Двери клиники разъехались в стороны перед доктором Джейн Хоперфилд. Безукоризненно белые стены и чистый кафель всегда её успокаивали. Администратор Адм-101 подъехала к ней на колесе, просканировала и проговорила сквозь динамик:

— Доктор Джейн Хоперфилд, добрый день. Ваша температура тела и давление в норме. Можете приступать к работе.

Джейн завернула в белую дверь с надписью «Раздевалка для женского персонала». Шкафчики стояли плотными рядами вдоль небольшого помещения, перед шкафчиками — белые скамейки. Она прошла к своему шкафчику с номером 304 и, открыв ключом, переоделась. На отглаженном халате красовался синий бейдж «Доктор Джейн Хоперфилд». Тут дверь распахнулась, и зашла Лейла Стоун, её коллега.

— Привет.

— Привет, Лейла.

— Видела вчера сообщение о новой вакцине от туберкулёза?

— Да. Как думаешь, скоро нам её поставят?

— Думаю, через неделю начнём прививать пациентов. Нужно будет составить новую программу для сестрёнок.

Сестрёнки — так ласково они называли между собой юрких летающих роботов-медсестёр.

Джейн со вздохом захлопнула дверцу.

— Честное слово, не верится, что всего каких-то триста лет назад люди умирали от такой болезни как туберкулёз.

— Тёмные времена были, — улыбнулась ей Лейла.

— Увидимся в операторской.

— Давай.

Джейн вышла из раздевалки и направилась к лифту. Операторская комната терапевтического отделения находилась на третьем этаже. Мимо проплыла МедСес-215. Чуткий слух уловил потрескивание динамика. Джейн достала рабочий планшет из белого халата и поставила в программе пометку для техников проверить робота.

В операторской сидели Зак Дороти, грозного вида пожилой доктор, и Кира Поклонски, едва прибывшая к ним из Университета.

— Доктор Хоперфилд, — мягко кивнул ей Зак Дороти, оторвав взгляд от мониторов.

— Здравствуйте. Происшествия были?

— У пациента из триста девятой палаты началось обострение около трёх ночи, но прибывшие Терапевт-22 и МедСес-109 быстро устранили проблему. Мой отчёт найдёте в базе.

— Я переживаю за мистера Этана, — робко подала голос юная Поклонски.

— Кто это? — нахмурился Зак Дороти. Он терпеть не мог молодых докторов. Джейн помнила это ещё с тех времён, когда сама только пришла работать в клинику.

— Пациент из триста седьмой палаты.

— Что с ним? — Джейн подошла к пульту управления. Пару щелчков — и на экране появилось изображение палаты с лежащим на койке пожилым мужчиной.

— К нему никто не приходит. Кажется, ему грустно, — в волнении продолжила Поклонски, но доктор Дороти тут же перебил её:

— Пришлют зелёных студентов, а потом мучайся с ними. Был курс врачебной этики?

— Был, — пискнула побледневшая Поклонски.

— Тогда вы должны помнить, что наше дело — лечить и оказывать необходимое для пациента содействие в период его выздоровления. Мы обязаны его выслушать, помочь, но в рамках квалификации. Мы должны проявлять сочувствие, но в рамках помощи пациенту как больному. Ваши «кажется» оставьте при себе.

Поклонски отвернулась на стуле. Джейн раздосадовано поджала губы. Конечно, доктор Дороти был прав, но стоило ли так грубо отчитывать девчонку? Ей от силы лет двадцать шесть, она ещё многое не знает. Сколько таких юнцов сбегало из клиники, не сумев выработать к себе стойкость к человеческим страданиям? Доктора должны быть хладнокровны, когда дело касается здоровья пациента. Это не каждому дано.

Дверь распахнулась и зашла Лейла.

— Доктор Дороти, доктор Поклонски.

Ночная смена покинула дежурство. Лейла и Джейн занялись рутинными делами: записали показания с приборов учёта, проверили состояние роботов. Джейн заглянула в базу клиники. Так и есть. МедСес-215, с которой она столкнулась утром, была отправлена на ремонт.

— Одну сестрёнку на ремонт отправили, — отклонившись на стуле, сообщила Джейн. — Нужно ей замену поставить.

— Я этим займусь, — кивнула Лейла.

Джейн тем временем вышла в коридор и осмотрела терапевтическое отделение. Электронные замки на дверях исправно работали, ТехПерсы, то есть, роботы, обслуживающие клинику, уже провели утреннюю дезинфекцию. Она прошла вдоль каждой палаты, считывая с помощью QR-кода на двери информацию о состоянии пациентов. Джейн могла, конечно, сделать это и в операторской, но ей нравилось ходить по коридорам клиники, вдыхая запах дезинфицирующих средств и наслаждаясь идеальной чистотой. Она нажала на экран планшета, открывая люксметр и гигрометр. Освещение и температура помещения была в норме на всём этаже, а вот влажность оказалась ниже на один процент в триста седьмой палате. Джейн нахмурилась.

Она вернулась в операторскую и нажала кнопку вызова.

— Что такое? — обеспокоенно спросила Лейла.

— Влажность опять отклонена от нормы. Скоро еженедельная проверка, а у нас вечно какие-то проблемы.

Лейла достала свой рабочий планшет и внесла заметку.

— Я после пересменки пойду к техникам и вдолблю им в их головы, что необходимо проверить климат-контроль в палатах.

Открылась дверь, и в операторскую влетел ТехПерс-08. Это был небольшой робот, летавший с помощью магнитной подушки. Эта магнитная подушка — совсем новое изобретение, благодаря которому роботы не царапали и не оставляли следов на полу. Особенно это было важно для ТехПерсов. Ещё лет десять назад при их создании использовалось колесо, которое часто оставляло после себя следы. Нередко можно было застать картину, как какой-нибудь робот наматывал круги вокруг себя, тут же тряпкой стирая за собой след.

— Повысить влажность в триста седьмой палате на один процент до нормы, — чётко проговорила Джейн.

Внутри коробки робота что-то пару раз щёлкнуло.

— Повысить влажность в триста седьмой палате на один процент до нормы. Принято, — и укатил из операторской.

Джейн устало опустилась на стул и открыла на рабочем планшете рекомендации к проведению вакцинации, которые буквально несколько минут назад были выпущены Всемирным медицинским конгрессом.

Спустя полчаса Лейла прикрыла глаза и потёрла веки.

— Эти мониторы меня бесят, — пожаловалась она.

— Всё лучше, чем утки убирать, — равнодушно ответила Джейн, не отвлекаясь от планшета.

— Представляешь, если и нас заменят? На истории медицины нам рассказывали, что раньше врачи сами проводили сложнейшие операции. Были известнейшие хирурги, которые своими руками резали людей скальпелем, вырезали опухоли.

— А почему нас заменят? Кто тогда будет следить за этим безобразием? — Джейн махнула рукой на пульт управления.

— Какой-нибудь гений изобретёт робота, который будет за всем следить, — пожала плечами Лейла. — Они же сделали всех других роботов — сестрёнок, Терапевтов, Хирургов, даже Гастроэнтерологов!

— Если это и случится, то очень нескоро.

— Медсёстры тоже так думали. И я не о нынешних сестрёнках, я о тех, кто работал медсёстрами. И что потом? Их заменили, появилась новая профессия — доктор-программист. Потом и докторов заменили. Сколько сейчас выпускает Университет по нашей специальности? Человек десять в год? А кто из них остаётся работать?

— Ну что ты начинаешь опять?

Джейн нравилась Лейла. Она была полная ей противоположность — открытая и честная, несколько взбалмошная. Единственное, что Джейн отталкивало в коллеге — её мечтательность, которую из неё не сумел выбить даже Зак Дороти. Джейн была человеком-практиком, реалистом, пока Лейла думала о прошлом и будущем.

Внезапно раздался писк. Джейн и Лейла тревожно переглянулись. Сигнал шёл из триста седьмой палаты. Лейла быстро застучала пальцами по пульту управления, и на большом мониторе показалась камера палаты. Пожилой мужчина бил подушкой по роботу, что-то выкрикивая.

— Я успокою его, — Джейн похлопала Лейлу по плечу и вышла в коридор.

Ещё одной обязанностью врачей было следить за порядком в клинике. Порядок Джейн ценила превыше всего, поэтому быстрым шагом направилась к палате. Уже из коридора она услышала шум.

Представшая её взгляду картина за дверью поражала. Пожилой мужчина даже, скорее, старик со всей силы дубасил подушкой ТехПерса-08. Робот, не ожидавший такого нападения, замер и тревожно пищал, не получая инструкций к дальнейшим действиям.

— О, чёртова железяка, вон, вон! — кричал старик.

— Пожалуйста, успокойтесь, — мягким голосом попросила Джейн, натягивая фирменную улыбку доктора.

Только сейчас старик заметил, что кто-то пришёл к нему в палату. Он бросил потрёпанную подушку на кровать и указал пальцем на ТехПерса-08.

— Уберите его отсюда!

— ТехПерс-08, покиньте палату.

Внутри робота дважды щёлкнуло, и он послушно вылетел за дверь. Старик раздражённо прошлёпал в серых тапочках к кровати и забрался на неё, состроив обиженное лицо. Джейн закрыла дверь и просканировала информацию о пациенте.

«Говард Этан. Восемьдесят шесть лет. Истощение ресурсов организма в результате старения. Предполагаемая дата смерти: сегодня».

Джейн с той же доброжелательной улыбкой повернулась к старику.

— Добрый день. Меня зовут доктор Джейн Хоперфилд. Мистер Этан, могу я узнать, что вас так разозлило?

— Можете, конечно, можете! Эти глупые железки меня выводят из себя, — зло ответил Говард Этан, грозно сдвинув седые брови.

— Я учту ваши пожелания. Роботы больше не побеспокоят вас. Примите извинения за доставленные неудобства, — отрепетированные слова не мешали обдумывать Джейн ситуацию.

«Если он будет жив к ночи, надо будет во время сна послать одну из сестрёнок, чтобы поставила ему витамины».

— Вы ничем не лучше этих роботов.

— Простите? — с той же улыбкой уточнила Джейн.

— Вы как те же роботы, только из костей и мяса. Вот и сейчас говорите со мной таким доброжелательным голосом. Этому вас в Университете учили?

— Я не совсем понимаю, о чём вы.

— Если бы вы хотели понять, вы бы поняли, — и старик угрюмо посмотрел в окно.

Джейн проследила за его взглядом. Там сияло яркое солнце. Вымощенная плиткой дорожка вела в сторону города, по обе стороны от неё — идеально стриженый газон. ТехПерсы активно летали, подравнивая траву и срезая подсохшие ветви деревьев.

— Знаете, как не хватает человеческого общения в вашем идеальном мире? — шероховатым голосом начал старик, не поворачивая голову к Джейн. — Взять даже эту клинику. Приём проводит робот, медсёстры — роботы, убираются роботы. Чем же занимаетесь вы, люди? — и тут он так пристально вгляделся чёрными, удивительно живыми глазами в неё, что Джейн стало не по себе.

— Мы контролируем работу всего персонала, пишем необходимые программы для роботов, проходим курсы повышения квалификации, участвуем в научных сессиях.

— Почему вы так говорите со мной?

Вопросы Говарда Этана всё больше загоняли Джейн в тупик.

— Я не понимаю…

— Доктор Хоперфилд, сядьте, пожалуйста.

Джейн послушно села на белый стул для посетителей.

— Могу я вас попросить поговорить со мной? — спросил старик, глядя ей прямо в глаза.

Джейн растерялась.

— Но… простите, я… Как я могу…

— Ваша этика не позволяет? — грустно усмехнулся он. — Я наслышан о ней. Разве там сказано, что вам нельзя разговаривать с пациентами?

— Разговаривать можно. Обсуждать личное или что-то, из-за чего может возникнуть спор или конфликт — нельзя.

— У вас есть молодой человек? — едва не перебив её, спросил старик.

— Есть, — машинально ответила Джейн, и тут же спохватилась. — Простите, нам не стоит это обсуждать.

— Как вы проводите с ним свободное время? — не замечая её слов, продолжил напирать Говард Этан.

Джейн сама не могла сказать, почему. Было ли дело в живом взгляде старика, или в его нескрываемой жажде общения, но что-то не позволяло ей закончить разговор с вежливой улыбкой и под предлогом срочной работы сбежать из палаты. Джейн заправила выбившуюся прядку с редкой ранней сединой за ухо.

— Гуляем по парку, читаем научные журналы. Он занимается роботами-актёрами.

— Творческий человек, значит?

— Не совсем, — чуть замялась Джейн. — Он пишет программы по готовому сценарию.

От этих слов старик поник.

— Жаль. Знаете, моя прабабушка рассказывала мне, что раньше людей принимали врачи, и не роботы, а настоящие, живые люди. Они могли и посочувствовать, и пожурить, если человек долго тянул с лечением. Сейчас же нас везде окружают роботы.

— Позвольте не согласиться, — возразила мягко Джейн. — Благодаря новым технологиям нам удалось добиться такой точности при выполнении операции, что шанс врачебной ошибки сведён к нулю. Роботы действуют согласно заложенным в них схемам и инструкциям, что гарантирует правильность поставленного диагноза. В это время люди разрабатывают вакцины, изучают болезни и вирусы. Таким образом, уровень смертности в результате болезней и даже несчастных случаев при своевременном оказании медицинской помощи достиг рекордно низких показателей. Я уже не говорю о детской смертности.

— Вы мне учебник цитируете, что ли? Я с вами хочу поговорить, как человек с человеком.

— Если так, тогда скажите мне, в чём будет преимущество человека-врача перед роботом-врачом?

— Человеческое отношение. Когда я был маленький, то часто лез куда не стоило. В результате куча синяков, шишек и царапин. Помню, мама клеила лейкопластырь или наносила мазь и ласково целовала в лоб. Нет, не то, чтобы врачи должны целовать меня в лоб, нет. Но мне, как человеку, иногда хочется внимание и заботы. Вот скажите, у вас была няня-робот?

— Была, хоть и не понимаю, к чему вы ведёте, — нахмурилась Джейн, неуютно поёрзав.

— Оно и видно. Нынешней человек окружён роботами с раннего детства. Они нас кормят, отводят в школу, где роботы-учителя учат нас. В Университете, конечно, большая часть преподавательского состава — настоящие профессора. Но и они учат нас, как создавать и программировать роботов. Вся наша жизнь вертится вокруг них, и мы совершенно не уделяем внимание тем, кто в нас нуждается — своим близким и родным, что уж говорить о малознакомых людях.

— Зато этот мир стал гораздо безопасней. Мы победили многие болезни и эпидемии, повысили уровень жизни. Лет четыреста назад люди едва доживали до семидесяти. Сейчас средняя продолжительность жизни — девяносто три года. Разве это плохо?

— Нет, это хорошо, очень даже хорошо, — одобрительно закачал головой старик. — Но какой в этом смысл? Вы побеждаете один вирус — появляется новый. Вы находите лекарство от неизлечимой болезни — вспыхивает эпидемия. Разве не ясно, что всё это — лишь всё туже затягивающаяся спираль истории?

Повисла тишина. Джейн посмотрела в окно. Отчего-то ей стало невыносимо душно в этой палате.

— Когда вы в последний раз сами ставили укол? — внезапно спросил Этан.

— Эм… Когда училась в Университете. На третьем курсе мы отрабатывали практический материал. Необходимо было сделать укол манекену и самостоятельно написать алгоритм действий для робота.

Старик застонал в отчаянии.

— О чём я и говорю. Доктора должны сами подходить к пациентам, ставить диагнозы, слушать и объяснять всё. Эти железки говорят запрограммированными фразами.

Говард Этан устало откинулся на подушку.

— Я не хочу сказать, что всё это — плохо и неправильно. Нет, я рад тому, что теперь вы можете спасти ещё больше жизней. Но это не отменяет того факта, что иногда для выздоровления человеку нужно лишь присутствие рядом кого-то, кто сможет выслушать и поддержать в трудную минуту.

— У вас нет такого человека? — пугаясь самой себя, спросила Джейн.

Старик приоткрыл глаза и грустно взглянул на неё.

— Нет. Боюсь, многим старикам остаётся доживать свои жалкие дни в одиночестве. Жена давно погибла при несчастном стечении обстоятельств. Сын, его жена и дочка слишком заняты работой и своим процветанием, даже, чтобы навестить меня. Вот и остаёмся мы, оставшиеся не у дел, за чертой этой бурлящей жизни. Разве нам так много надо? Иногда поговорить с неравнодушным человеком, — тут он снова прикрыл глаза. — Только, боюсь, и моему последнему желанию не суждено сбыться.

Джейн молчала. Она чувствовала, как мурашки поднимаются по ногам и спине. Впервые за долгое время она ощущала некоторую тревогу и беспокойство, причину которых не понимала.

— Знаете, я часто думал о смерти в последнее время, — внезапно продолжил Говард Этан. — Оно и немудрено, сколько мне лет-то уже. Я ведь тоже был молод и полон сил. Всё стремился работать, сделать мир лучше, внести посильный вклад в общество. И за всем этим я не заметил главного — как вырос мой сын, а потом и внучка. Лишь выйдя на пенсию, я ощутил одиночество, тяжкое одиночество. И теперь, когда до последнего вздоха остались считанные часы, а может, и минуты, я понял, чего хотел в этой жизни, — его глаза заблестели, а бледные впалые щёки покраснели. — Я хотел, чтобы сын мне звонил хотя бы раз в пару дней. Я хотел, чтобы внучка приезжала на каникулы, а теперь во время отпуска. Я хотел, чтобы кто-то поговорил со мной, как человек с человеком в последний раз.

Джейн почувствовала тугой комок в горле. В её голове роились мысли, но ни за одну она не могла зацепиться и выразить словами. Старик откинулся устало на подушки.

— Я устал. Спасибо, что выслушали.

Джейн встала со стула, разминая отёкшие ноги.

— До свидания, мистер Этан. Простите, если не смогла помочь.

— До свидания, доктор Хоперфилд.

Джейн вышла за дверь палаты и опёрлась спиной о белую стену. Её бросало то в жар, то в холод. Этот пациент затронул что-то в глубине её души, но она не могла описать, что чувствовала. Джейн слышала, как гулко бьётся её сердце. Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Почему-то сейчас она возненавидела этот запах стерильности, витающий в коридорах клиники.

Она вернулась в операторскую. Лейла обеспокоенно посмотрела на неё.

— Ты чего так долго? Что-то случилось?

— Нет, пациент расспрашивал о его состоянии. Ничего такого, — и как можно скорее села за стул и отвернулась к мониторам, лишь бы Лейла не заметила румянец, вспыхнувший на её щеках.

Но коллега лишь хмыкнула и вернулась к рабочему планшету, копаясь в данных.

— Я на обед пойду, — сообщила Джейн и направилась в кафетерий.

За стойкой с блюдами завис робот-поварёнок. Горячие блюда лежали в самоподогревающихся лотках, салаты и десерты ровным строем были выставлены в холодильнике. Джейн подошла к электронному аппарату и бездумно клацала на дисплее, выбирая обед. Она нажала подтвердить и отправилась к стойке.

Поварёнок, получив инструкции с аппарата, ловко засновал туда-сюда, и через минуту перед Джейн был полный поднос еды, но она смотрела на робота. На секунду ей показалось, что вместо Поварёнка за стойкой стояла пышная женщина с чёрными, курчавыми волосами. Её голову украшал поварской колпак, а с лица не сходила улыбка, отчего на щеках появлялись ямочки. Вот женщина подмигивает ей и добавляет ещё одну поварёшку картофельного пюре.

— Больно уж ты худая, — заговорщицки шепчет она и заливается смехом.

Джейн тряхнула головой, отгоняя наваждение. Перед ней замер всё тот же Поварёнок, ожидая дальнейших команд. Джейн схватила поднос и направилась к одному из столиков.

Время было позднее, уже все отобедали, так что Джейн сидела одна в кафетерии. Она бездумно разминала вилкой пюре, смешивая с густой подливой, а её взгляд ни на чём не фокусировался. Она представляла, как доктора прошлого встречали больных пациентов в своём кабинете. Вот бабушка с больной ногой, жалуется, что на погоду сустав часто ноет. Хирург ругает бабушку, когда та говорит, что сама сумки с рынка таскает и выписывает мазь. Бабушка охает и ахает, причитает и благодарит доктора. Или студент забегает на приём. Говорит, голова болит часто. Терапевт выписывает направление на КТ мозга, выписывает успокоительные капли и рекомендует больше спать, даже если экзамены на носу.

Так им рассказывали о том, как раньше работали врачи. В Университете говорили, что доктора могли сутки не спать, проводя операции. Они сами сообщали о смерти близким пациентов, принимали и выслушивали каждого пациента. Джейн тогда казалось это чем-то ужасным. Но после разговора с Говардом Этаном в ней зародилось сомнение. Не та ли жизнь, пусть более опасная, пусть более непредсказуемая, но гораздо более интересная и волнующая, была правильной?

До конца смены было ещё три часа. Джейн вернулась из кафетерия и села за рабочий ноутбук, чтобы написать отчёт. Время от времени она кидала взгляд на монитор, показывающей палату триста семь. Говард Этан иногда вставал, подходил к окну на пять минут и ложился в кровать. Джейн одёргивала себя, но мыслями всё время возвращалась к их диалогу. Она представляла, как сама подходит утром к пациентам, с улыбкой спрашивает об их самочувствии, измеряет температуру и давление. Например, даже этому старику Этану. Вот Джейн говорит ему, что всё хорошо, показатели в норме, и он улыбается ей в ответ и благодарит.

— Спасибо, что бы я без вас делал, доктор Хоперфилд? Сегодня внучка приедет ко мне, представляете? Столько работы, а всё же найдёт время для старика.

Джейн тряхнула головой, отгоняя от себя эту картину. В чём её смысл? Она — доктор-программист, её дело — настроить роботов так, чтобы они безукоризненно выполняли указания, следить, чтобы не возникло хаоса и неразберихи. Вот в чём заключается работа современного доктора. То, что она придаётся мечтаниям после разговора с пациентом, никак ей не поможет. Джейн — зарекомендовавший себя специалист, и не дело занимать свой разум нелепыми фантазиями на тему «А что, если бы…».

Наконец-то, старик Этан уснул. Показатели на мониторе показали снижение частоты сердцебиения. Джейн едва слышно выдохнула.

Ещё час пролетел почти незаметно. Джейн Хоперфилд уже и думать забыла о старике, когда вновь раздался писк. Лейла, сидевшая рядом с пультом, повернулась к Джейн.

— Сто седьмая палата. Пациент мёртв.

Сердце Джейн сначала подскочило, а потом резко ухнуло вниз, но она спокойно кивнула коллеге.

— Я сделаю запись.

— Тогда попрошу сестрёнок перевезти его в морг.

Хлопнула дверь. Джейн достала планшет. Руки мелко дрожали, ей не с первого раза удалось нажать нужные кнопки. И всё же, она зашла в личную карточку Говарда Этана и ввела последнюю запись.

«Умер от старости двадцать второго октября две тысячи пятьсот седьмого года. Время: девятнадцать часов, тридцать семь минут».