Глава 1: Кто ты такой?

Он падал.

Резкий рывок остановил падение, и он повис на руке, которую мгновенно прошила боль, разрывая мышцы и ломая кости, вгрызаясь в бок когтями агонии.

Он кричал, не чувствуя ничего, кроме боли, и смаргивал проступающие слезы. Громкий звук окутывал тело, словно отражаясь от самой темноты, ножом врезаясь под кожу. В запястье впилось что-то холодное, и он дернулся в попытке уйти от неприятного ощущения.

– Эй, тише! Прекрати дергаться, – прозвучала откуда-то сверху сдавленная просьба.

Он бездумно закусил губу – остановить рвущийся наружу бесконечный крик. Несколько секунд спустя голос из темноты снова попросил его не двигаться, и он почувствовал, как чьи-то пальцы коснулись кожи. Вдруг запястье обожгла острая боль, и кто-то сжал его онемевшую руку. Плечо запылало огнем, когда хватка усилилась.

– Все, все, я держу тебя, – дыхание у говорившего сбивалось. – Поднимайся. Давай вторую руку.

Бок снова дал о себе знать. Казалось, он не сможет дышать, если поднимет обе руки. Вокруг стояла тьма, он ничего не видел перед собой, словно вовсе ослеп. Он попытался  посмотреть под ноги и впечатался лбом в каменистую стену.

Он висел на одной руке над бездной.

И замерзал.

Какого дьявола вообще происходит?

– Эй, спокойно, дружище, – теперь незнакомец говорил и вовсе натужно. – Не… не знаю, долго ли… продержу тебя.

Он потянулся наверх и каким-то чудом наткнулся на ладонь. Схватившись за предложенную руку, он приподнялся и снова прикусил губу, давя жалобный стон. Грудь больно обдирали камни, правое плечо и бок полыхали огнем. Он изо всех сил старался помочь неведомому спасителю вытянуть себя. Плечо от усилий хрустнуло, становясь на место и он, не сдержавшись, вскрикнул. Звук опять прокатился по воздуху.

– Почти все, – успокаивал голос. Чья-то ладонь коснулась спины, привлекая ближе.

Лицо уткнулось в широкое плечо человека. В ноздри ударил мускусный запах пота, земли  и почему-то дыма. Он почувствовал, как ноги задели выступ, и повалился на землю вместе со своим спасителем. Так, держась друг за друга, они лежали в попытке перевести дух.

А потом он понял, что одежда на нем сырая. Воздух будто резко стал холоднее.

Тело неудержимо дрожало, и все казалось нереальным, словно происходило с кем-то другим. Он подтянулся на локтях, но лишь оперся на поврежденную руку – боль нахлынула снова, да к тому же запястье оказалось прицепленным к руке его спасителя.

– Погоди, – взмолился незнакомец.

Спустя пару мгновений неловкой возни они сели друг перед другом. Рука его была вытянута вперед, к человеку немного выше него.

– Я промок, – собственный голос, одновременно какой-то чужой и знакомый, казался охрипшим от крика. – Какого хрена?

– Просто… просто… Боже мой. Угомонись для начала, – попросил незнакомец.

Так хотелось видеть этого человека. Хоть что-то видеть.

– Я тоже весь мокрый, – продолжил тот. – Ну, кое-где точно.

– Где мы, черт побери?

Зубы стучали, и голова раскалывалась даже от такого тихого звука. Свободной рукой он потер лоб и щеку, чувствуя шершавую исцарапанную кожу. Пальцы скользнули по влаге, но он не имел ни малейшего представления, кровь это или вода.

– Не знаю, но тут просторно. Кажется, что просторно, – ответил человек, шипя сквозь зубы, словно от боли.

Если у него самого нестерпимо жжет руку, то, должно быть, спаситель тоже не в лучшей форме. И сердце тут же дернулось от его крика.

– Ты чего?

– Я… я вижу…. Ааа!..

Он непонимающе поморщился, натягивая порезы на лице.

– Видишь? А я ни фига тут не вижу.

– Не тут… – человек тяжело сглотнул. – Будто фильм ужасов перед глазами… или вроде того.

Он наклонился немного в попытке ослабить натянутые мышцы и рвано вдохнул. И тут же пожалел об этом. Теперь, сидя на земле, он улавливал запах. Стойкий тухлый запах… разложения.

Многих тел.

– А фонарик у тебя есть? – прохрипел он, борясь с накатывающей паникой.

Он почувствовал, как незнакомец пошевелился со сдавленными проклятиями, а его самого опять накрыли пронизывающие волны боли.

Сам он, видимо, сломал запястье, когда падал. Плечо, казалось, горело в огне.

Свет фонарика мобильного телефона выхватил из тьмы окружающее пространство и подсветил соединяющие их путы. Он поморгал, прищурился от яркого света, а потом еще раз взглянул на сцепленные руки и поморщился.

Наручники.

Из-за его падения у обоих кровили ободранные запястья. Он чувствовал, как кровь пропитывает его влажную рубашку и видел пятна на краю куртки незнакомца.

Он осторожно посмотрел на лицо своего спасителя. В то же мгновение человек отдернулся с резким выдохом.

– Черт, – выдавил парень.

От резкого движения кожа на сцепленных руках натянулась, и он вскрикнул, снова прикрыв глаза. Казалось, его вот-вот стошнит прямо здесь, в темноте.

– Прости, но… м-мать же твою, – повторил спаситель.

– Просто… замри на секунду, – вяло вымолвил он и вгляделся в человека, сидящего перед ним.

Вытянутое лицо обрамляли отросшие волосы. Приподнятый нос, темные глаза, слегка сжатые губы. Двухдневная щетина покрывала мощный подбородок и щеки, нахмуренные брови прорисовывали морщинки на переносице. Он готов был поклясться, что в первую секунду лицо человека показалось знакомым. Но потом решил, что прежде они не виделись.

– Ты меня знаешь? – спросил он и попытался притянуть руку ближе к себе.

– Я… эээ… – начал Патлатый и звучно сглотнул. Только бы парня сейчас не вывернуло – далеко здесь не отодвинуться. – Ну, может быть.

Сильнее наручников его смущал ужас в глазах человека, смотрящего на него сквозь голубоватый свет фонарика.

– Знаешь, я… не вполне понимаю… где реальность, а где… – с явно расстроенным видом Патлатый потер лицо.

– Есть идеи, почему мы как будто из-под душа? – Он покрутил шеей в попытке облегчить боль, дышать становилось все труднее.

– Тебя это волнует больше наручников? – ответил Патлатый.

Он вдруг сдвинул брови.

– Нет. Если честно – меня больше волнует, что я не помню свое гребаное имя.

Он прерывисто вздохнул. Погруженный в волны боли, он только сейчас осознал это. Он начал искать любую мелочь, которая объяснила бы, почему он оказался внутри – очевидно – пещеры. Голову закружило от воспоминаний о бездонной пропасти под ногами и спасших его наручниках.

– Ты… ты свое имя не помнишь? – удивился Патлатый.

– Нет, – сказал он. – А ты?

Патлатый отрицательно покачал головой в ответ. От страха незнакомое лицо выглядело моложе, пробуждая странное желание защитить этого человека. Он обвел взглядом окружающую тьму.

– Посвети вокруг, – приказал он.

Патлатый подчинился, и они осмотрелись: это определенно была пещера – без намека на выход, с футбольное поле длиной. Футах в десяти над их головами висели покрытые влагой сталактиты медного оттенка. Что-то похожее на кости устилало весь пол. Некоторые были голыми, на каких-то сохранились куски плоти, а кое-где и клочки одежды.

Совсем недалеко оказался обрыв, тянущийся во всю длину пещеры. Они одновременно подобрались к краю. Чуть ниже в шести футах от уступа, на противоположной стене зиял похожий на рот вход в широкий тоннель. Патлатый повернул фонарик вниз.

Свет не достиг дна.

– Охренеть… – прошептал парень.

– Повезло, что на мне наручник, – тихо сказал он, и выпрямился. По истерзанным мышцам пробежала дрожь. – Сдается мне, это кости виноваты в таком аромате.

– Ага, и пещерные отложения впридачу, – добавил Патлатый, посветив вокруг еще раз.

Теперь и он увидел огромные горы отходов, окрашенные зеленоватым оттенком диодного фонарика.

– Отложения… – повторил он и в отвращении наморщил нос. – И сколько ж гребаных мышек их навалили?

С нарастающей тревогой они вместе подняли взгляд к потолку – ничего и никого. Ни шорохов, ни хлопанья крыльев, ни криков и скрежета. Кромешную тьму полнили только тяжелое дыхание случайного спутника.

          Глухо, как в могиле, подумал он, и сердце дернулось в груди.

– Ладно, тогда… – Патлатый наклонил фонарик вниз, в пространство между ними, и провел пятерней по волосам.

Он незаметно ощупал свои – коротко стриженные, чуть длиннее на макушке. Мокрые  не только от воды, они облепляли голову. Он провел рукой по лицу, осторожно, не задевая порезы, стер влагу со щетины и поднес ладонь к фонарику. Розоватая от крови липкая жидкость определенно не была водой.

– Интересно, почему мы прикованы друг к другу, – продолжил Патлатый и вдруг опять нахмурился, словно от боли, выронил телефон и схватился за голову.

– Чувак, – мгновенно напуганный, что оказался один в темноте, он подобрал мобильник. – Эй, что с тобой?

Патлатый пожал плечами, потирая ладонью лоб, и сузил глаза. Левая рука парня – закованная в наручник – почему-то была мокрая, хотя волосы казались сухими. Незнакомец мотнул головой  и быстро заморгал, будто в попытке прояснить зрение.

– Все нормально, просто… – Патлатый шумно сглотнул в удушающей тишине пещеры. – Как будто в-вспомнил кое-что.

– Та-ак, – протянул он. Пусть он не помнил самого себя, но был чертовски уверен: такая ситуация вряд ли кому-то показалась бы нормальной. – Поделишься с классом?

– Всего лишь… проблеск, как и до этого, но…

Патлатый поднял на него взгляд, и он снова почувствовал дрожь в животе, будто падает вниз, а этот парень – его единственная страховка.

– Я видел тебя. Опять.

– Ты меня знаешь.

– Да, но, – Патлатый посмотрел на наручники. – Ты избивал кого-то… а твои глаза…

– Что? – Он вдруг замер, словно знал, что не хочет слушать дальше.

– Они были черными. Полностью. Ты как будто…

Патлатый нахмурил брови – нехороший вид…

– Уверен, ты кого-то убил.

Жесткий укол боли – и он прикрыл глаза, тяжело сглотнув. Он полагал, что сломал пару ребер: бок словно пронзало ножом при каждом глубоком вдохе. И он был уверен, что сломает еще несколько, если так и будет трястись.

– Слушай, давай-ка прикинем, как в-выбираться отсюда, – сказал он, стуча зубами. – И дело с концом.

Патлатый согласно кивнул и спросил:

– Мобильник есть?

Он похлопал по передним карманам – пусто, подтянул ноги и со стоном поднялся на колени поискать в задних. Итогом послужил внушительный складной нож, который оказался за поясом, и – сюрприз! – еще один компактный лежал в ботинке.

Разложив оружие перед собой, он опять уселся на каменистый пол и прижал к себе сломанную руку. Теперь по карманам зашарил незнакомец.

Патлатый был в куртке – ему бы и самому такая не помешала. Больше карманов – больше интересного: бумажник, нож, полный магазин патронов, хотя и без пистолета, и коробок спичек. Глядя, как растет кучка вещей между ними, он прерывисто дышал, пока парень не перестал дергать его руку своими движениями.

– Так, ну ладно… – начал Патлатый, словно тянул время, чтобы подобрать верные слова. – У меня удостоверение. У тебя нет. Думаю, нам стоит кое о чем договориться.

– Да? – Он дрожал все сильнее – уже не от холода. От болевого шока. – Ну, валяй.

– Мы не просто так прикованы друг к другу, – сказал Патлатый. – Один из нас преступник. Или оба.

– Или чья-то постельная затея пошла лесом, – предположил он, не желая видеть на лице спутника самодовольный вид победителя.

– В любом случае, – тот очевидно не понял подколки, – пока не придумаем, как отсюда вылезти, действуем сообща. И плевать на остальное.

– Как скажешь, шеф, – выдохнул он, измученный болью.

Патлатый кивнул, сжав губы, и поднял бумажник. Увидеть внутри удостоверение федерала было несколько ошеломляюще. Ни парусиновая куртка, ни фланелевая рубашка не говорили о принадлежности парня к властям.

– Я Сэм, – Патлатый показал ему удостоверение. – Сэм Бэннер.

– Очень приятно, – признаться, он привык называть про себя незнакомца Патлатым.

– Я агент ФБР, – раздраженно проговорил Бэннер.

Он едва сдержал усмешку.

– Никакой из тебя Киану, не катит.

– А?

– Проехали, – он мотнул головой.

– Наверное, я арестовал тебя.

– С чего ты взял? – спросил он иронически.

– Ты прикован к моей левой руке, а я не левша, – Бэннер повел правым плечом, будто говоря – видишь?

– Уверен, что твое имя не Иниго Монтойя?

Он сыпал именами, словно считывал строки сценария. Но никаких зацепок, ничего нового не узнал – просто всплывало в памяти.

Бэннер продолжил, не желая менять тему.

– Добавь еще воспоминание, как ты убил кого-то…

– Притормози, Бэннер, – Он совсем не был готов звать незнакомца Сэмом. Исподлобья он посмотрел на парня – тот вздрогнул и напрягся. – Ты понятия не имеешь… что там за ситуация вышла. И документов у меня нет. И вообще, куда испарилось твое «действуем вместе, на остальное плевать»?

– Точно, – Бэннер кивнул и прищурил глаза, внимательно рассматривая его.

Он отчаянно пытался не дрожать, но безуспешно.

– Надо бы убраться подальше от края, – продолжил Бэннер. – Согреемся как-нибудь и будем искать выход. В таком порядке.

– Есть, сэр, – он попытался съязвить, но ответ так легко соскользнул с языка, так естественно и неосознанно, только терзало ощущение, что не тому человеку он привык так отвечать.

Бэннер взял телефон и окинул светом пространство вокруг. Почти сразу ощутилось удушающее давление стен. От мысли, что они где-то под землей в стылой тьме среди груды костей, стало не по себе.

Он заставил себя медленно вдохнуть.

– Вон, видишь? – вдруг спросил Бэннер.

Он посмотрел. Еще один тоннель, в нескольких футах справа. На их уровне. Очевидно, единственный вход и выход из этой пещеры.

– Думаю, этим путем мы и пришли, – продолжил Бэннер. – Им же обратно вернемся. Посмотрим, что там.

– Идет, – другого плана у него не было. Адская боль так или иначе мешала думать.

– Встать сможешь?

– Наверное, – он убрал ножи и протянул руку. – Поможешь?

Бэннер придержал его, помогая подняться. Едва они встали – тишину разорвал его собственный сдавленный крик. Земля уплывала из-под ног, и единственное, что не давало ему упасть – сильная рука спутника. Его качнуло вперед, лоб уперся в плечо Беннера.

– Тише, – мягко сказал Бэннер, пока он пытался отдышаться. Парень отпустил руку лишь когда он сумел поднять голову. – Хочешь отсюда уйти?

Немного придя в себя, он кивнул и повернулся к тоннелю. Так хотелось прижать поврежденную руку к груди, но вместе с ней он подтащит к себе лапу Бэннера, а потому пришлось держать свою руку чуть на отлете. Сам Бэннер, надо отдать ему должное, старался не дергать левой рукой, медленно направляясь к тоннелю. Фонарик его телефона выхватывал из пугающе тихой темноты покрытый запекшейся кровью пол.

– Ривз, – сказал вдруг Бэннер.

– Чего?

– Ты вспоминал тогда. Киану Ривз. Ты говорил о фильме.

Он нахмурился.

– А, ну да, – он смотрел, куда ступает, в попытке угнаться за спутником.

– И Иниго Монтойя, – Бэннер замедлил шаг и полуобернулся. – Еще один фильм. Ты помнишь имена из телика, но не свое?

Он выгнул бровь. Из ссадины на лбу скатилась капелька крови, намочила ресницы. Глаз защипало, и он попытался сморгнуть жжение.

– Да ты и сам хорош, разве нет? Агент Бэннер.

Бэннер остановился.

– Ты о чем?

– О том, что… ты до сих пор не знаешь, кто ты такой, – высказал он. – Ты произнес «Сэм Бэннер» словно в газете прочитал.

Бэннер нахмурился, глядя на него.

– Чувак…

Парень хотел было возразить, но где-то за ними и будто бы снизу, раздался пугающий рев. Подобно отскочившей пуле, звук отразился от стен пещеры. Оба пригнулись, обвели взглядом тьму вокруг. Забытый телефонный фонарик светил в пол.

Тьма будто тянулась к ним своими черными лапами.

– Какого хрена сейчас было?! – воскликнул он.

Они одновременно оглянулись. Бэннер старался не тревожить его поврежденную руку. Парень медленно направил свет фонарика в строну шума. Добрую минуту все было спокойно. Ни звуков, ни шорохов, ни дыхания. И вдруг рев раздался снова – определенно из тоннеля за пропастью.

– Вот ведь черт, сейчас будет как у Ромеро, – выдохнул он и прижал руку к себе.

– Думаю, нам пора сваливать, – пробормотал Бэннер.

Они резко повернулись к выходу, Бэннер беспокойно скрипнул зубами. Теперь парень не слишком с ним церемонился. Наручник натягивал кожу, заставляя его шипеть от боли и торопиться. Грудь словно сдавило тисками, и он едва смог вдохнуть. Как только они достигли тоннеля, порывы холодного ветра, будто при урагане, вскружили воздух, взъерошили влажные волосы.

– Стой, стой, чувак! – позвал он, не в силах притормозить парня своими силами. – Остановись!

Бэннер резко затормозил и оглянулся. Свет фонарика забил в лицо. Они одновременно раскрыли рты, намереваясь что-то сказать друг другу, но рев раздался в третий раз откуда-то сверху. Когда воздух опять закружился вихрями, он обернулся и поднял взгляд, ожидая, что посмотрит в лицо самой смерти.

Он увидел два огромных глаза, мерцающих, словно угли в печи, под потолком пещеры. Там, где свисали сталактиты. Зрачки существа сузились до тонких полосок. Свет фонаря дрогнул, когда Бэннер поднял телефон, выхватывая из сумрака что-то невероятное.

Туловище размером с двух человек, плотно прижатые кожаные крылья, янтарные глаза вполовину громадной головы. Изо рта тянулись тонкие длинные нити слизи. За каменистый потолок оно держалось большими серповидными когтями.

– Охренеть… – прошептал Бэннер.

– Твою ж дивизию, – в то же время пробормотал он.

Без лишних слов Бэннер опустил фонарик, и они медленно отступили от твари. Ничего не видя в темноте, он тут же со стоном впечатался в стену. Бэннер посветил на землю, они поспешили в тоннель.

Фонарик на долю секунды выхватил из тьмы шершавые каменистые края входа. Пространство сомкнулось вокруг них. В тесном тоннеле запах разложения и гнили усилился, и, казалось, вот-вот стошнит. Чувства обострились до предела. Он хотел видеть дальше, чем позволял сумрачный свет фонарика. Он хотел слышать хоть что-нибудь, кроме их неуклюжего топота по камням. Напрягая дрожащие мускулы, он готовился встретить неведомую опасность.

Спустя несколько минут торопливой ходьбы, Бэннер пригнулся, чтобы пройти под опасно длинным сталактитом.

– Это… мышь была, верно? – Парень оглянулся в тусклом свете.

– Видел мышек размером с Кинг Конга, да? – Голос, хрипловатый из-за пересохшего горла, немного дрогнул.

– Честно? Понятия не имею, – Бэннер посветил в лицо и свет раскаленной иглой забил по глазам. – Чувак, хреново ты выглядишь.

– Вот спасибо, агент, – прорычал он. – Я в норме. Пошли уже.

Но Бэннер только подобрался ближе, между бровями залегли складки. Из-за причудливого узора теней его  глаза выглядели словно провалы.

– Тебе бы лучше сесть… Ты весь трясешься, зубами чувствую.

Он прикрыл глаза от слепящего света. Не хватало сил убедить этого человека в том, что он в порядке. Он так не хотел торчать в этом узком тоннеле, в кромешной тьме, в сотнях футов под землей, где стены давят так, что трудно дышать…

– Эй, тише, тише, – Бэннер схватил его за руку, сунув телефон в карман.

Он дышал. Так часто, что слышал, как закладывает уши, а воздух бил о стены, которые подступали все ближе и ближе, погребали его собой.

Опять, подсказывало сознание. Погребая тебя опять.

– Твою же… мать, – выдохнул он, чувствуя, как подгибаются ноги, несмотря на попытки стоять прямо.

Бэннер схватил его крепче и выронил телефон. Мобильник со стуком ударился о каменный пол, упав фонариком вверх. Свет бил ровно в подбородок парня.

Бэннер придержал его двумя руками, натянув немного кожу на запястьях. Они оба опустились на колени, в одно мгновение он почувствовал резкий холод.

Боль скользнула по телу словно живая, пробрала до самых костей, вызывая неконтролируемый стон.

– Тише, успокойся, чувак. Все хорошо, – Бэннер явно пытался утешить, хотя голос и звучал беспокойно.

– Д-думал, я твой арестант, – выдавил он сквозь стучащие зубы. Черт побери, он же и правда отдаст концы прямо в этой проклятой кромешной темноте, если не соберется сейчас же.

– Ага, но уверен, я не тот федерал, который возвращает подследственных мертвыми, – заключил Бэннер.

– Серьезно?

Патлатый расслабил руку, и он беспокойно глянул на него. Тот опять закрыл глаза. Он качнулся на нетвердых ногах, впечатался в стену здоровым плечом, будто собирался осесть на землю. Бэннер судорожно дышал. Свет фонаря, исходящий снизу, превращал приятное лицо в нечто потустороннее. Парень схватился за голову, наклоняясь вперед.

– Что? Что ты видишь? – спросил он, еле дыша. Перед глазами темнело. От мысли, что он сейчас потеряет сознание в мрачном тоннеле, становилось жутко.

– Кажется… что-то убивает тебя. Я вижу тебя… Господи-боже! – Бэннер поднял голову, и глаза утонули в тенях. Парень дышал так, словно пробежал марафон. – Ты умер. Я… я был там, держал тебя, а ты… а ты был мертв.

– Так, ладно. Я пока еще здесь, значит… – нужно было дышать, нужно было овладеть собой. Нельзя расклеиваться обоим сразу – иначе здесь же и задохнутся, умрут в крошечном узком тоннеле. – Давай убираться отсюда.

Бэннер сглотнул, задышал так, будто кислорода в тесном пространстве было еще предостаточно. Разве он не понимал, как тут мало воздуха? Хватит уже тратить его, тупая орясина!

– Да, ладно, – кивнул Бэннер. – Пошли.

Он не успел опомниться, как Бэннер схватил его за руку и вздернул на ноги. Он издал задушенный крик, посмотрев в сторону парня – пусть знает, как его телу не понравилось такое грубое обращение. Бэннер не обратил внимания. Только подобрал с пола стремительно гаснущий телефон и потащил их вперед.

– Плохой п-парень я тут или н-нет, – проскрежетал он сквозь стиснутые зубы, – но не будь мне т-так больно… я н-надрал бы тебе задницу.

Бэннер хмыкнул с удивительной веселостью.

– Почему-то я тебе верю.

Они медленно продвигались по тоннелю. Бэннер неловко держался поближе к нему, чтобы не болтались скованные руки. Тоннель немного расширился, неровные каменистые стены с известковым налетом расступились по сторонам. Воздух тоже стал другим. Пахло… водой. Запах минералов словно оседал на языке. Дыхание Бэннера выровнялось. И сам он начал дышать спокойнее, как вдруг свет погас.

– Ты что сделал?

– Батарейка сдохла, – пробурчал Бэннер.

– Вот черт, – тихо выругался он и прикрыл глаза на секунду в попытке отогнать панические мысли.

– Стой, погляди-ка, – выдохнул Бэннер, подталкивая его вперед. – Видишь? Сверху светлее.

Открыв глаза, он понял: Бэннер говорит правду. Легкий отблеск в воздухе мог быть солнечным сиянием в конце их тоннеля.

– Видишь? Мы как-то спустились сюда, верно? Значит…

Все случилось так быстро, что на мгновение он подумал, будто теряет сознание. Вот перед ним стоял дылда-федерал и почти держал на себе, как вдруг в следующую секунду того нет. Наручники под весом парня так яростно давили на руку, что невозможно было вдохнуть.

А потом реальность обрушилась на него со скоростью взрывной волны, и он закричал.

Правая рука оказалась в глубоком ледяном омуте. Бэннер, все так же прикованный к нему, барахтался в холодной воде, отчаянно пытался удержаться на поверхности. Господи, пусть это прекратится… Он сунул в воду свободную руку, схватил первое, что попалось, и потащил.

Глава 2: Летучая мышь из преисподней

Когда ледяная вода сомкнулась над головой, тело будто пронзило иголками. Но это было ерундой по сравнению с целой жизнью воспоминаний - стремительным потоком, пронесшимся перед глазами.

Сэм Винчестер барахтался в холодной воде и только рука прикованного к нему человека держала его, не давая утонуть. Картинки мелькали так быстро, что он забывал дышать. Сэм не сразу понял, что кто-то тащит его за волосы и вот, наконец, ему удалось вдохнуть воздух, не нахлебавшись при этом воды.

Сэм потянулся к каменистому краю. Руки тряслись от усилий, когда он оперся о твердую поверхность и сплюнул воду. Кто-то – Дин… мой брат, Дин – прикованный к нему наручниками, почти выл от боли и свободной рукой тянулся к поясу его джинсов, чтобы схватиться покрепче и помочь вылезти.

Они лежали на каменном полу, дрожа от боли и холода, и пытались отдышаться. Сэм отчаянно выкашливал воду из легких и чувствовал, как цепенеют мышцы. Этот человек – Дин… это Дин – слабо похлопал его по спине, подпирая своим телом.

С пронзительной ясностью Сэм вдруг вспомнил детство и отца, тревогу и обиду, когда Дин и Джон надолго уходили. Он вспомнил, как узнал правду об охоте. Он вспомнил, как ушел из дома. Он вспомнил Стэнфорд. Он вспомнил Джессику. Он вспомнил пламя и как Дин вывел его из горящего дома. Он вспомнил, как стрелял в отца, как Дин истекал кровью, как грузовик разбил их жизнь вдребезги.

- Эй, давай, чувак.

Сэм поднял взгляд. Прилипшие ко лбу волосы лезли в глаза. Воспоминания вырывали его из реальности, и голова кружилась. Он чувствовал это даже в сумраке.

- Н-нужно двигаться, - выдохнул Дин. – Если х-хочешь согреться.

- Я вспомнил… - прохрипел Сэм. – Я вспомнил тебя.

- Что?

Но Сэм не мог вывалить всю правду: воспоминания с сокрушительной силой нахлынут и на брата. Он не мог рассказать ни о погребальном костре отца, ни о том, как адские псы разодрали грудь Дина. Здесь, в пещере, Дин сидел перед ним и просил встать на ноги. А Сэм тонул в воспоминаниях о перерезанных глотках и черных глазах, о демонской крови и ритуалах на латыни, об огне и смерти… о стольких потерях.

Дин помог ему встать и указал в сторону тусклого света, который они видели перед падением. Сэм шагнул, думая о том, как Эллен решительно отказывается покидать умирающую Джо, о сгоревшем дотла «Доме у дороги» и часах Эша, кепке и библиотеке Бобби и его голосе по телефону.

Он вспоминал руки. Вспоминал, как Дин и отец помогали ему не упасть, хватали его, обнимали, показывали, как держать пистолет, как зашивать рану, как нарисовать дьявольскую ловушку. Он сделал еще один неловкий шаг к свету. Напуганные глаза и крики, кулаки и кровь, обвинения… Ощущение чужеродного присутствия в голове и под кожей… Всадники, Адам и Смерть, сцепленные кольца, конец света и падение… Он падал, пока его не объяло пламя.

Дин вскрикнул от боли и попросил подрагивающим голосом:

- Чувак, не… спотыкайся, ну же! Давай, надо двигаться.

Но Сэм погрузился глубоко в мысли: он горел, языки огня пожирали его, словно изголодавшиеся души грешников. А потом он рассыпался на осколки, а Дин… Господи, это брат поддерживал его и помог ему прийти в себя.

Я твой брат по плоти и крови, ясно? Только я имею право задать тебе жару когда захочу… Поверь мне. Давай начнем с этого.

Сэм подался вперед и обошел выступающий из земли сталагмит, а перед глазами все так же плыли образы. Амелия. Дин в сумраке Чистилища. Холодное ощущение одержимости ангелом. Пустота в глазах мертвого брата и его кровь на собственных руках.

Опять.

- Д-должно быть… еще одна пещера, да? П-просто немного глубже, - говорил Дин.

- Ты умер на ногах, - выдохнул Сэм, громко стуча зубами. – В последний раз… в п-последний раз т-ты умирал стоя.

- Так, ладно, ты уже бредишь, Бэннер, - отрезал Дин и шагнул, сильнее сжав пальцы на его мокрой рубашке.

- Но т-ты вернулся, - продолжил Сэм, продираясь сквозь воспоминания к реальности. К мыслям о пещере. – Ты всегда возвращаешься. Из Ада и Чистилища. После смерти, став демоном… ты возвращался.

- Головой ударился? – спросил Дин.

- Н-нет. В-вода. Вода смыла яд.

- Так-так, - Дин задумался на мгновение, оперся о стену, чтобы отдышаться. – Давай-ка прикинем, сколько придется тебя лечить, если мы отсюда вылезем?

- Яд летучей мыши, - продолжил Сэм, когда вдруг вспомнил. – Слизь.

- Точно, - с легким кивком Дин растянул слово. – Мне уже кажется, эти наручники для тебя, а не меня.

Наручники. Сэм шевельнул пальцами и поморщился - руки заледенели от холода. Он не помнил, почему оказался в наручниках вместе с Дином.

- Пошли, уже совсем рядом. Видишь?

Сэм кивнул.

- Вижу. Спички промокли.

- А?

- Нет спичек – нет огня, - объяснил Сэм.

- А, ну да, - Дин потянул его вперед, чтобы не останавливался. – Что-нибудь п-придумаем. Согреем тебя. Все будет хорошо.

Это же моя работа - присматривать за противным младшим братцем.

Слова прозвучалив голове, напоминая об острой боли в спине и объявшем холоде – совсем другом… непроходящем, бесконечном холоде. Он вспомнил, как мокли от грязи джинсы, как Дин обнимал его, будто обещая что-то. Помнил, как проваливался во тьму, когда брат с мольбой в голосе прижимал его к себе.

Желая вернуться к реальности, он вцепился в руку Дина - тот крепко держал его за мокрую рубашку. Дин понятия не имел, кто он такой, но Сэм его помнил. Он помнил все. Помнил напускную храбрость брата, его стойкость, смирение. Он помнил, как Дин боролся до последнего, даже если поначалу опускал руки.

Шершавые стены изогнулись, плавно расступаясь в стороны, и братья оказались в новой пещере– больше первой, но без обрыва, уходящего в пустоту. Сквозь разлом в потолке ярдах в ста над головами проникал мягкий свет, похожий на закатные лучи. Сэм и Дин остановились у самого выхода из тоннеля, щурясь после долгой тьмы даже от такого приглушенного сияния.

Сэм зябко поежился. Он повернулся в сторону брата и впервые нормально разглядел его.

- Господи, Дин… - выдохнул он. Мгновение тот не двигался, но спустя пару секунд недоумевающе наклонил голову, вернув взгляд Сэму. – Ты настоящая развалина, чувак.

- Чего? – Дин слегка нахмурился, окрашенные кровью брови сошлись на переносице.

Правая сторона его лица была ободрана со лба до подбородка, из наиболее глубоких порезов сочилась кровь. Правый глаз стал пугающе красным, и зеленая радужка от этого казалась ярче. Правое запястье – как левое у Сэма – опухло, в синяках и крови. Сэм догадывался, ушибы и ссадины покрывают весь бок брата, и не хотел этого видеть.

- Что ты сказал? – повторил Дин, не дождавшись ответа.

- Дин, - повторил он. – Дин Винчестер. Так тебя зовут.

Тот задумчиво кивнул. Сэм молчал, не решаясь вываливать на него новую порцию сведений. Пользуясь мгновением тишины, Дин прищурился и осмотрел пещеру. Сэм тоже хотел оглядеться, но то и дело проваливался в воспоминания, отчего в голове опять плыло.

Стены пещеры напоминали купол. Минеральные наслоения природным узором поднимались от неровного пола под ногами к широкому расходящемуся своду высоко над головами. Солнечный свет тускнел от вечерних сумерек. До противоположной от тоннеля стены было ярдов сто.  При виде такого огромного пространства Сэм невольно вздрогнул.

Скальные обломки, сухие ветви и листья, годами падавшие сквозь разлом, усеивали дно. Ближе к середине пещеры виднелись кости мелких животных – к облегчению Сэма, чистых, без кусков застарелой плоти.

- Ну что, на лифте поднимемся? – проворчал Дин и медленно пошел вперед, волоча за собой Сэма.

- Смотри, - Сэм указал подбородком на темную стену слева. – П-похоже на сумку.

Они подошли ближе. Опустившись на колени, Сэм действительно увидел сумку, а в ней – веревку, карабины, обвязку, и куртку Дина рядом.

- Т-тут есть кто-то еще, - Сэм оглянулся через плечо.

- С чего ты взял? – Дин медленно наклонился и поднял куртку.

Сэм повертел в руках страховочный трос.

- Кто-то ведь показал, как с-спускаться.

Он посмотрел наверх – в закатных лучах на скалистой поверхности поблескивали крюки. Глянув на моток веревки, Сэм понял: оттуда они с Дином и спустились. Но идей, как выбираться, пока не было.

Дин порылся в карманах куртки: пистолет, фляжка, фонарик, который он тут же включил, странный серебристый свисток и удостоверение. Сэм заметил, как плечи брата расслабились.

- Про Дина ты был прав, - он криво усмехнулся. – Но я Старк. Не Винчестер.

- Дин Старк, - Сэм напустил на себя серьезный вид. – По-твоему, это правда?

Дин прищурился, недоуменно наклонил голову.

- Подумай сам, чувак. Старк и Бэннер? Серьезно не из ящика? – не отступал Сэм, помня, как Дин по-детски улыбался, когда мастерил этот особый набор фальшивок. Вышли вторые «Мстители», и он тащился от супергероев.

Дин сутуло сел на пол.

- Значит, ты… не превращаешься в зеленого громилу, когда злишься?

- Эти ксивы поддельные.

Сэм присел рядом, стащил с плеч влажную куртку, вынул свободную руку из рукава. Раненое запястье обожгло болью, когда тяжелая от воды одежда задела наручник. Если он хотел согреться, надо было как-то снять с себя мокрые шмотки. Но пока он прикован к брату, ничего не получится.

Тяжело кашляя, Сэм взял у Дина фонарик и посветил на замок.

- Держи, - Дин протянул пистолет. – Прострелим их нахрен.

- Да иди ты! – Сэм бездумно отшатнулся, дернул запястьем так, что Дин, вскрикнув от боли, выронил оружие. – Прости.

- С-сиди тихо! – взмолился Дин и потянулся за пистолетом. – Я сам.

- Ты трясешься как старый дед, - Сэм отпихнул пистолет подальше от брата. – А я даже фонарь удержать не могу.

- И что ты предлагаешь, гений? – прорычал Дин, зажмурившись от боли.

Сэм протянул ему фонарик.

- Держи поровнее, - сказал он и вытащил из сумки маленький мешочек. – Вскрою замок на своем.

- Ну конечно, - проворчал Дин, но направил свет на его запястье.

Поиск нужной отмычки затянулся. Сэм возился минуты на две дольше, чем планировал. Когда он справился, фонарик в руках Дина уже ходил ходуном. Но оно того стоило, хоть брат и ворчал, сомневаясь в удаче.

Когда они больше не были скованы, Дин облегченно выдохнул.

- Теперь тебя, - Сэм потянулся к брату.

- Нет. Снимай с себя это тряпье, пока в сосульку не превратился, - Дин отодвинулся. – Я поищу что-нибудь, разведу костер, согреешься.

Не дожидаясь ответа, он встал и пошел вдоль скалистой стены. Мышцы Сэма сводило от холода, и он последовал совету брата: сложил джинсы и рубашку на выступ за спиной. Энергично растирая ноги, он понял – запястье цело, хоть и опухло от ссадин, пальцы свободно двигались.

В пещере быстро темнело с приближением ночи. Телефон Дина среди вещей они так и не обнаружили. Тепло, проникшее днем сквозь расщелину, стремительно уходило в наступающей тьме. Не переставая дрожать, Сэм надел на голое тело Динову куртку и застегнул пуговицы. В сумке он нашел несколько свернутых бинтов, а из одежды - только запасные носки. Зато откопал еще один коробок спичек, кое-что поесть, четыре бутылки воды и патроны, на которых были пули со странными метками.

- Бэннер.

- Я Сэм, - ответил он.

- Без разницы. Ты должен это видеть.

Сэм оглянулся через плечо. Ярдах в пятидесяти Дин светил куда-то на пол. Поднявшись на трясущиеся ноги, Сэм прямо в носках подошел к брату, и от неожиданного зрелища его передернуло.

На полу лицом вниз лежал человек с глубокими ранами на спине – явно мертвый.

- Судя по прикиду, я б сказал, что он коп, - Дин легонько пихнул тело.

- Чувак!

- Что? Ему уже пофиг.

С трудом согласившись, Сэм сел на корточки и осторожно перевернул тело. Он резко отдернулся, когда увидел изувеченное лицо. Оно выглядело словно раздробленное ледорубом.

- И на кой черт я на это смотрю, - пробормотал Дин.

- Ты прав, это коп, - Сэм со вздохом стащил с ремня мужчины значок. – Выходит, он тоже спустился с нами.

Он посветил на багровый карабин, прицепленный к страховочной веревке.

- Значит, это его, - Дин приподнял закованную руку. – Вопрос, нахрена он надел их на нас?

Сэм задумчиво потер шею. Он отчетливо помнил Рождество, когда подарил Дину то, что обещал отдать отцу. Но последние двадцать четыре часа были рассеянной взвесью приглушенных голосов и ускользающих изображений.

Он закашлялся в сгиб локтя. Вода упрямо плескалась в легких, но не хватало сил от нее избавиться.

- Эй, шевелись,  – Дин отошел от мертвого тела. – Ты замерзнешь до смерти, если будешь сверкать тут голым задом.

- Я не голый, - Сэм одернул сырые боксеры, глядя на джинсы мертвого полицейского. Жаль, тот был дюймов на пять ниже.

- Нашел спички?

- А-ага, - кивнул Сэм.

- Не стой на месте, - приказал Дин. – Двигаешься – живешь. Помоги мне собрать деревяшек.

Сэм набрал ворох веток, Дин поднял палку-две и ногами сгреб сухие листья в кучу. Через несколько минут рядом с местом, где они оставили вещи, запылал большой костер. Тепло коснулось холодной кожи Сэма.Клубящийся дым поднимался в разлом высоко наверху. Вечерний свет погас, уступив место ночи, и теперь сквозь дыру в потолке проникало жемчужное сияние луны.

Сэм согрелся и чувствовал приятную ломоту в костях. Он посмотрел на согнувшегося Дина – тот прятал боль и пытался быть настороже.

- Винчестер, - сказал Сэм.

- Чего «Винчестер»? – переспросил Дин, не отрывая взгляда от огня. Он сидел у стены, облокотившись на сумку, наручники все еще болтались на его руке.

- Моя фамилия, - Сэм взял отмычки и осторожно поднял поврежденную руку старшего, чтобы увидеть замок в свете костра.

- Ты вроде говорил, это моя, - ответил Дин. Все его тело напряглось, когда Сэм коснулся раненого запястья.

- Так и есть.

Сэм глянул на Дина – тот поднял брови, осмысливая ответ.

- А, ну… Говоришь, мы братья?

Сэм кивнул.

- Не помню, чтобы у меня был брат.

- Ты вообще ничего не помнишь, - дополнил Сэм, подбирая отмычку.

Дин помотал головой.

- Неправда. Я многое помню. Но… не тебя.

Сэм нахмурился. Он знал, Дин не собирался обидеть его этими словами. Яркие вспышки воспоминаний сверкали перед глазами одна за другой. Эш и «Дом у дороги». Бобби и его убежище. Ремонт Импалы. Чтение отцовского дневника. Клетка в амбаре у Бендеров, из которой его вызволил Дин. Языческий бог и связанный брат в роли подношения.Образы, обрывки разговоров, острые шипы боли, крики о помощи и такой редкий смех.

В каждом мгновении, в каждом воспоминании – Дин.

- Липовые удостоверения, ножи, пистолет…  - Дин, не шевелясь, наблюдал, как Сэм вскрывает замок и аккуратно снимает металлическое кольцо с изодранного запястья. – И навыки взломщика. Так кто мы? Шпионы? Наемники?

- Охотники.

Дин повел бровью.

- На кого, на оленя?

- Не… совсем.

С этим плюшевым мишкой, ох. Я бы пристрелил этого подонка.

Сэм сел, облокотившись на сумку, рядом с братом. Их плечи соприкоснулись. На мгновение Сэм подумал, тот сейчас отодвинется. Но Дин, очевидно, слишком устал, чтобы отказываться от дополнительной опоры.

- Мы охотимся на нечисть, - сказал Сэм. – Вообще, это ты меня научил.

- Я?

Сэм кивнул.

- Нечисть. По типу той мышки размером с Кинг-конга?

- Она называется Олитьяу. Пещерный демон.

- Ну да, конечно, - голос прозвучал сдавленно от попытки сесть поудобнее.

Сэм знал, Дин не воспринимает его слова всерьез. Да и как, по правде говоря? Даже Сэм, который помнил каждую охоту, каждую потерю, каждую смерть, не всегда понимал их существование. Без колебаний поверить в сказанное – это точно не для Дина, не помнящего ничего об их жизни.

Сэм откашлялся и задумчиво посмотрел на огонь. Как рассказать о пернатых истинному сосуду архангела? Как объяснить про демонов тому, кто совсем недавно вернулся из черноглазого в человека?

Что говорить  о вампирах и других существах? Ведь Дин был иодним из них. Как открыть правду о том, что души – не только бред воскресной школы, и их действительно можно отделить от тел? Или о том, что однажды отец, а затем и Дин продали свои?

Как рассказать, что они оба видели и Рай, и Ад, и Чистилище? Как объяснить, что они объединились с королем Ада в борьбе против писаря Божия?

Сэм искоса глянул на Дина. Последнее воспоминание не оставляло в покое, мешало вдохнуть, словно он все еще барахтается в ледяной воде и не может вырваться на поверхность. Дин, избитый и весь в крови, с бесконечной мукой во взгляде, тяжело падает набок после смертельного удара Метатрона.

Я горжусь нами.

Сэм вздрогнул. Для начала следовало подобрать правильныеслова. Такие, чтобы тот, кто вырастил Сэма, поверил: они не чужие.

- Дай-ка посмотрю твою руку.

- Все нормально, - в голосе Дина звучала боль, а ответ был до смешного предсказуем.

- Ничего не нормально! - отрезал Сэм. – Ты сорвался с обрыва и повис на руке, Дин. Давай посмотрю.

- Ты еще и врач что ли? – прорычал тот и подобрался как раненый зверь.

- Нет, но я сшивал тебя по клочкам больше, чем могу вспомнить. Буквально, – усталость переполняла чашу терпения Сэма, и он привстал на коленях. – Вправлял тебе кости и лечил сотрясение. Воровал лекарства из больниц. Заставлял жить, когда весь мир хотел видеть тебя мертвецом. Думаю, я заслужил немного доверия.

Дин молча смотрел на него. С новым приступом кашля Сэм осел обратно на пол, пытаясь вдохнуть. Он согрелся и почти обсох, но ледяная вода поблажек не сделала.

- Откуда ты обо всем знаешь, чувак? – тихо спросил Дин. – Ты… откуда… Почему ты знаешь меня, но я не знаю тебя?

Сэм со вздохом потер лицо.

- Я же сказал. Вода смыла яд.

- Чего? Какой яд?

- Слюна Олитьяу ядовита. Она воздействует на всех по-разному. У людей стирает память.

Брови Дина опять взлетели.

- Хочешь сказать… Я весь в мышиных слюнях?

- Типа того.

- Вот гадость!

- Мы всегда успеем окунуть тебя в воду.

- Нет, чувак, - Дин затряс головой. – Вылавливать тебя оттуда было той еще забавой.

От этих слов Сэма снова накрыло волной воспоминаний – словно старый выцветший фильм они завертелись перед глазами. Вот Дин крепко держит его за плечи во время очередного видения… Хватает за рукав, когда из Клетки вырывается Люцифер… Смотрит вслед отъезжающему в Стэнфорд автобусу… Вытаскивает из огня, забравшего Джессику… Стреляет в штригу… Уводит от края, к которому тянет Люцифер в голове… Сидит рядом каждый раз, как он приходит в себя после травмы…

Вся его жизнь – брат. Рядом или бесконечно далеко. Не отец, не девчонка, не друг или наставник… Брат.

Я равнялся на тебя с тех пор, как мне было четыре... Изучал тебя… Пытался быть точно таким же, как мой старший брат.

Непривычно было восстанавливать прошлое – их прошлое – по таким проблескам в голове. К любому поступку шел долгий извилистый путь, был оправдан любой выбор – даже продажа души, даже уговор с ангелом сохранить Сэму жизнь.

Но потом Сэм посмотрел на все под другим углом и понял: как же порой не хватало чего-то для равновесия. Того, что он принимал, как должное. Дина.

Сэм увидел свое отражение в глазах брата и впервые осознал, каково быть на его месте. Брат с осторожностью наблюдал за ним – так, как обычно смотрит на незнакомцев. На тех, кому не доверяет. Он казался совершенно спокойным, но Сэм чувствовал, как тот оценивает его, взвешивает слова.

В каждом воспоминании, пробежавшем голове за последний час, Дин доверял ему. Даже в тот жуткий год, когда Сэм оказался бездушной оболочкой самого себя. Когда брат смотрел на него черными глазами демона, Сэм не видел такой… настороженности. Страха. Пусть и бывало, Дин чего-то боялся, но Сэма – никогда.

Ухаживай за моей тачкой. И, Сэм. Помни, чему отец учил тебя… помни, чему учил тебя я.

Сэм метался в путанице мгновений. Образы и ощущения сплелись друг с другом и больше не походили на бесконечную череду событий. Они создавали облик человека из миллиона картинок.

- Хочешь, расскажу немного о своем брате? – Сэм осторожно подбирался к Дину со стороны повреждений. – У него уникальная способность быть одновременно придурком мирового уровня и одним из лучших людей, которых я видел.

Дин наклонил голову.

- Он гений, хотя и скрывает это. Говорит, так проще - люди ни о чем не догадываются и перестают осторожничать.

- Умно, - кивнул Дин.

- Он упрямый как стадо баранов и умеет прощать. А еще он сильный – пугающе сильный, - Сэм наклонился ближе. – И в душе добряк.

Дин сдвинул брови и отвел взгляд в сторону огня.

- Ты вроде видел, как я убил кого-то. Видел меня с… черными глазами.

- Ага, - Сэм потер шею. – У нас непростая работенка. И мы оба успели вываляться в грязи.

- В такой, что убили кого-то?

Сэм посмотрел в пол.

- Бывало… да, - он подумал о Кевине. О Чарли. Об Эллен и Джо. О Бобби. Об отце. – А иногда… люди погибают, чтобы спасти нас.

Дин оглядел сгущающийся сумрак. Сияние луны скользило внутрь разлома и мягко подсвечивало ночной воздух над их головами.

- Ты рассказываешь эту муть, но… я совсем не знаю тебя, старик, - он посмотрел на Сэма. – Ничего такого не помню.

- Вспомнишь, - с напором сказал Сэм, хотя сам не до конца был уверен. – Наверное, просто… на тебе больше слизи…

Он замолчал, когда вспышка воспоминания ударила молнией.

***

Дергая закованной рукой, Дин толкал Сэма прочь от монстра, что спланировал в пещеру сверху. Существо больше походило на дракона, чем на летучую мышь. Шериф Ларкин выстрелил два раза – и оба мимо. Тварь с громким скрежетом бросилась на мужчину, прежде чем братья успели его предостеречь.

Нападение было стремительным и свирепым – шериф был мертв в считанные секунды. Тварь перекрыла путь к сумке – к оружию – и Дин выворачивал руку в попытке спрятать Сэма за спину.

- Двигай, чувак, - шипел Дин, толкая его.

- Куда?! Мы в гребаной пещере!

- В тоннель! Давай!

Вдруг Олитьяу оторвался от шерифа и повернулся на голос Дина. Сэм замер в ожидании, что существо вот-вот дыхнет огнем или вонзит в них смертоносные когти. Мощные брызги слюны стали неожиданностью. Прозрачные, словно жидкий лед, они покрыли все лицо и туловище Дина, задели свободную руку Сэма и намочили ноги. Дин охнул и замер, сразу же став каким-то отрешенным.

Сэм схватил брата за плечо и потащил к тоннелю. Он со всех ног несся по тускло освещенной пещере, волоча за собой Дина и только чудом не влетел в стену. Спину будто обдавало дыхание монстра. А потом, спустя несколько минут беготни, Сэм внезапно почувствовал огромное пространство вокруг, звуки отражались от тьмы. Он осел на колени, опуская и Дина, пока чудовище пробиралось за ними.

Сэм не видел его. Только слышал. Слышал скрежет цепких когтей огромной летучей мыши и хриплое тяжелое дыхание брата, боровшегося с тьмой.

- Не вставай! – прошипел Сэм.

Но Дин явно не понимал, что происходит, он метался в панике и цеплялся за Сэма. С желанием схватить брата и прижимать к себе, пока не успокоится, Сэм осторожно пошевелил рукой. И тут во тьме завопил Олитьяу. Крик напугал обоих, Дин вскочил на ноги, дергая наручники. Сквозь мрак пещеры Сэм видел только два больших янтарных глаза.

- Дин! – закричал Сэм.       

Но было поздно. Сначала Сэм ощутил поток воздуха, а потом по ним скользнуло крыло. Дин закричал и заметался. Сэм понял – чудовище зацепило брата. Нужно было бежать, но он не знал, куда. Он потянул Дина к себе, подальше от нечеловеческих воплей и янтарных глаз.

Дин подполз к Сэму – наручники не оставляли выбора – и Олитьяу атаковал еще раз. Глаза твари будто стали неестественно огромными. Чудовище снова брызнуло слюной – Сэма задело лишь краем, основной удар пришелся на Дина – его резко отбросило в сторону. Под тяжестью брата Сэм вдруг повалился на землю, и их потянуло во тьму.

***

- … вырубайся мне тут, чувак, ну же!

- Чего? – Сэм непонимающе моргнул, глядя на брата. – В чем дело?

Дин смотрел на него так, будто решал, что с ним делать - запереть под замок или укрыть одеялом и вручить чашку супа.

- Ты мне скажи.

- Я только что… вспомнил, как ты сорвался с обрыва. Как заработал все это, – Сэм жестом обвел раны на лице брата.

- Двойной плевок летучей мышки? – повторил услышанное от Сэма Дин.

- В общем – да, – Сэм кивнул. – И вряд ли смыло весь яд, пока ты вытаскивал меня из воды.

Понимал ли Дин, как погрузился в себя, вспоминая произошедшее, как заметно дрожал, даже совершенно сухой у трещащего огня? Сэм не знал. Такая необычная слабость брата что-то ломала внутри него.

- Дин, - он вытащил из упаковки бинты и начал медленно наматывать на свое запястье. – Не важно, веришь ли ты моим словам о нечисти. Но если не можешь идти – мы не выберемся.

- Ты можешь, - тихо ответил тот.

Я устал, Сэм. Устал от этой работы. От этой жизни. От груза на моих плечах… Я устал от этого.

- Ну, - Сэм вздохнул и подвинулся ближе. – Я без тебя не пойду. - Он наклонил голову и поймал взгляд Дина, - Так что, может, ты наконец дашь свою руку?

- Вряд ли ты чем-то поможешь, - обыденно проворчал Дин.

- Пока не посмотрю – конечно.

Сэм подождал, глядя, как брат задумчиво смотрит на огонь. Видимо, Дин размышлял о его словах, и Сэм дал ему время, пока тишина не казалась неуютной.

- Ладно, - с неохотой сдался Дин.

Кивнув, Сэм подсел к брату, так, чтобы не загораживать свет от огня. Он расстегнул пуговицы на его рубашке, стащил ее с левой руки и осторожно, чтобы не задеть ссадины на запястье, высвободил правую. Кожа была ободранной, как и у Сэма, сустав опух. Дин держал пальцы согнутыми. От того, как неестественно смотрелась вывернутая рука, к горлу Сэма подступила тошнота. Он только облегченно вздохнул от того, что кость не проткнула кожу.

Подсвечивая фонариком, Сэм поднял Динову футболку и едва сдержал ругательства при виде темных синяков на груди, тянущихся оттуда к плечу и по всей руке. Ссадины ползли по шее брата и исчезали под кровью на лице. Как бы там ни было, самый сильный кровоподтек синел точно под ребрами. Сэм осознал, что ищет признаки внутреннего кровотечения.

- Красота, да?

- Красочно, ничего не скажешь, - Сэм осторожно провел ладонью по груди брата и поморщился одновременно с ним. – Вот. Здесь точно сломано два ребра. А еще запястье. И, кажется, было вывихнуто плечо, но с ним вроде бы все в порядке.

- Я чувствовал, как оно щелкнуло, когда ты тащил меня с обрыва.

- Ты знаешь, что с этим делают – ну, если б мы не торчали в пещере.

- Приложить лед и обездвижить, - объявил Дин и уставился на Сэма. – Да, это я помню. И как почистить с закрытыми глазами этот пистолет я тоже помню. И как попасть в яблочко с двадцати ярдов вот тем ножом из моего ботинка, - он болезненно скривился, когда Сэм опустил футболку. – Но я ни хрена не помню, как повис на обрыве или почему мои мозги будто разобраны по кусочкам. Или своего брата.

- Ты все вспомнишь, - пообещал Сэм. – Давай-ка я перебинтую ребра и вправлю запястье. А потом поспим. О том, как будем выбираться – подумаем завтра.

- А как насчет этого… пещерного летучего демона?

Сэм уронил голову.

- Точно.

Дин помолчал мгновение.

- Завтра.

Сэм с улыбкой поднял взгляд.

- Завтра.

Возиться с ребрами оказалось не так уж трудно – в сумке были бинты. Сложнее было не слушать тихие болезненные стоны брата, которые тот был не в силах сдержать. Следующей трудностью стало вправить запястье.

Наконец, Сэм старательно зафиксировал кости остатками марли, двумя небольшими палками, собранными для костра, и ремнями от альпинистского снаряжения. Он демонстративно промолчал на сравнение с МакГайвером** и отборную ругань и помог Дину натянуть рубашку, а потом закрепил руку страховочной веревкой.

Когда Дин устроился поудобнее, Сэм натянул на себя уже почти сухие джинсы. Остальную пока еще влажную одежду он оставил у огня, а чтобы не замерзнуть, завернулся в Динову куртку.

- Поспи, - предложил Сэм. – Мы мало что можем сделать в темноте.

Дин прислонился к стене, глядя на пламя. Подбросив еще деревяшек в костер, Сэм присел рядом.

- Слушай, эээ…

Он будто кожей ощущал, как брат сомневается, звать ли его по имени, еще не готовый признать что-то знакомое, родное.

- А?

- Так и не знаю, верить ли в твои басни о монстрах.

- В какие? В то, что один из них здесь или в то, что мы охотимся на них?

- Да в любую. В…обе.

Ну, сам посмотри… Мы охотимся на чудовищ. Ищем монстров, которые только и хотят нас убить. Да кто так делает? Только психи!

Сэм коротко усмехнулся, вспомнив слова брата.

- Ну, кое-что существует независимо от того, веришь ты в это или нет.

Словно в подтверждение громкий вопль эхом прокатился по тоннелю, соединяющему пещеры. Сэм вздрогнул, инстинктивно пригибаясь к брату. А тот потянулся за пистолетом, и это движение, настолько знакомое, вызвало у Сэма улыбку.

- Как там эта тварь называется?

- Олитьяу, - ответил Сэм.

- А что она делает, кроме как брызжет слюной и вырастает до гигантских размеров?

- Ммм, - наморщив нос, Сэм посветил на вход в тоннель. – Ну, она…

В голове вспыхнуло воспоминание. Дин стоит в номере мотеля и с решительным видом вставляет в магазин бронзовые патроны со знаками.

***

- Какая разница, что это за отродье? Мы просто делаем свое дело.

- Да, Дин, но… пещера? Шутишь, что ли?

- С каких пор ты боишься пещер? – Дин вставил магазин в пистолет и опустил его в сумку.

- Я не боюсь пещер, - огрызнулся Сэм. – Просто… Может, подождем, когда оно выйдет пообедать?

Дин окинул его серьезным взглядом.

- Эта тварь сожрала трех человек прошлой ночью, Сэмми.

- Знаю.

- Не хочу, чтоб мной закусила гигантская летучая мышь.

Сэм вздохнул.

- Прекрасно. Но – для отчета – это ужасная идея.

- Записано.

- Придется искать снаряжение.

Дин улыбнулся.

- Найдем, есть один человек.

***

- Она питается людьми, - Сэм вздрогнул от нового крика, прозвучавшего гораздо ближе.

- Ну просто зашибись, - проворчал Дин в попытке вставить пулю в гнездо перевязанной рукой.

Сэм помог ему взвести курок и снова повернулся к тоннелю.

- Хочешь сделать это, мистер освободитель моей правой руки? – проворчал Дин, принимая более устойчивое положение.

- Ты лучше стреляешь, - ответил Сэм. – Даже с левой.

Воздух словно потянуло в тоннель, и дым костра заклубился в сторону входа.

- Оно идет, - предостерег Сэм.

Монстр выбрался оттуда, будто бабочка из кокона, и, царапая когтями каменистую поверхность, захлопал кожистыми крыльями. Сэм невольно задержал дыхание. Пламя всколыхнулось, искры и угольки полетели в стороны, заставляя зажмуриться, отвернуться от дыма.

С очередным пронзительным визгом Олитьяу взлетел высоко над их головами, поднимая в воздух листья, сухие ветви и кости. Дин прицелился и отправил в монстра три пули. Но тот сложил крылья и, став похожим на ракету, прорвался сквозь разлом наружу, в лунную ночь.

Упустив тварь, Сэм и Дин опустились на пол. Огонь пожирал древесные обломки вокруг.

- Скажи, что в этой фляжке бухло, старик, - наконец вымолвил Дин. Сэм давно не слышал такого сломленного голоса брата.

- Святая вода, - ответил Сэм, все еще глядя вверх.

Дин бросил оружие на сумку.

- Один из нас точно идет не тем путем.

** - На протяжении семи сезонов сериала главный герой Ангус Макгайвер выполняет различные задания, используя свою сверхразвитую смекалку.