Больше всего Мира любила изображать обычную маленькую девочку, потерявшуюся в городской толпе. Покидая сумеречные чертоги, она вырывалась из-под удушающей опеки семейства, натягивала оранжевую парку и подхватывала зачарованный рюкзак, увешанный значками из цветного пластика.

Когда небо начинало светлеть, и над городом распускался рассвет, Мира отправлялась на работу. В свои двенадцать она научилась собирать достаточно солнечного света, чтобы сумеречным феям хватило пережить надвигающуюся зиму.

Ей нравилось помогать родным, но общаться с братьями и сестрами, жить по заведенным правилам – вот уж увольте! Там, под пологом окутанного туманом леса не только острый материнский глаз, но даже бельма ее прабабки следили за каждой непоседливой выходкой Миры, поэтому она и решилась сбежать.

Не навсегда, нет! Месяц-другой пожить среди людей, без надзора и наставлений. У ее родных скопился почти годовой запас солнечного света, какое-то время они справятся без нее. Такой шанс нельзя было упустить!

Разве Мира виновата, что её угораздило родиться единственной полуденной феей за очень долгое время. Другие, какими бы сильными они не были, не могли сохранить истинный облик и магию при свете дня, превращаясь в жалкое подобие фей – прекрасных бледнокожих людей, а Мира никогда не расставалась со своими остренькими оттопыренными ушками и искорками волшебства на кончиках коротеньких когтей.

― Ты бы шла домой, девочка, ― владелец кондитерской вытер обсыпанные сахарной пудрой пальцы о передник. – Сейчас небезопасно шататься по городу одной, ― ворвавшаяся шумная толпа школьников чуть не свалила его с ног и окружила витрину с десертами.

– Опять вы! Деньги хоть у кого-нибудь из вас имеются?

– Какой хорошенький! – звонко воскликнула Мира и поймала в ладони пурпурного крошку – солнечный блик, проскользнувший через узкую щелку жалюзи прямо на ее пластиковый стол. – Тсс! – она чуть ослабила потертый шнурок и просунула сжатый кулачок в узкое отверстие рюкзака. – Прячься! – прошептала она солнечному блику.

― Эй, чего там у тебя? Смотрите, вот кто настоящая воровка! – ткнул в нее грязным пальцем один из мальчишек.

Изрядно уставший от препирательств с малолетними наглецами хозяин кондитерской молча потянулся к ее рюкзаку. По его лицу струились крупные капли пота, а в одном из стекол старомодных очков, чудом зацепившихся за кончик его носа, вспыхнул ярко-красный огонек. Мира бросилась на толстяка. Повалив мужчину на пол, она схватила уже затухающий блик и сунула его в боковой кармашек рюкзака.

Довольная редкой добычей – блики солнца на закате обладали наибольшей магической силой, она обнажила в улыбке мелкие острые зубки феи. Испугавшись не на шутку, хозяин кондитерской стряхнул с себя девчонку и побежал в подсобку, отгородившись железной дверью.

Феи крайне редко появлялись в городе, но местные никогда про них не забывали и старались украсить любое помещение железными изделиями.

― Хватай ее! Чтоб я сдох, это фея! – завопил самый щуплый из ребят и отступил, предоставляя действовать своим более крепким и смелым приятелям.

― Не подходи! – зашипела Мира и закинула рюкзак за спину. Напасть на человека означало заслужить изгнание или хуже – проклятие. А мальчишек было шестеро, и самый старший на голову выше Миры.

― Держи! – кто именно из них закричал, она не разобрала, да это и не имело значения.

Бросившись к входной двери, Мира толкнула ее плечом и вылетела на озаренную закатными лучами широкую улицу. Солнце так щедро заливало камень, стекло и металл, из переплетения которых восставал, словно древний левиафан, портовый город, что девочке почудилось, будто она плывет в океане света. Ее сердце ликующе забилось. От счастья, переполнявшего грудь, захотелось петь и танцевать. Она раскинула руки, не стараясь поймать какой-то заблудившийся в отражении витрины блик, а чувствуя, как могучими тяжелыми волнами последние лучи уходящего дня просачиваются между ее пальцев, скользят по щекам и шее, увязают багровым золотом в мелких соломенных кудрях. На мгновение Мире показалось, что она вся состоит из солнечного света. Никогда прежде ей не удавалось подобраться ближе к своей природе – полуденные феи были единственными волшебными детьми дня, и в этот момент она позабыла, что другие феи вообще существуют.

― Я ее поймал! – чья-то маленькая рука схватила Миру за капюшон куртки и резко дернула, отчего девочка упала на мостовую и больно ударилась.

― Эй, ты что, подкидыш? Или сирота, как мы? Чего молчишь? – они окружили ее, и Мира оказалась в их тени, отрезанная от солнца и до восхода Луны – от помощи родных.

― Отдай рюкзак! Ты тоже стащила кусок торта? Или конфеты? А деньги у тебя есть? – мальчишки перебивали друг друга, тянули ее за рукав и лямки рюкзака, но ни одному из них не пришло в голову протянуть ей руку и поставить на ноги. Мира почувствовала, что вот-вот заплачет.

― Не трогай! – она полоснула когтями того,кто попытался отнять рюкзак, вскочила и зашипела, словно загнанный в угол зверь.

― У тебя есть железная цепь? – поинтересовался старший у одного из приятелей, бросая на Миру оценивающие взгляды.

Не раздумывая больше ни секунды, она занесла руку, будто собиралась оставить пару шрамов на лице первому, кто попадется, и, воспользовавшись их растерянностью, побежала в темный бетонный переулок, где на всю огромную высоту затянутых плесенью стен не было ни единого окна.

― Дурочка, пропадет! – младший из ребят пустился следом, но несколько друзей схватили его за плечи и отшвырнули обратно на оживленную улицу. – Говорят же, что там живет монстр, в водостоке под городом, она бежит прямо к нему!

― Нам какое дело до фей? – огрызнулся один из мальчишек, и их компания молча рассыпалась по своим домам и убежищам.

Родители строго-настрого запрещали Мире оставаться в городе с наступлением темноты, но никто не предупреждал, что у полуночного солнца – Луны есть и другие дети, кроме фей, и что они бродят во тьме в поисках еды.

― Я совсем не так представляла свое приключение, ― уныло произнесла Мира и вздрогнула, когда откуда ни возьмись появилось эхо и унесло ее вдох в темноту тоннеля. – Детей полуночи не испугать всякой ерундой! – она хотела крикнуть, но получилось довольно робкое приветствие.

Улица, по которой она убежала от мальчишек, быстро спускалась под город, пока не превратилась в темный туннель, где пахло отбросами и повсюду бегали крысы. Странное место для магии, но Мира ее ощущала. Кто-то прятался здесь или, наоборот, охотился?

― Дети полуночи не бродят по канализации, для вас тут слишком грязно, ― ответило эхо и повторило разными голосами.

Мира крепче вцепилась в рюкзак и закусила губу. Позади осталось пять или шесть поворотов, найти обратную дорогу заняло бы время, а чужак был совсем рядом. Нет, она не будет играть в догонялки и не станет легкой добычей. Чуть смежив веки, Мира попыталась внутренним зрением найти незнакомца и одновременно определить, есть ли здесь хоть какие-то источники магии. Собственных сил ей надолго бы не хватило.

К сожалению, через равные расстояние по бетонным стенам были протянуты железные ленты, единственное, что хоть немного напоминало о природе и живом мире – был мелкий поток ливневой воды и дорожных смывов, но и он был заперт в железном желобе, так что дотянутся до его энергии не было ни малейшего шанса.

― Много о нас знаешь? – Мира подумала, что хорошо бы его разговорить, но в ответ ей одновременно с разных сторон послышался смех. – Думаешь провести меня такой ерундой? Я же знаю, что ты тут один, ― ответом была затаившаяся недобрая тишина. – Я чувствую тебя, ― прошептала Мира.

― И что же ты чувствуешь? – легкое едва ощутимое колебание застоявшегося воздуха дотронулось до нее. Мира вскрикнула и зажала уши руками, боясь, что новое эхо сведет ее с ума, но этого не случилось. Вокруг по-прежнему стояла тишина, в которой скреблись перепуганные крысы.

― Ты не человек, ― осторожно произнесла девочка и, помолчав, добавила. – И не привидение. Я встречала призраков, от них веет холодом, и они глупые – твердят одно и тоже, как заезженные пластинки.

― Значит, я не глупый, ― голос впервые обрел собственную окраску, не передразнивая ее и не прикрываясь эхом. Мира почувствовала себя немного увереннее, ткнулась носом в теплый, слегка дрожащий рюкзак и продолжила прислушиваться к чувствам.

― Тебе одиноко, ― воздух рядом с ней задрожал от гнева, но Мира заговорила громче. – Это твой дом, я понимаю. У меня тоже есть дом. Меня будут искать, ― добавила она без особой надежды. – Ты им мстишь, людям, я права? За что?

― Обо мне говори, не о них! – взревела темнота, и Мира прижалась спиной к скользкой бетонной стене.

― Я поняла, ― неожиданно вскрикнула Мира и зажала рот ладонью. – Неужели… Ты тоже фей? Да, фей ночной реки, я слышала про таких, но они исчезли очень давно! Потому… Потому что…

― Потому что люди! Глупая девчонка! Люди сковали мой дом – подземную реку, поймали в ловушку из камня, железа, и сбрасывают сюда нечистоты!

― Мне так жаль! – Мира огляделась, ища незнакомца взглядом, но вокруг не было ничего, кроме темноты. – Они боятся тебя! Мы не проливаем кровь…

― Кровь проливают они! – громыхнула тьма. – Одни убивают других и все это смывают в водосток! Я задыхаюсь здесь! Я хочу умереть! Девочка, ты можешь мне помочь?

Мира не могла произнести ни слова, только отчаянно крутила головой, отрицая саму возможность такого поступка.

― Я не дам тебе уйти, ― прошептал незнакомец, и темнота стала плотнее, будто сдавливая ее в грубых объятьях.

― Я и сама тебя не брошу, феи не должны так жить! Так нельзя! – твердо ответила Мира и услышала, как вздох удивления пронесся мимо. – Видишь, что у меня в руках?

― Грязная сумка? – из тьмы показались сосредоточенные светлые глаза.

― Это лекарство! И защита от холода. Посмотри, ― она приоткрыла рюкзак, и наружу вырвался луч яркого солнечного света, скользнул по прятавшейся в темноте тощей искривленной фигуре и исчез во впалой груди незнакомца. Фей застонал и на шаг приблизился к девчонке.

― Что это? – прошептал он, жадно глядя на рюкзак.

― Солнечный свет, ― улыбнулась Мира. – Возьми все, что я собрала! Я могу приходить и делиться им с тобой. Иногда с тобой, иногда с сестрами и братьями. Я буду собирать больше, ничего сложного – просто меньше времени на мороженное и прогулки по крышам. Совсем не останется времени, ― неожиданно Мира поняла, что ей придется оставить все детские шалости и полностью сосредоточиться на работе. Зато ей удастся его спасти.

― Нет, ты не вернешься. Твоя семья больше не опустит тебя одну. Как твое имя? ― он прикоснулся тонкими прозрачными пальцами к ее щеке.

― Мира. А твое?

― Не знаю, когда я родился из воды, рядом была только тьма, а она не особо разговорчива.

― Тебе нельзя здесь оставаться! ― повторила Мира. – Прабабка как-то рассказывала мне, что однажды ей удалось спасти раненного фея из огня. Это было страшное время – среди людей шла война, они сжигали леса, кругом были кровь и убийства. Она была последней феей полудня, от ее улова кормилась не только наша семья, но и многие другие по всему графству. Она… В общем, я знаю, что делать, ― тихо закончила Мира и почувствовала, как по коже бегают мурашки.

Перед ней живо возникло морщинистое печальное лицо слепой старухи. Сколько было ее прабабке, когда она пошла на такой риск и спасла чужую жизнь? Уж точно больше, чем Мире сейчас. Нельзя же сказать ему – подожди, я поживу еще немного счастливо, а потом вернусь за тобой, только не умри раньше. Как-то это глупо.

― В чем подвох? Что в итоге произошло? – фей попытался схватить Миру за руку, но та уже уверенно шла вглубь тоннеля и, скрепя сердце, залезла обеими ногами в мутный дурно пахнущий водосток.

― С ума сошла? – вытаращился он, не понимая, что происходит.

― Я нашла его сердце, ― повторила Мира за прабабкой начало той давней истории, ― вошла за ним в охваченную огнем чащу и нашла тот ствол дерева, из которого он родился. – Мира двигалась уже по пояс в воде. Надежно закрепив рюкзак на груди, она вдохнула поглубже и нырнула там, где соединялись несколько стоков, уходя глубже под город – туда, где изначально протекала подземная река. Отвратительная горькая вода заполнила ее рот, холод впивался иголками в тело, но Мира не останавливалась, следуя внутреннему чутью – где-то впереди был источник волшебной силы.

Вынырнув и долго отплевываясь, девочка некоторое время просидела на краю подземного озера, переводя дыхание. Высокий каменный свод накрывал небольшую пещеру, усыпанную мертвыми моллюсками, рыбой и гнилыми водорослями. Осторожно подхватив пальцами один из солнечных бликов, Мира вытащила его из рюкзака и подбросила вверх. В то время, как он медленно плыл, едва рассеивая густую тьму, она достала следующего, и еще одного, и еще… Пока потолок над ними не стал похож на ночное звездное небо.

― Это такие солнца? – спросил фей, стараясь встать между Мирой и какой-то темной фигурой, лежавшей неподалеку.

― Нет, солнце одно и оно огромное, а еще оно – бесконечное. Отражается от всего подряд, а я просто собираю его блики, как полуночные феи собирают звездную росу. – Мира поползла по каменному полу, у нее заканчивались силы, и ей было страшно, что они оба погибнут в этой ловушке.

― Не смотри, пожалуйста, ― впервые в его голосе послышалась мольба.

Картина, открывшаяся ей, была печальной настолько, что ее сердце замерло в груди. Перед ней лежал неподвижный фей, все тело которого было облеплено каким-то гниющим мусором и затянуто проволочной сеткой. В растрепанных волосах копошились рачки, а глаза принадлежали мертвецу. Набившаяся под когти грязь и разорванная одежда выглядели особенно отвратительно. Он не дышал, и Мира подумала, что сделала самую большую в жизни ошибку. Казалось, ему уже нельзя помочь.

― Дело плохо? – его тень, бродившая по туннелям и наводившая ужас на горожан, склонилась над собственным телом и горько усмехнулась. – Тебе не стоило сюда приходить. Прости, ― он пожал плечами и отвернулся.

Медленно, заставляя онемевшие пальцы работать, Мира развязала рюкзак, широко раскрыла горловину и, подняв полные слез глаза на тень фея, произнесла.

― Зажмурься. Моя прабабка говорила, что не учла только одного – силы, которой она обладала. Так что зажмурься покрепче, и может быть мы еще увидим друг друга.

Она натянула капюшон на глаза и одним резким движением опрокинула рюкзак на неподвижное тело. Солнце полыхнуло так, что далеко наверху дома спящих жителей накрыло волной яркого полуденного света. Камень пещеры, подземная река и железные оковы – все расплавилось и закипело, превратившись в единый бурный поток, который вырвался наружу и выбросил фей на побережье, навстречу океану и звездам.

― Теперь я знаю, что такое солнце, ― прошептал осипший фей и неуверенно поднялся, вглядываясь в лица незнакомых ему и явно чем―то рассерженных волшебных созданий.

― Ага, сейчас еще узнаешь, какого это ― иметь семью, ― сдавленно ответила Мира.

― Да что ты себе позволяешь! – загрохотал над побережьем голос ее матери, но Мира была чертовски рада ее видеть.