Рада вздрогнула и проснулась…Проклятый заводской гудок Эльгана ворвался в сладкие объятья тревожного сна. Ей снилось нечто чудесное, чего она, и представить не могла: окно с видом на прекрасный сад с причудливыми растениями, трава, но не зеленая, а слегка буроватая…и главное ‒ там было солнце! Другое яркое солнце, с шафрановым свечением!

Четыре тридцать утра. Вокруг темнота. А эти странные, но приятные ей сны стали видеться все чаще. Рада встала, прошла несколько шагов по мерзлому полу и приоткрыла покосившуюся дверь. Рада не хотела будить младших брата и сестру. Она погладила их по светлым головкам и укрыла, пусть еще поспят: в цех детишек возьмут только в следующем году, когда им исполнится хотя бы по десять лет.

На покрытом плесенью подоконнике она осторожно нащупала закопченную керосиновую лампу. В темноту проник спасительный луч света. Убогая каморка под мостом не лучшее жилище, но Рада была довольна и этим ‒ есть крыша над головой. Рада работала без выходных, только, когда что-то ломалось в цеху, работников могли распустить по домам. Или один отпускной день в году! Возвращалась Рада поздно, готовила детям скромный ужин и засыпала, чтобы проснуться с громким заводским гудком.

Рада быстро собралась, глотнула терпкий напиток с привкусом жженых листьев и сырости, который мать называла чаем. Ее матери ‒ Даре, приходилось еще хуже. Она вкалывала на железорудном месторождении Хатыр-Дага, километров за тридцать от горно-обогатительного комбината. Рада знала, что мать скоро вернется, уставшая после изнурительной смены, где женщины работают наравне с мужчинами, а врубовых машин на всех не хватает, частенько трудятся вручную, как первые рудокопы.

Хлопнула входная дверь, послышались знакомые шаркающие шаги.

— Ты позавтракала? ‒ сходу спросила мать. — Лука и Аля еще спят?

— Да, я оставила в кружке твой чай, — кивнула Рада, проскакивая мимо матери. — Ты не хочешь взять выходной?

— С чего бы это?

— Ты устала, я вижу, — настаивала Рада.

— Возьми лучше сама, — предложила Дара, снимая рабочую фуфайку.

— Я вот часто думаю, почему исчез мой отец? — вдруг спросила Рада.

—Не хочу ничего о нем слышать! Сбежал! И чему он тебя научил-то! Своим тарабарским языкам? Кому они нужны, когда в мире такое творилось! — обиделась мать. — Он бросил нас, когда мы так нуждались в нем. А еще…Если хочешь услышать о нем только хорошее, то спроси у старика Самсона. Они дружили когда-то.

— Я не знала…Но ты быстро нашла замену ему, — не удержалась Рада, — родила погодок! Много новый ухажер помог тебе? Растил своих детей? Устраивал драки, бездельничал, а ты его кормила, пока не сгинул! Замерз в подворотне!

— Хватит, дочка, хватит, — чуть не плача посмотрела на нее мать, — разбудишь детей.

— Когда-нибудь я изменю нашу жизнь к лучшему! И не только нашу!

Дара пожала плечами. Она давно смирилась, что можно изменить?

— Ладно, я опаздываю. До вечера!

— До вечера, ‒ тихо отозвалась Дара.

Закутавшись в старое, выцветшее пальто, Рада выскочила из лачуги. Разговор с Дарой не удался, а ей так хотелось узнать больше о своем отце.

***

Небо только начинало сереть, свинцовые тучи привычно сгустились над головой. По пути девушка повязала теплый махровый платок и поспешила влиться в толпу сотен безликих работников в телогрейках и фуфайках, направлявшихся по своим цехам. Толпа подхватила Раду и понесла к промплощадке Эльганского завода. Внезапно небо озарилось яркой огненной вспышкой. Толпа остановилась. Рада оказалась зажатой среди испуганных людей. Задрав головы, они следили, куда летит огненный шар, оставляя за собой белесую пламенную полосу.

— Бог ты мой! — вскрикнула тетка Зея.

— Мамочка, родненькая! вторил ей визг другой. — Что это?

— Не бойтесь, женщины дорогие! Мимо пролетит, — пытался их успокоить пожилой мужчина, — на метеорит похоже. Лет двадцать назад такой падал в наших краях.

«Это же дядька Самсон», — пронеслось в голове у Рады.

— Если ударная волна дойдет, то лучше где-то укрыться! — заметил кто-то из заводчан.

Напуганная людская масса двинула к заводским воротам. Через несколько минут промзона заполнилась тысячами снующих работников, но никакой ударной волны не последовало, и Рада даже с некоторым облегчением направилась в свой литейный цех.

Заводчане тревожно перешептывались, никто не мог понять, откуда взялся огненный шар. Рада подумала, что в обеденный перерыв нужно найти дядьку Самсона и расспросить его про отца. В цех пришел Казым - Смотритель, чтобы провести перекличку. Раде он не нравился. Совсем не нравился. Конечно, ему можно унизить заводчанина, отправить на тяжелые работы, снять с производства на время или, что всего ужаснее — уволить. Тогда, где брать пропитание? Пайки получали только работающие. Дети с десяти лет — половину доли. Никто ничего не скажет, Смотритель — сын Бурмистра ‒ управляющего комбинатом. Все должны выполнить производственный заказ, чтобы всем миром выйти из той доиндустриальной эпохи, куда они попали! Больше стали, больше железа для промышленности, и тогда, возможно, человечество нагонит хотя бы двадцатый век!

***

В ужасной жаре, истекающих потом литейщиков, выстроили на железной лестнице, ведущей на парящую над доменными печами и кауперами площадку. По блестящим рельсам туда-сюда сновали вагонетки, переполненные рудой. Потемнело перед глазами, и смутные ведения пронеслись в ее возбужденном мозгу. Она так и видела картинки с гравюрами в толстых учебниках, светлые классы, улыбающихся детей за партами. Откуда Рада помнила это? Из школьной программы? Но дети в Эльгане не ходили в школу, да и не только в Эльгане! А может отец что-то говорил? Показывал припрятанные книги, рассказывал про глобальное потепление и о планах ученых скрыть Землю от лучей солнца. Мировой климатический эксперимент! …Вдруг Рада почувствовала, что кто-то настойчиво теребит ее за плечо.

— Эй, Рада! — послышался громкий голос Смотрителя. — Не спать на рабочем месте! Сегодня отправляешься на конвертеры! Будешь разливать сталь в изложницы!

Стоявшие рядом женщины пытались ее приободрить, мол, на конвертерах хоть и тяжелее всего работать, но мужчины помогут, они же все заводчане — одна большая семья.

— А ты, Радка, пойди к Смотрителю после переклички, — шепнула ей тетка Зея, — может, он на тебя глаз положил.

Рада отмахнулась от предложения тетки Зеи, но неприятный осадок остался. Она спустилась в нижний цех. К своему изумлению, она увидела дядьку Самсона, который там грузил уголь. Рядом суетилось еще пять мужичков.

— Ну чего, хорошая моя! — подмигнул ей дядька Самсон. — Прикроем! Правда, ребята?!

— Отдыхай, — добавил один из заводчан, поправив покосившуюся оранжевую каску.

Рада с облегчением вздохнула. Она уселась за маленькой вагранкой на теплый от печи металлический настил и по-детски обхватила руками острые коленки. Когда дядька Самсон и мужички потянули за цепь и наклонили конвертер, из его горячего жерла полилась расплавленная сталь по формам.

— Все! Сейчас будет обеденный гудок! — заключил дядька Самсон, переводя дух.

Рада улыбнулась и подошла к дядьке Самсону.

— Вы дружили с Якимом Новаком? — замявшись, спросила она. — Это мой отец.

— Знаю, — помолчав, кивнул дядька Самсон. — Мать тебе ничего не рассказывала?

— Нет. Когда он пропал, мне было лет восемь, я помню как он заставлял учить даугский язык. Зачем только…Это же забытый язык.

Дядька Самсон почесал затылок:

— Время обеда. Идем в столовую, большеглазая!

Пока они спускались по витой лестнице на цокольный этаж, где располагалась столовая комбината, старик успел кое-что шепнуть Раде:

— Яким не простой рабочий. У него другая миссия. Видела падающий огненный шар сегодня?

— Видела.

— Так это не метеорит, — сузил глаза дядька Самсон. — Я так сказал, чтобы народ успокоить. Двадцать лет назад приземлился здесь космолет. А после в Эльгане появился твой отец, устроился на завод. Я-то уже корячился на погрузках. А после мы работали с ним вместе в плавильном цеху.

— Но почему за столько лет ничего не поменялось? После климатической катастрофы человечеству трудно восстановить свои силы, все трудятся, не покладая рук, а ничего не меняется?

— Выработка с высокими показателями. И как эти недоумки-ученые решили снизить парниковый эффект! Затемнили солнце! Чтоб их! Распылили свою алмазную пыль! — возмутился дядька Самсон.

Они уже садились за длинный общий стол, как Раду кто-то внезапно схватил за руку.

— Вот ты где, Новак?! — с приторной улыбкой на нее уставился Казым. — Идем, к начальству тебя вызывают!

Рада вздохнула и поплелась за Смотрителем, вот и пообедала! Что она такое сделала? Казым завел ее в просторное светлое помещение, где стояло несколько стульев у бежевой стены. В кабинете сидел толстый человечек с пухлыми щеками и узкими глазками.

— Пойди, погуляй, — обратился он к Смотрителю.

Казым нехотя покинул помещение. Взгляд человечка упал на Раду, и хоть он был ниже ростом, но казалось, что он смотрит на нее сверху вниз.

— Чем же я так отличилась, Аман Дархан? — осмелилась спросить Рада.

Он указал ей на один из стульев. Затем Бурмистр достал какие-то папки из ящика и бросил их на стол.

— В твоем личном деле указано, что ты умеешь читать и знаешь даугский язык. Это так?

— Да, это правда.

— Отлично. Ну да ладно! К делу! У нас появились гости. Как мы поняли, они говорят на этом забытом языке, я просто знаю несколько слов, но этого мало, чтобы переводить. Мне нужен переводчик. Подпиши договор о неразглашении тайны. Сейчас можешь отправляться домой. Тебя отвезут. Гостья, кстати, очень напоминает тебя. Мне предстоит разгадать и эту загадку, и ты мне в этом поможешь. Иначе… подумай о своих сестре и брате, матери, о себе, в конце концов. Ты понимаешь, что я могу сделать? Я могу лишить тебя даже этой несчастной лачуги. Завтра к восьми часам за тобой заедут. Будь готова.

Рада дрожащей рукой расписалась в документах и вышла из кабинета. У выхода, действительно, стояла бричка, запряженная парой гнедых лошадей. Автомобиль был лишь у бурмистра.

***

Она вернулась домой неожиданно рано, даже мать еще не ушла в ночную смену. Аля и Лука запрыгали от счастья. А когда Рада рассказала о летящем огненном шаре, то выскочили на улицу к ватаге таких же любопытных ребятишек. Дара не поверила своим ушам, что дочь не сбежала, а ее отпустили с завода. Рада немного поела, и на глаза стала накатывать приятная дремота. Ей вдруг почудилось, что она оказалась в каком-то странном месте. Будто огненный вихрь прошелся по башням и трубам доменных печей, разломал и погнул железные ворота. Арматура валялась искореженной и разбитой. Рядом стояла сама Рада.

— Эй! Кто-нибудь! — тихонько позвала Рада, озираясь по сторонам.

В ответ ей лишь гудел ветер, таскал по мерзлой земле разбросанный мусор. Где же все?

— Рада, Рада! Сюда, — услышала она откуда-то из-под обломков.

За углом покосившегося амбара сидел дядька Самсон. Он ощупывал обгоревшими руками свое обожженное лицо, силясь понять, что с ним произошло.

— Я помогу вам, я принесу воды, — склонилась над ним Рада.

— Это все не то, девочка, — прошептал он, ‒ не то, что ты думаешь. Не твоя реальность, Рада. Сделай все правильно, ты же умница.

— Какую реальность? — переспросила Рада. — Это же просто сон?

— И да, и нет, — дядька Самсон покачал головой, — если я сейчас скажу тебе, что ты в одном из временных фракталов, ты все равно мне не поверишь.

— Меня давно преследуют видения: я видела прекрасный сад. Там кто-то был, мужчина…седоватый, высокий, мне казалось, что я знаю его.

— Хорошо, что ты вспомнила, девочка. Главное, чтобы фрактал был открыт.

Вдруг Рада услышала знакомый нарастающий рёв заводского гудка. Она проснулась. Вскочила. Неяркий свет серым пятном дрожал в мутном маленьком окне. Проспала? Нет, вспомнила! Сегодня ее отвезут на беседу с гостями Бурмистра. Рада была взволнована…

— Долой условности, — сразу начал управляющий. — Ты должна узнать у них все! Откуда они прилетели? Что им нужно здесь на Эльгане? Какие планы? Я должен знать подробности.

— Хорошо, — кивнула Рада.

Бурмистр ушел. Ей не терпелось увидеть загадочных гостей Дархана. Через пару минут послышались уверенные шаги по коридору. В кабинете появились двое ‒ немолодой мужчина, почти старик и стройная девушка, оба в темных комбинезонах. Девушка подняла глаза, и Рада поняла, что увидела себя, только с иссиня-черными волосами до плеч. Она замешкалась, не зная, как реагировать, и потянулась к блокноту с желтой пергаментной бумагой и карандашом. В помещении оставались два охранника, чтобы следить за процессом.

— Добрый день. Приятно познакомиться, — сказал на даугском немолодой мужчина.

Он, было, протянул руку, но один из охранников прикрикнул:

— Не положено!

— Не будем нарушать правила, — предупредила Рада тоже на даугском. — Как ваше имя?

— Меня зовут Яким, а это моя дочь Арда. Вы очень похожи с ней, как две капли воды, — сказал, улыбаясь, пожилой мужчина. — Запишите, что это просто совпадение, так бывает, что люди похожи.

— А вы люди?

— Конечно, как и вы!

Это же отец! Рада мало что понимала в этой опасной для нее игре.

Говорил Яким мягко, певуче растягивая слова. Взгляд серых глаз был теплый, душевный, а улыбка открытая, искренняя. Весь его облик располагал к себе. Арда же, напротив, вызывала у нее странные чувства — раздражения, неловкости, неприязни. Девушка исподлобья смотрела на Раду и все время молчала.

— Откуда вы прилетели на Землю? — спросила Рада, приготовившись записывать.

— Туманность Цефеиды! — сказал мечтательно Яким.

— Большое Магелланово облако, — резко добавила Арда. — Теперь там живет все цивилизованное человечество.

Рада черкнула что-то в блокноте. Бурмистр будет недоволен, если она узнает мало информации. Вопросы так и вертелись на языке, но спросить Рада хотела совсем другое.

— Зачем вы к нам прилетели? С какой целью?

Яким переглянулся с Ардой и с улыбкой ответил:

— Наш звездолет оказался неисправен, мы совершили вынужденную посадку. Надеюсь, что ваш управляющий не приказал демонтировать летательный аппарат. Мы рассчитывали, что найдем у вас помощь, чтобы залатать обшивку и продолжить полет.

— Управляющий порядком напуган, — заметила Рада. — Здесь живут мирные люди.

— Мы такие же люди, как и вы, — сказала Арда, — но почему-то нас здесь держат, как пленников.

Охранники переглянулись, кивая на «гостей», как их называл бурмистр, и посмотрели на часы. Керосиновая лампа в руках одного из них начала мерцать, свет тускнел, а дневного освещения из узкого окна явно не хватало, чтобы вести беседу. Пока охранники решали, кто пойдет за керосином, Яким подошел ближе к Раде и шепнул:

—Не зря в детстве я научил тебя этому древнему языку. Дочка, родная, ради тебя мы с твоей… сестрой преодолели пространственно-временное поле, из этого фрактала должен быть выход! Твоя мать, наверное, меня ненавидит, но я не мог поступить иначе, я должен был вернуться. Сейчас нас уведут, но завтра мы обязательно договорим, я тебе все объясню. Нам нужно переместиться на Майсару — нашу новую планету.

— Дядька Самсон мне говорил про перемещения, — побледнела Рада.

— Да, он мой друг. Он попал на Землю задолго до меня. Ему можно доверять. Майсара ждет и его.

— Вряд ли он захочет. В моем сне он предупреждал, нет, просил меня сделать правильный выбор, — добавила Рада.

— Что ты видела? — спросила Арда. — Видения иногда бывают пророческими.

— Разрушенный завод.

Охранники, наконец, наладили освещение и, подтолкнув Якима, вывели пленников из кабинета. Рада отнесла бурмистру блокнот с записями, он, нацепив очки, принялся их долго изучать, а потом запер блокнот в ящике стола и отправил Раду домой:

— Ты же помнишь, что подписала акт о неразглашении. Когда я разберусь с этими незваными гостями, я использую их технику, их знания на благо комбината.

— Господин Бурмистр, — вдруг осмелилась спросить Рада, — что будет с этими людьми после того, как вы все узнаете?

— Разве это люди? — хмыкнул управляющий. — Мы не знаем, кто они. Появились из ниоткуда. В лучшем случае отправлю работать на рудники или ликвидирую. А ты вернешься в цех, к своей привычной работе.

***

Рада не могла успокоиться, после слов бурмистра. Она должна была что-то сделать! Возле амбаров сновали заводчане. Среди работников она заметила дядьку Самсона. Он грузил на вагонетки чугунные бочки вместе с другими работниками.

— Дядька Самсон, мне нужен ваш совет. Я должна им помочь…Вам помочь. Я все поняла про временные фракталы, — оглядываясь, шепнула она.

— Твое сердце подскажет, но не забывай про разум. Я бы предпочел остаться здесь, если честно. У меня в Эльгане семья.

— Если внеземное оружие окажется в руках управляющего, то случится необратимое, вы понимаете?

— Со злом можно бороться. Было бы желание и силы. Ты сильная девочка. А фракталы не единичны. Мы можем встретиться в другом временном отрезке. Это будет повторяться и повторяться. Двадцать лет, еще двадцать лет, еще…и все сначала. Твой отец не понял этого. Поэтому и вернулся. Главное быть с теми, кого любишь. Для него идеальный мир — там. На далекой Майсаре, куда переселились люди, после климатической катастрофы. Но часть избранных осталась здесь, на Земле, предоставленные сами себе. Из памяти их стерли вехи истории, убедили в бесполезности обучения детей, ведь работа важней. Кто восстановит промышленное производство? Мы. Производственный заказ важен для промышленности. Понятие реальности и вымысла смешалось, нас бросили на произвол судьбы, и иногда, с Майсары — через временной туннель, прилетают звездолеты соплеменников, чтобы проверить, как у нас получается. Мы строим новый мир. Только бесконечно мотаясь по фракталам, можно потерять реальность. А солнце еще появится, — старик посмотрел на хмурые тучи, где сквозь сизо-фиолетовую пелену пробивалось золотое свечение.

***

Алю и Луку Рада позвала с улицы домой, поиграла с ними прятки, приготовила обед. К вечеру пришла мать. Подводы для рудокопов остановились километров за десять от Эльгана, лошади встали, и Дара шла пешком. Отправив детей в их комнату, Рада спросила мать:

— У меня была сестра-близнец?

— Ты вспомнила? Вспомнила про Арду?

— Значит, все сходится, — произнесла Рада.

— Твой отец забрал Арду. Они пропали, никто не видел, куда они пошли. Ты очень переживала. Перестала разговаривать. Потом тебе стали мерещиться какие-то ведения, а после про сестру ты ни разу не вспоминала.

— У меня обрывки воспоминаний о детстве.

Было понятно, что эта тема неприятна матери. Рада не стала ее беспокоить. Ушла к себе и забылась крепким сном. Никаких видений.

А утром в девять Рада уже сидела на маленьком плетеном диванчике в кабинете управляющего с блокнотом в руках. Перед ней стояли отец и сестра, позади маячил сам Бургомистр, а у дверей дежурили охранники. Случайно Рада узнала, что звездолет цел и лежит в овраге. В этот раз расспрашивать было сложнее, так как Дархан знал кое-какие слова из даугского. Когда Бурмистр узнал, что на космическом корабле есть плазменная пушка, как назвал ее сам Яким, лицо его оживилось.

— Мне осточертела эта комедия, — вдруг вырвалось у Арды, — Это просто какой-то фарс. Зря мы за ней вернулись.

Зависло неловкое молчание. Яким посмотрел на Арду:

— Что ты натворила! Мы были почти у цели.

Рада поняла, что выкрутиться не получится. Лицо Бурмистра вытянулось от удивления, а после покрылось пятнами от злости. Он сжал пухлые руки в кулаки.

— Охрана! Взять их! Вместе с переводчицей!

Рада двинулась к выходу. Охранники преградили ей путь. Бурмистр нажал тревожную кнопку: оглушительный вой сирены заложил уши. По коридору уже бежали с десяток стражей. Внезапно Яким толкнул Бурмистра. Тот упал, ударившись головой о косяк двери. Охранники бросились его поднимать, нельзя было терять ни минуты. Пленники кинулись в коридор.

— Сюда! Быстрее! — предложила Рада и юркнула в узкий проход.

Катакомбы вели в плавильный цех, охрана почти нагнала беглецов, как вдруг в пролете появилось несколько крепких заводчан, с фонарем в руке шел дядька Самсон.

— Бегите к оврагу! За сосновую рощу! — крикнул он. — Мы попытаемся их задержать.

— Спасибо, друг! — хлопнул его по плечу Яким. — Летим на Майсару, пока есть возможность?

— Нет, здесь я обрел дом, и многое для себя понял!

Когда беглецы выскочили во двор, казалось, что весь завод закишел, как муравейник. Гул исходил изнутри, производство встало. Значит, топки не наполнялись углем, работники подняли забастовку.

— Быстрее, я отведу вас к кораблю, — сказала, оглядываясь, Рада. — Надеюсь, что управляющий еще не растащил его на запчасти.

— Как? Ты не отправишься с нами, дочка? — остановился Яким.

— Это к лучшему, — пожала плечами Арда, ‒ моей сестре точно не место на Майсаре. И никакой фрактал тут не поможет. Зря мы так рисковали. Она — чужая нам.

Рада грустно улыбнулась и ничего не сказала. Вскоре они перелезли через забор и через сосновую рощицу с облетевшей хвоей добрались до пологого склона. Треснула сухая ветка. Начали сгущаться сумерки. На дне оврага кособоко лежал упавший звездолет. Его можно было разглядеть по поблескивающей в темноте титановой обшивке.

— Дочка, ты точно решила остаться? — спросил еще раз Яким.

— Она же приняла решение. Вдруг эти дикари решат вернуться за нами! — хмыкнула Арда, с раздражением глядя на отца.

— Почему ты так ненавидишь меня, Арда? — не выдержала Рада. ‒ Ты ничего не хочешь узнать о матери?

— Она — безвольная. Ты — слишком правильная! Отец только и говорил о тебе. Я устала это слушать.

— Арда, хватит! — попросил ее отец.

— А ты? Какая ты? — спросила Рада.

— Я всегда добиваюсь своего. А у вас даже имя на двоих с матерью одинаковое, не смешно ли!

— На троих, — тихо добавила Рада. — Переставь буквы!

— Прекратите! Это я вас назвал так, в честь Дары.

Арда осеклась и замолчала.

— Послушай, Рада. Раз в двадцать лет с Майсары летит экипаж на Землю через временной туннель. У нас прыжок занимает несколько часов, а здесь проходит двадцать лет. Но когда мы взлетаем отсюда, то время не течет так быстро. Такое свойство фрактальных провалов. Можно попасть в параллельную реальность, если собьются координаты. Иногда я мог проникать в твои сны через искаженные порталы времени. Поэтому тебя преследовали видения. Когда я прилечу снова, пройдет много лет. Твои будущие дети успеют вырасти за это время.

—Ничего. Пусть так. Вам лучше поспешить.

Яким спустился к космолету. За ним последовала Арда. Он нащупал запасной шлюз, Рада наблюдала ша ними почти в полной темноте. Отец забрался в звездолет, подключил питание, и склон оврага озарился мягкими бликами осветительных приборов корабля. Послышался шорох. Чья-то тень мелькнула за стволами голых почерневших деревьев. Сильная рука сзади перехватила горло:

— Если вякнешь, то твои друзья пожалеют. Я просто не позволю им взлететь!

Рада узнала голос Казыма. Он оттолкнул ее и спустился к звездолету. Шлюз еще был открыт. Рада закричала. Видит ли ее отец? Казым выследил их. Что он задумал? Но не успела Рада приблизиться к оврагу, как яркий луч в тысячи солнц отбросил ее ударной волной на метров двадцать. Белый струящийся поток из разверзнувшегося днища корабля, казалось, прошил землю насквозь и вырвался вперед по направлению к заводу. Все длилось какие-то мгновения, но небо успело украситься карминовыми сполохами. Едкий сизый туман окутал землю. Горел комбинат. Рада подползла ближе к деревьям. Звездолет бесшумно поднялся и взмыл в ночное небо. Дымка рассеялась. Казым пытался добраться до плазменной пушки? Кто же выстрелил? Или они боролись с отцом? А может это сделала на зло Арда? Рада мучилась вопросами. Она медленно поплелась к заводу. Но доменные трубы больше не чадили сквозь верхушки высоких сосен. Глубокая воронка разверзлась перед взором изумленной Рады. На пригорке разрозненными уродливыми домишками виднелся ее заводской поселок. Плазменный поток уничтожил только завод. Отлегло на душе. Начало медленно светать. Люди столпились у огромной котловины. У Рады защемило в сердце, жаль заводчан, которые не успели покинуть комбинат. Где же дядька Самсон? А вот и он, махал ей рукой издалека. Вот и тетка Зея маячила рядом. Все свои. Раду обступили люди. Она еле держалась на ногах. Дядька Самсон взял ее под руку:

— Тут такое было, девочка! Мы бастовали! Вдруг плазменный свет просто срезал всю эту громаду заводских блоков, а доменные печи за секунду ухнули в кратер. Бурмистр и его люди не успели сбежать. Ты Казыма не видела?

— Казым далеко отсюда, очень далеко, — усмехнулась Рада.

— Что будем делать, народ? — спросил дядька Самсон. — Строить новый завод?

— Построим! — выкрикнули заводчане.

— Чего там! Нам не привыкать, — отозвались мастеровые.

— А тебя назначим новым управляющим, — предложила тетка Зея.

— Не-е-т! — махнул рукой дядька Самсон. — Молодежь надо ставить, молодежь!

— Тогда Раду. Сами теперь выбираем управляющего, — подбоченилась тетка Зея, — она грамотная. Потянет!

— Верно, говоришь! — поддержал ее народ.

Рада почувствовала прилив сил. Она думала о родных: мать уйдет с рудника и займется детьми, а сама Рада восстановит завод и застроит лучшими домами заводской поселок. Люди Эльгана заслуживают лучшего. И не нужны ей призрачные видения с Майсары и параллельные фракталы. Рада посмотрела на небо: луч утреннего солнца робко скользнул по лицам удивленных заводчан.

— Солнце! Солнце! — послышались радостные возгласы.

— Да, солнце вернулось, — улыбнулся дядька Самсон.

В тот момент Рада поняла, что счастлива. И пусть она на краю земли, где неистово дуют северные ветра, но этот лучик принесет холодному Эльгану веру в мечту. Сквозь отступившие тучи к ним спешило яркое солнце.