О РАССТОЯНИИ

Джессика живет вдали от мира своих одноклассников и учителей, братьев и сестер, на небольшом частном острове посреди бесконечного океана. До большой земли — несколько часов на катере. Это безумно, безумно далеко для девочки ее возраста.

Джессика только что научилась писать достаточно емкие и понятные для окружающих тексты; она теребит большую, неудобную ручку и думает, какую именно фразу первой начать выводить на чистом листе бумаги. В ее маленькой голове умещается невероятное количество мыслей, новостей, открытий, порой совершенно незначительных и бессмысленных с точки зрения взрослых. Джессика и не ждет их одобрения, она знает, что кузен всегда готов разделить с ней целый мир. Только вот рука быстро устает писать, а ответ, наверное, придет только в конце этого месяца, если не в начале следующего.

Девочка на момент отвлекается и представляет себе, как мама сложит ее послание несколько раз, спрячет в плотный конверт, а потом оно отправится на Нииджиму на том же катере, на котором сама Джессика каждое утро добирается до школы. На почте его разрисуют штампами и вместе с другими письмами свалят в одну большую кучу. В процессе его могут помять, порвать, случайно оставить, и Баттлер так и не узнает, что Джессика хотела ему рассказать. А больше никому и неинтересно слушать про ее жизнь на маленьком острове, далеко-далеко от большого мира.

Джессика откладывает ручку с бумагой и выбирается из-за стола. Затея с письмами, предложенная мамой, не кажется ей такой уж хорошей идеей.

— Ты можешь позвонить на Нииджиму, в школу и даже в Токио, — сухо констатирует Нацухи Уширомия, — но писать — гораздо более интересно и полезно для тебя, чем чесать языком. В конце концов, с подругами ты увидишься завтра, а дядя Рудольф...

— Приедет в середине осени, а это еще очень не скоро, — обиженно бросает вслед матери Джессика и чуть ли не бегом направляется в гостиную, где стоит телефонный аппарат. Прежде ей приходилось только смотреть, как папа говорит о своей работе, как Генджи передает указания папы слугам, как мама рассказывает про дедушку и иногда спрашивает о чьей-то жизни. Сама Джессика никогда никому не делала звонков и жила в нескольких часах от близлежащего острова, то есть далеко-далеко. А оказывается, достаточно поднять громоздкую трубку телефона, набрать нужный номер, и Баттлер ее услышит, и она услышит Баттлера, будто бы они сейчас вместе, в этой комнате.

Джессика двумя руками хватается за трубку и прикладывает ее к уху. Нацухи много раз прокручивает дырявое колесо телефона без видимой для девочки закономерности, прежде чем аппарат издает длинные гудки, а через какое-то время щелчок и нечеткое «Слушаю».

— Здравствуйте, тетя Асуму! Это Джессика!..

...И даже когда тетя Асуму умерла, а Баттлер перестал появляться на семейных конференциях, Джессика рассказывает ему, как скучно из года в год видеть пышный розарий и каменное лицо Генджи. И верит словам кузена, что как только он станет достаточно взрослым, то непременно приедет на Роккенджиму, и жарким летом, и под Рождество. Джессике легко верится, что это может случиться хоть на следующей неделе, раз уж голос Баттлера можно услышать уже сейчас.

— Что же ты мне ни разу не говорила, что грудь у тебя выросла такая здоровская?

Довольно хмыкнув, Баттлер сжимает два мягких и увесистых шара, тяжестью собственного тела не позволяя кузине вырваться из объятий. Джессике не хочется терпеть приставания, уткнувшись носом в узорчатые обои, наклеенные в ее же комнате, и не хочется хныкать и бессильно упираться в ответ, как будто со времен их относительно совместного детства она стала настолько хрупкой и скучной девушкой. Джессика расстегивает свои пиджак и блузку, помогая кузену, и не перестает чуть слышно хихикать. Баттлер не виноват, что за шесть лет они перестали быть детьми и семьей в частности, что думают друг о друге как о представителях противоположного пола. В этом, в общем-то, никто не виноват, а, значит, и наказывать тоже никого не будут.

— Хе-хе. Если все-таки тебя интересует не только эта часть моего тела, пойди да закрой дверь, иначе нас могут найти и неправильно понять.

Руки Джессики освобождают место рукам Баттлера, опускаются к его талии. Сомнения все еще мельтешат в ее голове, заглушая порыв поделиться эмоциями, накопившимися за все годы, и желание вернуть страсть, невесть откуда взявшийся сейчас. Пальцами она цепляется за рубашку кузена, набираясь решимости двинуться дальше.

— Нас не будут искать. Мы же родственники, — голос Баттлера звучит почти ровно, — ничего страшного, если решим поболтать после длительной разлуки. Да и разве не этого ты сама так хотела?

Верно. Джессика много думала, как хорошо будет повидать кузена спустя шесть лет, и сколько нового можно будет узнать друг о друге теперь. Все-таки одних телефонных звонков им было недостаточно.

Джессика стоит к Баттлеру спиной, и действовать ей приходится вслепую. Она не спеша нащупывает ширинку на брюках кузена, расстегивает ее и тут же чувствует теплый член в ладонях. Одной рукой аккуратно проводит вдоль его длины, осторожно сжимая пальцами, другой легко надавливает на головку. Шумное и горячее дыхание Баттлера выдает его слабость, он отвлекается от своей прежней цели и только крепче прижимает кузену к себе. Джессика продолжала бы в том же темпе, да только ей неудобно, пальцы уже мокрые, а Баттлер не очень-то и расторопен.

— Эй, Баттлер, даже не думай кончить мне на спину, я совсем не для этого старалась!

— Я, в общем-то, тоже.

Запустив руки под юбку Джессике, кузен немного стягивает с нее трусики и толкает член в промежность девушки. Опираясь руками о стену перед собой, Джессика в довольстве прикрывает глаза и сильно подается бедрами назад.

Они оба уверены, что их не будут искать.

Обычно Джессика набирает номер своего рыжего кузена раз в две или три недели, когда никто не стоит над душой и когда накопилось достаточно новостей и желания поболтать. Может быть, это их с Баттлером личная традиция — созваниваться, а может быть жизненная необходимость, но после семейной конференции, подобных которой сын Рудольфа не посещал шесть лет, он все чаще замечает за собой нежелание думать, что его семья — это не только отец, его вторая жена и маленькая сестренка. Ему будет странно слышать голос Джессики, будет даже страшно предполагать, что она скажет Баттлеру теперь, но Джессика звонить не хочет, и в конце концов он сам садится рядом с телефонным аппаратом.

— Она все-таки моя сес–

Баттлеру кажется, что Джессика живет еще дальше, чем прежде. Настолько, что ей уже нельзя просто позвонить по телефону.

Баттлер достает из ящика стола ручку с бумагой и садится писать письмо.