Муки творчества: Стиль... стиль... стиль!!!

«Ну-ка, что ты за человек? И чем отличаешься от всех людей, которых я знаю, и что нового можешь мне сказать о том, как надо смотреть на нашу жизнь?» (Л.Н. Толстой)

Что же такое «стиль»? Если я сейчас начну рассказывать о том, что слово «стиль» произошло от латинского «stylus», – а так называли стержень для письма, который делали из дерева или металла, – вы начнете кидаться мандаринами и кричать: «Знаем, знаем!»

Конечно, знаете.

Но вот что интересно: к кому, собственно, относится слово «стиль»? К тому, кто делал этот стерженек? Или к тому, кто упорно карябал им буковки и знаки?

Оказывается – и к тому, и к другому. Мастер искал нужный материал, корпел над стерженьком, специфически обрабатывал, оттачивал или затачивал срез; пишущий же, нажимая, придавал буквам своеобразный вид.

Оба хороши, а мы теперь мучаемся с многозначностью слова «стиль».

Оставим в покое множество значений – откроете словари и прочитаете. Подумаем об одном: о стиле, как о совокупности субъективно-индивидуальных особенностей писателя, выраженных в использовании средств художественной выразительности и определяющих своеобразие его творчества.

Как можно «увидеть» стиль автора? В чем он выражается?

Прежде всего, в приверженности стилевому потоку, течению, теме. Например, автор пишет произведения, придерживаясь одной темы, дает свои трактовки, интерпретации в едином ключе, и скоро его начинают узнавать.

Второе, стиль выражен и в единстве формы и содержания.

И третье, главное (ИМХО), стиль автора проявляется в своеобразии языка.

Поговорим об этом и серьезно, и с юмором (для примера возьму отрывок из «Сумерек», С. Майер, да простит меня автор!)))

Даже по использованию союзов, междометий, частиц и т.д. можно «узнавать» писателя.

Стиль «воюще-эпосный»:

«И раньше я не думала всерьез о смерти. И, о, за последние месяцы поводов было предостаточно! И когда подобные мысли приходили в голову, я и представить не могла, что все случится именно так. И затаив дыхание, я смотрела через большой зал… И прямо в счастливые глаза ищейки».

Стиль «противоречаще-доказательный»:

«А вы что думаете - раньше я не думала всерьез о смерти? А, о, за последние месяцы поводов было предостаточно! А когда подобные мысли приходили в голову, я и представить не могла, что все случится именно так. Но затаив дыхание, я смотрела через большой зал… А прямо в счастливые глаза ищейки – так-то вот».

Стиль «контекстно-многозначительно-философский»:

«Раньше… я не думала всерьез о… смерти… Хотя… за последние месяцы поводов было предостаточно… И когда подобные мысли приходили в… голову, я и представить не могла, что все случится… именно так… Затаив дыхание, я смотрела через большой зал… прямо в счастливые глаза… ищейки…»

Стиль «пафосно-оптимистический»:

«Итак, раньше я не думала всерьез о смерти. Ха! Пусть! Да, за последние месяцы поводов было предостаточно! Пускай! Ну, подобные мысли приходили в голову, однако я и представить не могла, что все случится именно так! И затаив дыхание, я смотрела через большой зал прямо в счастливые глаза ищейки. Привет».

Надеюсь, вы улыбнулись?

А, если серьезно, то, читая произведения, можно увидеть, как писатель употребляет характерный только для него набор стилевых приемов.

Это и разговор героев о неожиданных вещах в неожиданных местах у Х. Мураками.

Это Пелевенские москвички, рассуждающие о дальнобойности авиапушек.

Это вечный желтый цвет в романах Достоевского.

И не менее вечное высокое небо Л. Толстого.

Это пронзительные осенние пейзажи Тургенева с вкраплениями ярко-алых красок рябиновых листьев.

Это принцип «кино» М. Веллера.

Бунинское «легкое дыхание».

И «невыносимая легкость бытия» М. Кундеры.

Это ощутимые «вкусы» Бальзака.

И «панорамные» звуки стихов Маяковского: «Били копыта. Пели будто: — Гриб. Грабь. Гроб. Груб…»

Это биографичность мистерий Булгакова.

Это Пушкинское слияние действия, экспозиции, экспрессии: «Однажды играли в карты у конногвардейца Нарумова…», - мгновенное поразительное начало, когда в трех словах – всё.

Это прием «многократного повышения ставок» Конана Дойля и А. Хейли.

А еще это «временные прыжки» Лукьяненко; и загадки на каждой странице К. Саймака; и остроумие с пояснениями Т. Пратчетта; долгие пути с ловушками Дж. Толкиена и его же созданные на века герои. Это предложения из одного слова С. Кинга, создающие напряжение, пробуждающие страх. Это умные «раздолбаи» Олди и детально-конкретные портреты Гофмана и т.д. и т. д.

Перечислять имена, называть приемы можно бесконечно. Академик Д.Лихачев сказал, что стиль «объединяет в себе общее восприятие действительности, свойственное писателю и художественный метод писателя, обусловленный задачами, которые он ставит».

В среде работающих с фэндомами фикрайтеров вопрос стиля неоднозначен. На истинного поклонника фэндома не может не влиять стиль автора канона. И поэтому часто выходит, что фикрайтер «мимикрирует» под автора и круг любителей фанона только поощряет это.

Конечно, бывает, что автор приходит в фэндом, уже имея свой стиль, и тот всё равно прорывается сквозь канонические реалии, но такое сочетание редко бывает гармоничным.

Поэтому фикрайтерские стили имеют две идеальные точки: первая, в которой автор полностью пишет в каноническом стиле и пользуется заслуженным почётом и уважением поклонников, и вторая – когда автор пишет увлечённо, но совершенно аутентично, и, прорываясь сквозь шквал критики, привлекает почитателей, становясь своеобразной иконой альтернативы канону.

Все остальные фанфики «от канона» занимают промежуточные ступени между этими двумя идеальными точками, и потому определить авторский стиль в них очень-очень трудно. Он обычно неявен и выражен нечётко.

Фанфикеру намного проще проявить стиль, создавая произведения с ООС и AU, поскольку такие фанфики изначально имеют мало общего с каноном и практически никогда канонического стиля не придерживаются. Но и сами по себе такие произведения, хоть и обладающие иногда стилем, поклонниками канона особо не приветствуются, и потому, ИМХО, таким авторам стоит вообще от канона отходить, оттачивая стиль в оригинальных произведениях и обзаводясь уже личным клубом почитателей.

В конце концов, читатель сам определяет, почему нравится то или иное произведение. Почему хочется перечитывать, наслаждаясь словом: неожиданностью точной детали, индивидуальностью сравнений, красотою эпитетов, глубоким смыслом метафоры, спецификой портретных характеристик, логикой действий, поворотом идей и рассуждений, интересной формой.

И, конечно, писательский опыт – своеобразно запечатленная жизнь. А настоящий ли ты писатель – покажет лишь время. «Нет во Вселенной черной работы благороднее, чем держать Зеркало реальности и слегка его поворачивать, дабы по-новому иначе отразить заурядное, обыденное, «нормальное» и само собой разумеющиеся. В этом зеркале отражаются люди – люди, и никто иной. Зеркало – выдуманные ситуации, в которые вы их помещаете. Увиденное должно просветить и преобразить наше восприятие окружающего мира. Если вам не удалось, значит, не удалось ничего», (Эллисон).

Есть ли у нас на сайте авторы, которых уже узнают?

Наши конкурсы и игра «Угадайка» говорят о том, что такие есть.

Для меня, как для читателя, несомненно. Для вас, думаю, тоже.

Не случайно мы открыли журнал «The best», где даются рекомендации для читателей с самыми разными вкусами. Именно из этого журнала набираются печатные сборники «Синяя Книга». И журнал постоянно обновляется.

Желаем, чтобы муки творчества приносили вам удачи!