Несмотря на позднюю ночь, на Моби Дике было чертовски шумно, впрочем, как и обычно. Марко вообще не помнил, чтобы хоть одна ночь на этом корабле проходила спокойно, ибо даже если не планировалось никакой масштабной гулянки, пираты все равно что-нибудь, да выдумали бы. То в карты сыграют, да с таким размахом, что на весь корабль будет слышно, то напьются и мордобойку устроят. Так, чисто со скуки, размяться. "Вот бы им в дневное время столько энергии", — думал командир первого дивизиона.

Вообще, Марко все это осточертело. Корабль находился в открытом море уже третий месяц, да и ближайший остров грозился показаться нескоро. Как бы они ни привыкли друг другу, как бы ни были привязаны, долгое нахождение в одном месте и среди одних и тех же людей дьявольски угнетало. У Марко были на зависть крепкие нервы, но спустя восемь недель плавания они уже явно сдавали, не выдерживали просто. Его можно было понять: быть старпомом такой громадной пиратской флотилии ой как непросто, тем более, с такими товарищами-командирами. Подумав о коллегах, Марко порыскал взглядом знакомые лица в толпе (хотя они и все были знакомыми). Через некоторое время его поиски увенчались успехом, но Марко сам оказался этому не рад: Сатч уже изрядно напился и танцевал на столе, Эйс смеялся, но позже, подумав, составил русому компанию. Рядом стояли Фосса и Джоз, смотрели на отплясывающих. А еще Марко на глаза попалась купюра, протянутая Вистой нахально ухмылявшемуся Изо. Кажется, ставили на степень опьянения командиров второго и четвертого дивизионов. 

Да, Марко устал от этой атмосферы вечных гулянок, чередовавшихся лишь еще с вечными столкновениями с другими пиратскими кораблями, капитаны которых желали прославиться, снеся голову Белоуса с его плеч. И таких идиотов находилось немало. Один из них, к слову, ныне танцевал на столе в обнимку с Сатчем.

В Марко горело желание расправить крылья и улететь хотя бы на пару дней. Улететь далеко, туда, где не было бы всех этих людей, он просто хотел немного отдохнуть, побыть в одиночестве. Насладиться тишиной и прийти в себя. Это все, что ему хотелось сейчас, но ирония заключалась в том, что он не мог просто взять и улететь. Он знал, что на нем неподьемным грузом висит ответственность не просто за свой дивизион, но еще и за всю флотилию. И это просто убивало.

Вдали показалась земля, о чем первый комдив тут же сообщил Ньюгейту. Только что миновал закат, по примерным подсчетам корабль должен был причалить к острову к полудню следующего дня.

— Отправляйся на остров и проверь окрестности, — сказал Ояджи, задумчиво глядя на линию горизонта, где только что скрылось закатное солнце.

— Хорошо. Думаю, двадцати человек из моего дивизиона хватит? — Марко спросил это просто так, без особой надобности. За много лет службы у Белоуса он мог бы вообще не задавать вопросов, но привычка все уточнять осталась.

— Ты пойдешь один, — все таким же тоном ответил Белоус, не глядя на своего старпома. У того аж брови вверх поползли.

— Но Отец, — хотел было возразить Марко, но Ньюгейт перебил его:

— Это не обсуждается, — отрезал тот. Командир первого дивизиона понял, что спорить с отцом в высшей степени бесполезно, так что пожал плечами, уходя к себе в каюту для того, чтобы взять самое необходимое.

Марко мог поклясться, что услышал, как Белоус тихо добавил: "Отдохни". Как бы то ни было, он был искренне рад предоставившейся возможности.

***

Остров оказался, как Марко и полагал, зимним. В самый разгар зимы. Было чертовски холодно, мужчина даже было подумал о том, стоит ли тут швартоваться, ибо кроме сугробов высотой в пару метров да бесконечных елей тут, собственно, ничего не было. Конечно, стоило еще пройти в глубь острова, посмотреть, есть ли там какой-либо город или хотя бы деревня, но Марко этого делать не хотелось от слова "вообще". Но все-таки собрав всю свою командирскую волю в кулак, Марко обернулся фениксом и начал проверять территорию с воздуха, ибо так было и быстрее, и удобнее. Через пару часов поисков выяснилось, что никакого населенного пункта тут и в помине не было, всюду один лишь снег, ничего больше.

По-хорошему надо было уже лететь обратно на корабль, но Феникс решил, что раз уж он здесь, то лучше прождать до рассвета, отдохнуть, развеяться. Тем более, воды и еды в небольшом количестве он с собой взял.

С восточной стороны острова были горы, цепи огромных гор, шапки которых скрывали облака. Эти горы манили Марко, звали к себе. мужчина не мог отказать желанию побывать там.

Феникс довольно-таки быстро долетел до одной из вершин, оглянулся. Кромешную ночную тьму прорезал лишь один источник света, которым являлся сам Марко. А если быть конкретнее, то его крылья, ибо он лишь наполовину трансформировался в птицу, решив оставить туловище в нормальном состоянии. Так, на всякий случай.

Вдруг Марко услышал какой-то шорох совсем рядом и напрягся всем телом. Это мог бы быть какой-то зверь, но ведь не поздней ночью и не на такой высоте. Звери сюда не забрались бы, а птицы спали. По крайней мере, Марко думал именно так. Или же он не очень хорошо разбирался в животных вообще и в птицах в частности.

Феникс услышал приглушенный голос, он определенно точно принадлежал женщине. Марко прислушался и понял, что женщина пела. Ее голос не был очень высоким, скорее, средней тональности, немного глухой, но успокаивающий. Эта песня немного напоминала колыбельную. Мелодия расслабляла, но Марко не мог позволить ослабить оборону. Он слишком много лет был в море, чтобы вестись на такое. Как всем известно, даже русалки бывают злыми — они поют, убаюкивают, а после убивают. Жестоко и беспощадно.

Голос запел быстрее:

— There's a firefly loose tonight

Better catch it before it burns this place down

And I lie if I don't feel so right

But the world looks better through your eyes

Теперь Марко мог разобрать слова песни. Женщина все пела, а он слушал завороженно. Ее голос действительно приносил покой — то самое, чего он так жаждал в последние два месяца.

Это была песня о светлячках.

Через некоторое время голос стих, Феникс завозился. Ему не нравилась эта тишина, потому что он знал, что где-то в тьме прячется человек. Это было опасно.

Марко решил попытаться спрятаться, из-за чего трансформировал крылья обратно в руки и поменял месторасположение максимально тихо. Он знал, что это не так уж эффективно, но не попытаться не мог, из-за чего практически нащупал в горе небольшую пещеру, куда и ретировался.

— Вот ты и перестал светиться, — тихий женский голос прозвучал очень близко, Марко напрягся, пытаясь понять, откуда именно он идет.

— Кто ты, черт возьми? — грубо поинтересовался мужчина, которому надоел весь этот фарс.

— Трансформируй руку, сам увидишь, — по голосу было понятно, что женщина улыбается. Марко думал над тем, стоит ли повиноваться этой непонятно особе, но понял, что терять нечего. Голубые искры пробежали по обеим рукам, превращая их сначала два бесформенных факела, а потом языки пламени превратились в крылья. В кромешной тьме самый обычный момент трансформации выглядел чарующе.

Мягкий голубой свет озарил пещеру, которая оказалась не такой уж и маленькой, как показалось Фениксу на первый взгляд, а точнее на ощупь.

Перед Марко стояла высокая женщина. На первый взгляд она была просто красивой женщиной с зелеными волосами и мягкими, привлекательными чертами лица, но, приглядевшись получше, Феникс понял, что пред ним стояла гарпия: крылья вместо рук были собраны, а острые когти вцепились в камни. Любой другой на месте Марко испугался бы ее, посчитал отвратительной... Но сам мужчина восхитился ее красотой, именно такой, с этими крыльями и ужасными когтями вместо ног.

Наверное, истинную красоту Гарпии мог познать только Феникс.

— Боишься меня? — с лукавой улыбкой спросила женщина.

— Милочка, я живу с оравой пиратов, каждый из которых пострашнее тебя будет. Поверь, я ничего уже не боюсь, — ухмыльнувшись, ответил Феникс. Подумав немного, он добавил:

— Я Марко.

— Моне, — женщина кивнула. — А действительно ли ничего? Так не может быть.

— Я живу уже чертовски много. Многое повидал на своем веку. Так что думаю, если бы было что-то подобное, я бы об этом знал, — с издевкой произнес мужчина.

— А гарпий видел? — Моне примостилась на одном из выступов, хотя крылья и мешали немного.

— Не доводилось как-то, — Марко пожал плечами.

— А вот я никогда не видела фениксов...

— Наверное, потому что все они лишь выдумка.

— А ты тогда кто? Плод чьей-то больной фантазии? — с иронией в голосе поинтересовалась Моне.

— И то возможно, — Марко глубокомысленно кивнул, всё разглядывая женщину. Каждый ее жест, каждое слово вызывали в нем бурю эмоций. Такого не было безумно давно, мужчина не мог понять, что это такое. — Но это ведь всего лишь дьявольский фрукт.

— Ну да, конечно, всего лишь фрукт. Мистический зоан. Неужели ты думаешь, что фрукт зоана может существовать, если где-то на свете не живет подобное животное? Сказки о фениксах настолько сильны, что породили целый фрукт?

— Людская фантазия способна на многое, — Марко ухмыльнулся, разглядывая свои крылья, которые все еще освещали пещеру. — То есть, гарпии тоже есть?

— Ты когда-нибудь видел зоана русалки? — съязвила Моне.

— Нет, — не подумав даже над вопросом, выпалил Феникс.

— Это был риторический вопрос, но все же. Так вот, русалками рождаются. И гарпиями тоже рождаются. Это не фрукт.

— То есть, ты не фруктовик? — ради приличия спросил мужчина, хотя ему было не очень интересно. Он знал, что ответ будет отрицательным.

— У меня просто другой фрукт

— И какой же? — ухмыльнулся Марко, поднимая взгляд на улыбающуюся женщину. Вместо ответа она расправила крылья и подула на кончики, отчего перья разлетелись по всей пещере белоснежными хлопьями снежинок. Это выглядело завораживающе.

— Снег, — улыбнулась женщина тепло. Марко не понял, как можно тепло улыбаться, если являешься ходячим сугробом в прямом смысле слова.

— Логия? — сомневаясь, уточнил он, на что получил кивок. — Здорово. Мне прямо завидно стало.

— Сказал обладатель мистического зоана?! — Моне приподняла бровь и почти сразу же заливисто засмеялась. Смех ее был настолько звонким и заразительным, что Марко сам волей-неволей к ней присоединился.

— Знаешь, — начала Моне через некоторое время, — все-таки забавно получается.

— Что именно? — полюбопытствовал Марко, глядя на нее.

— Если вспомнить детские книжки и сказки, мы выходим довольно колоритной парочкой.

— Я сто лет назад читал эти детские книжки. Лучше поясни, — нахмурился мужчина.

— Ну, есть много сказок о Юки-онне — Снежной Королеве. Это очень напоминает меня. А Феникс символизирует птицу в огне. Ну, еще если учитывать то, что у нас обоих есть крылья, снег против огня... Да мы ходячий сюжет для детской книжки! — захохотала зеленовласая под конец, на что Феникс просто улыбнулся.

— Ну да, конечно. И когда-то, лет через пятьдесят, скажем, маленькие детишки будут читать про снежную Гарпию и Феникса, которые к тому же будут еще и пиратами. И если в первом маленькие девочки найдут дьявольскую романтику, то второе обязательно понравится мальчишкам, да, — съязвил Марко.

— Милая теория! А почему ты думаешь, что я пиратка?

— Обычно гражданские редко когда ведут себя так свободно. Ты же видишь знак у меня на груди. Ты знаешь, кто я. Обычные люди боятся пиратов, даже нас, мы ведь не грабим. Так что этот вариант отпадаем сам собой. На флотскую ты не похожа, так что снова провал. Революционеры не ходят по одиночке, а тут никого кроме нас нет. Так что остается только один вариант.

— Браво, твои дедуктивные способности поразили меня, — Моне картинно удивилась, отчего Марко стало тошно. Он не любил такое.

— Светает, — сообщила женщина, глядя на небо, которое только начало проясняться. Феникс уже хотел было съязвить в ответ, но тут Моне встала и подала ему крыло.

— Потанцуем? — с лукавой улыбкой предложила она.

— Не могу отказаться от такого заманчивого предложения, — ухмыльнулся тот и поднялся на ноги. — Только вот как?

— А это и не важно, — лишь сказала она и покинула пещеру раньше, чем мужчина успел отреагировать.

Вылетев наружу, он обнаружил Моне, кружащую в воздухе на фоне горизонта, откуда в любую минуту должно было подняться солнце. Марко улыбнулся этой непосредственности и в пару взмахов поравнялся с Моне. Здесь уж вылез вопрос, как они будут танцевать, но его сразу же решила зеленовласая женщина, схватившись за талию Марко. Тому оставалось лишь порхать крыльями.

Они просто кружились в воздухе, заливаясь смехом, наслаждаясь моментом. Им это чертовски нравилось.

Марко решил, что чего-то явно не хватает, отчего запел хрипло:

— Fate lies ahead

Like the sun will rise

The light has been gone, too long

From your eyes

But you never changed, never played your part

And you have erased all the fear from your heart

Голос Феникса был тихим и спокойным, но не убаюкивающим, как у Моне, а, наоборот, будоражущим кровь, хотя песня и была мелодичной.

Это был не такой танец, каким мы привыкли его представлять, это было нечто большее, нечто намного более интимное. Эти двое кружились в воздухе, ведомые одним им понятным ритмом, гонимые одним им ощущаемым тактом. В этом танце не было изящности, какой добиваются годами на профессиональной сцене, но в нем были чувства, однако не пылкие, а приглушенные, что добавляло им особый шарм. Эти чувства были как специи, что добавляют маленькой щепоткой — эти специи просто так ничего из себя не представляют, но в общей гамме дают восхитительный вкус. Эти чувства были как составные элементы духов, ведь только одной капельки цветочного масла достаточно, чтобы сделать целый флакон прекрасных духов, но чтобы сделать эту единственную капельку масла потребуется сотня или тысяча цветов.

Теперь вы понимаете, о каких чувствах шла речь?

Вскоре из-за линии горизонта показалось солнце. На фоне красного восходящего солнца теперь были четко видны два крылатых силуэта, кружащих в непонятном танце.
Это выглядело завораживающе восхитительно.

Оба понимали, что пора прощаться, но это было сложно. Они бы и наплевали на все и танцевали, танцевали дальше, если бы не понимали, что это просто глупо.

С рассветом мы становимся теми, кто мы есть на самом деле. Ночи нет дела до имен, званий, рангов и деятельности, ночью властвует над нами наша душа, но с восходом солнца все возвращается на круги своя. Рассвет, тот самый еле-уловимый момент между прошлым и будущим, вероятно, является единственным временем в сутках, когда мы являемся сами собой. Без масок и фальши, без каких-либо рамок и ограничений, вне своей повседневной оболочки. И именно тогда мы живем.

Моне и Марко понимали, что впереди новый день, а рассвет уже остался позади. Это могло означать только одно: пора.

— Мы обязательно еще встретимся, — ни на йоту не сомневаясь в своих словах, заверил Марко, в последний раз глядя на женщину.

— Естественно, — кивнула та. — Юки-онна не может долго находиться в разлуке с Фениксом, они притягивают друг друга.

Марко ухмыльнулся на подобное заявление. Он кое-как собрал всю волю в кулак, полностью трансформировался в феникса. Взмахнул крыльями и улетел в сторону родного корабля, оставляя Моне далеко позади. Возможно, навсегда.

Моне знала, что скорее всего они больше никогда не встретятся, но надеялась на обратное. Женское сердце не позволяло иначе.

Знаете, иногда стоит верить в сказки. Потому что в них обязательно счастливый конец. Это Марко в них нравилось больше всего.

Впрочем, им оставалось лишь верить.