В прошлое стремительно летят,

Тикая, секунды, как недели.

Жизнь – не жизнь, а настоящий ад.

Так хочу добраться до постели!

Сел – и кресло вдруг до тошноты,

Словно инквизиторское, сжалось.

Я уверен, всё подстроил ты,

Мой любимый, о, даруй мне жалость!

Ах, зачем же мучаешь меня?

То одаришь бархатною лаской,

Прямо у камина, у огня

Влёгкую заманишь чудо-сказкой.

А бывает, что придёшь смурной

И тогда... О, некуда деваться!

Ну за что, за что ты так со мной?!

Мне же больше не в кого влюбляться

И, конечно, некого влюблять...

О тебе все думы и заботы,

Но сегодня мрачный ты опять

Возвратился вечером с работы.

Ты прости, не встретил у дверей...

Не простишь. И я бежать не в силах.

Всё стерплю. Иди ко мне скорей!

Я совсем измучился, мой милый.

Так устал, вот с кресла встать невмочь.

Целый день трудился-надрывался...

Что ж ты замер? Мог бы и помочь!

Мне ужасный эгоист достался.

Видел я с утра, душой скорбя –

Сковородку не накрыл ты крышкой.

Все котлетки спрятал я в себя,

Чтобы их не утащили мышки.

А потом усердно, как бобёр,

Грыз концы французского багета.

Как иначе... Вдруг ворвётся вор

И утянет прямо так, с пакетом.

Потерял батон красивый вид.

Фух! Теперь никто не покусится.

А ещё я слопал весь бисквит

И с буфета уволок пол-пиццы.

Напоследок закусил лапшой.

Я весь день старался, убирая.

Всё в себя убрал, страдал душой,

И лежу, прийти в себя не чая.

– Хм... – сказал хозяин, – ты похож

На воздушный шар, застрявший в кресле.

Только с мехом. Если подождёшь –

Похудеешь. Если только... если...

Он осёкся, докумекав вдруг –

Выпускной под хвостиком есть клапан.

Подавив нахлынувший испуг,

Бросился тянуть кота за лапы.

Тот орал и всеми четырьмя

От его усилий отбивался.

Кутерьма – и разобрать нельзя,

Кто в итоге «сверху» оказался.