Идеальное лечение

Страшная жара, невыносимая! Да ещё этот шёлковый камзол с золотым шитьём, совершенно непродуваемый. Плотные панталоны, вычурные толстокожие туфли! Пот заливал лицо Дюрка, в глазах двоилось. Тяжесть кошеля на поясе пригибала к земле.

«Я болен, точно болен. Заразился, отравился? Вирусы, бактерии?»

Каждый шаг давался всё с большим трудом. «Я не дойду!», – с отчаянием подумал Дюрк. Сознание поплыло.

– Господин Иезелия! Господин Иезелия! Какой-то человек упал прямо у наших дверей! – младший ассистент влетел в кабинет самого именитого – и самого состоятельного – доктора городка.

– А как он одет?

– Богато, господин.

На лице пятидесятилетнего дородного доктора расцвела улыбка:

– Это он удачно упал, – Иезелия потёр руки. – Заносите же, заносите его!

Дюрк пришёл в себя от мерзкого запаха. Осторожно приоткрыл глаза и тут же в ужасе зажмурился. Огромная птичья голова склонилась над ним, едва не упираясь ему в грудь острым клювом.

– Больной очнулся, – констатировал кто-то. – Можно проветривать. Открывайте глаза, сударь, открывайте!

Дюрк с опаской открыл глаза. Птичья голова уже не нависала над ним, и Дюрк осторожно огляделся. Небольшая, не очень чистая комната, низкий потолок, мрачная серая штора на единственном окне. Кровать, на которой он лежал, была почему-то очень широкой и жёсткой.

Дюрк повернул голову. Рядом на высокой тумбочке в фарфоровой чаше курились какие-то фекалии. Дюрка затошнило.

Молодой человек в белом халате, почти мальчик, быстро взял курильницу и вышел из комнаты. Ещё один, чуть постарше, но гораздо массивнее, отодвинул штору и впустил свежий воздух. Дюрк облегчённо вздохнул.

– Ну, сударь, поздравляю вас! – раздалось с другой стороны. – Вы оказались в надёжных руках.

Дюрк с ужасом увидел длинный чёрный клюв и плоские стеклянные глаза. Кошмарная птица всхрапнула, и вдруг собственными руками отвернула себе голову. Дюрк вскрикнул.

– Что с вами, сударь? – доктор с вполне человеческим лицом отложил маску. – Неужели вы успели забыть чумные времена? У вас не чума, конечно, но маска спасает моё обоняние.

Дюрк продолжал таращиться на него.

– М-да, вероятно, повреждён мозг. По крайней мере, участки, ответственные за память.

Молодой ассистент быстро застрочил в блокноте.

– Ну а как вы сами себя чувствуете? – доктор наклонился над пациентом, добавив в голос слащавости.

От него несло смесью камфорного масла и псины – видимо, тоже противочумная профилактика. У Дюрка засвербело в носу, глаза заслезились. Он постарался как можно дальше отодвинуться от доктора, вжимаясь спиной в твёрдое ложе. Зажать нос рукой не получилось – из-за слабости Дюрк смог лишь едва шевельнуть пальцами. Пересохшее горло вместо слов выдавило из себя хриплый стон.

Доктор Иезелия переглянулся с ассистентом.

– Похоже, речевые центры тоже пострадали. А, возможно, и мыслительные, – добавил он, глядя на нервно задёргавшийся глаз пациента.

Ассистент истово закивал.

– Шимон! – зычно гаркнул доктор. – Неси большой саквояж! Тут очень сложный случай.

Первый мальчишка появился из-за двери, с натугой таща огромный кофр. При виде извлекаемых из него пыточных орудий Дюрк окончательно потерял дар речи.

– Начнём с анализов, – приторно-сладким голосом сказал Иезелия и лукаво улыбнулся.

От этой улыбки волосы на всём теле Дюрка встали дыбом.

– Н-не н-н-ндо, – сумел промычать он.

– Надо, надо, – Иезелия успокаивающе похлопал пациента по руке и выудил из саквояжа длинный острый нож. – Кровь, моча, кал. Хотя вы так истощены, что с последним могут быть проблемы. Ну ничего, мы вам поможем.

Глаза Дюрка невольно скосились на кофр. Из скопища инструментов выпирала ядовито-зелёными боками чудовищных размеров клизма.

Доктор поднял сверкающий нож, глаза его хищно блеснули. Острая боль полоснула по руке, и Дюрк опять потерял сознание.

– Ну, сударь, давайте, давайте, просыпайтесь, – кто-то легонько хлопал его по щеке.

Потом, видимо, потеряв терпение, хлестнул сильнее. Голова Дюрка дёрнулась, глаза сами собой открылись.

– О! – возликовал юный ассистент. – Доброе утро! Меня зовут Шимон. Мне велено вас накормить. И бельё переменить после… э-э, процедур. Надеюсь, вы сами глотать сможете?

Дюрк разглядел на своей постели засохшие бурые пятна. Это что, его кровь? Или… не только кровь?

Ассистент вдруг наклонился над кроватью и стиснул Дюрка в объятиях. Дюрк возмущённо забился, пытаясь оттолкнуть развратного наглеца, но тот уже ловко сунул подушку ему под спину и усадил на кровати. Затем схватил с тумбочки миску с каким-то варевом и начал тыкать ложкой в сомкнутые губы Дюрка. Варево пахло аммиаком, и Дюрк вовсе не желал пробовать его на вкус.

– Ай-яй-яй, – покачал головой ассистент. – Надо кушать. Доктор Иезелия сказал, что у вас дистрофия. И потом, вы почти двое суток спали, неужели не проголодались? Доктор, конечно, колол вам поддерживающие препараты, но много ли толку с той глюкозы? – он прищёлкнул пальцами. – А здесь у вас такая питательная смесь! Пророщенная белладонна, срединные кольца червей, самые жирные лягушки с Кусачьего озера. М-м-ням!

Дюрк ещё сильнее сжал зубы.

– Ну, как успехи? – в комнату вплыл доктор Иезелия, неся своё крупное тело, с достоинством, приличествующим высокому положению. За ним семенил второй ассистент с металлическим медицинским ящиком в руках.

– Капризничает, – пожаловался Морис.

– Ну, это мы сейчас поправим, – бодро сказал доктор и выудил из ящика что-то вроде прищепки. – Авид, придержи-ка пациента, – кинул он пришедшему с ним помощнику.

Авид с готовностью обхватил плечи Дюрка медвежьей хваткой. Дюрк слабо затрепыхался – абсолютно бесполезно. Он хотел крикнуть этим изуверам, чтобы они оставили его в покое, что их методы «лечения» – варварские, они просто убивают его, но боялся открыть рот – Шимон со своим месивом был наготове. Дюрк в отчаянии замычал, мотая головой.

– Да-а, похоже, мозговая горячка прогрессирует, – без особого огорчения протянул Иезелия и ловким движением нацепил прищепку на нос Дюрку.

Дюрк забился, издавая клокочущие звуки. Воздух в лёгких закончился очень быстро. Дюрк всхлипнул и задышал ртом. В то же мгновение Шимон проворно сунул туда ложку. Отвратительная на вкус масса заполнила рот и полилась в гортань. Дюрк поперхнулся.

– Не дёргайте головой, сударь! – недовольно сказал Шимон, отряхиваясь от разбрызганных капель и суя пациенту следующую порцию. – Между прочим, знаете, сколько стоит эта смесь? Доктор Иезелия не пожалел самых дорогих ингредиентов, лишь бы вас вылечить!

– Не понимает своего счастья, – неодобрительно пробасил медведеподобный Авид. – Он, наверное, из какой-то глухомани. У нас здесь все знают, что доктор Иезелия предоставляет идеальное лечение!

– Ну-ну, не будьте так строги, – широко улыбаясь, произнёс Иезелия. – Пациент явно не в себе, видите, как его корчит? А ну-ка, господа будущие медики, продемонстрируйте свои знания. Какие диагнозы вы можете поставить, исходя из состояния больного?

– Дистрофия! – выпалил Шимон. – И малокровие.

– Наоборот, полнокровие, – возразил Авид. – Смотри, какие у него щёки свекольные.

Иезелия одобрительно кивнул:

– Метод лечения?

– Надо пиявки поставить. Правда, у нас кончились, придётся выписывать новых.

– Проще кровь пустить, – пробурчал Шимон, продолжая ожесточённо орудовать ложкой. – Дешевле уж точно.

– Дело не в дешевизне, – слегка неодобрительным тоном отозвался Иезелия и добавил погромче: – Мы не экономим на своих пациентах! А вот время действительно дорого. Пока пиявок привезут, да пока они акклиматизируются… Так что кровопускание действительно лучше в данном случае. Тем более, что анализы очень плохие. Я бы сказал, на грани заражения крови.

– Неудивительно, – проворчал Авид. – У него куча ссадин на теле, синяков. Не то чтобы серьёзных, а как… у аристократа, который из своего поместья впервые вышел в лес, а там – надо же! – кусты колючие, камни под ноги подворачиваются. И эти раны никак не обрабатывались, многие от грязи и пыли загноились. Я, когда его мыл, насмотрелся.

– Он вообще какой-то странный, – вставил Шимон. – Такие тонкие кости! Как его ноги держат, такого высоченного?

Дюрк закатил глаза. Это не он хрупкий, а они все слишком… коренастые! Даже щуплый Шимон на фоне Дюрка казался упитанным орангутангом.

Доктор задумчиво покачал головой:

– И при этом явные кишечные проблемы. Впечатление, что он долго питался неподходящей пищей, и дрянная еда спровоцировала не только болезни желудка, печени и селезёнки, но и сказалась практически на всех системах организма. Даже странно, что при таком количестве золота он так себя запустил, – доктор цепко взглянул на пациента. – Думаю, если бы мы его не подобрали, он не протянул бы и суток… Однако ему повезло, – Иезелия жизнерадостно подмигнул ассистентам. – От аристократического сложения мы его, конечно, не избавим, но со всем остальным справимся.

Авид хохотнул.

Шимон, наконец, впихнул в Дюрка остатки месива из миски, и Авид разжал хватку. Дюрк в изнеможении откинулся на подушку. Организм, дабы смыть мерзопакостное ощущение во рту, вырабатывал слюну в таких количествах, что Дюрк не успевал её сглатывать.

– Может, у него ещё и бешенство? – предположил Авид, глядя на пузырящуюся пену на губах пациента.

Шимон фыркнул, но в этот момент Дюрк яростно дёрнул ногой, выбив из рук ассистента поднос. Грязная миска взмыла вверх и врезалась прямо в лицо Шимону. Тот взвыл. Под глазом моментально взбух багровый кровоподтёк.

– Я включу свинцовую мазь в счёт, – холодно сказал доктор, отходя подальше от кровати. – Пойди намажься. А ты, – обратился он к Авиду, – немедленно начинай применять меры для снятия, по крайней мере, острой фазы.

– Ртуть на виски? – понимающе откликнулся Авид.

– А если не поможет, – кивнул Иезелия, – можешь применить рауш-наркоз. И, кстати, – он указал глазами на ременные петли по углам кровати. – Нельзя же, чтобы он искалечил своих благодетелей в процессе лечения.

Авид хищно осклабился. Дюрк, наконец, справился со слюноотделением.

– Да что вы творите! – закричал он, силясь подняться. – Отпустите меня немедленно! Иначе я… я... – захлёбываясь возмущением, он затряс кулаком.

Доктор Иезелия с сожалением посмотрел на него:

– Всё-таки рауш-наркоз.

Авид отставил пузырёк с ртутью и вытащил из кофра большой резиновый молоток.

С этого момента Дюрк приходил в себя лишь эпизодически. На любое движение Дюрка, показавшееся Авиду агрессивным, он без колебаний применял рауш-наркоз – бессознательный пациент не мог помешать эскулапам лечить его.

Больше не доверяя ему есть самостоятельно, поскольку Дюрк яростно отплёвывался, Шимон начал насильно кормить его через трубку, протолкнутую в пищевод.

Ему втирали в виски ртуть, засыпали в ноздри порошок из мухоморов, вливали в глотку настойку из муравьёв, натирали лягушачьей слизью, в глаза закапывали раствор руты. Вся филейная часть покрылась синяками от многочисленных инъекций, о составе которых Дюрк не хотел даже думать.

Однажды они явились к нему посреди ночи. Авид легко, как пушинку, поднял его с кровати и как есть, голого, выволок на улицу. Под светом полной Луны Дюрк разглядел посреди двора огромную бочку, кишащую чёрными гибкими длинными тварями, и закричал. Авид лишь усмехнулся и с размаху засунул Дюрка прямо в середину копошащейся массы.

– Не голосите, сударь, – укоризненно произнёс Иезелия и надавил на макушку пытающего вылезти Дюрка, заталкивая его поглубже. – Это всего лишь угри. Дорогое, но очень эффективное средство от ваших недугов.

– Все методы, которые вы прописали пациенту, чрезвычайно эффективны! – воскликнул Шимон подобострастно-восторженным голосом. – Смотрите, как резво он уже шевелится, да и голос вернулся.

Иезелия одобрительно улыбнулся субтильному помощнику, а Дюрк вдруг осознал, что действительно чувствует себя лучше, чем раньше. Вероятно, организм, испугавшись шоковой терапии, которой его здесь пользовали, мобилизовал все силы, чтобы выстоять. Ошеломлённый этой мыслью, Дюрк даже притих.

– Вот и хорошо, – удовлетворённо пропел Иезелия. – Если бы вы не препятствовали нам, ваше выздоровление пошло бы гораздо быстрее.

– А… долго ещё? – хрипло спросил Дюрк, облизав губы.

– О! – возликовал доктор. – Вы заговорили разумно! Такого результата я не ожидал столь скоро.

– Гений, – закатив глаза, громко прошептал Шимон.

С этого дня Дюрк перестал сопротивляться, понадеявшись, что организм сам сумеет выработать иммунитет против изуверских процедур и «лекарств», которыми его здесь пичкали. Ведь он всегда был вполне крепким и здоровым, просто нынче слишком долго находился в непривычных условиях.

Он стал сам есть, хотя варево, которое ему подавали, несмотря на постепенно изменяющийся состав, оставалось по-прежнему противным. Перестал злобно зыркать на ассистентов и начал отвечать на вопросы Иезелии о своих «телесных ощущениях», хотя от разговоров на другие темы старался уклоняться.

Иезелия известил, что уже послал в столицу за комплексом витаминных препаратов, которые необходимо будет пропить в конце курса лечения, «чтобы закрепить результат».

– Их привезут буквально через пару недель, – воодушевлённо сообщил Иезелия. – К этому времени мы с вами как раз закончим основные процедуры.

Дюрк изобразил энтузиазм.

Доктор был доволен. Через некоторое время он распорядился снять с больного путы, хотя Авид и высказывал опасения. Но Дюрк продолжал вести себя смирно, и Авид успокоился. Дюрку даже выдали пижаму, больше похожую на костюм бродячего артиста – широкую, странного бледно-оранжевого цвета, с отложным воротом, смахивающим на жабо и с аляпистыми жёлтыми (под золото) вензелями.

– Соответственно вашему статусу, – почтительно проинформировал принесший её Шимон.

– А где мои вещи? – поинтересовался у него Дюрк, постаравшись придать голосу беспечность.

– Доктор забрал их на хранение, – недовольно ответил ассистент. – Не здесь же им валяться. Первый этаж, решёток нет, вдруг грабители забредут.

– Ну да, ну да, – согласился Дюрк.

Ночь выдалась облачной. Дюрк был рад этому. Конечно, в кромешной темноте трудно ориентироваться, но зато и его никто не заметит.

Разыскивать в лекарском доме свою одежду он даже пытаться не стал. А уж тем более, кошель с золотом. Собственно, не так уж они были ему и нужны. Зато украл с кухни мешок сухарей и чьи-то заскорузлые ботинки, валявшиеся возле чёрного хода.

Окно, к счастью, открылось без скрипа. Дюрк взобрался на подоконник, оглянулся напоследок и выпрыгнул наружу. Крадучись, словно закоренелый преступник, перебежал двор и, покряхтывая, перелез через забор.

Свобода!

Свобода не манила, а требовательно призывала. Он действительно подзадержался. Дюрк задрал пижаму, сунул руку глубоко в подреберье и четырежды, с неравными промежутками, сильно надавил. Затуманившимся взором посмотрел в беззвёздное небо и прошептал:

– Максимально скрытно…

Затем поднёс руку к глазам. На подушечке указательного пальца светилась тонкая синяя стрелка. Дюрк сунул в рот сухарь – восхитительный вкус! – и зашагал в указанном направлении.

До нужного места в лесу Дюрк добрался часов за двенадцать. «Смог! Дошёл!» – душу наполнило ликование.

Маленький кораблик дольше обычного вглядывался в хозяина, сканируя сетчатку глаз и эпителий с ладони. Уставший, грязный и голодный Дюрк нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Мешок с остатками украденных сухарей сполз с плеча.

– Хочешь? – нервно хихикнув, спросил Дюрк, протягивая кораблику сухарь.

Кораблик моргнул лампочкой – удивлённо, как показалось Дюрку, – потом выпустил руку-манипулятор, аккуратно сгрёб с человеческой ладони угощение и утащил внутрь.

Наконец синяя стрелка-маячок на пальце Дюрка запульсировала, и кораблик гостеприимно распахнул люк.

Дюрк ворвался внутрь. Первым делом – дезинфекция, нормальный душ. Текущая по телу чистая вода, мыльная пена, пушистое полотенце – какое счастье! Крохотный камбуз подарил ещё одну радость – вкусная горячая еда, несравнимая с жутким варевом, которым Дюрк питался последние две недели.

Пижама с вензелями полетела в камеру переработки. Дюрк облачился в привычный комбинезон и прошёл в рубку.

Из сформированного под кожей подрёберного кармана он аккуратно извлёк микрочип с данными георазведки. Подумал, не извлечь ли и маячок – наводку на корабль, но решил пока оставить. Хочется верить, что собранных им сведений хватит для определения точного времени и места зарождения геологического разлома, но вдруг потребуются уточнения? Дюрк содрогнулся, представив, что ему придётся ещё раз совершить подобное путешествие. Особенно возвращение пешком – транспортный бот из-за поломки пришлось бросить. Точнее, столкнуть с обрыва вместе со всем оборудованием. Повторения обратного пути не хотелось категорически. Но если он неправильно определил параметры, то разросшийся разлом, коварно спрятавшийся до поры, наделает огромных бед в будущем. В его времени.

Дюрк бережно вставил микрочип в паз и набрал на вспыхнувшей панели год: 2213. Панель мигнула, и данные сжатым импульсом унеслись по месту назначения. Первые результаты изучения придут от специалистов примерно через сутки.

Теперь можно было заняться и собой. Дюрк невесело усмехнулся: хорошо хоть, что эскулапы не проводили никаких хирургических вмешательств. Однако последствия средневекового «лечения» нужно устранить как можно скорее. Бедный организм наверняка истратил весь свой запас прочности, нивелируя «препараты» Иезелии.

Меданализатор долго жужжал, ползая по телу Дюрка манипуляторами. На ходу изучая все возможные взятые анализы и просматривая томо-снимки, ботик то возвращался к некоторым органам для более детального осмотра, то переходил к новым, подчас совершенно неожиданным, местам.

Под лёгкую анестезию и расслабляющую музыку, включённую доброжелательным ботом, Дюрк успел задремать. Разбудила его деликатная вибрация меданализатора. Перед глазами развернулся текст медицинского заключения. Дюрк, моргая, начал читать, но не до конца проснувшийся мозг не смог осилить обилия специальных терминов.

– Слушай, – взмолился Дюрк. – Ты можешь сказать простыми человеческими словами, что обнаружил?

– Могу, – в мягком баритоне корабельного ИИ Дюрку почудилось какое-то колебание. – Если коротко, то две недели назад вы пережили критическую фазу.

– Что значит «критическую фазу»? – помедлив, переспросил Дюрк. Голос, против воли, дрогнул.

– Ключевые показатели были настолько далеки от нормы, что жить вам оставалось меньше суток. К счастью, экстренное медицинское вмешательство предотвратило столь печальный исход.

– Что?!

– По остаточным следам в крови и тканях я проанализировал спектр и действующие вещества принятых вами препаратов. Даже смог восстановить последовательность процедур в применённой схеме лечения. Надо сказать, я восхищён! – обычно бесстрастный голос ИИ зазвенел. – Исцеливший вас врач сумел нейтрализовать почти все вредные последствия вашего долгого пребывания в столь далёком прошлом. Это было практически идеальное лечение!

Дюрк застыл, глупо открыв рот.

– Согласно моему анализу, в результате квалифицированных медицинских действий сейчас вы здоровы на девяносто девять процентов.

– А… а чего не хватило для оставшегося процента? – слабым голосом спросил Дюрк.

– Заключительного комплекса витаминных препаратов, – жизнерадостно ответил ИИ. – Но с этим мы легко справимся здесь.

Дюрк вздрогнул.