Темные воды Часть I Змеиное племя

---

 

Тёмные воды

Часть II Уроки Хогвартса

Глава 1 Хогвартс-экспресс

Глава 2 «Грифиндор» или «Слизерин»?

Глава 3 Шляпа-сортировщица

Глава 4 Змеёныш

Глава 5 Зельевар и ЗОТС

Глава 6 Свидание в Запретном Лесу

Глава 7 Верхом на помеле

Глава 8 Панси Паркинсон

Глава 9 Под знаком Змей

Глава 10 Тайная комната

Глава 11 Проклятое ожерелье

Глава 12 Уроки эмпатии

Глава 13 Вода и кровь

Глава 14 Перед рождественскими каникулами

Глава 15 Возвращение в логово Змея

Глава 16 Дом призраков

Глава 17 Ненавижу тебя, Гринграсс!

Глава 18 Сектусемпра

Глава 19 В кабинете у директора

Глава 20 В пещере

Глава 21 Смерть Дамблдора

Глава 1

Хогвартс-экспресс

Долохов заметно нервничал, то и дело оглядываясь по сторонам. Вокруг сновали толпы людей. Вокзал есть вокзал. Здесь кто угодно может оказаться: террорист, УпС, аврор-мракоборец.

Девушка едва подавляла беспричинную истеричную веселость. Ей представлялось, как она разбегается, а потом нелепо бьётся лбом о монолитную каменную колонну 9 ¾.

– Сама пройдешь?

– Сомневаюсь.

– Хорошо, – раздраженно буркнул мужчина. – Через барьер я тебя проведу, но дальше пойдешь одна.

В какой-то момент Долохов просто отпустил её руку и, оступившись, София упала. Перед глазами мелькнули ноги в тяжелых массивных ботинках.

– Я вас толкнул? Простите, я такой неуклюжий! – Парень протянул руку, помогая подняться.

София встретилась взглядом с теплыми, «телячьими» глазами темно-карего цвета, обрамленными длинными, загибающимися ресницами.

Кожа на правой коленке оказалось ссаженной. Как в детстве, быстро образовывалась щиплющаяся, кроваво-темная корочка.

– Больно?

– Терпимо, – поморщилась София. – Я Астория Гринграсс, – поспешила представиться она. – А вы …?

– Невиль, – ответил молодой человек, краснея, – Невиль Лонгботтом.

– Гринграсс? – раздался над ухом ворчливый, неприятно грассирующий букву «р», голос. – Род Гринграсс прервался двадцать лет назад.

– Моя мама–сквиб вышла замуж за маггла, – заученно отрапортовала София. – Эту ветвь в своё время, видимо, не сочли нужным афишировать…

– Ведь здорово, что род Гринграсс не пресекся, правда, ба? – обернулся Невиль к женщине с ярко накрашенными морщинистыми губами.

– Может быть, – коротко кивнула бабушка Невиля. – Что ж? Раз тебя угораздило сбить даму с ног, окажи ей любезность, помоги донести вещи.

– Позволите? – неуверенно потянулся Лонгботтом к саквояжу Софии.

Следуя за Лонгботтом, София пробиралась по коридору пыхтящего перед отправкой «Хогвартс-экспресса». Впереди щебетала стайка девчонок, взявших в плотное кольцо Гарри Поттера. У последнего был недовольный, встрёпанный и довольно злобный вид. Заметив приближающуюся парочку, Надежда Всея Магического мира обернулся и радостно замахал спутнику Софии.

– Невиль! – с энтузиазмом завопил Поттер, продираясь через оцепление поклонниц.– Мы с Луной как раз тебя искали.

Из-за спины юноши выглянуло хорошенькое, кукольное личико.

– Привет, – помахала девушка рукой.

В ушах у неё болтались странные серёжки, почти в натуральную величину морковки из крашеного пластика.

– Луна? – шире улыбнулся Невиль. – Как провела лето?

– Хорошо.

– Давайте где-нибудь сядем? – предложил Поттер. – Увидимся, – радостно попрощался он с разочарованным поклонницам.

Как и положено лидеру, юный волшебник шагал впереди, открывая и закрывая двери в поисках свободного купе.

– Сюда, – обернулся он к ребятам.

Луна проскользнула первой, Невиль – за ней. София затормозила, не уверенная, что может отнести приглашение на свой счёт.

– Ты с нами не идёшь? – удивился Поттер.

– А можно?

– Заходи, – он наморщил лоб, и София вспомнила, что где-то под смоляно-черной, взъерошенной чёлкой прячется зигзагообразный шрам, метка её страшного покровителя. – Астория, да? Мы ведь, кажется, встречались в «Хохмагазине» близнецов Уизли?

Поттер забрал у девушки чемоданы и ловко забросил их наверх.

– У «Правдобора» дела идут хорошо? – тем временем пытался вести с Луной светскую беседу Невиль.

Хорошенькая блондинка расцвела, словно табачок после поливки:

– Тиражи растут, – неожиданно засмеялась девушка. – Гарри? – отсмеявшись, Луна сделала серьёзное лицо. – А Д.А. в этом году будет?

– Какой в нём теперь смысл?

– Мне просто нравились наши занятия, – флегматично пожала плечами Луна, отворачиваясь к окну.

– Я на них многому научился, – поддержал подругу Невиль.

– Это даже было похоже на дружбу, – с этими словами Луна нацепила на нос странные штуки, нечто среднее межу очками и биноклем с разноцветными, увеличивающими глаза, стеклами.

В коридоре послышался шорох. Раздались звонкие девчачьи голоса:

– Ты спроси.

– Нет, ты.

– Ну, если вы обе такие трусихи, я спрошу сама!

Дверь с треском отъехала в сторону, пропуская девушку с темными волосами и с ресницами такими, что из них вполне можно было выкроить опахало турецкому паше.

– Здравствуйте, Гарри, – мадемуазель всем видом показывая, что остальных в купе просто не существует. – Я – Ромильда Вейн, – объявила она. – Не хотите перейти в наше купе? Вам ведь не обязательно сидеть с этими?

– «Эти» – мои друзья, – голос Поттера был холоднее голоса черноволосой задаваки градусов на пять.

Девушка стушевалась:

– О! А-а. Ну, тогда …ладно. Тогда я …пойду?

– Иди, – разрешил Поттер.

София сохраняла серьёзность до тех пор, пока не встретилась с зелеными глазами.

– Жёстко ты её, – отсмеявшись, поделилась она наблюдениями.

– Необходимый урок вежливости, – поправив очки, объяснился Поттер.

– Все уверены, что у тебя должны быть друзья поприличнее нас, – с шокирующей прямотой заметила Луна, не отрываясь от чтения.

– Вы для меня – лучшие, – возразил Поттер. – Да и кого следует понимать под словом «поприличнее»?

– Хорька? – раздалось из-за вновь отъехавшей в сторону двери.

– Рон! – радостно взвился Поттер.

Влюбленность Гермионы в младшего Уизли всегда казалась Софии надуманной, потому что ни в книге, ни в фильме Рон близко не был так чертовски привлекателен. Высокий, широкоплечий, длинноногий, с такой задницей, что даже София, которая эту часть тела обычно не удостаивала вниманием, цеплялась за неё взглядом. Золотисто-огненные волосы обрамляли широкоскулое, с квадратным подбородком, лицо. Губы выглядели твердыми и упругими. Глаза – синие-синие, как васильки в поле.

– Когда начнут разносить еду? – пророкотал Рон голосом, отдающимся дрожью в позвоночнике. – Умираю с голоду.

Он закинул руку на сиденье. Широкое запястье с мягкими волосками оказалось рядом со щекой Софии.

– Здорово, Невиль. Привет, Луна. Гарри, а кто наша очаровательная спутница?

– Астория Гринграсс, – представил Гарри. – Мы познакомились в лавке твоих братьев. Астория, это Рон.

– Очень приятно, – кивнула София.

– Фред мне про тебя рассказывал, – разулыбался рыжий.

– Правда? – усомнилась София.

От лукавой улыбки на щеках и подбородке Рона появились очаровательные ямочки:

– Все уши прожужжал о самой красивой девушке, которая прибыла к нам прямиком из Мугляндии. Джорж очень сокрушался, что больше не учится в Хогвартсе и не может помочь «бедняжке» освоиться в нашем мире. Гарри может подтвердить, что я говорю правду.

– Да… – не очень уверенно кивнула Надежда Волшебного Мира, пристально разглядывая наручные часы.

– Ты же их успокоил? – ядовито пропела застывшая в дверях Гермиона. – Уверил, что не дашь пропасть «бедняжке»? – Она исхитрялась напоминать одновременно Немезиду и разобиженную кошку. – Как тебе не стыдно, Рон? Нельзя же бегать за каждой юбкой?

– Гермиона, тебя кто-то по дороге покусал? – озабоченно посмотрел на подругу рыжий.

Гермиона сузила глаза:

– Никто меня не кусал.

– Приятно слышать, – с показным облегчением вздохнул рыжий.

– Хватит бездельничать, Рон Уизли! Не забывай, ты теперь староста и не можешь позволить себе…

– Ой! Завелась, завелась! И пошла пилить, и пошла! Мне мать за целое лето столько нравоучений не прочитала, сколько ты за четверть часа.

Гермиона часто-часто заморгала и выскочила в коридор. Не составляло труда догадаться – гриффиндорка расстроена.

Рон, запустив руки глубже в карманы, поспешил последовать за ней, бормоча под нос что-то бунтарское.

– Они так всегда? – спросила София, глядя искрометной парочке вслед.

– Частенько, – кивнул Поттер.

Дверь снова растворилась, на сей раз пропуская улыбчивую женщину с тележкой, полной сладостей. Ребята с энтузиазмом на них набросились, набивая карманы, рты и желудки. Не успели от всевкусных орешков перейти к шоколадушкам, как вернулись несколько успокоившиеся гриффиндорские старосты.

– Как ваши обязанности? – полюбопытствовал Поттер, бросая шоколадушку Рону.

– Нормально, – кивнул Рон.– Кстати, думаешь, Малфой потел вместе с нами? Фигушки!

-Рон! Не выражайся! – возмутилась Гермиона.

Мальчишки, не обращая на неё внимания, продолжали беседовать. Вернее, продолжил Рон:

– Хорёк, наплевав на обязанности, преспокойно восседает в купе с дружками!

София отметила, как Поттер напрягся. Глаза посветлели, зрачки – сузились. Взглянув на Гермиону, «Астория» поняла, что та тоже внимательно наблюдает за другом.

– И что он делал, когда вы его видели?

– Да как обычно, – отмахнулся Рон.

– Что ты имеешь ввиду?

– Гарри! – Гермиона закатила глаза. – Я тебя умоляю! Ну не начинай снова эту паранойю. Не заводи старую волынку, хватит! Я ещё в прошлом году устала от одного имени «Малфой»! Что подозрительного в том, что тот решил не таскаться по всему поезду? Может, ему наскучила инспекционная бригада?

– Дай подумать? – состроил мину Рон, изображая руками чаши весов. – Инспекционная бригада – Паркинсон; Паркинсон – инспекционная бригада? Гермиона, любой нормальный парень выберет бригаду. – Уизли повернулся к Поттеру. – Ты прав, Гарри. То, что Хорёк торчит там с ней – подозрительно. Очень!

Дверь купе ожидаемо уехала в сторону, пропуская девочку лет двенадцати-тринадцати. В руках у нее были два пергаментных свитка, перевязанных фиолетовыми лентами.

– Мне велели передать вот это Невиллю Лонгботтому и Гарри П-поттеру, – произнося последнюю фамилию, девочка запнулась. Голос её предательски дрогнул. Она густо покраснела.

Гарри и Невилль взяли протянутые им свитки.

Девочка, споткнувшись на пороге, выскочила.

– Что там? – потребовал разъяснений Рон.

– Приглашение, – ответил Гарри со вздохом. – От нового профессора зельеделий.

– А я-то ему зачем потребовался? – нервно сглотнул Невилль. Он словно опасался получить взыскание.

– Понятия не имею, – отозвался Гарри. Давай пойдем и выясним это. Заодно посмотрим на Малфоя и попробуем выяснить, что он задумал.

– Гарри, – зашипела Гермиона, – мне казалось, мы это уже обсудили?

Не слушая подругу, мальчишки вышли из купе.

***

Красный поезд не спеша бежал по рельсам. Колеса постукивали.

Глава 2

Гриффиндор или Слизерин?

– Полагаю, не ошибусь, высказав мнение: в Гриффиндоре скоро станет на одного студента больше? – Рон кинул на Асторию многозначительный взгляд.

– Неужели так важно, на каком факультете учиться? – в конце концов, будучи магглорождённой, могла же София ничего не знать о вражде Слизерина с Гриффиндором? – В любом образовательном учреждении самое важное – знания, – добавила София, старательно изображая невинность. – Какая разница, где их получать?

– Всё, чего можно добиться от Рона по этому поводу, – сказал Гермиона, – будет приблизительно такого содержания: Гриффиндор – это круто; Слизерин – отстой.

– Так и есть! – упрямо заявил Рыжий.

– Нет, Рон, – фыркнула Гермиона, – так «не есть». Или есть только в твоём понимании.

– Да ладно!

– Рон, помолчи, пожалуйста, – певучим голосом попросила Луна. – А то я могу подумать, что мозгошмыги уже залетели к тебе в голову.

– Значит, так, – повернулся Рон к Софии, – слушай и запоминай. Расклад таков. Слизерин – рассадник зла; Хафлпафф – факультет для глупых неудачников; Равенкловцы – зануды. Не хочешь прослыть змеёй подколодной или тупицей, – милости просим к нам в Гриффиндор!

– Смотри сюда, – Гермиона взмахнула палочкой,– гербы факультетов сами говорят за себя. Вот герб Гриффиндора, на кроваво–алом фоне песочно-желтый лев, поднявшийся на задние лапы. Золото издревле считалось знаком солнца. Символизирует, соответственно, силу света, могущество и знатность.

– А так же снобизм, зазнайство и нежелание считаться с чем-то, кроме своего мнения, – добавила Луна.

Рон хохотнул:

– Гермиона, может, стоит поменять гриффиндорский герб на твою колдографию?

Демонстративно проигнорировав обе реплики, Грейнджер продолжала:

– Главный соперник гриффиндорского льва слизеринский Серебряный Змей, свивший кольца на зеленом поле. Серебро антипод золота, лунный металл. Конечно, существуют устойчивые ассоциации со змеем – яды и отравления; искушение, предательский укус…

Луна со вздохом пожала плечами:

– Изначально змей на слизеринском гербе возник потому, что основатель факультета был змееустом. А зелёный цвет символизирует надежду, свободу и радость, луговую траву.

– Рыдаю от умиления, – возвёл очи горе Рон. – Какие они трогательные, наши змеи!

– Герб Равенкло, – неутомимо вещала мисс Всезнайка из Гриффиндора, – орел на синем поле. Лазурь олицетворяет великодушие, ясность, верность. Ну и, конечно же, небо. Орел символизирует царственное начало, смелость, гордость, победу. Ну, и наконец, герб Хаффлпаффа – барсук на желто-черном поле. Черное – мудрость и постоянство; желтое – милосердие и смирение. Если разделять факультеты на стихии, получается примерно так: «огонь» – Гриффиндор; «земля»– Хаффлпафф; «воздух»– Райвенкло; и «вода» – Слизерин. Факультетские гербы складываются в единый герб Хогвартса, над которым на латыни написано: «Draco dormiens nunquamtitillandus!». Что в переводе означает: «Не будите спящего Дракона».

– Драко – это дракон? – уточнила София.

– Да, если речь идёт о латыни, – кивнул Рон. – И нет, если о Малфое. Какой из Малфоя Дракон? Он в лучшем случае хорёк.

Дверь, успевшая порядком застояться, ушла в сторону, пропуская хорошенькую девушку с огненным облаком вместо волос.

– Гарри ещё не вернулся? – спросила она.

– И тебе здравствуй, Джинни, –   кивнула Луна.

– Вы знаете, он собирался к слизеринцам? Мало ли, что…? – Джинни свела брови, вонзая недоброжелательный взгляд в Софию. – Это ещё кто?

– Астория Гринграсс, – за всех ответила Луна.

Джинни, тряхнув волосами и подбоченившись, повернулась к Софии:

– Не могла бы ты немного погулять, Астория Гринграсс? Ты, конечно, извини. Не принимай на личный счёт. Но нам срочно нужно кое-что обсудить. Это важно. А поскольку мы тебя совсем не знаем, сама понимаешь…?

Софии оставалось встать и покорно выйти, прикрыв за собой дверь. В противном случае ситуация грозила стать ещё более неловкой и неприятной. Возможно, у Рыжей были веские причины повести себя подобным образом. Но симпатии к ней осознание данного факта не прибавляло.

С тихим щелчком вспыхнули лампы. «Газовые рожки», – с удивлением поняла София.

Из соседнего купе выпорхнули две девочки и красивый парень. Он обнимал обеих спутниц за талии. Все трое выглядели довольными.

– Привет, – улыбнулась одна из девушек Софии. – Я – Лиза Турпин. Моя подруга – Мариэтта Эджкомб. А это Блейз Забини. Ты ведь Астория Гринграсс, да?

Бровь Забини выразительно приподнялась:

– Принадлежишь к Чистокровным? А я, было, подумал, магглорожденная.

В нашем роду два поколения до меня были сквибами. Их выдавали замуж за магглов, – изложила свою легенду София.

Забини окатил Софию холодом надменного презрения:

– Ни одна волшебная семья не отдаст дочь за маггла. Будь она трижды сквибб.

Мариэтта пропищалась, надувая губки:

– Гринграсс – не мугродье. Она полукровка. Ведь даже Поттер не чистокровен. И это не мешает ему быть великим волшебником. Так что не нужно быть таким грубым, Блейз Забини.

Лиз зевнула:

– Я дома до чертиков устала слушать эту муть про чистокровных и мугродов. Скучно!

– Ладно, – Забини снова обнял девушек за талию, – идемте развлекаться? Пошли с нами, грязнокровка. Посмотришь, как люди живут.

– Так уж и люди? – огрызнулась София.

Мариэтта распахнула дверь в купе, точную копию того, что София покинула четверть часа назад. Только вместо гриффиндорцев здесь сидели слизеринцы.

– Ребята, я девчонок привел, – жизнерадостно оповестил Забини. – Две чистокровные райвенкловки и особенно эксклюзивный номер – сомнительного происхождения нечто. Или правильнее будет сказать ничто по имени Гринграсс.

Два огромных парня сидели на сидении справа. Напротив них расположилась девушка с прямыми черными волосами. Пространство между сидениями занимали длинные ноги. До зеркального блеска начищенные ботинки лежали на белой коже сидения. Худощавое тело, запакованное в дорогой костюм, преграждало дорогу, не давая войти.

«Малфой», – поняла София.

Реальный Драко был симпатичнее двойника с колдографии.

– Что за дела? – сердито бросил Забини, изо всех сил дёргая за ручку. Дверь отчего-то заклинило.

Поезд тряхнуло, и дверь отъехала в сторону сама собой.

Не удержав равновесие, Забини рухнул на одного из громил.

– Мерлинова борода, Блейз! – взревел парень. – Аккуратней!

Малфой рывком перекинул Забини к окну.

– Не бузи, – растягивая слова, проговорил он.– Лучше валяй, рассказывай, что там от тебя потребовалось профессору Дивангарду?

У Драко были серые, прозрачные, очень холодные глаза.

– Ему нужны люди со связями, – ответил Забини, не переставая бросать злобные взгляды на Гойла.

– Кого еще он пригласил? – пожелал знать младший Малфой.

– Маклаггена из Гриффиндора.

– Его дядя большая шишка в министерстве, – кивнул блондин.

– Некого Белби из Равенкло.

– Только не это, он же урод! – воскликнула Панси.

– А Дивангард его не в бутылочку играть приглашал, знаешь ли? – съязвил Блейз. – Ещё там были Лонгбботтом, Поттер и красотка Уизли.

Малфой опустил ресницы:

– Поттер – понятно, он же Избранный? Лонгбботом – тоже ясно, но девчонка Уизли? В ней-то что особенного?

– Мальчикам она нравится, – промурлыкала Панси.– Даже тебе, Блейз. А ведь всем известно, какой ты разборчивый.

– Я и пальцем не дотронусь до мерзкой Предательницы Крови, пусть даже красотки, – холодно отозвался Забини.

Малфой, закинув руку на плечо Панси собственническим жестом, самодовольно заявил:

– В этом году следует жить на всю катушку. Кто знает, что будет в следующем? Многих могут и не досчитаться, – растянул он губы в невеселой усмешке.– Меня, например, тут точно не будет.

– Как это – не будет?! – возмутилась Панси.

– Вдруг меня ждут… э-э… более славные и интересные дела, чем получение какого-то диплома?

Краббэ и Гойл вытаращились. Даже высокомерное лицо Забини на секунду выразило любопытство.

– Мама хочет, чтобы я завершил образование, – продолжал Драко. – Но мне лично кажется, что в наше время это уже неважно. Когда Темный Лорд придет к власти, он что, будет спрашивать про С.О.В.У.? Вряд ли. Он спросит, кто и как ему служил. Потребует доказательств верности и преданности.

– По-твоему, ты способен что-то для него сделать? – уничижительно приподнял бровь Забини. – В шестнадцать лет? Без высшего образования?

– Я же сказал: может, ему все равно, какое у меня образование? Может, ему от меня нужно такое, на что образование вообще не требуется, – тихо проговорил Малфой, пристально разглядывая прозрачные ногти на бледных тонких пальцах.

– Мы скоро приедем, – сказал Забини. – Астория, шла бы ты к себе… переодеваться.

София поднялась, чувствуя себя круглой, – нет! – квадратной идиоткой. Второй раз за час её бесцеремонно выставляли.

Для себя она поняла одно: ни Слизерин, ни Гриффиндор ей явно не по душе.

Глава 3

Шляпа Сортировщица

Уже стемнело, когда поезд, пыхтя и отдуваясь, прибыл в Хогсмед. Проталкиваться к выходу через переполненный коридор не самое большое удовольствие.

Газовые рожки светили тускло. Софии, привыкшей к ярким московским неоновым витринам, освещение и вовсе казалось убогим. Сквозняки после царящей в поезде многочасовой духоты пронизывали до костей. Вагонный состав продолжал гудеть и вздрагивать, похожий на длинную усталую гусеницу.

Вместе с другими, девушка следовала по узкому переходу, ведущему от поезда к дороге, соединяющей станцию Хогсмеда с Хогвартсом. Их поджидали самые настоящие кареты, запряженные невиданными зверями: костлявые кони-ящерицы с драконьими мордами и чёрными кожистыми крыльями, как у гигантских летучих мышей, перебирали ногами, намереваясь вести повозки. Чудовище словно нарочно повернуло голову, давая Софии возможность заглянуть в пустые глазницы.

«Мертвец!», – пронеслось в голове.

Сомнений быть не могло. От странных созданий распространялась та же аура, что от зомби на кладбище и от адских девонширских гончих.

– Гринграсс! – Мариэтта призывно махала рукой в окошко одной из карет. – Иди к нам, здесь есть свободное место!

В этот момент внимание всех привлекла громкая перепалка.

В свете фонарей багровели макушки Джинни и Рона, а волосы Малфоя выглядели розовыми.

– Уизли? – Малфой стоял, расставив ноги и запустив руки глубоко в карманы черного, похожего на футляр, пиджака. За его спиной темнели силуэты Гойла и Краббэ.– Я слышал, в вашем полку Г.А.В.Н.Э прибыло? Уже порадовались очередной грязнокровке?

– Шёл бы ты, – ласково проворковала Джинни, – куда подальше.

– Уизел, – не отставал Хорёк от Рона, – а ты не задумываешься о том, куда запропастился ваш Чудо-Мальчик?

– Куда надо, – огрызнулся Рыжий, – туда и запропастился. Не твоего ума дело.

– Уверен? – покачал головой Мафлой, – Уверен, что твоему Поттеру так уж туда и «надо»?

Криво ухмыльнувшись недругам в лицо, Слизеринский Принц удалился, по пятам сопровождаемый своим эскортом.

– Чёрт! – Рон с досадой бросил чемоданы. – Как думаешь, он просто издевался? Или что-то знает?

– Как же надоели эти вечные склоки между гриффами и слизнями, – со вздохом покачала головой Мариэтта, опуская кожаную занавеску.

При движении карету нещадно трясло. Ощущения были далекими от комфортного передвижения в современном автомобиле.

Хогвартс впечатлял и ужасал одновременно.

Софию очень угнетало осознание того, что все разошлись по факультетам и комнатам, готовясь к трапезе, и только она одна, вместе с первоклассниками, оказалась вынуждена отсиживаться в Большом Зале.

Пауза дала возможность в очередной раз задуматься о выборе факультета. Слизерин не подходил – там учился будущий «муж». Гриффиндор тоже – там был Гарри Поттер. Хаффалпафф? В интерпретации Гермионы «трудолюбивый барсук»? Как-то не вдохновляло. Оставался Равенкло, нейтральный по отношению ко всему и вся.

От галдежа малышей разболелась голова. Плавающие в воздухе свечи раздражали. София откровенно не знала, куда себя деть. Ей даже сесть было некуда, потому что столы располагались под знамёнами и гербами факультетов.

В самом центре, под гербом Хогвартса, возвышалось кресло, похожее на королевский трон. Рядом – четыре поменьше: красное, зелёное, синее и желтое.

МакГонаголл преподавала трансфигурацию; Снейп – зельеварение; Флитвик – заклинания; Помона Стебль – травологию. В школе также преподавали Защиту от Темных Сил, колдомедецину, прорицания, историю магии, маггловедение, полёты на метле, трансгрессию, нумерологию, астрономию, кабалистику, уход за магическими существами.

Согласно количеству предметов преподавателей было пятнадцать.

София прикинула, что в магической школе приблизительно двадцать восемь классов: четыре факультета умножаем на семь лет, – простая арифметика. При среднем количестве учеников на класс равным двадцати, выводим «среднестатистическую курицу» в пятьсот шестьдесят учеников. Таким образом, в результате элементарных подсчётов получается, что на одного препода приходится пять десятков учеников? Если провести аналогию со школой, в которой София училась до поступления в Хогвартс, то на одного ребенка там приходится, как минимум, два препода. Либо тут – ну, очень-очень! – сознательные дети. Либо боги от педагогической науки.

Пока София занималась арифметическими подсчётами, зал постепенно заполнялся.

К первоклассникам, среди которых София чувствовала себя так же уютно, как динозавр на танц-поле, подошла женщина со строгим лицом.

– Я профессор МакГонаголл, – представилась она, – декан факультета Гриффиндор. Сейчас начнётся церемония распределения по факультетам. Следуйте за мной.

Заметив профессора Дамблдора, София коротким кивком поздоровалась с ним. Дамблдор кивнул в ответ. По правую руку директора восседал профессор Снейп, чьё узкое лицо с тонкими губами и острым крючковатым носом напоминало ворона.

Зельевар проигнорировал приветствие протеже своего второго патрона. Как только дядюшка Томми выносит этого высокомерного индюка?

Девушка сумела различить в толпе гриффиндорцев лицо Рона. Тот дружелюбно подмигнул и показал большой палец.

Опасливо покосившись на полуистлевший от времени головной убор, – распределительную Шляпу-Сортировщицу, – София подняла его и нахлобучила на голову. Краем глаза перед этим успев заметить, как Дамблдор что-то серьёзно и озабоченно говорит Снейпу.

Потом мир сузился до ветхой внутренней подкладки.

Молчание. Тишина. Никаких комментариев со стороны древнего артефакта.

– Я хочу в Равенкло, – поделилась девушка планами на будущее.

Шляпа безмолвствовала.

– Ну, ладно. Не хочешь в Равенкло – пусть будет Хаффалпафф. Черт! Пусть даже Гриффиндор. Только – не Слизерин ….

– Слизерин! – прогремело в ответ.

София зло стянула вредную шляпу, с трудом сдержавшись, чтобы не швырнуть на пол и не вытереть об неё ноги. Битый молью предмет вполне заслужил подобное обращение.

В глазах Рона и на лице Джинни промелькнуло нечто вроде разочарования. Гермиона, о чем-то увлечённо беседующая с соседом через стол, даже не удостоила происходящее вниманием. Поттера по-прежнему не было видно.

Путь до слизеринского стола показался невероятно долгим.

Краббэ подвинулся, освобождая Софии место.

Малфой сидел через стол, обнимая Панси, отчего та беззастенчиво млела.

София бросила взгляд в сторону гриффиндорцев. Там, казалось, даже свечи пылали ярче.

– Что? Не рада попасть к нам?

– Я рассчитывала на Равенкло, – отрезала София, очень надеясь, что от неё отстанут.

– Что так, мугродье?

– Заткнись, Винс, – бросил Малфой.

– Почему? – изумился Винсент.– Старая шляпа свихнулась, а мы должны терпеть присутствие грязнокровок?!

– Я сказал – заткнись.

– А чего это ты за неё заступаешься? – обиделась Паркинсон.

Махом опрокинув стакан с тыквенным соком, будто водку, Малфой криво ухмыльнулся вместо ответа.

– Что ты предлагаешь делать с тем фактом, что она, – палец Паркинсон бесцеремонно ткнул в сторону Софии, – здесь? Среди нас?

– Григрасс полукровка, Панси, – поделился соображениями Забини. – В Слизерине и раньше такое случалось. Взять, хотя бы, Сама-Знаешь-Кого? Ничего тут поделать нельзя.

– В любом случае, мы не станем махать кулаками перед носом у Дамбалдора, – заявил Малфой. – Опаньки! Взгляните, кто пожаловал?

По проходу между столами шагал Гарри Поттер. Под глазами – лиловые синяки, на лице – ссохшаяся кровавая корка.

Мальчик, Который Снова Выжил злобно зыркнул на Слизеринского Принца. Тот в ответ показал «фак».

Забини, коротко свистнув, обернулся к Драко:

– Когда ты успел его так отделать?

Малфой, легкомысленно закинул в рот виноградину:

– В «Хогвартс-экспрессе».

– О чем ты думал? – набросилась на него Панси. – Ты же знаешь, Дамблдор спит и видит, чтобы выкинуть тебя из школы? Зачем давать повод? Как ты мог?

Вместо того, чтобы ответить подружке, Хорек предпочёл перевести стрелки:

– Что, грязнокровка? От Поттера оторвать глаз не можешь?

София с подчёркнутым интересом обернулась на стол шестикурсников-грифиндорцев:

– А он – симпатичный.

– У него нос расквашен, – с издевкой заметила Панси.

– Мужчине боевые шрамы только к лицу, – съязвила София.

– Не стоит туда глядеть, красавица, – предостерёг Забини. – На нашем курсе тоже парней хватает. Недаром у «змей» самая сексуальная репутация.

– Мне казалось, самая «сексуальная» репутация у жеребцов, – встретившись с блестящими раскосыми чёрными глазами, София вызывающе улыбнулась, – и у кроликов.

– Оставь, Забини, – растягивая слова, процедил Малфой. – Откуда же бедняжке, выросшей среди магглов, знать, что имеется в виду вовсе не частота половых сношений, а э-нер-гия…

– Змеи символ энергии, которую у магглов называют «кундалини», – издевательским тоном поведал Нотт. – Это тебе хоть о чём-нибудь говорит?

София сощурилась:

– Напоминает «кунилингус».

Переглянувшись, Винсент и Гойл заржали. Забини выразительно изогнул бровь.

– А что это такое? – «невинно» захлопал он пушистыми ресницами.

Панси задрала вверх подбородок:

– Может быть – хватит?! Я не желаю это слушать.

– Конечно, конечно, – покивал Малфой, не стирая с губ мерзкой ухмылочки.

София изнывала от желания запулить в него чем-нибудь тяжелым.

Ну почему её угораздило попасть на этот змеиный факультет?! Черт, черт, черт!

Ещё раз – чёрт!

Глава 4

Змеёныш

Каменная горгулья отошла в сторону, открывая проход на узкую винтовую лестницу, миновав которую София следом за деканом вошла в круглую комнату с множеством окон, из которых открывался замечательно-живописный вид на окрестности Хогвартса.

Альбус Дамблдор встретил их сидя в глубоком кресле за массивным столом из красного дерева. У мага был озабоченный, усталый вид; под глазами, окруженными сетью морщин, набрякли тяжелые мешки.

– Доброе утро. – Директор жестом предложил Софии сесть. – Насколько я понял, – протянул он, – вы не одобряете выбор Сортировочной Шляпы? Жаль, потому что отменить её решение я не могу; это будет нарушением многовековой традиции. Угощайтесь, мисс Мракс.

София поморщилась.

– Не любите шоколад?

– Моя фамилия Хвелёва, сэр. Или Гринграсс. В любом случае – не Мракс.

– От шоколадушек я бы на вашем месте всё равно не отказывался. Ничто не способно поднять настроение так, как это лакомство. К тому же я наблюдал за вами сегодня утром – вы ничего не ели.

Вняв доводам, София протянула руку к вазочке.

– Нет в мире ничего значимей простых радостей, – подытожил Дамблдор.

Какое-то время он наблюдал за своим Фениксом, постукивая старчески узловатыми пальцем по прутьям клетки:

– Вам понравился Гарри Поттер, мисс?

– Да.

– Могу я рассчитывать, что вы не станете помогать его убийце?

София не знала, куда деть кусок шоколада – вести серьёзные разговоры с конфетой за щекой казалось ей как-то пошло. Держать в руке? Растает. Положить обратно? Надкусан ведь. Пришлось, давясь, дожевывать.

Дамблдор терпеливо ждал.

– Сэр, с чего вы взяли, что Волдеморт желает смерти Поттера?

Ястребиный взгляд директора Хогвартса, казалось, достал до костей. Виски сразу заломило, в носу защипало. Поднеся руку к лицу, девушка с изумлением обнаружила на пальцах кровь.

– Простите, – сокрушенно вздохнул Дамблдор, протягивая платок. – Я вовсе не хотел навредить, мисс Гринграсс. – София коротко кивнула, прикладывая платок к кровоточащему носу. – Гарри Поттер много для меня значит. Будь у меня внук, он не мог бы быть мне дороже. Я нуждаюсь в гарантиях, мисс. Вы можете поручиться, что ваше присутствие в Хогвартсе не повредит Гарри Поттеру?

– Лично я и не хочу, и не могу ему «повредить». А за тех, кто стоит за моей спиной, сами понимаете, ручаться глупо. В их руках я могу оказаться чем угодно: пешкой, игрушкой, орудием. Кстати, почему вы,   – такой добрый, сильный, мудрый, – позволяете вести охоту за несчастным ребёнком дядюшкиным крокодилам?

– Как, по-вашему, почему, мисс Гринграсс?

– Не знаю, – развела руками София.

– Может потому, что я тоже «не знаю»? Не знаю, что делать и как предотвратить грядущие страшные события? Я не бог, сударыня. Только человек, пусть и со сверхъестественными способностями, – директор поменял позу, откидываясь на спинку кресла. Его лица теперь почти невозможно было разглядеть. Что не скрывала борода, таила тень.– Предлагаю поговорить о менее серьёзных вещах. Мисс Гринграсс, для того, чтобы сравняться в знаниях с вашими сверстниками, придется наверстать огромное количество материала. К шестому курсу перечень предметов, изучаемых студентами в дальнейшем, определяется результатами СОВ – «Стандартизированными Отметками Волшебника». Учитывая обстоятельства, я взял под свою ответственность выбор предметов, которые вы будете изучать в этом году. Взгляните.

София пробежала взглядом по свитку:

«1. Трансфигурация

2. ЗОТС

3.Заклинания

4. Зельеварение

5.Астрономия

6. Травология

7. Древние руны

8. Каббалистика».

– Да здесь почти весь список предметов, преподаваемых в Хогвартсе! – в отчаянии воскликнула София.

***

На занятиях София игнорировала однокурсников, общаясь с представителями других факультетов. Но как от проблемы не бегай, рано или поздно она тебя настигнет. Вечером приходилось возвращаться в слизеринскую гостиную, где каждый раз её встречали всё менее и менее дружелюбно.

В тот вечер София переступила порог «дома», когда стрелки часов уже миновали отметку «десять». Нарочно ли, случайно, но в гостиной, кроме Малфоя и его компании, не было никого.

София замерла, отчаянно прижимая к груди стопку книг, словно щит. Сомнений в том, что поджидают именно её, не было.

– Книжки-то тяжелые? – манерно протянул Малфой.  – У волшебников не принято носить тяжести в руках. Это делается так: «Вингардиум Левиосса»!

Малфой хлёстко замахнулся палочкой, и книги вырвались из рук, зависая в нескольких метрах. София потянулась к ним, но учебники не дались, откачнувшись от протянутой руки.

– Поверь, это просто. Даже у мугродья, вроде тебя, наверняка, получится.

Компания на диване давилась хохотом.

– Грязнокровка, выпить с настоящими магами не хочешь? – отсалютовали ей бутылкой, пустой более, чем наполовину.

– Не пью всякую дрянь!

– Малфои не пьют дряни.

Хорёк развалился в кресле, вальяжно пристроив ноги в явно не дешёвых ботинках на белой мраморной столешнице, потягивая спиртное прямо из горла.

– Как долго ты планируешься прятаться от родного факультета по библиотекам? Щемиться, словно крыса, да?

София сделала ещё одну попытку дотянуться до книг.

Безуспешно.

– Наш Блейз воображает себя героем-любовником, – продолжал Хорёк. – Он попросту не может спокойно пережить твоего увлечения красавчиками из Гриффиндора. Весь извелся от желания продемонстрировать наше фирменное слизеринское «кундалини». Предполагается, что после этого ты перестанешь удирать в стан врага.

– А не пошел бы ты в Запретный Лес, Хорёк недобитый!

Черты Малфоевского лица исказились:

– Забирай её, Блейз.

Забини на первый взгляд казался изящным, словно танцор из балета, но хватка у него оказалось железной.

Девушка сообразила обмякнуть в удерживающих её руках, заставляя парня принять на себя весь вес её тела. Потом, сложив руки в замок, резко отвела локоть, ударяя противника в солнечное сплетение.

Забини потерял рановесие.

Освободившись, София схватила массивный светильник и, замахнувшись, всерьёз вознамерилась опустить на голову, посягнувшего на «девичью честь», охальника.

– Экспеллиармус!

Светильник, шваркнувшись об стену, разлетелся.

Малфой при этом даже не удосужился подняться. Так и сидел, в одной руке зажав палочку, в другой – бутылку.

– Неэтично, Гринграсс. Будучи волшебницей, не следует драться по-маггловски. У тебя был шанс решить все по-хорошему. А сейчас прости, но – «Петрификус тоталус»!

Тело налилось свинцом.

Словно подкошенная, София рухнула на пол.

Малфой соизволил опустить ноги в дорогих ботинках со стола на пол и неспешно, с кошачьей грацией, смахивая воображаемые пылинки с безупречной мантии, приблизился.

– Вмажешь ей? – полюбопытствовал Гойл.

– За кого меня принимаешь? Будь на месте грязнокровки Поттер, ему бы вмазал. С удовольствием. Но… бить женщин?

Гойл с Краббэ обменялись понимающими взглядами, растягивая рты в ухмылке.

Руки Хорька задрали на девушке юбку с беззастенчивой неторопливостью. Даже без грубости.

Твою мать, дядюшка Томми, ты был прав – этого блондинистого змеёныша следовало заавадить в колыбели! Вместо Поттера. Вообразила себя спасительницей Малфоев? Дура!

Властелина! Дамбалдор! Да хоть чертов Мальчик-Который-Выжил! Ну хоть кто-нибудь, помогите!!!

***

С каждым толчком, равнодушным, животным, беспощадным, что-то в душе Софии ломалось. Мир изменился. Ни миру, ни Софии никогда уже не стать прежними. И ты заплатишь за это, Хорёк! Если придётся затянуть змеиные кольца вокруг собственной шеи, чтобы удавить тебя, София это сделает. Войдёт в ад, останется в нём навсегда, чтобы тебя лишить надежды.

– Что происходит? – прогремел Снейп.

Если бы ему явиться на четверть часа раньше!

В следующее мгновение Малфоя оторвало от Софии. Прозвучал сухой хлопок. Рука профессора хлестко приложилась к щеке слизеринского выродка, оставляя багроветь след от тяжелой учительской длани.

– Что вы… что вы себе позволяете,   Малфой?!

– А что?! Что вы мне сделаете? – кривлялся блондин. – Наябедничаете Дамблдору? Выкинете из школы? Валяйте, выкидывайте. Мне плевать!

Снейп обратил острый взгляд чёрных матовых глаз к Софии:

– Мисс Гринграсс?

– Даже не смейте спрашивать, в порядке ли я! – зашипела девушка.

Придерживаясь рукой за стену, она поднималась, пошатываясь, словно пьяная.

«Ты мне заплатишь, Малфой! – повторяла про себя «Астория Гринграсс» словно мантру. – Заплатишь! Заплатишь, Змееныш!».

Глава 5

Зельевар и ЗОТС

София вот уже больше часа стояла под душем, однако долгожданное ощущение чистоты не приходило.

«Уеду, – в сотый раз пообещала она себе. – Завтра же, с первыми лучами солнца. К черту Малфоев, Снейпа, Властелину, к чёрту пропитанный кошмарами магический мир. Уеду! Пусть хоть верхом на палочке; хоть на адской гончей».

В следующую секунду на влажном от испарений кафеле воображение нарисовало усмехающееся безносое лицо Волдеморта. Ноги подогнулись, и девушка бессильно сползла вниз. Обхватив себя руками, скукожилась на дне ванной. Кого она пытается обмануть? Даже если удастся спрятаться от любимого дядюшки, от необдуманно данной Нарциссе клятвы не уйти, как не забыть ненавистных прикосновений её грубого сына. Печальней всего осознавать, что она, София, сама во всем виновата, что от последствий роковой ошибки никуда убежать не получится. Так может быть…?

Подняв глаза, девушка остановила взгляд на бритвенном станке, зазывно темнеющем из стаканчика на зеркальной полке. Представив, как острый металл врезается в кожу, впивается в вены, причиняя боль, девушка, содрогнувшись, зажмурилась. Нет, это не выход. София слишком малодушна, слишком любит жизнь. Даже унижение, через которое пришлось только что пройти, не способно заставить её желать смерти. Она не хочет умирать! Представив, как завтра высокомерная Паркинсон войдёт в ванную, обнаружит окоченевший труп «грязнокровки Гринграсс», как история получит широкую огласку и превратится в дешевый фарс «а ля Ловелас энд Кларисса Гарлоу», София оставила мысль о самоубийстве.

Не дождутся, нечисти поганые! Не дай бог, ещё похоронят под нелепым гостиничным псевдонимом.

Повернув кран, девушка потянулась за полотенцем. Раз уж решено жить, нужно как следует выспаться.

Несмотря ни на что, завтра будет новый день.

***

За завтраком во время раздачи «совиной почты» в Большой Зал влетел белый кречет. Сложив крылья, Фабиан камнем упал Софии на плечо.

– Впервые вижу, чтобы кречетов использовали в качестве почтовых птиц, – прищёлкнул языком Нотт, пока София неловко стаскивала с её лапки послание. – Красавец!

Выполнив свою миссию, небесный хищник устремился к окну.

«Дорогая Соффи! – гласили строки, – Спешу сообщить, что у твоих родителей все благополучно. Отец получил должность декана и, соответственно, прибавку к зарплате. Я помогла твоей матери найти миленький домик в замечательном, экологически чистом, районе. Потомки Салазара Слизерина, пусть трижды сквибы, не имеют права жить в жалкой имитации пчелиных сот. Там рядом с домом есть очаровательное озерцо, тебе должно понравиться.

Дорогая, как случилось, что ты не рассказала мне о помолвке с Малфоем? Том  недоволен. Разделяю его беспокойство. Сердиться не могу, ведь будучи магглорождённой, ты не представляешь, что такое династические браки. Это кабала. Кстати, дедушку твоего будущего мужа по отцовской линии звали Каббаликус Малфой. Забавно, правда?

Бессмертием клянусь, идея с этой собачьей свадьбой принадлежит чёрному юмористу по имени Снейп. Что ж? Его шутку оценили. Когда придёт его время, надеюсь, он окажется способен переварить наш фамильный, весьма специфический, юмор.

С другой стороны, что бы там Том не твердил о порочности малфоевского отпрыска, всё складывается удачно. Блэки   старинный род, один из самых древних в магической Британии, Малфои тоже не из последнего десятка и богаты, по любым меркам.

Так что, на мой взгляд, даже специально не подыскать лучшей партии.

Однако если сын Люциуса окажется тебе не по вкусу, не огорчайся. Замужество  это не навсегда, если рядом есть я, готовая оказать небольшую услугу.

Искренне твоя

Властелина».

Матримониальные бабулины планы сейчас пришлись как нельзя более некстати, девушка не могла заставить себя даже взглянуть на Хорька. Её мутило от одного вида узкого лица с бесцветными глазами.

– Твои родители магглы не знают, с кем правильно присылать письма, Гринграсс?

Услышав ненавистный тягучий голос, София выросла над столом и неторопливо вылила оранжевый тыквенный сок на белобрысую голову. Миллисент и Нотт ахнули, Краббэ открыл рот, а Забини чуть ли не нырнул лицом в тарелку, стараясь скрыть смех.

Желто-оранжевые струйки ручейками полились вниз, пачкая белый воротник.

Челюсть Малфля сжалась так, что зубы заскрипели. Хорёк смотрел на Софию исподлобья, угрожающе буравя взглядом.

– Приятного аппетита, – пожелала ему «Астория».

Девушка направлялась в сторону Снейповской лаборатории. Дверь в кабинет бывшего преподавателя зельеделия она толкнула, даже не удосужившись предварительно постучаться.

– Кого несёт?! – «гостеприимно» рявкнул хозяин.

Неровные пряди черных волос обрамляли бледное перекошенное злостью лицо с гневливо изогнутыми бровями.

– Мисс Гринграсс? Какого дьявола? Я вас не звал.

– Хочу поговорить с вами, – начала девушка.

– Излагайте, – процедил зельевар, – только скорей.

– Как вы намерены наказать Малфоя за вчерашнюю выходку?

– Он уже наказан.

– Хотелось бы знать, как именно, мистер Снейп.

Профессор мазнул по лицу Софии насмешливо-пренебрежительным взглядом:

– Я сообщил ему о предстоящем союзе с вами.

София почувствовала, что вот-вот задохнётся от гнева:

– Вы сообщили ему о… и это – всё?!

– Этого вполне достаточно. Если вы не удовлетворенны моим решением, можете обратиться с вашими требованиями к Дамблдору.

– Удовлетворена?! Шутить изволите, господин профессор? Да как у вас наглости хватает мной насмехаться?!

– Не стоит так горячиться. Поверьте, горячность представителям Мраксов не к лицу.

– Вы за это заплатите!

В ответ последовало лишь неопределённое пожатие плечами.

– Вы всерьёз рассчитываете выгородить вашего обожаемого гаденыша, профессор? Хотите всё скрыть?!

– А вы желаете предать вчерашний инцидент огласке, мисс Гринграсс?

– Разумеется, нет!

– В таком случае тема исчерпана. Чтобы хоть как-то вас утешить, довожу до вашего сведения, что стер память всем, кто вчера присутствовал в гостиной во время инцидента. Кроме Драко, разумеется. А теперь разговор закончен. Покиньте мой кабинет, мисс Гринграсс.

София смерила колдуна гневным взглядом:

– Клянусь, что найду способ разорвать эту смехотворную помолвку.

– Рад, что вам смешно. К вашему сведению, от этой помолвки вас спасет только смерть. Ваша, либо жениха.

– Учитывая обстоятельства, не такая плохая идея!

– Мисс Гринграсс, – скучливо отозвался зельевар, – вынужден настаивать на вашем уходе. С минуты на минуту начнётся урок.

Покидая кабинет, девушка громко хлопнула дверью.

***

Кабинет ЗОТС впечатлял. Темный, мрачный, длинный. Атмосфера наводила на мысль о мировых тайнах, колдовстве и духах. Несколько забавно и нелепо, возможно в том было повинно настроение, в котором пребывала девушка, смотрелись картины на стенах, нечто среднее между Босхом и подробной анатомической иллюстрацией.

Ученики, притихнув, разглядывали кабинет.

– Я не велел доставать учебники, – рявкнул на Грейнджер влетевший в кабинет Снейп. Гриффиндорка поспешила вернуть учебник обратно в сумку. – Ещё успеете вызубрить его наизусть. Сейчас я намерен говорить, и требую безраздельного внимания. Насколько мне известно, по данному предмету у вас сменилось пять преподавателей.Естественно, у каждого из них была собственная методика и предпочтения. При такой путанице остается только удивляться, как вы вообще сумели наскрести проходной балл при экзаменах на СОВУ. Вы удивите меня еще сильнее, если и дальше сможете держаться на уровне ПАУКа. Мой предмет требует серьезных, углубленных знаний. – Говоря это, Снейп расхаживал по классу, шурша шелковой мантией.  – Силы Зла, – продолжил он, – бесчисленны, разнообразны, изменчивы и вечны. Это многоглавое чудище. На месте отрубленной головы всякий раз вырастает новая. Хитрее и страшнее предыдущей. Ваш противник неуловим. Он постоянно меняет обличье и не поддается уничтожению. Следовательно, защищаясь, – чуть громче продолжил Снейп, – нужно быть не менее изобретательным и гибким. Эти картины, – он, походя, махнул рукой, указывая на стены, – дают довольно верное представление о воздействии, к примеру, пыточного проклятия, – учитель ткнул пальцем в ведьму, зашедшуюся криком в агонии, – это последствия поцелуя дементора (колдун с абсолютно бессмысленным лицом, бессильно привалившийся к стене) или нападения инферния (кровавая кашица на земле).

Взгляд профессора Снейпа прилип к Софии, будто нарисованные инфернии были делом её рук.

– Мисс Гринграсс, что вы знаете об этом виде нежити?

София напряглась, почувствовав на себе множество взглядов. Если зельевар надеялся её смутить, то просчитался – она провела с Властелиной достаточно времени, чтобы дать достойный ответ на поставленный вопрос.

– Инфернии являются порождением Тёмной магии, попадающей под раздел «Некромантия». Для создания инферния требуется особый специфический дар. Создать инферния по силам далеко не каждому волшебнику. Инфернии подконтрольны создавшему их магу, и только ему. Если ограничивающего заклятия на инферниях нет, это почти катастрофа. Твари по природе своей постоянно жаждут крови и кроме огня, их ничто не способно остановить.

– Десять баллов «Слизерину», – Снейп присел на стол, опираясь ладонями на столешницу. – Каковы преимущества невербальных проклятий? – неожиданно сменил он тему.

Рука Гермионы нетерпеливо взметнулась вверх. Зельевар неспешно осмотрел класс. Убедившись, что выбора нет, коротко бросил:

– Мисс Грэйнжер? Вы неотвратимы, как английские туманы. Что у вас? – скрестил учитель руки на груди.

Гермиона подскочила, словно чёртик на пружинке:

– Преимущества невербальных заклинаний в том, что соперник не знает о ваших намерениях. Это даёт фору в долю секунды.

– Слово в слово из «Стандартной книги заклинаний, класс 6», – презрительно скривился Снейп, – но, по сути, верно. Действительно, если вы овладели искусством колдовать, не выкрикивая заклинания, ваша магия обретает элемент неожиданности. Разумеется, на это способны далеко не все. Здесь требуется особая концентрация воли и мысли. Сейчас, – продолжал Снейп, – разделяемся на пары. Один будет пытаться молча наложить заклятие на другого. Другой, так же молча, пробовать его нейтрализовать. Приступайте.

Задание оказалось не сложным. Большинство невербальных попыток заканчивались пшиком. Забини, в паре с которым работала София, побледнел от усилий, но толку всё равно не было.

Впрочем, когда они поменялись ролями, сколько София ни потела, результатов и ей достичь не удалось.

Когда Снейп задержался возле Уизли с Поттером, София послала Рону сочувственный взгляд. Тот с видом великомученика закатил глаза. Все его попытки зачаровать Поттера терпели оглушительное фиаско. В чем Уизли не отличался от большинства. Из тридцати пяти человек выполнить задание получилось лишь у Грейнджер и Малфоя, будь он проклят!

Гермиона, не издав не звука, сумела отразить ватноножное заклинание Невиля. Малфой, вырвал оружие из рук Краббэ, применив, по всей видимости, «Экспеллиармус».

Однако Снейпу приспичило придраться именно к Гарри и к Рону.

– Жалкое зрелище. Смотрите, Уизли!

С этими словами Снейп направил палочку на Поттера. Поттер заорал, как оглашенный:

– Протего!

Рикошетное заклинание сбило учителя с ног. Потеряв равновесие, профессор чуть не рухнул на пол.

Малфой прокомментировал ситуацию, процедив:

– Поттер придурок.

Профессор с разъяренным видом двинулся на Гарри:

– Вы помните, в чем суть урока?! В том, чтобы тренироваться в использовании невербальных заклятий, Поттер! Не-вер-баль-ных!!!

– Помню, – буркнул Гарри.

– Да, сэр!

– Вам не обязательно назвать меня «сэр», профессор, – вздёрнул подбородок мальчик.

В классе повисла напряженная пауза.

– Взыскание, в субботу вечером, у меня в кабинете, – сквозь зубы произнес слизеринский декан. – Я никому не позволю мне хамить, Поттер… даже Избранному. Урок закончен!

София, запихнув палочку в сумку, направилась к выходу и тут:

– Гринграсс, – пальцы Хорька, сжавшись на предплечье, причиняли боль. – Нужно поговорить.

Девушка в панике рванулась, высвобождая руку:

– Не прикасайся ко мне, – испуганно пискнула она, вся сжимаясь.

– Малфой! – вырос между ними Рон. – Отпусти.

– Отвали, Уизел, – прошипел Хорёк. – Не видишь? Мы разговариваем.

Рон перевёл взгляд на Софию, словно спрашивая, уйти ему или остаться.

– Не хочу я с ним разговаривать! – вскричала София.

– Ты слышал? С тобой не хотят разговаривать.

– Не вмешивайся в дела, которые тебя не касаются! – агрессивно попёр на Рыжего Хорёк.

– Что у вас опять происходит? – вклинилась между парнями лохматая голова Грейнджер.

Когда она бросила взгляд на Софию, в лице её читалось укоряющее обличительное выражение.

– Малфой, ты когда-нибудь нарвёшься! – рычал Рон, не обращая внимания на попытки подруги остановить его.

– Возможно, – хмыкнул наглец, – но не сегодня. И не на тебя.

– Пошли, Рон, – потянула Гермиона друга за рукав. – Пусть слизеринцы сами между собой разбираются.

– Слушай свою лохудру, Уизел. Целее будешь.

Кулак Рона врезался Хорьку в живот, заставляя согнуться.

– Рон, – укорила Гермиона, наблюдая за скрючившемся Хорьком. – Ну что ты творишь? Астория! Тебе не стыдно?

Малфой издевательски засмеялся:

– Ревнуешь своего нищеброда, Грейнджер?

София поспешила покинуть классную комнату, чувствуя, как от негодования пылают щёки.

Малфой вновь догнал её лишь на мраморной лестнице:

– Гринграсс! Я сказал – нам нужно поговорить.

– Я не то, чтобы разговаривать, я видеть тебя не хочу.

– Вечером, за хижиной Хагрида, у Запретного Леса буду ждать тебя в восемь часов, сразу после ужина. Не придёшь, пеняй на себя, – губы Малфоя снова сложились в кривую ухмылку. – Заклятия Снейпа не совершенны. У некоторых участников вчерашней вечеринки утраченные воспоминания могут и всплыть.

– Ублюдок! – вырвалось у Софии.

Отодвинув её плечом, блондин не спеша спустился по лестнице, вливаясь в общий поток студентов.

Ну, ничего! Придёт время, ты ещё попляшешь.

«Ты мне за все заплатишь», – в очередной раз пообещала себя София.

Глава 6

Свидание в Запретном лесу

Писать перьями на пергаменте было сущей мукой. И без того мысли скакали бестолковыми зайчиками, не желая укладываться в слова, а тут ещё перо и постоянно норовящий закрутиться колечком рулон бумаги!

Но София, не оставляя попыток связно изложить суть дела, выводила очередной вариант послания:

«Здравствуй, Властелина.

Вынуждена признаться, поскольку просто больше не у кого искать защиты, справедливости или совета – вчера вечером Драко Малфой меня изнасиловал. Профессор Снейп в курсе, но его, в отличие от меня, по-видимому, всё устраивает.

Необходимо срочно найти способ разорвать помолвку! Чем быстрее, тем лучше.

София Мракс».

***

У кабинета зельеделий уже толпились ученики – четыре слизеринца, четыре равенкловца, грифиндорское Золотое Трио и один хаффалпаффец.

Учитель Софии совсем не понравился. Толстый, старый усатый дядька с замашками Казановы, успевшего забыть, что цветущие двадцать канули в Лету не менее четырех десятков лет назад. Сия персона громогласно представилась профессором Слагхорном. Обстановка в классе напоминала лабораторию дилетанта-самоучки, не слишком успешно справляющегося с опытами. Запахи раздражали, воскрешая в памяти дешёвые потуги на дорогую парфюмерию, от которой у Софии почти всегда начинала болеть голова.

– Ну-те-с, ну-те-с, ну-те-с, – радостно потёр руки профессор Слагхорн. На толстых пальцах блеснули массивные золотые украшения. -Достаем весы, наборы и «Высшее зельеделие». Те, у кого нет ингредиентов, могут взять их из хранилища. Весы, я уверен, там тоже найдутся. Даже небольшой запасец старых учебников имеется в наличие. Сегодня для показа яприготовил зелья. По завершению курса все должны будете научиться их готовить. Наверняка каждый из вас о них уже слышал, даже если варить и не приходилось. Кто знает, что это такое?

С виду в котле кипела обыкновенная вода.

Руки подняли Гермиона и Малфой. Гриффиндорка порывисто, резко, чуть ли не вскакивая с места. Слизеринец – с ленивой неторопливостью. Слагхорн спросил Грейнджер и девушка затараторила, будто изрыгая проглоченный учебник:

– Это «Веритасерум», бесцветная жидкость, лишенная запаха. Она вынуждает того, кто ее выпьет, говорить правду и только правду.

Плюхнувшись обратно на стул, Гермиона замерла в ожидании, глядя на профессора голодными глазами. Хорек скривился, будто у него внезапно заломило зуб.

– Теперь это? – жидкость, булькающая во втором котле, выглядела вязкой и мутной. – Тоже весьма известное. О нем, кстати, недавно упоминалось в предписании министерства. Кто…?

– Это Всеэссенция, сэр! – аж подскочила на месте Грейнджер.

– Прекрасно, прекрасно. Теперь здесь…? Да, моя дорогая? – с некоторым раздражением произнес Слагхорн, увидев, что Гермиона снова тянет руку.

– Амортенция! – с видом триумвиратора выпалила девушка. – Самое сильное любовное зелье в мире.

Профессор кивнул. Улыбка под пышными усами ещё дрожала на губах, но как-то почти неуверенно.

Несмотря на то, что слизеринцы не вызывали симпатии у Софии, она вполне понимала причину, вызывающую короткие смешки. Грейнджер со своим желанием отвечать, мягко говоря, раздражала.

Слагхорн обреченно вздохнул:

– Многие, я уверен, узнали сие зелье по очевидному перламутровому блеску?

– И пару, который поднимается вверх характерными спиралями, – с воодушевлением подхватила Гермиона, словно они с профессором вели беседу с глазу на глаз. – А еще для разных людей оно по-разному пахнет, в зависимости от того, кому что больше нравится. Я, например, чувствую запах свежескошенной травы и новенького пергамента и…

– Верно, верно, мисс Грейнджер, – скривился профессор, будто у него вслед за Малфоем разболелись зубы.– Вы, случайно, не родственница Гектора Дагворта-Грэнжера, основателя «Экстраординарнейшего общества зельеделов»?

Покрасневшая Гермиона, опустила ресницы:

– Вряд ли, сэр. Я магглорожденная.

– О! Грейнджер! Гермиона Грейнджер? Как же! Как же! Вы та самая подруга легендарного мальчика? Это восхитительно! Двадцать баллов «Гриффиндору», мисс Грэйнжер!– с чувством выкрикнул Слагхорн.

София почувствовала, как её собственная физиономия кривится от отвращения.

– Разумеется, «Амортенция» не рождает настоящей любви, – продолжил раскрывать тему учитель. – Создать любовь искусственно невозможно. Зелье вызывает всего лишь страстное увлечение, одержимость. Пожалуй, это самое опасное и сильнодействующее вещество. По крайней мере, здесь, в нашем кабинете.

София брезгливо скривила губы, с удивлением наблюдая отражение собственной гримасы на лицах всех слизеринцев.

– Да, да, – Слагхорн мрачно покивал. – Когда вы повидаете столько, сколько довелось увидеть мне на моем на веку, вы перестанете недооценивать силу страсти. Впрочем, – перебил он сам себя, – нам пора приступать к работе.

***

К концу дня София чувствовала себя, словно выжатый лимон. Не оставалось сил на то, чтобы нервничать из-за условленной встречи. Вернувшись в комнату, почти целиком и полностью принадлежавшую ей, поскольку Паркинсон предпочитала отсиживаться в гостиной, девушка растянулась на кровати, устремив взгляд в окно. Пологий спуск, длинный деревянный подвесной мост, соединяющий внутренний школьный двор и Каменный круг, черная глянцевая вода в озере, мрачная опушка Запретного Леса, – все просматривалось как на ладони, словно комната находилась на вершине башни, а не на дне озера. Казалось, распахни створки, и окажешься в небе, в самом эпицентре золотисто-янтарного заката. Смягчившееся от усталости, постаревшее за день солнце куталось в облачка, ажурные, легкие, похожие на шаль из тончайшего пуха. Пейзаж за окном выглядел таким реальным. Но был, увы, не более, чем обманом зрения.

Разглядывая иллюзорную дорожку, протягивающуюся от замка в сторону Запретного Леса, София не уставала задаваться вопросом: стоит ли идти? О чём хочет поговорить «слизеринкий принц»? Любопытство гнусный подстрекатель, оно, как известно, сгубило кошку. С другой стороны, после разговора со Снейпом, Малфой, вряд ли, будучи трусом и расчётливой тварью, представляет опасность для родственницы Волдеморта?

София бросила взгляд на часы – четверть девятого. Ещё минут пятнадцать и сомнения отпадут сами собой.

Спустя пятнадцать минут она почти бегом пересекла Большой зал, устремляясь к выходу.

Хогвартс стоял на высоком пригорке, грозный, точно ёж, ощетинившийся многочисленными башнями и башенками вместо колючек. Сразу же за хижиной Хагрида подстерегал лес.

– Всё-таки явилась, Гринграсс? Я уж и не надеялся… – с ленцой протянул голос из темноты.

София вздрогнув, плотнее запахнула на себе мантию. В темноте Хорька выдавали лишь светлые волосы да отложной воротничок рубашки, белеющий над свитером.

– Зачем ты просил меня прийти?– осведомилась София.

Короткая принужденная пауза, после которой Хорёк, резко вобрав в себя воздух, шагнул вперёд:

– Гринграсс, я…

– Не подходи ко мне! – испуганно отшатнулась София.

– Я хотел извиниться, – успокаивающе поднял он руки в умиротворяющем жесте. – Прости, я не знал, что ты племянница Темного Лорда.

– Ты считаешь это извинением? – истеричные и злые нотки смешались в резком смехе девушки. –   Малфой, твой папочка плохо тебя воспитал.

– Оставь моего отца в покое! – заорал Малфой, но тут же взял себя в руки и продолжил с мягкой, тягучей вкрадчивостью. – Повторяю, я не знал, кто ты. Я считал тебя обычной грязнокровкой…

София внезапно оказалась во власти дикой, неконтролируемой ярости. Выхватив палочку, она направила её на противника.

– Заткнись! Заткнись, ползучая тварь! Значит, если тебя могут взять за яйца, ты тихонечко скулишь, вымаливая прощения, но если наказания не последует, можно гадить, сколько душе угодно?

– Извинения, нужно полагать, не приняты? – фыркнул блондин. – Ну? И что ты собираешься делать?

– Ступефай!

– Протего! – отбил Малфой лениво, даже с места не сдвинувшись.

– Дифиндо!

От нового удара Хорёк уклонился.

– Уже лучше! – похвалил он.

– Вердимиллиус!

– Аква Эрукто! – погасил он занявшееся пламя. – Решила погреться? Могу предложить менее радикальный способ.

– Ты уже пробовал. Мне не понравилось! Крусио!

Узкий красный луч ударил в толстый ствол дерева, заставив его дрогнуть и жалобно зашелестеть листвой.

– Хватит, Гринграсс. Я сдаюсь.

Дождавшись, пока девушка опустит палочку, блондин продолжил светскую беседу:

– Почему ты сразу не сказала, что мы помолвлены?

– Нелепо кидаться на человека, подчеркнуто демонстрирующего своё пренебрежение с криком: «Суженый, я твоя навеки!».

– Даже не представляю, что скажет отец, – Малфой тяжело вздохнул. – Ты же мугродье, будь даже трижды родственница Сама-Знаешь-Кого.

– Так в чем проблема? Скажешь об этом боссу на ближайший уик-энд и дело в шляпе! – отбросив шутовской тон, девушка заявила с неприкрытой злобой. – Ты жутко самовлюбленный тип! Думаешь, я хочу выходить за тебя замуж?!

– Заполучить красивого, богатого, чистокровного волшебника кто откажется?

– Я! С радостью! Да я согласилась на эту отвратительную сделку, к твоему сведению, лишь потому, что твоя мать в ногах у меня валялась!

– Не правда! Мама бы   – никогда… стоять на коленях перед грязнокровкой?! Это невозможно!

– Впечатляющая наивность, Малфой. Спустись с небес, земля вызывает. Над твоей семьей завис дамоклов меч. Темный Лорд настолько зол на твоего отца, что просто смерть Малфоя-старшего дядю не удовлетворит. Волдеморт хочет повернуть дело так, чтобы она показалась ему избавлением, желанной наградой. А теперь напряги единственную извилину под своей шикарной шевелюрой и попытайся сообразить, через кого проще всего достать мистера Люциуса Малфоя? Мне отчего-то кажется, что просьба твоей матери на общем фоне ваших семейных проблем выглядит не впечатляюще.

– Ладно, с мамой понятно. Но ты? Ты-то почему согласилась?

София подавила тяжёлый вздох:

–  Я тебя пожалела.

После секундной паузы, полной изумленного замешательства, Малфой загоготал.

Отсмеявшись, ядовито выплюнул:

– Пожалела? Что ж, надеюсь, ты подавилась вчера своей жалостью?

София с ненавистью уставилась на собеседника:

– Еще как, Малфой!   Трусливый, никчёмный, бесполезный папенькин сынок.

– Ты считаешь меня трусом?

– А есть те, кто считает иначе?

– Давай, Гринграсс, померимся характерами?

– Как?

– Дуэль? – с бесшабашной веселостью предложил слизеринец.

– Спятил?

– Трусишь?

– Я не Поттер, на «слабо» не поведусь!

– А на что поведешься?

– Аква Эрукто! – заорала София, неожиданно для себя самой принимая вызов.

Из палочки, зажатой в руке, словно из толстого шланга, под напором вырвался столб воды, сбивая Малфоя с ног. Сыпля проклятьями, «Слизеринский принц» покатился по земле, а София со всех ног рванула к Хогвартсу.

Она неслась вперед, не обращая внимания на колющие боли в боку, на крики Хорька за спиной. В темноте ступенек поднимающихся со школьного двора к Каменному кругу было не различить, и девушка карабкалась по крутому склону на четвереньках, хватаясь за пучки влажной от выпавшей росы, травы.

Взобравшись на вершину, обернулась на настигающего противника.

Лунный свет подчеркивал недоброе выражение его лица, делая откровенно зловещим. Она потом сама не могла понять, зачем подняла палочку над головой и прокричала:

– Крусио!

Блондин беззвучно растянулся на траве.

Парень лежал неподвижно, точно мертвый.

– Хорек?

Он не отозвался.

– Хватит придуриваться! – дрогнувшим голосом произнесла она. – Вставай!

Сердце колотилось в горле. София сама не заметила, что почти перестала дышать.

Блондин, сделав попытку подняться, засипел, зашелся лающим, как у его тетки Беллы, кашлем, и снова опустился на траву.

– Гринграсс, кажется, я не могу идти…

София осторожно подойдя к Хорьку, закинула его руку себе на плечо, помогая подняться.

– Держись за меня, нежное ты создание.

– Не такой уж я и нежный.

– Я заметила.

Путь к замку казался бесконечным.

У дверей Хогвартса их встретил Снейп. Софии было плевать, что декан подумает или скажет. Её не пугали ни горящий взор, ни саркастические речи. Главное, сбыть ему Хорька с рук на руки.

Перехватив норовившее осесть на пол тело Малфой, зельевар процедил:

– Я же велел тебе держаться от неё подальше.

София уже намеревалась шагнуть за профессором в гулкую спасительную темноту вестибюля Хогвартса, когда огромная черная тень скользнула по воздуху, неслышно коснувшись атласными перьями девичьей щеки. София стянула с лапы тонкий папирус:

«Ты не искала моей защиты и не просила совета, когда давала «Нерушимую Клятву». Так почему теперь ищешь чужого покровительства?

Клянусь, вы оба, – и ты, и Драко, – в ближайшее время познакомитесь с тем, что я считаю справедливостью.

Лорд Волдеморт»

Глава 7

Верхом на помеле

Уроки неслись, словно вагончики в паровозике, друг за другом. За Транфигурацией следовали Заклинания, после небольшого перерыва – Травология, за Травологией Арифмантика. По завершению общего курса дисциплин София пошла к мадам Самагони-Трюк, на индивидуальное занятие, организованное по протекции самого Дамблдора.

Преподавательница показалась девушке строгой и совершенно непривлекательной; лишённой даже намёка на женственность. К короткой стрижке «ёрш» прилагался серый, линялый, видавший лучшие времена, мужской костюм.

На предполагаемый объект левитации София взирала почти с ужасом. Признаться честно, адские гончие пугали её меньше.

– Встань рядом с метлой, – инструктировала учительница. – Вот так, – показала она.

София машинально скопировала позу.

– Вытяни правую руку. Гринграсс! – повысила голос мадам. – Вы правую руку с левой различаете? А теперь прикажи метле: «Подъём!».

София с сомнением покосилась на распростёртый по земле веник. Нервно сглотнув, промямлила:

– Подъем, – подозревая, что даже у Лонгбботома получалось лучше.

Метла, благодарение всем добрым силам на земле, даже не шевельнулась.

– Мисс Гринграсс, я велела приказать, а не униженно блеять, – тряхнула коротко стриженой головой профессор Трюк.

– Подъем! – София с ужасом наблюдала как метла дрогнула и перекатилась с места.

– Уже лучше. Попробуйте ещё раз, – потребовала учительница.

– Подъем!

Рукоятка метлы больно ударила в ладонь.

– Отлично! – похвалила мадам Самогони. – Теперь клади руки вот сюда, вот так. И садись.

– На метлу?

– Нет, – закатила глаза учительница, – ко мне на закорки.

Оседлав палку, София чувствовала себя крайне глупо.

– По свистку поднимайся на несколько футов над землёй, не выше. Чтобы взлететь вверх тяни рукоятку на себя. Во время полёта держи метлу ровно. Не бойся, метла не лошадь, не захочешь, не понесёт. Чтобы вернуться, наклоняйся вперёд. Всё поняла?

Крепко сжимая руками и ногами обыкновенную палку с хвостиком, София задавалась вопросом, когда успела утратить рассудок? Сердце разогнало кровь с такой силой, что та ревела в ушах похлеще ветра. Это было хуже плавания. Хотя до сей поры, София пребывала в твёрдой уверенности, хуже плавания ничего на свете не бывает.

– Готова?

«Нет!», – кричала девушка про себя.

– Раз…

Сердце бьется гулко и быстро…

– …два…

Болезненно толкается в груди. Во рту сухо, мокрые ладони скользят по древку.

– …три!

Резко дернув метлу на себя, София полетела вертикально вверх, точно пробка из бутылки. С ужасом осознавая, что земля стремительно удаляется, и ничего с этим не поделать.

Весь мир превратился в глухие удары, стучавшие в ушах, в запястьях, в висках и под коленками. Тело, сделавшись ватным, не желало слушаться.

Однако вскоре девушке удалось справиться с собой и с горем пополам выровнять метлу. Паника медленно отступила, хотя в груди по-прежнему жгло.

Внизу мутно поблескивала темная гладь почти идеально круглого Хогвартского озера. Под ногами раскинулась зловещая, отдающая чернотой, зелень Запретного Леса.

Выпрямив руки, София наклонила бескрылый конец летательного аппарата и стрелой понеслась вниз, громко вереща и твердо веруя, что вот-вот разобьется насмерть. Ветки хлестко, больно ударяли по плечам, щекам, ребрам, заодно замедляя скорость падения, пока ноги не коснулись земной тверди.

Кажется, обошлось.

Поднявшись на ноги, юная ведьма попыталась сообразить, что делать дальше. В первый момент её охватила тревога, но земля есть земля, она даёт силы и вдохновляет.

– Змеи! – на серпентарго позвала София.

Лес отозвался тихим, грозным покорным шипением.

– Здес-с-сь! Что прикаж-ж-жет хоз-з-з-зяйка?…

– Помогите отыскать дорогу к Хогвартсу.

– Следуй за мной-й-й…

Гадюка скользила, уводя девушку за собой, будто живая нить Ариадны.

Шагая, София весело напевала под нос:

«Я была навеселе

И летала на метле

Хоть сама не верю я

В эти суеверия»…

Среди замшелых веток что-то мелькнуло.

Оборвав песню, София в изумлении взирала на поразительное, невозможное, невероятное существо: до пояса человека с рыжими волосами; ниже талии – коня, с длинным, таким же рыжим, как волосы, хвостом.

– Кто ты? – человеческим голосом вопросило существо. – Почему, нарушив запрет, покинула территорию Хогвартса? Почему одна гуляешь в лесу?

-Проч-ч-чь! – зашипела хвостатая проводница Софии, угрожающе поднимая голову из травы.

«Проч-ч-чь», – подхватило не менее десятка других шипящих союзников.

По крупу кентавра пробежала дрожь. Передними ногами полуконь-получеловек переступил с места на место.

– Неспроста сегодняшней ночью Марс сиял ярко, – вздохнул он грустно.

– Моё имя Астория Гринграсс, – представилась София.

Кентавр попятился.

– Я заблудилась в лесу и пытаюсь отыскать дорогу назад…

Запрокинул голову, существо вглядывалось в небо, покрытое кипенью низких серых облаков.

– Я чувствую Тьму в твоей крови, человеческий детёныш. Когда-то я встречал юношу, который пах так же, как ты – тьмой и полынью. Грядут страшные времена. Прольются реки крови…

– Извините, но я не в настроении выслушивать мрачные пророчества. Мне нужно вернуться в Хогвартс!

– Невинные всегда становятся первыми жертвами, – словно не слыша, продолжал кентавр. – Так было, так будет всегда.

София, грешным делом, подумала, что существо, возможно, разумно не более, чем талантливый попугай, заучивший десяток слов. Не пытаясь поддерживать беседу, девушка поспешила удалиться, нырнув под раскидистые еловые ветки. Вскоре силуэт кентавра исчез за деревьями, стоящими столь тесно, что между ними проходилось протискиваться. Слух улавливал тихий треск веточек под вздохами ветра; тревожное перешёптывание листвы над головой.

Тропинка сделалась практически непроходимой.

Странный, поначалу едва различимый звук усиливался. Что-то огромное ломало ветки, расчищая себе путь сквозь чащобу.

«Ос-с-сторожнее», – предупреждающе зашипела гадюка.

Сначала София не поняла, что колыхается перед ней.

Оно опиралось на немыслимо длинные, мохнатые ноги, сверкало четырьмя парами глаз над мощными жвалами, плавно поводило чёрными блестящими клешнями. Потом девушка сообразила, что перед ней гигантский паук, размером с ломовую лошадь. На травоядную безобидную зверушку паук походил меньше, чем оса на бабочку. Не колеблясь ни мгновенья, София вскинула над головой палочку. Мысль о возможной неудаче даже не коснулась сознания. Так не сомневается охотник, что заряженное ружье выстрелит, стоит спустить курок.

– Авада Кедавра!

Ослепительно-зелёная вспышка.

Изумрудная сеть опустилась на лесное чудовище, оплетая со всех сторон. Паучьи ноги подогнулись и монстр тяжело, как в замедленной съёмке, повалился на спину.

Ядовитый отблеск проклятия угас.

– Нуж-ж-жно уходить, – предупредил ядовитый ангел-хранитель. – Его братья и с-с-сестры с-с-скоро будут з-з-здесь».

– Ассио, метла, – призвала София.

Как не противна была мысль о том, что снова придется подниматься в воздух, перспектива сразиться с десятком гигантских пауков вдохновляла ещё меньше.

Когда уже начало казаться, что заклинание не подействовало, метла рухнула к ногам, сбивая сверху ворох листьев и сухих мелких веточек. Метла зависла в воздухе, словно её держали невидимые нити. Оседлав палку, юная ведьма с силой оттолкнулась от земли и взмыла вверх.

Когда София смогла заставить себя открыть глаза, она обнаружила, что лес под нею провалился вниз. Ветер холодил щеки. Волосы сбились в колтун, тело со свистом омывал холодный ветер. Это скольжение, как на воздушных салазках, начало даже приносить удовольствие. Крутанувшись на метле, словно шкодливая обезьянка на турнике, девушка откинула голову и наблюдала, как над ней летит солнце, одновременно оставаясь на месте.

Потом вновь оседлав метлу, София направилась к площадке, на которой видела мельтешащие человеческие фигурки. С высоты птичьего полёта люди смотрелись муравьями. Фигурки явно направлялись к Запретному Лесу и были никем иным, как преподавателями.

Стоило направить метлу к земле, страх вернулся, вызывая в груди уже знакомое жжение.

Чем ближе была земля, тем теснее становился охвативший грудную клетку обруч.

Глава 8

Панси Паркинсон

На круглой, похожей на модифицированный футбольный стадион, квиддичной площадке толпилось множество народу. Промозглая морось толпе не мешала.

– Что там происходит? – поинтересовалась София у Милисент.

Булстроуд, в отличии от Паркинсон, не взяла дурной привычки шипеть на новенькую при каждом удобном случае.

– Квиддичные испытания, – махнула рукой та.

Поняв, что Софии это объяснение ни о чём не говорит, добавила:

– Набор в квиддичную команду у Гриффиндорцев. Народ, сама видишь, так и валит.

– Ещё бы! – встрял в беседу Краббэ. – Капитан-то команды сам Избранный!

Забини засмеялся:

– Поттеру не позавидуешь. Девчонки! Да какой от них толк в квиддиче? Пошли, поглазеем?

Краббэ пожал мощными плечами:

– Правилами не запрещёно наблюдать за соперником. Пошли.

Поттер, разделив народ на несколько групп, в каждой по десять человек, на первом испытании велел облететь игровое поле. Залёт бесславно закончился, когда один из мальчишек врезался в столб, под дружный гогот слизеринцев и разочарованные вздохи однокашников.

Вторая группа имела бы больше шансов под транспарантом «Мисс Вселенная», да и выглядела бы там уместнее. Девушки беспрестанно хихикали, хватались друга за друга, жеманничали до тех пор, пока озверевший Поттер не велел претенденткам убираться. Особо не печалясь, веселая яркая стайка удалилась на трибуны, вливаясь в ряды наблюдателей.

Третья десятка не придумала ничего лучше, как устроить кучу малу где-то над центром поля.

– Кажется, в этом году победа будет за нами, – осветилось улыбкой лицо Паркинсон. – Жаль, Драко не видит это убожество. Порадовался бы.

Поттер, мечущийся по площадке туда и сюда, успел охрипнуть от натужного крика. Жалобы, бурные истерики, выбитые зубы не давали ему расслабиться.

Устав наблюдать, чувствуя, что замерзает, София поднялась со скамьи.

– Гринграсс! – окликнула её Панси. – Поговорить надо.

– О чём? – спорить или скандалить Софии совершенно не хотелось.

– Сама прекрасно знаешь, о чём, – ответила Панси. – Или, уж если быть до конца точным, следует сказать, о ком.

– Давай поговорим.

– Пройдем вон к той трибуне? – предложила Паркинсон.

Пока девушки усаживались на скамейку самой дальней трибуны, София невольно залюбовалась красивым полётом одной из участниц. Та была похожа на спущенную с арбалета стрелу.

– Кто это? – не сдержала она любопытства.

– Джинни Уизли. А те, что рядом, Кетти Бэл и Демельза Робинс. – Паркинсон невесело усмехнулась. – Могу поставить на что угодно, всех троих Поттер возьмёт в команду, – презрительно дернула плечом слизеринка.

– Они объективно лучше остальных.

– Уизел не лучше, – возразила Паркинсон, – но раз он друг Избранного, обязательно будет в команде, – уверенно заявила она.

Когда девушка повернула к Софии бледное лицо, глаза её яростно блестели.

-Что происходит между тобой и Драко, Гринграсс?

– В смысле?

– Драко сказал, что между нами, мной и им, ничего не может быть, потому что он помолвлен с тобой. Это ведь не правда? Он последний в роду Блэков и Малфоев и какая-то никому не известная девчонка ему не пара. Это же бред!

– Это помолвка действительно бред, –   глухо отозвалась София, поднимая воротник мантии, чтобы защититься от надоедливой мглистой сырости и беспрестанно задувающего осеннего ветра. – Хуже того, этот бред – правда.

Панси отвернувшись, тряхнула густыми черными волосами, стряхивая во все стороны мелкие бриллианты капелек.

– Кто ты, Гринграсс?

– Разве Малфой тебе не сказал?

Дождавшись, пока Паркинсон отрицательно помотала головой, София тихо хмыкнула:

– Получается Хорёк не так глуп, как кажется с первого взгляда. Панси, – мягко произнесла София, – я тебе не соперница. Драко мне нисколечко не нравится, а я не нравлюсь ему. Хочешь продолжать встречаться с ним? Встречайся. Я не в претензии.

Поднявшийся на стадионе гвалт отвлёк девушек от неприятного разговора. Высокий качок, просидевший рядом с Гермионой почти весь отборочный тур, теперь орал, размахивая руками на Поттера.

– Чего это он так разнервничался?

– Маклагген хочет попасть в команду и, если честно, имеет право. Он хорошо летает, но кипятится зря. Поттер всё равно возьмёт своего нищеброда.

Паркинсон в своих предсказаниях не ошиблась. Когда набор квиддичной команды Гриффиндора завершился, тремя «охотницами» оказались Кэтти Бэл, Джиневра Уизли и Демельза Робинс; отбивалами Поттер назначил Джимми Пикса, широкоплечего третьекурсника и Ричи Проустака, парнишку невзрачного, даже хилого на вид. Охранником стал Рон Уизли.

– Что будем делать? – спросила Милисент, когда слизеринцы возвращались со стадиона. – Сходим в Хогсмед?

– Не хочу туда тащиться, я замерзла, – капризно заявила Панси. – Может быть, мальчики сходят в Хогсмед одни? Купят себе огневиски, а нам сливочного пива. Повеселимся вечером в гостиной.

– Предложение принимается, Панси, – расплылся в улыбке Забини. – Поиграем в джентльменов. Вы, девочки, идите, отогревайтесь, наряжайтесь, пудрите носики и не о чём не беспокойтесь, доверьте нам добычу провианта. Увидимся вечером.

Панси и София редко оставались наедине. Девушки по возможности избегали общества друг друга. Но тут был один из тех случаев, когда они оказались рядом.

– Тебе не кажется, – предложила София, – что нам разумнее было бы подружиться? Так или иначе, предстоит делить факультет, комнату и парня. Учитывая обстоятельства, подругами стать гораздо разумнее, чем быть врагами?

Во взгляде Паркинсон прочесть ничего не удалось.

– Чего ты хочешь, Гринграсс? – спросила Панси.

– Лояльности. По меньшей мере.

– Иди к Мерлину! Лояльности она захотела. Думаешь, никто не видит, как ты спишь и видишь, как бы к «гриффам» переметнуться?

София сохранила философское спокойствие:

– Когда я только познакомилась с магическим миром, Гриффиндорцы были со мной дружелюбны; а слизеринцы, мягко говоря, не очень. Любому человеку свойственно на враждебность отвечать враждебностью.

– Ни один маггл не дождётся от меня лояльности. Такие, как ты, в Эпоху Костров сжигали таких, как я!

София укоризненно покачала головой:

– Паркинсон, ты сама-то себя слушаешь? Такие, как я никого не сжигали. Во-первых, всё, о чём ты говоришь, дела давно минувших дней. А во-вторых, люди моей породы не бывают фанатами. Мы не воюем за свои убеждения, придерживаясь умеренных взглядов во всём. Всё, что нужно мне для счастья, так это немного свободы и капельку жизненного пространства. Я – мизантроп, а не воин. Конечно, если наступить мне на горло, я буду огрызаться, даже могу стать опасной. Но это только в крайности.

Паркинсон смерила Софию взглядом:

– К чему сия пламенная речь?

– Я хочу, чтобы ты перестала меня ненавидеть и презирать. Просто поверь на слово – быть моим другом куда выгоднее, чем становиться в оппозицию.

– Возможно, ты и права. Но как насчёт Драко?

– Разве мы не договорились? Он сейчас твой, а будущее пусть само о себе позаботится.

– Эй, красавицы! – послышался за дверью голос Забини. – Спускайтесь, пиво подано!

Обстановка в гостиной не изменилась, но сейчас обилие мрамора, зеленого цвета и неяркое освещение не только не раздражало, а казалось даже уютным.

– Ну что? – хмыкнул Забини. – Будем веселиться, пока есть возможность?

Ребята уселись вокруг стола, и пустили бутылку по кругу, точно трубку мира. София никогда раньше не пила ничего, кроме рюмки шампанского на день рождения или Новый год. Но отказываться не стала, момент был не подходящий.

– За нас! – отсалютовал Теодор Нотт. – За Слизерин!

– За то, чтобы в предстоящей заварушке всем присутствующим удалось выжить, – пожелал Винсент Краббэ, перед тем, как отхлебнуть пиво из горла и передать бутылку Милисент.

– За наших родителей, родственников и друзей; за их здоровье, жизнь и счастье, – провозгласила она.

– За то, чтобы как можно больше грязных мугродов сгинуло и не поганило магический мир, – София поморщилась на высказывание Гойла.

– За то, чтобы задание, которое Драко получил от Темного Лорда, было выполнено наилучшим образом, – прошелестела Панси, передавая почти наполовину выпитую бутылку Софии.

Та судорожно пыталась придумать спич, и неожиданно для себя ударилась в гипотетический тон:

– За то, чтобы светоч разума не погас во мраке ненависти.

Нотт удивленно приподнял брови. Забини по привычке хмыкнул, забирая бутылку у Софии.

– За то, чтобы мы успели вкусить радости, которую дарует Эрот, до того, как Тьма Египетская обрушится на наши головы.

– Да уж! – понимающе хмыкнул Гойл. – Умеешь ты, друг, сказать нужные слова. А то светочи, жизни и смерти? Аж зубы сводит.

– А вы заметили, как профессионально подошёл Поттер к отбору команды? – захихикал Забини. – Может, тоже попробовать поиграть? Такие девочки! При одном только взгляде уже хочется квоффл забить.

– Ты для начала на метле держаться научись, – порекомендовала Панси.

– А кто тебе больше понравился: Кэти Бэл или Джинни Уизли? – полюбопытствовал Нотт.

– Уизли красивее.

– Она   шлюха, – отрекомендовал Краббэ.

– Фи, как грубо, – возмутилась Милисент.

– А как назвать девку, которая каждый вечер обжимается с новым парнем?

– Уизлятский темперамент, друг мой, – похлопал по плечу Винсента Забини. – А как ты думаешь, их папочка с мамочкой такой рыжий «садик» насадили? У них страсти аж на голове горят. Для наглядности. В этом году МакГонаголл хоть иногда вздремнуть может – ряды-то поредели. А вот в прошлом! Какой гобелен ненароком не задень, за всяким какой-нибудь Уизли отыщется.

– Но даже на фоне остальных Уизли Джинни зажигает, отыскивается чаще других, – поддержал друга Гойл.

– Мне надоело слушать про гриффиндорок! – возмутилась Панси.

– А про вас-то что говорить? – процедил Нотт. – Ни у одной даже намёка на грудь нет.

В ответ Милисент швырнула в Тедда пустую бутылку:

– Да как ты смеешь! – сказала она, смеясь. – И потом, Пансина грудь очень даже впечатляет.

– Перестаньте, – проворчала Панси, скрещивая руки. – У Гринграсс она, кстати, тоже очень даже в наличии.

– Если хорошенько приглядеться, может быть, – согласился Забини.

– Вам что? Поговорить больше не о чем? – София в свой черед скрестила руки на груди.

– А что может быть приятнее разговоров о сексе? Разве только сам секс. Да от вас разве дождешься?

– Тогда, может быть, булочки на ужин?

Драко Малфой, сияющий, цветущий, с неизменной гнусной ухмылочкой, нарисовался на пороге. Слизеринцы встретили его восторженным рёвом.

– Драко, – смеялась Милисент, – где ты взял такое чудо? Я обожаю именно такие булочки!

– Ну, – принял он загадочный вид, покачавшись с пятки на носок, – у Малфоев свои секреты.

Глава 9

Под знаком Змей

– С тех пор, как воскрес Тёмный Лорд, Дамблдор в школе почти не появляется, – поделился наблюдениями Нотт, без всякого аппетита размазывая овсянку по тарелке. – Да уже только заодно за это Сами-Знаете-Кто может рассчитывать на мою вечную преданность.

Малфой, пародируя директора, восторженно прогнусавил:

– Ещё один великолепный день! И всё это благодаря Поттеру! Так отдадим же Гриффиндору Кубок Школы и скажем дружно: «Спасибо!», – за всё, за всё, за всё.

Птицы стремительно ворвались в залитые дождем окна и забрызгали все вокруг – прибыла совиная почта. В последнее время писем приходило намного больше, чем раньше; родители тревожились за детей и хотели убедиться, что с ними все в порядке, а заодно сообщали, что и дома все хорошо. Один из свертков опустился Софии на колени. Письмо было, как обычно, написано на русском языке:

«Дорогая Софи!

Жду тебя сегодня, как стемнеет, в Запретном Лесу со стороны хижины Хагрида. Не опаздывай.

Властелина».

«Бабуся» без колебаний заложила её Волдеморту, но идти всё равно придётся. Себе дороже спорить. Только как прикажете вырваться из Хогвартса? Коридоры, как недавно убедилась София, патрулируются Филчем и его плотоядной кошкой. Не говоря уже об инспекционных бригадах.

– Вот Годрик! Что ему! – Блейз, до сего момента методично штудирующий «Ежедневный пророк», стрельнул взглядом в Малфоя.

– Что там? – напрягся блондин.

Панси выхватила газету и прочла вслух:

«Артур Уизли вновь побывал в Малфой-мэноре, – лицо Драко стало похожим на снежную маску. Злое, сосредоточенное, застывшее. – Это уже второй обыск жилища Упивающегося Смертью, – продолжила она, – Артур Уэсли из отдела по обнаружению и конфискации фальшивых оберегов сказал, что его бригада действовала по сигналу, полученному от частного лица…

– Поттер–вонючка, – произнес блондин полузадушенным хрипом.

Растягивать слова и плеваться одновременно довольно сложная задача. Но он с ней справлялся.

– Причём тут Избранный? – уточнил Забини.

– Потому что это Поттер-Вонючка натравил на Малфоев Уизела-старшего, – пояснила Панси.

После завтрака слизеринцы подловили «Золотое трио» в коридоре.

– Поттер? – насмешливо протянул Малфой, преграждая тому дорогу. – Ты, оказывается, не только сын грязнокровки, песий крестник, но ещё и стукач у нищебродов?

– Уйди с дороги, – потребовал Мальчик Который Выжил.

Краббэ загородил собой Хорька, демонстративным жестом закатывая рукава мантии.

Что произошло дальше, София не поняла. Но в следующее мгновение Винсент растянулся на полу, судорожно дергая всё удлиняющимися ногами. Метаморфоза напоминала кадры из фильмов ужасов. Ноги Краббэ растягивались и растягивались.

Невозмутимо перешагнув через рухнувшего противника, Надежда Магического Мира вознамерилась гордо удалиться.

– Поттер, стой, сволочь!!! Тебе это с рук не сойдёт! – брызжа слюной, кричал блондин, удерживаемый с двух сторон Ноттом и Забини.

– Драко, не надо! – визжала Паркинсон.

Поттер застыл. Его точно каменное, ничего не выражающее лицо откровенно пугало. Софию, по крайней мере.

Неизвестно, чем бы закончилось дело для Винсента, не вмешайся Гермиона:

– Гарри! Прекрати это. Немедленно! – потребовала она.

– Краббэ первый начал.

– Не важно, Гарри. Я сказала: «немедленно», это значит, – прямо сейчас!

– Как скажешь, – нехорошо улыбнулся Золотой Гриффиндорский Мальчик.

Ноги стонущего Крабе к тому моменту занимали собой почти весь коридор. С мерзким хлопком, словно кто-то отпустил до предела растянутую резинку, они начали быстро-быстро укорачиваться.

Винсент заорал, царапая ногтями по полу, и потерял сознание.

– Не фига себе, – крякнул кто-то из безымянной толпы, собравшейся за спинами слизеринцев.

– Не думала я, что Поттер такой гадёныш.

Короткий, булькающий смешок Забини заставил Софию понять, что она озвучила свою мысль вслух.

Мальчик Который Выжил обернулся, явно уязвлённый:

– Да что ты понимаешь?! Кто ты такая, чтобы меня судить? Да ты всего лишь маленькая г…

Тихо охнула Гермиона.

– Эй! – предостерегающе окликнул друга Рон.

Поттер осекся, тяжело дыша. В наступившей почти мертвой тишине негромкий голос Софии прозвучал очень громко:

– Кто? Грязнокровка?

Толпа внимала, задумчиво и напряженно.

– Гадюка! Я хотел сказать гадюка. Ну честное слово, Гермиона!

– Что здесь опять происходит?!

Черные одежды развивались за профессором Снейпом так, словно тот плыл по воде или парил в воздухе – эффектно и драматично.

– Мисс Гринграсс? Вы, как я вижу, опять в центре событий? – ядовито съязвил учитель.

– Астория не при чём! – презрительно кривил губы Малфой, гневно раздувая ноздри. – Это всё Поттер, сэр!

– Он проклял Краббэ, – добавила Панси.

– Неправда! – вскричала Парвати Патилл. – Гарри не произнёс ни слова.

Забини невесело фыркнул:

– Кажется, кто-то не так плохо усвоил урок, как вы думали, сэр…

– Сегодня вечером будьте добры явиться в мой кабинет, – медленно выговаривая каждое слово, процедил слизеринский декан. – За новым взысканием. Вы меня поняли, Поттер?

– Да.

– Да, сэр!

– Да, сэр. Я вас понял!

София едва не упала, когда кто-то сильно толкнул её со спины.

Развернувшись, она изумленно посмотрела на красное, словно свекла в борще, точёное лицо Рона Уизли:

– Мы думали, ты нормальная, Астория Дафна Гринграсс. А ты, оказывается, такая же змея, как и все эти... – Рон смачно плюнул ей под ноги.

Не веря глазам, София покосилась на белый пузырящийся плевок, чувствуя тупую, саднящую боль в сердце. Рон нравился ей.

– Пытаешься произвести впечатление на даму, демонстрируя принятые в клане Уизли манеры? – протянул Драко Малфоя. – Вижу, преуспел. Дама впечатлена тобой, – он криво усмехнулся, – нищеброд!

Рон впечатал блондина в стену, сжимая ворот слизеринской мантии в своих ручищах с таким выражением, будто намеревался придушить Хорька на месте.

– Это что ты себе позволяешь, Рон Биллиус Уизли? – ухмыльнулся Драко ему в лицо. – Я тебе не Поттер. Я девочек люблю.

Рон снова сплюнул, а потом, воинственно сжав челюсть, заставил себя разжать кулаки.

Гойл, Нотт и Забини окружили рыжего, явно вознамерясь опуститься до банального мордобития.

– Не надо, – зыркнул в их сторону серыми глазищами Малфой. – На сегодня разборки закончены. А с тобой, Уизли, мы скоро сочтёмся. За моего отца. За Мэлфой-мэнор. За мать. За всё. Обещаю.

– Жду – не дождусь.

Рыжий удалился вслед за Поттером.

***

Осенью темнеет рано.

София уверенно шагала по направлению к условленному месту встречи. Пушистый ковер из успевших нападать листьев мягко шуршал под ногами. Запах прелости и влаги, грибов и опасности витали в воздухе, раздражая обоняние и приятно будоража нервы.

Огромная ворона слетела с ветки, и через секунду в облаке оседающего черного дыма вырос загадочный стройный силуэт,   истинное порождение ночи.

– Дитя моё, – низким контральто искусительницы пропела ведьма, обнимая девушку.

Ледяной холод вместо обычного человеческого тепла напомнил, что Властелина не смертная женщина. И даже не обыкновенная ведьма.

– Зачем ты заложила меня Волдеморту? – сделала София попытку отпихнуть от себя жуткую покровительницу.

– Тс! – холодный палец прижался к губам, заставляя умолкнуть, прерывая поток готовых сорваться гневных слов. – Не произноси столь легкомысленно этого имени.

– Почему? – тряхнула головой София, охваченная бунтарским духом и желанием капризничать. – Что за глупые предрассудки?

– В звучащем звукоряде заложена Магия Вызова. Том способен услышать всех, кто его произносит. А что касается того, что я, якобы, предала твои интересы, то это глупости. Ты ведь хотела наказать Драко Малфоя, просто не осмелилась напрямую просить Тома о возмездии. Я выполнила твоё желание. Так за что ж ты сердишься?

– Не хочу, чтобы меня мучили. Не хочу, чтобы Хорька мучили. И замуж за него не хочу. Ну, сделай что-нибудь, а?!

– Твои «хочу» и «не хочу» нелепы и смешны. Драко накажут, дорогая, я тут бессильна. Позже, когда закончится эта нелепая возня в магической песочнице и наши глупые мальчики, возомнившие себя великими волшебниками, наконец-то устанут истреблять друг друга, вас поженят. Но не переживай. Учитывая, с какой быстротой меняются твои желания, возможно, ты пойдешь замуж по большой любви. Так что давай пока, фигурально выражаясь, отодвинем горшочек с пеплом и не станем портить прическу. Для Тёмной, София, ты слишком уж чувствительна. Я так смеялась, когда Томи рассказал мне про историю с кроликом…

– Действительно, как забавно! Ненавижу ваш мир. Мир, в котором самый добрый мальчик, всеми признанный борец за справедливость превращает ноги одноклассника в исполинских червяков. Мир, в котором парень насилует тебя, а ему никто за это даже ай-яй-яй не говорит. Здесь единственный человек, у которого я могу искать защиту, бросает мне в лицо, что я забавна в моей чувствительности?! Верни мою жизнь, которую ты у меня украла, ведьма!

– Я украла твою жизнь? – возмутилась Властелина. – Да разве она не принадлежит мне по праву? Выжить естественным путем в том клубе у тебя не было ни малейшего шанса, моя дорогая. Так что я имею на тебя права дважды: как старшая в роду и как спасительница. Почему ты не веришь мне? Почему сомневаешься в Томе? Разве кто-то из нас обидел тебя? Унизил? Или обманул? Я привела тебя в мир больших возможностей, Том защитил и оказал покровительство. Чем ты ответила нам? Опрометчиво взяла на себя ответственность за жизнь человека, не удосужившись даже узнать его? А теперь словно маленькая, топаешь ногами и кричишь: «Не хочу! Я передумала!». Судьба глупости не прощает.

Властелина предостерегающе подняла руку, заметив, что София собирается что-то возразить.

– Послушай внимательно. Я знаю, что тебе сейчас нужно. Союзник! Союзник, которому ты могла бы доверять больше, чем доверяешь мне.

– О чём ты?

– О василиске из Тайной комнаты. Настоящий василиск способен убивать взглядом, что при твоей колоссальной везучести, согласись, существенный минус. К тому же, живая тварь всегда действует по собственному почину, в то время как…

– Нет! – замотала головой София в ужасе, догадавшись, куда клонит наставница.

– Да! Не смей даже и пытаться быть тупицей. Зомби та же марионетка. Без твоей воли он прах. Мертвый василиск не сможет ползать по трубам и убивать без приказа, на чем погорел в свое время Томи. Но если потребуется защищать тебя, мертвый василиск не остановится, пока не убьет того, кого приказано. Он – это ты. Ничто не может произойти без твоего желания.

– Да Поттер убил эту ядовитую тварь почти четыре года назад! Твой василиск сгнил давно.

– Василиски не гниют, – снисходительно пояснила Властелина. – Они превращаются в камень. Заклятие вернёт ему плоть. Приобретёшь неуязвимого защитника и заодно потренируешься. Я помогу. Я буду рядом.

Глава 10

Тайная комната

Без приключений миновали они коридоры, переходы и лестницы. В окна заглядывала любопытная луна, подмигивая с неба, раскидывая прозрачные голубоватые тени везде, куда могла дотянуться. Средневековые латы, притворяющиеся статуями, сторожили многовековой покой Хогвартса. Мирно подрёмывали, отказываясь замечать потустороннюю чёрную тень, фигуры на портретах.

Ледяные пальцы обернулись вокруг девичьей кисти – Властелина увлекла девушку за собой в боковой проход. Дверь тихонько скрипнула под рукой.

– Туалет, в котором угораздило умереть той глупой девчонке, кажется, находится здесь?

– Его до сих пор называют туалетом Меланхольной Миртл. Говорят, её призрак всё ещё тут, – предупредила София.

Потолок растворялся во мраке, как и дальние стены. В центре туалетные раковины складываясь в нечто, вроде колонны, возвышались, будто гигантская ваза без цветов.

– Посвети, – велела ведьма.

– Люмос! – послушалась девушка.

На одной из сторон медного краника, около которого остановилась Властелина, София разглядела крохотную змейку.

– Вели двери открыться. На серпентарго, – посоветовала Властелина.

«Откройся», – прошипела девушка.

В ответ кран засиял алмазным светом. Раковина стала двигаться, вращаясь до тех пор, пока не исчезла, открывая вход в трубу.

– Отлично! – засмеялась Властелина. – Томи всё-таки гений. Я, в своё время, сколько ни билась, так и не смогла разыскать наследство Слизерина. Пошли.

Властелина шагнула в темноту первой.

Началось бесконечное падение. Труба изгибалась, выворачивала куда-то, неуклонно опускалась всё вниз и вниз, пока падение не завершилось на полу тёмного каменного тоннеля.

Тьма стояла непроглядная, только маленькая дрожащая точка света в руке Софии противостояла глухому камню и торжествующему мраку. Стены пропитались влагой. Вода, она была здесь повсюду. Тишина била по ушам и действовала на нервы.

Когда под ногой что-то хрустнуло, София не могла сдержать судорожного вскрика. Опустив палочку ниже, девушка увидела, что пол усеян костями.

Ход снова резко изогнулся, выводя к стене с изображением двух переплетённых змей.

– Откройся, – низким, свистящим шипением вновь приказала София.

Стена раскололась надвое, открывая доступ в неярко освещенный, длинный зал. Каменные колонны в форме переплетенных змей поддерживали терявшийся во мраке потолок, порождая в странном зеленоватом сумраке длинные, черные тени. Колонны сходились к статуе, стоящей у задней стены, высотой, наверное, во весь зал.

Ноги статуи обвивало тело каменной змеи. Рядом с окаменевшим василиском лежал пронзённый зубом блокнот. София не сразу поняла, что это дополнение композиции не задумывалось автором.

Когда она наклонилась, намереваясь поднять тетрадь, Властелина перехватила её руку:

– Не стоит, моя дорогая. Яд по-прежнему смертелен. С течением времени он мог стать даже токсичнее.

София подозрительно покосилась на распластанную груду серой бумаги:

– Это первый крестраж дяди Тома?

Подбоченившись, Властелина принялась давать рекомендации:

– Вот, возьми мел и…

– Простой мел?

– Самый, что ни есть, обычный,   – с сарказмом подтвердила Властелина. – Отлично рисует, а большего от него не требуется. Обведи мелом тело василиска. Постарайся, чтобы круг при этом всё же был похож на круг, а не становился квадратным…

Высунув от старания язык, ползая на четвереньках, девушка старательно выводила окружность.

– Не замыкай линию, – не унималась Властелина. – Когда вызывают сущность из потустороннего мира, чаще всего ставят два круга: вокруг комнаты, чтобы сущность без твоего ведома не могла вырваться в вещественный мир. И вокруг себя. Понятно для чего, надеюсь? Кстати, вызывать демонов самостоятельно я категорически тебе запрещаю! Только попробуй ослушаться и…

– Властелина! – засмеялась София. – Я и этот круг не рисовала бы, если бы был хотя бы шанс, что ты оставишь меня в покое. Какой уж там демон?!

– Ладно, – отмахнулась ведьма. – Когда вызываешь дух усопшего, – лучше это делать через свечу или куколку, – то замыкаешь круг вокруг овеществляемого объекта.

– Как заумно, – фыркнула София.

Коленки уже начинали болеть от долгого ползания.

Властелина продолжала распинаться:

– В данном случае ты никого не вызываешь, поэтому второй круг вообще не нужен. Обошлись бы и без первого, но поскольку ты совсем без опыта, мы просто подстрахуемся, понятно? Если что-то пойдёт не так, выбегай за границы круга и замыкай линию. Вот соль. Ты крещеная?

– Да, – в недоумении кивнула девушка.

– Тогда возьмёшь щепоть соли и прошепчешь молитву, – маггловский способ вызывать Патронуса.

– А я молитв не знаю. Ну, если только «Во имя отца, и сына, и святого духа?».

– Сойдет. Сила сама тебя выведет, куда нужно. Теперь слушай внимательно. Вот четыре черные свечи. Расставляй внутри круга по частям света. Никаких заоблачных сложностей,– север, юг, запад, восток. Порядок, которым соединяются точки, значение не имеет. Потом встанешь в круг, закроешь глаза и будешь ждать прихода силы.

– А как понять, что…

– Во-первых, – не дала договорить Властелина, – ты её почувствуешь. Во-вторых, вспыхнут свечи.

– А что говорить?

– Ничего говорить не нужно. Это же не фокусы для публики. Тёмная магия, если только дело не касается призывов, обходится без слов.

Взяв из рук Властенлины свечи, София перешагнула белую меловую черту. Установив толстые черные свечи по четырём сторонам, следуя инструкции, села на колени в центр и закрыла глаза.

На душе тоскливо.

В каждом из нас есть нечто вроде стрелки компаса, четко указывающей два понятия: «добро» и «зло». Сейчас нравственная стрелка однозначно показывала на «зло».

Сердце продолжало биться размеренно и тихо.

Раздался тот самый рыкающий, утробный, металлический звук, что слышался в подземелье Властелины. Потом, словно одеялом, с головой накрыло холодом и покоем, отрешённостью и безразличием.

Капала вода. Равномерно, через определённые интервалы.

Кап…

Кап…

Кап…

Тот, кто одинок, непобедим, потому что нельзя потерять то, что тебе не нужно, а сознание бессмертно…

Кап…

Кап…

Медленно вьются серебристые снежинки, падая на стылую землю. Капли замерзают, стихая…

Кап… и – темнота…

Только сознание воспринимает само себя, – больше ничего нет.

«Возвращайся немедленно!», – безмолвный крик принадлежал, несомненно, Властелине.

Веки поднялись с трудом. И далеко не с первой попытки.

Бросив взгляд на свечи, девушка с удивлением увидела, – те не просто горели, – пылали, вытягивая вверх неправдоподобно узкие, длинные языки. Вокруг ног белыми кристаллами выпал иней. Кожу кололо, словно с мороза. Страх ушел, точно так же, как тогда, когда удалось оторваться на метле от земли.

Юная колдунья вытянула руки и вообразила, как змеиное тело, обвивающее статую Слизерина, становится мягче, гибче. Чтобы облегчить ход силе, София взяла из воздуха материализовавшийся нож и проколола палец. Алые капли падали на мраморные изгибы тела василиска. Одна, другая, третья капли просачивались сквозь белый камень, покрывающийся серыми кольцевидными разводами.

По полу пошла вибрация, словно волна. Громкий глухой звук ударил в уши, будто одна из многочисленных колон рухнула и рассыпалась на части. Змеиное тело подернулось многочисленными трещинами. Они всё разрастались, ширились, пока каменный панцирь не треснул. Ядовито-изумрудный змей поднялся, раздувая капюшон, обнажая острые клыки. Помещение заполнилось неприятными, сладковатыми запахами гниения.

Судя по белой пленке, затянувшей глаза монстра, василиск, как и предсказывала Властелина, был слеп.

Монстр замер, будто кто-то невидимый остановил кинопленку.

– София, – окликнул насмешливый голос Властелины. – Так и будете с ним стоять до конца века? Прикажи ему занять своё место у ног Салазара.

Василиск послушался безукоризненно.

Как только его тело перестало изгибаться тугими волнами, София попятилась, выходя за рамки мелового круга. Ноги от страха подгибались.

– Плохо. Очень плохо. Если бы тварь хоть в малейшей степени могла представлять опасность… будь любезна, объясни, какого черта, моя дорогая, ты стояла там, выражаясь языком твоих русских предков, словно аршин проглотивши?

– Я испугалась.

– В следующий раз, сделай одолжение, пугайся активней. Мне не нравится дурная привычка впадать в ступор. Она вредна для здоровья, учти на будущее. Ты должна перестать пугаться своего творения, или всё, что случилось сегодня, окажется просто бессмысленным недоразумением.

София почувствовала, как на глазах закипает предательская влага.

– Советую задуматься над тем, как ты отсюда выберешься, – продолжила Властелина.

– В смысле? Зачем мне об этом задумываться? – запаниковала девушка. – Ты же велела ни о чём не беспокоиться?

– А беспокоиться и не о чем. Вон там лежит очень надёжное средство передвижения, орудие защиты и нападения. Всего-то и нужно: научиться пользоваться им. И тогда пусть беспокоятся другие.

Густое облако черного дыма или теней, – разве разберёшь? – опутало стройную фигуру Властелина.

– Властелина, не смей меня здесь оставлять! – София чувствовала себя как никогда близкой к истерике.

– Я в любом случае не брошу тебя здесь. Вернусь завтра. Или послезавтра. До встречи, дорогая!

Взмахнув черными крыльями, обернувшаяся птицей Властелина метнулась в непроглядную тьму извилистых переходов.

– Ненавижу магов! – Пнула София ближайшую колонну. – Ненавижу Властелину!! – ударила руками. – Ожившие трупы терпеть не могу!!! – Смахнув с лица злые слезы, переведя дыхание, прошипела на серпентарго. – Эй, ты! Тащи сюда свой хвост – мне давно спать пора!

София с замиранием сердца заставила себя наступить на змею, обхватить руками ледяную чешуйчатую шею чудовища.

Василиск не предпринял попытки навредить.

– Подними меня в туалет Меланхольной Мирт, – приказала София.

Такое чувство, что под нею задвигалась платформа странного аттракциона. Как и в случае с метлой, страх вскоре сменился чувством удовольствия. Впрочем, когда горизонтальное перемещение по тоннелям сменилось вертикальным подъемом, эйфория прошла. Держаться было трудно.

– Возвращайся на место и спи, пока не позову, – шепнула София созданному монстру.

Вспышка алмазного света и всякие следы её пребывания в Тайной комнате были стёрты.

Глава 11

Проклятое ожерелье

– Астория!

София с неохотой повернулась к догоняющему её Поттеру, не зная, чего от него ожидать.

– Я хотел извиниться, – юноша успел задохнуться от быстрой ходьбы по лестницам. – Ты неправильно поняла: никто из нас не назвал бы тебя грязнокровкой, – поправил Гарри съехавшие на нос очки. – Мир? – протянул он руку.

София без долгих колебаний её пожала.

– Мир, – улыбнулась она в ответ, – но то, что ты сделал с Краббэ, честно говоря, пугает.

– Гарри нашел невероятно интересную книгу, – раздался менторский голос надоедливой Грейнджер, – и теперь применяет неизвестного действия проклятия направо и налево. Не удовлетворившись неприятелем вчера, сегодня, я слышала, ты решил немного поэкспериментировать над Роном? – Гермиона осуждающе покачала головой. – Здравствуй, Астория, – кивнула гриффиндорская зазнайка с показным добродушием, будто только сейчас заметила Софию. – Как поживаешь?

– Что за книга? – спросила София у Гарри. – Из запретной секции?

– Гермиона любит преувеличивать, – нахмурился Поттер. – Простое заклинание из обычного учебника по зельеделию.

– Простое заклинание из обычного учебника по зельеделию вряд ли увеличило бы Краббэ в размерах, – фыркнула гриффиндорка. – В свете последних событий большой вопрос, Гарри, кто из нас больше любит преувеличивать.

– Всё, хватит, – твердо заявил юноша, – тема закрыта. Хочешь пойти с нами сегодня в Хогсмид?

София отказалась не без сожаления.

– О чём говорила с гриффиндорцами? – потребовал отчета Нотт, как только София уселась за слизеринский стол.

– Поттер извинился за вчерашнее поведение.

– И ты приняла его извинения?

– Разумеется, – невозмутимо отозвалась девушка, накладывая на тарелку поджаренный бекон с яичницей.

– Идём после обеда в Хогсмид? – встряла Миллисент. – У меня пергамент с перьями закончились.

– У меня тоже, – поддержала Панси.

У выхода собралась целая толпа. Филч развлекался во всю, въедливо проверяя списки студентов, которым разрешалось посещать Хогсмид, тщательно досматривая каждого счастливца лично изобретённым сенсором секретности.

– Какая разница, что мы выносим? – громогласно возмущался Рон Уизли. – Проверять нужно то, что вносится!

Но Филчу было наплевать на мнение рыжего гриффиндорца. Ему доставляло удовольствие действовать всем на нервы.

За порогом девушек встретила яростная непогода. Дождь, смешенный со снегом, превращал дорогу в непролазную грязь. Ноги скользили, норовя разъехаться или провалиться в какую-нибудь особенно неприглядную канаву. Температура опускалась быстро. Скоро снег повалил частыми хлопьями.

Дорогу начало подмораживать, она становилась менее грязной, зато гораздо более скользкой.

– Магазин закрыт, – притопнула ногой Миллисент с досады.

– Зайдем в «Три метлы», погреемся? – предложила Панси.

Паб оказался переполнен. Здесь, кажется, собрался весь Хогвартс.

Как только девушки заняли свободный столик, к ним подошла яркая, красивая женщина. В руках у неё был блокнотик и изящное золотое перо:

– Что будете заказывать? – спросила она, улыбаясь.

– Три усладэля.

Не успели девушки осушить и половины стакана, как дверь резко открылась и в паб ввалилось Золотое Трио во главе со взъерошенным Поттером.

– Он украл вещи Сириуса! – орал он, вырываясь из рук Рона.

– У шрамолобого опять приступ ностальгии по крестному, – закатила глаза Булдстроуд.

– Разве волшебников крестят? – поразилась София.

– Только если их мать магглорожденная.

Пока Рон усаживал Поттера, Грейнджер успела сбегать к стойке и вернуться с тремя бутылками усладэля. Гриффиндорцы, понизив голос, принялись что-то обсуждать, почти соприкасаясь лбами. Расслышать, что они говорят, не представлялось возможным.

– Пошли отсюда, – капризно проворчала Паркинсон. – Скучно.

– Это ничего, что мы ещё даже не допили? – с сарказмом поинтересовалась София.

– Ты мне надоела, Гринграсс, – процедила Панси. От злости её глаза превратились в щелочки. – Если хочешь сидеть – сиди. А мы уходим.

– Ты уходишь, – флегматично заявила Милли. – Я пока никуда не собираюсь.

– Как хотите, – зло фыркнула девушка, и направилась к дверям, на ходу закутывая лицо шарфом.

София и Миллисент не слишком торопясь последовать за ней, неспеша допили свои напитки.

Гриффиндорцы устремились к выходу и в зале, несмотря на толпу,а стало пусто. Девочки решили, что и им пора.

Крупицы снега летели над землёй почти горизонтально. Казалось, что все они попали не в метель, а в густое ледяное молоко.

– Слышишь?– свела густые брови Милли.

– Что?

– Крики.

Повернув вслед за дорогой, круто забирающей в сторону, София и Миллисент наткнулись на Поттера, Грейнджер, Уизли и ещё какую-то девочку. Всё стояли, задрав головы, а над ними, точно зловещий призрак, в полутора метрах от земли парила Кети Бэлл. Пшеничного цвета волосы полоскались на ледяном ветру, глаза закрыты, а лицо отрешённо-спокойное, словно у мёртвой.

София явственно почувствовала ту же злую силу, что разливалась вчера в Тайной Комнате – невидимые тёмные воды. Чёрный вихрь, похожий на воронку торнадо, вращался вокруг намеченной жертвы. София откуда-то знала, что если густое облако инфернального тумана просочится в тело несчастной Кэтти, та умрёт, как умер, впитав в себя зелёное свечение Авады Кедавры, паук в лесу.

Оттянуть эту гадость от намеченной жертвы не получалось и тогда София приказала воронке вращаться быстрее – центробежная сила отталкивала черноту от тела.

Между пораженной проклятием девушкой и оплетающим её коконом появился светлый зазор. Вмешательство Софии привело к тому, что проклятье оплело несчастную, вместо того, чтобы просочиться в её тело. Это давало отсрочку а, следовательно, и шанс на спасение.

Совместными усилиями гриффиндорцы сумели вернуть Кэти на землю. Белл металась и кричала, никого не узнавая. Она так извивалась, что вчетвером ребятам с трудом удавалось удержать её на месте.

– Оставайтесь здесь! – заорал Поттер, перекрикивая шум ветра. – Я приведу помощь!

Минуты тянулись как часы, и с каждой секундой Кэти становилось всё хуже. Наконец Гарри, сопровождаемый Хагридом, одетым в огромную, бесформенную бобровую шубу, возвратился бегом.

– Отойдите! – словно иерихонская труба протрубил великан. – Дайте взгляну!

Хагрид секунду смотрел на Кэтти, затем, не говоря ни слова, сгреб ее в охапку и понесся к замку.

– Что случилось? – спросил Поттер у девушки, сопровождавшей Кэти Бэлл. – Как это произошло?

– Когда разорвался пакет, Кэти начала кричать… – девушка всхлипнула и кивнула на сверток в промокшей коричневой бумаге, лежащий на земле.

Из надорванной упаковки сочился тусклый зеленоватый свет, распространяющийся от красивого опалового ожерелья.

Рон нагнулся и протянул руку, но Гарри перехватил его за запястье и оттащил.

– Я уже видел это ожерелье, – заявил Поттер, глядя на украшение. – В витрине «Борджина и Д’Авилло». На ценнике было сказано, что оно проклято. Как оно попало к Кэти?

Подружка смахнула с лица слезы.

– Она принесла его из туалета в «Трех метлах». Сказала, что это сюрприз для кого-то в Хогвартсе… но она была такая странная… ужас! Ужас! Кэти наверняка попала под проклятие подвластья, а я даже не поняла!

Девушка зарыдала с новой силой. Гермиона сочувственно похлопала ее по плечу.

София вспомнила, что за минуту до Белл в туалет заходила Панси. Но зачем Паркинсон проклинать Бэлл? Бессмыслица какая-то…

– А Кэти не говорила, кто передал ей сверток?

– Нет… отказалась… тогда я сказала, что она дура, и что в школу ожерелье брать нельзя, а она не хотела слушать и… я попыталась его отобрать… и… и… – девушка в отчаянье застонала.

– Давайте лучше вернемся в школу, – предложила Гермиона.

Поттер, стащив с шеи шарф, наклонился к ожерелью.

София уцепилась за рукав его мантии:

– Что ты собираешься делать?

– Взять его. Нужно будет показать мадам Помфри.

– Давай, лучше я.

– Почему – лучше ты?

– Потому что для меня оно безопасно.

– Ты так думаешь? – сделал он попытку усмехнуться.

– Я не думаю. Я знаю. Вообще-то, пока проклятье лежит на Бэлл, ожерелье «привязано» к ней и никому не навредит, до тех пор, пока жертва не умрет либо не выздоровеет окончательно. Но на всякий случай…

Не тратя время на пререкания, София подняла ожерелье.

– Идемте к вашей Помфри.

С крыльца на мокрый снег навстречу ребятам выбежала МакГонагалл.

– Хагрид говорит, что вы четверо видели, что случилось с Кэти Бэлл? Идёмте в мой кабинет!

– Я тоже там была, профессор, – решительно заявила София. – И смею вас заверить, видела больше остальных.

МакГонагалл смерила девушку неприязненным взглядом.

– Можете пойти с нами, мисс Гринграсс.

Поттер чуть ли не с пеной у рта доказывал, что во всем виноват Малфой, но даже его друзья без особого энтузиазма выслушали эту версию. МакГонагалл сообщила, что Хорёк ни как не мог быть замешан в эту историю, потому что отбывал у неё взыскание. Софии алиби не показалось убедительным. Что с того, что сам Хорёк не выходил? Да Паркинсон сделает всё, о чем попросит обожаемый блондин. Вот только зачем Малфою проклинать Бэлл? Разум не мог подсказать причину, по которой Хорьку бы это понадобилось.

Когда гриффиндорцы ушли, МакГонагалл словно нехотя обратилась к Софии:

– Что вы хотели мне сказать?

– Что это я приостановила действие проклятия.

Недоверчиво-саркастическое выражение, появившееся на лице профессора, Софию взбесило.

– Я не расслышала: что вы сделали, мисс Гринграсс?

– Приостановила действие проклятья, профессор.

– Да ты хоть представляешь разрушительную силу, заключенную в этом артефакте, девочка? – дёрнула бровью декан Гриффиндора.

– Весьма приблизительно. Но могу с уверенностью заявить, что ожерелье содержит в себе частичку той силы, которая создает инферналов, вампиров, суккубов – это зло в чистом виде.

– Откуда ты знаешь?

– Разве профессор Дамбалдор не сообщил вам, как своему заместителю, что Астория Гриинграсс всего лишь псевдоним, скрывающий фамилию Мракс?

МакГонагалл изумленно застыла.

– Такие вещи, как это адское ожерелье, мы чувствуем инстинктивно, – закончила София.

– Что…? Кто…? Нет! Не может быть! Никого из Мраксов не осталось на свете… даже Сама Знаешь Кто, он уже не человек. Род Мраксов присекся, а вместе с ним и их жуткие способности.

София равнодушно пожала плечами. Спорить она не собиралась.

– Я думаю, директор вернётся, как только узнает о происшествии с Бэлл.

Не найдя в себе силы заговорить, МакГонагалл молча кивнула.

***

Ещё до того, как София толкнула дверь в их общую с Панси спальню, она услышала голоса, звучащие на повышенных нотах:

– Как ты могла?! – привычно плевался словами Малфой. – Ты должна была проследить!... Должна была убедиться!

– Прости, я так испугалась, – взахлёб рыдала Панси.

– Ты меня подставила! Думаешь, Дамбалдор идиот? Думаешь, он не сумеет сложить два и два?

– Прости, Драко! Я не хотела!

– Убирайся, Гринграсс! – прозвучало вместо вежливого приветствия, как только Хорек заметил появление Софии.

– Что ты делаешь в нашей комнате после отбоя?

– Не видишь, – развел руками Малфой, – мы разговариваем?

– Не вижу, – с ледяным спокойствием возразила София, – чтобы кто-то разговаривал. Хотя, может быть у чистокровных это называется разговором?

– Убирайся!

Хорёк побелел от ярости, только на скулах горели алые пятна.

– Фальцет ещё ни одного мужчину не украсил. Ты не исключение.

– Гринграсс! Я. Сказал. Пошла. Вон!!!

– Я, несомненно, послушалась бы, если бы наш диалог состоялся в твоей комнате. Но это – моя. Не хочешь меня видеть, пожалуйста, можешь гордо удалиться.

Какое-то время в комнате висела довлеющая тишина, нарушаемая лишь яростным прерывистым дыханием блондина.

– Кэтт Бэлл – случайная жертва? – полюбопытствовала София вкрадчиво.

– Тебя это не касается!

– Ты в курсе, что за магия таится в ожерелье, которое ты подсунул несчастной?

Глаза Хорька предательски забегали.

– Знаешь, что её ждёт? – повысила голос София.

– Отвали, Гринграсс, со своими моральными сентенциями!

– Это «да»? Или всё-таки «нет»?

– Да какая нам разница, что станет с этой гриффиндоркой?! – вскричала Панси.

– Разница есть, – ледяным голосом проинформировала София. – Проклятье превращает в инфернала. Незавидная судьба.

– Я не хотел её убивать! – визгнул Малфой. – И уж тем более превращать в инфернала!

Схватив вазу, стоявшую на прикроватном столике, парень шарахнул её об стену, усеивая комнату острыми осколками.

От него несло алкоголем и чем-то сладким. Опиум? Гашиш?

Выходит, Хорёк ещё и наркоман? Ко всем прочим радостям ещё и это.

– Я бы на твоем месте, Малфой, пила меньше, – холодно уронила София перед тем, как скрыться в ванной.

Горячий душ – лучшее средство от неприятностей.

И от Малфоя.

Глава 12

Уроки эмпатии

Примерно неделю спустя после несчастья с Кэти, София застала Паркинсон горько рыдающей в подушку.

– Эй, – окликнула она соседку по комнате, – Панси, что-то случилось?

От долгого плача лицо Панси пошло буграми. Выглядела она ужасно.

– Ну? – вздохнула София, уже понимая о ком пойдёт речь. – Что натворил твой блондин?

– Он… он… изменяет мне с…с Розмертой… – всхлипывала Панси, распуская губы в очередной гримасе плача.

– Розмертой, говоришь?

Панси презрительно фыркнула.

– С барменшей из «Трех метел».

– По-твоему, стоит из-за этого плакать?

Черные глаза блеснули из щелочек, в которые превратились от длительных рыданий:

– Астория, ты-то когда-нибудь теряла любимого?

София помотала головой в знак отрицания.

– Это всё Тёмный Лорд! – зло продолжила собеседница, следуя за своей мыслью и не словно не видя сидящую перед собой девушку. – Ненавижу его, ненавижу!!! Я же Драко с детства знаю; он всегда любил выпендриваться, но он хороший, – Панси вдруг затихла, сжавшись. – Когда мы только поступили в школу, я думала, что это Блэйз возглавит нашу маленькую компанию. Но Драко претендовал на эту роль так уверенно, что ни у кого не хватило наглости оспорить его желание, – мимолетная улыбка скользнула по губам девушки. – Непрерывное бахвальство, постоянные непрозрачные намеки на покровительство отца, неуёмный темперамент, самолюбование, доходящее до абсурда; пренебрежение к другим, неискоренимый авантюризм, – в этом весь Драко! Он слеплен из привлекательных недостатков,– Панси смахнула с ресниц слёзы. – Все его грандиозные планы то и дело рушились, один за другим, но он не унывал и тут же изобретал новые, не менее обреченные, – хмыкнула девушка. – Драко всегда исхитрялся сохранять чувство собственного достоинства, в любых ситуациях. Даже когда он взял дурную привычку изводить Поттера вместе с таскающимся следом за ним Уизелом, всегда находя предлог подраться, это почему-то не выглядело нелепостью. Хотя куда ему, изнеженному нарциссу, звездному мальчику было выстоять против Рона, выросшего с кучей старших братьев? У этого бугая кулаки каждый с макушку Малфоя, – Панси спрятала лицо в руках, в который раз уже судорожно всхлипнув. – Они его просто сломали. Все они: Люциус, Беллатрикс, Темный Лорд! Никогда не забуду, как на первом курсе я спустилась в гостиную. Было уже скорее рано, чем поздно. Драко сидел, съежившись. Его судорожно сжатые в кулаки руки были такими маленькими, такими бледными… Он тогда в Запретном Лесу видел убитого единорога и Того Кого Нельзя Называть. Ведь Хагрид тогда просто бросил Драко одного в лесу! Никому до него не было никакого дела, никто не защитил тогда. Никто не защитит и сейчас. Думаешь, я плачу потому, что он с этой Розмертой? Я плачу потому, что он один. Совсем один! Затравленный, одинокий, отчаявшийся! Почему он меня отталкивает?! Это, наверное, глупо, – опустив голову, выдохнула девушка. – Но я ничего не могу с собой поделать. Драко мне нужен, нужен как воздух. Для меня он освещал своим присутствием подземелья все пять лет. Как же я была счастлива, когда он пригласил меня на Святочный Бал на четвертом курсе. В тот вечер мы впервые с ним поцеловались. Мне так хотелось обнять его покрепче, но я не решилась…– Голос зазвучал холодно, сухо, обезличенно. – В ночь, когда Люциуса Малфоя забрали в Азкабан, мы с мамой гостили в Малфой-мэноре. Я знаю, если бы мракоборцы не явились первыми, отца Драко уже не было бы сейчас в живых – Тёмный Лорд бы его уничтожил.

Плечи Панси вновь дрогнули.

– Ш-ш-ш, – тихо прошептала София. – Всё хорошо. Не плачь.

«Любовь – это болезнь», – подумала она про себя. Единственное достоинство, которое София не могла не признать за мистером Малфоем–младшим, была его смазливая физиономия. Причина недостаточная на её взгляд веская для той одержимости, которую выказывала перед ней сейчас несчастная Панси.

***

Первым уроком на следующий день стоял ЗОТС.

– Доставайте свитки и чернила, – велел слизеринский декан.

Он угрожающе нависал над аудиторией со своей кафедры.

– Потрудитесь записать тему: «Эмпатические связи». Кто может ответить, что такое эмпатия? Лонгбботом?

Невиль нерешительно поднялся, переминаясь с ноги на ногу.

– Э…эмпатия, сэр?

– Вы меня плохо слышите? Или разучились понимать смысл английских слов?

– Я н-н-н-незнаю, сэр…

– Минус десять баллов с Гриффиндора. Патилл?

Профессор Снейп, как всегда, упрямо игнорировал поднятую руку Грейнджер.

– Эмпатия в переводе с греческого «сопереживание». Этим словом определяется постижение эмоционального состояния, чувств другого человека, – проблеяла Парватти.

Гермиона продолжала высоко держать руку.

– Мисс Грейнджер, хотите ещё что-то добавить? – профессор Снейп говорил почти не разжимая губ.

– Эмпатия представляет собой восприятие субъективного мира другого человека так, как если бы сам воспринимающий был этим другим человеком.

– Никак не желаете оставить дурную привычку отвечать готовыми фразами из учебника? Попробуйте самостоятельно сформулировать определение, мисс Грейнджер.

– Эмпатическая связь сродни спонтанной обратной?

– Понятие не имею, что вы под этим подразумеваете, – пренебрежительно дёрнул плечом профессор. – Возможно, термин, предложенный вами, ближе к маггловской психологии; в то время как я веду речь о магии. В магии, мисс Грейнджер, никакие связи спонтанно не возникают и не проходят. Их создают или уничтожают при помощи обрядов. Приведите пример эмпатической связи, мисс Гринграсс?

– Я не знаю.

– Паркинсон?

– Любовь, сэр?

– Правильный ответ.

«Опять эта проклятая любовь», – скривилась София, раздосадованная тем, что не смогла ответить.

– Сегодня мы будем рассматривать два вида эмпатической магии: симпатическую и антипатическую. Следовательно – притяжение и отторжение объектов. Самыми известными из них, широко применяемыми на практике, являются приворотные и отворотные зелья. Для возникновения связи между двумя предметами обычно используется агент.

Профессор медленно шёл между рядами. Класс записывал.

– Симпатические зелья, по известным причинам, пользуются большим спросом и популярностью. Они применяются в тайнописи, любовных эликсирах, медицине. Я уже не говорю о Темных Искусствах. Почему, мистер Малфой?

– Приворот между противоестественными объектами; причинение боли через симпатическую связь, – без запинки, будто читая, ответил юноша.

– Верно. Связанные таким способом объекты обречены на одинаковые чувства. Если один объект подвергнуть пытке, то же самое будет чувствовать и другой, как бы далеко в этот момент не находился. Помимо бездарного развлечения, симпатическая связь может использоваться для информирования связанных таким образом людей. Это своего рода болевые часы. Также при помощи симпатической связи можно создавать незаживающие раны. Откройте учебник и перечитайте тему самостоятельно.

Вечером в слизеринской гостиной снова было не продохнуть от сладковатого запаха гашиша.

– Какого Мерлина?! – накинулся на Хорька Забини. – Завтра квиддичный матч и ты должен играть!

– Плевать я хотел на квидичный матч, – развязно заявил Драко, снося крышку с бутылки сливочного пива. – Плевать. Ваше здоровье, ребята!

– Ты в своем уме? – встрял Монтегю.

– Выйду я завтра на поле или нет, Гриффы все равно нас уделают, – с философским спокойствием отмахнулся Малфой. – Как уделывали все эти годы.

– Ты обо что-то головой ударился, да? – полюбопытствовал Гойл, присаживаясь рядом. – Может, траванулся чем? Что-то не припомню я такого случая, чтобы тебе было плевать на то, что мы сдадим матч.

– Ну, сегодня твой жизненный опыт обогатился на одно событие. Паркинсон! – Малфой отсалютовал девушке бутылкой. – Чего таращишься? Беспокоишься? Считаешь, я нуждаюсь в твоей дешёвой жалости?

– Драко, запомни на будущее, – попытался прервать поток язвительных жестоких слов Забини, – не следует алкоголь с коноплей мешать.

– Конопля, это для нищебродов, – рассмеялся Хорёк. – Для Малфоев существуют зелья подороже. И позабористей.

Краббэ и Гойл услужливо заржали.

– Как думаешь, Панси? – не унимался паршивец, – Могла, скажем, ну та же Гринграсс нечто вроде любовного отворота сотворить? Почему меня от одного твоего вида тошнит?

– Больно нужно Гринграсс от тебя Паркинсон отваживать?

Малфой вновь приложился к бутылке:

– Может Гринграсс и не нужно, – согласился он. – Выходит, Паркинсон, меня не от антипатического состава воротит, а от тебя? В этом все и дело.

– Ты перебрал, Малфой. Вот тебя и тошнит, – с ненавистью процедила София. – Пить надо меньше.

Глава 13

Вода и кровь

– Вы вызывали меня, господин директор?

– Добрый вечер, мисс Мракс, – приветствовал вошедшую в его кабинет Софию Дамблдор. Проходите. Садитесь у огня, здесь теплее. Хотите лимонную дольку в сахаре? – София отрицательно замотала головой. – Шоколадушку? Сахарное перо? Нет? Жаль. Мне сладкое всегда помогает пережить плохую погоду и неприятности. – Дамблдор немного повздыхал, видимо, для приличия. – Могу я поинтересоваться, как вы поживаете? – продолжил он беседу.

– Не слишком радостно. Вы уж простите мою прямолинейность, но я считаю, что вам об этом прекрасно известно. Я не в обиде, честное слово. Отдаю себе отчёт в том, что на фоне мировой катастрофы, которой, безусловно, является воскрешение моего дядюшки,  мелкие неприятности полумагглы не стоят внимания.

– Полумагглы? – покашлял в кулак Дамбалдор. – Звучит немногим лучше излюбленного оскорбления вашего будущего мужа.

Наклонившись, старый волшебник подбросил поленьев в камин. Самых обычных поленьев. Дрова – они и в Африке дрова. А ведь, наверное, мог при желании соорудить нечто магическое? Грандиозное? Но не счёл нужным.

– Кэти Бэлл должна была умереть, – медленно проговорил директор, откидываясь на спинку кресла. – У неё не было шансов выжить после того, как она коснулась ожерелья. Но она жива, и даже идет на поправку.

Руки директора, одна обтянутая морщинами, другая тёмной перчаткой, безвольно покоились на коленях, скрытых под длинной мантией.

– Полагаю, мисс Мракс, вы не намерены предавать гласности, кому девушка обязана чудесным спасением?

– Если честно, я и сама не уверена, сэр, что причастна к этому.

Старик пожевал губами:

– Все Мраксы, без исключения, обладали огромной разрушительной силой, – вздохнул он.

-Что вы хотите этим сказать? – напряглась девушка.

– Ничего плохого. Тьма, такая же часть мира, как и Свет. Она может не только пугать, но и давать отдохновение, принося сны, красоту, наслаждение. В то же время Свет способен палить, сжигать и ранить. Тьма и Свет не тождественны понятиям Добра и Зла. Черное и белое всего лишь краски. С годами я пришёл к выводу, что Темный Дар при желании хозяина может также верно служить Добру, как и светлый. Выбор всегда за человеком.

Дамблдор на мгновение умолк, баюкая затянутую в перчатку руку.

– София, могу я задать вам несколько вопросов?

– Конечно.

– Что вы видели в тот день, когда мисс Бэлл оказалась проклята?

– Тень, – поделилась воспоминаниями девушка, – похожую на черный туман. Он окружил Кэти, пытаясь просочиться в её тело, как вода в песок.

– Вы увидели тень – и…? – подтолкнул он к дальнейшему развитию повествованию.

– Представила, что темнота не сможет пройти сквозь невидимое препятствие…или нет, нет так! Я велела ей… не знаю даже, как я это сделала. Все происходило слишком быстро, задумываться и анализировать было некогда.

Дамблдор, устремив взгляд в камин, наблюдал за огнём, за тем, как языки пламени то поднимаются, то опадают, танцуя на углях.

– В свете последних событий я склонен думать, что ошибся насчёт намерений Властелины. Сила, заключенная в вас… – директор улыбнулся, – вы ведь сами не осознаете редкости вашего дара? Я полагаю, София, что вы некромант. А значит, можете повелевать мертвыми, – Дамблдор покачал головой. – При желании и некотором, назовём это творческим подходом, вы сумеете создать новые виды нежити; порабощать души мертвых, не давая покоя усопшим. Во власти некроманта находятся вампиры, инферналы, оборотни – все твари, питающиеся человеческой плотью и кровью. Но каким образом Властелина собирается использовать ваш дар, для меня пока загадка.

После паузы Дамбалдор резко сменил тему:

– Выуже знаете, где проведёте рождественские каникулы?

– На возвращение домой я не надеюсь. Полагаю, придётся ехать в ставку Темного Лорда.

– Неблагоразумно об этом говорить открыто, – пожурил директор.

– Я сказала что-то, о чём вы не догадывались? – огрызнулась София.

– Могу я попросить об одолжении?

– Конечно, сэр, – напряглась девушка.

– Не составите ли вы нам, мне и мистеру Поттеру, компанию в одном путешествии? Это ненадолго. Всего на несколько дней.

– Конечно, сэр.

– Буду очень признателен. А теперь, желаю прекрасных снов.

– И вам спокойной ночи, сэр.

Дамбалдор улыбнулся, давая девушке понять, что разговор закончен.

***

Несмотря на поздний час, гостиная слизерина не пустовала. Услышав голоса, девушка замерла – беседовали профессор Снейп и ненавистный Малфой.

– Какую внутреннюю проблему вы пытаетесь решить предложенным вами радикальным способом? – лениво цедил зельевар.

– Проблему телесной подготовки к неизбежному знакомству с методами Тёмного Лорда. Из всех возможных кандидатов на роль учителя я без колебаний выбираю вас, сэр. Вы лучше, чем Мальсибер, Скабиор или Кэрроу. Не говоря уже о Грейбэке… Тот, Кого Нельзя Называть недвусмысленно дал понять, как именно он намерен поквитаться со мной за свою драгоценную племянницу. Я бы предпочёл выбирать карателей сам…

– Никто не предоставит вам подобного права. И спешу заметить, вам следовало бы   думать раньше и думать лучше.

София прокралась обратно к двери и вернулась, топая так громко, как только могла.

– Мисс Гринграсс? – обернувшись, профессор подозрительно сощурился.

– Прошу прощения за то, что нарушила ваш тет-а-тет. Спокойной ночи, джентльмены.

Ккровать Панси оказалась пуста. А вот дверь в ванную – подозрительно приоткрытой.

– Панси? – позвала София.

Казалось, кровь была повсюду – на кафеле, на бортиках ванны…

София стрелой влетела в гостиную.

– Что ещё, Гринграсс…? – лениво начал Снейп.

– Там в ванной Панси! Профессор, она вены вскрыла!!!

Мужчины сорвались с места. В секунду оценив представшую картину зельевар, подхватив бесчувственную девушку на руки унесся прочь, как никогда похожий на гигантскую летучую мышь.

София опустилась на кровать, спрятав лицо в ладони. Как же она устала. Ничего себя, сказочка? Теперь ведь даже под душ не встанешь, повсюду будут мерещиться кровавые разводы.

– Ты в порядке? – услышала девушка голос ненавистного жениха.

– А ты? – ядовито зашипела она в ответ. – Это ведь твоя девушка сводит счёты с жизнью. Предположительно из-за тебя же! Нигде не царапает?

– Если бы и царапало, тебе бы я об этом стал говорить в последнюю очередь, Гринграсс!

– Уйди, Малфой. Дышать с тобой одним воздухом противно.

– Что ты себе…

– Просто – уйди!

Глава 14

Перед Рождеством

Во время завтрака София лениво, без аппетита, ковырялась вилкой в тарелке, украдкой наблюдая за столом гриффиндорцев. На Уизли, точно груша на дереве, бесстыдно висела Лаванда Браун, а Грейнджер увлеченно беседовала с Парватти, старательно делая вид, что парочки справа в её реальности не существует.

– Я думала, Гермиона встречается с Уизли, – поделилась София с Миллисент своими наблюдениями.

– Судя по тому, как виснет на нём Браун, если они ещё и встречаются, то это ненадолго, – откликнулась приятельница.

Нарисовавшиеся в дверном проёме Малфой, Краббэ и Гойл переключили всеобщее внимание на себя. Высокий, белокожий, грациозный как кошка, Хорёк, что ни говори, был привлекателен. Даже ежевечерние попойки не сказывались на его внешности.

«Он лучше всех, он выше правил, – нараспев декламировал Малфой, паясничая и размахивая руками в такт ритму, –

Меня отец к нему направил

И всё бы классно выходило

Когда бы не был он…»

Всем привет!   – повалившись на скамейку, Хорёк фамильярно обнял Софию за плечи, щедро одаривая запахом перегара.

– Полегче! – отпихнула его девушка, неприязненно морщась.

Малфой засмеялся, потирая ушибленное плечо:

– Доброе утро, Панси, – кивнул он официальной подружке. В малфоевской веселости было что-то истеричное, нарочито-показное. – Хреново выглядишь. Критические дни выдались с большой кровопотерей?

– Если ты сейчас же не заткнешься, Малфой, я даже не знаю, что сделаю, – предупредила София. – Может быть, даже рискну продекламировать созданный тобой стишок любимому родственнику.

– Не надоело, Гринграсс, угрожать сомнительными родственниками при каждом удобном случае, а? – сощурился блондин.

– Каждый развлекается, как может, – буркнула София в ответ.

– Вот и не мешай мне развлекаться. Панси, – закинул он руку на плечи девушке, – детка, ты так и не сказала мне, отчего не в духе? Что такого всё-таки случилось?

София вонзила вилку рядом с пальцами Хорька. Невольно вздрогнув, тот руки все же не отдёрнул.

– Уймитесь, наконец! подала голос Панси. – Вы, оба!

– О-о! – хмыкнул Забини. – Год обещает быть интересным. За какой стол не взгляни, всюду мексиканские страсти. Шекспир нервно курит в сторонке.

День прошёл, как обычно уроки, обед, поход в библиотеку, подготовка домашнего задания, ужин. Вечером в гостиной Слизерина играли в шахматы. За каждую потерянную фигуру назначался штраф. Закончив играть, курили раритетные сигареты, обсуждали «Квиддич сквозь века», семейные предания, сплетничали о преподавателях.

Укладываясь в постель, София, задёрнув полог, предалась философским раздумьям. Не будь волшебники тупыми недоносками, как многое они могли бы дать миру. Но, увы, единственное, чему служили маги, это собственным амбициям и интересам. В чём нимало не отличались от иных представителей рода человеческого, что бы там о себе не мнили. С развитием маггловской науки магическая аристократия оказалась до смерти напугана возможностью нарушения монополий на чудеса. Скудоумные придурки, застрявшие в предрассудках прошлых веков! Мысли у них коротенькие-коротенькие; принципы тонюсенькие-тонюсенькие; самомнение раздутое-раздутое.

Как же отчаянно она тоскует по дому. Даже смог над московскими дорогами отсюда кажется привлекательным. Увидеть, – хоть одним глазком! – серые многоэтажные здания, чистенькие супермаркеты, сверкающие яркими неоновыми огнями улицы: Старый Арбат, Кольцевую.

Увидеть тысячи вещей, которые в обыденности не ценишь, но о которых потом тоскуешь сильнее всего.

***

Семестр подошёл к концу. Оценки выставлены. По большинству предметов стояло «достаточно». Данный факт Софию нисколько не огорчал, она не собиралась жить в магическом мире, намереваясь свалить отсюда при первой же возможности.

С совиной почтой пришла очередная весточка от Властелины.

«Дорогая София, сообщаю, что Рождество ты будешь встречать с английскими родственниками.

Миссис Малфой встретит вас с Драко на Кинг-Кросс.

Властелина».

София перехватила взгляд Хорька. Серые глаза, окруженные черными кругами, казались ввалившимися внутрь черепа.

И как это Панси находит его привлекательным? Бр-р!

После ужина, уложив вещи в магическую безразмерную сумку, девушка решила на прощание пройтись по Хогвартсу. Видимо, остальным пришла в голову та же фантазия. Вечер выдался оживлённым. Казалось, все старшекурсники, к этому часу обычно мирно посапывающие, решили пройтись, развеяться, прогуляться по коридорам.

Ладно бы только студенты? Преподавателям тоже не сиделось.

Заметив мантию вездесущего Снейпа, София юркнула за одну из многочисленных колон. Уже сотворив эту глупость, девушка мысленно надавала себе подзатыльников. Ну, спрашивается, зачем? Ведь теперь объясниться, в случае чего, будет труднее.

Взысканий София не боялась. Пугала мысль о чёрных глазах, сузившихся до китайского разреза.

Следом за Снейпом семенил Филч, словно бульдог, вцепившийся в Драко Малфоя:

– Я говорю вам, что это подозрительно, – пыхтел старик. – Чего пацану делать без приглашения на вечеринке Слагхорна?

– Я уже объяснял! – заорал блондин, предпринимая очередную безуспешную попытку вырваться.

– Оставьте нас, Филч, – велел Снейп.

– Но…

– Оставьте!

Дождавшись, пока старик удалился, припадая на правую ногу, профессор жестом приказал Драко войти в первый попавшийся класс.

Когда парочка затворила за собой дверь, София, крадучись, приблизилась. Она действовала, повинуясь минутному порыву, совершенно бездумно и безотчетно.

Благодарю, донесся манерный, раздражающий малфоевский голос.

– Боюсь, благодарности я не стою. Мне следовало гораздо раньше обратить внимание на ваши ошибки.

– Сожалею, что досаждаю вам, сэр.

– К Мерлину пустопорожние пререкания! – рыкнул Снейп. – Ты хоть представляешь, что творишь?

– Конечно, профессор.

– Имею наглость утверждать обратное. Драко, я уже устал повторять: тебе следует быть осторожнее. Если тебя исключат… Ты не маленький, должен понимать сам, чем это кончится.

– Я понимаю. И в свой черед устал повторять: в том, что случилось с этой Белл, моей вины нет. Нечего так на меня смотреть! Я знаю, что вы задумали. У вас ничего не выйдет!

– Тётя Беллатрикс постаралась, – хмыкнул Снейп. – У Темной Красавицы есть чему поучиться. Вы уже обращались к ней с просьбой, аналогичной той, с которой подкатывали ко мне?

– Идите к Мерлину, профессор!

– Ах, Драко, Драко! пожурил учитель. – Самовлюбленный, легкомысленный сын не менее самовлюбленного и легкомысленного отца. Ты ведь понимаешь, что если бы я вызывал к себе в кабинет кого-то другого, а он упорно не приходил…

– Так накажите меня! – со страстной яростью прошептал дерзкий мальчишка.

– Вот сейчас в тебе говорит кровь Блэков. Малфои намного сдержаннее. Кем вы себя возомнили? – уже другим, не мягким, ядовито-журчащим, а холодным, сухим тоном продолжил декан. – Роковым соблазнителем или камикадзе?

Увлеченная подслушиванием София слишком сильно навалилась на дверь. Та скрипнула и отворилась. Девушка кубарем полетела к ногам профессора.

Чувствуя себя хуже некуда, София несколько секунд созерцала, как колышется подол иссиня-чёрной мантии над мужскими ботинками, начищенными до зеркального блеска.

Щёки горели от стыда. Но раз провалиться сквозь землю не представлялось возможным, пришлось подниматься.

– Мисс Гринграсс? – насмешливо фыркнул Снейп. – Куда торопились на этот раз?

София молчала, мелкими глотками выпивая заслуженное унижение.

– Услышали что-то интересное? – полюбопытствовал Снейп, скрещивая руки на груди.

Декан ещё какое-то время посверлил Софию взглядом в тягостном молчании.

– Ладно, милые детки. Идите спать, – проговорил профессор. – Вам предстоит пережить веселые праздники. Рождество в обществе Сами Знаете Кого это вам не фунт изюма. Мисс Гринграсс, скажите, вы любите играть в фанты?

– Нет.

– Боюсь, ваши желания учитываться не будут. Рождественские фанты с Темным Лордом поистине незабываемое развлечение! Хотите заранее знать, каковы будут ставки?

– Круцио, Империус, легиллименция, забавы с привлечением магглов, принудительный секс, – презрительно дёрнул плечом Драко. – Вряд ли Сам Знаешь Кто потрудиться изобрести что-то новенькое.

– Я был бы более осторожен в высказываниях. В Хогвартсе не одна Астория страдает от любопытства. Говорят, что даже у стен есть уши.

– Вы всерьез полагаете, что он заставит меня в этом участвовать? – София старалась не выказывать охватившие её отвращение и страх, но не была уверена, что у неё получилось.

Зельевар повернул к Софии желчное лицо, в черных глазах его вспыхнула презрительная жалость.

– А вы всерьёз полагаете, что нет?

***

В Лондон Хогвартс-Экспресс отправлялся с платформы Хогсмида в одиннадцать часов. После завтрака, погрузив вещи в карету, запряженную невидимыми тварями, большая часть студентов покинула школу.

Накануне шёл мокрый снег. Деревья покрылись инеем, ветки гнулись, изнемогая под тяжестью снега, но выглядело это красиво.

К моменту, когда кареты дотащились до станции, у всех от мороза успели покраснеть носы, руки мерзли даже в перчатках, и восхищаться пасторальными картинами больше никого не тянуло.

В поезде София поспешила занять место у окна.

День выдался пасмурным. Во второй половине снова повалил снег густыми мокрыми хлопьями. Превращаясь в дождь, некогда безупречные кристаллы каплями стекали по стеклу, прочерчивая прозрачные дорожки; точно лупа, преломляя и искажая мир.

Малфой в купе почти не показывался, на сей раз решив с рвением подойти к обязанностям старосты. Забини, Нотт и Крабе с Гойлом играли в магический аналог маггловских карт. Пожалуй, за всё пребывания в Хогвартсе время поездки на поезде оказалось самым приятным.

Когда прибыли на Кинг-Кросс уже стемнело. Стрелки на часах показывали шесть часов вечера.

Малфой, зайдя за багажом, знаком велел Краббэ и Гойлу выйти. Забини, Паркинсон и Нотт к тому времени уже успели покинуть купе.

– Гринграсс, не могла бы ты сделать мне одолжение? – начал Хорек, нервно облизывая губы.

– Что тебе от меня понадобилось? – поправляя воротник пальто, не без иронии отозвалась девушка.

– Не демонстрируй, пожалуйста, Нарциссе, насколько плохо мы к друг другу относимся.

София фыркнула и потянулась за багажом. Блондин перехватил её руку:

– Гринграсс, пожалуйста! – с нажимом проговорил он.

– Убери руки.

– Я о многом не прошу. Просто будь вежливой.

– Для моего нравственного и для твоего физического здоровья будет лучше, если ты станешь держаться подальше.

– Да я бы с радостью, – протянул парень в своей излюбленно высокомерно-ленивой манере. – Но Темный Лорд вряд ли теперь нам это позволит.

– Уж не собираешься ли ты прятаться за моей юбкой? – зло засмеялась София. – Я бы на твоем месте лучше подержалась за мантию Снейпа. Там у тебя больше шансов.

Длинные пальцы сжались на тонких девичьих предплечьях. Искаженное злобой узкое бледное лицо приблизилось, словно в кошмаре. Схватив девушку за талию, он подтащил её к себе, зашипев в лицо:

– Не будь такой дурой!

– Убери руки. Или снова намерен меня изнасиловать?

Лицо Малфоя застыло в надменно-пренебрежительную маску так резко, что София не смогла удержаться и смерила странного юношу удивленным взглядом.

Хорёк убрал руки, медленно разведя их в стороны:

– Думай, что хочешь. И поступай, как знаешь.

Он взял в одну руку свой саквояж, в другую её сумку, пинком отодвинул дверь и шагнул в коридор.

София хотела заявить, что вполне способна донести свои вещи сама, но возможность продолжения беседы с Хорьком не вдохновляла.

Миссис Малфой дожидалась их на перроне. Единственным светлым пятном в её облике были волосы, во всем остальном преобладал черным цвет.

– Дорогой, – шагнула женщина навстречу сыну, легко касаясь его щеки поцелуем. – Как поживаете, мисс Гринграсс? – приветствовала она Асторию.

Пружинящим шагом юноша пошел вперед. Миссис Малфой и София следовали за ним. Миновав платформу 9 ¾, подошли к значку 13 ^1\5. Шагнув за барьер, оказались в чистом поле, во власти свирепой, разъярённой метели. Экипаж, запряжённый чёрными, как смоль, лошадями, воскрешал в памяти карету графа Дракулы.

Драко помог подняться в экипаж сначала матери, потом Софии.

В карете было почти так же холодно, как и на улице, с той лишь разницей, что не задувало со всех сторон.

– Куда мы едем? поинтересовалась София.

– В резиденцию Тёмного Лорда, – ответила Нарцисса.

Глава 15

Возвращение в логово Змея

– Об отце что-нибудь слышно? – спросил Хорёк у матери.

Пальцы Нарциссы, затянутые черной кожей, с силой сжали ладонь сына:

– Он жив, Драко. И Тёмный Лорд дал слово, что вскоре Люциус обретёт свободу.

– Ага! – зло усмехнулся мальчишка. – Только, спорим, забыл уточнить, каким образом? Наверное, когда Дамблдор сдохнет и своды Азкабана падут сами собой?

–  Драко, – мягко укорила миссис Малфой.

От нового толчка София едва не упала Нарциссе на колени. Судя по всему, приехали?

За распахнутой дверью путешественников встретил Скабиор, с неизменно встрёпанными волосами и язвительно-задумчивым взглядом.

– Добрый вечер, миссис Малфой, – кивнул он, – добрый вечер, мастер Драко. Добрый вечер, мисс Мракс, – егерь отвесил поклон. – Тёмный Лорд ожидает вас.

Волдеморт перебирал бумаги, сидя за письменным столом. Общество ему, как всегда на досуге, составляла любимая Нагайна. Змея дремала, устроившись на плече хозяина. Стоило перешагнуть порог, рептилия, подняв голову, зашипела. Со стороны звучало весьма грозно, но на деле она просто здоровалась.

– Добрый вечер, София, – высоким ломким голосом вторил фамильяру Волдеморт. – Прекрасно выглядишь: от былого румянца ни следа, бледна и сурова, как истинная представительница Мраксов. Садись, отбросив перо в сторону, темный маг потянулся. – Не люблю разговаривать, задрав голову.

Девушка старательно принялась разглядывать собственные руки. Прилагая все усилия к тому, чтобы думать как можно меньше. Мало ли что может заинтересовать или разозлить Тёмного Лорда?

– Пустые хлопоты, моя милая, – вкрадчиво проворковал дядюшка, постучав пальцами по столу. – Если мне потребуются твои мозги, я возьму их так же легко, как младший Малфой взял твоё тело.

Ножки кресла заскрипели по паркету – Волдеморт поднялся из-за стола.

– Полученные тобой оценки не впечатляют. Признаюсь, ожидал большего. Ладно, Мерлин с учёбой. Расскажи-ка лучше, как тебе понравился твой жених?

– Вы прекрасно знаете как. Такое нравиться по определению не может.

– Не согласен. Очень даже может. Белла, например, в восторге.

– Отчего и в каком смысле?

– В прямом. Блэк-Лейстрейндж показалась занятной идея воспитать из племянника настоящего мужчину. А способов в арсенале у потаскушки немного.

– Зачем вы мне это говорите? – вздернула подбородок София. – Меня это совершенно не касается.

– Кого же это касается, как не тебя? Ведь милое семейство вскорости станет твоим,   – Волдеморт ласково погладил змею. – До ужина остается немного времени. Ступай, переоденься. Не выношу дурно одетых людей, до тошноты в приюте на обноски насмотрелся. Иди!

Согласно УпСовской моде Софию ожидало чёрное узкое платье со шлейфом. Как у большинства россиянок, у девушки был «летний» тип внешности: волосы светлого пепельного оттенка; светлая, холодная кожа с легким намеком на румянец. Ко всему к этому, – куда деваться от правды? – черный цвет шел, как к корове седло.

Долохов и Яксли поприветствовали девушку дружелюбно, почти радостно. Нотт, Краббэ и Гойл-старшие кивнули со сдержанной вежливостью. Рудольфус Лейстрейндж и профессор Снейп ограничились беглым взглядом. Рабастан сделал вид, что Софии не существует, проигнорировав её присутствие.

Когда София вошла в комнату, Драко разделял одиночество с бокалом вина. София привыкла к тому, что младший Малфой отдаёт предпочтения черным одеждам. А ведь оказывается белый цвет потрясающе идёт последнему представителю из семейства Блэк.

– София, – темный родственничек, протянув руку в пригласительном жесте, отвлек внимание девушки от нелюбимого жениха. – Потанцуем?

– Но ведь никто не танцует, сэр!

– Мы это исправим, – взмах волшебной палочки наполнил зал струнной музыкой.

Волдеморт с улыбкой положил руку на волнующий изгиб девичьего стана.

– Я плохо танцую, – предупредила София.

– Зато я – отлично, – прошептал Волмедорт ей на ухо. – Я всегда всё делал на «отлично». Иногда это даже утомляет. Теперь вот думаю, может и не стоило прикладывать так много усилий к пустякам? – неожиданно Темный Лорд обернулся в сторону Хорька. – Малфой, тебя не смущает, что я танцую с твоей невестой?

Драко вздрогнул и отвернулся, чтобы поставить опустевший фужер на поднос.

– Мне повторить вопрос? – шелковым голосом полюбопытствовал Волдеморт.

Юноша опустил голову, запустив руки глубоко в карманы. Он продолжал хранить молчание, с каждой минутой все больше раздражая Лорда.

   – Мистер Малфой, – прошелестел Волдеморт, – я не люблю, когда мне демонстрируют спину в беседе ли, в драке, неважно. У меня создаётся, бесспорно ложное,   впечатление, что мною пренебрегают.

Драко побледнел.

– Чего вы от меня хотите, сэр? – глаза юноши блестели, то ли от ярости, то ли от непролитых слёз.

Том Реддл брезгливо поморщился:

– Всегда недолюбливал Блэков. Богатые, самоуверенные, избалованные психи. Стеклярус, возомнивший себя бриллиантом. Ты же, мальчик, превзошёл всех, что были до тебя. Даже среди Блэков такое вижу впервые.

– Мой лорд, Драко не Блэк, – Белла зашла за спину племяннику, припадая к его плечу. Глянцевые черные глаза горели весёлым безумием. – Он Малфой.

– Ты спрашиваешь, чего я хочу? – лицо Волдеморта было спокойно и холодно. – А чего можно хотеть от жалкого подобия человека? Чего можно желать от маленькой пакости, способной ударить лишь в спину?

– Мой лорд ко мне пристрастен…

– Беспристрастнее я не бываю. Может, стоит задуматься над тем, чтобы сменить хозяина? А? Что ты на это скажешь? – голос звучал с презрительной ласковостью. Ты, убогая грязь? Желчная дрянь? Я терплю тебя только из-за твоего отца, но запасы моего воистину ангельского терпения не безграничны. Да как посмела ты, блэковская гнида, позволить себе посягнуть на честь женщины из рода Слизерин?

– Я же не знал, что Астория…

– Молчать! рявкнул Лорд.

В зале воцарилась гробовая тишина. Было слышно, как тоскливо и грозно задувает ветер за окном.

– Заруби себе на носу, щенок, я либо сделаю из тебя мужчину либо убью. Урок первый. – Равнодушно, тихо, почти беззлобно звучит. – Круцио!

Сложившись пополам, обхватив худое тело руками, Драко закричал.

Белла сморщилась, Снейп отвернулся. На лицах остальных не отразилось ничего.

– Давай, юный Малфой, – растекался по комнате ядовитый тихий голос Темного Господина. – Давай, покажи, на что ты способен.

Малфой силился удержаться на трясущихся ногах, но те, не слушаясь, подогнулись. Из носа на белоснежную рубашку обильно потекла кровь.

– Круциатус!

Мальчик повалился на пол. Его трясло так, будто тело пронзали электрическими разрядами. Какое-то время Хорьку удавалось держаться, но, несмотря на все старания, через несколько мучительно долгих секунд с губ снова сорвался дикий крик.

Темный Лорд отвел палочку в сторону. Алый луч погас.

Тело Драко обмякло. Он дышал часто-часто. Софии даже сделалось страшно, а вдруг задохнётся?

– Будь мужчиной, Драко, – презрительно произнёс Редлл. – Учись держать себя в руках.

– Я стараюсь, мой лорд, – хрипло ответил мальчик.

Слова давались ему с трудом, сорванный голос едва слушался.

– Это же так просто. Истина не терпит сложностей, мой мальчик: терпение есть добродетель. Круцио!

Драко скорчился на полу. Его кулаки сжимались, ногти до крови впивались в ладони. С усилием подняв трясущуюся руку к губам, он закусил костяшки пальцев. Но больше не закричал.

Чувствуя, что не в силах на это смотреть, София отвернулась.

– Уже лучше, – насмешливо прозвучал голос Тёмного Лорда. – На «выше ожидаемого» не тянет, но для Хорька «достаточно».

По залу полетел легкий, холодный, безжалостный смех. Смех существа без души, сердца и совести.

София украдкой взглянула на Беллу. Женщина жадно наблюдала за племянником из-под опущенных век, грудь её часто вздымалась. На лице не жалость, не сочувствие, не возмущение жестокостью своего господина. На нём крупными буквами написано желание. Похоть хищницы, получающей удовлетворение от созерцания чужих мук.

– На сегодня урок закончен. Ты свободен, Малфой. София, помоги ему добраться до своей комнаты.

Преодолевая подступающую к горлу тошноту, девушка приблизилась к молодому человеку, лежащему на полу с закрытыми глазами.

– Малфой?

Драко с тихим стоном приоткрыл веки. Всегда такие красивые, ясные серые глаза, покрылись красными полосками лопнувших сосудов.

– Нам нужно уйти отсюда, зашептала девушка. – Встать можешь?

– Попытаюсь.

Какое-то время София наблюдала его бесполезные попытки, а потом, перекинув руку юноши себе через плечо, обняла его за талию, помогая подняться.

Драко всегда казался легким, грациозным, тонким и резким, как росчерк пера. Так откуда же в таком теле такой вес? Тяжелый, Хорек!

– На каком этаже твоя спальня?

Малфой скривил губы, то ли в тщетной попытке ухмыльнуться, то ли ни в силах сдержать гримасы.

– Спорим, по закону подлости, на самом верху? – с досадой проговорила девушка.

– В яблочко, – несмотря на то, что он еле языком ворочал, Малфой ухитрялся по-прежнему манерно растягивать слова. –­ Мне не нужна твоя помощь. Я дойду сам.

Закончив речь, он сделал несколько шагов, а потом начал медленно оседать на пол. София едва успела подхватить его.

– Так на каком этаже комната?

– На четвертом, – шепотом ответил Драко.

– Ненавижу тебя!

Глава 16

Дом призраков

Ванная впечатляла со знаком минус. Купаться в ней было равносильно самоубийству. Мало того, что отсутствовал всякий намёк на отопление, так ещё задувало со всех щелей, а оных насчитывалось немалое количество.

Кое-как приведя себя в порядок, замерзшая и злая, София, вернувшись в спальню, споткнулась о взгляд Волдеморта.

– Доброго утра, – милостиво снизошёл до кивка великий родственник.

– Д…доброго, – запинаясь, отозвалась девушка. – Не ожидала, что…

– Не важно, – отмахнулся Тёмный Лорд. – Предлагаю не тратить время на пустопорожнюю вежливость. У меня к тебе, София, условно говоря, деловое предложение.

– Почему условно? – подивилась девушка.

– Потому что предложение подразумевает возможность отказаться, которой у тебя не будет, – Тёмный Лорд неприятно хрустнул пальцами. – Я уже отмечал, что недоволен результатами твоего обучения в Хогвартсе. Кстати, ты в курсе, что в своё время, как и профессор Снейп, я горел желание преподавать ЗОТС? Однако старый дальновидный пердун мне отказал – мои методы обучения, как ты вчера могла заметить, много жёстче, чем беседы со вкусом лимонных долек. Но вернёмся к нашему делу. Тебе предстоит отправиться в Исландию – островное государство в северной части атлантического океана…

– Я знаю, где находится Исландия, дядя, – раздраженно перебила девушка.

– Там на одном из островов есть довольно запущенный дом, построенный ещё в начале прошлого столетия сквайром Магнусом Даггсоном. Самым, что ни на есть, маггловским магглом. Его отец скопил капитал на одной из судоверфей, сын капитал умножил, выгодно женившись на девице не первой свежести, зато с богатым приданным. Приобретя небольшой клочок земли, Магнус, выписав знаменитого по тем временам архитектора из Европы, выстроил для себя дом, окружил его дорогим парком с разбитыми террасами, статуями и многочисленными пышными розами. Обнёс всё это кованой оградой и собрался, как говорится, жить долго и счастливо. Мебель выписывалась из Парижа, шелка из Китая, лобстеры… будь я проклят, если знаю, откуда богачи выписывают себе лобстеров. Однако наследников у Магнуса Даггсона не было. Зато у его жены была сестра, то ли нагулявшая ребенка, то ли рано овдовевшая, история умалчивает. Факт  ребёнок у неё был, а мужа нет. Мальчик приглянулся богатым родственникам. При наличии хорошего финансирования отобрать ребёнка у матери в любые времена не проблема. Спустя полгода после поданного иска семейство обзавелось отличным пятилетним мальчуганом. А спустя ещё полтора года господин Магнус Даггсон, возвращаясь домой во время прилива, не справился с управлением. Машина угодила прямиком в топи. Мужчина выбрался. Мальчик нет. Его родная мать, жившая при доме то ли приживалкой, то ли компаньонкой (кто там заменяет богатым магглам домашних эльфов?) утонула спустя несколько дней. Пыталась ли она отыскать своего малыша или попросту утопилась, никто разбирать не стал.

Волдеморт был отличным рассказчиком и умел держать внимание. София слушала, словно завороженная.

– Супруги, их прислуга, даже собаки, проживающие в доме, погибли спустя год при невыясненных обстоятельствах. Не прошло и двадцати лет, как маленькое селение рядом с тем местом обезлюдело. Потянулись сплетни, что земля проклята.

– И что из этого? – нахмурилась София. – Какое отношение вся эта история имеет ко мне?

– Твой дар позволяет повелевать мертвыми, – заметил Волдеморт. – Вот отправишься туда и покомандуешь.

– Дядя! взмолилась София. – Дар даром, но чтобы справляться с монстрами, необходимы знания! Я не смогу!...

– Если Властелина права, то ты справишься, – холодно отрезал Темный Лорд. – А если нет, то ты мне не нужна. Следовательно, можешь умирать, сколько хочешь.

– Пожалуйста! – протянула к нему руки девушка. – Пожалуйста, не поступайте так со мной!

– Никогда ничего ни у кого не проси. И никто не посмеет унизить тебя отказом.

Мир стал неясным, размытым это на глаза набежали слёзы. Да, просить, биться в истерике, валяться в ногах бесполезно. Это существо холодно ко всему. Одинаково ко всем беспощадно.

София думала, что отправиться на задание придётся вечером, а может быть, если повезет, то и через пару недель. Она едва успела заметить, как Тёмный Лорд выбросил вперед палочку, увидеть, как его губы произносят заклинание.

Мир покачнулся.

***

Когда мир снова встал на место, София оказалась за тридевять земель. Правда, ни царств, ни государств её не окружало. В разбитое окно тянуло сквозняком. Пахло плесенью, сыростью, затхлостью и тленом. По полу густым пушистым ворохом проросла пыль, кое-где на ней виднелись следы от острых коготков. Сверху, с потолка, спускалась затянутая паутиной люстра, щеголяющая разбитыми хрустальными рожками. На окнах болтались некогда пышные, но успевшие давно истлеть бархатные занавеси. Их первоначальный цвет даже угадать было невозможно. В засиженные мухами окна свет пасмурного дня едва пробивался. Везде царила полумгла.

Почти в каждой комнате были часы: висели на стенах, стояли на полу, полках, каминах, подзеркальниках. Замершие стрелки показывали половину четвертого.

За господской половиной дома тянулся коридор, ведущий в служебные помещения: кухню, прачечную, кладовки, где на проржавевших крюках продолжали свисать давно истлевшие туши.

На кухонном столе стояла затянутая коричневой грязью чашка, словно кто-то так и не успел её допить. В раковине плавала алая муть. Запах витал соответствующий. Зажав нос, София поспешила выйти.

Вернувшись в гостиную, девушка заставила себя подняться по лестнице, ведущей в коридор на втором этаже, выполненный в виде длинного балкона. С одной стороны истлевших половиц тянулась стена, завешенная картинами; с другой деревянный бордюр. Портреты чередовались с дверями. За дверями таились маленькие, тесные комнатки.

Пока дом безмолвствовал. Скорее всего, до наступления темноты следовало запастись терпением. И, по возможности, свечами.

Вернувшись на кухню, девушка принялась шарить по полкам, игнорируя мерзкий запах и налипающую на пальцы паутину. Усилия увенчались успехом, удалось отыскалось несколько свечей. Хотя, если хорошенько подумать,   на что ей свечи? Ведь есть Люмос. Просто необходимо чем-то заняться, пока минуты складываются в часы ожидания.

Софии никогда в жизни не было так страшно. То, что ждало её, было частью ада – иррациональное, необъяснимое, непредсказуемое. Авада Кедавра тут бессильна. Ожидание выматывало. Час за часом ничего не менялось. Всё так же недвижимо лежала пыль, тускло мерцали зеркала, стояли часы.

Наконец в дверь постучали.

***

София стояла, с силой сжимая перила, и расширенными от ужаса глазами смотрела, как сотрясается дверь под ударами пустоты. Сердце билось, словно попавшая в силок птичка-невеличка.

Девушка изо всех сил старалась сдерживать дыхание. Затихнув, словно трусливый зайчишка, притаившийся под кустом от злого волка, она отчаянно надеялась, что зловещий стук вот-вот оборвется. Но когда стихли удары, заголосили канализационные трубы. Казалось, чья-то рука разом открыла все краны и завоздушенная добрую сотню лет система освобождалась, выдыхая из себя скопившиеся нечистоты.

В голове издевательски зазвучали строки Маяковского:

«А вы ноктюрн сыграть смогли бы

На флейте водосточных труб?»...

Впрочем, только безумец мог бы назвать какофонию звуков ноктюрном.

– Силенцео!

Возмущённо булькнув, дом заткнулся.

Наступившая тишина казалась более зловещей, чем недавний истошный вой. Дом злился и готовился к новой атаке. С каким-то извращенным любопытством девушка ждала, что же он предпримет дальше? Ждать пришлось недолго.

Широко распахнулись окна, одно за другим. Ворвавшийся ледяной ветер развеял наложенные Софией чары молчания, и сквозняки завыли, словно звери. Когда сверху упала одна из массивных цепей, удерживающих тяжелую громоздкую люстру, девушка поняла дом перестал просто пугать. В следующее мгновение картины и светильники со свистом полетели со стен, будто невидимая рука срывала их в ярости, бросала на пол, разбивала, крошила в мелкие щепки.

Послышался звук шагов. Сначала в одной стороне, потом – в другой. На втором этаже забегало множество маленьких ног. С громким тиканьем пошли все часы, трезвоня со всех сторон на разные лады.

Сначала София приняла это за игру светотени.

У лестницы стояла девочка в платьице, похожем на наряд Мальвины. Из-под юбочки выглядывали кружевные панталончики. На голове красовался огромный старомодный бант. Когда-то бант был белым, но теперь выглядел так, как и полагается выглядеть тряпкам, тлевшим в земле больше полувека.

Девочка подняла лицо.

Одна его половина оказалась обезображена: глазное яблоко висело на отвратительных белых ниточках, из развороченного рта торчали обнаженные зубы. Вторая половина была по-прежнему красива: округлая щечка, мягкий изгиб совершенных губ.

Изуродованный труп, рыча, кинулся на непрошенную гостью.

– Левиоса! – отшвырнула София инфернала и бегом поднялась по лестнице, увёртываясь от падающих картин.

Вбежав в одну из комнат, она заперла за собой дверь. Взгляд метнулся по сторонам: лавка под окном, стол, заваленный чем-то, подозрительно напоминающим птичьи перья, кровать, закрытая облезлым полуистлевшим балдахином, колышущимся под порывами сквозняка.

Или не сквозняка?

Равномерный скрип пружин…

В прорехе ткани мелькнули полуразложившиеся, посеревшие, раздувшиеся тела утопленников, совокупляющиеся друг с другом с механической монотонностью. Пружины скрипели.

София потянула за дверную ручку и с ужасом поняла, что та не поддаётся. Дернула ещё раз. Ещё! Ещё! Безрезультатно.

Кольца балдахина съехали в сторону…

При жизни, возможно, любовники были даже стройны и привлекательны. Но сейчас при взгляде на них невозможно было удержаться от тошноты. Переплетённые тела, словно чудовищный краб, поднявшись на вывернутые под неестественным углом конечности, поползли к Софии. Колыхались раздутые животы и груди, белые, как жабье брюшко.

– Алохомора! – завопила девушка.

Дверь сорвало с петель. Но между Софией и лестницей стояло с десяток инферналов. Белых, с отрешенными лицами, с залитой чернотой глазами.

– Бомбарда!

Вверх полетели щепки, штукатурка. В облаке пыли призрачные фигуры словно растворились.

София кинулась к выходу.

На пороге она снова наткнулась на препятствие, пронзительно, отчаянно закричав, как попавшая в силок птица.

– Тише, Гринграсс! – зашипел над ухом знакомый голос. – Тише!

– Малфой?! – Тело девушки обмякло в удерживающих её руках. – Это действительно ты? – Девушка судорожно вцепилась в рукава хорьковской мантии. – Малфой, ты здесь? Какое чудо!

– Вот уж не думал дожить до того, воистину светлого, момента, когда одно моё появление приравнивается к чудесам. Гринграсс! – злобно прошипел он. – Ты же меня сейчас задушишь!

– Нужно срочно выбираться отсюда! Как удрать с этого проклятого острова?!

Блондин, сжав ладонями её кисти, попытался ослабить судорожную хватку обезумевшей от страха девушки.

– Нет! Не оставляй меня одну! Не уходи!

Тяжело вздохнув, Малфой перестал сопротивляться, терпеливо дожидаясь, когда истерика сойдёт на нет.

София забыла о гордости, о чувстве собственного достоинства, о былой вражде и неприязни. Она страшилась только одного: вдруг Малфой исчезнет так же внезапно, как появился? Сейчас София была согласна на всё, лишь бы не оставаться в одиночестве.

Нервы девушки, которые, точно струны, натягивались в течение полугода, сдали и теперь искрили. София вплотную подошла к грани, за которой человека стережёт помешательство.

– Там действительно страшно, Драко… – всхлипнула София, опуская голову.

– Я уже и Драко? Хорёк на сегодня отменяется? – Окинув сумеречный дом быстрым взглядом, Малфой поджал губы. – Думаю, ты не преувеличиваешь. Там действительно страшно.

– Ты не…?

– Я не уйду! Хватит уже об этом!

– Что будем делать? – уныло спросила девушка, стараясь правиться с непроизвольными всхлипываниями.

– Выполнять задание Лорда. Есть какие-нибудь идеи?

София помотала головой.

– Дядя сказал, что я должна справиться с мертвецами, а я не знаю, как это сделать.

– Темный Лорд велел тебе уничтожить мертвецов? – ухмыльнулся Малфой. – Он покривил душой. Тут не мертвецы, а демоны. А убить демонов можно только огнём. На счёт три – Адеско Файр!

София дрожала. Ветер задувал сильней с каждым порывом, раскачивая деревья.

– Раз…

Темные воронки убыстряли вращение. Холод обступал со всех сторон.

– Два.

Кап. Кап. Кап... где-то далеко озеро, полное темных вод. Озеро без дна. Без движения. Неподвижное и мертвое.

– Три!

Не выбраться. Остаётся только тонуть.

– Адеско Файр! – прокричали они одновременно, посылая негасимое пламя в проклятый дом.

Через несколько секунд пламя охватило строение. София и Драко, стоя плечом к плечу, любовались на исполинский костер. Огненные языки красиво плясали, к небу устремлялась гигантская черная тень едкий дым.

Зрелище завораживало.

– Малфой?

– Теперь, когда злыдни уничтожены, мы вернулись к исходным позициям? Предвижу, что скоро я снова стану Хорьком.

– Почем ты пришёл за мной, Малфой?

– Подумал, что это должно произвести на тебя хорошее впечатление и улучшить наши отношения.

– Я серьёзно.

– И я – серьёзно.

София вглядывалась в тонкие, почти нежные черты юношеского лица. Ей вспоминался очередной стих, на сей раз цветаевский. Строки удивительно точно накладывались на образ юного Малфоя.

Безмолвен рот его, углами вниз

Мучительно великолепны брови.

В его лице трагически слились

Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.

Его глаза прекрасно-бесполезны!

Под крыльями раскинутых бровей –

Две бездны…

– Спасибо, Драко.

– Пожалуйста. Предлагаю отметить наше временное перемирие.

Блондин вытащил из внутреннего кармана серебряную фляжку.

– Малфой, опять алкоголь?! – возмутилась София.

Драко засмеялся:

– Ну, конечно! Теперь, когда всё островное Зло безвозвратно ушло к Свету, можно проявлять характер. Теперь ты уже не станешь висеть у меня на шее с криками: «Драко, ты чудо!» Теперь я снова «Малфой»?

Отсалютовав фляжкой, Драко жадно, чуть ли не захлебываясь, отпил несколько глотков.

– У тебя серьёзные проблемы, – осуждающе покачала головой девушка.

– Точно, Гринграсс. У меня серьёзные проблемы. Но не с алкоголем, а с тобой. Твой рептилии подобный дядюшка превратил мою жизнь в ад. Я даже сдохнуть не могу, потому что есть мать, на которой он отыграется. Я связан по руками и ногам, я вынужден мириться с тем, что придётся на тебе жениться. Я послушный мальчик, я мирюсь. Алкоголь помогает мне мириться более качественно. Может, выпьёшь со мной, Астория?

Пойло обдирало горло. На вкус, как жидкий огонь, голова у Софии с одного глотка пошла кругом. Наверное, она запьянела. Иначе с чего вдруг захотелось подойти к Малфою и запустить руки в его светлые волосы, похожие на лунную паутину? Откуда в её сердце это чувство, похожее на жалость?

Они на одной стороне. Две жертвы одного непреодолимого обстоятельства. Связанные крепко, намертво, не любовью, так ненавистью.

– Нам пора возвращаться, – сказала София.

– Как скажешь, – безлико отозвался Малфой.

Глава 17

Ненавижу тебя, Гринграсс!

– Так-так-так, молодые люди, – Волдеморт с насмешкой взирал на объявившуюся парочку. – Кажется, вчерашние нравоучения пошли тебе на пользу, Малфой? Сегодня ты джентльмен джентльменом. – Тёмный Лорд соединил кончики пальцев. – Молодой человек скажите, пожалуйста, кто разрешал вам отправиться за моей племянницей?

– Никто, сэр, – опустив ресницы, пробормотал блондин.

– Я вас почти не слышу.

– Никто, сэр, – громче повторил Драко.

– Своеволие заслуживает порицания, – елейным тоном прошелестел Волдеморт.

Предугадать дальнейшее событие не составляло труда. Поднятая палочка, Непростительное Круцио.

София сочла несправедливым, что Малфой будет расплачиваться за свой добрый поступок. Шагнув вперёд, она поймала алый луч, предназначенный её спутнику. Тело, от макушки до пяток окатило, словно крутым кипятком, внутренности попали во вращающуюся мясорубку. Мир растворился в дикой, непереносимой боли. Это длилось секунду. Но какую секунду!

Открыв глаза, София увидела склонённое над собой лицо дядюшки.

– Ну не дура? – насмешливо дёрнул он бровью.

Сил ответить не нашлось.

Как они все это переносили? Снейп, Драко, Скабиор?

– Красивый жест, беспрецедентный по идиотизму.

Тёмный родственник лично донес девушку до её спальни. София лежала на его руках, словно дохлая мышка. Опустив на кровать, Реддл протянул ей какое-то пойло, от одного вида и запаха которого выворачивало наизнанку.

– Пей, – велел он. – По утверждениям Снейпа, это эликсир, возвращающий силу даже мертвым. Ты у нас самопожертвенная, вот на тебе и проверим.

Не успев осушить стакан до половины, девушка провалилась в сон.

Когда она утром открыла глаза, дядюшка был уже рядом. Возможно, он вообще не уходил?

– Кому из вас пришла в голову светлая идея почистить дом Адским Пламенем? – поигрывая палочкой, полюбопытствовал он, заметив, что София открыла глаза.

– Вы не оговаривали, что дом непременно должен остаться целым.

– Не оговаривал. А зря. Толку-то теперь в том, что демонов нет? Кому нужен пустырь?

София против воли начала дышать чаще. Её душил гнев.

– Это было жестоко! – вскричала она.

– Мир вообще жесток. Ты этого не знала?

– Да вам просто нравится мучить людей!

– Нравится, я никогда этого не отрицал. Попробуй, может, тоже войдёшь во вкус? Кстати, цели пугать тебя у меня не было. Я просто пытаюсь понять, чего ты стоишь. Пока не впечатлила.

– Зато как была впечатлена! Если бы не Малфой, я бы попросту сошла с ума!

– Остынь, – поморщился Темный Лорд. – Малфой в роли героя? Не оскорбляй мой интеллект своей наивностью. Как ты можешь всерьёз думать, будто это отважится пальцем дёрнуть без моего ведома? Чем объяснила себе его мотивы? Из-за чего он так рискнул? Он не влюблён в тебя, по натуре далеко не герой. Крысы, моя милая, прыгают только тогда, когда боятся остаться без лап либо видят кусочек сыра. Благородные помыслы им чужды. Запомни это. Запомни хорошо. Никогда не забывай. Ну а теперь вернёмся к нашей страшной истории. Не верь, если хочешь, но я сделал всё возможное, чтобы кроме страха тебе ничего не грозило.

Дядя и его внучатая племянница обменялись взглядами, насмешливо-твердым и злобно-бессильным.

–   Не будем ссориться, – вздохнул Волдеморт. – В качестве моральной компенсации за Призрачный дом у меня есть для тебя отличный подарок – можешь поехать домой, в Россию, на все рождественские каникулы.

София даже дышать перестала.

– Вы… вы серьёзно?!

– Держи порт-ключ, – костлявая рука, вынырнув из кармана мантии, небрежно бросила девушке кольцо. – Десятого января возвращайся на вокзал. Мои люди встретят тебя. А до той поры отдыхай, расслабляйся и не держи на меня зла. Готов признать, что порой использую жесткие методы, не подходящие нежным и рафинированным особам. С Рождеством, племянница.

– С Рождеством, дядя.

От перспективы оказаться дома на целых две недели за спиной словно вырастали крылья. Разумнее всего было аппорировать прямо сейчас. Но жгущая душу обида не давала уйти по-английски. София принялась искать Хорька, чтобы высказать ему всё.

Не простое дело искать человека в доме, переполненном людьми. Не удалось избежать высокомерного взгляда Рабастана, плотоядного, чувственного – Скабиора и насмешливо-проницательного – Беллы.

Хорёк отыскался на улице. Так просто стоял и, запрокинув голову, совсем не по-слизерински разглядывал ползущие по небу снеговые облака. Ветер задувал ледяной, играя его серебристо-лунными волосами.

– Малфой! – окликнула девушка.

– Гринграсс?

– Я уезжаю. Сам Знаешь Кто разрешил мне провести каникулы дома.

– Как хорошо, что ты догадалась об этом рассказать! Не зная, куда ты пропала, я ведь с ума бы сошел, – ехидно сощурился он.

– Какой же ты…! У меня слов нет!

– Мистическое совпадение! Представь, у меня как раз нет желания тебя выслушивать.

В его глазах, стылых и злых, словно началась вьюга.

– Я поверила! Поверила, а ты!...

– А я всего лишь выполнял приказ Темного Лорда.

– Очень забавлялся, когда я вчера у всех на виду подставлялась из-за тебя?

– Не больше других.

– Сволочь!

– И снова, заметь, никто не просил твоих жертв, Гринграсс.

– Моя фамилия Мракс!

– Как же я тебя ненавижу! Если бы мог, свернул бы тебе шею. Стоял бы и с наслаждением смотрел, как из твоих жил вытекает вся твоя грязная кровь!

Схватив девушку за плечо, Хорёк впечатал её в стену. София не сразу поняла, что острый шип, царапающий подбородок, это его волшебная палочка. А когда осознала, глаза её широко раскрылись, скорее от удивления, чем от страха.

Их лица почти соприкасались.

– Ненавижу тебя, Гринграсс! – с отчаянной, обжигающей холодом ненавистью зашипел Малфой.

За ледяной серой оболочкой его глаз пылал огонь. Непонятный и опасный.

– За то, что ты есть! – Её отражение плясало в его глазах. Растерянное, раненное, уязвленное. – За то, кто ты есть! – Какое-то время они мерялись взглядами, тяжело дыша. – За то, кем ты станешь, – закончил юноша. – Будь ты проклята!

Софии показалось, что он её сейчас ударит. Но вместо удара последовал поцелуй. Если подобное можно назвать поцелуем. Сухие, обветренные, соленые губы были жёсткими, ладони впивались в предплечья. Ярость у таких натур как Малфой граничит со страстью, а может быть, заменяет её.

– Пусти меня! Пусти! – рванулась девушка. – Не смей меня трогать! Как в прошлый раз больше не будет! Да я скорее умру!

Хорёк довольно неожиданно врезал кулаком по стене. Один раз. Другой. Третий. На кирпичах оставались кровавые следы.

– Прекрати! – крикнула София. – Да ты просто псих! Даю тебе слово, что найду способ освободить нас обоих от этой кабалы!

–  Хочешь умереть?   Или убить меня? – Он насмешливо заглянул в её глаза. – Надеешься, что я к тому времени сам сдохну?

– Любой из вариантов представляется менее драматичным, чем брак между нами, Малфой.

Глава 18

Сектумсемпра

Родители были вне себя от счастья. Их радость могла соперничать разве что с радостью самой Софии. Мама всё расспрашивала и расспрашивала о жизни в лондонском университете, о предметах, о методике преподавания в Англии.

И как-то так получалось, что за общими вопросами терялись личные.

Родители не отпускали её ни на шаг, да София и не стремилась никуда уйти. Её более чем устраивал затворнический образ жизни, простиравшийся в единой плоскости между кроватью, ноутбуком, телевизором и холодильником. Она ела, спала, смотрела телевизор, болтала с родителями, снова ела и снова спала. В таком поросячьем уюте, словно под ласковым пледом, душа дремала, отдыхая и набираясь сил.

Но стоило уснуть на самом деле, возвращался дом с призраками, бесконечные разборки УпСов, Драко, агрессивный, равнодушный и непредсказуемый, мелькающий где-то на заднем плане профессор Снейп.

После Новогодних праздников, тихо отмеченных в кругу семьи, София встретилась с Ленусиком и с Владом. В том, что память друзей подверглась корректировке, сомнений не оставалось. Для ребят не существовало того жуткого пожара и так было даже лучше. Пусть Адеско Файр никогда не опалит и не исказит их реальности, не обожжёт душу.

– Почему за полгода ни разу не написала-то? – укорил Влад. – Не ответила ни на одну мою SМS-ку. Телефон у тебя всё время вне зоны доступа. Ты словно вычеркнула меня из своей жизни.

София оказалась не готова к подобным разговорам. Как-то не приходило в голову, что нужно будет перед кем-то оправдываться, что-то объяснять. Она осторожно подбирала слова, стараясь никого не обидеть.

– Возможно, это нехорошо с моей стороны, но я посчитала, что так будет лучше. Знаешь же, как в народе говорят? Долгие проводы – лишние слёзы. Какие могут быть отношения на расстоянии в нашем возрасте?

– Даешь мне отставку? – зло спросил юноша.

– Не даю, – мягко откликнулась девушка. – Ухожу.

Зима в этом году не спешила в Россию. Погода в Москве была даже на пару градусов теплее, чем в Шотландии. По утрам на деревья здесь тоже ложился серебряный иней, ветки вот-вот готовы были зазвенеть ото льда, словно колокольчики.

– Совёнок? – привычно чмокнула её мама в макушку. – Мне так не хочется тебя отпускать! Почему я вообще согласилась на это? Словно сплю и вижу странный сон.

София уткнулась матери в плечо, изо всех сил стараясь не разреветься, словно маленькая девочка. Хотелось ныть и жаловаться. Но ведь не скажешь: «Мамочка, милая! Я теперь живу в книжке про Гарри Поттера. Только моя история пишется на Темной Стороне. Двоюродный дедушка, – твой, кстати, тоже, – сам Волдеморт…».

– Совёнок, ты уверена, что всё хорошо?

– Конечно, мама.

***

Жизнь в магической школе пошла своим чередом: уроки, обеды, походы в библиотеку, язвительные замечания Снейпа, не замечающие взгляды Малфоя и внимательный, изучающий взгляд Поттера. София изо всех сил старалась не попадаться на глаза Дамблдору, и, по возможности, старалась как можно меньше быть рядом с Паркинсон. Она с головой погрузилась в учебу, стремясь уйти от раздирающих душу противоречий.

В библиотеке то и дело приходилось сталкиваться с Грейнджер. Девушки вежливо здоровались и садились с книгами за свободные столы, не перебросившись ни словечком, хотя София не раз замечала на себе взгляд гриффиндорки, почти такой же вопросительный, внимательный и изучающий, как у самого Поттера.

Со слизеринцами София больше не конфликтовала. Однокурсники не замечали её и, по большей части, роль невидимки вполне устраивала. Однако случались дни, когда хотелось обыкновенного человеческого общения, и девушка с тоской посматривала на гриффиндорский стол. Там было то, о чём она мечтала.

Не находя понимания у живых, время от времени София спускалась в Тайную Комнату, чтобы навестить мертвого питомца. Решив, что одно чудовище хорошо, а два лучше, юная ведьма направилась в Запретный Лес, рассчитывая отыскать убитого паука. На поиски ушло несколько дней. Змеи впали в спячку, так что рассчитывать приходилось только на себя. Когда удалось отыскать паука, второй монстр-зомби остался лежать в лесу, дожидаясь возможности подняться по приказу Софии, и развлекаться больше стало решительно нечем.

С приходом февраля снег полностью сошел, морозы сменились пронизывающей сыростью. Непрерывно лили дожди, размывая газоны. В это время в Хогвартсе шестикурсники традиционно записывались на курсы по аппарации.

Учить студентов прибыл колдун из министерства. Первый урок был назначен на субботу.

– Доброе утро, – проговорил невразрачный на вид человек. – Меня зовут Уилки Эйджели. В ближайшие двенадцать недель я буду учить вас аппарировать.

Заметив, что Малфой резко выговаривает что-то Краббэ и Гойлу, София отвлеклась от речи учителя, пытаясь услышать, о чем говорят однокурсники. Все трое, включая Малфоя, выглядели взволнованными.

Гриффиндорская Мак^,Кошка тоже это заметила, и с видимым удовольствием прокричала на весь зал:

– Малфой, замолчите наконец!

Губы профессора Снейпа раздражённо изогнулись. Он явно был не в восторге от замечания, сделанного его любимому ученику и смерил профессоршу обжигающим взглядом.

Первый урок прошел безуспешно. Переместиться никому так и не удалось. Даже гриффиндорской всезнайке Грейнджер.

1 марта, знаменующего приход весны, ничем не отличалось от ушедшего февраля. Та же серость, промозглость и безысходность.

– Будто у нас в Хогвартсе деменоторы поселились, – передёрнула плечами Миллисент, бросив взгляд в иллюзорное окно.

Девушки готовились к Трансфигурации, удобно расположившись на диване, выписывали нудные и сложные, но полезные формулы.

– Быстрее бы лето, – позёвывая, пожаловалась Милли. – До Мерлина достала сырость.

Тут в слизеринскую гостиную стремительно ворвалась Паркинсон, за ней попятам следовали Нотт и Забини.

– Что зубрите? – Блейз плюхаясь на диван.

Милли неприязненно поморщилась, отодвигаясь.

– Заклинания, – миролюбиво ответила София, терпеливо вытаскивая из-под однокурсника учебник.

– Слышали новость? – хмыкнул Нотт.

– Какую? – оживилась Милли.

– Ромильда Вейн решила приворожить Поттера, а прожорливый Уизел сожрал чужие лакомства, после чего оказался во власти чужого амура. «Избранный» поволок дружка к Слагхорну, а уже оттуда рыжий попал прямиком к Помфри.

– С какой стати привороты теперь лечат колдомедики?

– Колдомедики лечат отравления, а не приворот, – заявил Забини, пожимая плечами. – Сняв приворот, старый любитель подлизаться к знаменитостям угостил Донки-Потти и его верного Санчо Пансу медовой настойкой. С ядом напополам. Я своими ушами слышал, как Слагхорн громко причитал, что если бы Поттеру не пришла гениальная идея затолкать в глотку Уизелу безоаровый камень, Рон был бы уже мёртв.

Следующие две недели пролетели незаметно и, слава богу, без приключений. Но, не смотря на временное затишье, Софию не покидало чувство, что Хогвартс, как большой корабль, готов в любую минуту попасть в полосу шторма. Казалось, все они бодро шагают над пропастью, глядя строго перед собой, игнорируя факт, что под ногами бездна и что дна в ней нет.

Малфой с каждым днём становился всё психованней. Всё чаще и чаще исчезал. Порой даже прогуливал занятия. Панси глядела волком, будто в происходящем была Софиина вина. Поттер не переставал вынюхивать. Мальчик-Который-Выжил всё время прислушивался и присматривался, неотвязно вращаясь вокруг объекта под названием «Драко Малфой».

В тот день Поттер, как обычно, опоздал на урок по Защите от Сил Зла. Он часто на него опаздывал, хотя на другие занятия всегда приходил вовремя. Напряжение между Слизеринским деканом и дамблдоровским любимчиком нарастало, становилось осязаемым, хоть ложкой черпай. Нм учитель, ни ученик не желали идти на компромисс во взаимно проявляемой антипатии.

– Опять опаздываем, Поттер? – презрительно изогнул губы профессор.

Небрежно облокотившись на кафедру, он наблюдал, как Избранный, пыхтя, пробирался к своему месту рядом с лохматой Грейнджер и красавчиком Роном.

– Минус десять баллов с Гриффиндора, – с видимым наслаждением осязая каждый слог, просмаковал учитель.

Во взгляде Поттера сверкнула яростная ненависть, однако Снейп и бровью не повёл.

На самом деле «минус десять» было чересчур. Половина класса ещё даже учебники открыть не успела. Снейп придирался не таясь, получая от процесса удовольствие.

– Прежде всего, я хочу собрать ваши работы по дементорам, – оповестил учитель. – Ради вашего же блага надеюсь, они лучше того вздора, что мне пришлось читать о сопротивлении проклятию подвластия. А теперь, если вы соблаговолите открыть учебники… в чём дело, Финниган? – раздраженно обернулся Снейп к осмелившемуся робко поднять руку подростку.

– Скажите, сэр, как отличить привидение от инферния?

София вздрогнула, почувствовав, что ладони становятся влажными.

– С чего вдруг вас это заинтересовало? – шелковым голосом поинтересовался профессор.

– В «Прорицательской» писали…

– Ничего подобного, – скучающе возразил Снейп. – Ничего подобного в «Прорицательской» не писали. Если бы вы внимательно читали газету, то поняли бы, что речь идет не об инферниях, а о жалком воришке. Кажется, Поттеру есть чем с нами поделиться?

Мальчишка выпрямился, отстраняясь от Рона, с которым увлеченно что-то обсуждал.

– Поведайте нам, Поттер, чем же привидения отличаются от инферниев? – продолжал допытываться преподаватель, не потрудившись изгнать из голоса насмешку.

– Э-э…м-м…привидения прозрачные, – промямлил Гарри.

– Гениально, – издевательски восхитился Снейп. – Привидения прозрачные? Шесть лет не прошли для вас даром.

– Да, – вскинув подбородок, с вызовом, заявил гриффиндорец, – привидения духи. Поэтому они прозрачные. А инфернии трупы, поэтому они твердые.

– Великолепно, Поттер. Ве-ли-ко-леп-но. Поведано с непосредственностью пятилетнего ребёнка. Ответ же студента шестого курса должен был звучать приблизительно так. Инферний – это труп, воскрешённый заклятием черного мага. Обычно для создания инфрения требуются жертвоприношения, как правило, человеческие. Создать инферниев способен далеко не каждый маг. Но существует очень редкая каста, получившая название некромантов, о которых вы, безусловно, знаете? Мисс Грейнджер, вам известно, кто издревле обладал некромантическими способностями?

– Салазар Слизерин? – не очень уверенно прозвучал обычно звонкий голос всезнайки.

– Паркинсон? – обернулся Снейп к старосте Слизерина.

– Сам Салазар Слизерин не обладал способностями некроманта. Но среди его потомков этот дар проявлялся довольно часто. За способность подчинять себе Темные Силы их называли Мраксами. Инфернии, в отличие от привидений, не самостоятельны. Они действуют как марионетки, повинуясь воле своего повелителя, – закончила Панси.

– Верно, – согласился Снейп. – В то время, как привидения есть оттиск почившей души, оставшейся на земле… прозрачный оттиск, по замечанию юного Поттера.

– Да Гарри по сути же верно все сказал, – вмешался Рон. – Вот иду я темной ночью, встречаю нечто. Переулок тёмный. Пойди, сразу пойми, твердый он или нет? Не спрашивать же: «Извините! Вы случайно не оттиск почившей души?».

По классу пробежал хохоток, быстро сникший под профессорским взглядом.

– Очень умно, Рональд Уэсли, – усмехнулся одними уголками губ профессор Снейп. – Минус ещё десять баллов с Гриффиндора. А теперь, класс, открываем учебники на странице двести тринадцать и читаем два абзаца о пыточном проклятии… Внимательно читаем.

Отсидев в библиотеке несколько часов, София решила завернуть к туалету Плаксы Миртл.

В уборной стояла глухая тишина, свойственная пустым помещениям. Но в зеркале девушка успела заметить отражение Малфоя.

– Что ты тут делаешь? – возмутилась она.

– Уединяюсь, – криво усмехнулся блондин в ответ. – Раз уж мы встретились, скажи, это правда, что ты можешь повелевать дементорами?

– Чего?!

– Тише! – схватив девушку за руку, блондин подтянул её к себе. – Я слышал, как Рабастан говорил Яксли, будто Темный Лорд собирается вытащить наших из Азкабана. И они считают, что ты центральное звено плана.

Малфойсильно стиснул руку Софии, вряд ли понимая, что делает.   София поморщилась от боли.

– Даже не представляю, как эти дементоры выглядят. Где уж тут повелевать?

– Тебе лучше суметь. Темный Лорд не прощает неудач.

В коридоре за дверью что-то дико загрохотало, заставляя Драко и Софию обернуться.

– Что вы здесь делаете? – выросший на пороге Поттер мерил слизеринцев изучающим взглядом.

– Поттер! – прошипел Малфой.

– Что вы здесь делаете? – повторил Гарри.

– У нас свидание, – нагло ухмыльнулся Малфой.

Гриффиндорец недоверчиво фыркнул.

– В туалете? Идей лучше не нашлось?

Проклятие Драко первым полетело в гриффиндорца, однако Поттер успел отскочить. Не поразив цель, заклятие угодило в лампу, разбивая её вдребезги. Следующим взорвался тяжелый чугунный бак для мусора, стоявший за спиной Софии, рассыпаясь острыми осколками.

Поттер оттолкнул девушку за колонну из раковин, убирая её с линии огня, и едва успел увернуться сам от летящей в него Бомбарды. Не удержавшись на скользком кафеле, он растянулся на полу.

Драко с искаженным ненавистью лицом вскинул палочку:

– Круци…

– Сектумсемпра! – опередил Поттер.

На лице блондина проступило недоумение. Он судорожно провел рукой по груди. Пальцы тотчас окрасилась в бордовый цвет. Хрипло выдохнув, молодой человек начал осесть прямо лужу. Волшебная палочка выпала из его руки.

– Черт! – хрипло выдохнул Гарри, рванувшись к противнику. – Астория, не стой столбом! Позови кого-нибудь!

– Поттер… – хрипел Малфой. – Поттер…

– Драко, прости. Прости, я не хотел…

Дверь с шумом распахнулась, и Снейп, грубо оттолкнув Гарри, опустился на колени рядом с Драко.

Плавно водя палочкой над рваными ранами, зельевар все повторял, повторял какое-то тягучее заклинание, звучащее словно песня. Оказав любимому студенту первую помощь, зельевар грозно глянул глянул на двух других учеников.

– Вы, мисс Гринграсс, незамедлительно пройдите к директору. А ты, Поттер, – в голосе профессора звенела обжигающая ярость, – ты жди меня здесь.

Глава 19

В кабинете директора

По дороге в кабинет директора Софию перехватила рыжая Уизли.

– Астория, где Гарри? – грубо схватила она её за руку.

– А почему ты меня об этом спрашиваешь? – высвободилась та. –  Я не числюсь в поклонницах Мальчика-Который-Выжил.

– Нет, – скривился Рон, возвышающийся за спиной своей хрупкой сестры. – Из тебя получилась замечательная слизеринка. А ведь поначалу я посчитал тебя вполне нормальной, – презрительно передёрнул он широченными плечами.

– Не хочу тебя огорчать, но и на других факультетах изредка встречаются девушки, чьи мысли не заняты Избранным целиком и полностью.

– Помолчи! – глянула на брата Джинни. – Астория, мы знаем, что Гарри следил за тобой и Малфоем. И … и у тебя мантия в крови!…

– Это кровь Малфоя. С вашим Поттером всё в порядке.

– А ты чего такая бледная? –  не унимался Рон. – Хорька что ли жалко?

– Не поверишь, – холодно глянула на него София. – Поттер тоже его пожалел.

– Заливай больше! – присвистнул Рон.

– Да помолчи ты уже!

Софии показалось, что Джинни с трудом сдерживается. Она явно испытывала желание наброситься на братца с кулаками. Как говорил Забини? Уизлинский темперамент.

– Что все-таки там произошло? – спросила Джинни Софию.

– Малфой оказался не в восторге, что ваш Гарри решил устроить за ним слежку, вот они и подрались.

– А не нужно было ничего скрывать! – не желал униматься Рон.

Джинни, не говоря ни слова, заехала брату локтем под ребра.

– Я уверена, Малфой напал первым, – сказала она.

София кивком подтвердила правильность данного предположения.

– И где Гарри теперь? – продолжала Джинни допрос.

– Полагаю, у профессора Снейпа.

– Вот черт! – запустил ладонь в рыжие вихры Рон. – Гарри нужно срочно выручать!

– Не суйся, – предупредила Джинни. – Сделаешь только хуже.

Из-за поворота возникла фигура в остроконечной, на взгляд магглорожденной Астории, весьма нелепой шляпе.

– Мисс Гринграсс? – вскинув голову, недоброжелательно молвила профессор МакГонагалл. – Будьте любезны пройти за мной.

Следуя за почтенной дамой, девушка прошла по многочисленным коридорам, минуя переходы и повороты, пока не оказалась перед каменной горгульей, за которой располагалась крутящаяся лестница.

– Благодарю вас, Минерва, – кивнул Альбус Дамблдор, как только дамы переступили порог его кабинета.

МакГонагалл в очередной раз поджала губы, всем своим видом выказывая неодобрение. Она так и удалилась, не проронив ни слова.

Дамблдор указал девушке на кресло рядом с собой, у очага.

– По старческому малодушию я все оттягивал этот разговор, сомневаясь в том, что кому-то из нас беседа покажется приятной. Но время не ждёт, – в улыбке Дамблдора сквозила усталость. – Этот разговор назрел, откладывать его дальше не представляется возможным. – На высоком лбу Дамблодра глубже прорезались морщины, в полуприкрытых веках, в опущенных уголках глаз сквозила печаль. – Я знаю, что Волдеморт жаждет моей смерти, но я не знаю в курсе ли вы, что он собирается убить меня руками Драко?

– Что?! – не поверила ушам своим девушка. – Нет! В том смысле, что я не в курсе…

– Волдеморт хочет наказать Люциуса Малфоя. Ему кажется забавной подобная игра. Все мы понимаем, что Драко со мной не справится, что его сознательно обрекают на смерть, а меня на муку. Волдеморт недаром слывёт тонким легалиментом. Он знает, что для меня невозможно поднять палочку против ученика…

– Вы прекрасно справляетесь, когда дело касается самого Тома Реддла, – почти зло возразила София.

– Тома Реддла не существует.

– Это неправда!

– Тома Реддла не существует, а Волдеморт взрослый и сильный противник. В отличие от Драко.

– Вы опасаетесь Малфоя, господин директор? – изгнать насмешку из голоса полностью у Софии не получилось.

– Меня страшит не смерть. Я слишком стар, чтобы её бояться. У всех у нас есть то, ради чего мы дышим и готовы умереть, если понадобится. Для большинства это семья. Не важно, из кого она состоит: родителей, возлюбленных, детей. Кто-то согласен умереть ради дела, которому посвятил свою жизнь. Кто-то ради родины. Для меня Хогвартс – это и семья, и родина, и дело всей моей жизни. Вне жизни моих учеников, вне ваших жизней, дитя, моя жизнь мало для меня значит. Свеча оплавилась, свеча вот-вот догорит. Но для тебя, для Гарри, для Драко всё только начинается. Я очень хотел бы, чтобы вы прожили эту жизнь в ладу с собственной душой. Знай, дитя, есть вещи, которые сделав однажды повторить уже не страшно. Решишься раз – и дороги назад нет. Существует раскаяние, но не всем по плечу этот путь. Я знаю не понаслышке, нет большей пытки, чем стоять над убитым тобой существом и понимать, что даже твоя смерть не вернёт его к жизни. С каждым вздохом осознавать, что ты дышишь – а он уже нет. С каждым шагом понимать – ты идёшь, а он по твоей вине не сможет.

– Вы всерьёз полагаете, что Малфой осмелится посягнуть на вашу жизнь?

– Я думаю, что Кэти Бэлл и Рон Уизли отнюдь не случайные жертвы. Но целили вовсе не в них. По ним промахнулись. А теперь позволю себе задать вам вопрос: София, вы одобряете действия ваших родственников?

– От моего одобрения, равно как и неодобрения, ничего не зависит.

– Считаете, что сможете остаться в стороне? – Дамблдор покачал головой. – Долго хранить нейтралитет у вас не получится. Волдеморт не позволит. Поймите, София, мне лично ничего от вас не нужно. Я хочу помочь вам. Вам и Драко. У этого мальчика, так же как у вас, выбора нет. Как и вы, младший Малфой идёт во мрак не по убеждению, а по принуждению. Жаль, что вы оба не готовы принять мою помощь, ведь завтра может стать уже поздно. – Дамблдор устало откинулся в кресле. – Знаете, что такое крестражи, София?

– Артефакты, дарующие бессмертие?

– Стражи души. Спрячешь душу, чтобы никто не мог её коснуться, и считаешь себя неуязвимым. Но, оторвав от себя нечто важное, ты оказываешься не властен себе это вернуть. Уничтожив в душе ростки радости, любви, стремления к другому человеку   думаешь, что страхуешься от боли, а на деле отказываешься от жизни. Кто не живёт, то и умереть не может, не так ли? Не бойся того, что чувства причинят тебе боль. Бойся ничего не чувствовать.

Дамблдор вытянул перед собой почерневшую руку, и только тут София сообразила, что перчатки на ней нет – почернела кожа.

– Даже если я суну эту культю в огонь, мне не будет больно. Я ничего ею не чувствую и не почувствую уже никогда. Процесс омертвления начался и его не остановить. Болезнь будет пожирать всё новые и новые сантиметры кожи, пока не превратит меня в бесчувственного, неуязвимого, непобедимого монстра. Таково проклятие Мраксов и проклятие крестражей. Но я верю, что любовь способна не дать заразе распространится. Верю, что горячее сердце сильнее гниющей плоти, что свет рано или поздно победит тьму. Если потребуется отдать собственную жизнь, чтобы спасти из мрака ваши души, я сделаю это, сделаю не колеблясь. «Когда пойду я долиной смертной тени я не убоюся зла. Потому что Ты со мной, Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня». На своем века я боролся со многими Мраксами. А теперь, на краю дней, впервые буду бороться «за», а не «против».   Я же вижу, София, вы самая неподходящая форма для того содержания, которым вас пытаются наполнить. И я верю, что придёт время, когда вы сумеете меня услышать и понять. Я верю, что во время решающей битвы встречу вас на своей стороне. Но семечку необходимо время, чтобы взойти, а плоду – вызреть.  Всему свой срок. Однако перед тем, как мы сегодня расстанемся, попрошу ответить ещё на один вопрос: сегодня в туалете Плаксы Миртл, в том, что случилось, была ли вина Гарри?

– Малфой напал первым. Поттер защищался. Насколько я поняла, Поттер и сам не ожидал такого эффекта от применённого заклинания.

– Конечно, не ожидал, – вкрадчивым голосом произнес Снейп с порога, на котором возник секундой назад. – Этот… ваш гриффиндорец! Он нагло использует мои заклинания!

– И что из того, Северус? – мягко поинтересовался директор.

– Если хорошенько порыться в его вещах, профессор, наверняка отыщется «Высшее зельеделие», принадлежащее Принсу-полукровке.

– Бездоказательно, – пожал плечами Дамблдор.

– Но факт, – оскалился зельевар. – На этот раз вам его не выгородить. Избранному придётся отвечать!

– Ваше право назначить мальчику взыскание, – не стал спорить Дамблдор.

– Я безотлагательно им воспользовался, – чёрные холодные глаза остановились на Софии. – Почему она всё ещё здесь?

– Наш разговор уже подошёл к концу, Северус. Девушка уже уходит.

***

За ужином Паркинсон была настроена крайне воинственно. Она выстраивала планы мести гриффиндорцам. Забини, Нотту и Гойлу приходилось внимать этим пламенным речам, и они сидели с постными лицами.

– Астория, – окликнул Софию Поттер в вестибюле после ужина.

– Да?

– Ты в порядке?

– Да.

Поттер по-прежнему преграждал дорогу. София нахмурилась.

– Не прогуляешься со мной перед сном? – смущенно спросил гриффиндорец. – Погода хорошая.

Заинтригованная София, предвкушающая очередной серьезный разговор на мировую тему, со вздохом последовала за Избранным.

Темнело быстро. Было тепло, но сыро. Через несколько шагов подол мантии уже пропитался влагой.

Они почти дважды обошли кругом террасу перед замком, прежде чем Мальчик-Который-Выжил решился заговорить:

– Я хотел извиниться за то, чему тебе пришлось стать свидетелем. Очень жаль, что так получилось. Я не хотел. Надеюсь, с Малфоем всё будет в порядке.

София неопределённо пожала плечами.

– Я тоже надеюсь.

– Разве ты не видела его?

– Нет. И знаешь, Гарри, тебе пожалуй не за что извиняться. Ты просто защищался.

– Лучше бы не успел. Круцио не убивает, в отличии от Сектумсемпры. Но я не знал как действует это заклинание, клянусь! Хотя это не оправдание.

Поттер остановился и всей пятернёй забрался в волосы, ероша свои чёрные вихры.

– Астория, скажи, ты в курсе того, что затевает твой парень?

Зелёные глаза Поттера сейчас как никогда напоминали девушку двустволку.

София набросила капюшон, делая вид, что ей стало холодно. На самом деле она просто спряталась от его взгляда.

– Малфой мне не парень, Гарри. И не друг. Но если бы я знала, я все равно вряд ли стала говорить об этом с тобой, понимаешь?

– Ты темная лошадка, Астория.

– Даже не представляешь, – безрадостно усмехнулась она, – до какой степени.

Разговор тяготил. Софии хотелось побыстрее уйти.

– Не хочешь пойти с нами в субботу в Хогсмед? – в который уже раз предложил Поттер.

София покачала головой, стараясь улыбкой смягчить отказ. Не хотелось отвергать лавровую ветку перемирия, но пойти с гриффиндорцами немыслимо.

– Твои друзья меня вряд ли мне обрадуются.

– Тогда пойдем только со мной. Ты и я. Что скажешь?

– Не обязательно тащить меня в Хосмед, чтобы добиться своего! Я ничего не знаю о планах Малфоя, и не следует утруждать себя ненужными реверансами, Поттер.

На щеках юноши вспыхнули яркие пятна.

– В Гриффидоре не принято приглашать девушек на свидание, чтобы использовать их. Астория, я пригласи тебя потому, что!…   Извини, что отнял у тебя время.

Поттер круто развернулся и направился в сторону Запретного Леса, оставив сбитую с толку Софию наблюдать, как Избранный стремительно шагает по узкой дорожке, ведущей к сторожке Хагрида.

Размышляя над неожиданным поворотом событий, София задумчиво брела по Хогвартсу. Спустившись в Подземелье, погруженная в свои мысли, она не сразу поняла, что парочка, целующаяся на центральном диване в слизеринской гостиной – не кто иные как Малфой и Паркинсон.

– Гринграсс, здесь тебе не театр, – зло процедил блондин, оторвавшись от подружки. – Не тактичней ли будет удалиться?

Уверенная, что блондин всё ещё в больнице, София никак не ожидала увидеть Хорька в объятиях соперницы.

Хотя… о чём это она?

Глава 21

Пещера

Поттера за стычку с Малфоем лишили возможности выступать за гриффиндорскую команду на квиддичном матче. В результате Гриффиндор остался не только без ловца, но и без капитана. Паркинсон, ликуя, сообщила, что Снейп намерен заставить Избранного разобрать старые папки с записями о нарушителях школьной дисциплины.

– Ему придётся заново переписать весь этот мусор, рассортировать в алфавитном порядке и разложить по коробкам. Вручную, без магии!

Панси пребывала в приподнятом настроении. Такой счастливой София её не помнила.

Отсутствие Поттера не помешало Гриффиндору обойти соперника на двести очков. Рыжая бестия по фамилии Уизли летала за себя и «за того парня», сумев обеспечить команде победу. Рон тоже не ударил в грязь лицом.

Спустя несколько дней после матча Дамблдор вызвал Софию снова.

   – Помнится, однажды вы обещали составить мне компанию? – обратился он к девушке, стоило той перешагнуть порог его кабинета. – Время пришло.

– Куда же мы отправимся? – полюбопытствовала София.

– За одним из крестражей вашего дяди. Попрошу воздержаться от дальнейших вопросов до прихода Гарри. Не хотелось говорить об одном и том же дважды. – Дамблдор глянул на часы. – Гарри должен прийти с минуту на минуту. А-а, вот и вы, молодой человек!

– Профессор, внизу, у Выручай-Комнаты, я встретил профессора Треллани. Она… – Гарри мгновенно смолкнул, заметив Софию.

– Нужно идти, Гарри, – Дамблдор будто не слышал обращённых к нему слов.

– Но профессор Треллани,  она…

– Гарри, – мягко перебил директор, – не будем медлить.

– Минуточку всё же помедлим, сэр, – со свойственной ему дерзостью возразил Поттер. –   Вы знали, что это Северус Снейп донёс Волдеморту о пророчестве?!

Между серебряными бровями директора пролегла глубокая морщинка.

– Гарри… – устало выдохнул он, и плечи его тяжело опустились, словно под тяжестью прожитых лет.

– Ну так я теперь тоже об этом знаю! Не понимаю только, почему, будучи в курсе, вы взяли эту мразь работать в Хогвартс!?

Казалось, гриффиндорец с трудом удерживается от того, чтобы не начать крушить всё вокруг.

– Гарри, пожалуйста… – снова начал директор.

Поттер с вызовом глянул в лицо Дамблдору:

– Только, прошу вас не говорить, что он совершил ужасную ошибку. Он…он гнусно подслушивал под дверью!

О Софии в пылу беседы благополучно забыли, и она была этому рада.

– Я попрошу тебя понять, – говорил Дамблдор, – когда профессор Снейп услышал первую половину пророчества, он ещё состоял на службе Волдеморта. Естественно, что он поспешил и рассказал обо всём своему патрону. Север не знал, не мог знать, за кем из мальчиков начнётся охота. Он понятия не имел, что речь идёт о знакомых ему людях…

– Вы доверяете ему?! – орал Гарри. – После всего, что он сделал?! Вы ему доверяете?!

– Верю, как самому себе.

– Да это глупо! Это… да они сейчас с Малфоем затевают очередную гадость прямо у вас под носом, а вы!…

В голосе Дамблдора, когда он заговорил, зазвучала сталь:

– Мы уже обсуждали эту тему, обсуждали не единожды. Я не раз и не два объяснял тебе свою точку зрения.

– Как вы можете?! Как вы можете?! – повторял Гарри на повышенных тонах. – Я готов поспорить: когда сегодня вас не будет в школе, Малфой и Снейп… они могут…

– В чем конкретно ты их подозреваешь? – нетерпеливо спросил старый волшебник.

– Они что-то задумали, я это знаю точно! Только что я столкнулся внизу с профессором Трелани, она прятала херес в Выручай-Комнате, и слышала, как Малфой…

– Достаточно, – не терпящим возражения тоном оборвал Дамблдор. – Мисс Гринграсс, волшебная палочка при вас?

– Профессор, я…

– Довольно, Гарри! Не желаю обсуждать это. На время моего отсутствия будет включена дополнительная защита. Пожалуйста, не думай, что я несерьёзно отношусь к безопасности моих учеников.

Выпрямляясь во весь рост, директор сжал старческими пальцами руки подростков. София с содроганием ощутила прикосновение обожженной руки, соприкоснувшейся с проклятием её рода.

– Я беру вас при одном условии, – вымолвил директор, – вы будете беспрекословно подчиняться моим приказам, сразу и без обсуждения. Даже если я скажу «беги», «прячься» и «возвращаться не надо». Ты меня понял, Гарри?

– Конечно.

– Если я прикажу спрятаться, ты подчинишься?

– Да.

– Если прикажу бежать, ты побежишь?

Поттер, сжав зубы, процедил:

– Да.

– Если прикажу бросить меня и спасаться, ты сделаешь, как я сказал?

– Я…

– Гарри?

Мгновение старик и юноша в упор смотрели друг на друга. В итоге мальчик сдавшись, кивнул.

– Да, сэр.

Спустя четверть часа директор и двое студентов шагали по подъездной аллее Хогвартса. Темнело быстро, с запада заходили тяжелые ливневые тучи, порывами дул ветер, наполненный удушливой влагой.

– Мы аппарируем, – проинформировал Дамблдор.

Тот, кто никогда не перемещался подобным образом – счастливый человек. Тебя тянут по узкой скользкой трубе, вращающейся словно карусель «Ветерок». Осознание, что в любой момент какая-нибудь часть тела может от тебя отделиться, удовольствия не добавляла. Потом резко падаешь вниз, оставляя желудок наверху.

Когда падение-скольжение-растягивание завершилось, влажный ветер всё так же хлестал по щекам. В воздухе витал острый запах соли и йода. Они стояли на высокой скале, у подножия которой бурлили и пенились волны. Пейзаж вокруг был суров, сплошь море да камни. Ни деревца, ни травы, ни песка.

– Сюда привозили детей из приюта? – недоверчиво озирался по сторонам Мальчик-Который-Выжил.

– Выше, на середине горы есть деревушка, – ответил Дамблдор, – там сироты и дышали свежим воздухом. Думаю, не ошибусь, высказав предположение, что сюда не забредал никто, кроме Тома Реддла. Но конечная наша цель не здесь. Она находится ниже.

Следуя за директором, молодые люди побрели к обрыву. Множество небольших выступов, образуя подобие ступенек, вели к валунам под скалой, наполовину выступающей из воды.

– Осторожней, – предупредил Гарри, поддерживая девушку. – Камни мокрые, не поскользнись.

Когда они заметили расщелину в скале, Софию замутило со страха. Расщелина находилась на уровне моря, а вода внизу просто кипела, поджидая жертву.

– Кажется, придётся немного промокнуть, – Поттер, видимо, желал приободрить Софию, но от его слов стало ещё хуже. Не смешно, а страшно.

Девушка отчаянно замотала головой:

– Я туда не сунусь. Никогда в жизни не ныряла. Я не пойду!

– Дай руку, – потребовал Поттер.

Цвета радужки в свете звезд, конечно, не разглядеть, но София и без того знала, что глаза у него зелёные.

– Я не позволю тебе утонуть, – пообещал Гарри. – Даю слово, с тобой ничего плохого случится.

Преодолевая подступающую панику и нежелание доверяться зыбкой холодной колыбели, София вложила пальцы в худую мальчишескую ладонь.

Не думать. Просто ни о чём не думать. Сделать то, что должна, например, шагнуть в ледяную кипящую пучину, почти не умея плавать…

София ныряла один единственный раз в жизни. С импровизированной тарзанки. Приспособление было нехитрым. К сучку, расположенному низко над водой, привязали веревку и, отталкиваясь ногами от берега, плюхались в воду. Ощущения оставляли желать лучшего: пятки горели, в носу щипало, к тому же потом её долго преследовал запах тины.

– Готова? – Поттер крепко сжал пальцами запястье девушки.

Она не успела крикнуть «нет». Резкий рывок вперёд. Вода больно ударила по телу и сомкнулась над головой, однако через мгновение Софию уже вытолкнуло наверх, точно пробку. В панике девушка стала глотать воздух, изо всех сил молотя руками по воде.

Со спины, просунув руку подмышку, её подхватил Поттер.

– Спокойно! Я держу тебя.

– Все нормально, – выдохнула София. – Можешь отпустить, я в порядке. Просто будь рядом, ладно?

Липкий и вязкий, словно разлившаяся нефть, ядовитый страх забирал силы. Противная соленая вода попала в нос. Но на панику не было времени. Расщелина вскоре обратилась тоннелем. Стены, покрытые слизью, блестели, как мокрый гудрон.

– Ещё немного, Астория, –  шептал Гарри. – Ещё чуть-чуть.

Следуя естественному изгибу тоннеля, они повернули туда, где впереди серебрились длинные волосы Дамблдора, поблескивающие от Люмоса.

Директор стоял в воде по пояс. Заплыв близился к концу.

София никак не решилась встать, и только уцепившись, наконец, за руку Гарри, заставила себя коснуться ногами дна. Юноша поддерживал её, пока они карабкались вверх, трясясь от холода, словно осиновые листья на ветру.

«Простудимся насмерть», – промелькнула у Софии мысль.

Когда Гарри применил согревающие чары, стало капельку легче.

Дамблдор, остановившись посредине площадки, медленно крутился на месте. Потом подошел к стене и, осторожно проведя по ней кончиками пальцев, забормотал под нос какое-то заклинание. На миг в камне проступил контур арки, вспыхнувший белым огнем. Но через секунду стена снова стала просто стеной.

– Вход запечатан, – прошептал волшебник. – Астория, как я и предполагал, нам потребуется твоя помощь. Придется заплатить за вход. Нужна особая дань…

Когда Дамблдор вытащил нож, девушка вздрогнула. Она-то надеялась, что брать кровь станут каким-нибудь особенным, безболезненным, волшебным способом.

Боль была мгновенной. В темноте капли крови выглядели темными. Смазав кровью Софии стену, директор вновь повторил своё певучее заклинание. Полыхнувший контур возник и на этот раз не исчез. Камень внутри арки испарился, образовав проем, за которым царил мрак.

Место выглядело знакомым. Пещера, тьма, черное озеро, из глубины которого шло таинственное, мрачное ядовито-зелёное свечение. В тот вечер, когда Властелина превратила Софию в ведьму, они были в точно таком же месте, хоть находились на другом конце света. Видимо, это какой-то пространственно-временной портал.

– Не коснитесь воды, – предостерёг Дамблдор. – Держитесь поближе ко мне.

– По-вашему, крестраж находится здесь? – шепотом спросил Гарри.

– Да, – отозвался Дамблдор. – Вопрос в том, как к нему подобраться.

– Придется войти в воду, – поделилась опасениями София.

– Думаешь, то, зачем мы пришли, находится на дне?

Как не храбрился Поттер, голос выдавал его страх.

Дамблдор отрицательно покачал головой, указывая рукой на туманное свечение посредине озера.

– Что бы это ни было, оно находится там.

– Значит, придется плыть, – решительно заявил Гарри, делая шаг вперёд.

Дамблдор резко оттянул его назад, швырнув что-то в непроницаемое зеркало темных вод. Футах в двадцати от берега взвилось нечто большое и бледное и с громким всплеском исчезло.

– Что это было? – сипло спросил мальчик, нервным жестом поправляя очки.

– Полагаю, нечто, готовое защищать крестраж.

София, сама до конца не отдавая себе отчета в действиях, протянула руку.

Где-то очень далеко навязчиво капала вода. Капли падали, дробясь о камни.

Кап. Кап. Кап.

Скрежещущий звук сминающегося в воде металла, безнадёжный и грозный. Темнота бездны, куда никогда не проникает солнце, в которой нет жизни.

Только клубки танцующих змей…

Атум…

Коатлинуэ…

София видела, как из воды медленно поднимается нос призрачной лодки.

– Молодец! – похвалил Дамблдор.

– Впечатляет, – поддержал Поттер. – Я и не знал, что ты так отлично колдуешь.

Лодка тем временем причалила к берегу с тихим всплеском. Она была такой маленькой, что они с трудом поместились в ней. Борта суденышка покачивались на одном уровне с водой. Одно неловкое движение, и шаткое равновесие будет нарушено.

Никто не грёб. Лодка плыла сама собой, будто её тянули невидимые веревки. От носа расходились длинные черные борозды, словно царапины на тёмном зеркале.

– Смотрите, профессор! – испуганно воскликнул Гарри. – В воде человеческая рука!

– Не смотрите, – посоветовал учитель. – Не стоит сейчас беспокоиться. Вот когда заберём крестраж, они станут опасными.

Лодка мягко ткнулась в берег.

– Осторожнее, – напомнил Дамблдор, пока они выбирались, – не коснитесь воды.

Островок представлял собой небольшую, несколько метров в диаметре, плоскую каменную площадку. На гладком, тёмном камне на постаменте возвышалась чаша, служившая источником, распространяющим ядовито-зелёный свет. По позвоночнику пошла волна холода, словно к спине приложили кусок льда. София понятия не имела, что именно плещется в сосуде, но знала твёрдо – что бы ни было, это результат самой темной магии.

– Похоже на «Мыслислив», – выдохнул Гарри, приближаясь.

– Чаша Страданий. В ней собраны воспоминания людей, чьи тела томятся в Темных Водах, – голос Дамблдора звучал печально. – Всех тех, кого Том Реддл убил и поставил на стражу частички своей души, – лицо Дамблдора стало суровым. – Это опасней, чем кровь и трупы, ядовитей, чем укус змеи.

Директор отодвинул рукав и кончиками пальцев потянулся к зелью.

– Сэр! – перехватил его руку Гарри. – Не надо, не трогайте!

– Не волнуйся, это бесполезно, – вздохнул маг. – В зелье нельзя погрузить руку. С ним вообще ничего другого нельзя сделать, кроме как выпить. Погружаться в Чашу Страданий мучительно.

– А нельзя решить вопрос как-то иначе? – с надеждой обернулся Поттер к Софии.   – Как в случае с проходом или с лодкой?

– Даже самому Темному Лорду, вздумай он забрать крестраж, пришлось бы пойти этой же дорогой. Другого пути нет, – твёрдо заявил Дамблдор. – Вы должны будете помочь мне.

– Сэр! – возмутился Гарри.

– Ты поклялся повиноваться, вот и повинуйся!

– Но я моложе и крепче. Зелье должен выпить я!

– Нет, Гарри, – покачал головой старый маг, – я старше, опытнее и не так ценен. Дайте мне слово, что сделаете всё, чтобы я выпил чашу до последней капли.

– Сэр…

– Слово, Гарри!

Прежде, чем Поттер снова успел возразить, Дамблдор опустил хрустальный кубок в чашу и, когда тот наполнился до краев, поднёс к губам.

Последующая четверть часа обернулась адом. Созерцать чужие страдания не менее мучительно, чем страдать самому. Опустошать кубок раз за разом старику становилось всё труднее. Дыхание со свистом срывалось с синеющих старческих губ. Нос, и без того крючковатый, заострился. На висках выступили жилы.

Поначалу старый маг терпел страдания молча, сцепив зубы, но вскоре начал умолять прекратить это, не мучить, не заставлять его пить.

– Мне не нравится… я больше не буду…

Побелевший, сжавший челюсть чуть ли не до хруста, похожий на призрак самого себя, Гарри Поттер раз за разом наполнял кубок и вливал зелёную слизь в рот несчастному старику.

София, стоя на коленях, сжимала пальцами виски, кусала губы, не позволяя себе отвести взгляд от двух самых мужественных людей, которых встречала в жизни. Как, наверное, Поттер ненавидел самого себя! Как верил в правоту учителя! Ведь только вера в его правоту и правильность собственных поступков могла заставлять снова и снова вливать в умоляющие губы старого, измученного человека зелено-ядовитую отраву, расплавленную Аваду Кедавру, которая не исторгала душу из тела, а медленно-медленно вытягивала её.

– Пусть это прекратится, пусть прекратится… – плакал Дамблдор.

– Ничего, ничего, профессор, – шептал Гарри. – Я с вами…

Сердце Софии сжималось. От жалости, гнева, бессилия. Она ломала руки, не в силах помочь ни учителю, ни ученику.

Стоны сменились надсадным криком.

– Нет!!! – эхо многократно усиливало старческий дребезжащий голос, разнося его по огромной гулкой пещере. –  Нет! Нет!! Нет!!!! Не заставляй меня! Я больше не могу...я не вынесу!...

Гарри отшатнулся, попятившись. Подхватив выпавший из его рук кубок, София шагнула к чаше. Зелени в ней оставалось немного, она была очень густой и почти перестала светиться.

«Нужно довести это до конца. Просто сделай это, – сказала себе София. – Гарри же смог».

– Не надо!.. не надо! – умоляюще хрипел старик.

Дамблдор стал отворачиваться, София никак не могла влить в него яд. Поттер выхватил чашу и ловко влил в рот волшебнику зелье.

Снова над мертвыми глубинами раздался мучительный, даже не крик, – вой. Хотелось кинуться в воду и перестать видеть, слышать, что-либо понимать. При очередном приближении Поттера бедный старик съежился, словно защищаясь от палачей и слабо стенал:

– Не мучайте. Не мучайте. Пожалуйста, лучше убейте меня!

– Выпейте, скоро вам станет легче.

Вскоре Дамблдор, перестав разжимать веки, уже ни о чем не просил, только мелко дрожал с головы до ног. Гарри продолжал поить волшебника и тогда, когда тот, рыдая, катался по земле.

– Я хочу умереть… раздавалось под сводами пещеры и многократно усиливалось гулким эхом. – Хочу умереть…

Осушив кубок последний раз, Дамблдор издал прерывистый стон и замер.

– Ренервайт! – ревел в отчаянии Поттер, наставляя палочку на учителя. – Ренервайт!

Веки Дамбалдора дрогнули:

– Воды, – хрипло простонал он. – Воды!

Гарри схватил хрустальный кубок и опрометью рванул к озеру.

Рядом с Софией упал золотой медальон. Девушка, как зачарованная, взяла в руки. Взгляд задержался на крышке с гравировкой оскалившейся змеи, поднимающейся над черепом. Когда крик Поттера привлёк её внимание, София машинально спрятала медальон в карман мантии.

Поверхность озера бурлила, из неё поднималась армия мертвецов. Отовсюду выныривали бледные руки и головы. Мужские, женские, даже детские. Поттер предпринимая безуспешные попытки отбиться от ухватившегося за его мантию и утягивающего его в воду мертвеца, поскользнувшись, упал. За его ноги сразу же уцепилось ещё несколько мертвецов.

– Бобмарда! – прокричала София, и инферналов разорвало заклинанием на части.

Но передышки не вышло. Со всех сторон к ним тянулись костлявые пальцы, блестели пустые глаза.

Молодые люди, встав над телом Дамблдора, хаотично, беспорядочно сыпали проклятьями в попытке защититься. Но, сметая первую линию, заклинания спотыкались на второй, увязали в третьей.

– Сектумсемпра! – орал Гарри, София вторила ему.

Но сквозь порезы на мокром тряпье с ледяной кожи мертвецов не стекало ни капли крови.

Ещё несколько минут, и никому уже не спастись. Руки мертвых оторвали девушку от земли. София перестала осязать теплую спину Поттера.

Её не терзали, не мучили, просто неуклонно тащили в темную воду.

– Астория! – орал Поттер. – Держись!

В последнем усилии сорвав с пояса бесчувственного Дамблдора нож, к которому мертвяки тоже уже тянули скрюченные тлением пальцы, София чиркнула по своему запястью. Горячие капли крови упали, смешиваясь с мертвыми водами.

– Коатликуэ! – воззвала наследница Мраксов к Темноте. – Именем твоим заклинаю: пусть мертвое вернётся во прах! Да упокоятся тела невинно убиённых, да обретут их души покой!

Перед внутренним взором явилось древо, в коем было десятки, сотни, тысячи тонких зелёных, ядовито-сияющих нитей, привязывающих тела инферниев к Чаше Страданий.

Потянув за невидимый узел, девушка рывком расплела зелёную паутину.

Стало темно и холодно.

Волны сомкнулись над её головой.

***

Грудь разрывало от желания вдохнуть, ребра мучительно, немилосердно сдавливало. Спустя секунду София осознала, что всему виной Поттер. Под грудью было его острое колено, на рёбрах – руки.

Извергая из собственных легких воду, отфыркиваясь и отплевываясь, последняя из рода Мракс окончательно пришла в себя.

Открыв глаза, София увидела, что с Поттера тоже лило в три ручья.

– Я думал, ты уже… – закашлявшись, он сел.

Сгорбившись, обхватил колени руками.

София поняла, что мальчик старается сдерживать подступающие рыдания. Но даже отвернуться не нашла в себе силы.

Спустя минуту Гарри удалось взять себя в руки:

– Не знаю, что за магию ты применила, но она   подействовала. Инферналы ушли. Тебе холодно? – Гарри придвинулся, обнимая Софию за плечи и согревая теплом собственного тела – Закоченела? Впрочем, я тоже.

Поттер сказал что-то, после чего их обдуло горячим, словно прямо от печки, воздухом. София чувствовала, как пальцы юноши успокаивающе перебивают влажные пряди её волос.

– Когда выберемся отсюда, может, сходим все-таки в Хогсмёд, а?

– А Джинни возражать не будет?

– Причем тут сестра Рона? У неё нет прав возражать или соглашаться. Мы с ней просто друзья. Как с Гермионой или с Луной. У меня нет девушки…

Нет, ну вот кто бы ещё год назад смог поверить, что сам Гарри Поттер пригласит её на свидание, а она не сможет испытать ничего, кроме отупляющего чувства усталости?

– Давай поговорим об этом позже, – ответила София. – Сейчас главное позаботиться о профессоре Дамблдоре.

– Ты права.

Привалившись спиной к чаше, София чувствовала, что сейчас уснет. Голос Поттера звучал где-то далеко-далеко. Веки слипались. Так хотелось спать. Какая всё-таки жалость, что она попала в Слизерин. Среди Гриффиндорцев в этой её жизни все могло сложиться по-другому.

Сквозь дремоту София слышала голос Дамблдора и мягкий плеск волн.

– В общем и целом защита оказалась весьма хитроумной. Один человек не справился бы. Ты молодец, Гарри. Большой молодец. И эта девочка…но об её участии в этом деле никто не должен знать.

– Почему?

– Это для неё опасно. Когда-нибудь я расскажу тебе, кто она и почему её помощь для нас сегодня была столь бесценна.

Пусть болтают, о чем хотят. Сейчас главное – спать…

Глава 22

Смерть Дамблдора

Открыв глаза, София не сразу поняла, почему на душу снизошло ощущение покоя, будто с неё скинули тяжелый, давящий груз. Потом осознала. Всё дело в небе. Звездном, высоком, чистом. Ей не придётся больше плыть, борясь с волнами. Всё позади.

– Ты как хочешь, а я завтра на ЗОТС не пойду, – заявила София.

– Отличная идея, – согласился Поттер.

– Мне теперь это станет в кошмарах сниться: мертвецы, огонь… а самое страшное, как мы поили профессора этой дрянью…

Старый волшебник взял их за руки. Снова крутящийся, выворачивающий наизнанку водоворот. А потом они оказались посередине Высокой улицы в Хогсмете.

София заметила первой, что Дамблдор с трудом держится на ногах. Создавалось впечатление, что если бы молодые люди не поддерживали его с двух сторон, он просто рухнул бы на землю.

– Сэр, как вы себя чувствуете? – заволновалась она.

Голос Дамблдора едва шелестел в ответ:

– Бывало и получше. Это…зелье, – уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке, – тонизирующим не назовёшь.

– Астория, нам нужно срочно отвести господина директора в школу, к мадам Помфри, – взволнованно произнёс Гарри.

Дамблдор затряс головой:

– Нет, – возразил он. – Нужен профессор Снейп…но я…вряд ли смогу дойти…

Пещера не отпускала их и здесь, за сотни миль, удерживая невидимыми, но удушающими черными щупальцами.

Гарри затараторил:

– Сэр, послушайте! Я сейчас постучу в двери, мы найдем кого-нибудь… найдем место, где вам можно будет передохнуть. Астория…нет, я сам сбегаю в Хогвартс и приведу мадам Помфри…

– Северус, – Дамблдор произносил слова из последних сил. – Мне нужен Северус!

– Но…

– Гарри, не упорствуй, – посоветовала София.

– Но…

– Профессо Дамблдор лучше тебя знает, что ему нужно. И потом, – девушка понизила голос, – даже если он просто хочет его видеть и профессор Снейп не сможет помочь, он всё равно имеет право рассчитывать на выполнение своих желаний.

– Что значит, не сможет помочь!? – Гарри затравленно озирался. – Хорошо, пускай будет Снейп. Но мне придётся оставить вас ненадолго, чтобы…

– Гарри, – София накрыла его руку ладошкой, – я здесь. Я не беспомощна и смогу просто быть с ним рядом. Ни о чём не беспокойся, иди и приведи помощь.

– Я быстро! О! Розмерта! Какая радость!

Ветер трепал роскошное облако густых темных волос подбегающей барменши. Взгляд Софии скользнул по пушистым шлепанцам на высоких каблуках, подчеркивающим изящную смуглую ножку. Женщина остановилась. Тяжело дыша, она широко распахнутыми глазами глядела на Дамблдора. Пышная грудь колыхалась, и София с глухим раздражением отметила, как зелёные глаза Гарри проваливаются в занимательный вырез между двумя полушариями.

– Вы здесь? – всхлипнула мадам Розмерта. – Хвала небесам! Хвала небесам!

– Он ранен, – заявил Гарри. – Можно Астория и профессор Дамблдор побудут в «Трех метлах», пока я побегу в школу?

В глазах женщины отразился ужас.

– В школу?! Что ты!? Тебе нельзя в школу! – она всплеснула руками.– Вы что, не видите? Да взгляните, наконец, на небо! Я опускала шторы, когда это случилось…

Дамблдор поднял обескровленное, похожее на алебастровую маску, лицо:

– Мерлин! – с безнадёжной усталостью, почти с отчаянием выдохнул он.

Над школой висел светящийся зелёный череп со змеиным раздвоенным языком.

«Не хочу!», – кричал внутренний голос Софии. – «Не хочу ни страдать, ни бороться. Устала! На сегодня ужасов достаточно! За что?! Почему я?!».

Директор Хогвартса медленно поднялся с земли. Его пальцы впились в плечо Гарри, тому, наверное, даже было больно.

– Давно он появился? – голос учителя звучал тихо и напряженно.

– Буквально пару минут назад, – отвечала Розмерта. – Когда я выпускала кошку, его ещё не было, а вот когда поднялась наверх…

Как будто кого-то в подобных обстоятельствах могла заинтересовать загулявшая кошка?

– Нам потребуются метлы… – прошептал Дамблдор.

«Не пойду я в этот проклятый замок, – закусив губу, думала София. – Ни за что!».

– Мы должны немедленно вернуться…

«Только не я».

– Ассио, метлы Розмерты!

«Не полечу!», – ещё отчаяннее завертелось в голове.

Метлы подлетели и, чуть заметно вибрируя, замерли на уровне пояса.

– Розмерта, пошли, пожалуйста, сову в министерство, – распорядился Дамблдор, седлая ближайшую метлу.

Ухватившись трясущимися руками за древко, София, в свой черёд оттолкнулась от земли, испытав привычное чувство тошноты от ужаса перед полётом. Она ненавидела магию – раз; родовую магию, связанную с мертвецами – два; летать на метле – три. Терпеть не могла дядюшку, бабушку, жениха, декана, нежданно-негаданно ухажера в очках, а ещё – директора. Но, самое парадоксальное – ей, кажется, придётся умереть в ненавистном замке рядом с ненавистными людьми.

Умереть, так и не выспавшись.

Дамблдор летел впереди. Прильнув к метле, он устремился прямо к Смертному Знаку, зависшему над Астрономической Башней Хогвартса.

Вокруг было так тихо, что на мгновение в сердце закралась надежда: видение – это просто чья-то злая, неудачная шутка.

София нахмурилась, заметив, как директор изуродованной рукой судорожно хватается за грудь:

– Ступай за Северусом, Гарри. Приведи его. Немедленно!

Юноша обернулся к спутнице:

– Астория …

– Иди, Гарри! Не мешкай!

– Но…

– Ты поклялся слушаться. ИДИ!!!

Гарри поспешил к двери на лестницу. Но, едва схватившись за кольцо, остановился. На лице его отразилось напряжение, будто он прислушивался к чему-то. Обернувшись к Дамблдору, он хотел что-то сказать, но директор сделал ему знак молчать. Гарри попятился.

В следующую секунду дверь с треском распахнулась, ударяясь об стену.

– Экспеллиармус!

София с недоумением наблюдала, как Гарри косо валится на стену, растворяясь в воздухе.

– Что…?

Рука директора до хруста сжала ладонь девушки.

– Молчи! – грозно приказал он, отступая назад, к стене.

Лицо его было бледным, но удивительно спокойным.

Малфой, в черном костюме, похожем на дорогой футляр, с искаженным ненавистью и высокомерной брезгливостью, лицом, перешагнул порог.

– Добрый вечер, господин директор. Добрый вечер, Астория, – выплюнул он имя любимой невесты.   – Хотя я и не до конца понимаю, какого Мерлина ты тут, дорогая, делаешь?

Девушка не сводила глаз с нацеленной на них палочки, подрагивающей в пальцах блондина. Будто то была не древесина, а дуло пистолета с взведённым курком.

Губы Драко скривились в презрительно-пренебрежительной гримасе:

– Разве никто не уведомил принцессу Мракс о планирующемся прибытии в школу Упивающихся Смертью?

– Так-так, – вклинился в беседу Дамблдор. – Значит, ты все же нашел способ их впустить?

– Это невозможно! – ужаснулась София, оборачиваясь к Драко. – Ты?! Ты пустил их сюда?!

– Ну, и где же твои сторонники? – вежливо поинтересовался директор. – Что-то их не видно?

– Они сражаются внизу. И пока они ещё не здесь, я должен выполнить приказ.

– Драко, не надо!!! – взвизгнула София.

– Тебя я убью первой. Мне плевать на то, что будет потом. Ясно? Плевать!

– Что ж, если тебе действительно плевать, – ласково кивнул Дамблдор, – действуй, мой мальчик. Действуй.

Какое-то время волшебная палочка Малфоя-младшего была направлена на директора, но потом её остроконечный кончик переместился на Софию:

– Авада Кедав…

– Нет! – бросилась она юноше в ноги. – Не убивай меня! Не надо!

Желание жить пересилило гордость. На мгновение София вообще позабыла о том, что это такое. Ею владело лишь одно желание – выжить! Любой ценой.

Схватив девушку за волосы, Малфой приставил к её горлу палочку.

– Авада…

Малфоя самого трясло, как в приступе лихорадки.

Дамблдор бесстрастно наблюдал разыгрывающуюся перед ним сцену.

– Ты медлишь, Драко, – заметил старый маг. – Слишком долго для того, кто собирается убить.

Малфой пинком отшвырнул девушку от себя.

– Заткнись, Гринграсс! Я сказал: ЗАТКНИСЬ!!! Глупая корова! У тебя же в руке палочка! Ты должна была защищаться!

Расставив ноги, опустив безвольно свивающие руки вдоль напряженного, словно перед прыжком, тела, Драко глядел из-под упавших на лицо прядей волос затравленно и яростно, словно волк из клетки.

– Драко, Драко… – с уничтожающей ласковостью произнес Дамблдор. – Ты не убийца.

– Я должен! Отступать поздно.

За дверью раздался приглушенный вопль, удары и стуки.

– Кто-то оказывает мужественное сопротивление, – светским тоном заметил Дамблдор. – Пока он держится, у тебя есть время для второй попытки, – продолжил Дамблдор к ужасу Софии.

Он как будто уговаривать юного Пожирателя покончить с ними?

– В отличие от некоторых, – Дамблдор одарил Софию мягкой, чуть насмешливой, но одобряющей, полной сочувствия, улыбкой, – палочки у меня нет. Защищаться нечем.

По иронии судьбы и у убийцы, и у жертвы волосы были серебристо-платиновые. Ветер игриво трепал кудри юноши и расплетал бороду старика.

Дамблдор устало вздохнул, будто вся эта дешёвая буффонада ему бесконечно надоела.

– Драко, не знаю, как тебе, а мне ясно, что ты не сможешь убить ни меня, ни Асторию. Это ведь не так-то просто, правда? Так что пока мы поджидаем твоих друзей, расскажи лучше, как тебе удалось провести их сюда?

– Я починил шкаф-исчезант.

– А-а-а, – это прозвучало, как стон. – Насколько я понимаю, у него есть пара?

– Да, – коротко кивнул блондин.

Грохот и крики сделались громче. Очевидно, сражение шло уже на винтовой лестнице, совсем рядом.

Ноги Дамблдора зашаркали в попытке сохранить равновесие.

– Я узнал все, что хотел, – сказал директор. – Не имеет больше смысла медлить. Давай, Драко.

– Не смейте мне приказывать! – Малфой замер в нескольких шагах от своего учителя. – Не смейте уговаривать убить вас!

Секунду спустя в дверь ворвались фигуры в черных робах.

Сорвав капюшон с головы, Белла торжествующе раскинула руки и зловеще захохотала. Волосы темной тучей клубились за её спиной. Она походила на воплощение грозы, необузданная, ужасающая и по-своему прекрасная.

– Добрый вечер и тебе, Белла, – спокойно поздоровался Дамблдор, словно приветствуя гостью, зашедшую к нему выпить чашечку чая. – Вот ты и снова в Хогвартсе. Мило с твоей стороны зайти ко мне.

– Думаешь, на смертном одре помогают идиотские шуточки? – оскалилась ведьма.

– Шуточки? Это простая вежливость, – ответил директор.

– Отойди в сторону, Блэк!

Вперёд вышел огромный человек, в свой черёд скидывая маску с лица. Оно оказалось живым воплощением экспоната с острова доктора Моро. От незнакомца буквально разило кровью.

«Сейчас все кончится? – подумала София. – Уж быстрее бы!».

Выносить неизвестность не оставалось сил.

– Рад видеть меня, Дамблдор? – так же как Блэк-Лейстрейндж, безумно загоготал кровопиец.

– Не сказал бы, Фенрир.

– Извини, не мог удержаться. Я обожаю детей! С недавнего времени вошел во вкус и одного раза в месяц мне теперь явно недостаточно.

Отвращение читалось не только в лице Дамблдора, но и в чертах Драко. Даже в черных глазах сумасшедшей Беллы.

– Что, Дамблдор? Я тебя шокировал? – хохотал жуткий тип.

– Не стану притворяться – да. Я просто потрясен тем, что Драко пригласил тебя в школу, где живут его друзья…

– Его-то я точно не приглашал, – прошипел Малфой, сверкая глазами.

Белла не переставала дико хохотать, размахивая руками, словно собиралась улететь.

– Наш сладенький не знал, что я приду, – подтвердил гнусный тип, плотоядно облизываясь и не сводя при этом глаз с блондина. – Но как отказаться от визита в Хогвартс? Столько нежных вкусненьких глоточек. Мням-мням, – тварь поковыряла в передних зубах длинным желтым ногтем. – А тебя, Дамблдор, я съем на закуску.

– Нет! – Белла подпрыгивала на месте, словно мячик. – Есть приказ Темного Лорда. Это должен сделать Драко, – изогнув шею, блестя глазами и кривя рот в жутком оскале, Белла приблизилась к племяннику. – Драко, любовь моя, сделай это, – замерев за спиной юноши, женщина оплела его плечи своими руками. Пальцы, похожие на птичьи когти, сжались на белом полотне рубашки.

Ведьма насмешливо смотрела на приговоренного к расправе старика, пристроив острый подбородок на плечо племяннику:

–  Сделай!

Драко опустил голову.

– Драко!!!

– Не дрейфь! Старик и так долго не протянет, – проговорил третий Пожиратель из-под маски, которую так и не осмелился сбросить.

– Что с вами такое, профессор Дамблдор? – захихикала Белла, увидев, как директор начал медленно оседать, сползая по стенке.

– Ничего особенного: пониженная сопротивляемость, замедленная реакция, – ответил Дамблдор тихим голосом, – старость, одним словом. Возможно, когда-нибудь она придёт и к тебе, Белла. Впрочем, сомневаюсь… на это мало надежды.

– Вечно одно и то же! – вскричал УпС, так и не осмелившийся расстаться с маской. – Сплошная болтовня – никакого дела! Даже не знаю, зачем Тёмному Лорду понадобилось тебя убивать? Только силы зря тратит!

– Драко! Кончай его! – требовала любимая тетушка.

– Дайте лучше я, – рычал Фенрир.

– Драко! Давай же! Давай! – подстрекала Блэк-Лейстрейндж. – Чего медлишь?! Ты хоть представляешь…?!

В этот миг дверь опять распахнулась. На пороге вырос Снейп. Черные глаза вобрали в себя всю сцену: Дамблдора, привалившегося к стене, трёх УпСов, Софию, Малфоя…

– У нас беда, – проговорил УпС в маске. – Кто-то крупно дрейфит, и старик всё ещё жив!

– Профессор! – умоляюще сложила руки София. – Помогите!

Белла разъярённо глянула на девушку:

– Я не поняла, ты на чьей стороне?!

– Снейп, – прошептал Дамблдор.

В его голосе Софии тоже померещилась мольба.

– Северус…пожалуйста…

Профессор Снейп поднял палочку и направил её на Дамблдора:

– Авада Кедавра!

Ударил зеленый сноп пламени. Старика подбросило в воздух. На мгновение он завис под блистающим черепом, оплетённым змеями, а потом медленно, как большая тряпичная кукла, перевалился через ограду башни.

София с ужасом смотрела и не верила тому, что видела.

Вот так? Вот так вот просто?!

Был человек – нет человека…

Нет Альбуса Дамблдора, олицетворения гармонии, порядочности и надёжности. Пустота, оглушающая и мертвая, в которой даже капли не стекают. Пустота, тонкая, как лёд, под которой бурлят темные воды, грозя сломать и понести, затопить, захлестнуть удушливой, разрывающей сердце болью. Это как в детстве, когда сломал любимую игрушку и пытаешься в бессмысленной надежде сделать, как раньше, но уже понимаешь, поломка слишком серьёзная и как прежде не будет никогда.

Словно пробиваясь сквозь вату, донёсся голос Снейпа:

– Уходим. Быстро.

София продолжала стоять.

– Кончить заодно и девчонку? – облизал губы Фенрир.

Между губами блеснули настоящие звериные клыки.

– Уймись, придурок!   – рявкнула Белла.

София почувствовала, как на одной руке сомкнулись пальцы Снейпа, на другой – Драко. Увлекаемая ими, она бездумно спускалась по ступеням кружащей, точно карусель, лестницы.

В тускло освещённом коридоре шло яростное сражение. Здесь были профессор МакГонагалл, Рон Уизли, какая-то совсем молодая женщина, отдаленно напоминающая Беллу. Со свойственным Блэкам азартом она сражалась с огромным светловолосым колдуном.

– Вытащи её отсюда! – крикнул Снейп Драко, отпуская девушку и вступая в сражение.

– Протего! – отбил Малфой чьё-то заклятие.

– Импедимента! – закричала внезапно материализующаяся из серой пыли Джинни.

– Протего!

– Петрификус тоталус!

– Протего!

София увидела Поттера с перекошенным от ярости, залитым слезами лицом и съехавшими в сторону очками.

– Гарри! – закричала она, но Малфой слишком крепко держал её за руку.

Вынырнул Снейп из тучи пыли, поднимающейся от рухнувшего куска штукатурки:

– Дело сделано, уходим!

Последнее, что София успела заметить, это как Фенрир кинулся на Гарри и повалил его на спину. Снейп послал в спину Фенриру парализующее заклятье со свойственной ему точностью. Как всегда не промахнулся.

– Идем! – подгонял Драко. – Скорей!

Шаг за шагом, они пробивались к выходу.

– Получи, гадина! – вопила Минерва МакГонаголл, сыпля проклятьями в сторону Беллы.

Лейстрейндж, неистово хохоча, увертывалась, будто плясала на острие бритвы. Вот кому нравились жесткие, опасные игры.

Драко тащил девушку за собой, а она послушно за ним следовала. Ноги скользили по мокрому от крови полу. Повсюду лежали тела. Грохот за спиной с каждым шагом отдалялся.

За очередным поворотом вместо человеческих тел их встретили сплющенные, раздавленные рыцарские доспехи и тогда София сообразила, что двигаются они в сторону выхода.

Пока спускались по парадной лестнице, та несколько раз озарялась цветными вспышками проклятий. За порогом их встретила ночь, напоенная прохладой. На востоке уже брезжила заря.

Малфой шагал, не оборачиваясь. Снейп следовал за ними. Замыкала шествие Белла.

– Стоять! – на пути выросла огромная фигура Хагрида.

Белла захохотала, вскидывая палочку:

– Круцио!

– Не останавливайся! – снова приказал Малфой Софии. – До ворот совсем немного, там аппарируем…

– Ступефай!

Красная вспышка просвистела рядом.

Снейп прокричал:

– Бегите! – и повернулся лицом к настигающему их Гарри Поттеру.

Палочки учителя и ученика взметнулись одновременно.

– Круц…

Снейп предупредил удар, невозмутимо и безмолвно его отбивая.

– Непоправимые проклятия не для тебя, Поттер, – презрительно бросил зельевар. – Тебе не хватает не духа, не умения.

– Сражайся со мной! Сражайся, трусливая…

– Ты называешь меня трусом, Поттер? Твой папаша не решался на меня напасть иначе, как вчетвером на одного… Интересно, как бы ты назвал его?

– Ступе…

Снейп в очередной раз легко отразил проклятье.

– Я буду останавливать тебя снова и снова, снова и снова. Пока ты не научишься держать рот на замке, а мысли при себе.

– Импеди…

Подоспевшая Белла выкрикнула излюбленное:

– Круцио!

Поттер упал на землю, проклятие немилосердно его скрутило. Белый, как свежевыпавший снег, Снейп обернулся к Блэк.

– Ты забыла приказ? Поттер принадлежит Темному Лорду. Уходим!

– Сектумс… – поднявшись с трудом на колени, юноша по-прежнему пытался атаковать.

Поттер, кажется, всерьёз решил умереть героем. Что было дальше, София не узнала – Малфой и Белла увлекали девушку за собой.

Шаг, другой, третий и знакомое ощущение, – противное, мерзкое, грозящее выдавить внутренности через горло, – возвестило о том, что они аппарировали.

Тёмные воды Часть III Злой гений Главы 1-17