НА ВСЁ НАПЛЕВАТЬ

Краснодар 2024г.

– А я вас уверяю, что абсолютно здоров, и хочу, чтобы меня выписали, – маленький лысоватый мужчина, энергично, жестикулировал руками, даже не пытаясь сдерживать свои эмоции.

Три дня назад он попал в больницу с травмой руки. Неаккуратная работа в своем дворе привела к тому, что он упал с садовой лестницы и наткнулся на валявшуюся под деревом срезанную сухую ветку. Та острым краем угодила в область поясницы и проткнула кожу. Мужчина не на шутку перепугался. В первые мгновения, он чуть было не потерял сознание, не столько от боли, сколько от переживания, что вот так невзначай может сейчас умереть. Незадачливый садовод, собрав всё свое мужество, благополучно пережил первое потрясение, после чего выдернул застрявший в организме сучок и немедленно вызвал скорую помощь. Она уже и доставила его в городскую больницу. Там пришлось поработать хирургу, чтобы обезопасить пациента от заражения и не допустить, дабы в его теле остались какие-либо инородные частички. В сущности, рана была не слишком опасной. После несложной операции медсестра наложила, швы и пострадавшего отвели в палату, где лежали еще два человека.

– Евгений Семёнович, успокойтесь, пожалуйста, и не делайте резких движений, – Станислав Борисович Белоусов заведующий отделением, делающий утренний обход, никак не мог понять, почему до этого всегда спокойный пациент повел себя так агрессивно. – Вам еще рано выписываться, нужно подождать пока заживет рана. – Увещевал он. – Потом мы снимем швы… Если всё будет в порядке, то уверяю, никто вас не будет здесь задерживать.

– Но у меня и так всё в порядке! – настаивал пациент. – Если не верите, можете сами посмотреть. Мужчина завел руку назад и попытался ухватиться за край пластыря, чтобы его сорвать. Стоявшая рядом молодая медсестра Леночка, в ужасе схватила его за руку, не позволив, заниматься самоуправством. Доктор тоже кинулся помогать девушке, и они вместе кое-как всё же смогли утихомирить буяна.

– Евгений Семёнович, – уже более строгим голосом произнес Белоусов, – если вы будете себя так вести, то мне придется вас выписать под вашу ответственность.

– Вот чудак-человек, – скривившись в саркастической ухмылке, произнес пациент, – А я чего прошу? Давайте бумагу или бланк, или что там у вас имеется, и я вам напишу отказ от лечения.

– Но почему вы не хотите полежать еще несколько дней? Что вам здесь не нравится?

– Опять двадцать пять! – в свою очередь недоумевал Евгений Семёнович. – Да я вам в сотый раз объясняю: у меня уже всё зажило. Зачем мне належивать у вас бока? Если не верите, – уже более спокойно произнес он, то сами убедитесь. Пациент повернулся к медикам спиной.

Белоусов вздохнул и кивком головы подал знак медсестре, чтобы та сняла повязку. Когда женщина, соблюдая все необходимые меры предосторожности, отлепила пластырь, то и у нее и у врача глаза стали такими же огромными, как у описываемых писателями фантастами инопланетян. В том месте, где еще недавно был покрасневший послеоперационный шов, кожа была чистой и гладкой, на ней даже не было намека на какое-либо повреждение.

– Что… за ерунда, – первым отошел от шока Белоусов.

– А я вам что говорил! – восторженно заявил Евгений Семёнович, с улыбкой победителя разворачиваясь к медикам лицом.

– Но так не бывает! – продолжал настаивать доктор. – Я мог бы еще что-то предположить, если бы сам лично не делал эту операцию. Как вам это удалось?

– Военная тайна! – всё еще улыбаясь, произнес пациент и заговорщически подмигнул лежащим на своих койках соседям по палате. Те делали вид, что тоже удивлены, внезапному выздоровлению пациента, и хотя получалось это у них не очень хорошо, сейчас это никого не волновало.

– Нужно срочно сделать УЗИ, – заявил Белоусов, уже почти полностью овладев собой. – Пока мы не убедимся, что внутри тоже всё благополучно, мы не сможем вас выписать.

– Да пожалуйста, – ухмыльнулся Евгений Семёнович, – сколько угодно…

Не смотря на сомнения лечащего врача, ультразвуковое обследование не выявило никаких патологических изменений ни в мышечных тканях спины пациента, ни под ними. Как не удивительно было для персонала отделения такое вот молниеносное выздоровление, но мужчину всё же пришлось выписывать. Когда страсти вокруг этого незаурядного происшествия в отделении улеглись, делавшая обход с Белоусовым медсестра Леночка подошла к своей напарнице, женщине более зрелой и негромко сказала:

– Ну¸ Марина Александровна, вы даете! А я ведь сразу и не поверила.

Марина Александровна Фокина, ничем не приметная женщина лет за сорок, только пожала плечами.

– Послушайте, – Леночка понизила голос, – расскажите, как это у вас так получается? Вы же обещали…

Фокина подумала немного, а потом, махнув рукой, сказала:

– Ладно, пошли, расскажу, всё равно завтра я уже здесь не работаю.

Женщины направились на лестницу, где была обустроена законная курилка. Не смотря на свое непосредственное отношение к здравоохранению, сам медицинский персонал, не подавал пациентам личный пример, и почти все работники отделения травматологии были заядлыми курильщиками. По дороге в курилку, Марина Александровна заглянула в ординаторскую и что-то положила в карман халата. Женщины вышли на лестничную площадку, достали каждая свои сигареты и задымили.

– Ну же, Мариночка Александровна, – поторопила напарницу Леночка.

– Смотри… – Фокина достала из кармана прихваченный ею скальпель и направила в сторону молодой медсестрички.

Та непроизвольно отшатнулась назад, но Марина Александровна протянула вперед левую руку и сделала на ладони небольшой надрез. Леночка расширенными от страха глазами смотрела, как из пореза засочилась кровь. Она, конечно, не боялась крови, ее испугало, как запросто старшая подруга резанула себе по руке. Однако в еще большее замешательство девушка пришла, когда Фокина плюнула на рану и та прямо на глазах исчезла, не оставив после себя даже следа. Молодая женщина медленно подняла взгляд на коллегу, и некоторое время молча хлопала своими большими накладными ресницами.

– Ну, что, теперь понятно? – ухмыльнулась Марина Александровна, пряча скальпель в карман.

– Да… то есть нет, – неуверенно пробормотала Леночка. – Давно вы так умеете?

– Дней пять уже… – что-то подсчитывая в уме, ответила Фокина. – Это сегодня он сказал, кажется, двадцать пять… Тогда да, точно пять дней.

– Кто сказал?.. Каких двадцать пять? – ничего не поняла молодая медсестра

– Видишь ли, как-то поутру, ну, то есть пять дней назад, мы как раз отдыхали. Готовлю я, значит, завтрак, достала хлеб, начала резать. Вдруг слышу, мне, словно кто-то в ухо говорит: “Тридцать!” Я так испугалась, головой по сторонам верчу, нож соскочил и мне по пальцу. Кровищи… Ну, я как обычно – палец в рот. Подержала чуток, чувствую, вкуса крови уже нет. Когда вытащила палец изо рта, а на нем уже ничего и нет. Как сейчас после пореза.

– Круто! – восхищенно произнесла Леночка, продолжая хлопать ресницами. А потом?

– А что потом?.. Потом ко мне в гости пришла дочка. Смотрю, а у нее на руке пластырь приклеен. Спрашиваю, мол, чего случилось? Оказалось, фурункул выскочил. Я ей говорю: “Давай, попробую вылечить”. Мне ведь и самой стало интересно… Она мне, мол, не надо, я уже мазь приложила… В общем, уговорила я ее. Для чистоты, как говориться, эксперимента, протерла смазанное мазью место спиртом, плюнула себе на палец и начала втирать в фурункул.

Женщина сделала многозначительную паузу и взглянула на Леночку. Та слушала, открыв рот, напрочь позабыв про свою сигарету, тлеющую у нее между пальцев.

– Ну… – только и смогла произнести молодая медсестра.

– Вот тебе и “ну”, – улыбнулась Фокина. – Когда слюна впиталась в кожу, фурункул сначала сдулся, а потом и вовсе исчез.

– Круто! – с придыханием повторила Леночка. – А потом?

– Потом каждое утро мне тот же самый голос начал считать.

– Чего считать? – вновь не поняла Леночка.

– Наверное, дни,.. – неуверенно ответила Марина Александровна. После тридцати он сказал двадцать девять, потом двадцать восемь… Сегодня вот утром сказал “двадцать пять”.

– И чего это значит? – таинственно понизив голос, поинтересовалась младшая подруга.

– Да какая разница, – весело рассмеялась Фокина, дружески обнимая за плечо Леночку. – Главное, что мне теперь не нужно будет за эту нищенскую зарплату утки из-под лежачих выносить, да быть на побегушках у всех врачей, словно мы медсестры не люди, а рабы подневольные. Займусь целительством на дому, начну нормальные деньги зарабатывать... Открытые раны и нарывы я уже знаю, как лечить, буду пробовать еще чего-нибудь другое. Может, и онкологию сумею… Ты представляешь, сколько на этом можно заработать? – мечтательно закончила медсестра.

– Везет вам, Мариночка Александровна, – с завистью в голосе произнесла молодая женщина.

– Ничего, Леночка, – Фокина открыла дверь в отделение и легонько подтолкнула свою младшую подругу, – Вот развернусь немного, мне по-любому помощница понадобиться. Вот тогда я и тебя отсюда заберу.

Лицо молодой медсестры, засияло радостной улыбкой. В приоткрытую дверь пятой палаты выглянула забинтованная голова мужчины.

– Марина Александровна, – шепотом позвал он, – так как на счёт нас? Лечить будете?

Фокина, легким прикосновением руки направила любопытную напарницу дальше по коридору, а сама юркнула в палату и прикрыла за собой дверь. Две пары мужских глаз вопросительно уставились на медсестру.

– Значит так, – строго заявила она, – с каждого по пять тысяч и завтра вас тоже выпишут, как и вашего соседа.

У одного из пациентов была пробита голова, у второго – поломана рука. Марина Александровна еще и сама не знала, сможет ли им чем-то помочь, но перспектива хорошего заработка, уже пьянила и подталкивала к новым экспериментам.

– Так мне нужно будет гипс снимать? – засомневался мужчина с поломанной рукой.

– Ну, я не знаю, – усомнилась и медсестра. – Наверное, надо будет…

– Тогда я, пожалуй, воздержусь, – дал задний ход больной.

– Дело ваше… А вы? – женщина взглянула на второго пациента.

– А меня лечите, а то я чувствую, что мне всё хуже и хуже, – мужчина изобразил на лице страдальческую гримасу. – Я сейчас позвоню сыну, и он мне привезет деньги.

– Хорошо, – довольно улыбнулась Фокина. – Звоните, а я вечером к вам загляну, когда начальство разойдется по домам.

Часов около восьми вечера, она попросила свою младшую подругу покараулить на случай чего-нибудь экстренного, а сама вновь пошла в пятую палату. Осторожно разбинтовав голову пациенту, осмотрела рану.

– Вы же помните, что у меня необычный метод лечения? – еще раз осведомилась Марина Александровна, хотя ее подопечный видел, как именно она исцелила их бывшего соседа по палате.

– Да мне всё равно, как и чем вы будете лечить, мне главное, чтобы помогло. Я как-то руку обжог, так компресс с мочой прикладывал… У вас еще очень даже гуманный способ…

– Хорошо, тогда наклоните голову, чтобы мне было удобнее.

Мужчина, сидя на кровати, склонил голову, а медсестра, немного подвигав челюстями, чуть наклонилась и плюнула прямо на свежие швы. Придерживая голову пациента, она пристально всматривалась в выстриженный участок кожи. Наконец, ее губы тронула улыбка – рана прямо на глазах начала исчезать. Но и это еще было не всё. Здоровая кожа каким-то чудесным образом вытеснила из себя нитки, которыми были прихвачены края раны, и они бесформенным комочком упали на пол, а на уже чистой поверхности начали расти волоски. Такого эффекта не ожидала даже сама целительница.

– Как вы себя чувствуете? – на всякий случай осведомилась Фокина.

– Марина Александровна, вы просто кудесница, – заулыбался пациент. – Голова совсем не болит и рана тоже.

– Ну, раны у вас уже нет, – гордо сообщила медсестра, поднимая с пола то, что недавно было швом на голове. – Вот всё, что от нее осталось. – Она сунула в руку мужчине шелковый комочек.

Сосед по палате не выдержал и тоже подошел поближе, чтобы посмотреть на результат работы целительницы.

– А-бал-деть… – только и смог вымолвить он, во все глаза пялясь на то, как подрастает волос на здоровой голове соседа по палате. – Да это же просто магия какая-то…

Фокина, не смотря на то, что видела такие чудеса тоже первый раз в жизни, пришла в себя гораздо быстрее пациентов. С видом, будто она делает такие вещи каждый день по сотне раз, она отошла чуть в сторону и деловито осведомилась у исцеленного пациента:

– Вы сыну звонили? Деньги привезли?

– Да, да, конечно, – засуетился тот и достал из кармана спортивных брюк красную купюру. Протянув деньги медсестре, он сказал: – Спасибо вам огромное. Даже не вериться, что завтра уже буду дома.

– Ну, а вы не надумали? – Марина Александровна повернулась к мужчине с поломанной рукой.

– Да я бы с удовольствием… – замялся тот, – но у меня сейчас с финансами, не то, чтобы очень… Точнее, не очень чтобы… – пациент окончательно запутался, бросая взгляд, то на медсестру, то на соседа по палате. У того отросшие новые волосы уже достигли длины всех остальных и чудесным образом прекратили свой рост.

– Как знаете, – бросила Фокина и с гордым видом, величественно выплыла из палаты.

Вернувшись в ординаторскую, она подошла к висевшему на стене зеркалу. Заурядное лицо с небольшими ямочками на щеках, а вот нос чуть больше чем хотелось бы. Невыразительные без изюминки глаза, слегка подведенные карандашом, тусклый взгляд одинокой женщины. Она сняла медицинскую шапочку, с грустью посмотрела на свои короткие редкие волосы, которые из-за этого специально красила в пепельный цвет. “Ничего, – тонкие губы скривились в презрительной ухмылке, – теперь всё будет по-другому. Заработаю денег, приведу в порядок и лицо и прическу, да и вообще собой пора заняться, а то с каждым годом становлюсь всё шире…”

– Так вы завтра уже точно не выходите на работу? – поинтересовалась Леночка, когда медсестры у себя в ординаторской пили вечерний чай.

– Да. Заявление я сегодня написала, а отрабатывать не буду – у меня отгулов накопилось даже больше чем на две недели. Хватит, отпахала своё…

– А что Белоусов?

– А что мне теперь Белоусов? – презрительно фыркнула Фокина. – Пусть ищет другую дуру здесь работать.

Некоторое время женщины сидели молча, наслаждаясь всякими вкусностями, которые прикупила Леночка, на честно заработанные деньги Марины Александровны.

– Так вы пока у себя дома принимать будете? – вновь задала вопрос молодая медсестричка, когда чай был выпит, а недоеденные вкусняшки убраны в холодильник.

– Пока дома, но буду искать себе кабинет.

На следующее утро, когда обе медсестры отдежурив сутки, ушли из больницы, в травматологическом отделении вновь поднялся шум. Заведующий просто не знал что думать.

– Мистика какая-то, – бубнил он себе под нос, шагая из угла в угол в своем кабинете. – Вчера один в пятой палате резко выздоровел, сегодня другой… Что у нас, чёрт побери, здесь происходит?..

Когда к нему утром, лишь только он явился на работу, подошла медсестра и сказала, что больной из пятой палаты требует, чтобы его выписали, он даже посмеялся немного. Однако когда всё же наведался к нарушителю спокойствия, веселье, как рукой сняло. Тут уж было не до шуток, когда пациент с пробитой головой, которому пару дней назад как наложили швы оказался не только абсолютно здоровым, никто из персонала не смог отыскать на голове даже того места, где еще вчера была травма.

– Может быть, в палате радиация какая-то? – рассуждал Белоусов, потирая пальцами виски. – Но почему тогда выздоровели только двое, а третий так и остался с поломанной рукой? Нужно будет расспросить Тимохину, когда выйдет на работу, что они давали пациентам, какие процедуры делали, кроме того, что я назначил. Может всё дело в этом. Что-то перепутали, что-то сделали не так… Но Фокина ведь не Тимохина, она-то ничего не могла спутать…

А в это время Марина Александровна, уже развернула бурную деятельность. Она обзвонила всех родственников, друзей и знакомых, и забросила удочку на предмет того, что есть, дескать, возможность быстро без всяких микстур и пилюль вылечить любые заболевания. Она не стала говорить, кто именно занимается лечением, но пообещала, что это проверенный специалист, а не какой-нибудь шарлатан. Закончив рекламную кампанию, новоиспеченная целительница написала несколько объявлений, и тут же пошла развешивать их у себя на поселке.

Очередной ее пациент появился случайно. Это был мальчишка лет пяти, свалившийся с детской горки и разбивший до крови колено. Сидевшая недалеко от места происшествия молодая мамочка, потягиваю длинную тонкую сигарету, всё свое внимание устремила в телефон. Опустив голову вниз, она то и дело длинным пёстрым ноготком набирала и отсылала текст. Получив ответ, тут же принималась строчить следующий. Когда сынишка разразился громким воем, мамаша, оторвавшись от экрана мобильника, сразу не поняла, что произошло. Когда до нее всё же дошло, что с ее чадом что-то случилось, она подлетела к нему точно разъяренная львица, которую только что лишили лакомого кусочка любимого блюда, и принялась, не стесняясь в выражениях, отчитывать мальчугана за неосторожность. Но у того сейчас не было никакого желания внимать речам своей родительницы, он орал от боли, а сквозь брюки уже проступила кровь из разбитой коленки. Проходившая мимо Фокина, кинулась к ребенку. Она безапелляционно отодвинула, не знающую что делать и ругающуюся благим матом мамашу в сторону, и аккуратно закатала калошу на брюках малыша.

– Я медик, – строго заявила она, накинувшейся теперь уже на нее, молодой мамочке.

К счастью ничего серьезного не произошло. Перелома не было, мальчишка просто сильно ушиб колено и рассек о какой-то металлический предмет кожу. Не долго думая, Фокина собрала во рту побольше слюны и плюнула мальцу на рану.

– Дайте платок, – скомандовала целительница оторопевшей от такого лечения мамаше, протягивая руку в ее сторону.

Та, находясь в какой-то прострации, видимо ее мысли еще летали где-то на просторах интернета, молча полезла в карман и извлекла оттуда носовой платочек. Когда бывшая медсестра вытерла с коленки у мальчишки кровь, смешанную со слюной, там уже ничего не было. Видимо, и боль постепенно утихла, так, как ребенок заулыбался и, вырвавшись из рук незнакомой тётеньки, подбежал к своей маме.

– Ну и чего орал? – укоризненно пробурчала та успокаиваясь, и поправляя на голове сынишки вязаную шапочку. – Видишь, ничего у тебя там и нет. Лишь бы пошуметь…

Мамаша сунула в сумочку мобильник, откатила мальцу задранную штанину и, взяв того за руку, увлекла за собой. Не дождавшись благодарности, Фокина проводила молодую особу неприязненным взглядом.

– Корова расфуфыренная, тьфу, – сгоряча сплюнула она себе под ноги вновь накопившуюся слюну и увидела, как почва под ней зашипела.

Как реагируют с предметами концентрированные кислоты, медсестра знала хорошо, а потому была крайне удивлена, такой реакции своей целебной слюны. Фокина оглянулась по сторонам. Убедившись, что находящиеся на площадке мамочки уже потеряли к ней всякий интерес, она присела, чтобы получше рассмотреть, что происходит с ее физиологической жидкостью. Но ничего особенного уже не увидела – реакция быстро закончилась, и теперь на земле было обычное мокрое пятно. Вдруг в голову медсестры пришла гениальная мысль. Она быстро достала из кармана одно из написанных ею объявлений и провела по бумаге мокрым языком. Смоченный слюной участок тут же потемнел, появился неприятный запах.

– Ну, ничего, себе! – восторженно прошептала Фокина, вновь оглядываясь по сторонам. – Это что же получается?.. Выходит, что когда я в нормальном состоянии, то у меня слюна целебная, а когда злюсь – превращается в кислоту… Но почему я ничего не чувствую и почему у меня во рту ничего не сгорает от такой концентрации кислоты?

Ответить на свои вопросы она не смогла, и, чтобы не терять зря времени, решила заняться более насущными вещами – клеить объявления. Быстро управившись с несложной работой, Марина Александровна в предвкушении новой жизни, наполненной богатством и счастьем, поспешила домой. По дороге заглянула в супермаркет, где, сама того не желая, накупила полные два пакета продуктов и необходимых по дому мелочей. Довольная, что у нее с пятитысячной купюры, честно заработанной вчера в больнице, осталось еще больше тысячи, вошла в подъезд и нажала кнопку вызова лифта. Женщина слышала, что в подъезд кто-то вошел, но так как двери лифта распахнулись, не стала оглядываться. Войдя внутрь, она придержала двери, чтобы человек успел уехать вместе с ней.

– Большое вам спасибо, – поблагодарил мужчина, поспешно входя в кабину лифта.

У того было, как на вкус Фокиной, весьма даже симпатичное лицо и одет вполне прилично. Возрастом, правда, был чуть помоложе, но ей же не в ЗАГС с ним идти, а всего лишь проехать в лифте. Незнакомец расплылся в улыбке, Марина Александровна ответила тем же. Однако когда кабина тронулась, что-то вдруг пошло не так, как могла предполагать бывшая медсестра. Дружелюбная улыбка мужчины сменилась на недобрый оскал. В его руке неизвестно откуда появился нож. Приставив его к горлу своей жертвы он, нажатием кнопки остановил лифт и грозно прошипел:

– Гони деньги и быстро. Вздумаешь кричать – прирежу. Ну, – уже чуть громче прикрикнул незнакомец, видя, что женщина впала в ступор.

– Я не буду кричать, только, пожалуйста, уберите нож, – дрожащим голосом попросила Фокина.

Налетчик ухмыльнулся, но нож опустил. “Только бы не промахнуться”, – вертелась в этот момент в голове женщины одна единственная мысль. Она подала голову чуть вперед в направлении незнакомца. Со стороны могло показаться, что дамочка решила наградить своего попутчика страстным поцелуем. Такое поведение жертвы, немного обескуражило преступника, а в следующее мгновение он уже, забыв про всё, зажимал ладонями глаз, в который прилетела концентрированная кислотная слюна. Воспользовавшись моментом, женщина добавила налетчику еще немного неприятных ощущений ударом коленки между ног. Теперь, когда бандит был на время лишен ощущения реальности, Фокина трясущейся от волнения рукой, нажала кнопку лифта и через несколько секунд уже выскакивала из злополучной кабинки на площадку своего этажа. От испуга женщина чуть было не забыла пакеты с покупками в лифте, но, видя, что преступнику всё еще не до нее, быстро подхватила их и метнулась к дверям своей квартиры.

Такое происшествие произошло с ней первый раз в жизни, и теперь Марина Александровна прекрасно понимала тех, кто, убегая от погони, безрезультатно пытался вставить ключ в замочную скважину. Сидя у телевизора с чашкой кофе в руках, легко было критиковать киношных героинь, но вот теперь, оказавшись в такой вот ситуации, и сама еле смогла отпереть входную дверь. Когда, наконец, дверь за ней захлопнулась, женщина вдруг ощутила невероятную слабость и дрожь в ногах, и чтобы не грохнуться на пол, по стеночке медленно сползла вниз.

Где-то на орбите Земли. То же время.

– Смышленая у тебя аборигенка в этот раз попалась, – улыбнулся Чоб. – Может, давай я подежурю теперь, надоело спать… Скоро и сам стану таким, как жители этой планеты, которые спят чуть ли не половину своей жизни, только для того, чтобы восстанавливать свою энергию, потраченную за день. Как у них всё не рационально и примитивно.

– Что ты хочешь, – удивился Зэм, – у них на Земле тёмные энергии Кали Юги сейчас на самом пике. Мозг работает лишь на доли процента, полнейшая деградация разума, стремление лишь удовлетворять свои животные потребности… Правда многие уже, как они говорят, начали “пробуждаться”, но это всего лишь маленький камешек в космическом пространстве Вселенной. Ты посмотри, что у них на планете сейчас происходит… То тут, то там вспыхивают новые военные конфликты, о каком разуме можно говорить, если люди не умеют договариваться между собой мирным путем?..

– Так что по поводу дежурства, Зэм? – перебил пространные рассуждения товарища Чоб. – Я с командиром договорюсь, думаю, он будет не против.

– Ну, уж нет, – возразил пилот-наблюдатель. – Я игру начал, я ее и закончу. Когда сменишь меня по графику, тогда и придумывай себе свои игры, а в мою не лезь.

– Ладно, не кричи, – пошел на попятную гуманоид. – Но ты позволишь посидеть и понаблюдать вместе с тобой?

– Если не будешь мне мешать, – поставил условия Зэм.

– Я буду тихим как космическое пространство за бортом.

– То-то же, – теперь и у Зэма уголки губ поползли вниз. – Сиди тихо, скоро самое интересное начнется…

Краснодар 2024 год. Через двадцать дней после начала “игры”.

– Алло, здравствуйте! – услышала Марина Александровна немного неуверенный женский голос, приняв вызов на телефоне. Такие звонки для нее уже были не редкостью – слух о сильной целительнице разлетался с космической скоростью. Она уже подумывала о том, чтобы действительно привлечь Леночку к секретарским делам.

– Здравствуйте, – деловито ответила целительница, струшивая пепел от сигареты в бронзовую пепельницу, изготовленную в виде черепашки. За последние дни Фокина подсуетилась и приобрела несколько предметов, которые, по ее разумению, должны были придать обстановке некоторую мистическую составляющую ее занятиям, создать, так сказать, антураж. Для солидности она прикупила старенькое кресло с высокой спинкой и подлокотниками, а на столе поставила кроме своеобразной пепельницы, бронзовую статуэтку Ганеши – индийского божества с ликом слона и матового цвета хрустальный шар. Не забыла она и про ароматические палочки, которые регулярно дымили, перебивая запах сигаретного дыма.

– Скажите, а вы язву лечите? – поинтересовалась неизвестная женщина.

– Я, милочка, всё лечу! – Марина Александровна особенно подчеркнула два слова: “я” и “всё”. За последнее время она еще больше уверилась в действенности своего метода, и выработала определенную модель поведения со своими пациентами. Теперь, в отличие от больницы, она могла заставить страждущих, уважать свою персону.

– А сколько это будет стоить?

– Пятьдесят тысяч, – без колебаний озвучила сумму целительница.

– Но… – женщина на другом конце линии связи замялась, – для меня это очень дорого…

– Дорогая моя, – хмыкнула Фокина, – когда вы попадете на хирургический стол, вам всё равно придется платить, только тогда лечение вам обойдется гораздо дороже. И не забывайте, что потом всю оставшуюся жизнь придется тратить деньги на лекарства… Я же избавляю от проблемы за один сеанс безо всяких побочных явлений. Вы просто навсегда забудете, что у вас что-то было.

– Хорошо, я найду деньги, – вздохнула собеседница. – Когда к вам можно будет подойти.

Марина Александровна объяснила, где живет и назначила время сеанса. “Пора уже подумать о собственном кабинете вплотную, – подумала она, когда разговор был окончен. – Людей становиться всё больше, а я могу принимать в день хоть по сто человек. Мне-то и нужно лишь плюнуть на больное место да подождать пару минут…” Не откладывая в долгий ящик, целительница набрала нужный ей номер.

– Алло, Алик? – заискивающе произнесла она, услышав голос знакомого маклера.

– Да, Мариночка, слушаю тебя.

– У меня к тебе срочное дело… Мне нужен отдельный кабинет для приема посетителей.

– А чем ты занимаешься? – улыбнулся мужчина. – Капельницы ставишь или гипс накладываешь?

– Бери выше, Аличек. Я теперь от любой болезни излечить могу. Целительница я.

– Вот даже как?! – удивился собеседник. – И какой тебе кабинет нужен?

– Да мне всё равно… Лишь бы удобная комната, санузел…

– Я тебя понял, – мужчина задумался. – Слушай, а зачем тебе кабинет, у меня есть хорошая однокомнатная квартирка с ремонтом. Будет тебе и кабинет и всё что нужно.

– Квартирка, говоришь… А что, пожалуй это мне подойдет. Только ты же за нее запросишь бешенные деньги.

– Что ты, Мариночка, для тебя это будет стоить сущие гроши.

Маклер озвучил стоимость квартиры.

– Да ты охренел?! – не удержалась Фокина. – Откуда у меня такие деньги?

– Мариночка, но где ты найдешь сейчас дешевле? Тем более я могу тебе ее отдать в рассрочку.

– В рассрочку? – заинтересовалась целительница. – Что ж, это меняет дело.

– Только первый взнос нужно будет внести сразу.

– Хорошо. Я подумаю.

– Только думай быстрее, за такие деньги у меня ее с руками оторвут.

На следующее утро уже ставший привычным голос озвучил цифру “девять” и, как обычно, замолчал до следующего дня. В назначенное время пришла пациентка. Это была невысокая женщина лет сорока с болезненно-худым желтоватым лицом. Она неуверенно прошла в комнату, которую хозяйка квартиры переоборудовала в кабинет и присела на предложенный ей стул. Целительница внимательно выслушала рассказ пациентки, тщательнейшим образом рассмотрела снимки и прочла заключения специалистов. Всё это она делала лишь для того, чтобы придать большего веса своей персоне и чтобы ее метод лечения не показался слишком простым.

– Всё понятно, – с серьезным выражением лица, произнесла Фокина, откладывая медицинскую писанину в сторону. – Подождите здесь, сейчас я приготовлю вам целебное средство, которое избавит вас от вашей болячки навсегда.

Она прошла на кухню, где налила в чашку теплой кипяченой воды, плюнула туда и тщательно размешала чайной ложечкой. Подумав, целительница на всякий случай плюнула еще раз и только после этого предложила выпить содержимое своей пациентке. Женщина выпила и, отдав чашку хозяйке, вопросительно посмотрела на нее. Минуты через три Марина Александровна заметила у пациентки первые позитивные признаки. Ее лицо посветлело, на щеках появился румянец.

– Как вы себя чувствуете? – как обычно, поинтересовалась целительница.

– Вы знаете, хорошо, – прислушиваясь к своему организму, по-прежнему нерешительно ответила пациентка.

– Ну, что ж, – резюмировала Фокина, – можете хоть сейчас делать УЗИ. Сомневаюсь, что у вас там чего-нибудь обнаружат, но не сомневаюсь, вам скажут что в первый раз ошиблись и поставили неправильный диагноз.

В этот день скромную квартиру-кабинет посетили еще пять человек, и все как один, жаловались на боли в спине. Добросовестно наплевав на их спины, причём в прямом смысле слова, Марина Александровна тщательно втирала слюну в проблемные места пациентов. Через несколько минут им действительно становилось легче и люди, получив долгожданное облегчение, без сожаления расставались с затребованной целительницей суммой. В январе темнеет еще очень рано, поэтому Фокина решила в темное время суток никого не принимать. Во избежание непредвиденных ситуаций, еще одному страждущему она отказала, перенеся сеанс на следующий день. Ей с лихвой хватило и происшествия в лифте, вспоминая о котором у нее до сих пор начинали подкашиваться ноги.

Явившийся утром на прием респектабельный мужчина, на вид был вполне здоров. Он не спеша вошел в квартиру, бросил беглый взгляд по сторонам. Хозяйке этот взгляд очень не понравился, но еще больше ее насторожил вопрос:

– И давно вы так работаете?

– Не очень, – робко ответила целительница, понимая, что этот пациент, скорее всего, вовсе не пациент.

– Меня зовут Валерий Николаевич, – представился мужчина и добродушно улыбнувшись, добавил: – Я работник налоговой инспекции.

Внутри у Фокиной всё оборвалось. Оглянувшись по сторонам, словно ища защиты, она опустила взгляд в пол. Предусмотреть хоть какую-нибудь охрану, ей даже и в голову не пришло.

– Как вас по имени-отчеству? – спросил налоговик, продвигаясь дальше по квартире.

– Марина Александровна…

– Что ж вы так, Марина Александровна? – укоризненно произнес мужчина, обернувшись лицом к хозяйке квартиры, и вонзив в нее строгий осуждающий взгляд. – Ни лицензии, ни какого другого документа у нас не оформили, а уже принялись за работу…

– Но я только… – начала было Фокина, однако гость не дал ей договорить.

– Статья сто девяносто девятая, Марина Александровна, – всё так же мягко, словно добрый родитель разговаривает со своим неразумным чадом, продолжил свою речь Валерий Николаевич. – Уклонение от уплаты налогов… Наказывается штрафом от двухсот тысяч до пятисот тысяч рублей. Уголовный кодекс, надобно знать, чтобы его не нарушать.

Фокина стояла молча, не зная, что на это ответить.

– Давайте сделаем так, уважаемая Марина Александровна, – предложил налоговик. – Вы даете мне сейчас сто тысяч, и я на некоторое время закрываю глаза на вашу незаконную деятельность. Вы женщина порядочная, поэтому я возьму с вас еще и честное слово, что не будете долго тянуть с оформлением документов.

С души целительницы словно камень упал. Она с удовольствием отдала запрошенную представителем закона сумму и вежливо распрощалась с посетителем. От нервного напряжения у нее вновь ноги стали словно ватными. Выпроводив налоговика, она кое-как добралась на кухню, присела на табурет. Увидела мобильник, Фокина открыла поисковик, набрала : “Сто девяносто девятая статья ук”. Пробежала глазами содержание. Оказалось, что те суммы, которые озвучил ее посетитель, присуждали в случае уклонения от налогов в особо крупных размерах. И тут до Марины Александровны только начало доходить, что она со страху у налоговика даже документа никакого не потребовала. “Вот же дура, – ругала она себя, – это же надо было так лопухнуться… Может он и не из налоговой вовсе… Да что там может – точно жулик”. Придя к такому выводу, целительница сильно расстроилась и так ей стало жалко тех денег, которые отдала этому пройдохе, что разболелась голова. К сожалению, кроме как залечить порезы, другие виды недомоганий она своим чудодейственным способом лечить не могла, а потому, пришлось выпить таблетку.

В дверь вновь позвонили – новый пациент. Фокина посмотрела в глазок. Там стояла рыжеволосая женщина средних лет. На ней был красивый модный плащ бежевого цвета и такого же цвета перчатки. В общем, одета она была вполне респектабельно, да только один такой видный мужчина уже приходил… Приоткрыв дверь, целительница осторожно выглянула на лестничную площадку, осмотрелась вокруг.

– Здравствуйте, – с некоторой подозрительностью сказала незнакомка, тоже косясь по сторонам.

– Здравствуйте, – ответила Марина Александровна и, не заметив опасности, посторонилась, пропуская посетительницу в квартиру. – Что у вас?

Дамочка, видимо, была не готова к обсуждению ее проблемы прямо у порога, поэтому, немного смутилась, не зная, с чего начать. Всё же решившись, она стянула с рук перчатки и показала тыльные стороны кистей. Кожа на руках была пятнистой и больше походила на расцветку жирафа. Фокина встречала людей с такими проблемами, и знала, что никакое лечение в таких случаях не помогает. От чего кожа местами теряет свою естественную окраску, не знали даже специалисты узкого профиля.

– Вы витилиго лечите? – в голосе пациентки слышался и вопрос, и надежда, и нотки высокомерия. – Я уже несколько лет хожу к дерматологу, но никто не может ничего толком сказать и назначить адекватное лечение.

– Я лечу всё! – самонадеянно заявила целительница. – Снимайте плащ, проходите в комнату. – Проводить какие-то псевдо магические действия с приготовленными на столе предметами ей сейчас не хотелось, поэтому, усадив пациентку на стул, сказала: – Давайте ваши руки. – Посетительница положила руки на стол перед Фокиной. – У меня несколько специфический метод лечения. Вы в курсе?

– Нет, – честно призналась пациентка. – И в чём он заключается?

– Увидите… Я просто предупреждаю, чтобы вы не удивлялись, – сказала целительница и, собрав во рту слюну, плюнула женщине на руку.

– Ой, что вы делаете! – вскрикнула та и энергично замахала оплёванной рукой.

Сначала Марина Александровна не поняла в чем дело, но потом до нее дошло, что всему виной ее психологическое состояние и она вместо целительного эликсира выдала порцию концентрированной кислоты. Стараясь не показывать, что допустила промашку, строго сказала:

– Идите в ванную, промойте руку. Пациентка, придя в ужас от такого лечения, бросилась смывать разъедающую кожу жидкость.

“Я спокойна, у меня всё хорошо”, – тем временем мысленно успокаивала себя Фокина. Она прошла вслед за пациенткой, увидела, как у той на руке появился след от химического ожога. Чтобы максимально прийти в нужную форму, попыталась вызвать в себе сочувствие к пострадавшей. К сожалению, у нее это не получилось, вместо чувства сострадания она чуть было не рассмеялась. Сдерживая себя от накатившегося вдруг непонятного веселья, целительница сняла с сушилки полотенце, промокнула женщине кисть и вновь плюнула на то же место. Та, испугавшись, хотела выхватить руку, но Марина Александровна не дала это сделать, а через несколько секунд удерживать уже не было смысла – и ожог и лишенные пигментации участки начали исчезать, делая кожу однотонной без каких-либо признаков повреждений. Пока пациентка в недоумении рассматривала чудесное исцеление своей руки, Марина Александровна поднесла к губам вторую. Плюнув и осторожно распределив пальчиком целительную влагу по всей тыльной поверхности кисти, она с удовольствием обнаружила, что и здесь пигментация кожи быстро восстановилась.

– Спасибо! Спасибо вам огромное! – запричитала пациентка, с восторгом рассматривая свои обновленные руки. Кожа на них не только очистилась от пятен, но и, казалось, даже помолодела.

– Не за что, – хмыкнула Фокина и в недвусмысленном жесте протянула раскрытую ладонь. – С вас пятьдесят тысяч.

– Да, конечно, – не стала возражать посетительница, и отсчитала десять красных купюр.

Дамочка явно была не из бедных и могла позволить себе легко расстаться с такой суммой. “Эх, надо было больше просить”, – посетовала целительница, когда за пациенткой закрылась дверь.

Краснодар. Девять дней спустя.

Сегодня утром голос не просто назвал очередную цифру, он сказал: “Ноль. Игра окончена”. Раздумывать и тем более разбираться, что означает эта фраза, Фокиной было недосуг. Сегодня она впервые начинала прием в новой квартире наскоро оборудованной под кабинет, и сегодня ей предстояло принять целую толпу страждущих, уже с самого утра толпившпхся у подъезда дома. Настроение было прекрасным, ведь день сулил такие деньги, которых, работая в больнице, Марина Александровна не заработала бы и за несколько лет.

Первой посетительницей была полная дама, пришедшая со своим мужем. Оставив супругу на попечение целительницы, мужчина тут же удалился на лестничную площадку. Женщина, прищуриваясь, окинула взглядом небольшую комнатку, скептически ухмыльнулась, увидев магические предметы на столе. Однако, будучи человеком культурным, вслух ничего не сказала.

– Присаживайтесь, – сказала хозяйка кабинета, указывая на стул. Сама села в свое кресло прямо напротив пациентки.

– У меня проблема со зрением, – сказала дама низким грудным голосом. – Не хочу носить очки, они меня старят, операцию делать боюсь…

– Понимаю, – сочувственно улыбнулась целительница.

– Вы, я слышала, просто волшебница в своем деле… Сможете мне помочь?

– Конечно. Только должна предупредить, что у меня необычный метод лечения…

– Да, я знаю. Я готова потерпеть, главное, чтобы помогло.

– Вот и хорошо, – Марина Александровна была довольна, что о ее методе слухи уже успели разлететься, и ей больше не нужно каждому объяснять, каким способом она лечит. – Наклонитесь ко мне поближе, – попросила она.

Пациентка подалась чуть вперед. Фокина для надежности придержала ее за массивный подбородок и, плюнула в правый глаз. Собрав во рту еще одну порцию слюны, она проделала то же самое и с левым. Выждав некоторое время, целительница промокнула глаза салфеткой и сказала:

– Ну вот, теперь вам не понадобится никакая операция. Как вы теперь видите?

Дама, поморгала, оглянулась по сторонам.

– А когда это должно подействовать? – поинтересовалась она.

Марина Александровна ничего не ответила, так как такое у нее было впервые, с тех пор как обнаружился ее дар. До этого слюна всегда срабатывала сразу же, в течение нескольких секунд.

– Давайте-ка, я для надежности повторю процедуру, – делая вид, что ничего непредвиденного не случилось, предложила целительница.

По тому, как изменилось выражение лица пациентки, было зпметно, что повторно быть оплеванной той не очень-то хотелось. Однако желание излечиться пересилило природную брезгливость, и она вновь подставила лицо, прикрыв веки. Фокина вновь собрала слюну и, словно кобра, сделала по точному плевку в оба глаза. Каким-то шестым чувством она ощущала, что и в этот раз ничего не получится, но ум не хотел в это верить. Выждав на этот раз чуть больше времени, вновь промокнула слюну салфеткой и вопросительно взглянула на посетительницу.

– Вы мне так и не ответили, – с вызовом в голосе произнесла та, – через какое время ваше средство должно подействовать?

– Посидите, немного, скоро вы будете видеть так, как в детстве, – заверила целительница, изменившись в лице, и быстро вышла из комнаты.

Она поторопилась на кухню и, схватив в ящике стола острый кухонный нож, не задумываясь, резанула себя по руке. Из раны брызнула кровь и ручейком заструилась на пол. Фокина, скривившись в нездоровой усмешке, плюнула на рану – ничего. Плюнула еще раз – никакого эффекта. Истекая кровью, она присела на табурет, и тупо уставилась на бегущую из раны кровь. Спустя несколько минут, почувствовала головокружение, оглянулась вокруг, словно ища ответа на вертящийся на языке вопрос. Ответа нигде не было, зато, в голове почему-то крутились услышанные утром слова: “Игра окончена, игра окончена, игра окончена…”