Тишина легко окутывает сады Лориэна. Она невесома, едва уловима — как тонкая-тонкая ткань, как матовый налёт на спелой сливе. Прислушайся — и поймёшь: на самом деле она соткана из шелеста листвы и трав, вздохов ветра, шёпота ручьёв и птичьего пересвиста. Тишина эта не бывает полной и всё же гонит прочь терзающие душу и тело тревоги и усталость. Золотые лучи солнца играют в листве…

Спи, брат мой. Даже тем из Сущих, кого называют Айнур, порою нужен отдых. Это недолго продлится, но пока это так.

Лёгкие узоры из теней и золотых пятен на траве дрожат и неуловимо меняются, когда по вершинам пробегает ветер. Солнечный свет, невзначай касаясь разметавшихся по траве чёрных волос Валы, рождает в них синевато-сизые отблески.

Воплощённые... Знаешь, я заметил — они редко бывают довольны своей судьбой. К добру ли, к худу ли — есть у них и привычка и право осуждать её. Никто из нас не скорбит над собственной долей, потому что мы знаем — она есть неотъемлемая часть нас самих.  Хотя это и не означает, что она легка.

Для тебя — в особенности. Ты никого не обвиняешь — ибо принимаешь и видишь всё как есть, говоря лишь о том, что было, есть или же будет — независимо от чьих-либо желаний, равно как и своих собственных побуждений. Ты ни о чём не жалеешь. И о собственном уделе — тоже. Но это не значит…

Ирмо не столь высок ростом, как прочие Владыки Валар. В худощавой и хрупкой его фигуре нет ни мощи Тулкаса, ни стати Манвэ. Кудри его — будто речной туман, а глаза тёмно-синие, словно ночное небо, безграничная высь которого издавна дарует покой уставшим Сущим. В чертах его мягкость, и тень холодности не касалась тонкого задумчивого лица.

...что он радостен. Ты помнишь всё, что было прежде и ведаешь всё, что будет потом, итолько своего собственного «сейчас» нет у тебя. Спи. Пусть это время, даже столь краткое, станет твоим «сейчас».

В чертах спящего, напротив, — природная резкость, но нет в ней жестокости, а сейчас привычное ледяное спокойствие стало обычным покоем сна, и сходство между братьями неоспоримо. Широким рукавом серебристого одеяния Лориэн, склонившись,отгоняет прочь от прозрачно-бледного лица брата особо настырный солнечный луч.

Спи, брат мой. Пусть тебя не тревожат вещие сны, и звуки Музыки — ненадолго — пусть звучат глуше. Каждый из тех, кто творил её, пожелав, сможет услышать её отголоски. Но для тебя она будет звучать, пока не истечёт Время Арды. Мелодии тысяч жизней. Звон тысяч разорванных нитей — порванных струн — когда бесконечные сражения обрывают жизни, обагряя кровью гобелены Вайрэ. И так Музыку слышишь только ты. Всегда. Но — не сейчас. Не здесь.

Ладья Ариэн давно миновала высшую точку своего пути. Изумрудная тень садов стала бледнее: золотой свет мягко струится меж деревьев — самый светлый час наступил в западном краю. Дрогнули тёмные ресницы.

Вечная скорбь — суть сестры нашей, и вечный непреложный и неумолимый долг — суть твоя. Все мы зовёмся Силами, но ужели оттого легче ваша ноша? Подлинный покой лишь тем я могу дать, кто ищет его. Вашу же ношу облегчить могу я лишь на краткое время...

Это то немногое, что я могу тебе дать.