– Будто солнце запуталось в дубовой чаще… – выдал Леннарт Рене, граф Валттери, с загадочной полуулыбкой. Он развалился в кресле, закинул ногу на подлокотник и подпирал кулаком щёку.

– И что это значит? – спросил принц Ив, заглядывая в отражение громадного зеркала.

Камердинер заколол булавкой непослушную складку блонды к вороту зелёного камзола, богато расшитого золотом, серебром и драгоценными камнями.

– Значит, что ваши одежды великолепно выглядят, ваше высочество, – ответил Леннарт тоном вселенской усталости.

– Может быть, тогда синий? – принц указал на камзол в руках служанки, стоящей в стороне. Рука камердинера дрогнула.

– Это уже четвёртый… Может ваше высочество уже определится? – Леннарт простонал.

– Я доложен затмить брата, – серьёзно ответил принц Ив. Он с предельным вниманием рассматривал своё отражение, поворачиваясь то одним боком, то другим, и заглядывая через плечо на спину. Камзол сидел идеально, каждый в комнате это понимал, но принц никак не мог себе позволить так легко сдаться.

– Слуги вашего брата определённо не так старательны, как ваши. Его высочество наследный принц явится в белом и алом, как всегда.

– Виллем никогда не отличался изысканным вкусом в одежде.

– Он наследник, ему запрещено об это думать. Зато ты думаешь о тряпках за двоих.

– За троих, – принц Ив повернулся к нему. – Твой костюм тебя ждёт.

– Успею, – граф отмахнулся. – Сегодня жарко. А вас, мой господин, ждут.

– Да-да. – Принц кивком отпустил камердинера.

Когда все вышли, Ив довольный костюмом отвернулся от зеркала. Граф Валттери в простой рубашке и брюках в тон парадного камзола его высочества с наслаждением потянулся. Он умел без слов показать настроение, и сейчас был блаженно счастлив. Будучи ровесником принца, он выглядел на пару лет старше. Против обычаев, как подобало аристократу, тем более приближенного ко двору, он коротко стриг волосы. Из практических соображений, увиливал от ответа Леннарт Рене. Жёсткие и прямые его каштановые волосы напоминали щётку, которой чистят сапоги. Из-под низких и густых бровей на принца со вниманием смотрели глаза цвета воронёной стали. Граф улыбался, оттянув правый уголок губ. Острый подбородок рассекал шрам, короткий и толстый росчерк. Леннарт поначалу пытался прятать этот шрам, отращивая рыжеватую курчавую бороду, однако никакая щетина не могла его скрыть. Сейчас шрам – первое, что бросалось в глаза, стоило взглянуть на самодовольное лицо графа.

Принц приблизился к креслу и упёрся коленом на свободный уголок. Леннарт запрокинул голову и смотрел на него снизу вверх с искрящимся весельем.

– Прекращай ёрничать, – прошептал принц Ив и наклонился к нему.

– Как прикажете, ваше высочество, – ответил улыбкой граф. Он протянул руку, затянутую в плотную чёрную перчатку, и заправил прядь волос принца за ухо.

– Мерза-авец, – протянул на выдохе принц, склонившись ещё ниже, так, что Леннарт почувствовал его дыхание на своих губах. Он потянулся, чтобы зарыться пальцами в рыжую напудренную и завитую упругими локонами шевелюру, но Ив ловко вывернулся из-под его ладони и стремительно отстранился.

– Живо одевайся, – резко приказал он, направляясь к выходу. – Нам пора.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, – беззаботно ответил Леннарт.

Он со вздохом поднялся из кресла, стащил камзол со спинки и небрежно, будто ночной халат, его натянул. Ему пришлось бежать и на ходу застёгивать манжеты и ворот рубахи. Камзол, пошитый из ткани в тон гардеробу господина, он по-бунтарски оставил расстёгнутым. Возле закрытой двери принц Ив окинул его оценивающим взглядом, задержался на перчатках, которые категорически не подходили к случаю. Леннарт прятал под ними уродливые шрамы и практически никогда не снимал. Удовлетворённый внешним видом слуги и друга, принц кивнул.

– Ну, идём? – поторопил его Леннарт, намереваясь распахнуть двери.

Ив поймал его за запястье, развернул, толкнул, заставляя отступить назад и вжаться спиной в резные цветы и завитушки, украшающие дверную раму. Обхватил его голову руками и прижался жадным поцелуем к его губам. Неловко, яростно, поспешно, словно их время было на исходе. Собственно, так и было. За дверью ждала свита, разодетая в зелёное и золотое – цвета принца Ива Теймена. В парадном зале толпились гости. По большой лестнице наверняка уже спускался обласканный зеркалами наследник престола.

Дворяне, обращённые вслух, жадно впитывали звуки из-за закрытой двери. Чужое внимание, отделённое только резным деревом, кружило голову. Леннарт заёрзал в его руках, засопел. Ив открыл глаза и заметил вспышку в тёмно-серых глазах. В следующее мгновение его рот пронзила боль. Ив отшатнулся. Потрогал языком ноющую губу.

– Опять кусаешься? – шёпотом возмутился Ив.

– Ты сам меня торопил, а сейчас передумал? – ответил ему вопросом Леннарт. Его губы слегка припухли, а глаза всё так же искрились от веселья. Граф потянулся к принцу и кончиком языка слизнул бусинку крови.

– Перестарался слегка, – пожал он плечами и с важным видом распахнул двери.

– Ваше высочество.

Толпа в коридоре пришла в движение, будто море, отхлынула от дверей. Опустилась, поднялась.

– Ваша светлость. – Они кланялись, эхом передавая приветствие.

Принц Ив плыл лебедем через сверкающее море изумрудного и золотого. Граф Валттери тенью двигался рядом, удерживая на лице холодно-нейтральное выражение, которое соответствовало лейтенанту его высочества. Под непроницаемой маской плескался восторг. Леннарт любил торжества, любил взгляды, направленные на себя: завистливые, восхищённые, заискивающие. Он отвечал на приветствия сухим кивком, а скулы сводило от усилий сдержать блаженную улыбку.

Принц своей скучающей миной распугивал болтунов и болтушек. Он ненавидел компании более двух человек и без оглядки мог оборвать любую беседу, если она покажется скучной или чересчур затянувшейся. Он приезжал на праздники позже остальных, и находился на публике ровно столько, чтобы показать себя, поприветствовать отца и брата. А затем поспешно покидал дворец и столицу, замедляя лошадей, как только оказывался за главными воротами.

Принц Ив ценил время в дороге, ехал шагом, любовался пейзажами и подолгу задерживался в гостиницах. Мог свернуть с дороги, если видел красивую поляну или изгиб реки. А если удавалось отделаться от слуг, от назойливых прихлебателей, его высочество дарил всё внимание графу Валттери. Именно это времяпровождение предпочитал Ив Таймен.

Длинный коридор от покоев младшего принца заканчивался на пологой лестнице. Люди, ожидавшие внизу, оборвали разговоры, когда принц Ив остановился на мгновение на верхней ступени. Он смотрел на выход с противоположной стороны. Там ровно в той же позе на верхней ступени замер старший брат, его высочество принц Виллем.

– В белом и алом, – прошептал Леннарт, так тихо, что расслышал только принц Ив.

Его высочество, дёрнув уголком рта, шагнул вперёд. Степенно и важно, будет главный герой на сцене. Хотя главным был принц Виллем, такой же холодный и мрачный, как брат. Такие же рыжие кудри, напудренные и уложенные, те же карие глаза, глубоко посаженные под низкими, густыми бровями. Только разрез рта, в отличие от брата, выглядел неподходящим для улыбки. Старший принц походил на черновик для скульптуры младшего брата: обтесать углы скул, сточить округлость мускулов, да и росту поубавить, – вот тогда выйдет совершенство.

Они встретились у подножия лестниц – отражение друг друга, похожие и не похожие одновременно.

– Брат, – Ив степенно опустился в поклоне. Виллем встретил его кивком.

Как две полноводные реки, сопровождавшие принцев, дворяне столкнулись за ними следом, перемешались. Потекли неспешно к дверям праздничной залы.

Леннарт шагал за левым плечом Ива и скользил взглядом по гостям. Многих он знал в лицо, но не знал по имени и принимал, как плату, завистливые взгляды. Граф окинул взглядом свиту наследника, разодетых в белое, золото и пурпур, дворян, которых он не знал вовсе.

Его взгляд задержался на лице, которое казалось неуместным среди света и блеска.  Грубое, поросшее чёрной щетиной и тёмное, как у крестьянина. Мужчина стоял в полутени у колонны, прижавшись к ней плечом, защищённый от упрямого человеческого потока. Волосы, соль с перцем, этот пришелец собрал в хвост. Из-под тяжёлого лба и косматых бровей на сверкающую толпу с нескрываемой иронией смотрели светлые, как хрустали, глаза.

Леннарт замер, как вкопанный.

Глаза.

Из желудка волной поднялся холод, по спине пробежали мурашки. Он вспомнил пронизывающий безжалостной иронией взгляд таких же светлых глаз под тёмными бровями на тёмном лице, наполовину скрытом чёрным платком.

В тот момент, когда пришелец медленно повернул к нему голову, за мгновение до того, как их взгляды встретились, кто-то толкнул Леннарта в плечо. Он рассеянно оглянулся, а когда повернулся обратно, пришельца возле колонны уже не было. Тревога стекла холодом по ногам. Колени ослабли, и он бы опустился прямо на пол, не будь зажатым людьми со всех сторон.

Принц успел отдалиться на десяток шагов и оглядывался через плечо. Леннарт поспешил его догнать.

– Что случилось? – тихо спросил Ив. – Ты будто призрака увидел.

Леннарт отмахнулся. Возможно, увидеть призрака было бы к лучшему: ведь тогда он бы знал, что тот человек мёртв.

– Ты мне расскажешь, что случилось? Кого ты увидел?

Принц Ив, скинув тяжёлый шитый золотом камзол и парадные сапоги, устроился на широченной постели, привалившись спиной к мягкому изголовью. Леннарт полулежал в его объятиях, устроив голову на груди. Рука принца мягко скользила по коротким жёстким волосам.

Леннарт молчал, уставившись невидящим взглядом в стену. Про себя он повторял уже несколько часов, будто заклинание: «Это не он». Как не старался, но убедить себя не мог.

– Расскажи мне. – Ив подцепил пальцем подбородок графа и приподнял его голову так, чтобы заглянуть в лицо. При этом по привычке скользнул большим пальцем по жирному рубцу на подбородке. Леннарт дёрнулся, как от удара.

– Если будешь молчать, я не смогу помочь.

Принц прикоснулся губами ко лбу Леннарта. На холодной коже поцелуй показался огненной бабочкой.

– Ты до сих бледен, – не унимался Ив. Он злился на молчание, на замкнутый взгляд.

Принц выскользнул из-под Леннарта, опустил его на постель и навис сверху. Он перехватил его руки, всё ещё в плотных перчатках, развёл в стороны и прижал к кровати по обе стороны головы.

Леннарт выглядел подавленным и задумчивым. Упрямо сжатые губы дрогнули, глаза потемнели.

– Говори, – промурлыкал Ив и прикоснулся губами к твёрдой скуле. Леннарт протяжно вздохнул и отвернулся.

Ив захватил губами мочку уха. Затем поцеловал натянутую жилку на шее.

– Упрямый, – жарко процедил принц, возвращаясь с поцелуями к щеке.

Когда он прикоснулся губами к шраму на подбородке, Леннарт содрогнулся всем телом. Ив отстранился и с подозрением взглянул на любовника.

– Только не говори, что опять увидел того человека.

– На этот раз это действительно был он, – ответил шёпотом Леннарт.

– Не может быть! Чтобы какой-то разбойник!.. и во дворце! – Ив запнулся, не найдя слов.

Леннарт посмотрел на него долгим упрямым взглядом. Подбородок его задрожал, на бледной коже отчётливо ярко розовел шрам, омерзительное напоминание, от которого невозможно было избавиться.

Принц сжал его подбородок пальцами, не позволяя отвернуться, и захватил рот жадным поцелуем. Леннарт благодарно принимал ласки. Кусок льда в животе медленно таял, кончики пальцев на руках и ногах покалывало. Высвободив запястья, он обнял Ива, прижал к себе. Всем телом ощутил его тяжесть, тепло кожи, отделённое только тканью рубашки.

Леннарт требовательно зарылся пальцами в рыжие кудри. Ив глухо застонал, не разрывая поцелуя. Мешали тесные штаны, мешала рубашка. Леннарт безжалостно сорвал с рук перчатки, обнажив ладони, изуродованные шрамами: белые и короткие, будто гусеницы, линии снаружи и изнутри ладоней. Затем пришёл черёд рубашки.

Принц рассматривал его с неуместным, надрывным выражением боли на лице. На широкой груди графа белые штрихи поверх смуглой кожи – шрамы щедро покрывали всё свободное место от шеи до живота.

Ив закусил губу. Медленно и осторожно он провёл пальцами по чёрточкам совсем рядом с соском.

– Не могу представить, – шепотом заговорил он, – что ты тогда чувствовал. Какую боль испытывал.

Леннарт перехватил его руку и поднёс к губам.

– Не надо, не напоминай, – и поцеловал костяшки его пальцев.

– Тебе надо забыть прошлое, – возразил принц и погладил графа по левой щеке. – Пять лет прошло…

Леннарт горько усмехнулся, оттянув правый уголок губ. Левая сторона лица потеряла чувствительность. На ней навсегда застыло выражение опустошённой усталости.

Ив приник всем телом к груди Леннарта и захватил губы в жаркий, собственнический поцелуй. Граф утробно зарычал и перекатился, подмяв принца под себя. Он намеревался захватить инициативу, но был тут же отброшен. Принц ровно таким же образом перевернул его обратно на спину и устроился сверху, оседлав бёдра.

Его карие глаза лучились от нежности и похоти. Он легко коснулся поцелуем губ графа, затем смеющийся уголок рта. Игривый, будто большой кот, он легко прикасался дразнящими поцелуями к щеке, кончику носа, подбородку. Лизнул уродливый шрам и тут же, не давая Леннарту возмутиться, прикусил кожу на шее. Он не спешил, развлекался и дразнил. Кусал, целовал и облизывал. Ключицы, ямочку в основании шеи. Изрезанный шрамами сосок, живот.

Сладостное исследование тела окончилось у пояса. Ив выпрямился и облизнул губы. Леннарт под ним прикрыл глаза и тяжело дышал.

– Ты хочешь, чтобы я испачкал штаны? – Его голос был хриплым от удовольствия.

– Я думаю, ты взрослый мальчик, – ответил Ив, игриво теребя завязки, – и научился справляться с этой проблемой.

Брюки полетели следом за перчатками и рубашкой. Леннарт ощутил прохладный воздух спальни, тёплую близость Ива и пробудившийся жар в паху. Принц сидел на его бёдрах, взлохмаченный и раскрасневшийся. Его грудь вздымалась и опускалась не сильнее, чем обычно. Припухшие губы были приоткрыты, хотя он ничего не говорил. Его кожа была немного светлее, чем у Леннарта, не такая тонкая, чтобы видеть вены, но нежная и бархатистая и конечно не испорчена уродливыми шрамами. Леннарт погладил его бёдра руками, сжал крепкие ягодицы.

Их члены, возбуждённые и горячие, соприкасались и слегка тёрлись друг о друга. Ив упёрся руками в плечи Леннарта, не позволяя двигаться и сохраняя дистанцию, и слегка покачивал бёдрами, вперёд и назад. Граф терпеливо принимал участие в бессмысленной и томной пытке, напрягая и расслабляя мышцы.

– Я люблю тебя, – хрипло выдохнул Леннарт.

Он перехватил запястья принца и отвёл их в стороны. Ив повис над ним с низко опущенной головой, рыжие волосы упали на лицо.

– Прекрати издеваться, – твёрдо сказал Леннарт, глядя в карие затуманенные глаза.

– Как вам будет угодно, ваша светлость, – ехидно промурлыкал в ответ Ив и приподнялся, выпустив болезненно напряжённый орган. Член Леннарта скользнул между ног принца и замер в ложбинке между ягодицами. Ив соблазнительно закусил губу и потёрся задом.

– Мерза-а-авец…– низкий рык окончился судорожным всхлипом.

Медленно, издевательски медленно, Ив опустился на него. Прикусив от напряжения кончик языка, он помог себе рукой и направил напряжённый член. Леннарт двинул бёдрами навстречу. Ив низко, протяжно застонал и изогнулся, упёрся руками в колени любовника.

– Ваша светлость… знает толк в пытках… – на выдохе произнёс Леннарт. – В конце концов, это безжалостно – быть таким соблазнительным.

Ив задыхался, Леннарт низким, хриплым голосом шептал дерзости.

– Люблю… люблю…

Леннарт оттолкнулся плечами от постели и вцепился руками в талию Ива, чтобы не упасть обратно. Он сел, прижался щекой к его груди и прислушался к глубокому дыханию и уверенному стуку сердца. Ив всегда лучше контролировал себя, нежели Леннарт. Вот и сейчас, пока граф боролся с собственным телом, непослушным от головокружительного возбуждения, Ив приподнял бёдра и опустился. Леннарт зарычал в его плечо. Толчок. Ив застонал в макушку Леннарта.

Толчок. Ещё раз. И ещё…

Перед глазами графа всё поплыло. Он судорожно вцепился пальцами в спину Ива. Ив двигался медленно и размеренно, чтобы каждой частицей тела впитать жар любовника. Его руки скользили по спине Леннарта, тело пульсировало, пока он медленно подступал к пику.

Леннарт задыхался, волны наслаждения накатывали одна за другой, накрывая его с головой. Он уже плохо соображал, но продолжал бормотать бессмыслицу. Его финал был ослепительным, головокружительным, как прыжок в бездну. Он стиснул Ива в объятиях так крепко, будто желал слиться с ним воедино. Собственно, так и было. Их сердца стучали в унисон, дыхание смешалось.

Подхваченный крепкими руками, Ив покачнулся. Мир вокруг перевернулся, разбившись на искрящиеся осколки. Леннарт рухнул на постель, увлекая его следом. Прижался к груди, стиснув до боли в рёбрах. Тихий шёпот щекотал влажное тёплое плечо. Ладони, горячие, липкие, скользили по пояснице. Леннарт сонно бормотал, стремительно проваливаясь в сон. Сам Ив, ещё слишком разгорячённый, желал обнять весь мир разом. Подарить каждому полный нежности поцелуй. Он прижался щекой к колючим волосам Леннарта, принялся считать размеренные, глубокие вздохи, пока глаза окончательно не слиплись.

Они были вместе с трёхлетнего возраста. Отец-король привёл в покои маленького принца мальчишку с тёмными волосами, молчаливого, понурого. Сын верных поданных, графа и графини Валттери. Варвары, стремительные, как буря, разорили их земли, напали на усадьбу и убили хозяев и слуг. Чудом мальчику удалось уцелеть.

– Будь ему другом, – мягко попросил отец-король.

Принц Ив с рвением принялся исполнять наказ отца. Сблизился с юным Леннартом настолько, насколько это понимал трехлетка. Таскал всюду за собой, занимал играми. Потом совместные уроки, тренировки. Их всегда видели только вместе.

Первый раз они поцеловались, когда им было, кажется, лет по десять. В парке. Они дурачились, колотя друг друга деревянными мечами. Потом принялись бороться, пока, смеясь, не повалились на траву. Вспотевшие, взлохмаченные они лежали рядом, голова к голове, раскинув руки и ноги, и смотрели на высокую синь неба.

В какой-то момент повисло многозначительное молчание. Они повернулись одновременно и жёстко стукнулись носами. Леннарт завыл, у Ива выступили слезы. Они отпрянули в стороны, потирая ушибы. А после рассмеялись и вновь повалились рядом, лицом друг к другу. Вокруг не было никого, кто бы мог разрушить уютное мгновение полного, всепоглощающего желания ощутить чужое прикосновение по-новому. Поцелуй вышел неловким и безупречно-целомудренным. Легчайшее прикосновение сухих губ к таким же сухим губам. Взгляд из-под ресниц, полный доверия.

Это был их общий секрет, ставший азартной игрой. Они прятались под лестницей, чтобы целоваться, пока над головами раздавался топот сотен ног. Прятались в мрачных закоулках от проходящих стражников или слуг. Сдавленно хихикали, ожидая, что их обнаружат в непотребном виде: тесно прижатыми, жадно, поспешно ласкающих друг друга. Поцелуи походили больше на укусы, без оттенков нежности, бесхитростные и стремительные.

Кажется, эти шалости остались незамеченными при дворе. По крайней мере, окружающие их люди делали вид, что не замечают увлечённости молодого принца никому неизвестным парнишкой, слугой и постоянным спутником.

Невинные ласки быстро переросли в жаркие прикосновения, возбуждающее исследование новых ощущений. Леннарт, смущённый неожиданными открытиями собственного тела, позволял принцу вести, принимал его страсть и дарил нежное тепло и безграничную покорность в ответ.

Ив пожирал его, будто огонь, впитывал каждой частичкой тела и души запретную близость. С Леннартом было легко и просто, как никогда не было с девчонками, без излишеств, без необходимости разгадывать полужесты-полувзгляды. Прикосновения – губы к губам, кожа к коже, – липкие, жадные, заграницей приличия.

Леннарт отдался первым: без лишних слов раздвинул ноги, открыл себя целиком и полностью, бесхитростно преподнёс великий дар. Принц Ив это оценил. Однако прошло немало времени, прежде чем сам он осмелился подобным образом бесстыдно раскрыться; не только брать, но и отдавать. Этот новый опыт сблизил их окончательно.

Из уютного сна Ива выдернул крик. Ужасный, пронзительный крик, разом заполнивший всё бытие. Ив дёрнулся, вынырнул из тепла в прохладу раннего утра.

В серых сумерках на смятых простынях, раскинув руки в стороны, извивался в бреду Леннарт. Его глаза были крепко закрыты, челюсти сжаты. Он громко стонал, будто от боли, сжимая и разжимая кулаки.

– Нет-нет-нет!

Ив метнулся к нему, вцепился в плечи и встряхнул, но добился только нового ужасающего, полного страха, крика.

– Просыпайся же! – Ив жёстко хлестнув Леннарта по щеке, горячей и мокрой от слёз.

Его голова дёрнулась, крик оборвался. Глаза распахнулись. Тёмные, как два колодца, они лихорадочно блестели, пока Леннарт окончательно не вырвался из кошмара. Он подскочил на постели и окинул комнату диким взглядом затравленного зверя.

– Всё хорошо, всё хорошо, – Ив сжал его плечи, заставил повернуться. Спустя два вздоха на перекошенном лице графа отразилось узнавание.

– Это был он! – выпалил Леннарт. Он прижался к груди Ива, вцепился в его спину с такой силой, будто от этого зависела его жизнь. Он рыдал, как ребёнок, сотрясаясь всем телом и давясь слезами.

Дверь распахнулась. Ив вздрогнул и оглянулся, прикрыв плечом перепуганного любовника. Бренча доспехом, в спальню ввалился стражник, держа руку на эфесе меча. Солдат, готовый к драке, окинул взглядом всю комнату разом и остановился на развороченной постели. Ив прикинул, как стражник расценил увиденное: принц, совершенно голый, будто куклу, укачивает собственного лейтенанта, тоже без одежды.

– Всё в порядке? – спросил солдат резким, напряжённым голосом. Возможно, в его голове никаким образом не отозвалось то, что предстало перед глазами. А может служивый просто выучился не обращать внимания ни на что, что не касалось непосредственно его.

– Пошёл вон! – рявкнул принц, но, спохватившись, добавили спокойнее: – Ничего не случилось.

Леннарт затих, дышал почти нормально, но в глазах ещё поблёскивали слезы. Ему долго – может быть, год, может и меньше, – не снился кошмар, один и тот же, и вот он вернулся: измучил и сломал, безжалостный и неконтролируемый.

– Кажется, ты разбудил половину дворца, – прошептал тихо Ив куда-то в макушку Леннарта.

Шутка осталась без ответа. Подумать только, всего пару часов назад этот красивый и сильный мужчина сгорал от страсти. Сейчас его кожа была холодной и бледной.

– Сегодня мы уедем, – заверил Ив. – Я закончу дела, и мы уедем домой.

Леннарт был благодарен, однако сил, чтобы ответить ему не хватило. Он только плотнее прижался щекой к груди возлюбленного, ощущая спиной его осторожные, нежные поглаживания.

День после праздников начался с суматохи. Дворяне спешили засвидетельствовать почтение обоим принцам. Пока Ив в гостиной принимал посетителей, Леннарт занимался сбором вещей.

Угрюмый, с покрасневшими глазами он метался между покоями и конюшнями, раздавал подзатыльники нерасторопным слугам. Из-за кошмара раскалывалась голова, и каждого встреченного человека он считал врагом собственного покоя.

Леннарт в очередной раз не спеша спускался по боковой лестнице, чтобы отправить слуг за сундуком с одеждами его высочества. Внезапно крепкая ладонь накрыла его рот. С неожиданной силой кто-то потащил его в тень. Леннарт вцепился ногтями. Мотнул головой, пытаясь ударить затылком в нос противника. Ладонь сжала нос и рот, так что ни вздохнуть, ни вскрикнуть он не мог. Ноги путались.

Холодная сталь коснулась шеи, и голос с леденящим душу смехом прошептал в ухо:

– Ну, здравствуй, Жеребёнок.

Леннарт обмер. Тот самый голос, язвительный, безжалостный. Ужас мгновенно сковал его, переносицу защипало от подкативших слёз. Только не это. Только ни этот человек.

Живо в памяти пронёсся ужас пятилетней давности, такой яркий, будто продолжение кошмара.

Им тогда было по семнадцать лет. Леннарт должен был получить официально свой титул графа и земли Валттери. Принц Ив готовился к празднованию совершеннолетия. Им приходилось часто навещать столицу. В тот раз они задержались в пути, чтобы поохотиться. Устав гонять верхом по лесам и болотам, Ив и Леннарт пересели в карету. Они дремали в объятиях, развалившись на сидении.

Карета дрогнула и встала. Леннарт сонно потёр глаза. Снаружи слышались голоса, напряжённые и грозные.

– Не выходи, – сказал Леннарт, вскинул ладонь, чтобы остановить ненужные вопросы.

Ив напрягся и потянулся к мечу, валявшемуся под ногами. Леннарт уже поднял, освободил свой клинок и заткнул кинжал за голенище сапога. Не выкладывать же все карты перед неизвестным врагом.

Леннарт, как кот, подкрался к двери, чтобы внезапно выпрыгнуть и атаковать, но дверь распахнулась. Прямо перед ним возник мужик. Половину его лица закрывал чёрный платок. Светлые глаза сверкнули, будто от радостной встречи со старым другом.

– Вот и вы! – воскликнул разбойник.

Леннарт рубанул мечом. Разбойник уклонился, схватил его за руку и выдернул из кареты. Леннарт вылетел вперёд головой и с трудом удержался на ногах. Он круто развернулся, встал в крепкую стойку, готовый драться.

– Тащите второго!– приказал разбойник своим напарникам, которые вломились в карету с другой стороны. – А этот мой.

Леннарт расслышал возню в карете, вскрик Ива. Стражники лежали у колёс кареты без движения.

– Не позволю! – прорычал он.

Леннарт бросился вперёд, рубанул мечом. Лезвие рассекло только воздух на месте плеча разбойника. Мужчина легко уклонился, пропуская удар сбоку. Ухватил руку, дёрнул, увлекая вперёд. Леннарт потерял равновесие и рухнул бы на землю. Однако кулак, тяжёлый, как копыто лошади, врезался в его бок и отшвырнул в сторону. Леннарт закружился, суматошно переставил ноги, постаравшись не упасть. От удара его внутренности скрутило, как прачка скручивает бельё.

– Мальчик, – разбойник премерзко растянул это слово. – Ты как новорождённый жеребёнок, нетвёрдо стоишь на своих длинных тощих ногах.

Леннарт с рёвом вновь бросился в атаку. Его меч встретился, наконец, с мечом противника, коротким и широким, каким пользовались варвары. Сталь зазвенела, когда разбойник поворотом кисти сбросил атаку в сторону. На этот раз Леннарт удержался на ногах и тут же вновь бросился вперёд. Однако противник в очередной раз повернулся боком, пропуская смертоносное лезвие совсем рядом, но в пустоту. И внезапно рубанул мечом снизу. Удар должен был рассечь лицо Леннарта по всей длине. Инстинктивно он запрокинул голову. Остриё чиркнуло по подбородку с такой силой, что зазвенело в висках. На щёку брызнула тёплая кровь. Леннарт зашатался. Казалось, что клинок разрезал не только кожу и тонкий слой мышц, но и рассёк кость.

– Какая досада, – с наигранной горечью отозвался разбойник. – Испортил царапиной такое милое личико.

Кровь лилась по шее за ворот рубахи, челюсть онемела. Леннарт суматошно глотал воздух. Он видел, как по другую сторону кареты принц Ив сражается с двумя разбойниками. Несомненно, их мастерство было хуже, чем у этого, и совершенно точно они уступали Иву, однако… их было двое.

– Смотри на меня, Жеребёнок, – усмехнулся разбойник, блеснув светлыми, как стекло глазами. Платок на его лице вздрагивал от мощного дыхания.

Леннарт нападал, рубил и колол. Любого другого противника уже смело бы бешеной скоростью атаки. Разбойник стоял, широко расставив ноги, и отражал удары легко, как камень рассекает реку.

Краем глаза Леннарт увидел движение сбоку. Те двое за руки волокли Ива, будто мешок, к лошадям. Леннарт резко развернулся, чтобы бросится к нему. Он повернулся спиной к противнику, и это стало ошибкой.

Разбойник схватил его за волосы. Тогда он ещё следовал моде и отрастил гриву, ниспадающую на плечи. Пальцы запутались в волосах, рванули назад, ноги Леннарта вылетели вперёд, и сам он шлёпнулся на спину.

– Куда ты собрался, Жеребёнок? – пропыхтел сверху разбойник.

Он протащил Леннарта несколько шагов по траве, держа за волосы. От резкой боли в глазах выступили слёзы. Леннарт извивался, хватаясь свободной рукой за землю, слепо размахивал мечом. Клинок угодил в плечо разбойнику, но лишь скользнул по рукаву из плотной кожи. Разбойник перехватил его руку, сжал запястье так, что пальцы ослабли. Меч вывалился на землю.

С громадной силой медведя разбойник швырнул Леннарта на землю. Воздух со свистом вышел из его лёгких, в голове поплыло. Разбойник поставил ногу на его правую руку. Хрустнула болью кость. Леннарт заскулил, стукнул кулаком по сапогу, но с тем же успехом мог колотить корень дуба. Блеснула сталь над головой. Леннарт попытался защититься от неё левой рукой.

С тугим воем меч вонзился в раскрытую ладонь, пробив её насквозь. Леннарт закричал, выгнулся. Он уставился на лезвие, торчащее из руки. Взгляд мгновенно сделался ясным. Он увидел всё разом: ухмыляющегося разбойника над собой, ещё двоих, которые сидели на лошадях и принца, переброшенного через круп порожней лошади. Его руки безвольно свисали.

– Нет! – протяжно завыл Леннарт и уставился на противника яростным взглядом.

– Вот и хорошо, – усмехнулся тот. – Если бы твои глаза были кинжалами, то ты, несомненно, пронзил мне сердце, ха!

Кинжал! Кинжал в голенище сапога ещё оставался на месте. Леннарт не мог потянуться к нему, пока этот мужик пожирает его взглядом.

– Эй, – крикнул ему второй разбойник с лошади, – кончай с этим, и поехали.

– Да брось, дай мне поиграть, – проговорил мужик со светлыми глазами.

Он отвлёкся.

Леннарт подтянул левую ногу к груди и дёрнул за рукоять. Кинжал лёг в руку. В тот момент, когда разбойник поворачивался обратно, Леннарт оглушительно, по-звериному закричал и рубанул кинжалом, целясь в бедро противника. Клинок лизнул штанину, не принеся ровным счётом никакого урона. Зато мужик отпрыгнул, вдавив пригвождённую руку в землю.

– Ха!– радостно выкрикнул он и, размахнувшись, пнул по руке с кинжалом.

Леннарта швырнуло обратно на землю. Пальцы разметало, будто камешки, кинжал улетел куда-то в траву. Второй удар обрушился сбоку на голову. Лязгнули зубы. Хрустнула кость. В черепе вспыхнуло солнце. В горло плеснуло кровью.

Леннарт растянулся на траве. В груди булькало, он давился кашлем. Онемевшая челюсть непослушно болталась, вывернутая из суставов. Когда разбойник вонзил второй меч в левую руку, Леннарт выгнулся в немом крике и обмяк, скуля и судорожно всхлипывая.

– Ну вот, Жеребёнок, – хмыкнул разбойник. Он подобрал с земли кинжал и присел рядом с лицом Леннарта. Тот видел только тёмный силуэт. Его грудь вздымалась и опадала неровными толчками.

Разбойник прижал кончик кинжала к щеке юноши, так что тот, скосив глаза, мог его увидеть. Затем повёл ниже, не нажимая сильно, чтобы не разрезать кожу.

– Не стоит портить милую мордашку ещё больше, – промурлыкал разбойник.

Он провёл клинком по щеке Леннарта, по губам. Затем опустился ниже. Поддел ворот рубахи и резким взмахом разрезал от горла до живота.

– О, это невероятное нетронутое полотно.

Разбойник прижал кинжал к ключице и теперь уже надавил. Острие медленно погрузилось в кожу. Леннарт задёргался, надрывно завыл.

– Ну тише-тише, иначе порежешься. Я всего лишь оставлю на твоей чудесной коже своё имя.

И он повёл кинжалом в сторону, вспарывая кожу. Вой Леннарта достиг пика. Он вскинулся, упал. Боль не позволяла потерять сознания. Разбойник сосредоточенно, закусив губу от удовольствия и напряжения, водил кинжалом по груди, оставляя глубокие раны. Леннарта колотило – от ужаса, от боли. Он потерял счёт времени. Тело вскоре онемело, и он лишь отделённым кусочком воспалённого разума отмечал новые и новые уколы. Кровь щедро лилась на траву, в голове отчётливо шумело. Леннарт ослаб настолько, что перестал дёргаться. Только скулил через окровавленные зубы.

– Тц, наверняка допустил кучу ошибок, я ведь неграмотный.

Леннарт, всхлипывая, видел, что разбойник отошёл, будто оценивая взглядом проделанную работу. Пятно на фоне неба. Перед глазами пылал туман. Челюсть болезненно пульсировала, а всё, что ниже шеи, Леннарт не чувствовал вовсе. Он уже ждал, что вот-вот шагнёт за край, и тогда всё закончится. Ждал…

«Ив… прости».

– Ну, здравствуй, Жеребёнок.

От чудовищного давления заныла челюсть. Пальцы безрезультатно царапали волосатую руку. Леннарт попытался извернуться, но добился только того, что клинок у горла разрезал кожу.

– Ти-и-ише, – прошипел в ухо мужчина. – В прошлый раз я оставил на этом чудесном теле свою подпись. Посмотрим, что там осталось.

Мужчина отнял кинжал от горла и одним движением резанул совсем рядом с животом Леннарта. Пуговицы простучали по каменному полу. Леннарт молился, чтобы кто-то прошёл рядом, увидел, помог… но как на зло коридор, куда затащил его неизвестный, был тих и безлюден. Кровь оглушительно клокотала в голове. Воздуха в лёгких практически не осталось.

Меж тем кинжал в руке мужчины поддел ворот рубашки и разрезал тонкую ткань, совсем как тогда. Леннарт извернулся, пытаясь высвободиться. Согнул руку и наудачу махнул за спину, намереваясь врезать противнику локтём в живот. Но промахнулся. Кинжал скользнул плоской стороной по коже и мужчина крепче сжал вырывающуюся добычу.

– Тише-тише, Жеребёнок. Ты же не хочешь пораниться?

Глаза щипало от слёз, окружающий тёмный коридор поплыл. Леннарт задыхался, чувствуя, как слабеют колени. Чужая рука, сухая и горячая ладонь, скользнула под рубашку и ощупала оголённую кожу на груди.

– Совсем ничего не осталось, – мужчина поцокал языком. – В тот раз я был неграмотен, написал с ошибками собственное имя. Надо бы исправить эту досадную оплошность, как ты считаешь?

Леннарт едва ли его слышал, находясь на грани потери сознания. Он сползал вниз, не в силах удержать себя на ослабевших ногах.

– Ну-ну, Жеребёнок. Соберись. А не то парой дырок в твоём теле станет больше.

Ладонь исчезла с лица. Леннарт судорожно глотнул воздух и поперхнулся. Мощная, как окорок, волосатая ручища обвила его шею.

Конец.

Леннарт зажмурился, по щёкам покатились слёзы. Он вцепился ногтями жёсткую, как кабанья щетина, кожу.

– Мне приказали разделаться с тобой ещё тогда, – шёпот раздался так близко к уху, что капельки слюны попали на кожу. – Ты должен был напоить кровью траву и издохнуть. А ты выжил, к немалому сожалению моего влиятельного господина. Хотя и чрезвычайно позабавил меня. Мало кто может похвастать, что носит на шкуре моё имя. Там не хватает пары знаков, но что уж теперь…– прохладная сталь коснулась ключицы. – Пришла пора доделать …

Леннарт, борясь с дурнотой и слабостью, упёрся пятками и резко оттолкнулся. Мужчина зычно вскрикнул, когда врезался лопатками в стену. Рука, держащая Леннарта, дёрнулась, едва не свернув ему шею.

– А! Ты брыкаться, – хрипло хмыкнул мужик.

Он убрал руку и прежде, чем Леннарт успел сорваться с места, что есть мочи, ногой в спину толкнул его. Леннарт вылетел в коридор и врезался лбом в противоположную стену. Голова с неожиданным стуком отскочила от камня, будто мяч с опилками, ноги запоздало нагнали остальное тело. Леннарт, как срубленное деревце, рухнул. Он успел выставить руки, но ладони в перчатках проскользили вперёд, и он расшиб в кровь локти.

Стоя на четвереньках, он оглянулся через плечо, беспомощно ожидая нового удара, но увидел только тень, скрывшуюся за углом.

Превозмогая боль в коленях и спине, хватаясь то за гудящую голову, то за стены, Леннарт нёсся – ковылял, прочь. Он не считал ступени и повороты и не позволил себе упасть, распугивал прислугу и оттолкнул стражу, стоящую караулом по коридору. Где вы были, ублюдки?! Леннарт беспардонно ввалился в приёмную принца. Гости замерли на месте, оборвав разговор, и уставились на него. Принц вышел вперёд и с беспокойством взглянул на него.

– Что случилось?

– Вон! – прокричал Леннарт, продолжая двигаться вперёд, не в силах остановиться. – Пошли все вон!

Наконец, он достиг цели. Запнулся о собственные ноги и рухнул прямо на руки принца Ива. Раздался смешок, шёпот: «Он пьян?»

– Оставьте нас, – приказал принц. Он поднырнул под Леннарта, крепче ухватил, не позволяя упасть.

Леннарт падал. Перед глазами окрашенный красным кабинет шатался. К горлу прилипла желчь, и Леннарт зажал рот рукой, не собираясь изрыгаться на глазах прихлебателей. Довольно и того, что он завалился на принца, бессильно суча ногами.

Когда дверь со щелчком закрылась, слабость, наконец, выплеснулась горькой жижей прямо на ковёр. Ив удержал его за плечи.

– Боги, да что с тобой? – спросил он с тревогой, вытирая губы Леннарта.– Лекаря! Живо! – крикнул Ив дежурившим на входе солдатам.

Граф, уверенный, что совладал с желудком, всхлипнул, но не смог вдохнуть. Ему показалось, что рот вновь зажимает крепкая ладонь. Он беспомощно сглотнул горечь, раскрыл рот шире и всё равно не смог вдохнуть. Паника захлестнула его с головой. Леннарт хватал ртом воздух, но грудь не желала наполняться. Он задыхался.

– Тише-тише, – Ив, напуганный не меньше, перехватил и отвёл его руки, когда Леннарт принялся царапать подбородок и горло.

Потребовалось много времени, чтобы Леннарт пришёл в себя настолько, что смог разжать кулаки и стиснутые челюсти. Теперь он дышал через всхлипы по команде Ива: «Вдох-выдох…»

– Это он, – хрипло произнёс Леннарт, придя в себя окончательно. – Это был он…

Он почувствовал каждую часть тела по отдельности. Разбитые в мясо колени и локти, рассечённый лоб. Ив прижимал одной рукой платок к шее, где кровил глубокий порез, а второй вытирал текущие по щёкам Леннарта слёзы.

– Кто? – переспросил Ив, но сразу догадался. – Не может быть…

– Думаешь, я действительно напился и с лестницы упал? – болезненно усмехнулся Леннарт.

Он застонал – всё тело разрывало от боли. Тяжело кружилась голова. Хорошо, что он лежал на полу, потому что вставать на ноги опасался. Хотя бы пока комната не перестанет вертеться.

– Ты видел лицо? Сможешь его узнать?

Леннарт передёрнул плечами, узел в животе затянулся. Конечно, он узнает этого человека, если тот опять приблизится. Однако Леннарт совершенно не видел его лицо. Только глаза – ледышки под темными бровями. Он закусил губу и всхлипнул. Страх овладел им, засел глубоко в мускулах, в костях. Леннарт чувствовал себя беспомощным, и из-за этого открытия тёмной волной поднималась ярость. Беспомощный и неуклюжий, как жеребёнок!

Тогда его спасли, и это можно было назвать чудом. Леннарта нашли сёстры Ордена Милосердия, из тех, что следуют за армией и лечат раненых солдат. Женщины на месте поспешно перевязали его и повезли в свою обитель. Леннарт провалялся на границе смерти почти девять дней. Обе его ладони были пробиты насквозь, левая кисть сломана в нескольких местах. Раны на груди женщины обрабатывали вонючей мазью, обещая, что шрамов почти останется. Можно сказать, так и получилось. Шрамов осталось втрое меньше, чем было ран.

Нижняя челюсть оказалась сломана. Раскрошилась пара зубов. Лицо с левой стороны утратило чувствительность и подвижность. Леннарт с месяц не мог сказать сёстрам своё имя. А потом его, забинтованного от пояса до головы, нашёл принц Ив. Как он тогда плакал…

Леннарт каждую ночь просыпался с криком, в поту и слезах. Видел те светлые глаза на смуглом лице, как сияющие звёзды в бездонной черноте. Видел кровавый туман и каждой частью тела ощущал леденящее прикосновение кинжала.

– Этот человек, – тихо начал Леннарт, – сказал, что ему приказали меня убить. – Он замолчал, вспоминая слова. – Ещё тогда… пять лет назад.

Зачем? И кто приказал? Тогда похитили принца Ива, чтобы просить выкуп. Глупая затея от начала и до конца. Средь бела дня на тракте, где постоянно передвигаются вооружённые люди короля и обоих принцев. Солдаты наследника Виллема первыми добрались до разбойников. Связанный по рукам и ногам Ив беспомощно наблюдал короткую схватку стражи с глупыми мужиками. Он вырывался из рук спасителей, чтобы вернуться к брошенной карете, туда, где остался Леннарт. Но опоздал.

Ив помнил леденящий сердце ужас, который испытал, увидев залитую кровью поляну. Трупы сопровождавших солдат его так и лежали рядом с колёсами. Леннарта нигде не было. Он потратил почти месяц, рыская по окрестностям, по деревням и городам, в его поисках. А потом пришла записка из монастыря с другого конца страны… Без сна, загнав полдюжины коней, Ив преодолел немалое расстояние за два дня, чтобы увидеть его. Слабый, разбитый, израненный Леннарт повернул голову, когда он распахнул дверь, и его глаза заблестели от слёз и от радости.

Ив плакал у его постели, кляня себя за промедление. Леннарт не мог ничего сказать, чтобы успокоить.

– Если этот человек ещё в замке, его найдут. Ты не должен сам его искать.

– Вот ещё! – выпалил Леннарт и прикусил язык.

Конечно, Леннарт с той роковой встречи преуспел в мастерстве владения мечом. Он тренировался дни напролёт, вкладывая свой страх в оружие. Однако оказался беспомощным, когда враг застиг его врасплох. Где та ярость? Где уверенность и твёрдая рука? Пыль! Леннарт злился на себя за то, что опять проиграл страху.

– Ты сам напорешься на меч, – серьёзно ответил Ив, будто прочитав его мысли. – Мы уедем сегодня. Но сначала нужно будет навестить брата. Ты пойдёшь со мной.

– Зачем? – удивился Леннарт. Он со вздохом поднялся, Ив поддержал его под локоть. Края разрезанной рубахи распахнулись, обнажая торс. От мысли, что ублюдок прикасался к нему, зудела кожа. Леннарт передёрнул плечами.

– Затем, что один ты лезешь на рожон. Я не допущу, чтобы что-то с тобой случилось.

Опять Ив волновался за него. Опять помрачнел, как небо перед дождём в августовский вечер. Леннарт прильнул к его груди. Его собственное сердце бешено колотилось об рёбра, отдаваясь болью в висках. Ив погладил его по щеке. Он шагнул ближе к нему, обнял за талию и легко прикоснулся поцелуем к губам, сухим и солёным.

– Лекарь осмотрит тебя, – прошептал принц Ив, на мгновение разорвав поцелуй. – А потом переоденешься. Ты действительно выглядишь, как пьяница.

Покои старшего принца располагались в противоположном крыле дворца. Леннарт то и дело тянулся ко лбу, чтобы скрыть ссадины и набухающий синяк. А ещё он украдкой бросал взгляды по сторонам. Пытался заглянуть сквозь тени в закутках, чтобы отыскать в сплошной черноте сверкающие светлые глаза, страшился и желал наткнуться на уничижительный холодный взгляд.

– Эй, – тихо окликнул его принц, остановившись за тридцать шагов до дверей в покои наследника. – У тебя глаза горят, как у гончей, бегущей за оленем. Не ищи неприятностей, – закончил Ив требовательно. Он протянул руку и погладил Леннарта по щеке.

– Я не… – начал тот, позволив любовнику прикоснуться к волосам. Осёкся.

Стража распахнула двери, и принц с сожалением отвернулся. Он вошёл в приёмную брата стремительно, будто ветер. Леннарт едва поспел за ним.

– Брат!

Виллем шагнул ему навстречу, и они обменялись сердечными приветствиями.

– А, ты и своего верного товарища привёл!

– Ваше высочество, – Леннарт низко поклонился. – Его высочество оказал мне честь сопровождать его.

– Я слышал, что сегодня вас видели в непотребном виде.

– Врут, – вступился принц Ив. – Всего лишь недоразумение.

– Вот как? – Принц Виллем скользнул взглядом по бледному лицу Леннарта, задержавшись на ссадине на лбу.

Граф Валттери подавил в себе желание сначала сжать кулаки и закусить губу, а затем по-детски смущённо прикрыть синяк.

– Как ваша супруга, граф? – спросил внезапно принц Виллем. – Вы так много проводите время в разъездах с моим братом, и совершенно не уделяете времени бедной девушке.

– Благодарю за беспокойство, ваше высочество, – ответил сдержанно Леннарт. Страстно желая добавить: «Навряд ли жёнушка моя скучает в вашей постели». Вместо этого он закончил сухо: – Лизбет вся погружена в дела. Ей некогда скучать.

– Ах, да-да, – ответил, улыбаясь, принц Виллем. – Ваше участие в семейной жизни минимально. Ваш сын растёт без отца. Мальчику требуется внимание и воспитание…

Леннарт всё-таки сжал кулаки, захрустев плотной кожей перчаток.

– Мой сын… – выдохнул он резче, чем следовало. – Мой сын справил только второй день рождения. Вряд ли сейчас он отличит моё лицо от любого другого.

– Вы так неблагоразумно поступили, забросив дела в имении. Ваши земли граничат с моими, и мне тяжело видеть упадок такого благодатного края.

Леннарт знал, что разговор зайдёт в это русло. Мало того, что наследник престола, как добрый сосед, чересчур часто навещал имение в отсутствии хозяина. Мало того, что устроил жену, нежную лилию Лизбет, на службу во фрейлины своей жены, только за тем, чтобы взять её в постель. В конце концов, она женщина, ей требовался мужчина, а Леннарт после исполнения супружеского долга более не посещал покои графини, поскольку своё сердце он отдал принцу Иву. О том, является ли маленький Эил его сыном, Леннарт предпочитал не задумываться. Так ещё принц Виллем постоянно заводил разговор о землях Валттери, которые он привык считать своими, пока король Таймен не вернул титул и эти земли Леннарту в подарок на совершеннолетие.

– Брат, ты опять? – вздохнул с раздражением Ив. – Позвал меня только ради разговоров о земле с графом Валттери, вместо того, чтобы поинтересоваться моими делами?

– Как твои дела, брат? – тут же, не успел Ив договорить, задал вопрос наследник и с нарочитым вниманием уставился на младшего принца.

– Чудно, – резко выпалил Ив и подскочил. – Жена и дети здоровы, спасибо, что спросил. Мы уезжаем. Идём.

Было время, Ив обожал старшего брата. После нападения и спасения он безмерно был благодарен ему. Наследник Виллем приветливо встречал его и подолгу беседовал о делах и пустяках. Однако стоило Иву упомянуть хоть словом графа Валттери, как тон беседы менялся. Самого же Леннарта принц Виллем одаривал хмурым, надменным взглядом. Прошло почти пять лет, с тех пор, как земли графства Валттери официально вернули Леннарту, а старший принц до сих пор дулся, будто ребёнок, у которого отняли одну из трёх сотен игрушек.

Леннарт сам уже был на грани. Общество наследника тяготило его, как и он сам раздражал наследника. Он торопливо поднялся, стоило словам упасть. Принц Ив стремительно прошагал через всю комнату и ухватился за ручку двери. Внезапно та распахнулась, так что Ив чуть не вывалился наружу. Леннарт за его спиной обмер.

В проходе между стражниками, охраняющими вход, застыл мужчина в форме гвардейцев наследника. Крепкий, плотно сбитый, с оскалом вместо улыбки на смуглом лице. И ясными, светлыми, как стекло, глазами. Куски льда.

– Прошу, – хрипло произнёс мужчина и отступил в сторону. Он участливо поклонился, но с его лица не спало насмешливое выражение.

– А, Эйнар! – позвал из глубины комнаты принц Виллем.

– Идём, – сказал Ив и выволок застывшего Леннарта в коридор.

Эйнар, глава охраны принца, проводил гостей долгим, пронизывающим взглядом, будто колодезной водой окатил.

– Это он, это был он, – шептал Леннарт, помертвевшим взглядом уставившись в спину принца.

– Я это понял, – пробурчал в ответ Ив. – Это человек моего брата! – воскликнул он. Стиснул зубы.

Теперь многое вставало на свои места. Леннарт видел его мельком несколько раз, а списывал на розыгрыш собственных кошмаров. А сам Ив не так часто навещал брата и не интересовался его окружением, а тем более слугами, потому и не встречал этого человека. Эйнар…

Они стояли в галерее, залитые светом, совсем близко друг к другу. Леннарт с окаменевшим, бледным лицом, принц Ив, пылающий от злости.

Ив притянул любовника и крепко обнял.

– Я вызову этого мерзавца на дуэль, – прошептал Леннарт ему на ухо.

Принц не удивился, но его сердце сжалось.

– Он сделал меня слабым, заставил страдать. Он заставил страдать тебя. Я должен поквитаться за каждый проклятый шрам, который он оставил на моей коже. – Глаза Леннарта горели решительным, лихорадочным огнём.

– Ты сможешь? – спросил Ив рассеянно.

Леннарт потупился. Был ли он уверен? Отнюдь. Страх поднялся волной, когда они столкнулись лицом к лицу – палач и жертва. Похолодели пальцы в плотных перчатках, мускулы закаменели. Все его тренировки, все его навыки оказались бесполезны.

– Я могу тебе запретить.

– И ты это сделаешь? – неуверенно спросил Леннарт. На его лице, наполовину замершем, отразилось сомнение.

– Я боюсь, что потеряю тебя при любом раскладе. – Ив тяжело вздохнул и жадно его поцеловал. Вложил в поцелуй всё: нежность, смятение, вожделение, страх…

– Что за глупости! – воскликнул Виллем.

Он вызвал брата официальным сообщением в свой кабинет и отчитывал, как какого-то мальчишку. Ив твёрдо встретил его взгляд, горящий от возмущения.

– Не глупости, он серьёзно.

– Твой друг посмел оскорбить моего слугу и вызвал его на дуэль! – Виллем хлопнул ладонью по столу. – Что за обвинения он бросил ему в лицо? Эйнар, между прочим, почти десять лет уже у меня на службе.

– Значит, ты держишь при себе убийцу, – резко ответил Ив.

Виллем задохнулся. Он рухнул в кресло и устало потёр лицо ладонями.

– Какие-то домыслы, бог мой… – устало протянул он. – Убийца! Ха! Он верный слуга…

– И действовал по указаниям господина, – закончил за него Ив.

Виллем сузил глаза.

– Осторожнее, брат. Ты меня в чём-то обвиняешь? Ты хочешь разрушить нашу семью? Ради кого? Слуги!

– Леннарт не слуга! Он со мной уже двадцать два года. Всю жизнь! Он больше, чем друг!

– И ближе, чем брат? – Виллем испытующе посмотрел на Ива. Тот был непреклонен.

– Твой человек попытался его у меня отнять! Он искалечил, почти убил его!

– Ив, это дела минувшие, – махнул рукой принц Виллем. – Пять лет прошло, а ты ещё не забыл то дело.

– Я не смогу забыть. Леннарт не сможет забыть, – произнёс мрачно Ив. – Как ты не поймёшь?!

– Глупости, – повторил Виллем.

Ив насупился. Он исподлобья смотрел на брата: расслабленного и уверенного.

– Я верил тебе, – тихо произнёс Ив. – Верил, как никому другому. А ты обманул меня.

– Разве я давал повод усомниться в себе? – Виллем приподнял брови.

– Ты, – Ив указал на него пальцем, – приказал убить его. Прикрыл собственный замысел похищением и моим спасением. Всё это был обман ради земли Валттери?

– Моих земель, – хрипло проговорил Виллем.

– Вот значит как… – Ив горько усмехнулся.

– Разве стоит этот человек нашей дружбы, брат? – серьёзно спросил Виллем.

– А разве стоили эти земли жизни моего друга? – ответил вопросом Ив. Голос его дрожал от сдерживаемых слёз.

Виллем ничего не сказал, и это было самым ясным ответом.

– Эйнар убьёт его. Он лучший фехтовальщик, которого я видел, – сказал Эйнар, когда Ив уже подошёл к двери. – И я получу наконец Валттери.

– А если Леннарт победит, ты перестанешь хвататься за эти земли.

Виллем скривился.

– Идёт, – ответил он. – Он уже один раз почти умер – Эйнар доведёт дело до конца.

Ив молча закрыл за собой дверь. Ему больше нечего было сказать брату. Тому, кто решил уничтожить любовь всей его жизни.

Вокруг площадки для тренировки, покрытой песком и опилками, собрались немногочисленные зрители. В основном это были старшие из гвардейцев обоих принцев и несколько дворян из их свит.

Принц Ив и наследник Виллем восседали на противоположных концах площадки.

Солнце нещадно палило над головами зрителей, утомлённых ещё до начала действа.

Леннарт, одетый в простой стёганный поддоспешник, обливался потом. Его противник нарочито долго выбирал оружие, взвешивая в руке каждый предложенный меч. Этот господин Эйнар был одного роста с Леннартом, но шире в теле, с короткой мускулистой шеей. Он всё так же лыбился, как и тот момент, когда принимал вызов на дуэль. И сверкал своими холодными, как окна в зиму, глазами.

Леннарт стремительно отворачивался, каждый раз, когда их взгляды встречались. Он устал от бешеного стука сердца, тугого буханья крови в ушах. Его подташнивало от страха и возбуждения. Он стоял в пол-оборота, так чтобы видеть и принца, и эту мразь со стеклянными глазами.

– Вот же дерьмо, – протянул насмешливо Эйнар. – Ни одного достойного клинка, чтобы расписаться им на таком прекрасном теле.

Жар наполнил Леннарта, даже уши вспыхнули. Злость, замешенная на закостенелом ужасе, жгла его изнутри. Напоминание об увечьях, всколыхнуло воспоминания об омерзительных прикосновениях грубых, как подошва сапога, ладоней.

– Боги! – простонал Ив, и Леннарт повернулся к нему. – Выбери любой! Его воткнут над твоей могилой.

– Уймись, – простонал Виллем, размеренный солнцем. – Начинайте, скоро уже обед.

Сталь отразила солнечный свет ослепляющей вспышкой. Эйнар со звериным оскалом принял резвые удары Леннарта и не сдвинулся. Раз, второй, третий. Леннарт напирал, но, словно муха, бился в сплошную стену блока. Он вложил в каждый взмах весь свой страх, которым наградил его этот человек. Он хотел, страстно желал его уничтожить – этот страх и человека, заронившего ужас в его сердце.

Эйнар перешёл в атаку быстрее, чем Леннарт успел разобрать. Взвизгнула сталь. Леннарт остановил чужой клинок у кончика своего носа. Стеклянные глаза сверкнули, наводя смятение в и без того истерзанной душе. Эйнар скалился в лицо противника, и преимущество в силе было за ним.

Пинком в живот он отшвырнул Леннарта на добрых три шага. Ахнув, тот понял, что клинок с гулом уже несётся на него, и как подрубленный рухнул в бок. Перекатился. Подскочил и в последний момент перехватил Эйнаров меч плоской стороной своего меча.

Принц Ив подпрыгнул на своём сидении. Немногочисленные утомлённые зрители тихо роптали. Им наверняка было не особо интересно, кто победит.

Эйнар дёрнулся вперёд, и Леннарт отшатнулся. Обманчивый взмах ладони – и Леннарт отскочил, едва не споткнувшись. Меч змеёй промелькнул мимо усталой защиты, и тот шагнул назад ещё раз.

Эйнар метнулся вперёд – теперь взаправду. Удар! Леннарт широким неуклюжим движением отбил его меч, полностью открывшись. Ив ахнул. Сапог мерзавца врезался в живот и отшвырнул, как куклу. Леннарт рухнул на спину, кувыркнулся через голову и замер на коленях. Всё его тело содрогалось от боли.

– Вставай, Жеребёнок! – рявкнул сверху Эйнар.

Леннарт сплюнул кровь на песок. Он оперся кулаком в колено и толчком себя поднял.

Мерзавец Эйнар разгуливал у дальнего края площадки, как петух. Будто не на дуэли, а задаёт трёпку непослушному мальчишке.

Леннарт кинулся вперёд, поднырнул под атаку противника, отбил следующий.

– Бесполезно! – взревел Эйнар и врезал навершием меча в левое плечо Леннарта.

И тут же, не давая возможности выровняться, налетел с атакой. Метнулся в сторону, моментально изменил направление и рубанул мечом. Стремительный и безжалостный, как шторм. Леннарт охнул, когда кончик меча вспорол его правое бедро.

Нога ослабла. Леннарт оступился и упал на колено. Его рука, сжимающая меч, бессильно упала на песок.

– Вставай, сопляк, мы не закончили!

Противник приближался, медленно, как грозовая туча, закрывал ослепительное солнце. Он высоко поднял свой меч, лезвие блеснуло багряным, и, будто молния, устремился вниз, прямо в лицо Леннарта.

Леннарт схватил стремительный, безжалостный кулак с зажатым эфесом и отвёл смертельный удар в сторону. Плечо при этом вывернулось, под неправильным углом. Боль пронзила спину. Леннарт закричал. Закричал и вонзил собственный меч в подбородок Эйнара. В глаза выплеснулась кровь. Эйнар булькнул горлом, зашатался и повалился на бок. Леннарт выпустил рукоять меча и рухнул рядом.

Принц Ив соскочил с сидения, со скоростью оленя перемахнул низкий бортик и в два прыжка оказался рядом.

– Ты убил моего слугу! – взревел со своего места принц Виллем.

– Всё было честно, братец! – резко ответил ему Ив. Он платком вытер с губ Леннарта кровавую пену.

– Он умер? – прошептал тот, и Ив кивнул.

– Ты убил его, убил. Насадил, как свинью на вертел.

Губы Леннарта дрогнули, чуть поднялся правый уголок, обозначая улыбку.

– Обопрись на меня.

Ив поднырнул под руку Леннерта, пропуская мимо ушей слабое возражение, приобнял за талию и принял на себя его вес. Спуск по лестнице для графа Валттери стало самым тяжёлым испытанием. Глубокая рана на правом бедре, левая рука, вывихнутая и вправленная на место, отзывались болью на малейшее напряжение мышц. Три дня Леннарт провалялся в постели, устроенный, как хрусталь, в подушках, а сегодня принц Ив решил, наконец, покинуть дворец. После продолжительной беседы с отцом-королём и братом. О чем они говорили, Леннарт не догадывался, но когда после аудиенции Ив вернулся в комнату, весь раздражённый и резкий, его щека горела красным, как поротая задница, а на костяшках пальцев виднелись ссадины. Происхождение этих следов Леннарт не стал выяснять.

С величайшей осторожностью Ив опустил Леннарта на сидение в карете. С тихим выдохом тот вытянул ногу на разложенных подушках и откинулся на боковую стенку.

– Всё хорошо? – с беспокойством спросил принц Ив. – Ты побледнел.

– Прекрати, – ответил ему Леннарт. – Я не беременная девица, чтобы ты так со мной носился.

– Ехать долго, а ты едва ноги не лишился. – Принц навис над ним, чтобы поправить подушку под поясницей, и остановился, заглянув в лицо.

Леннарт натянул самую благодушную улыбку, какую только смог. Он схватил отворот камзола Ива и потянул. Принц без сопротивления позволил себя поцеловать. Вокруг суетились люди, свита и слуги рассаживались по седлам и каретам. Ив заслонил спиной Леннарта ото всех.

– Прекрати, – тяжело пропыхтел Леннарт.

– Что? – сонно отозвался принц Ив из дальнего угла кареты.

– Пялиться на меня. Я не разобьюсь.

– Я не пялился, – возмутился Ив пересаживаясь ближе. – Как ты себя чувствуешь?

Как? Леннарт поморщился. Лошади двигались почти всё время шагом, так, чтобы карету не трясло. Всё равно этого оказалось недостаточно. Несколько часов Ланнарт боролся то с удушающей тошнотой, то со сном. Спина затекла, и сейчас её неприятно покалывало. Забинтованная выше колена нога уже долго ныла тупой болью. Челюсть простреливало судорогой от того, как сильно Леннарт сжимал зубы, чтобы не застонать. В довершение разболелась голова.

Леннарт терпел. Сжимал зубы, стискивал кулаки до режущей боли. И косился на принца, мрачной молчаливой фигурой замершего на противоположном сидении. Первый час он непрерывно болтал, но силы на ответы у Леннарта быстро закончились. Пришлось притвориться спящим – не вышло. Боль и тошнота накатывали на него волнами с каждым оборотом колёс.

– Честно, не очень, – сознался Леннарт. Он приподнял себя на руках, устраиваясь поудобнее, и судорожно застонал, потревожив рану.

– Упрямец, – выдохнул Ив с сожалением и стукнул два раза по тонкой стенке.

Экипаж вздрогнул (Леннарт скривился от нового приступа головной боли) и повернул.

– И куда мы?

– В гостиницу.

– До ночи еще далёко, – возразил Леннарт и покосился на окно. Солнце горело послеполуденной жарой и не думало клониться к закату.

Все люди, которые их сопровождали, давно уже продвинулись вперед. Остались только стражники из личной гвардии его высочества. Для них это был привычный темп – принц Ив предпочитал ездить медленно и никуда не торопиться.

– Я приказал подыскать нам ночлег поближе. И ждал, когда ты сам признаешься, что устал.

Леннарт ответил ему хмурым взглядом. Он устал слишком сильно, чтобы язвить.

Гостиница оказалась приземистой и уютной, с трёх сторон окружённая яблочным садом. Ив выскочил из экипажа до того, как тот остановился и позвал пару гвардейцев. Леннарт проглотил возмущение, когда эти двое подхватили его на руки и с предосторожностями перенесли в подготовленную комнату. Он с присвистом выдохнул, когда раненная нога оказалась на горе подушек, а спина коснулась мягкого матраса.

– У тебя лицо покраснело, – принц приложил ладонь ко лбу Леннарта.

– Хватит нянчиться со мной, – сквозь зубы процедил тот, перехватил руку принца и отвёл в сторону.

Ив присел на край кровати.

– Я не могу допустить, чтобы тебе опять было больно, чтобы страдал…

– Больно мне будет ещё долго, – язвительно ответил Леннарт. – Твоё обеспокоенное лицо – вот что делает мне больно.

Он погладил Ива по щеке, и тот накрыл его ладонь своей. В глазах Ива Леннарт прочитал отражение собственных эмоций: беспокойство и бескрайнюю нежность. С рыжих волос принца сошёл весь пудровый лоск, упругие кудряшки вытянулись волнистыми прядями. Он выглядел привычно, уютно.

– Поцелуй меня, – прошептал на улыбке Леннарт.

Ив фыркнул.

– Когда это ты стал таким милым?

Принц наклонился ниже и поцеловал его долгим, медленным поцелуем. Он застонал, когда Леннарт одной рукой обхватил его спину, а второй зарылся в волосы. Кожа на шее Леннарта была горячей, липкой, солёной. Его плечо и грудь обхватывали свежие бинты.

Ив вздрогнул, когда Леннарт внезапно зашипел.

– Извини-извини, – пробормотал Ив, отстраняясь.

– Ну нет, – прошипел в ответ Леннарт. – Возьми себя в руки! А потом возьми меня, наконец!

Ив уставился на него, чувствуя, как жар заполняет его целиком, до корней волос. Леннарт смотрел на него твёрдо, лихорадочно горящими глазам. Тоже красный, взъерошенный, с распахнутой на груди рубахой. Жаждущий и желанный.

– Но… – Ив замялся, – тебе будет больно, – выдавил он с тревогой.

– Значит, будь осторожнее. – Леннарт смягчил взгляд и погладил принца по щеке. – Придумай что-нибудь! Я хочу тебя, – прошептал он горячо, – хочу так, что скоро взорвусь!

Ив с осторожностью потянул его штаны вниз, провёл рукой по забинтованному бедру Леннарта. Вслушался в его порывистое дыхание. И увидел, насколько тот возбуждён. Глядя на болезненное напряжение, на влагу, выступившую на головке, Ив облизнул губы. Он устроился между бёдер Леннарта, прикоснулся губами к его возбуждённому члену. Впитал, как похвалу, короткий мягкий вздох-полувсхлип. Рыжие пряди скользнули по чувствительной коже.

Леннарт вздрогнул.

– Не вздумай, – предостерег он и положил ладонь на затылок Ива, удерживая от попытки отстраниться.

Ив осторожничал. Щекой он чувствовал шершавые бинты на ноге Леннарта. Рукой поглаживал второе бедро, ощущая лёгкую дрожь. Пальцами Леннарт зарылся в рыжие волосы, контролируя и направляя. Ив приник губами к основанию, напряженному и горячему. Скользнул языком по всей длине, к головке и подразнил, очертив кончиком языка узор вен. Леннарт застонал, подался навстречу. Ив удержал его на месте, положив руки на бедра. Повторил движения в странном желании помучить, растянуть удовольствие. Ладонь на затылке Ива судорожно сжалась, натянув волосы. Удовлетворённый реакцией, Ив взял его целиком в рот, втянул, ощутив горлом длину.

– Да-а-а, – простонал Леннарт с хрипотцой.

Леннарт нырнул в возбуждение, как в бездну. Оглушенный ощущениями влажного рта, он цеплялся за реальность кончиками пальцев, путая длинные рыжие пряди. Ничего он не контролировал, позволял его высочеству действовать прямо и решительно. Отдался целиком… чтобы добраться до стремительной, как волна, разрядки.

– Я… никому не расскажу, как хорошо ты сосёшь, – хрипло пробормотал Леннарт, задыхаясь, и улыбнулся ехидно. Ив появился над ним и скривился, передразнивая улыбку. Его губы покраснели и влажно поблёскивали, волосы беспорядочно упали на его влажный лоб.

– Я тебя когда-нибудь убью, – беззлобно ответил принц Ив. Он устроился рядом, ещё одетый и в сапогах.

– Ты меня слишком сильно любишь, – хмыкнул Леннарт, притянув его к себе. И ощутил, как окаменел в его объятиях принц.

– Кровь…– выдохнул Ив.

Он рванулся, оставив объятия Леннарта. На белоснежном полотне бинтов проступило пятно, одно-единственное крошечное пятнышко, не больше ногтя на мизинце.

– Пустяки, – беспечно отмахнулся Леннарт и схватил Ива за руку. – Успокойся.

– Швы разошлись, – упрямо ответил принц. – Ты беспечен!

– Зато ты беспокоишься за двоих. Прекрати и ложись. Завтра лекарь наложит новые повязки.

– Не стоило идти у тебя на поводу.

– Но ты ведь тоже этого хотел. – Леннарт подцепил подбородок Ива и потянул к себе. Его голос упал до шёпота. Он зашептал ему на ухо, касаясь губами тонкой кожи. – Хочешь меня и сдерживаешься, из-за этой пустяковины. Ты слишком много волнуешься, перестань, – произнёс он вкрадчиво и поцеловал уголок губ Ива.

– Если ты продолжишь, то я уйду, – жёстко отрезал Ив. Они смотрели в лицо друг друга. На губах Леннарта блуждала полуулыбка. Взгляд принца был твёрд. «Прекрати, иначе я не сдержусь», – читалось на его лице.

– Будь по-твоему, – наконец ответил Леннарт. Он откинулся на подушки, приглашая Ива устроиться рядом. – Больно, ты прав… но сейчас уже не так сильно. Ваш рот творит чудеса, ваше величество, ха-ха!

– Болван! – беззлобно ответил Ив и обнял его за плечи. Безалаберный дурак. Он любил этого дурака больше жизни. И готов разделить с ним эту любовь, и боль, и все напасти мира.