Семья и прочие неприятности. Миники 19-21

А «Новый год» и не причем

Впервые он понял, что дома что-то происходит, когда во время ужина смог спокойно полистать газету. Его реже дергали, количество задаваемых глупых вопросов было в разы меньше, а главное, никто не изображал из своей тарелки гоночный грузовик, содержимое которого обычно разгружалось или на ковер, или на его брюки от Армани. Одним словом, Мейсон был подозрительно тих. Он молча ковырялся в своей тарелке, вдумчиво разглядывая еду.

– Слушай, а что с Мейсоном? – спросил он Джастина, когда после ужина вся семья собралась в гостиной. Дети играли на ковре, он листал принесенные из офиса бумаги, удобно расположившись на диване. На его коленях покоилась голова лежащего рядом Джастина, который почесывал за ушком развалившегося на его груди кота. – Он не заболел? А то он сегодня какой-то тихий.

– Да нет. Он такой с самого возращения из детского сада. Устал, наверное, они сегодня ходили в парк кормить уток.

– Их воспитательница – мазохистка.

– Ну, она же там была не одна, с ней ходили помощники из числа родителей, – Джастин чуть приподнял голову и, внимательно посмотрев на мужа, произнес, – надеюсь, ты не забыл, что в следующем месяце мы сопровождаем их на «Ферму дядюшки Сема»?

– Может, руководство детсада удовлетворится чеком? – Брайан состроил щенячьи глазки.

– Даже не думай увильнуть! – Джастин ущипнул его за бедро.

– Ой, больно!

В ответ Джастин посмотрел на него суровым взглядам, обещающий все муки ада. Отложив в сторону документы, он наклонился и припал к губам Джастина. Вскинув руки, тот обнял Брайана за шею, прижимая к себе.

– Позже, – прошептал Джастин, отстраняясь от супруга. Его голос был хриплым от желания.

Брайан тихо застонал, ему до ужаса хотелось взять его прямо здесь и сейчас, на этом диване, но…

Кинни откинулся на спинку дивана, пытаясь унять рвущийся наружу член, и мурлыкающий от нежности Джастин на его коленях мало этому способствовал.

В этот момент, играющий на ковре Джейсон схватил машинку, и стал бегать по гостиной, норовя пересчитать все углы. Разогнавшись, он запнулся о край ковра и растянулся на полу. Секунду ничего не происходило, малыш приподнялся, силясь понять, что случилось, и тут же разразился оглушительным плачем. Джастин вскочил, сбросив  кота на пол, тот мяукнул и тут же забрался под диван, подальше от «ласковых» ручек Дебби. Бросившись к сыну, Джастин едва не запнулся об уроненную машинку, отшвырнул ее в сторону, и подхватил Джейсона на руки. Машинка подлетела и упала у ног Брайана.

Кинни удивленно смотрел на нее. Это была любимая игрушка Мейсона, и он редко выпускал ее из рук. Он посмотрел на сына: тот задумчиво смотрел в пустоту. Это начинало беспокоить, это было вовсе несвойственно его ребенку. Мейсон – веселый, шумный ребенок, помешанный на машинках и поющих зверушках из мультиков Диснея. А этот задумчивый, отстраненный мальчик не мог быть им.

Поднявшись, он подошел к сыну и опустился рядом с ним на ковер.

– Мейсон, что случилось, сынок? У тебя что-нибудь болит?

– Неть, – мальчик замотал головой.

– А тогда почему ты такой грустный? – он притянул сына к себе на колени. – Ну, расскажи своему старику, что случилось?

– Я думаю.

– Думаешь… А о чем таком грандиозном ты размышляешь?

– Понимаешь, – начал мальчик, поудобнее устраиваясь на отцовских коленях. Сзади раздавались душераздирающие вопли кота, которого Дебби все-таки вытащила из-под дивана и теперь пыталась одеть в одно из кукольных платьев. – Сегодня в парке я… – Мейсон замялся, потом схватил отца за шею, притянул его голову к себе и прошептал на ухо. – Я сегодня в парке написал в штанишки.

– Ну, не расстраивайся, с кем не бывает, – Брайана потрепал сына по голове.

– И я подошел к мисс Смит и сказал об этом.

– А что она?

– А она сказала: «Ну, здравствуй жопа новый год», – Брайан тихо кашлянул, заглушая смешок, мысленно ставя себе зарубку поговорить с воспитательницей. – Вот теперь я сижу и думаю, что новый год-то еще не скоро.

– Ну да, – согласился с ним Брайан.

– А причем тогда жопа?

Пари

– Флешь Стрит, – торжественно объявил Майкл, бросая карты на стол и глядя в медленно вытягивающееся лицо Брайана. Его каре было бито.

– Нет, так не бывает, – взвился он, – вы явно жульничаете!

– Смирись, Кинни, – похлопал его по плечу Тед, – сегодня явно не твой день.

– Заткнись, а то уволю.

– Как скажешь, босс, – Тед поднял руки в знак того, что уступает силе, – но позволь напомнить тебе, что карточный долг это святое.

Брайан уронил голову на руки и глухо застонал. Накануне Джастин умотал в Нью-Йорк для организации какой-то выставки, причем, даже не своей, а общей, с кучей других художников, объединенных общей тематикой. В Вавилоне прорвало канализацию. Поэтому Брайан был даже рад, когда позвонил Бен и пригласил на покер и плюшки. А ведь он даже не любит карты.

– Не расстраивайся, Брайан, – Эммет подошел сзади, обнял за плечи. – Мы поможем тебе выполнить условие пари. Ведь мы же не можем это пропустить, правда, ребята? Мы будем там вместе с тобой, чтобы с наслаждением лицезреть минуты твоего позора!

– Спасибо, тетушка Эмми, ты сама доброта.

– Да ладно тебе, Брай, это же будет весело, – Ханникат достал из-под стола непочатую бутылку виски, уже третью за этот вечер, – а главное, тебе не придется ждать долго. Ты сделаешь это, – он замолчал, наливая янтарную жидкость в свой стакан, – на выставке у Джастина, послезавтра.

– Нет!!!

***

Джастин шел по залу, в сотый раз задавая себе один и тот же вопрос: что он тут делает. Эта выставка даже не была персональной, он тут был навроде приглашенной звезды. Так сказать, чтобы привлечь публику. Эта маленькая галерея принадлежала одному из его хороших знакомых, человеку, который не мог рисовать, но мог на глаз определить, является ли картина шедевром или ее удел висеть на чьей-нибудь кухне для загораживания дырки на обоях. Он был одним из тех, кто первым стал выставлять его работы, и именно в этой галерее прошла его первая персональная выставка. Поэтому, когда Трой позвонил и предложил поучаствовать, Джастин просто не смог ему отказать. Хотя тема выставки его смущала.

– Джастин, это просто нечто, – к нему подошел Трой, – меня уже просто атаковали! Все требуют, чтобы я выставил ту твою картину на продажу.

– Я согласился с твоей сумасшедшей идеей, но это максимум. Я не стану ее продавать.

– А зря, ты бы мог на ней срубить очень хорошие бабки. И вообще… – неожиданно Трой замолчал, глядя куда-то за спину Джастина. – Вот это женщина! Ущипни меня, Тейлор, ибо я вижу ожившего ангела!

Джастин усмехнулся. Зная вкусы приятеля, он, даже не оборачиваясь, точно знал, что увидит тощую девицу с ногами от ушей. Сколько их таких было – черненьких, рыженьких, блондинок. Если у девушки были длинные ноги, Трой Харпер просто захлебывался слюной и терял силу воли.

Повернувшись, он посмотрел на девушку, которая внимательно разглядывала одну из картин, и замер. Впервые за всю свою сознательную жизнь Джастин Тейлор ощутил тягу к женщине.

Она была вся как живое воплощение секса. Высокая, стройная, с темными волосами. Длинное ярко-алое платье обтягивало ее, как вторая кожа, подчеркивая всю красоту совершенного тела. Качнувшись на каблуках, девушка пошла по залу. Разрез платья, до неприличия высокий, при каждом шаге обнажал ее совершенную левую ногу так, что кружевная резинка черных чулок то и дело мелькала в глубине разреза.

Джастин сглотнул. Женщина была настолько сексуальна и притягательна, что его член нервно дернулся в штанах, приводя Тейлора в замешательство.

– Знаешь, Тейлор, я даже рад, что ты гей, – тихо произнес Трой, – потому что, когда она обломится в своей попытке соблазнить тебя, я, так и быть, утешу малышку.

– И с чего ты взял, что она решит меня соблазнять? – хмыкнул Джастин, поворачиваясь к другу.

– Может потому, что она смотрит на тебя, как на пирожное с кремом? О боже, она идет к нам…Так, Тейлор, как я выгляжу?

– Спокойно, Казанова, она не устоит.

Джастин похлопал его по плечу.

– Мистер Тейлор? – раздался у Джастина над ухом грудной бархатный голос с легкой хрипотцой.

Он медленно обернулся.

– Позвольте представиться, меня зовут Бриана Муррей. И я большая поклонница вашего таланта.

Брюнетка обольстительно улыбнулась, протягивая ему руку. Джастин осторожно пожал ее, неотрывно глядя в лицо женщине. Что-то до боли знакомое было в этих светло-карих глазах, в этой улыбке. Даже ладонь, которую он держал в своей руке, слишком знакомо и привычно в ней расположилась.

– Я польщен, мисс Муррей, – Джастин улыбнулся. В этот момент мявшийся рядом приятель тихо кашлянул, напоминая о себе. – Позвольте представить вам владельца данной галереи, мистера Троя Харпера.

– Мисс Муррей, я так рад принимать такую очаровательную женщину в своей скромной галерее, – Трой галантно припал губами к протянутой руке, – окажите честь, и позвольте вам тут все показать.

– О, это было бы чудесно. Я еще мало что видела, но меня поразило обилие хороших работ. Насколько я знаю, редкий художник может настолько прочувствовать сексуальность и красоту мужского обнаженного тела.

Трой подхватил женщину под руку, совершенно не смущаясь, что она почти на голову возвышается над ним. Он заливался соловьем, восхваляя красоту работ, которая ни в какое сравнение не шла с красотой мисс Муррей.

Джастин пошел следом. Его терзали смутные сомнения. Что-то в ней было очень знакомое. Жесты, взгляд, поворот головы, манера держаться.

Возле одной из картин еще пока не известного, но очень перспективного живописца, мисс Муррей задержалось чуть дольше, задумчиво рассматривая причудливое сплетение мужских обнаженных тел. Она смотрела, склонив голову набок, и искривив рот, чуть приоткрыв накрашенный кроваво-красной помадой губы. Язык уперся во внутреннюю сторону щеки, придавая выражению ее лица некую пикантность и явную двусмысленность.

Джастин подавился шампанским, бокал с которым он секунду назад взял с подноса официанта. Он хорошо знал этот жест, слишком хорошо. Сотни, тысячи раз он видел его. Позади раздались приглушенные смешки. Обернувшись, он увидел прячущихся за колонной Бена, Майкла, Эммета и Теда. Заметив, что их обнаружили, мужчины приветственно замахали руками, буквально складываясь пополам от смеха. Джастин скрипнул зубами, и послал в их сторону древний ритуальный жест, обещающий долгое и бурное принудительное соитие с плачевными последствиями.

«Шутник, мать вашу, – Джастин просто кипел от негодования. – Ну, я ему сейчас устрою!». Пройдя чуть вперед, он незаметно сдернул табличку «не продается» с одной из своих картин.

В это время Трой с «мисс Муррей» медленно переходили от стены к стене, пока не добрались до полотен Джастина. Возле его холстов она буквально застыла как вкопанная, неотрывно пялясь на центральную картину. На ней спиной к зрителям, облокотившись о дверной косяк, стоял обнаженный светловолосый парень. Его лицо было повернуто от зрителя. Но не оставалось сомнений, что его взгляд уходил туда, вглубь картины, где за запотевшим стеклом душевой кабины просматривался неясный образ второго обнаженного мужчины, стоящего под струями воды.

– Знаешь, Солнышко, – раздался очень знакомый и далеко не женский голос, – я могу смириться с тем, что, благодаря тебе, мой член можно увидеть на каждой второй твоей картине, и на него пялятся все кому не лень. – На него устремился полный гнева и возмущения взгляд, в ответ на который Джастин только самодовольно улыбнулся. – Но я не позволю, чтобы какой-нибудь старый толстый педик дрочил на твою задницу.

***

Утреннее солнце заливало спальню номера люкс в Отеле Хилтон. Еще не совсем проснувшись, Брайан понял, что в постели один. «И где этого пизденыша носит?» – подумал он, медленно приоткрывая глаза и осматриваясь.

– Охуеть, – выдохнул Кинни, резко садясь в постели и окончательно просыпаясь.

Джастин стоял у противоположной стены, облокотившись спиной о фальшивый портал камина. На нем были наодеты тонкие кружевные трусики, пояс для чулок и сами чулки с кружевной резинкой. Дополняли все это туфли на шпильках.

Легко оттолкнувшись от стены и сделав пару шагов, он опустился коленями на кровать. Похабно улыбаясь, он медленно пополз, усиленно вихляя задом и неотрывно глядя в глаза Кинни.

– Не хотите заняться горячим лесбийским сексом, мисс Муррей?

Тяга к прекрасному

– Солнышко, что с твоим мобильником? – голос Кинни был злым и очень раздраженным. – Я тебе пять раз звонил, и все без толку.

Джастин отложил в сторону кисти и внимательно посмотрел на супруга. После случая с машиной у Брайана Кинни появился навязчивый ритуал: минимум трижды в день звонить ему и узнавать, где они и что делают. Поначалу это казалось милым, но со временем Джастин начал думать, что у Брайана просто паранойя.

– Ты мог просто позвонить на домашний.

– Я и позвонил. Семь раз, и тот же результат.

– Наверное, миссис Оратори гуляла с детьми, а домработница не слышала.

– А ты? Ты тоже не слышал? У нас в доме прямо эпидемия тугоухости.

В ответ Джастин достал из кармана мобильник. Тот оказался разряжен.

– Вот черт, – блондин потряс трубкой, – странно, я же вчера его вроде заряжал.

– Вот именно, что вроде. Но с этим покончено. Вот, – он подал Тейлору коробку.

– Брайан, мне не нужен новый мобильник.

– Это не просто мобильник. Вот, смотри, – Брайан достал из коробки новенький смартфон и какое-то странное устройство, похожее на держатель телефонов для машины, – это последняя разработка. Трубку можно заряжать как обычный мобильник, а можно просто вставить сюда, и она всегда будет на подзарядке. Обычное зарядное устройство мы положим в спальне, а это поставим тут, в мастерской. Теперь у тебя не получится все свалить на севшую батарейку.

***

– Что ты хотел, зайка-Джей?

Джастин присел на корточки перед сыном, который уже пять минут неотрывно наблюдал за тем, как отец рисует.

– Исовать.

– О, так ты пришел сюда брать уроки живописи, – он пощекотал Джейсона, тот засмеялся, отстраняясь от отца. – Ну пошли, поищем, где там твой мольберт.

Детский мольберт появился в мастерской несколько месяцев назад. Не то, чтобы Джастин прямо мечтал вырастить из своих детей художников, просто, когда Джейсон стал проявлять к рисованию активный интерес, Джастин решил что все должно быть по-настоящему, по-взрослому. У Джейсона появился свой мольберт, свои краски и свой этюдник. Все, как у настоящего художника, с той лишь разницей, что экспозиция его работ проходила на столе в кабинете Брайана, на холодильниках бабушки Джени и бабушки Дебби.

Пару недель назад Джастин даже начал небольшую перепланировку в мастерской, решив сделать специальный детский уголок. Теперь часть мастерской была перегорожена, а в углу стояли банки с краской для стен.

– Вот, Джейсон, – Джастин аккуратно разложил на столик краски и кисточки, а на мольберт прикрепил чистый лист бумаги, – рисуй и не мешай папе. Хорошо?

– Халасо.

– Вот и молодец

Джастин вернулся к своей работе.

***

– И что на сей раз случилось? Села батарейка, украли? Его сгрыз Попи, или ты просто меня игнорируешь?

– Так, спокойно, сейчас разберемся, – Джастин вытер руки. И направился к столу, где лежал телефон.

Несколько минут они просто смотрели на то, что видели пред собой.

– Сколько, ты говоришь, он стоил?

– Не важно.

– Да мне просто интересно, сколько будет стоить новое пресс-папье в твоем кабинете, причем, заметь, ручная работа.

– Может, еще можно что-то сделать?

– Ну, это вряд ли. Твой сын ничего не делает наполовину, и я так подозреваю, что основой была масляная краска, – Джастин кивнул на открытую банку. – Я думаю, он решил, что черный цвет плохо гармонирует с общей атмосферой мастерской.

– Да, у малыша явно наблюдается тяга к прекрасному.

Некогда гладкая, блестящая черная поверхность смартфона теперь сияла ослепительной белизной. Похоже, его просто опустили в банку с белой краской. Поверх красовались некие цветные пятна, отдаленно напоминающие каких-то зверушек и машинки. В таком же состоянии было и зарядное устройство.