцеремонно уставилась на голый ангельский живот.

— Соня, ты что тут, в моей ванной делаешь? — возмутился Аль: от плотоядного Сонькиного взгляда по коже побежали мурашки.

— Ну не стихи же читаю, — улыбка у привидения оказалась на диво многозубой. — Поэт из тебя, сам знаешь…

— Знаю что? — вспыхнул Аль. Он, конечно, не считал себя гением, но объективно наличие таланта за собой признавал.

— Что стишата твои хре-но-вы-е! — Привидение от удовольствия закатила сверкнувшие алым глазки и гнусно захихикала. — Они никакие, скучные, пафосные и вообще тебя хвалят из-за статуса.

Аль в ошеломлении уставился на тающую в зеркале Соньку.

Что с ней? Что с ним?

Ему привиделся бред? Сонька никогда не стала бы нести такую нарочитую чушь!

Аль включил воду и подставил под неё голову. Он определённо слишком сильно ударился головой.

Словно в ответ что-то глухо бумкнуло — да так, что дрогнули стены.

Аль подскочил, вода с мокрых чёрных волос потекла по груди и лопаткам.

Бумкнуло снова, раздался тонкий свист.

Аль выскочил в коридор — и услышал взрыв хохота где-то ниже. Он помчался на звук.

Плети, натянутые через лестницу, стали для него неожиданностью. Ангел растопырил крылья, но всё же не успел сманеврировать — зелёные тентакли плюща перехватили его в воздухе и опутали до пояса.

— Попался, — из алькова показалась Фито. В руках у лешачихи были учительская указка и растрёпанный классный журнал с загнутыми уголками страничек. — Теперь я тебя воспитывать буду.

Аль затрепыхался. Что-то с ними всеми не так?! Он не против был в обычном режиме попросить совета у мудрой лесной девы, но в первый раз в жизни ощутил себя биологическим препаратом в щупальцах сумасшедшей учёной!

— Станешь у меня послушным, — промурлыкала Фито, плющевые плети потащили ангела в тёмный альков.

— Не надо! Фито, ты чего? — воскликнул он.

— Надо, ангел, сколько можно притворяться, что тебя кто-то уважает? — прошелестела лешачиха. — Я сделаю из тебя человека.

Аль остолбенел, крылья задрожали, опутываемые хищными растительными усиками.

— Постор-р-ронись! — визг отразился от стен, и в листвяную сеть врезалось что-то стремительное. Капли зелёного сока брызнули в стороны.

— А-ха-ха-ха! — кричала Черепаха, её шипастая броня драла плющ в лоскуты. — Что это вы тут устроили, олухи?

— Лена, ты чуть нас не убила, — упрекнул её Аль. Он был рад избавиться от пут, но новая Черепашка пугала.

Ты уставилась на него тёмными глазами, на дне зрачков плясало адское пламя:

— Тебе давно пора свалить куда подальше, ангелок.

— У тебя крыша поехала? — огрызнулся уже доведённый до ручки Аль.

— У меня всё прекрасно, — тон Черепахи был таким холодным, что Фито благоразумно спряталась в темноте, а плющевые тентакли прикинулись мёртвыми. — И скажу прямо: ты мне мешаешь, ангелок. Исчезни, сгинь, власть в Замке всё равно уже моя.

Аль нахмурился и почувствовал, как грозовое электричество клубится вокруг нимба, на пальцах замерцали огни святого Эльма.

— Ты не Лена, — покачал он головой. — И она — не Фито, — он ткнул светящимся пальцем в сторону алькова. — Что за фигня тут творится?

Ещё раз глухо бумкнуло, замерцал свет, и с потолка посыпались камешки.

— Балрогова мать! — ругнулся Альмонд и, наплевав на недоузурпаторшу, ринулся вниз. Чтобы обнаружить бригаду кротов с кирками, крушащих эльфийский пентхаус, и посреди обломков — самого эльфа со сдвинутой на одно ухо короной. Одной рукой эльф обнимал небольшого зелёного дракона, а другой сжимал почти пустую бутылку.

— О, наше несчастье прибыло, — послышался глумливый голос Панды. Самой Натки Аль не видел, но ощущение нарастающего кошмара усиливалось.

— Тин, что это? Зачем кроты ломают Замок? — Аль вырвал у ближайшего кротика кайло, ногой отпихнул другого.

— Я знаю, как лучше, не мешайся… ик!.. под ногами, — эльф прижал к себе незнакомого дракона и глотнул из бутылки. — Задрал уже вечно вмешиваться…

Дракон насмешливо фыркнул, где-то довольно захихикала Панда.

— У меня теперь новый… ик!.. друг! — заявил Тин и потрепал дракона по кожистому желтоватому крылу.

Послышался звон: кроты усердно крушили зеркальные стены магической комнаты.

— Это всё невзаправду, — нахмурился Аль. — Это всё не настоящее.

Ему следовало вернуться к Зеркалу Антидвойников, к месту, с которого начался весь этот бред и…

Он похлопал себя по карманам джинсов и понял, что ключа у него нет. Он его обронил. Не обращая больше внимания на всепожирающий хаос за спиной, ангел помчался в подвалы Северной Башни.

Ключа не было. Аль хорошо помнил, как тот звякнул о камни, когда Аль поднимался с пола. Теперь же ключ исчез. Ангел подёргал дверь, потом обернулся и ударил по ней ногой. Сиреневые искры защитной магии куснули его в ступню.

— Балрог побери, — ругнулся ангел и ощупал дверную раму. Не может быть, чтобы Тин не предусмотрел мастер-ключ или другой секретный доступ…

Сиреневая дуга разряда щёлкнула ангела в переносицу, и тот отпрянул. Ничего себе, так и ослепнуть можно. Слепым крылья бесполезны.

Аль ощутил чьё-то присутствие и обернулся. Тень чернее тьмы скользнула поперёк коридора. Сверкнули два масляных зелёных глаза.

— Лапочка, — мягко сказал ангел. — Иди сюда.

Аль понял, кто подобрал ключ. Вездесущая прожорливая тварючка. Может ли получиться качественный антидвойник из противоречивого чудовища?

— Лапочка, — выступил из теней ещё один ангел. — Сюда иди.

Аль окончательно уверился, что он каким-то неведомым образом попал в анти-мир. И все, кого он встретил… И пока нет — не настоящие, а злобные копии его друзей. И его самого.

— Цып-цып-цып, — пробормотал он и стянул с себя футболку: — Кушай, Лапа!

Шёлковой рубашки у Аля при себе не было, но и ношеная футболка должна была привлечь Лапу.

Чёрная косматая тварючка распахнула пасть на полголовы и, роняя слюни, посеменила к ангелу.

— Стой, тварь! — зашипел анти-ангел и запустил в Лапу шаровую молнию.

— Ах ты ж гад! — Аль слепил из огоньков на пальцах «снежок» и запустил в противника, тот прикрылся локтем и, в свою очередь, пульнул в ангела плазмой.

Коридоры и пещеры осветились вспышками — два крылатых силуэта прятались в переходах и пытались поджарить друг друга, не подпуская к дымящейся опалённой кучке меха, которая совсем недавно была анти-Лапочкой.

— Твой мир будет моим, — злобствовал анти-ангел. — Добро слишком бесхребетное, чтобы противостоять реальности! Ты даже моей телепатии не смог сопротивляться.

— Мы с друзьями уже раз прогнали тебя, — не сдавался Аль. — Ты совсем не похож на меня и не заменишь собой.

— Уверен? — красные глаза засверкали ещё веселее, в ангела полетела россыпь жгучих, как осиный рой, плазменных капель.

— Да, — тот убеждённо махнул огненным мечом, и капли рассыпались веером. Они во что-то попали, потому что наверху громогласно зашипело.

И пока Аль пытался разглядеть новую напасть, анти-ангел метнулся вперёд и схватил Лапочкину тушку. Однако убежать не успел: сиреневая морда анти-Бармаглота с беспорядочно торчащими зубами клацнула и ухватила меховое тельце, вздёрнула под потолок.

— Отдай! — заорал Тёмный Аль и вцепился в трофей обеими руками. Для этого ему пришлось повиснуть и даже упереться ногами в косматую бармаглочью челюсть.

Маленькая серебряная искра зазвенела о пол, Аль подхватил ключик и кинулся к двери. Сзади оглушительно зашипело, стало намного, намного темнее…

Косые ромбы света лежали на светлом паркете, на морских раковинах, которыми были придавлены листы с заметками, окрашивали зелёный плюш диванчика в цвет весны.

Аля накрыло дежавю. Он с опаской заглянул в ванную, внимательно рассмотрел себя в зеркале. Длинные чёрные волосы, взъерошенные после сна, обрамляли встревоженное лицо и опускались на плечи, пёрышки на сгибах крыльев растрепались.

Соньки не было. Аль наскоро умылся и выскочил за двери.

Что-то поскрипывало. Аль осторожно пошёл по лестнице вниз, и, увидев стоящую на приставной лестнице Лену, остановился и улыбнулся.

«ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЁМ РО» — Лена крутила в руках букву «Ж» пытаясь понять, какой стороной её цеплять над витражным окошком. Увидев Аля, Лена охнула, лестница закачалась. Аль метнулся вперёд и поймал падающую Черепашку.

— Ничего не поделаешь, я первая! — Лена чмокнула Аля в щёку и засмеялась: — Поздравляю, ангел.

Её раскрасневшиеся щёчки и озорные глаза были теми самыми!

— Фито, Фито, утро какое славное! — воскликнул Аль, и лешачиха, которая как раз командовала гирляндами живых цветов в холле, просияла:

— Замечательное! Ты сегодня словно новенький.

Аля на секунду кольнуло тревогой: он себя внутренне ощупал, чтобы удостовериться, что он — это он, а не гадкий антидвойник. Потом мысленно посмеялся над собой. Мимо просвистела на роликовых коньках Пандочка: она вела за собой группу кротиков с яркой посудой.

— Торт! — закричала откуда-то Нерея: — несите торт!

Русалка заглянула в холл, увидала улыбающегося, как солнце, деньрожденника, и закричала в сторону кухни:

— Не несите торт! Рано!

Из зеркала выглянула веснушчатая милая Сонька, и в холле стало одуванчиковее.

Зашуршала втекающая в комнату нарядная Змейса. Её восьмиметровое тело украшали гипнотизирующие полосы, и было непонятно, это магическая природа самой Змейсы, либо ухищрения визажиста.

— Аль, дружище, ты уже встал! — корона Тина съехала на одно ухо, отчего второе торчало вбок. — А мы тут тебя с днём рожденья… Вот!

А его руках сидела перемазанная кремом косматая тварючка и улыбалась во все свои двести зубов. Лапочка предвкушала скорое явление всех друзей, и как ни странно, Аль был страшно рад видеть эту несносную животину, которая, похоже, начала распаковывать его подарки.

«Какие же они хорошие», — решил вдруг ангел. И легкомысленный Эльф, и деловитая Панда, и вертлявая Сонька, и уютная Фито, и рассудительная Нерея, и остроязыкая Лена, и улыбчивый Волчик, и мечтательная Лиска, и загадочная Зеля, и еледовитая Змейса, и добродушнейшая Умка, и страшносерьёзная Полина! А Лапочке он, пожалуй, всё же отдаст все прошлогодние футболки.

— И мы тебя тоже любим, Ангел, — сказал Тин и пошевелил ушками.

Ангел понял, что тот прочёл его тайные мысли и попытался представить себе что-то такое, что могло щёлкнуть по носу внезапно обрётшего вдохновение ясновидения Тина.

Что он себе представил — так и осталось тайной.