Померкнут города огни

Полумрак комнаты резал ярким направленным светом прожектор над медицинским креслом. В нем полулежа с комфортом расположился пациент, чей обнаженный торс демонстрировал проработанную мускулатуру без лишних объемов, снижающих эффективность применения силы.

Над креслом склонился Мик Реннал, доктор в белом халате. Он носил редкую седую щетину и такие же волосы, а его худощавое лицо всегда видели угрюмым — вот уже десять минут как оно дополнительно омрачалось тем фактом, что Мику никак не удавалось отсоединить правую руку пациента. Доктор пыхтел с досады, а в неровные движения выдавали копящуюся в нем злость. Металлический каркас в районе плечевого сустава был поврежден — поэтому пациент хотел заменить руку на новую, и к тому же на более продвинутую модель: с улучшенной скоростью реакции.

— Накамура-сан, я вынужден поставить съемный механизм, а вам провести общую анестезию, — отстранившись наконец от руки, сказал Мик и посмотрел в глаза пациенту.

Тот коротко кивнул, приподнялся на локтях и размеренно ответил:

— Господин Реннал, делайте, что считаете нужным. В нашем клане есть традиция, которая возводит доверие…

— Прошу вас, Накамура-сан, — деликатно остановил его Мик, — вы же понимаете… Мне не следует знать что-либо лишнее, напрямую не связанное с выполнением моей работы.

Накамура задержал глубокий взгляд на докторе, медленно вернул затылок на мягкий валик и продолжил, глядя в потолок:

— Уже много лет, как ты помогаешь нам, а все равно держишься чужаком. Но я могу тебя понять и уважаю твой выбор.

Да не делал Мик никакого выбора — просто считал, что сохранение отстраненности позволяет ему сосредоточиться только на работе и ее качестве. Начни он погружаться в местную жизнь, и рано или поздно придется оказывать предпочтения. Ему же было удобнее вести дела со всеми жителями Пустоши, никогда не спрашивая, зачем им импланты или откуда у них повреждения. Так всем вокруг было выгодно, чтобы он здравствовал и продолжал оказывать свои услуги.

Доктор выбрал на экране терминала подходящий анестетик и подключенный к инфузионной системе кровообращения пациент стал устало смыкать глаза.

В центре комнаты пустовало еще одно медицинское кресло, а в противоположном конце, сразу за кушеткой и столом с компьютерами, анализаторами, микроскопом и другим оборудованием, громоздились шкафы и стеллажи с какими-то бесконечными коробками и пакетами. Там Мик пару минут искал съемный механизм, а когда вернулся к пациенту, данные на экране не оставляли сомнений: наркоз уже подействовал.

Мик смонтировал механизм на плече, закрепив стационарную часть штифтов на титановых вставках костей ключицы и лопатки, а подвижную — на надплечье механической руки. Он проверил еще раз все штифты, винты и соединения, затем плавно подал давление в механизм. Рука вроде бы сдвинулась, но остановилась. Мик потянул плечевой остов на себя, дал побольше давления, потянул еще и… чуть не упал в тот момент, когда рука наконец выскользнула из плечевого каркаса.

Зажатый ранее в поврежденном плече гидравлический шланг теперь дал течь и брызнул в доктора, окатив крапинками черного машинного масла лицо, халат и перчатки. Мироздание издевается над ним сегодня, что ли? Утеревшись рукавом, Мик вдруг резко ощутил острую необходимость перерыва. На ходу бросив замасленный имплант на стеллаж, доктор выскочил из комнаты в короткий коридор, ведущий на улицу. Входная дверь распахнулась и он буквально вырвался наружу, оттолкнувшись от стенок дверного проема обеими руками.

Доводчик нехотя потянул дверь назад, а Мик снял испорченные перчатки, бросил их в урну и огляделся.

Его операционная, как он сам ее называл, представляла собой обшарпанное одноэтажное здание на пустынном участке земли с полгектара, обнесенном оградой из металлической сетки. Располагалось оно на холме, с которого сейчас открывался живописный вид на ночной город, окруженный непрерывной бетонной стеной.

Мик зажег сигарету. Так бездарно вредящий своему здоровью врач раньше мог бы вызвать недоумение, но только не теперь: когда легкие можно было заменить на искусственные — требуемой мощности и пропускной способности. Одно Мика настораживало: все импланты легких поставлялись вместе с фильтрами, а значит никотин из табачного дыма поступать в кровь не будет — получится то же, что и бросить курить, только гораздо дороже. Не вынимать же фильтр, в самом деле… Ну да ладно, пока эта его слабость не стояла у Мика в приоритете.

Он с удовольствием затянулся и протяжно выдохнул дым под свет фонаря, возвышавшегося над оградой — таких фонарей по периметру было штук двадцать, но только два из них горели. По-хорошему, Мику следовало заменить лампы, но за свою безопасность он не сильно переживал, а темнота вокруг ему нравилась: позволяла насладиться ночными огнями далекого города в полной мере. Он отлично помнил белые огни престижных кварталов, желтые трущоб и всевозможных цветов неоновые — в центрах коммерции и развлечений. Эти огни он считал своей стихией.

Мик сделал вызов по телефону. На экране возникла фигура в классическом костюме с гладко выбритым лицом и уложенными волосами.

— Мик? — раздался вопрос в телефоне.

— Арон, привет! Не поздно? — Мик попытался звучать дружелюбно. В его случае это значило хотя бы нейтрально.

— Немного занят… — сумбурно проговорил Арон и сухо продолжил: — Что ты хотел?

— Хотел узнать, что там с моим делом?

— Дело в полиции. Движется.

— Полицейский департамент думает отменять мое изгнание?

— Принципиально думает, да. Когда — пока не могу сказать.

— Арон, прошел уже тридцать один месяц…

— Не все зависит от меня.

— А от кого?! — Мик уже не скрывал раздражения. — Вы там выжидаете, когда я тут загнусь, что ли?

— Все осложняется тем, что ты сейчас занимаешься нелегальной деятельностью.

— Так это же вынужденная мера! Как только я вернусь в город, никакой нелегальной деятельности не будет.

— И все же… этот факт дело усложняет! За последний год с новым мэром политика нулевой толерантности к преступности вышла на новый уровень.

— Мою деятельность я веду, чтобы оплачивать твои немалые счета, сукин ты сын! Думаешь легко в Пустоши доставать пять тысяч каждый месяц?

— Мик, — Арон расплылся в нахальной улыбке, — мы оба знаем, твое дело не самое простое. Защищать интересы тех, чье непосредственное участие оказало влияние на здоровье и жизнь первых лиц города и его правоохранительной системы, не каждый адвокат возьмется. Поэтому… — Арон выдержал паузу, Мик молчал, — наберись терпения.

— Да сколько жду, одни разговоры, Арон…

— Мик, послушай… Сейчас готовятся кое-какие изменения, что-то конкретное. Ты скоро сам все увидишь. А сейчас, прости, мне пора.

Арон отключился. Вот ублюдок! Почти три года ходит по кабинетам. Говорит, что уже почти приблизился к главному ответственному за решение вопроса… Сами же подсунули ему дряхлый организм начальника полиции, изъеденный алкоголем и наркотиками, что, конечно же, было необходимо скрыть от общественности. А потом повесили на него причинение тяжкого вреда и последующие травмы, несовместимые с жизнью. В один момент они остановили его врачебную деятельность, как остановили и всю его жизнь — хотя Мик и надеялся, что только поставили на паузу. Он же не убивает — он спасает людей!

В небе раздалось мягкое шуршание. Мик разглядел наверху темное приближающееся пятно, которое в свете фонаря приняло очертания полицейского дрона. Дрон завис над ним и испустил сканирующий луч. Мик поморщился и выпустил в направлении луча обильную струю дыма, адресованную тому, кто наблюдает: ведь где-то там есть камера.

«Прошу вас поднять руки для идентификации», — раскатился металлический бас из недр дрона. Мик задрал руки. Редкому полицейскому беспилотнику удавалось забраться так далеко в Пустошь и остаться не сбитым. Что им нужно? Взятки за беспроблемный оборот имплантов они берут регулярно. Последнюю он давал месяц назад — должна еще действовать. Неужели настолько обнаглели, что хотят больше или еще что задумали?

Сканирующий луч быстро пробежался по всему телу, задержавшись на миг на руках. Затем дрон приветливо пискнул и зашуршал дальше вглубь Пустоши.

Мик проводил его взглядом и щелчком выбросил окурок за ограду. Там вдалеке он разглядел автомобиль, отражавший лунный свет битыми стеклами. Казалось бы — Пустошь: многие километры земли между людьми, но этот район то и дело подкидывал сюрпризы.

Вернувшись ко входу в операционную, доктор протянул запястье к сканеру замка, но привычной мелодии не услышал: дверь оказалась уже открытой. Он нахмурил брови: неужели замок не сработал?

Зайдя внутрь, Мик уловил глухие звуки стонов. Медленно вошел в комнату. В темном углу на кушетке — окровавленное тело! Не Накамура: обе руки были на месте — а вот правый глаз выглядел плачевно. Внизу уже образовалась лужица крови размером с блюдце, да и пол был заляпан красноватыми, вперемешку с землей, следами. Слишком уж много следов… Мик уловил на периферии зрения движение. Он успел повернуть голову, заметил человеческую фигуру, и через мгновение круглая труба гладким концом уперлась ему в лоб.

Ствол украшали темно-синие винтовые засечки и узоры. Он не был холодным. Даже возникло сомнение, что это сталь… Но вот ударивший в нос запах пороховых газов выдавал подлинность оружия.

Ему угрожал мужчина средних лет с большим шрамом поперек лица. Мик не встречал его раньше.

— Ты доктор? — нервно спросил мужчина, усиливая давление пистолетом, или что там у него было.

— Я.

— Раз доктор — так лечи! Видишь моего друга вон там?

— Во-первых, — Мик говорил негромко и смотрел прямо на вторженца, — незачем угрожать мне оружием. Лучше от этого лечить я не стану.

Он аккуратно поднял указательный палец и попытался отодвинуть ствол ото лба. Тот поддался. Мужчина опустил оружие и стал расхаживать из стороны в сторону:

— Ах, да, да… Извини, док, я — на нервах!

— Во-вторых, — Мик продолжил более уверенно, — я делаю апгрейды людям. Я устанавливаю или меняю импланты. Я не занимаюсь реанимацией.

Оппонент остановился и, прищурившись, уставился на доктора.

— Тем не менее ты наверняка знаешь как реанимировать, верно?

— Я реанимирую, если что-то пошло не так с имплантами. Но я занимаюсь имплантами.

— Так значит установи ему новый глаз! Не морочь мне голову!

— У него в глазу имплант?

— Да!

Мик бросил взгляд в сторону, вздохнул и подошел к истекающему кровью телу.

— Что с ним случилось?

— Эй, док! Прекрати тупить!

— Я не могу действовать наугад.

— Ты сам все видишь. Ему вынесли глаз. Его надо заменить. Я вкатил ему обезболивающее.

— Какое?

— Да откуда я знаю какое?! Какое было!

Мик осмотрел еле слышно стонущее тело. Правая сторона черепа была искорежена. В глазнице виднелась титановая посадочная пластина, ее озаряли редкие искры — значит действительно был имплант. В целом раны оказались довольно аккуратными — участникам перестрелки редко так везет. Артерии на шее не были задеты. Человек был без сознания, скорее всего, под действием обезболивающих. Доктор отошел от кушетки.

— У меня сейчас пациент под наркозом, — Мик сделал шаг в сторону кресла, где лежал Накамура, — я должен заниматься им в первую очередь.

— Окей-окей, док, извини, что я так начал… — мужчина мягко преградил ему дорогу, выставив вперед ладони: — Это мой друг. Мы попали в передрягу. Тебе действительно не нужно знать подробностей. У него… у нас… критическая ситуация. Нам нельзя ждать, и надо идти дальше. Я слышал о тебе. Парочка ребят хорошо отзывались. Ты же очень крутой спец здесь, не так ли?

— Возможно, — Мик внимательно изучал лицо вторженца. — Только я не слышал о вас. Вы, наверное, из банды редкоземельных?

— Док, мы не местные, из города, — лицо мужчины недовольно скривилось, — но даже я знаю, что редкоземельные называют себя не бандой, а кланом. И их отсюда вытеснили еще полгода назад.

Мик смотрел не моргая. Оппонент какое-то время выдерживал его взгляд, а потом вздохнул:

— Док, это не подстава… Зови меня Рой, а это, — он указал на товарища, — Коул.

Вроде бы, он не врал. На счет ситуации. Имена, конечно же, были вымышленными.

— Помоги моему другу и я буду тебе очень благодарен. Деньги — не вопрос, — продолжал Рой.

Мик почесал щетину и глубоко вздохнул. В конце концов, он — врач.

— Хорошо, — он кивнул и повернулся в сторону кушетки. — Помоги-ка мне его перенести.

Вдвоем они перенесли тело Коула в пустующее медицинское кресло. Мик подключил его к инфузионной системе кровообращения — компьютер занялся необходимыми анализами. Мик направил свет, распаковал и надел перчатки, сел рядом и наклонил к себе голову пациента. Нанес на края раны блокирующий кровотечение гель. Пинцетом он выковырял остатки глазного импланта. Кусочек за кусочком, с гулким холодным звуком они падали в металлическую чашу. Отвечающий за всю программную обработку сигналов модуль, размером с зажигалку, оказался неповрежденным. Только два штырька, отвечающие за подачу питания, выпали из разъема утопленной вглубь черепа посадочной пластины — именно они и искрили. Из-за погнувшихся креплений модуль дался с трудом, но все-таки Мик вытащил его. На посадочной пластине обнажился разъем нейроинтерфейса. Он прочистил его дезинфицирующим тампоном.

Компьютер пискнул: система распознала обезболивающее в крови и предложила аналог. Нажав на экран терминала, Мик подтвердил выбор.

— Я введу ему еще такого же и посмотрю, есть ли у меня подходящий глаз, — сказал он, поднявшись. Рой кивнул.

Мик подошел к стеллажу, держа в руках программный модуль. Через увеличительное стекло он посмотрел на разъем нейроинтерфейса и смутился. Он знал несколько основных интерфейсов по памяти, но тот, что был у него в руках, отличался другой конфигурацией контактов. Подключить к посадочной пластине интерфейс, отличный от того, которым она располагала, было нельзя. Поменять пластину тоже не представлялось возможным: нужны совершенно другие условия и оборудование, чтобы работать с открытым мозгом. Доктор перебрал с десяток глазных имплантов, имевшихся у него в наличии — у всех был другой интерфейс. Имплант был словно из другого мира.

Мик положил программный модуль под микроскоп. Сканирование завершилось. Точно! Это был редкий интерфейс «Имин-17», применяемый в тяжелой промышленности, на межзвездных добывающих предприятиях, на государственной и военной службе. Как он мог оказаться у рядового гражданского, пускай даже и с криминальным прошлым? Мик пододвинул модуль под линзу тем местом, где виднелась маркировка. Он посмотрел на экран: в аккуратном ромбе выгравирована надпись «ДМО». Доктор опешил! А дрон-то был неспроста!

Мик резко встал из-за стола и повернулся к дежурившему рядом Рою.

— Вы знаете, что я работаю честно. Плачу за все разрешения по вашим же правилам. Не ввязываюсь в местные банды. Так что вам от меня надо? Повесили на меня вашего начальника, выкинули меня из города, вытягиваете деньги, что еще?

— О чем ты, док? — смутился Рой.

— Это какая-то аттестация для отмены изгнания?

— Док, я не понимаю тебя.

— Хотите окончательно меня зарыть? Хотите посмотреть, буду ли я работать с запрещенными товарами. Нет. Не буду.

— Да что ты несешь?

— Этот модуль Департамента Милитаризированных Операций!

— Что? — голос Роя дрогнул.

— Хотели посмотреть, буду ли я его менять? Есть ли у меня такие?

— Подожди! Откуда ты знаешь про модуль?

— За дурака держите? У него интерфейс какой? А надпись «Дэ-Эм-О»?!

— Какое еще «Дэ-Эм-О»?

— Предлагаешь мне поверить, что это не подстава? Откуда у твоего друга эта штука?

— Да понятия не имею.

Мик пристально посмотрел на оппонента:

— Как ты открыл дверь?

— Какую дверь? — Рой даже попятился назад.

— Входную! — взревел доктор.

— Она была открыта, док!

— Ваш дрон сканировал мой идентификатор!

— Какой еще дрон? — Рой выпучил глаза, — Здесь?

Казалось, он действительно пребывал в растерянности. Мик отдышался и продолжил более спокойно:

— Откуда у него этот глаз?

— Да говорю же: не знаю!

— Это же твой друг, — язвительно проговорил Мик.

— Послушай, док. Мы работали вместе около года. Я знаю его по делам. Я не знаю, откуда он. В нашем деле, сам понимаешь, не очень такое расспрашивают…

Мик с презрением отвернулся и отошел в сторону. Сжав кулаки, он беззвучно ударил несколько раз по воздуху. Потом сел на кушетку и уставился в никуда. Рой какое-то время водил глазами по сторонам, что-то обдумывая, затем спросил:

— Так что там с модулем?

— Иди и сам посмотри. Я к нему больше не притронусь.

Рой подошел к компьютеру, сел на стул, положил пистолет на край стола и взял программный модуль двумя руками, аккуратно поднял его и стал вертеть, подставляя под освещение разными гранями.

— Док, если это военный модуль, значит они пишут все, верно?

— Тебе виднее, — огрызнулся доктор.

— А мы можем посмотреть запись последних минут?

Мик злобно ухмыльнулся:

— Значит тебе надо не просто друга починить, а?

— Ну знаешь, — поднял брови Рой, — надо посмотреть обидчиков. Хочу увидеть, что попало в кадр.

— Я не притронусь. Хочешь — пробуй! Ты же знаешь, как кабель подключать?

Мик взглядом указал на пучок кабелей на столе. Рой подобрал среди них стандартный диагностический кабель и вопросительно посмотрел на доктора. Тот кивнул. Рой подключился к отдельному диагностическому разъему на корпусе программного модуля. Компьютер отобразил окно доступа к данным модуля, которое в том числе предлагало проиграть видеозапись.

На экране возникла картина того, чему стал свидетелем носитель глаза. На сосредоточенном лице Роя отражались блики от вспышек, динамики проигрывали звуки хлопков. Рой промотал вперед. Дрожавшая под потолком, единственная лампа освещала дюжину людей, возвышавшихся полукругом над Коулом. Мик бросил взгляд на экран. Какая-то тень, приближаясь, все больше заслоняла свет. Все ближе, все ближе… В кадре справа темно-синими винтовыми засечками и узорами блеснул ствол — запись внезапно оборвалась на вспышке и громком звуке… Что за хрень?! Тот же самый! С такими же засечками и узорами! Мик одним прыжком оказался у стола и схватил пистолет.

— Тебе лучше объяснить, что за чертовщина тут происходит!

Рой замер, увидев на направленное в его сторону оружие.

— Полегче, док…

— Это ведь ты его подстрелил!

— Так надо было… — Рой развернулся в сторону доктора.

— Бери своего друга, или не знаю, кто он там тебе, и выметайтесь!

— Док, подожди… — Рой медленно встал со стула. — На самом деле, я из полиции…

— Если ты пропустил: этот факт я уже понял, — Мик сжал оружие двумя руками.

— Я не за тобой, — Рой поднял ладони, — я под прикрытием. Пять лет как внедрили в подполье города.

— Видишь моего клиента? — Мик подбородком указал на спящего Накамуру. — Он из клана Сайкин-Сокайя. Раз ты из города, должен быть в курсе: он смертоносен даже с одной рукой. Когда он выйдет из наркоза, будь уверен, он вынесет нас всех без разбора. У тебя еще есть время сказать, что вы задумали.

Рой, бросил взгляд на оба медицинских кресла и стал медленно отступать в сторону.

— Ничего не задумали, док. Я вообще не с ним. Коул появился год назад. С приходом нового мэра уровень паранойи сейчас у всех зашкаливает. В подполье приметили крысу, я думал, мне конец… Но подозрение пало на Коула. Это был хороший шанс!

— И что же это? — наигранно возгласил Мик. — Коп валит невиновного. Как удивительно!

— В мое задание входит оберегать свое прикрытие.

— Прикрывать свою задницу у вас в генотип входит, а вот совести там нет!

— Док, я же поставил мощность выстрела на минимум, а потом вывез тело из города.

— Зачем? В городе разве не осталось врачей?

— В городе никто не должен был знать…

— Прям так никто? А твои друзья из полиции?

Оппонент запнулся и молчал. Он подобрался уже близко к коридору.

— Док, я не плохой человек… Не всегда им был… И пытался им не быть сейчас… — пробормотал Рой, глядя в пол. — Но если Коул работает на «Дэ-Эм-О», то конец нам обоим — они мгновенно передают данные в центральное облако.

— Если ты под прикрытием, что тебе беспокоиться? Ведомства разве не разберутся?

— Док, нашего ведомства уже нет. С приходом новой власти «Дэ-Эм-О» забрал все функции. Все дела, когда-либо открытые в полиции, либо заморожены, либо аннулированы.

— Что за бред?

— Не бред, док. Меня аннулировали. Для нынешней власти я пустое место. Пока это не афишируют, но нет больше полиции. Поэтому я и хотел закрепиться в подполье. А теперь мне надо бежать. И ты, док, лучше беги.

Рой был уже напротив коридора.

— Стоп! А что с твоим другом? — спросил Мик.

— Да какой он друг?

— Ты же не думаешь оставить у меня тело, которое сам притащил?

— Извини, док, теперь это твоя проблема.

— На хрена он мне тут?!

Рой выпрыгнул в коридор. Сбросив оцепенение, доктор бросился вслед и выбежал наружу. Вторженец уже пролезал под забором в неосвещенном месте — оказывается, сетка там недостаточно плотно прилегала к земле.

— Ублюдок! Забери своего… кто он там тебе… — кричал доктор.

Он видел, как Рой забрался в машину с битыми стеклами и резко развернулся, утонув в клубах пыли. Мик с досады хлопнул по забору, хотел что-то еще прокричать в ответ, но только тяжело выдохнул.

Он вернулся к двери. Что за дела? Опять открыта!

Мик присмотрелся к стенкам дверного проема. Оба оптических датчика, которые он поставил как более устойчивые к взлому вместо магнитных, были заляпаны черным маслом. Доктор хмуро окинул взором урну рядом с испачканными перчатками. Он начисто протер датчики рукавом халата. Вошел внутрь, доводчик потянул дверь и она захлопнулась: сработали пневматические замки.

Мик хмыкнул и вернулся в комнату, положил оружие на стеллаж, сел перед компьютером. В задумчивости он вращал в руках программный модуль. Тот причудливо блестел на свету острыми гранями. Мик присмотрелся — рядом с разъемами питания блеск тускнел, а черный корпус казался даже черней. Мик сковырнул крышку модуля скальпелем, не особо заботясь о ее сохранности, и положил ее под микроскоп.

Экран отобразил увеличенное изображение интегральной схемы модуля. Чип рядом со штырьками питания выглядел сгоревшим: закопченный корпус и ножки микросхемы не оставляли сомнений. Очевидно, что искрение по соседству не пошло ему на пользу. Мик протер микросхему — компьютер по маркировке распознал чип как передатчик военной связи.

Мик откинулся на спинку и задумчиво разглядывал экран. Интегральная схема так сильно напоминала город. Большие и маленькие здания, сеть дорог, туннелей, отражения и огни… Казалось бы, все на своих местах, только ничего не работало. Померкло. Сколько же лжи... Как он устал…

Наркоз Накамуры подходил к концу. Мик сидел рядом. Когда пациент, наконец, открыл глаза, и в полудреме поводил зрачками по сторонам, еле заметная гримаса боли исказила его лицо. Он покосился на плечо, потом вопросительно посмотрел на доктора.

— Накамура-сан, я знаю, в традициях вашего клана говорить ничего или правду. Поэтому я скажу прямо. Пока вы были под наркозом, так случилось, что ко мне принесли еще одного пациента, — Мик жестом указал на соседнее кресло, Накамура поднял голову, чтобы посмотреть. — Скорее всего, он из Департамента Милитаризированных Операций, — Накамура нахмурился, — у него разрушен глазной имплант, в том числе и модуль связи, передающий информацию в облако. Разрушен до прибытия сюда, так что, скорее всего, ни о чем происходящем в Департаменте не известно. Тот, кто принес пациента, сбежал и сам находится в бегах от «Дэ-Эм-О», и скорее всего он полицейский…

— Полиция скоро не будет проблемой, — прервал его, усмехнувшись, Накамура. — Я вижу, тот человек не движется, — продолжил он серьезно.

— Да, он находится под сильными обезболивающими — в бессознательном состоянии, близком к искусственной коме.

— Все это время?

— Да.

— Я думаю, мы сможем помочь. Мои братья отвезут его к стенам города. Там им займутся его люди.

— Вы сможете?.. — Мик поднял брови и тут же осекся: — Простите, глупый вопрос.

Накамура продолжал пристально смотреть на доктора, а тот, пошевелив в нерешительности губами, продолжил:

— Знаете только что… Я не думаю, что его можно и дальше передвигать в таком состоянии, мне бы хотелось поставить ему замещающий имплант, наживить кожу… — Мик заметил немой вопрос. — У него военный интерфейс, а у меня нет доступа к таким поставкам.

— Это стоит дорого.

— У меня есть пять тысяч.

— Господин Реннал, вы должны понимать, что это другой уровень нашего взаимодействия. Когда-нибудь мы можем попросить что-то взамен. Вы точно этого хотите?

— Да, я выбрал этот путь — кротко и грустно ответил Мик, — или путь выбрал меня.

— Хорошо. Я думаю, мы сможем организовать поставку завтра.

— Спасибо, — он потупил взор, потом поднял его. Угрюмое лицо впервые за несколько лет выглядело одухотворенным.

— А теперь, Накамура-сан, — доктор потянулся поправить валик под головой пациента, — я сожалею, но должен сделать вам анестезию еще раз.

— Не то чтобы я доволен, но я понимаю — ответил Накамура и засмеялся: — И это отразится на вашем гонораре.

Пациент вернул голову на удобный валик. Пока Мик возился с терминалом инфузионной системы, Накамура довольно произнес:

— Значит, господин Реннал, вы все-таки что-то знаете о наших традициях.

— Да, Накамура-сан. И я хотел бы узнать больше, — Мик улыбнулся в ответ и поклонился.

Накамура сомкнул глаза.

Мик вышел на улицу, захватив с собой коробку с лампочками. Он закурил, внимательно вглядываясь в ночной город — скоро его огни будет видно совсем плохо.