Как играют Боги

Я покинула земное тело 3 февраля 2018 года. Я почувствовала такую необъяснимую лёгкость. Как будто, освободилась от каких-то оков, мешающих моему дальнейшему пути. Я стояла посреди комнаты. В комнате стоял гроб с моим телом. Возле гроба рыдали мои мама, бабушка и другие родственники. Я не понимала, почему они изводятся, мне ведь так легко, так хорошо. Я смотрела на своё безжизненное тело и понимала, что главное – это тот мир, куда мне предстоит попасть. Я смотрела на своё тело – оно казалось мне больше не нужным, словно обёртка от конфетки. Главное – это тот мир, куда мне предстоит попасть, именно он моё светлое будущее. Я вскинула руки вверх и потянулась. Не в силах больше смотреть, как убиваются мои родные, я подошла к бабушке и заговорила с ней. Но она, как будто, не видела меня и соответственно ничего не ответила. Затем я подошла к маме. Та же самая история. Вот странно. Почему они не реагируют на меня? Вот же я здесь стою. И зачем так причитают. Мне так легко. Я чувствую свободу от оков.

Мы с моим другом Пашей попали в автомобильную катастрофу и оба погибли. Резко нам по встречной вылез откуда-то большущий камаз. Не понимаю, откуда он взялся. Паша не справился с управлением. Не среагировал. Он только ещё выучился на права. Но камаз действительно появился так неожиданно, из ниоткуда.

Кстати, где Паша? Я-то вот она – живая. А он? Может, он тоже жив. Куда он делся? В какие миры попал? Я где-то читала, что люди являющиеся друзьями в этой жизни, а не врагами, сразу после смерти встречаются. После смерти ты никогда не встретишь неприятного тебе человека.

А Паша мне не просто друг – мы любили друг друга. Где же Паша? Мне захотелось приостановить эти причитания моих родных, и я решила покружиться на месте. Тут вдруг резко открылось окно, и оттуда подул сильный ветер. Мама с бабушкой на время успокоились. Их внимание заняло открытое окно. Они непонимающе хлопали глазами. Как окно ни того ни с сего, само собой открылось. Наверно, они подумали, что это какие-то чудеса. Бабушка недоумённо пожала плечами и пошла закрывать окно.

Мо цель была достигнута – мои родные хотя бы на некоторое время успокоились. Бродя беспечно по своему дому, я решила дотронуться до своего дяди, который тоже был ни жив, ни мёртв от горя. Но моя рука прошла сквозь него. Затем я вся прошла сквозь него. Я что прозрачная теперь? Я побежала в прихожую, чтобы посмотреться в зеркало. Но не смогла. Оно было завешано плотной тканью. Блин, зачем они завешали зеркало. Я хочу посмотреть, как я сейчас выгляжу. Как призрак? Вся прозрачная? Я вошла в зал – и там зеркало занавесили. Блин, кто сказал им это сделать?

Не в силах больше находиться в своей квартире – я взмахнула рукой ( или это как-то само собой получилось) и оказалась летящей в каком-то бело-жёлтом тоннеле. Кажется, я летела с большой скоростью. Это состояние было похоже на качание в поезде. Я сразу вспомнила, как мы с мамой ездили в поезде в гости к её двоюродной тётке. У неё был частный дом, она жил на природе, вообще у тёти было здорово. Так вот это состояние было похоже на качание в поезде. Помню, почему-то из-за этого качания в поезде, я не могла заснуть.

Тут я очутилась в какой-то небесно-голубой и очень большой комнате, почти гигантской. Скорее всего, это была всё-таки зала, а не комната. Там стояли полупрозрачные сидения, выставленные в ряд, как на вокзале. Так же стояли полупрозрачные люди. Я так поняла, тоже умершие, как я. Всмотревшись в толпу людей повнимательней я заметила, что они никакие не прозрачные, а вполне себе материальные. Словно из плоти и крови. Они все были в длинных одеждах разных цветов. Их одежда была похожа на мантии тибетских лам. Цвета «мантии» были у кого ярче, у кого приглушённее, у кого пастельные, а у кого-то совсем яркие. Я не имела понятия, с чем связана подобная цветовая иерархия. Одна девушка-подросток лет восемнадцати с интересом глянула на меня. Она была вполне себе как из плоти и крови – телесного цвета кожа, пшеничные волосы, собранные в «шишку», тёпло-алые губы. Там были люди разного возраста – и молодые, и среднего возраста, пожилые и даже дети. Один мальчик лет семи сидел на крышке стула и болтал ногами. Хм, странно. Может, смерти нет? Как же так? Живя на Земле, я так боялась умереть, я даже представить себе такого не могла. И вот теперь это со мной случилось. Но никакого горя я не чувствовала. А, наоборот, как будто, со мной случилось интереснейшее из приключений. Мне было жаль только своих родных. Но я не скучала по ним. Может, после смерти чувства притупляются. Я испытывала к ним только сострадание, но никакой тоски. Я не хотела, чтоб они переживали или изводили себя. К тому же, я не понимала, зачем изводиться, ведь мне так легко. Необычное чувство лёгкости, словно ты освободился от каких-то оков.

Тут, наконец-то, я наткнулась на большое зеркало в человеческий рост, в красивой необычной раме. Тут-то я и посмотрела на себя. Я была в длинных голубых одеждах, волосы светлые, кожа неестественно бледная. На земле у меня была светлая кожа, но не до такой степени. Губы бледно-розовые. Сначала я показалась себе полупрозрачной, но потом снова стала нормальной, вполне себе материальной.

Что это за зала интересно? Тут вдруг неожиданно ко мне пришло понимание. Это на самом деле зал ожидания, где человек ждёт своего часа. Я всегда знала, что человек после смерти попадает в зал ожидания. Чистилище, так сказать. Затем ему помогают некие кураторы. Он видит все свои прегрешения или, наоборот, достойные дела. Если он в своей жизни мало грешил, то он может по своему желанию решить воплощаться ему на Земле или других планетах или не воплощаться. Или он может полетать ангелом в любой из галактик, или попасть в более совершенные миры, нежели Земля, или иные планеты.

Тяжелее всего приходится самоубийцам – у этих бедолаг нет никакого выбора. Они сразу должны воплотиться на Земле без какой-либо возможности отдохнуть от земной жизни, и земных тревог. Да плюс ещё они должны попасть в худшие условия. Я с большим состраданием подумала о самоубийцах. Интересно, есть ли они средь этой толпы? А эта девушка, что уставилась на меня своими смешными глазёнками? Она из-за чего погибла?

Я снова вспомнила своих родных, которые остались на земле горевать, и мне стало больно. Затем я вспомнила про Пашу? Где он? Почему его здесь нет? Мы ведь вместе погибли. Эти беспокойные мысли довели меня до отчаяния и я пошатнулась, чуть не врезавшись в зеркало с необычной рамой. Но тут какой-то внутренний голос, тёплый и добрый заверил меня, что всё будет хорошо. Что волноваться не из-за чего. И вообще нет никакого смысла тревожиться. Услышав этот голос, внутри меня разлилось какое-то тёплое успокоение. Тут передо мной из ниоткуда возникла картинка. Мама с бабушкой и дядя уже успокоились. К ним пришли какие-то соседи, друзья и родители Паши. Они сидели по кругу в зале и вспоминали, какие мы с Пашей были забавные ребята. Мама Паши, конечно, была багровая от слёз. Но она тоже уже успокоилась. В комнате я отчётливо почувствовала запах пустырника. Не переживайте, дорогие мои. Вот же я жива. Вот только как им сказать об этом. Почему всё так жестоко. Если б они узнали, что я жива, они бы не переживали. Но как мне им сказать об этом. Они просто не услышат меня. Вмиг картинка исчезла. Я вздохнула с облегчением. Ладно, с этим разобрались. А как же Паша? Где он? Тут внутренний голос, который я уже любила как отдельное живое существо, заверил меня без слов, чтобы я не волновалась, я ещё увижу Пашу в будущем. Тут я успокоилась окончательно.

– Ну, что стоишь? Твоя очередь.

Обращались, кажется, ко мне. Я изумилась. Передо мной стоял мужчина средних лет, в белых одеждах, в очках, контур его силуэта светился жёлтым свечением. Это что Ангел? – подумала я. Оказывается, зал ожидания уже давно опустел. А куда делся весь народ? Понятно, уже подошла моя очередь. Я была последней. После меня уже никто вроде бы не заходил в зал ожидания.

– Простите, а вы ко мне обращаетесь?

– К тебе. А ты кого-то ещё здесь видишь?

Я оглядела пустую залу. Да, действительно, никого.

– А, простите, куда я должна идти? Это суд Божий?

– Не совсем, – ответил мужчина, – почему все сразу Божий, говорят,– Это твой суд. Ты закончила свой путь на Земле. Тебе нужно решить, что делать дальше. «Либо я ангелом в галактике буду порхать, либо снова воплощусь» – подумала я.

– Да, именно – ответил мужчина. Я выпучила на него глаза. Он что прочитал мои мысли?

– А вы простите кто? Вы – ангел?

– Нет, я не ангел, – засмеялся мужчина. Я твой куратор. Ну, вообще, я здесь главный куратор.

– А кто такой куратор? – спросила я. Куратор вздохнул.

– Ну вот, к примеру, ты воплощаешься на земле – тебя же там встречают.

– Ну, да . Врачи в роддоме.

– Ну вот. Считай, что я такой же врач. Идём уже. Хватит тебе вопросы задавать.

Я последовала за Главным Куратором в комнату, которая была вдвое меньше голубой залы. Там стоял овальный стол, за ним сидели мужчины и женщины, в белых одеждах с нимбами вокруг голов. Тоже, наверное, кураторы. Посреди комнаты стоял большой круглый полупрозрачный экран. В нём, видимо, новоприбывший, должен был увидеть всю свою жизнь, прожитую на земле. А так же всё плохое, что он сделал, и всё хорошее. За спинами кураторов виднелось красивое звёздное небо. Это была непередаваемая красота. Главный куратор сел во главе овального стола. Жёлтое свечение вокруг его силуэта усилилось. Рукой он указал мне на стул, стоящий напротив овального стола. Я присела.

Кураторы вынесли мне вердикт, что я прожила довольно светлую жизнь, не причинив никому особого вреда. А эта моя скоропостижная смерть – подарок от Бога. Мне было всего двадцать пять, моему другу Паше, который так и не стал моим мужем, двадцать шесть. Мы подали заявление в загс и ехали обратно, когда с нами это случилось. Мы хотели создать семью, но так и не создали. А они утверждают, что это подарок от Бога. Нестыковочка, выходит. Или я чего-то не понимаю. Может я в бессознательном состоянии? Люди, новоприбывшие с Земли всегда немного ещё бессознательны. Уже после к нам приходит полное осознание происходящего. Но не сразу. И у всех по-разному.

В общем, кураторы вынесли мне вердикт, что в целом я хорошо прожила свою жизнь на Земле, малогрешно. И теперь я могу сама сделать выбор – сразу ли мне воплощаться на Земле или пока ещё подождать. Или полетать ангелом в любой из галактик, делая добрые дела, или попасть в более совершенные миры, нежели Земля. Миров-то – миллион. В разных измерениях.

– Ты можешь по своему выбору решить воплощаться ли тебе на Земле заново или нет. На раздумье тебе даётся триста лет – сказал Главный Куратор.

– Триста лет? – удивлённо переспросила я.

– Да, триста лет.

Тут всё исчезло. Исчезла комната со звёздным небом, кураторы, экран жизни на Земле, зал ожидания. Всё исчезло.

Я обнаружила себя бредущей по какому-то снежному полю. Слева была небольшая полоска леса, а впереди одно лишь снежное поле. Я чувствовала себя как-то через чур легко, ну, как будто бы, я не в физическом теле. Тут я увидела свой подол. Я была в белом манто, а под ним было какое белое длинное платье. «Я что Снегурочка?» – изумилась я. Я осмотрела свои руки – они были неестественно белые. «Ну, точно, может ещё я и Белоснежка» – шутя, подумала я. Впереди я заметила ручей, который не замерзал зимой. Я заглянула туда. Боже я выглядела словно настоящая Богиня. Жёлтые длинные волосы были чуть ли не до земли. Я была в красивом белом манто. В своей земной жизни я только мечтала о таком, оно было очень дорогое. Такое могли себе позволить разве только что звёзды шоу бизнеса или очень богатые люди. На шее у меня блистали жемчуга разных цветов и ожерелье из горного хрусталя. Лицо яркое, живое, с румянцем. Странно. Кто же я такая? Но самое удивительное ждало меня ещё впереди, когда я обнаружила, что я под три метра ростом.

Тут я замерла на мгновение и задержала дыхание. Впереди я заметила группу людей. Я поняла, что это экскурсия, потому что посреди группы стоял гид – мужчина средних лет и что-то с пристрастием объяснял, жестикулируя руками:

-Этот лес называется «снегурочкин лес». Потому что здесь хозяйствует Богиня Зимы Снегурочка. Когда я услышала это, я замерла, что-то почувствовав. Сердце моё начало биться быстрее.

– Но ведь в славянском пантеоне Богиня Зимы это Морена – спросила какая-то женщина из толпы.

– Да, Богиня Морена тоже имеет место быть в славянской мифологии. Но лично здесь в этих краях хозяйствует именно Богиня Снегурочка. Морена господствует в другом чертоге. А мы сейчас говорим о славянской Богине зимы Снегурочке, рождённой от Бога Мороза и Весны Красны. Весь этот лес, это снежное поле, – замахал руками гид, – этот ручей, не замерзающий даже в зимнее время года – всем она владеет. По поверьям этот ручей считается волшебным. Он является, как бы, вратами между двумя измерениями».

– Богиня Снегурочка очень добра, – продолжал гид, – и не любит всякие несправедливости. Она помогает всевозможным животным и птицам, которые тут водятся, зайцам, лисам, кротам. Если они попали в беду, капкан, например, или застряли в яме. И помогает людям. Тем людям, которые здесь заблудились. Некоторым местным она даже являлась во всей своей красе. Она молча указывала им путь, указывая рукой в ту сторону, с которой заблудившимся путникам легко можно было бы выбраться. Потому что все дорожки лазейки здесь Богиня знает, как свои пять пальцев. Затем Богиня исчезала, полностью растворялась в воздухе. По рассказам очевидцев это была трёхметровая девушка с жёлтыми чуть ли не до земли волосами, красивой белой шубе и со сверкающими жемчугами на шее.

Услышав всё это, я как-то слегка дёрнулась, а затем пошатнулась. Это что он обо мне говорит?! Это что теперь мой чертог? А я теперь Богиня? Настоящая? Поздравляю, Яна! (это было моё имя при жизни на Земле). Значит теперь я Богиня Снегурочка. Но я не помню, чтобы я кого-то спасала – животных, попавших в капкан, или заблудившихся, в этом странном месте, путников. Почему же я не помню? Я что была в спячке?!

Тут вся шумная компания экскурсантов во главе с гидом взяли и прошли по мостику над ручьём прямо сквозь меня, ни грамма меня не заметив. «Нормально» – подумала я в изумлении. Экскурсанты во главе с экстравагантным гидом, которому палец в рот не клади, ушли по узкой снежной тропе вглубь самого леса, и я уже про них забыла. Я вдруг снова вспомнила про Пашу. Это воспоминание кольнуло моё сердце словно иголкой. Я с грустью и тоской уронила свою голову на ствол берёзки. Через мгновение я услышала какие-то тяжёлые шаги. Я сразу догадалась, что это идёт не человек, а трёхметровый гигант, ну почти такой же, как и я. Я повернула голову и увидела красивого юношу с каштановой шевелюрой, который шёл мне на встречу. Одет он был в нарядный кафтан, расшитый камнями, на ногах были шаровары красные сапожки, тоже расшитые камнями. Он был без головного убора, изо рта у него струился пар, кожа его была слегка смуглой. Я ещё удивилась как в такой мороз и без головного убора. Хотя я и сама была без него. «Иван Царевич да и только» – подумала о юноше. Юноша был так красив, что я невольно залюбовалась, а потом заулыбалась. Когда же юноша подошёл ко мне я невольно вздрогнула. Его лицо было точь в точь, как у Паши!

– Паша? – не поверила я.

– Приветствую вас, о великая Богиня Снегурочка – раскланялся он в шутливом поклоне, – вот мы и встретились, Яна. Как я счастлив снова тебя увидеть.

Я тут же вспомнила про внутренний голос, который без слов заверил меня, что я ещё увижу Пашу и мысленно поблагодарила его.

– А я-то ка счастлива, Паша – мы кинулись друг к другу и крепко обнялись.

– А кто ты теперь , Паша? – спросила я

– О! Я уже теперь никакой не Паша. Я Бог Зимник. Тоже тут за порядком слежу. Тут недавно несколько птичек-снегирей чуть не замёрзли насмерть – я их спас. Лис провалился в глубокую яму, тоже спас. Двое путников сильно заблудились и плутали уже просто по лесному кругу, выбившись из сил, я и их спас – указал им дорогу. Но пришлось явиться перед ними – во всей своей красе. Не знаю, наверно, они были в шоке, но на верную тропу всё же свернули.

– Какой же ты молодец, Пашенька! Ой! То есть Бог Зимник.

– Приветствую вас, о Великий Бог и царь ночи, Зимник – я тоже шутливо поклонилась. Паша засмеялся. Я тоже засмеялась. Мы стали смеяться непосредственно, как дети… На наш смех стали слетаться всякие разные птички и даже пришла лиса, посмотреть, что же тут происходит, и кто же так громко смеётся. А смеялись мы по людским меркам очень громко. Просто люди бы никогда не услышали наш смех. А вот животные и птицы всё слышат, в том числе и смех Богов. Которые когда-то были простыми людьми, на Земле.

Смеясь, я случайно подняла руку вверх и началась сильная снежная метель. Наших экскурсантов в главе с гидом этот ветер чуть ли не свалил с ног.

– Всем держаться за деревья! – скомандовал гид,– или за что-нибудь твёрдое, за что рука ухватиться. Такие метели здесь не редкость!

– Игорь Анатольевич, у вас же очки упали – сказала одна женщина из толпы.

– Галина Степановна, очки я подниму. А вы лучше держитесь, вон за железяку мостика, а то снесёт, как пить дать.

– Мы были здесь в прошлом году с мужем, – сказала другая женщина,– так вот, такой бури здесь и в помине не было.

– Ну, в прошлом году может, и не было. А в этом вот есть – парировал Игорь Анатольевич. Он был весьма странный старикан, но зато очень хороший гид и рассказчик, интересующийся русско-народной культурой и верой.

Бедные экскурсанты еле-еле брели по узкой снежной тропинке, то и дело гонимые сильным ветром и снегом.

Паша вскинул руку и буран прекратился. Затем я словно играючи, взмахнула другой рукой, и пошёл сильнейший снегопад. Затем другой рукой и снова начался ветер, валящий с ног. Я ещё не знала, как могут играть Боги, а теперь вот узнала.

– Ты хочешь чтобы они не дошли до дома? – с улыбкой спросил Паша, то есть теперь же Бог Зимник.

– Нет, я хочу, чтоб дошли. Я ведь Богиня, которая всем помогает. Просто когда ещё я так поиграю.

– Играй, но не заигрывайся. Потом наиграешься. С людьми играть опасно. Выше нас есть ещё Боги, и они могут наказать нас. А выше них ещё есть Боги.

– Ну, надо же. Откуда такие познания, Паша? То есть Зимник.

– Да, да всё именно так. Я здесь дольше тебя.

Паша снова взмахнул рукой, и снегопад с ветром прекратились. Стало спокойно и тихо. Экскурсанты спокойно, не шатаясь, шли по снежному лесу.

Животные и птички, которые вылезли из своих нор, чтобы посмотреть, что же тут происходит, спокойно полезли обратно, когда уже всё стихло. И снегопад, и ледяной ветер.

Я не чувствовала ни холода, ни голода. Я практически ничего не чувствовала. Чувствовала только радость, что вновь встретилась с Пашей. Да ещё в лучших условиях, чем на Земле. Теперь мы Боги. Разве это не прекрасно?

– Как хорошо, Паша, что мы с тобой вновь встретились. Да ещё и стали Богами.

– Да, и теперь сами сможем решить воплощаться ли нам снова на Земле, или нет.

Тут я погрустнела.

– Родных только жалко, которые на земле остались.

– Не волнуйся. Ты скоро забудешь о них. А время пройдет, и они свою боль забудут. Я уже забыл своих родных.

Тут мне вспомнились слова советской песни, Весёлые ребята кажется:

Время пройдёт,

И ты забудешь

Всё, что было…

– Забыл своих земных родителей?

– Напрочь. Сначала я тоже переживал. Но теперь я их совсем не помню.

Я удивилась, но промолчала. Зимний день был прекрасен. В солнечных лучах купались снежные деревья, снежные ели. На берёзках чирикали снегири и ещё какие-то неведомые мне птички. Затем пошёл снег крупными снежинками. Ну это он сам пошёл, на этот раз мы с Богом Зимником были не при чём. И посреди всего этого мы с Пашей стояли в обнимку, как в картине неизвестного мне автора, которая называлась Поцелуй. На этой картине было показан землетрясение, и на фоне этого землетрясения мужчина и женщина стояли, сомкнувшись в крепком поцелуе. Казалось, этот поцелуй выдавал всё напряжение этого момента.

Но у нас с Пашей напряжения не было. Мы, наоборот, стояли в некой божественной лёгкости. Легкости, которая неведома людям.

Мы были не люди, а трёхметровые Боги. Я ощущала внутри себя нечеловеческую, а божественную мощь и энергию.

– Слышишь, Паш…

– Что?

– Я счастлива…

Паша улыбнулся мне в ответ одной из самых своих лучших улыбок.

Эту улыбку я не забыла в течение и последующих триста лет, также в течении последующих своих земных воплощений . Во всех последующих воплощениях мне снился один и тот же сон. Волшебный зимний лес, купающийся в золотых солнечных лучах, птички чирикают вокруг, снежинки летят, я в необъяснимой лёгкости и улыбка этого милого молодого человека. Кто же он был такой, если б я только могла вспомнить. Но много воплощений подряд видела один и тот же сон. В котором так не смогла понять, кто же дарит мне такую милую и лучезарную улыбку.