Я потерял свою свободу, когда впервые увидел тебя. Твои руки, измазанные кровью. Твое лицо, не выражавшее ни сочувствия, ни жалости, ни даже ликования. Твои длинные серебристые волосы. Я больше ни разу в жизни не видел подобных. Ты заметил меня и скривил губы в улыбке. Мне казалось, что я могу читать твои мысли. Точнее, одну мысль. Ты неистово хотел со мной расправиться. Расправиться так же, как с моим непутевым братом и его дружком пятью минутами ранее. Я все видел. Видел, как они молили тебя о пощаде, но ты был непреклонен. А ведь они даже не пытались бороться с тобой – воплощением смерти.

Сжимая нож в руках, ты двинулся ко мне. Я судорожно обдумывал план побега, но разве можно убежать от смерти? Разве можно ее победить? Стоит ли мне вообще пытаться? Или сдаться, как брат? Времени на размышления не оставалось. Нужно было срочно решать, что делать. Взгляд судорожно метался по комнате, ища выход. Но его не было. Дверь была плотно заперта, а окно... Мы находились на десятом этаже. Был ли смысл брать его в расчет?

– Подглядывать нехорошо, – прошептал ты, облизывая окровавленный нож и порезав при этом язык. Зрелище было не из приятных.

Я попятился, сосредоточившись на своих движениях. Ты не спешил. Тебе некуда было спешить. Я не знал, кто ты, но знал, что у тебя впереди целая вечность. У меня же счет шел на секунды. Взгляд задержался на тебе. Изрезанное, покрытое старыми шрамами тело было слишком худым, кожа слишком бледной, а голубые глаза слишком холодными. Вечная, казалось бы, усмешка на губах. На секунду мне показалось, что ты уже мертв. Возможно, так и было на самом деле.

Ты облизнулся, оставляя кровавый след порезанным языком, и жадно оглядел меня. А мне было некуда больше отступать. Стена предательски прижалась к моей спине, мысли смешались в кучу, а план побега так и не появился.

Внезапно я вспомнил, что всегда ношу с собой шокер. И как я мог позабыть? Я ведь приобрел его совсем недавно, когда дружок моего брата начал приставать ко мне и караулить за углом, в переулках, парках. Тогда он мне здорово помог. Может быть, и сейчас выручит?

Шарясь в кармане, я нащупал, наконец, своего теоретического спасителя. Но, доставая, случайно нажал на кнопку. По телу пробежал разряд. Теряя сознание, я услышал лишь хриплый хохот и подумал, что я, должно быть, самый неудачливый человек на свете.

***

По комнате разносилось ужасное чавканье. Я с трудом открыл глаза и еле вспомнил, где нахожусь. Перед моими глазами была стена. Я мучился вопросом, почему же ты не убил меня и что это были за противные звуки. Я повернулся. Я всю жизнь, всю свою гребаную жизнь... я жалел, что повернулся. Я жалел, что вообще очнулся.

Ты сидел на корточках возле моего брата и вытягивал его кишки из распоротого живота. Его ног не было, а рядом лежали лишь ошметки, бывшие некогда штанами. Мне пришлось закусить руку, чтоб не закричать. В страхе я огляделся по сторонам, ища вторую твою жертву. Тела друга моего брата не обнаружилось. Лишь разорванные и окровавленные клочья одежды лежали одинокой горсткой посреди комнаты. На ней возвышались две оторванные кисти. Я закусил руку сильнее и почувствовал соленый привкус во рту. Сам того не заметив, я прокусил кожу.

Ты прекратил есть и принюхался. Казалось, я чувствовал, как шевелятся твои ноздри, вдыхая сладостный аромат человеческой крови. Ты медленно встал. Я слышал, как растянулся в улыбке твой рот, когда ты начал поворачиваться. Ты все так же не спешил. Я схватил первый попавшийся предмет – стул. Да, тебе ведь все было нипочем? А я снова почувствовал себя неудачником.

Хмыкнув, ты остановился и уставился на мое "оружие". Всем своим видом ты показывал, что я никто по сравнению с тобой, по сравнению со смертью. Мне же нечего было терять и я, сломя голову, кинулся в бой.

Через секунду стул с грохотом опустился на твою голову. Мне даже показалось, что он запачкался твоей кровью. Но я не мог остановиться, я бил тебя, куда только мог, бил со всей силы. Ты же просто стоял и смотрел на меня. Ждал, пока я наиграюсь. Но я видел, что тебе больно. Я видел, что ты еле сдерживался, чтобы не наброситься на меня и не вытащить внутренности, как моему братцу, но не мог понять, зачем я нужен тебе живым.

Наконец, я выдохся. Выпустив из рук остатки "оружия", я сел перед тобой и опустил голову. Я не знал, как поступить. Добить тебя или молить о смерти? Или о пощаде? Пощадил бы ты меня? Нет. Мне казалось, да и сейчас кажется, ответ очевиден. Смерть не щадит никого.

Только ты повернулся, чтобы продолжить свою трапезу моим братом, как я, собрав остатки сил, кинулся на тебя с пустыми руками. Внезапно я подумал, что мог бы выкинуть тебя в окно. Мы находились довольно высоко, мне казалось, что у тебя нет шансов.

У тебя их и правда не было. Я колотил тебя и толкал к окну. Ты... почему ты не сопротивлялся? Почему не остановил? Ты просто держал в руках кишку моего брата, а она все тянулась за нами. Меня чуть не вырвало, когда я представил, как это выглядит со стороны. А ты просто улыбался и поддавался мне.

Наконец, окно. Какое счастье, что в гостинице окна занимают все пространство от потолка до пола. Я на долю секунды отвлекся на тело брата. Оно покорно тянулось вслед за тобой, будто собачка на поводке. Я зажмурился, но не переставал колотить тебя. Мне до сих пор интересно, чувствовал ли ты мои удары.

Как на зло, стекло оказалось слишком прочным. Я колотил по нему рядом с тобой, трясясь от безысходности. Раздался треск. Потребовалась доля секунды, чтобы сообразить, что нужно делать. Собрав всю силу, я ударил еще пару раз. Стекло, которое, казалось бы, никогда не поддастся, развалилось, впуская свежий воздух. Наконец, я снова овладел ситуацией. Я взглянул на тебя, прибывающего в неком трансе. Медлить было нельзя, я и так потерял слишком много времени.

Толкнул. Что есть силы, чудом устояв на краю. Ты летел вниз, улыбаясь мне, уволакивая тело моего брата куда-то вниз, в бездну ночного города. Расправил руки, вообразил себя птицей? Ты ненормален. Но ты быстро исчез. Я видел, что тебя нет на асфальте. Паника накрыла меня с головой, я стал стучаться в запертую дверь, кричать, молить о помощи. Постепенно нарастающий страх заполнил меня полностью, и мозг предпочел отключиться, лишь бы уйти от этой реальности. Я так и упал рядом с дверью. Последней мыслью было, что меня непременно найдут. Найдут раньше, чем ты вернешься. Я надеялся, что выиграл этот бой со смертью.

***

Сейчас я нахожусь в психиатрической лечебнице. Каждый день я прохожу мимо стада психопатов, напряженно смотрящих телевизор. Время от времени мелькает информация о сбежавшем преступнике и фоторобот, составленный с моих слов. Каждый раз, когда я вижу тебя на экране, я вздрагиваю. Я боюсь, что ты вернешься за мной, ведь ты помнишь меня, я в этом уверен.

Совсем недавно я понял, где ты меня не сможешь достать. И с тех пор я провожу большую часть своего времени в пустых комнатах. Мне связывают руки, чтобы я не мог перегрызть себе вены. Порой привязывают к кровати, чтобы я не бился головой об стену. Я не буйный, нет. Но я отчаянно пытаюсь уйти из жизни. Уйти туда, где ты меня не сможешь достать.

Мама постоянно плачет, когда видит меня. Говорит, я был очень милым и смышленым парнем. Говорит, сейчас я стал злым, в некоторой степени жестоким. Каждый раз я довожу ее до истерики просьбами убить меня. Каждый раз ее накачивают успокоительными. Родители все реже приходят ко мне. И все еще оплакивают моего брата, а ведь его даже похоронить нормально не смогли. В гробу лежит всего лишь пара кистей, найденных прохожими на тротуаре.

Я все чаще жалею, что победил тебя тогда. Сейчас бы я не мучился, оборачиваясь на каждый шорох, не мучился, пытаясь заснуть. Не думал о том, как горька может быть победа над самой смертью. Сейчас я не могу проиграть, мне просто не дают проиграть тебе. А в мозгу, в самой глубине мыслей постоянно крутится одно и то же слово, вызывающее отвращение – Победитель.