21 октября 2017 г. Поселок Дубино.

Жена зажгла на двухъярусном шоколадом торте десять свечей и кивком подала сигнал мужу, державшему гелевые шарики. Макар распахнул дверь, и они тихонько зашли в детскую спальню, где в кровати-машине еще дремал именинник. Супруги осторожно обошли разбросанные по полу игрушки и встали напротив постели.

– Васюша, пора вставать, – сладкоголосо пропела Люба.

Реакции не последовало.

– Сынок, подъем. Тебя ожидает сюрприз, – присоединился Макар.

Волшебное слово подействовало на Васю даже во сне. Он заерзал, повернулся на голос и, потянувшись, поднял тяжелые веки, пока еще плохо осознавая действительность.

– С Днем рождения! – хором воскликнули они, нежно глядя на свое чадо.

Ребенку понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить про торжество. Его васильковые глазки заискрились от восторга, улыбка растянулась от уха до уха, и он, лохматый, возбужденный и счастливый, выскочил из-под одеяла.

– Ух ты! А я и забыл. Здорово! Спасибо большое! – радостно проговорил он, крепко обняв родителей и обратив свой взор на любимый торт «Прага». – Можно кусочек? Можно? Можно?

– Думаю, сначала ты предпочтешь заняться поиском подарка, – улыбчиво предположил Макар.

– Разве может быть иначе? – воодушевленно сказал Васька.

– Отлично! Дерзай! – сказал отец и вручил ему бумажку-инструкцию с дальнейшими передвижениями по дому.

– Ага. Стиральная машина.

Он стартанул в ванную, родители – следом. Вася достал из барабана следующую подсказку, прочитал «Холодильник» и помчался на кухню. Родители с наслаждением наблюдали за реакцией сына, вновь вспоминая, как в их жизни появилось лопоухое, голубоглазое и говорливое чудо...

12 июня 2014 г. Поселок Дубино.

В тот знойный и оттого обременительный день Макар Макарыч вышел из своего душного кабинета на улицу насытиться свежим воздухом и размяться. Предприятие, на коем он занимал должность главного технолога, находилось в одном из самых живописных районов Подмосковья и представляло собою сельскохозяйственный комплекс на окраине поселка, состоящий из теплиц, фермы и маленького производственного цеха, где изготавливают сыр и молочную продукцию высшего качества. Окружали рабочую зону заливные луга, картофельные поля, и только потом виднелись строения жилых домов.

Мужчина заглянул в коровник, подложил животным сена, дабы лишний раз не кантовать утомленных жутким пеклом работяг, которые спрятались в деревянный ангар и под всевозможные навесы. Вид у зоотехнологов был неважный...

«Если они так себя чувствуют, боюсь даже представить, что творится у агрономов в теплице», – подумал Макар, поблагодарив судьбу за наличие собственного кабинета, который пару минут назад казался ему высшей степенью неудобства.

Он двинулся на луг, где в огороженном пространстве, манежике для молодняка, резвились козлята, и заметил за покосившемся забором лопоухого мальчонку лет пяти-шести, внимательно разглядывающего животных.

– Эй, дружище, ты здесь откуда? – спросил Макар. – Это частный сектор.

Ребенок промолчал и сделал пару шагов назад.

– Где твои родители?

Мальчишка с недоверием покосился на него, продолжая играть в молчанку. Макар заметил, что глаза у мальца были на мокром месте.

«Судя по всему, потерялся».

Макар почел за нужное переменить предмет разговора, пока мальчишка сам не соизволит раскрыть карты.

– Тебе нравятся козлята? Хочешь посмотреть на них поближе?

Его голубые глаза расширились, щеки сдулись, кулаки разжались.

– А можно? – с надеждой в голосе спросил он.

– Конечно. Это же не крокодилы. Но без присмотра взрослых к ним тоже лучше не подходить, вдруг не в настроении будут.

– А они сейчас в настроении? – боязливо кивнул гость в сторону упирающихся гладкими головами друг в друга козлят; они мекали и болтали хвостами.

– Еще в каком. Им сегодня впервые разрешили выйти из загона без мамы. Вон она лежит, у поилки. Да ты не бойся, козлята таким способом проявляют характер, выясняют, кто главнее. Ну что, посетишь наш мини-зоопарк?

Мальчуган шмыгнул, вытер нос рукавом запачканной травой футболки и вынес вердикт:

– Посещу.

При помощи Макара малец перелез через забор и встал столбом у тележки с кормом.

Завидев незнакомца, козлята разошлись по разным углам манежа и соперничество потеряло актуальность. Самый смелый подошел к Макару и просунул через деревянные прутья продолговатую моську. Макарыч сел на корточки, подозвал к себе ребенка и разрешил погладить детенышей по гладкой белой шерстке. Мальчик с опаской провел ладонью по хохолку и заулыбался. Сердце его немного оттаяло, посему мужчина сделал второй заход:

– Так где твои родители?

– Не знаю.

– Что ж, ладно... А зовут-то тебя как?

– Вася.

– Красивое имя.

– Дурацкое! – резко выдвинул Васька и вновь замкнулся в себе.

– Почему?

– Старшие говорят, что это кличка для кота, и постоянно придумывают мне дразнилки. Васька-котик набил сметаной ротик. Посадите Ваську в старую коляску. Вася, Вася, Василек, сияет, как самый яркий хорек! Васюшка – большая хрюшка. Надоело! – выпалил возмущенно он и опосля добавил: – Вот и сбежал.

– На каждое имя можно придумать что-нибудь обидное. Это же не значит, что все имена плохие. Надо мной вот в детстве братья тоже потешались. Макар с дуба упал. Макаронина, Макарчик – дырявый самоварчик. – Васька хихикнул. – Но я же все равно свое имя люблю. А ты знал, что «Василий» означает «царский» или «царь»?

– Правда? – удивился собеседник.

– Честное слово. Я в одном словаре вычитал. Не зря же говорят: «У Василия богатства в изобилии».

Мальчуган засмеялся.

– Мне нравится!

Козленок принялся облизывать его пальцы. Васька взвизгнул и еще пуще захохотал.

– Зачем они так делают?

– Проявляют симпатию.

– Василий! – окликнула его полноватая дама преклонных лет с тугим пучком на голове. Отдышка вынудила ее опереться локтями на ограду. – Паразит!.. Негодник!.. Меня чуть Кондратий не хватил! На тебя что... датчик прикреплять, каждый раз, когда мы... выходим на прогулку? А?! Иди сюда, живо!

На Василия речь ее не произвела должного эффекта, он равнодушно отвернулся, демонстративно сложа руки на груди.

Макар поднялся и подошел к резвой женщине.

– Ваш?

– ...Мой, – никак не могла перевести дыхание она. – Благодарю, что приглядели за ним, и простите за лишние хлопоты. Обычно мальчишка не удирает далеко. Ума не приложу, что на него нашло.

– Обычно? – напрягся Макар, бросив взгляд на нахмурившегося Васю. – То есть для вас побег детсадовского ребенка – это что-то само собой разумеющееся? Вы меня извините, но не кажется ли вам, что подобной халатности вообще нельзя допускать?

Женщина тотчас насупилась и покраснела от возмущения.

– Ишь какой умный! Вы, значит, считаете себя профессионалом по воспитательной работе? И сколько у вас чад, извольте спросить? – язвительно поинтересовалась она.

Упрек попал в очень болезненную тему для Макара, однако мужчина, сделав над собою титаническое усилие, сдержанно ответил:

– Нисколько.

– Так и подумала, – желчно добавила дама, поправив прическу. – Я вам не раздаю советы по ухаживанию и кормлению скота, так и вы не лезьте не в свое дело. Посмотрела бы я на вас, будь в вашем распоряжении свыше семнадцати детей. Василий! – металлическим голосом изрекла она, побагровев, как свекла. – Отойди от зверья, инфекцию подцепишь!

Макар как-то даже подрасстерялся. Ладно, что она стерильных, выращенных в любви, заботе и на натуральных добавках животных оскорбила, так еще и семнадцать детей имеет.

Он помог мальчику перелезть на внешнюю сторону, передал сопротивляющегося сына матери, которая затем взяла того за руку и потащила домой.

– Вы придете ко мне в гости? – крикнул Васька.

– Т-к я не знаю, где ты живешь, дружище.

– В приюте на улице Рябинкина.

У Макара сердце облилось кровью...

Из-за плотного рабочего графика он так и не смог нанести визит своему новому приятелю, поэтому через два дня Василий сам явился на предприятие, о чем Макар узнал со слов тракториста.

– Макар Макарыч, там ребенок по периметру слоняется. Махонький, от горшка два вершка. – Рабочий почесал затылок, подбирая подходящие слова: – Его куда девать-то? Ни матушки, ни бати поблизости не видать.

Макар пришел в замешательство, от растерянности даже расписался не там.

– Эту заботу я возьму на себя. Спасибо, Петрович.

Макарыч привел Васютку в кабинет, усадил на крутящийся стул и полюбопытствовал:

– Как ты сюда проник?

– Приволок табуретку.

– Слушай, Вась, давай-ка поговорим начистоту как мужчина с мужчиной. Прекрати своевольничать. Подумай о близких, они ведь о тебе беспокоятся, переживают. Представь, если бы твоя любимая машинка не стояла там, где ты в нее играл последний раз, ты бы расстроился, узнав о пропаже?

– Да. Но у меня нет любимой машинки. Я люблю плюшевую черепаху, – похлопал он ресницами, оттолкнулся от стола и крутанулся.

Макар остановил его и продолжил закладывать в детскую голову, что такое хорошо, а что такое – плохо. Парень-то смекалистый.

– Не имеет значения. Очень опасно разгуливать в одиночку.

– Но вы же ко мне так и не заглянули, вот я и удрал отдать приглашение, чтобы вы точно не забыли. Тетя Юля помогла мне написать точный адрес.

Он вытащил из кармана шорт сложенный в несколько раз альбомный листок, раскрыл и протянул Макару. На обороте красовался рисунок с реалистичными животными на фоне удачно подобранных цветов, который мгновенно восхитил технолога.

– Спасибо. Обязательно приду. А ты сам нарисовал?

– Естественно! – даже как-то оскорбился заданным вопросом Васька.

– Да. Красотища. Ты очень талантливый.

– Знаю, – без лишней скромности довольно ответил мальчуган. – Я буду вас ждать, а то мне о-о-очень скучно. Вчера я дособирал космическую станцию из «Лего», а сегодня утром закончил раскраску с динозаврами. О! Раз уж я здесь, отведете меня к козлятам? Они сегодня тоже без мамы гуляют?

– Да, но сегодня можем посетить коров, если ты пообещаешь больше не сбегать из дому, когда вздумается.

– Эх, договорились, – неохотно согласился Васька. – А можно я им дам имена?

– Думаю, это их порадует.

С тех пор Вася наведывался на ферму несколько раз на неделе, но уже не один, а в сопровождении девушки, которую представил как помощницу воспитателя. Она в основном в отдалении разговаривала по мобильному или топталась в сторонке, поскольку ей становилось дурно от запаха навоза, зато мальчишка мог подолгу наблюдать за игрой телят, козлят и ягнят и рассматривать коров, коз, овец и быков – последних он чуть-чуть побаивался из-за габаритов, поэтому держался на расстоянии.

У Макара все никак не находилось времени посетить после работы детдом, за что он не раз себя корил и просил прощения у маленького друга, но, к счастью, настроение Васе можно было легко поднять, принеся тому из камеры хранения головку мягкого козьего сыра «Камамбер» или проведя экскурсию по сыроварне и теплице, где малой мог в тайне от руководителя предприятия уплетать за обе щеки крупные помидоры и колючие огурцы.

Прежде чем отправиться в гости, за ужином Макар поделился с супругой личными переживаниями касательно нового знакомства и выразил надежду на то, что жена согласится составить ему компанию. Любовь терпеливо выслушала и, недолго думая, дала положительный ответ. Детей она любила, даже очень, но вместе с теплым чувством их упоминание омрачалось вздохом и легкой грустью.

Воспитательный дом, сокрытый в тени хвойных деревьев, по масштабам напоминал школу. Пред массивным трехэтажным белым зданием буквой «П» тянулась высокая ограда с входом-аркой посередине, на верхушке которой красовалось изображение аиста. Собственно, дом так и именовался – «Аист». Внутри был разбит парк с мраморным фонтанчиком, скамейками, тренажерами и площадкой. Макар поймал себя на мысли, что сам не отказался бы от представленных условий проживания. Разумеется, это все шутки, но убранство действительно выглядело недурно, даже Люба оценила, а она тот еще поклонник искусства.

Внутри помещение было оборудовано всеми благами цивилизации:
компьютерный класс, концертный и спортивный залы, уютные спальни с тремя-четырьмя кроватями, классы и просторная столовая. Персонал показался приятным в общении, даже та мадама, первая встреча с коей не заладилась, вела себя гостеприимно и дружелюбно. Пока педагог по воспитательной части рассказывала им историю созданию приюта и проводила беседу, дети под нелепыми предлогами заходили в гостиную и с любопытством поглядывали на посетителей, включая на максимум эхолокаторы.

Когда новость об их приезде достигла Василия, младшенький растолкал на своем пути крупных ребят, застрявших в проходе, влетел в зал с альбомом в руках и демонстративно взял Макара за руку, давая понять всем собравшимся, что обзавелся покровителем.

Педагог сжала губы в тонкую линию и уже собралась сделать воспитаннику замечание, однако предпочла не портить радость встречи.

– Это ваша подруга? – нетерпеливо спросил Васька.

– Нет, моя жена. Кстати, можешь обращаться к нам на «ты».

– Красивая тетя. И платье у нее красивое.

– Спасибо, – улыбнулась Люба маленькому джентльмену.

– А с какой целью вы сюда пришли? У вас есть дети? – следом задала вопрос белокурая девочка-подросток, выглянув из коридора.

Макар не видел, задел ли за живое Любоньку вопрос девицы, поскольку жена сразу отвлеклась на большой розовый дом для кукол, из которого девочки дошкольного возраста доставали принцесс и миниатюрный фарфоровый чайный сервис. В любой другой ситуации она бы стойко выдержала допрос, но детям сложно было растолковать сложившиеся обстоятельства, а лжи по возможности хотелось избежать.

– Наши дети, – ответил спокойно Макар, – не помешают нам общаться с другими детьми.

– Вот именно! – поддакнул Вася, бесцеремонной показав сожительнице язык, и вновь обратился к паре: – Я научился рисовать осьминогов. Хотите посмотреть?

– Осьминогов? – увлеченно спросила Люба и придвинулась. – Покажи!

Оставшись наедине с директором, грузным, степенным и серьезным мужчиной, Макар не сдержался и спросил, как так вышло, что столь приятного ребенка постигла такая незавидная судьба.

– Возможно, я лезу не в свое дело, – добавил Макар, когда заметил растерянность Михаила Павловича, – но у меня в голове не укладывается, что некто мог бросить самое важное, самое дорогое и неповторимое, что может иметь человек. Тем более видно, что парень способный, глаза живые и умные.

По мере сказанного он почувствовал, как начинает закипать.

– Макар, не надо, – вкрадчиво осекла его жена, успокаивающе положив на его ладонь свою.

Супруг со скрипом откинулся на спинку кресла и сделал глубокий вдох.

– Я с вами полностью согласен, уважаемый, – уныло ответил мужчина, протерев очки-половинки носовым платком, – но ситуации встречаются разные... Вы просто должны принять сей факт. О семье Васи известно столько же, сколько о мировом океане в целом, то есть три-пять процентов. Поверьте: легче исследовать Марианский Желоб, чем накопать какую-либо информацию о биологических родителях мальчика. Известно только то, что его в полугодовалом возрасте, спящего, укутанного в несколько пеленок, лежащего на мягкой подушке с плюшевой черепахой и посасывающего соску, оставили в корзинке возле ворот с просьбой позаботиться. Мать явно не хотела идти на столь крайние меры, потому что оставленная записка впитала ее слезы. Там говорилось, что младенца зовут Василий, три дня назад ему исполнилось шесть месяцев и что родители его безмерно любят. На этом все.

– Я, пожалуй, погуляю в сквере, – нервно сказала Люба, вытерев уголки глаз и отодвинув стул. Она тяжело переносила трагичные истории. Даже «Титаник» жена никогда не досматривала до конца, выключала фильм до момента столкновения с айсбергом.

– Пойти с тобой, милая? – обеспокоенно произнес Макар.

– Нет, нет, все в порядке.

Едва муж проводил ее взглядом, как от Михаила Павловича последовал вопрос:

– Вы ведь не просто так нас посетили? Хотите усыновить Ваню?

Хороший вопрос. Сердце тревожно заныло. Макар с осторожностью относился к глобальным переменам. Он был из числа тех людей, которые любят постоянство и размеренный темп жизни. В текущем году Макару с лихвой хватило и заселения в новый дом. Безусловно, он полюбил мальца, однако водить его за ручку к животным и угощать сыром совсем не то что растить, учить, воспитывать и дарить родительскую любовь.

– Нет, пожалуй, что нет... – задумчиво ответил он.

Выйдя на улицу, Макар наткнулся на играющих в салки-заморозки детей, а дорогие его сердцу люди умиротворенно сидели на скамейке. Люба с упоением слушала Васины увлекательные истории из жизни.

– Вот. А потом я поднял с земли орех и протянул белке. Она сначала боялась, а потом быстро спустилась с дерева, взяла еду и ускакала.

В это мгновение Макару сделалось нехорошо и он облокотился на колонну. Макарыч подумал, что... в их с Любонькой бытие пришло бы куда больше красок, если бы в молодом возрасте ему не поставили диагноз «Аспермия», который свидетельствовал о том, что будущая супруга будет лишена возможности вынашивать малыша и обременена на жизнь в компании обеспеченного, эрудированного, духовно развитого, но, к глубочайшему сожалению, неплодного мужчины. Люба пошла ради великой любви на жертву, приняла его недостатки и счастливо разделила кров, и все-таки... Все-таки иногда ей не хватало в стенах дома звонкого детского смеха, шума погремушек и топота маленьких ножек.

Всю последующую неделю Макар размышлял об усыновлении. Когда заполнял документацию; когда томился в очереди на кассе; когда гостил у семьи; когда смотрел с Любой телевизор. Он не мог отделаться от мысли, что в 35 километрах в приюте «Аист» живет одинокий мальчик, который ждет не дождется разрешения выпорхнуть на свободу.

– Ты по нему тоскуешь? – заглянула ему в душу Люба, выключив звук.

– Как ты поняла?

Она сочувственно усмехнулась.

– Не нужно быть гением, чтобы прочитать мысли собственного мужа. Когда ты вспоминаешь о Васе, у тебя глаза становятся грустные-грустные.

– Он тебе понравился?

– Понравился. Я часто о нем думаю, – призналась Люба. – «Аист» – достойное место для детей-сирот, расположение и условия, в которых они растут и развиваются, соответствуют всем требованиям благоприятной среды, но, мне кажется, каждый его несовершеннолетний обитатель в глубине души все равно грезит о собственных родителях, собственном доме. Представь, как бы Вася обрадовался, если б узнал, что мы его новые родители. Мне очень хочется осчастливить этого мальчика...

Макар представил реакцию Васи и тепло улыбнулся.

– И мне...

Люба подняла на него влажные глаза:

– Может, тогда перестанем ломать голову и определимся?

Выражение лица жены помогло Макару обрести ясность.

– Да, думаю, время пришло, – кивнул он, отбросив все «а что если».

Родственники отнеслись к затее с пониманием. Когда одна из спален в крайние сроки была преобразована в детскую, вещи и игрушки были приобретены, а документы тщательно проверены и подписаны, Макар и Люба в заключительный раз приехали в приют. Вася, широченная белозубая улыбка которого могла смягчить даже самое черствое сердце, уже поджидал их у ворот, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Жена взяла мальца за одну руку, Макар – за другую, и мальчик стал беззаботно трещать обо всем, что произошло с ним за время их отсутствия.

– На завтрак давали манную кашу. Нам всегда подают либо кашу, либо омлет. Как будто хлеба с маслом и пряника недостаточно! Вот вырасту и слопаю столько шоколадных тортов, булок с повидлом и конфет, сколько влезет. А позавчера, ой, нет, позапозавчера... Или позавчера? Да не важно. В общем, тетя Кира организовала конкурс рисунков, сказала, что победитель получит приз. Я знал, что будет трудно, потому что Дашка и Мишка очень сильные кукуренты, но я не сдался. Взял большой лист и целый день рисовал Ромашковую долину со всеми ее обитателями. Копатыч у меня выкапывал картошку, чтобы запечь ее в горшочке, – начал загибать пальцы Васька. – Нюша, сидя на качелях, хомячила сладости на фоне гор и мечтала о Черном Ловеласе; Крош и Ежик плавали в море на подводной лодке. На самом деле сначала я хотел их изобразить бегающими за летающим змеем, но получилось не очень похоже, поэтому стер и запихнул друзей в лодку, дабы не заморачиваться. На чем я остановился? Ах да! Лосяш скакал по цветочной поляне с бумажными крыльями бабочки; Бараш в плохом настроении валялся в луже в поиске вдохновения; Совунья и Карыч пили чай в тени, а Пин с Биби играли в футбол. И знаете, что? Знаете? Я выиграл, и мне подарили набор гравюр. Там нужно царапать острой ручкой по контуру, чтобы картинка стала цветной! Сейчас покажу, только сбегаю в спальню...

Когда время посещения подошло к концу, Вася, переступая через себя, расцепил руки и прирос к подъездной дорожке.

– Ты не поедешь с нами? – спросил Макар, открывая дверцу машины.

– Я? – растерялся он, оглядываясь по сторонам. – Так ведь...

Широкая дубовая дверь открылась, и навстречу им из дому вышла тетя Зина с «пузатой» сумкой. Следом на улицу вытекли дети и сотрудники.

– Разве домой едут с разрешения? – непринужденно спросила женщина.

Осознание снизошло на мальчика не сразу. Засим его глаза повлажнели, и он прослезился, вытирая кулачками бегущие ручейки. Люба подошла к нему первой, ласково прижала к себе, а Вася продолжал реветь, крепко обвив ее шею.

– А можно... Можно я буду называть тебя мамочкой? – дрожащим голосом спросил он.

– Конечно, дорогой.

Макар присоединился к ним, погладил малыша по умной головке, поцеловал в маковку и крепко обнял обоих. Он знал, что они сделали правильный выбор.

– Папа... – промямлил Вася, хлюпая носом.

– Да, Вась. Теперь ты наш сын.

Воротившись домой, Вася вел себя очень зажато, скованно и боялся без разрешения касаться вещей. Новоиспеченные родители списали это волнение. Макар показал мальчику его персональную комнату, напротив которой располагалась их спальня. Вася переоделся в приготовленную пижаму, забрался на свою кровать и задремал, пока Люба разогревала ужин.

Спустя неделю супруга заметила одну вещь, которой поспешила поделиться с мужем, как только тот переступил порог жилища; сын в это время плескался в ванне.

– Ты не замечаешь странность в Васином поведении?

Макар недоуменно мотнул головой.

– Не очень понимаю, к чему ты клонишь.

– Как бы тебе объяснить... – продолжила Люба, усаживаясь на диван. – Он моет за собой посуду, не лупит телевизор, пылесосит, складывает вещи на стул, заправляет постель, ничего у меня не клянчит, когда мы закупаемся продуктами. Любуется на прилавки со сладостями, и ничего более. Вася будто специально зажимается, не дает себе посамовольничать. В приюте за ним нужен был глаз да глаз, а у нас – сама прилежность.

Так как Макар большую часть времени проводил на сыроварне, а подыскивать садик не было смысла, поскольку через пару недель Васе предстояло стоять на линейке в первый класс, в Любином распоряжении было много времени для наблюдений. Глава семьи не стал откладывать вопрос на потом и принял решение обговорить данный вопрос немедля.

– Сынок, можно тебя на пару слов? – спросил Макар, когда Вася зашел в спальню в махровом халате с кучей игрушек для купания.

– Да. – Он в линеечку расставил на полке смешариков и уселся на стул.

– Тебе здесь нравится?

– Да. Очень.

– Почему ты тогда такой собранный? Люба сказала, что ты целыми днями только выполняешь обязанности по дому, даже мультики не смотришь, хотя я специально подключил больше детских каналов.

– Могу посмотреть, если вы хотите.

– А ты сам чего хочешь, Вась? – проникновенно спросил Макар.

Мальчуган поерзал на стуле.

– Но если я буду делать, что мне хочется, то вы меня отдадите обратно. А я не хочу возвращаться в детдом, я хочу с вами.

– Кто тебе сказал такую глупость?

– Никто. Я сам решил.

– У нас и в мыслях не было отдавать тебя, сынок. Ты теперь часть нашей семьи, и мы будем любить тебя всегда. Дисциплина и порядок – это, без сомнений, отлично, но тобой не должен руководить страх. Это неправильно. Семья начинается с любви, доверия и искренности, поэтому отбрось плохие мысли и будь собой. Давай поступим так: я пойду переоденусь и умоюсь, а ты возьми из буфета кукурузные хлопья, заваливайся на диван и включай «Карусель».

– Я тоже с радостью присоединюсь к просмотру, – бодро сообщила Люба.

– Спасибо! – Сын улыбнулся, обнял их и побежал в гостиную.

Поиски сокровища завершились, и Вася взволнованно вытащил из комода свой подарок, который выпрашивал месяц. Макар и Люба с придыханием наблюдали затем, как он открывает металлический замок и поднимает серебряную крышку. На мальчика смотрели ступенчатые полочки с различными отверстиями, где лежали цветные и обычные карандаши, ластики, кисточки и две палитры. Далее Васька отодвинул верхние отделения и из них высунулись маленькие фломастеры. Ликованию не было конца и края!

– Как в рекламе! Нет, в жизни сундук выглядит стократ круче! Спасибо, мам. Спасибо, пап. Это лучший подарок!

– Не за что, милый, – растрогавшись, сказала Люба.

– С Днем рождения! – повторил Макар, а про себя подумал: «Самый лучший подарок как раз-таки разглядывает набор юного художника».