За окном выла вьюга. Снежинки, прежде величественные и спокойные, сейчас кружились в безумном танце. Ветер лишь помогал им – он ломал деревья, вырывал вещи из рук тех людей, которые ещё не успели добежать до дома, уносил в Никуда забытые на улице предметы. Солнце и не думало показываться в такую метель – оно спряталось за одеялами из толстых, тяжёлых седых туч, которые каждую секунду вызывали подкрепление снежинкам. Белые мухи сверкали на солнце, и смотреть на эту красоту из окна было очень даже интересно.

Хотя, по мнению Вель, зимний лес всегда прекрасен – и в метель, и нет. Лес вообще прекрасен – только если он не объят огнём, который пожирает всё на своём пути, словно ужасный монстр.

Лес, в котором жила Вель, был ещё молодой, как и его хранительница. Молодой, но всегда прекрасный. Тут было превеликое множество самых разнообразных растений и животных, и все они – друзья юной Вель. Хранительница любила свой лес, так же как и всех его обитателей. С каждым из них у неё была особая связь, и сейчас она сразу поняла – в лесу что-то случилось. 

Девушка выскочила из домика, как была, в лёгком летнем платьице. Впрочем, ей было всё равно, какая за окном погода – так что это не играло никакой роли, а вот со стороны могло показаться весьма драматично, тем более Вель была хрупкого телосложения. Она помчалась на помощь, используя лишь свою интуицию. Она была у девушки просто замечательной, так что нельзя было сказать: «лишь интуицию». 

Незримый сигнал шёл откуда-то с окраины леса. От лесного домика Вель до того места было не так уж и далеко, девушка сравнительно быстро, хоть и наперекор вьюге, добралась туда. 

Белый снег покраснел от крови, что-то пушистое лежало в небольшой яме. Гора буро-рыжего меха медленно поднималась и опускалась – существо ещё живо. Но действовать надо быстро. Вель подбежала к животному. Это был симуран, а точнее, детёныш симурана. Маленький, однако, крылья достаточно развиты для полёта. Волчонок был при смерти, хранительница делала всё возможное, что бы его спасти.

Когда ситуация стала менее критичная, девушка отнесла симурана в дом. Возилась с ним до глубокой ночи, наконец, волчонку ничего не угрожало. Он мирно посапывал, а Вель пела ему колыбельную, которая отгоняла от симурана плохие сны; колыбельную, которая помогала его ранам поскорее зажить; колыбельную, которая означала начало их дружбы, которая потом продлиться очень и очень долго…

На следующее утро метель угомонилась, было не так холодно, солнце весело играло своими лучами в зимнем лесу, делая снег не белым, а серебристым. Детёныш симурана сладко потянулся и, зевая, открыл глаза и принялся жалобно потявкивать. Вель, которая прежде дремала возле волчонка, встрепенулась. В её светло-зелёных глазах читалось волнение, однако, увидев источник звука, хранительница улыбнулась. Бережно погладила симурана, точно не ожидая подвоха. Волчонок ощетинился и зарычал, поэтому девушка испуганно отдёрнула руку.

– Боишься?

Симуран продолжал рычать, потихоньку поднимая рыже-бурые крылья. Да, выглядел волчонок грозно – того и гляди укусит. А вот его глаза полностью выдавали волчонка – они смотрели испуганно, но уверено, мол, буду сражаться до смерти. Симуран был напуган всем этим. Конечно, его привели куда-то, и тут страшный неизвестный кто-то. 

Вель и самой стало страшно. До этого момента животные её не боялись, даже любили, слушались. Однако она собралась с мыслями. Если боится – значит, ещё очень маленький. А если детёныш – значит, любит ласку и быстрее примет её, чем взрослый или не совсем взрослый симуран. 

Поэтому хранительница леса начала говорить, глядя ему в глаза. Пыталась голосом убедить малыша, что всё хорошо, что она любит его, не причинит вреда. И в итоге ей это удалось – симуран начал потихоньку опускать крылья и убирать клыки. Наконец, он успокоился. Вель, не переставая говорить, осторожно поднесла руку к шёрстке волчонка. На этот раз тот дал себя погладить, и похоже, ему это понравилось. Он перестал рычать и уткнулся носом в руку девушке. Та рассмеялась и начала гладить его более интенсивно. 

Волчонок, зевнул, свернулся в клубочек и засопел. 

– Спи… – прошептала девушка. Она прекрасно понимала волчонка – наверняка его схватили браконьеры, родителей убили, а самого ранили. И сейчас ему надо будет ко многому привыкнуть и справиться с утратой. Поэтому сейчас – пускай спит. Потом надо бы с ним поговорить.

А сейчас волчонок мирно посапывал в своей колыбели. Воплощение мира и спокойствие на первый взгляд, но девушка ещё помнила этот отчаянный блеск в его глазах. 

Глаза испуганного симурана преследовали Вель ещё долго. Волчонок оправился и уже сам выходил гулять по снежному лесу. Там он проводил всё своё время, а по вечерам любил свернуться на коленях у хранительницы. Спал он на кресле – это было его законное место, и никто из обитателей дома Вель не смел занять его. Ни наглая крылатая кошечка Хрусталь, ни маленький феникс Пёрышко, ни трусливый цербер Амурин. Да, в её доме были ещё животные кроме симурана, и у него одного не было имени.

Вель, конечно, хотела как-то его назвать. Но симуран не отзывался ни на какое имя, так что вскоре девушка оставила эту затею. Но всё же именно безымянный волчонок занял главное место в её сердце. Они вместе ходили патрулировать лес, понимали друг друга без слов – порой хватало только взгляда. 

Даже когда симуран достаточно подрос для того, что бы жить один, он остался. И, честно, хранительница была этому рада. Вскоре она не представляла жизни без своего спутника. Каждый в этом лесу знал – не надо бояться страшного на вид симурана. И ни разу не было такого, что бы Вель выходила в лес без своего помощника.

Тихо ложился на землю первый снег. Все лесные жители уже успели к наступающей зиме, а кто нет – те сейчас заканчивали последние приготовления. Первые в этом году снежинки летели по воздуху неспешно, слегка пританцовывая. Лес был прекрасен, ибо голые деревья и пожухлая трава смотрелась совсем даже не привлекательно. И белые лёгкие пушинки снега принесли в осенний лес что-то новое, что-то весёлое. Но как бы весело не выглядели снежинки, все прекрасно понимали – скоро наступят настоящие холода. 

И сегодня Вель со симураном надо было проверить весь лес, ведь снег – это не игрушки, особенно для мелких животных. Угроза голода и холода могла заставить зверей и других обитателей леса нарушить закон. Обычно один только вид грозной Вель отбрасывал эту мысль куда подальше, а теперь у неё был ещё и симуран…

Прошёл почти год с тех пор, когда девушка нашла волчонка. При воспоминаниях о той ночи у хранительницы выступали слёзы на глазах. А вдруг у неё не получилось бы спасти симурана? Или она бы его не нашла?..

Бред, возможно. Однако подобные сны её снились довольно часто, и трудно было оставаться к ним равнодушным. 

Они вышли в лес. Вель не чувствовала холода с тех пор, когда стала хранительницей, а вот симуран поёжился. Да и холод в каком-то смысле можно было увидеть – при дыхании изо рта вылетало маленькое облачко белого пара, ветки кустов и деревьев покрылись тонким слоем инея, все намёки на воду за ночь превратились в лёд. 

Никаких трав и цветов уже не осталось – завяли от холода, однако Вель по привычке искала красивые растения. Выискивала, хотя знала, что ничего не найдёт.

Но…что это?

Симуран подбежал к цветку и осторожно понюхал его. Чихнул и отбежал. Девушка рассмеялась и подошла поближе, присела на корточки и взяла красивые серебряные лепестки в руки. Пахло необычно зимнее растение морозной свежестью с примесью мяты и шалфея. Не большой по размеру, но зато с довольно внушительным цветком. Изящный и элегантный, с серебристыми листьями и стебельком, лепестки окрашены в небесно-голубой. Безусловно красивый, и такой редкий… 

Как он тут оказался? Насколько помнила Вель, такие цветы росли только в северных странах, где царит вечная зима.

Волчонок тем временем отбежал подальше, принюхался и затявкал. 

Что же это? 

На поляне этот цветок был не единственный – их тут целое море. Большое серебристое море, пахнущее мятой. 

– Похоже, в лесу пахнет большими переменами… – пробормотала Вель. – Это более, чем странно, ты не находишь? 

Симуран лишь тявкнул в ответ.

Они пошли дальше. Всё было спокойно, пока внимание волчонка не привлёк небольшой холм, покрытый лёгким слоем снега. Симуран затявкал, хранительница вздохнула.

– Действительно хочешь знать, что это? Знаешь, порой хороших людей наказывают не за что. Года три назад один пленник сбежал из царской тюрьмы. Думаешь, зачем? Захотел свободы? Нет, мой дорогой. Он не просто сбежал, он вывел с собой ни в чём неповинных детей, которые оказались с ним в заточении. Его, конечно же, убили. Зато детям нашли приёмные семьи. Он – герой. Как это мы не были тут раньше?

Симуран слушал девушку, смешно наклонив голову. Как только Вель закончила рассказ, он встал и побежал дальше. Девушка рассмеялась, однако в её смехе слышались нотки грусти.

Закончив с проверкой леса, они поспешили домой.

Так их ждал неприятный сюрприз.

У двери домика стоял королевский рыцарь и стучал в дверь с самым скучающим видом. 

– Что Вам надо? – крикнула девушка, еле скрывая свой гнев. Никто за восемьсот лет не смел беспокоить её, обычно хранителей леса боялись, как злых лесных духов.

– Прошу прощения, прелестная леди, что потревожил Ваш покой, однако до нас дошли слухи, что у Вас проживает симуран…

– Даже если это и так, что с того? – воскликнула девушка. Волчонку хватило ума спрятаться у неё за спиной.

– Понимаете, Его Светлость захотел себе симурана…

– И?!

– А у Вас живёт последний…

– Мой ответ – нет. Уходите, пока не поздно.

– Но…

– Нет!

Феодал испуганно запрыгнул на своего коня и умчался прочь. Девушка вздохнула и погладила симурана.

Кто знает, сколько ещё будет подобных случаев? Но Вель знает, что они вытерпят всё. Всё, что потребуется для защиты их леса…

Король принял отказ хранительницы леса, как мятеж. Как только наступил первый день лета, лес сгорел, а вместе с ним и его хранительница. Дым умчался, пепел остался, чтобы послужить началом новому лесу. А Вель и симуран… Они вместе с дымом улетели в страну Звёзд, и вскоре от них остались только легенды.