С огоньком!

– Ну куда ты повернул, к барону гораздо левее! – молодой рыцарь изо всех сил натянул цепи-удила.

Дракон, не обращая внимания на крики рыцаря, заложил крутой вираж и приземлился на большой лесной поляне.

– Вот упрямая скотина! – рыцарь съехал со спины дракона и вытер стекающий из-под шлема пот. – Будешь утверждать, что устал и вообще болен?

Дракон в ответ оглушительно чихнул и затряс передней лапой, показывая, как она дрожит.

– Барон с нас шкуру спустит. Или, ещё хуже, лишит усиленного довольствия. Драконы – главная боевая сила войска, понимаешь ты?

Дракон строптиво мотнул огромной шипастой башкой и демонстративно закашлялся. Редкие вылетающие из пасти искры порождали не столько огонь, сколько вонючий чёрный дым. Который – по случайности, конечно, – окутал самого рыцаря.

– Тьфу, зараза! – рыцарь плюхнулся на поросший мхом валун и укоризненно поглядел на дракона. – Ну и долго ты намерен тут прохлаждаться? Хоть бы обо мне подумал!

– А он о тебе и подумал, – раздался сзади дребезжащий голос.

Рыцарь вскочил, инстинктивно выхватив из ножен меч. И тут же опустил со смущённым вздохом. Со стороны леса к нему ковыляла сгорбленная старуха.

– Молодой, горячий, – хихикнула она и подмигнула. – Такому только воевать.

– Я и направлялся воевать, – буркнул рыцарь. – Но этот симулянт… – он с досадой махнул в сторону дракона.

– Не ругай дракона, – живо отозвалась бабка. – Не симулирует он, вправду нездоров.

– Откуда вы знаете? – подозрительно спросил рыцарь. – Вы кто вообще?

– Не слыхал обо мне? Не местный, что ль, из «понаехавших»? – бабка мелко засмеялась. – Ладно, не обижайся, Жорж.

– Откуда… – рыцарь непроизвольно попятился. – Вы что, ведьма?!

– Не ведьма, а ведунья, – строго поправила его старуха, отводя взгляд от притороченной к драконьему седлу скатки с затейливой вышивкой «Жорж Ф». – Травница, знахарка. Я тут всю округу пользую – и зверьё, и людей, – она подошла к дракону и ласково похлопала его по боку. – Так что и дракон твой не зря именно сюда прилетел. Мы с ним давние знакомцы, да, Дончик?

Дракон издал рычащее мурчание. У Жоржа отвисла челюсть. Его грозный Дон чуть не ластится к чужой старухе! А ему, хозяину, между прочим, ни разу так не мурлыкнул. Ну ладно, пусть временному хозяину, пусть даже вообще не хозяину, а напарнику, но ведь не мурлыкнул же!.. Хотя, правду сказать, сам он тоже не баловал дракона особой лаской.

Дон между тем извивался всем телом, явно показывая, как ему приятны поглаживания и почёсывания ведуньи. Та обходила дракона кругом, внимательно оглядывая кожу, лапы, чешую. Подёргала Дона за ус, тот вывалил язык. Бабка поскребла пальцем, принюхалась.

– Простыл, простыл, – расслышал Жорж её бормотание. – И глазки потухшие. А с лапой что? Старая рана беспокоит? Или артрит? Ну, тут, дружок, ничего не поделаешь, это возрастное.

– Какое возрастное? – не выдержал Жорж. – Он же молодой совсем! Ему и ста пятидесяти ещё нет.

– Что? – ведунья оглянулась в изумлении. – Да ему все триста!

– Не может быть! Мне сказали…

– Да тебе, поди, много чего наговорили, – перебила его знахарка. – И что дракон молодой, и что к барону по зову надо мчать сломя голову, и вообще, что воевать – великая доблесть и честь.

– А что, не так?! – запальчиво воскликнул Жорж.

Ведунья покачала головой:

– Не всему, что тебе говорят, стоит верить.

– Значит, и вам верить не стоит, так?

Старуха усмехнулась:

– А и не верь. Проверь. Зайди в избушку мою, – она махнула в сторону леса. Там, на краю поляны, скрытый за деревьями, примостился домик, которого Жорж раньше не заметил. – Справа от двери полки, там фамильный лекарский фолиант. Он самый большой, не ошибёшься. Возьми да почитай. Читать-то умеешь? Или только золото пайковое считать?

Рыцарь вспыхнул, резко развернулся и широким шагом устремился к избушке.

– Совсем он у тебя молодой, глупый, да, Дончик? – шепнула ведунья. Дон закатил глаза. – Не хочешь на войну?

Дракон вздохнул.

Рыцарь вернулся не сразу, с некоторой ошалелостью в глазах. Накидка его разукрасилась жёлто-зелёными пятнами, над ухом в волосах колыхалась паутина. Травница неодобрительно хмыкнула. «А всего-то и надо было, входя, поздороваться со сторожевой жабой».

Гневно пыхтящий рыцарь раскрыл огромный фолиант. Ведунья усмехнулась, глядя, как он, медленно водя пальцем по строчкам, пытается уложить в мозгу прочитанное.

«Дракон Дон. Год рождения…»

Рыцарь поднял глаза к небу, шевеля губами.

– Триста два? – ахнул он, наконец высчитав.

«Особые приметы: карее родимое пятно посередине груди, чуть ближе к левому краю, в виде паука».

Жорж бросил невольный взгляд на грудь дракона. Верно.

«Восемнадцать шрамов от ранений и ожогов на груди, лапах и хвосте».

Жорж не считал шрамов на теле Дона, но их и в самом деле было много.

«Наследственные заболевания: склонность к осложнениям после простуд, спонтанно переходящим в плеврит и пневмонию».

Жорж снял шлем и яростно почесался.

– Вши? – сочувственно спросила знахарка.

– Повежливее, мадам! – вспыхнул Жорж.

Старуха расхохоталась:

– Мадам! А почему не «миледи»?

Жорж смешался. Старуха сжалилась над ним:

– Зови меня Люсиндой. И никаких миледей. Или, тем паче, «баб Люсь», понял? А насчёт повежливее… Это тебе нужна моя помощь, а не наоборот, так что…

– Да не нужна мне никакая помощь, – пробурчал багровый Жорж. – Ну и что, что Дону триста лет. В конце концов драконы живут гораздо дольше. А что простыл – вообще ерунда, само пройдёт. Драконы крепкие.

Знахарка осуждающе покачала головой.

– Что такое «склонность к спонтанным осложнениям» понимаешь? Тем более, что она увеличивается с возрастом. Тебе совсем дракона не жалко?

Дон замотал головой и разразился серией громоподобных чихов.

– Но мне надо спешить, – пробормотал Жорж. – Я же пропущу битву.

– Ты в битву на больном драконе пойдёшь? – загремела Люсинда. – А если он к тому же полвойска заразит? Думаешь, тебе барон спасибо скажет?

– Да, может, он и не заразный…

– Заразный! – отрезала Люсинда. – Вот смотри. Ну-ка, Дончик, дунь в трубочку, – она выхватила из кармана балахона склянку и поднесла к драконьей морде.

Тот с присвистом вдохнул и плюнул в склянку.

– Вот! – торжествующе произнесла знахарка и сунула оплёванную склянку в лицо рыцарю. Тот отшатнулся. – Видишь, слюна вся в пузырях. Это зараза пузырится.

– Так что же делать? – растерянно спросил Жорж, ещё отступая.

– Лечить! – провозгласила знахарка. – Хорошо ещё, что не затянули, на начальной стадии болезнь захватили.

– Так это быстро? – обрадовался Жорж.

– Да быстро, быстро, – бодро ответила Люсинда. – Вот же написано: «Рекомендуемое лечение в стандартных случаях: настойка согревающая, по два ведра три раза в день, в течение недели».

– Недели? – ахнул рыцарь.

– А ты как думал? Заразу надо в корне задавить, а результат закрепить. Впрочем, – добавила знахарка, глядя на скисшего рыцаря, – можно немного ускорить.

– Баб… Люсинда! – взмолился Жорж. – Ускорьте, пожалуйста!

Люсинда усмехнулась:

– Сколько тебе лет-то, горячий ты мой? Двадцать хоть есть?

– Уже двадцать два.

– Понятно, – вздохнула Люсинда. – Ну что ж, тогда помогай. Будем делать не согревающую, а горючую настойку.

Костёр тихонько тлел на краю поляны. Над ним, в чудовищных размеров котле, булькало варево. Рядом, на земле, были разложены ингредиенты будущей настойки. На взгляд Жоржа, сплошной мусор: кора, шишки, листья, цветы, какое-то сено. Правда, были ещё мешки с зерном и несколько мятых кульков. Жорж старался не задумываться, что в них.

Люсинда, стоя на высоком деревянном чурбане, тыкала в нужные кучки, Жорж споро подавал. Знахарка размашистыми движениями забрасывала их в котёл, непрерывно помешивая зелье длинным черпаком.

– Вложим мы в настойку эту

   Яркость солнечного лета,

   Чтоб кто выпил – напитался

   Буйной мощью, жарким светом.

             Вкинем шишки и кору,

И от бублика дыру,

И возьмём для закрепленья

Лососёвую икру.

   Каплю утренней росы,

   Яд из жала у осы,

   Зёрен жизненную силу

   И для вкуса – колбасы.

Чтобы крепким был остов,

Кинем дуба пять листов,

Да добавим розмарину,

Чтобы вывести глистов.

   Чтоб здоровье, аж звеня,

   Укреплялось, жить маня,

   Мы добавим витаминов,

   То бишь, значит, зеленя.

Чтоб болезней грязный ком

Уносился с ветерком,

Мы добавим ковшик перца –

Пусть живётся с огоньком!

   Коль настой сварить суметь,

   Тело можно обогреть,

   Он поможет излечиться,

   А свезёт – и поумнеть.

Дирижёрским взмахом Люсинда высыпала в котёл содержимое последнего кулька и залихватски сдула с глаз выбившиеся волосы.

– Готово? – нетерпеливо спросил Жорж.

– Экий ты быстрый! Ему настаиваться несколько часов надо. А ты мешай, да не ленись: надо, чтобы сила элементов в раствор вошла, – Люсинда торжественным жестом вручила рыцарю черпак.

– А вы? – растерянно спросил тот.

– А я самое главное пока сотворю: основу целебную, животворящую.

Ожидая возвращения ведуньи, Жорж спел Дону все полковые песни, продемонстрировал строевой, походный и вольный шаг и объяснил тонкости обращения с мечом в пешем поединке. Отвар, добросовестно помешиваемый рыцарем, остывал, Дон шмыгал носом и чихал. Жоржа, однако, слушал с интересом.

Наконец Люсинда вынесла из избушки большой таз, доверху наполненный густой бурой жижей, и, крякнув, перелила его в котёл. Через минуту из котла начали выпрыгивать мутные пузыри, лопаясь над поверхностью. Густой кисло-дрожжевой запах разлился над поляной. Травница перемешала варево, осаживая пену.

– Вот выбродит, извлечём целебную суть, это и будет настойка.

Жорж сморщил нос и спросил с сомнением:

– А Дон станет это пить?

– Я знаю, как заставить. И вот тут твоя главная роль начинается, – ведунья воздела палец.

– Только начинается? – пробормотал Жорж.

Люсинда снова хихикнула.

– Как поднесём мы к его носу эту настойку, он рот намертво захлопнет и морду станет отворачивать. Я сделаю так, чтобы рот он открыл, а ты в это время вплеснёшь ему в глотку ведро настойки. Дело это непростое, даже опасное.

– Да чего там…

– Чего, – сердито передразнила ведунья. – Не простая это настойка, а горючая. Как только дракон её заглотнёт, так немедля огнём полыхнёт. Не целясь и не выбирая, прямо перед собой. А перед ним-то как раз ты со своим ведром и окажешься. И если не увернёшься… Давай-ка потренируемся, пока готовится.

Для тренировки Люсинда привела рыцаря к огромному камню в центре поляны. К камню было прислонена деревянная неошкуренная лестничка, а сам валун в высоту был с трёх Жоржей.

– Лезь! – приказала ведунья.

Жорж с сомнением посмотрел на лестничку. Она выглядела не особенно надёжной.

– А зачем вообще сюда взбираться? Вон же Дон лежит. Подойдём да вольём.

– И спалим мне дом? И лес заодно подожжём? Струя знаешь какая будет? О-го-го! И кроме того, жидкость должна по пищеводу в желудок дракону попасть, а не внутри челюсти разлиться, – наставительно произнесла знахарка. – Сюда Дона подведём. Так что лезь. Ты парень молодой, тренированный, справишься.

Лестница выдержала. Вообще, понял Жорж, если не торопиться, правильно распределять вес, да ещё опираться руками на валун, то влезть наверх вполне можно. Правда, спускаться-то надо будет как раз очень быстро. Ну ладно, это после.

Наверху он осмотрелся. Вершина у камня оказалась почти плоской и не такой уж маленькой – шага по два в каждую сторону. Он развернулся, сначала осторожно, потом быстрее, сноровистее, даже крутанулся вокруг себя. Дон с интересом наблюдал за танцующим рыцарем.

– Морда дракона будет у тебя прямо над головой, – подала снизу голос ведунья. – Так что как выплеснешь, сразу падай ничком, огонь поверху пройдёт. На-ка, лови ведро, попробуй.

С ведром выходило не так ловко. Однако раза с пятого начало что-то получаться. Выполнив широкий замах, Жорж сделал скользящий шаг назад-влево, одновременно уклоняясь от гипотетической струи. Как ему показалось, весьма быстро и даже с некоторым изяществом. Рыцарь гордо взглянул на ведунью.

Люсинда поцокала языком:

– Ну что ты скачешь, как балерун без подвязки? Тебе от огня спастись надо, а не по сцене кренделять. Чему вас только в ваших армиях учат?

Жорж обиделся:

– Меня на драконовода учили, а не на пожарного!

– Оно и видно.

Жорж засопел.

– Струя широкая, да и непонятно, куда дракон голову повернёт. На ногах ни за что не увернёшься, – наставительно сказала Люсинда. – Говорю тебе, плеснёшь – и сразу падай лицом вниз. Огонь всё равно сверху лизнёт, но хоть глаза сохранишь.

Жорж с содроганием представил себе эту картину.

– А так мне что огонь лизнёт? Задн... спину?

Люсинда успокаивающе помахала рукой:

– На этот случай я тебе плащик дам, из каменного хлопка.

Жорж оторопел.

– И как я в каменном плаще прыгать буду?

– Никак, о том и речь. Так ты ж и не кузнечик. Падать учись. Учти, кстати, ещё, что ведро не пустое будет.

У Жоржа мелькнула мысль: уж не издевается ли над ним бабка просто-напросто? Она как будто услышала его мысли:

– Ты ж сам хотел побыстрее дракона вылечить. А то давай будем неделю его восстанавливающей настойкой поить, это проще, а эффект тот же.

Жорж скрипнул зубами:

– Нет уж.

– Ну тогда вот тебе плащик, – Люсинда вытянула откуда-то сбоку из-под камня серый, плохо гнущийся ком.

Жорж со вздохом спустился, напялил громоздкий балахон, капюшон при этом закрыл весь боковой обзор. Весь употев, рыцарь вскарабкался на вершину и глупо застыл на середине, чувствуя, что не только прыгать, даже руку поднять может с трудом – «плащик» весил пуда два, не меньше. Дон фыркнул со своего места, разбросав сопли по всей округе.

– Ну и? Чего стоим, кого ждём?

Жорж сделал неловкое движение ведром и бухнулся на колени. Амортизируя руками, опустил торс, прижался щекой к камню.

– Ой, халтура! – запричитала Люсинда.

Жорж и сам понимал, что делает всё слишком медленно, но как падать быстрее – не представлял. Он тяжело поднялся, огляделся, прикидывая, повёл плечами.

– Атака с воздуха! – вдруг гаркнула Люсинда.

Сердце прыгнуло к горлу, ноги сами разъехались. В следующий миг Жорж осознал себя вжимающимся в каменное крошево и прикрывающим голову руками.

– Ну вот, – широко улыбнулась ведунья. – Осталось отработать детали. Руки не на голову, а наоборот – под плащ прячь.

Она гоняла его до самых сумерек, то заставляя тренироваться, то прибегая к его помощи в приготовлении настойки. Притащила из сарая огромную медную крышку, напоминающую высокую остроконечную шляпу, с отходящими от неё трубочками и краниками, и водрузила на котёл. После приволокла небольшой жбан и чистую сверкающую бутыль с широким горлом, провела внутри пальцем, удовлетворённо пробормотала «практически стерильно», вложила в бутыль охапку какого-то сена и соединила всё трубками. Потом поманила Дона и указала ему на костёр под днищем:

– Дунь-ка, Дончик, посильнее, пусть разгорится жарко.

Дракон хекнул, искры разлетелись во все стороны. Люсинда подбросила поленьев, огонь весело затрещал. Вслед за огнём зашумел и котёл. Издаваемые сообразно трубкам звуки, сначала не стройные, слились воедино. шляпа-крышка запела, словно оркестр, остановившийся на одном аккорде. В бутыль потекла прозрачная жидкость, впитывая ароматы заложенных трав.

Жорж подтаскивал из бегущего поблизости ручья холодную воду для жбана. К тому времени, как стемнело, он уже не знал, от чего устал больше – от бесчисленных падений в каменном плаще или от множества перетасканных вёдер.

– Всё, хватит, гаси огонь! – Люсинда устало повела плечами. – Оголодал?

– Дона надо покормить, он не ел целый день.

Брови ведуньи уважительно поднялись, но она ответила:

– Больной дракон не будет есть. А вода у него под боком. А вот тебе силы восполнить надо. Ну-ка!

Люсинда хлопнула в ладоши и вдруг защёлкала языком, прицокивая и причмокивая. Дверь домика приоткрылась, на улицу вышмыгнуло нечто низенькое и корявое и скачками понеслось к людям. Рыцарь охнул: всё-таки ведьма!

– Да не колдовство это, – засмеялась Люсинда. – Всего лишь дрессированные ёжики.

Корявое нечто выбежало в полосу лунного света и оказалось блюдом на ножках, которые и впрямь были похожи на ежовые. Жорж смотрел во все глаза. Блюдо подскочило к ведунье и ткнулось ей в ноги. Люсинда подняла блюдо, как-то по-особому цокнула, и три колючих клубка понеслись обратно в дом.

– Уж извини, еды сегодня не готовила, – ухмыльнулась знахарка, ставя блюдо на чурбачок. – Вчерашняя кулебяка из зайчатины и козий сыр.

Есть хотелось так, что от взгляда на кулебяку во рту вспенилась слюна.

– Я подумала, поужинаем под звёздами, – подмигнула Люсинда, ставя рядком три чурбачка. – Избушка моя, похоже, тебе не слишком приглянулась, а? Ладно, не тушуйся, налегай.

Жорж набросился на еду.

– А когда дракона поить будем, сейчас? – прошамкал он. – Настойка же готова?

– Так на битву торопишься? – покачала головой ведунья. – Надо пробу снять. Так-то вроде всё сделали, но окончательная доводка всё равно нужна: а ну как какой малости не хватит – загубим всё зелье.

Дон рядом во тьме зашевелился и засопел.

– Да-да, мой хороший, – заворковала ведунья. – Для тебя, для тебя.

Она легко поднялась и исчезла в темноте. Жорж услышал скрип двери, затем бульканье. Ведунья вернулась, неся кувшин и пару кружек.

Жорж, у которого давно уже было сухо во рту, жадно опрокинул в себя питьё и закашлялся.

– Это же… сам огонь! – возмущённо воскликнул он.

– Не-ет, – протянула Люсинда, отхлебнула из кружки и зажмурилась от удовольствия. – Это лечебная настойка. Но с огоньком, конечно, – она лукаво подмигнула и прутиком подожгла жидкость в кружке. Полюбовалась вспыхнувшим голубым пламенем и потушила. – Интересные нотки. Но чего-то всё же не хватает…

Она посмаковала ещё глоток и задумчиво произнесла:

– Мне кажется, нужно щепотку кардамона. Как считаешь, рыцарь?

– Откуда мне знать? – с лёгким раздражением ответил Жорж. – Это ж вы травница. Я вообще в этом пойле никаких «ноток» не чувствую. И потом, разве в рецепте не указано всё чётко?

– Любой рецепт – лишь основа, – наставительно сказала Люсинда. – А окончательное лекарство нужно составить так, чтобы оно помогло именно этому больному. Все же разные, как можно одним и тем же их лечить?

– Но наш полковой лекарь всегда одним и тем же лечит, если болезнь одинаковая, – с недоверием отозвался рыцарь. – Ну там, если простыл или, например, у половины отряда после обеда поно… э-э, по носу чирьи пошли.

– Коновал, – с отвращением отозвалась Люсинда.

– Ну, вообще-то у нас его так и зовут, – согласился Жорж. – Но ведь помогает… почти всегда.

– Это пока вы молодые да крепкие, – усмехнулась ведунья. – Да и велика ли ценность вашего брата? Одним рыцарем больше, одним меньше…

Жорж задохнулся от возмущения:

– Неправда! Рыцарь на драконе – великая сила! Драконоводов специально обучают и берегут.

– Дракон – великая сила, – поправила Люсинда. – Он устрашает и разгоняет войско врага. Рыцарь задаёт начальное направление – и только. Атакует дракон всегда сам. Вспомни-ка, сильно Дон тебя слушается в бою?

Жорж покраснел.

– А, не доводилось ещё в битве настоящей участвовать? – поняла Люсинда. – Драконов ведь тоже учат, отдельно, до того, как с рыцарями-напарниками свести. Драконы не могут долго без дела, им необходимо выплёскивать энергию, в битве, например. Но для них во время боя главная задача – уничтожить врага, а вовсе не сберечь наездника. Дракон легко подставится под чужой огонь, если нужно – он-то выдержит, а вот рыцарь… Что, не знал? – глядя на вытянувшееся лицо Жоржа, сказала ведунья. В голосе её Жоржу почудились нотки сочувствия. – А знаешь, сколько рыцарей выживает в бою? Говорили вам, новичкам, об этом? Думаешь, какой ты по счёту напарник у Дона?

Жорж одним махом ополовинил свою кружку, продышался и помотал головой:

– Да откуда вам-то знать?!

Ведунья грустно усмехнулась:

– Опять не веришь? Ну смотри.

Она четырежды хлопнула в ладоши. Раздался скрип ставен, из темноты вынырнуло и бесшумно понеслось по воздуху что-то крылатое. Стремительно подлетело к Люсинде и уселось ей на плечо.

Ведунья погладила сову, вытащила из клюва пергаментный свиток и протянула рыцарю. Затем легонько сдавила тельце совы, и у той из глаз хлынули потоки яркого света.

– Читай.

В совином свете Жорж разобрал строки официального указа за подписью барона. Люсинда Т., целитель высшей категории, назначалась старшим драконьим лекарем здешней латифундии. С окладом… – Жорж присвистнул – в двадцать раз больше, чем у рыцаря-драконовода.

– Я тридцать лет прослужила, – тихо произнесла Люсинда. – Всех драконов в лицо знаю, всех лечила. И рыцарей, их напарников, перевидала ой как много. Так что знаю, о чём говорю.

Она ещё плеснула из кувшина и чокнулась с Жоржем:

– Так что давай, рыцарь, выпьем за здоровье Дона. И за твоё здоровье… или хотя бы жизнь.

Жорж машинально выпил. Кадык его судорожно двигался.

Привлечённые светом, из леса прилетели ночные бабочки и закружились возле людей. Некоторые смело носились возле самых лиц, другие пугливо порхали на границе света и тьмы. Одна, самая храбрая – или самая безрассудная, – даже уселась сове на клюв – поближе к источнику света. Ошалевшая от такой наглости сова застыла.

– Я не трус, – хрипло проговорил Жорж. – А риск – дело благородное. Я пошёл на службу, чтобы нести людям благо!

– Ах, сколько патетики, – насмешливо отозвалась Люсинда. – Да кому будет благо от твоей храбрости? Только барону.

Опомнившаяся наконец сова стремительно распахнула клюв и проглотила глупую бабочку.

– Рисковать можно по-разному, – задумчиво сказала ведунья. – Можно помогать тонущим кораблям, можно спасать целые посёлки от внезапно проснувшегося вулкана, можно тушить лесные пожары встречным огнём. У дракона много возможностей, не только убивать.

Ведунья разлила остатки настойки по кружкам, погладила сову по брюшку, та сыто икнула.

– Слышал про «Дракоспас»?

Жорж, поколебавшись, кивнул. Люсинда кинула внимательный взгляд на его осунувшееся лицо, дёргающуюся жилку возле глаза и едва заметно улыбнулась. В темноте шумно заворочался Дон, захлюпал водой из ручья. Люсинда допила последние капли и решительно кивнула:

– Точно, кардамона не хватает.

Жорж никогда не страдал бессонницей, но нынче, несмотря на усталость, сон не шёл. Люсинда ушла спать в дом, а Жорж отказался, устроился на свежем воздухе неподалёку от Дона, благо, осень выдалась тёплой. То натягивая, то сбрасывая выданное ведуньей покрывало, Жорж потел, ворочался и вздыхал. В краткие дремотные мгновения ему виделись беспощадные картины бессмысленного боя, расширенные от ужаса глаза жителей деревни, которую сжигает дракон, похохатывающий лоснящийся барон. Какая-то старуха в окровавленном платье тыкала в Жоржа пальцем и что-то говорила, но в шуме битвы он не мог расслышать, что. Дон, почему-то в ореоле белого света, ударил хвостом по земле, выбив искры, и в эхе этого удара прорезался, радвоившись и растроившись, шёпот старухи: «…могут не только убивать».

С утра Люсинда заставила Жоржа сбегать в ближайшую деревню и купить овцу. Жорж притащил её на плечах. Узрев дракона, овца разразилась истерическим блеянием и немедленно обгадила Жоржу плащ. Дон смотрел на истеричку с полнейшим равнодушием. По указанию ведуньи Жорж привязал овцу к колышку недалеко от камня в центре поляны.

Люсинда всыпала щепотку кардамона в прозрачную, чуть зеленоватую жидкость, удовлетворённо потянула носом.

– Готов? Ну, тогда начнём, – Люсинда азартно потёрла руки.

Жорж никакого воодушевления не испытывал, его мучили тяжёлые мысли. Люсинда окинула рыцаря взглядом:

– Запомни: плеснёшь тогда, когда я махну рукой. Чтоб настойка в горло дракона после вдоха попала.

Жорж кивнул, взял ведро и направился к каменюке. Люсинда поспешила за чем-то за дом. Взобравшись на валун, облачённый в каменный плащ Жорж наблюдал, как она, сжимая в руках нечто, напоминающее трёхметровые грабли, приблизилась к Дону и заговорила с ним. Похлопала по шершавому боку, наклонилась, зашептала что-то. Дон заворочался и не спеша встал. Ведунья немедленно схватила грабли и начала почёсывать ему спину. Дракон блаженно зажмурился. Люсинда, по-прежнему ласково приговаривая, засеменила к валуну, увлекая Дона за собой. Жорж приготовился.

Не переставая почёсывать и поглаживать, Люсинда, словно коня в стойло, привела дракона к камню. Голова на длинной чешуйчатой шее нависла над Жоржем. Дон щурился, громко сопя. Люсинда переместилась к шее и принялась массировать её своими граблями, передвигаясь всё выше, к челюсти Дона. Дракон млел.

Люсинда подняла руку. Жорж поспешно взял ведро наизготовку. Ведунья примерилась и ткнула в ямку под нижней челюстью. Челюсть, как по команде, упала вниз, обнажив огромные острые зубы, Дон всхрапнул. Люсинда резко опустила руку, и Жорж, развернувшись всем телом, выплеснул настойку в горло дракона, стараясь попасть как можно дальше. Дон поперхнулся.

– Ложись! – отбегая, заорала Люсинда.

Жорж кулём свалился на камень. Проглотивший горючую настойку Дон взвыл, из пасти вырвалась струя огня длиной саженей в десять. Даже под каменным плащом Жорж ощутил, какая мощная вспышка прошла над ним. Рыцарь рискнул приподнять голову. Дон яростно мотал головой, острый блеск жёлтых глаз, казалось, разрезает воздух.

– Дон, закуси! – закричала Люсинда, указывая на давно потерявшую сознание овцу.

Одним прыжком Дон подскочил к колышку и молниеносным движением вырвал его из земли, подбросив овцу вверх. Мелькнули в воздухе белые кудряшки. Выгнув шею, Дон поймал тушку на лету.

– Ай, молодец, – проворковала Люсинда.

Дракон сыто рыгнул и тихонько заворчал. Жорж с радостью услышал, что в его голосе нет больше сиплой, болезненной хрипоты. В глазах, всю последнюю неделю остававшихся пасмурными, появился огонёк.

– Спасибо вам! Огромное спасибо! – с чувством произнёс Жорж, спускаясь с валуна и протягивая ведунье «плащик».

Люсинда кивнула.

– Ну что, теперь помчишься на битву? – нейтральным тоном спросила она.

Жорж тяжело опустился на чурбак и потёр лоб.

– Они сочтут меня дезертиром, если я не прилечу.

– Я тебе справку дам, – ухмыльнулась Люсинда. – Что дракон проходил лечение. Совершенно ему необходимое.

Огорошенный Жорж уставился на травницу.

– Ещё как поверят, – ответила та на невысказанный вопрос. – Я хоть и в отставке, но слово моё в здешних местах много значит. Тем более, что это правда.

– Ну а что дальше? – едва слышно пробормотал Жорж. – Вы же сами говорили, драконы любят битвы.

– Драконы любят геройствовать, – поправила Люсинда. – Но с годами они мудреют. И понимают, что геройствовать можно не только в бою… Правда, Дончик?

Дракон протяжно вдохнул и, медленно наклонив голову, пристально посмотрел прямо в глаза рыцарю. Сердце Жоржа пустилось вскачь.

– Но… в «Дракоспас» такой конкурс! – с отчаянием воскликнул он. – А я, на самом деле, – Жорж слегка покраснел, – не так уж много умею.

– Зато твой дракон умеет многое. Да и ты научишься, не дурак, – Люсинда подмигнула рыцарю. – Я напишу тебе рекомендацию. Их главный лекарь – мой бывший ученик.

– П-правда? И м-меня в-возьмут? – пролепетал Жорж. Сердце обдала жаркая волна надежды.

Люсинда рассмеялась:

– Правда! Заикание твоё вот только вылечим.