– Ч-чёрт! – в полутьме чашка с недопитым чаем едва не свалилась с края стола. Плагиатор с ожесточением потер кулаками глаза. Надо включить свет. Впрочем... пожалуй, ещё пара строк "шапки", бла-бла-бла, размещение только с моего согласия – Плагиатор, не удержавшись, хихикнул, – и, для правдоподобия, фразочку о ранимой душе творца в примечания. Типа, не трогайте пальцами и всё такое. Тьфу, опять мимо клавиш, да что ж такое-то... Закончив, шакал пера и клавиатуры довольно откинулся на спинку кресла. Красиво. А теперь жмём "Отправить". 

Выскочило всплывающее окно. Плагиатор поднял чашку, отхлебнул остывшего чаю, всмотрелся в текст.

"Напоминаем Вам об условиях размещения произведений на нашем ресурсе. Санкции, применяемые к нарушителям, можно увидеть в разделе 'Правила'. Если Вы согласны с условиями, нажмите 'OK'."

– Кто-нибудь вообще читает эти дурацкие правила? – щелчок мыши и из колонок ударил визг сирены. Плагиатор от неожиданности расплескал на себя остатки чая. Экран заволокло багровым, по центру мигала черная надпись "!Danger!", окружённая желтыми восклицательными знаками. – Твою мать! Вирус!

– Этот пятый.

Вспыхнул свет. Плагиатор вздрогнул, разворачиваясь вместе с креслом. За его спиной в комнате находились трое. Один из незваных гостей что-то помечал в записной книжке, другой рыскал по комнате, обшаривая ящики письменного стола и бегло просматривая все попавшиеся под руку тетради.

– Вы кто такие? Вон из моей квартиры, – Плагиатора затрясло от злости.

– Вы обвиняетесь в краже чужого рассказа, – на него строго смотрели карие глаза первого гостя. – Я – модератор Гастон, исполняющий функции следователя. Это мои помощники Жук и Афина. Мы представляем комиссию по защите авторских прав, – молодой человек вытащил зелёно-золотую ксиву.– Если произошла ошибка и произведение действительно принадлежит Вам...

– Пусто. Как и думали – нет черновиков, – второй с торжествующим видом подошёл к компьютеру. – В электронном виде прога их тоже не нашла. Я ж говорил – наш клиент, можно было и не сомневаться. У, зараза!

Гастон поморщился:

– Не перебивай меня в следующий раз. Пожалуйста. Афина, мы его забираем.

Жук фыркнул.

Третий гость – девушка в черных джинсах и футболке – вытянула вперёд руку и пшикнула Плагиатору в лицо из баллончика. Тот невольно вдохнул сладковатый газ, и, нервно дёрнув ногой, погрузился в сон.

Он сидел в какой-то незнакомой комнате на большом синем диване. На полу, временами потягиваясь и царапая коготками ковер, игрался маленький пушистый котёнок.

– Кис-кис, – неуверенно позвал Плагиатор.

Котёнок, игнорируя все призывы, самозабвенно продолжал возиться.

– Куда я попал? – Плагиатор огляделся, рассеянно покусывая ноготь. Не до конца задёрнутые плотные шторы на окнах едва-едва пропускали неяркий свет – в комнате царил полумрак. Стены были оклеены обоями в мелкий розовый цветочек. Вдоль одной из них стояли три горшка с пальмами. Дверь... Двери отсутствовали. Плагиатор сглотнул, чувствуя, как бежит по спине неприятный холодок. Может, его сюда через окно засунули? Почему-то вдруг представилось, что за занавесками клубится серый туман, который, стоит ему лишь сдвинуть штору, вползёт в комнату, расстелится, поднимаясь всё выше, закроет лицо и дышать станет невозможно. Плагиатор неуверенно приблизился к окну. Робко протянул ладонь, пошевелил пальцами, но так и не решился коснуться ткани. Рука бессильно упала вдоль тела. Он повернулся, шагнул в сторону дивана.

– Я к маме хочу.

– Кто это сказал?! – Плагиатор истерично завертел головой. – Ты где?

В тишине слышалось шебуршание вылизывающегося котёнка.

– Я здесь. Я хочу домой. К маме.

Мирно сидящий котёнок повернул мордочку. Плагиатор отпрянул, зацепился за складку ковра, упал. На Плагиатора с кошачьей морды смотрели больные, покрасневшие человеческие глаза. Человеческие же губы шевельнулись, приоткрывая частокол крокодильих зубов. – Ты меня ей вернёшь?

Плагиатор молчал, тело его сотрясала мелкая дрожь. Котёнок повёл ушами.

– Ты зачем меня украл? – зверёк, неслышно ступая, подошёл к Плагиатору, забрался ему на грудь. – Верни меня маме.

– А-а-а!

Он распахнул глаза. Сон... Это был всего лишь сон.

Или не сон? Плагиатор вскочил с низкой, скрипящей пружинами кровати. В небольшую комнату, сильно смахивающую на камеру, заглядывало утреннее солнце. Ещё даже не лучи, а предрассветное сияние. В такую погоду и такое время не могло случиться что-то плохое – это противоестественно, как тёмные пятна на солнце.

Смешные, глупые. Страшные.

И они – есть.

– Привет.

Узник вздрогнул. В дверях стоял один из его похитителей. Кажется, по имени Жук, если память в очередной раз не пасовала перед склерозом.

– Где я нахожусь и по какому праву...

– Доброго утра пожелать не могу, оно для тебя таким точно не будет, – модератор резко оборвал начинающего гневную отповедь Плагиатора. Тот заглох – не сразу, постепенно, как будто кто-то плавно убрал громкость. – Иди за мной.

Коридоры изгибались в абсолютно в неожиданных направлениях. Плагиатор, сначала из чувства противоречия едва передвигавший ноги, через минуту был вынужден почти бежать, чтобы поспеть за быстрым шагом Жука. Иначе в одиночку он бы тут бродил до второго пришествия. Голубовато-белые стены сливались в единое пятно, завораживая, гипнотизируя. Улицу Плагиатор встретил с облегчённым полувздохом-всхлипом.

На улице красовался помост с толстым металлическим столбом посередине.

– Как раз к Масленице успел, – Жук подтолкнул Плагиатора в спину. – Иди, вон для тебя уже трон приготовили.

Модератор Афина снова и снова бессознательно пыталась нашарить сигареты. Наблюдать за тем, как вырывающегося и орущего дурниной Плагиатора затаскивают на эшафот, приковывают, как он обессиленно замолкает, затравлено озираясь, было противно. За провинность отвечают с гордо поднятым подбородком... хотя какая там может быть гордость?

Несуществующие сигареты всё никак не хотели находиться.

– Афин, Афина, – девочка с большим жёлтым бантом подёргала модератора за рукав. – А правда, что на Масленицу будут чучелку жечь?

– Правда. Это такой обычай – проводы зимы. Чтобы весна скорей пришла, понимаешь?

– Да... Но чучелку жа-алко, – тонкий голосок дрогнул, предвещая скорые слёзы.

– Алинка... – ладонь женщины чуть качнулась, будто желая погладить девочку по голове. – Если хочешь – возьми его себе, горе ты моё луковое.

Через полторы минуты, сбегав к трибуне модераторов и обратно, счастливый ребёнок вернулся, прижимая к себе большую тряпичную куклу.

– Где же вторая страница? Хм, риторический вопрос, вот она, – Гастон, разворошив тонкую папку с бумагами, углубился в чтение.

Жук, секундами ранее вручивший игрушку Алинке, мечтательно протянул:

– Эх, как же у меня руки-то чешутся... К чёрту! – модератор подпрыгнул, зацепившись за край сооружения, закачался на пальцах, подтягиваясь.

– Куда ты? – Гастон опешил. – Стой!

Афина, пробормотав что-то под нос, скользнула сквозь толпу к коллегам.

Жук поспешно взобрался на трибуну. Взмахнул руками, как дирижер перед началом концерта, оглядел собравшихся.

– Короче. Это пятый плагиатор, которого мы выловили "Бастом"...

– "Баст" – это она, – прошипела снизу Афина.

– Не важно! Поймали, проверили и... Что ты мне суешь свои листки?! Какая ещё речь?!! – Гастон в отчаянии закатил глаза. Жук отмахнулся. – Все и так знают, что вещи воровать плохо, а мысли и идеи – ещё хуже. Ты это собирался рассказывать или всё же причину приговора?

По толпе пошёл шепоток. Многие недовольно хмурились, косясь на привязанного к столбу Плагиатора. У последнего медленно таяла надежда выбраться целым и невредимым из этой передряги. Жук сделал паузу.

– Так вот. Предыдущие четверо отделались штрафом и баном. Но сейчас случай другой. Вот этому, – модератор кивнул на Плагиатора, – приснился изуродованный кот.

Тишина. Она разнеслась над площадью, заглушая все звуки, заставляя сотни взглядов устремиться на помост.

– Объясняю для новичков. Кот – значит, у какой-то девочки этот жулик спёр кусочек души. Не крошку, не пылинку – целый осколок. Можно взять хорошее слово. Можно стырить маленькую мысль. Но эта с...

– Жук!

Модератор торопливо поправился:

– Эта своеобразного поведения личность взяла всё, переписав только "шапку" и имена персонажей.

Кто-то в первом ряду ахнул.

– Во-во. Это уже полная наглость. В общем, этот воришка приговорён к серьёзному наказанию.

Закончил Жук уже скомканно.

– Факел мне, – Гастон незаметно поднялся на помост. Смутившийся Жук поплёлся к корзине с заготовками.

– Пламя – оно очищает. Железо проходит через огонь, становясь сталью. Слова проходят через солнце душ, превращаясь в речь...

Из толпы донеслось робкое:

– А может, не надо?

– Конечно, – Жук остановился, так и не передав факел Гастону. – Давайте его отпустим. Как и всех прочих. Отпускаем? Только ты мне скажи, чего ты хочешь лишиться в следующий раз? У этого человечишки целая коллекция осколков душ. А осколок получается, когда что-то разбивают, помнишь? Кому такое пожелаешь, а? Себе? Мне? Ей? – Жук неопределённо мотнул головой. – Отпускаем?

– Нет!

Плагиатор содрогнулся, звякнув цепью.

– Костёр! На кос-тёр его!

Лица, лица... и глаза. Вроде толпа, но взгляд каждого человечка в ней какой-то особенный. Раз – огромные, почти эльфийские, чуть испуганные, с серой радужкой. Два – светлее, похожие на набежавшее на небо облачко, неодобрительные и рассерженные. Три, четыре... Море.

Гастон, стоящий уже совсем близко, устало прищурился.

– Знаешь, как было когда-то сказано? "Рукописи не горят". Рукописи, понимаешь? А ложь... – модератор поднёс край факела к лицу Плагиатора. – В ней либо признаются, либо она имеет свойство полыхать на щеках.

Просмоленная тряпка вспыхнула. Гастон разжал пальцы, отступил на шаг, чуть вскинув голову, будто внимая жаркому языку пламени.

Плагиатор попытался дёрнуться вновь.

"Угол падения равен углу отражения... Я. У Лукоморья... Что за? Мысли... они не мои. Голос... тоже не мой. Я немой? Да, я немой."

Паника. Между лопаток проползла, высыхая на ходу, капелька пота. Ползла ледяной змеёй, растекаясь холодом внутри. Жар снаружи подхватывался морозом, усиливаясь, обжигая.

"Мне ничего, ничего не подчиняется! Всё – чужое!"

Пепел летит на землю. Лёд и пепел – две твёрдых грани. Такие разные. Так смешавшиеся в единое целое.

– Блин.

– Что? Алинка?.. – модератор ошарашенно повернулась. – С каких пор ты ругаешься?

– Вот, – девочка протянула женщине свернутый конвертиком поджаристый блинчик. – А чучело не трожьте, оно хорошее, – Алинка, смешно сведя бровки, прижала куклу к груди. Афина вздохнула.

– Какой же ты ещё ребёнок...

Девочку кто-то окликнул. Алинка бодро ускакала, размахивая символом зимы.

Женщина побрела вдоль улицы. Снег... Но говорят, что скоро распустятся персики. И интересно, какого оттенка будут цветы? Модератор откусила от блина, облокачиваясь на парапет стены, окружавшей поселение. Сейчас тишина и мир. Что случится завтра?

Афина почувствовала лёгкий шорох справа. Повернула голову, всматриваясь в подошедшего близоруким взглядом.

– Ты...

Гастон стоял рядом, скрестив на груди руки. Недлинные его каштановые пряди колыхал неизвестно откуда прилетевший ветер. Закат окрашивал мостовую в багряные цвета. Почему закат шёл сразу после рассвета? Кто знает... Возможно, это и правильно – как полдень и полночь, получившие возможность наконец-то встретиться и познакомиться друг с другом.

– Ты думаешь, теперь их поубавится?

– Не знаю, – Афина задумчиво тронула пуговицу. – Но на одного точно станет меньше.

– Надеюсь, что ты права, – мужчина опустил ладонь на плечо девушки, легко-легко прижимая её к себе.

Плагиатор подскочил на кровати, ошалело заморгал, чувствуя, как бешено колотится сердце. Сон? Это был всего лишь грёбаный, мать его за ногу, сон? Такой явный...

– Мяу! – голодно-сладострастный вопль кота за окном заставил Плагиатора подпрыгнуть снова.

Компьютер призывно моргал лампочками.