Доброго времени суток, коллеги! Рискну себя так назвать, хотя пришла к этому увлечению, аж в 57 лет, очутившись на пенсии, от нечего деланья. Но как говорится «никогда не поздно осваивать новое». В институте культуры, лет 30 назад проходила основы режиссуры и сценарного мастерства, так, что, не совсем профан. В построении сюжета все пригодилось. Но многие вещи делаю по наитию. Поэтому не судите строго, я только учусь.

Итак, представляю на Ваш суд три главы прозаического произведения в сатиро-юмористическом жанре «Олигарх местного разлива, или История сельского бизнесмена». Рейтинг 18+

Идея: Любовь и деньги. Настоящую любовь нельзя купить, чувства - бесценны.

P.S. Пока основную мысль произведении четко не сформулировала. В работе.

Глава 1

Афанасий – баянист

Афанасий Куропаткин — молодой, талантливый выпускник института культуры, владеющий в совершенстве баяном и гармонью, приехал в Сороконожкино свежеиспеченным специалистом. Внешность имел вполне подходящую, для того чтобы нравиться девушкам и молодым женщинам. Нрава веселого и задорного, как и полагается гармонисту на селе. Частушка: «Не гармошка завлекает, не её веселый тон. Завлекает, кто играет— до чего хороший он» — это про Афоню. Родом Афоня был из волжских краев, из купеческой породы. Когда он получал диплом специалиста отделения народных инструментов, его озаботила тревожная мысль: принесет ли игра на баяне желаемый доход? Деньги, в представлении Афанасия Куропаткина могли исполнить все его тайные желания и страсти. Волжские купцы в геноме Афони рисовали в его воображении гуляния на пароходах с шампанским и пляски с красивыми волжанками облегченного поведения. Старшая сестра Афанасия сразу после окончания торгового вуза пошла работать в экономическую сферу. Она иногда подсмеивалась над младшим братом: «У нас в роду купцы были, а у тебя видно бурлак затесался с гармошкой. Так и будешь свой сапог тянуть, нищеброд несчастный.» Афоня обижался на сестринские высказывания, но хранил верность своему баяну и фольклору, и называл сестру неотесанной торговкой. Настойчивая мысль: баян и деньги долго еще не покидала Курапаткина после окончания культурного вуза, но жизнь пока не давала ответы на эти вопросы. В мыслеформы аккомпаниатора все же пробирались купеческие предки, подсмеиваясь над незадачливым потомком, и намекали, что рано или поздно он бросит свой баян и начнет деньги грести лопатой.

Сороконожкино — ничем не примечательная деревня, каких сотни тысяч на просторах страны. Со своими бедами и радостями, с простыми рассуждениями о бесцельности жизни, плесневелой завистью ко всем удачникам судьбы и желчным интересом к нестандартным людям, которые не вписываются в рамки сороконжкинского бытия: жить так, куда несет кривая судьбы.

Клуб села Сороконожкино встретил молодого специалиста открыто и дружелюбно. Руководство сразу вверило ему серьезную и ответственную работу — аккомпанировать народному хору. Хор состоял на девяносто процентов из молодых и не очень молодых женщин. Из двадцати участников хора, двое имели принадлежность к мужскому полу. В хоре были представлены все местные профессии: доярка, агроном, кассир, зоотехник, тракторист. Были конечно домохозяйки и другие интеллигентные профессии, как-то бухгалтер и учитель. Курапаткина полюбили все хоровички за душевный, веселый нрав, обаяние и харизматичность. Афоня даже сам влюбился в солистку коллектива и подумывал жениться на ней, но профессия доярки его смущала. Волжские купцы-предки подсказывали ему, что с дояркой он не разбогатеет и не сможет наконец осуществить свои порочные желания: любить молодых и красивых и еще купать их в шампанском, пусть даже в советском, полусладком.

На одном из танцевальных вечеров Афоня познакомился с привлекательной бухгалтершей Майей. Она была хороша собой, умна, добра и главное —могла умножать двухзначные цифры в голове и легко решать уравнения с несколькими неизвестными. А слова: кредит, дебит и сольдо в её голосе звучали как музыка. Афанасий понял, это — его судьба. Решение женится на Майе подкрепили её родители, которые подарили на помолвку новую машину Волгу и готовы были отписать в наследство молодым дом на берегу реки села Сороконожкино, после свадебной церемонии. Афанасий гордо отказался от семейных пенатов в пользу будущих детей, а вот представительского класса — машину Волгу взял сразу. Молодым работникам на селе полагалось жилье по законам советских счастливых времен. Афоне и Майе грозились предоставить квартиру в доме со всеми удобствами.

На свадьбе у Афанасия Куропаткина коллектив хора провел аутентичный свадебный обряд, спел все традиционные песни и отплясал все фольклорные танцы и игры. Пропивали Афону три дня не останавливаясь. Женский состав пил преимущественно с горя: как жених Куропаткин был потерян, как любовник — вопрос спорный. Больше всех расстраивалась красивая и статная доярка Тамара. «Афоня обещал её любить и купать в шампанском, а теперь сидел на свадебном стуле с противной бухгалтершей», — такие невесёлые мысли осели в голове Томы. И она решила отомстить неверному возлюбленному с участником хора, сантехником Аркадием Робким. Отплясывая зажигательный танец вместе с Аркадием, она запевала матерные частушки сексуального характера, активно прижималась грудями к партнеру и всем своим видом демонстрировала полное безразличие к изменнику Афанасию. Чуткая душа баяниста заметила метания брошенной женщины, но всячески удерживалась от того, чтобы не сорваться с торжественного стола и не прижать в темном, укромном углу солистку Тамару. А тут еще жена-бухгалтерша принялась на кухне считать количество потраченных средств на стол и то, что никак не бьётся кредит с дебетом по затратам на свадьбу. И тут Куропаткина посетила сметенная мысль, что он с Майей не сможет жить мирно и счастливо, а главное — хранить ей верность. Только те женщины, которых он представлял в ванной, красиво плавающих в шампанском, достойны его внимания и любви. Вот и Томе он обещал ванну с шампанским. На одном свидании на ферме в красном уголке, он предложил ей искупаться в молоке, как царице Клеопатре, но Тамара отвергла это предложение. Дескать, ванну то можно наполнить, но вот потом надо все разлить по бутылкам и сдать на анализ. Вдруг найдут следы их любви в молоке на анализах. Хотя идея обоим понравилась. И вот теперь Томка отплясывает у него на глазах с этим Аркадием Робким, одновременно дразня его и маня. Он оставил на кухне молодую жену Майю, подсчитывающую на калькуляторе свадебные доходы и расходы и вышел на дерзкий и ревнивый призыв Тамары.

Глава 2

Любовь и фольклор

За то время, когда Афанасий Куропаткин аккомпанировал народному хору села Сороконожкино, он по-настоящему проникся народной культурой, фольклорными традициями и мировоззрением. Руководитель коллектива была редкостный энтузиаст своего дела. В коллективе были исконно народные традиции: хором петь, хором отмечать все праздники и события государственного и личного масштаба и обязательно все это сдабривать приличной дозой алкогольных напитков. По торжественным случаям накрывались столы, выставлялись домашние наливки, соленья и варенья и конечно традиционная выпечка. За стопкой крепкой рябиновки хорошо пелось, и плясалось. Коллектив много гастролировал по дружественным республикам необъятной страны. На одной из поездок и закрутился любовный роман Афанасия и Тамары.

Народный сороконожкинский хор был с фольклорным приветом в солнечной Армении. Гастроли были летом, городок дружелюбный и располагающий к романтическим сюжетам, гостиница со всеми удобствами. А уж сколько вина и армянского конька было выпито, Афоня не помнит. Все случилось, после исполнения обязательной концертной программы «Светлая горница». Тома сама к нему подкатила с предложением: «Пошли, посмотрим на горы, погуляем». Он не отказался. Настроение было прекрасное, Тамара хороша как никогда. Коньяк, смешанный с кавказским вином, создавал бурную смесь темперамента и желания любит много и страстно. Они дошли до небольшого пригорка, утопающего в зелени, завалились молча на травку и занялись осматриванием гор. Все случилось, само собой. Как-то непринуждённо он принялся целовать Тому, она была только за, и сама активно отвечала на его жаркие поцелуи. А потом солистка хора задрала юбку и удобно улеглась на травке, под кустом армянского миндаля. Грудь Тамары колыхалась под цветастой блузкой, готовая вырваться на свободу из тесного лифчика. Руками она загребла рубашку Афанасия, желая её снять, пуговицы затрещали и посыпались, не выдержав крепких и сильных пальцев доярки.

— Ну, давай уже, а то я не могу как тебя хочу, Афонюшка, — почти простонала Тамара.

— Сейчас, я уже, Тома. Помоги ширинку расстегнуть, в пуговицах запутался, — в тон ей прошептал сексуальным голосом баянист Куропаткин. Тома не мешкая пришла на помощь. Профессиональным, сильным движением руки, она резко сорвала все пуговица на брючной застежке Афони, в быту называемой ширинкой. В умении тянуть за вымя, ей не было равных. Афоня в пылу страсти не обратил внимание на погрешности в раздевании, потому как женщина торопилась получить свой рекордный удой. На финал любовной сцены ей приспичило подстегнуть Афоню каблуком туфли, которую она пыталась снять, цепляясь ступней за мягкие места возлюбленного. Но получилось по-другому, каблук сильно врезался в ягодицу будущему олигарху. Этот момент совпал с сексуальной кульминацией любовного процесса и оставил на память серьезный след на задней окружности аккомпаниатора.

Они еще какое-то время приходили в себя, лежа на травке, глядя на кавказское, звездное небо. Первым опомнился Афоня:

— Елы-палы, Томка, ты мне все пуговица снесла на хер. Как я в гостиницу пойду? Ну ладно на рубашке, а на ширинке, ни одной не осталось. И на жопе, посмотри, что у меня? О камушек, что ли ударился?

— Ой, да ладно, пуговицы потерял. А брюки ремнем подцепишь. Завтра в галантерею зайдем, я тебе пуговицы куплю и пришью. А вот за отметину на полупопии, ты меня прости, это я виновата. Видишь, одна туфля на мне. Люблю я так, пришпоривать посильнее, когда сама внизу. Но вот не рассчитала. —Тамара довольная, разложила все романтические события по полочкам, прижалась грудью к губам Афони и сказала:

— Целуй мои соски, и знай, я у тебя единственная женщина, которую ты никогда не забудешь. А синяк на попе заживет, никуда не денется. Я тебе, если что, новых наставлю. — И красавица Тома, завалив к траве Афанасия, заразительно и счастливо засмеялась.

Вот и сейчас, глядя на свою бывшую, страстную подругу, Афанасий хотел только одного, чтобы она, лежа под ним, пришпоривала его каблуками по ягодицам и прикрикивала: «Вперед, вперед, еще, еще, мне мало!» А тут этот Аркашка, может ли он справится с этой неутолимой женщиной?! Где ему, сил взять? — с такими сметенными эмоциями Афоня вышел покурить на крыльцо. Коварная Тамара не заставила себя ждать. Вся раскрасневшаяся и хмельная она вышла на крылечко. Подошла к Куропаткину и невзначай, игриво так спросила:

— Даму, сигареткой не угостите, молодой человек?

— Угашу, конечно и не только сигареткой.

«В одном месте у меня накопилось, подоить бы меня надо», — сказал Афоня и подмигнул свой царице.

—И мне грудь распирает от молока. Давай ко мне быстренько сбегаем?!

Афоня, вернулся на свою свадьбу через пол часа. Майя, по-прежнему вела бухгалтерский подсчет на кухне и была опять недовольна результатом. Умиротворенный муж спросил у неё: «Неужели все так плохо? Не может быть такого. Хор, скидывался, да и коллектив клуба выписал мне большую премию. Должны концы с концами сойтись.» На что Майя воскликнула: «Что же ты мне сразу про премию ничего не сказал? Тогда, конечно все сходится. Давай выпьем за эту радость, муж мой.»

Майя собрала все конверты с деньгами, тетрадку с записями подарков и их номинальной стоимостью, калькулятор — все отнесла в соседнюю комнату и заперла в комод. Ключ положила в карман своего платья.

— А теперь наливай! — сказала она.

Они выпили, закусили и свадебное пиршество продолжилось дальше.

Глава 3

Первый ларек

Все бы ничего, да случилась эта перестройка. Жизнь поменяла свой фольклорный окрас: клуб закрыли из-за невозможности оплачивать коммунальные услуги, надобность в распеве народных песен отпала, кнопки у баяна расшатались. К тому же хоровички вместо разучивания новых аутентичных, вокальных композиций вынуждены были выживать. Все гарантии советской страны, по уверенности в завтрашнем дне закончились. Кто-то стал разводить поросят, кто-то пошел торговать в новомодные ларьки, а кто-то еще додаивал коров на местной ферме. Частушка про аккомпаниатора Афоню: «Полюбила гармониста, и как дурочка дала…» — перестала быть актуальной. И тут Афонина сестра, недолго думая, смекнула, что, надо делать ноги из этой страны. По ее экономическим расчетам было очевидно, что доллар будет еще долго шагать во главе планеты всей. Во всяком случае на её век хватит. И она со своей семьей рванула в Америку. Через пару лет со своим мужем, тоже экономистом, они смогли удачно адаптироваться к новой финансовой реальности янки. Поэтому сестра Афони с лёгкостью смогла оказать материальную помощь своему брату - баянисту, выслав ему необходимую сумму долларов для открытия своего бизнеса. Получение стартового, сестринского капитала удачно совпало с переломным экономическим временем в стране. Афоня Куропаткин последний раз растянул меха своего баяна, выжал из народного инструмента последнюю прощальную мелодию «Эх полна, полна моя коробочка…» и вложил полученные американские доллары в дело. Он построил свой ларек.

Ларек был интересного архитектурного стиля, с претензией на арт-хаус. В Сороконожкино в период перестроечного экономического процесса у Афанасия был только один конкурент по ларьку. Конкурент не имел культурного образования, на баяне не играл, смекалку и сноровку не имел и поэтому не мог достойно соревноваться с Куропаткиным. Звали его Юрием Орловым. Фамилия птичья, как и у Афони. На одной планке весов: Орлов и Куропаткин, а какие разные бизнес-судьбы у них получились, не соответствующие фамилиям.

Обладателем самого первого ларька был тот самый Юрий Орлов.

В начале своего предпринимательского пути соперников по бизнесу у него не было, торговля спорилась, ассортимент товара был подходящий и популярный, продавщицы — все как на подбор, хоть сейчас отправляй на конкурс красоты. Только вот сам хозяин не уделял должного организационного и финансового внимания своей деятельности. Кроме того, надо было, с завидной регулярностью потчевать и ублажать местных бандитов – крышивальщиков и договариваться с другими криминальными элементами. Сам Юрий, был из бывших бандитов, но как-то не закрепился в этом статусе, а знакомства остались. В один мрачный день, что-то он не поделил со своими бывшими братанами, и они, обидевшись на него, в одну весеннюю ночь спалили ларек Орлова дотла. Юрий долго горевал об утрате, заливая беду сорокоградусной, а потом собрал оставшийся скарб и отбыл в неизвестном направлении.

Афанасий потихоньку развивал свой бизнес. Начинал он с хлеба: свежего, вкусного и добротного. Потом добавил в ассортимент другие продукты: колбасу, сосиски, консервы, конфеты и пр. А когда Афоня стал догонять по количеству продаж Юрия, тут и случился пожар ларька первого бизнесмена Сороконожкино. Так судьба благоприятно устранила конкурента Куропаткина. Группа крышующих бандитов автоматически перевила свой зоркий взор на Афонин ларечек. Но он был готов к такому повороту событий.

В бытность работы аккомпаниатором, а позже и директором клуба села Сороконожкино, Афоня сдружился с главным боксером местного околотка Глебом Грошевым. Глеб — личность выдающаяся и приметная. Зал славы бокса дома культуры Сороконожкино гремел на всю округу своими знаменитыми боксерами-спортсменами и авторитетным влиянием самого Глеба. А сам гуру бокса Грошев выделялся среди прочего криминального мира своим неординарным подходом к решению конфликтов, познаниями в религии буддизма и любовью к молоденьким девушкам. Последнее увлечение гуру бокса сильно сроднило Афанасия и тренера. Немного поразмышляв, на тему выгодной сделки, Афоня предложил дефицитные продуктовые наборы для Глеба, взамен на услуги охраны своего первого магазина. Подарить баночку хорошего кофе и бутылку импортного вина для очередной симпатичной, глупенькой девушки, считалось эталоном элитного ухаживания. Перед таким джентельменским набором не могла устоять ни одна девица. Глеб согласился. Ему ничего не стоило взять под свое покровительство ларек-магазин Куропаткина, что он и сделал. Местным бандитам была дана команда —не трогать это заведение, со словами «Это моя корова и я её дою.» Так, теперь уже начинающий, перспективный предприниматель Афанасий Куропаткин обзавелся охраной своего бизнеса.