Часть вторая

Глава 24

Где-то в комнате зазвонил мобильный телефон. Мелодия играла и играла, пока, наконец, не оборвалась на середине. Не прошло и минуты, как музыка заиграла вновь.

– Да заткнешься ты или нет?

Лис приподнял с подушки голову, и мутными, из-за неумеренного принятия алкоголя, глазами, пошарил вокруг. Бормоча, что-то невразумительное себе под нос, он некоторое время пытался сориентироваться, где находится источник его раздражения. Мелодия вновь стихла, но через небольшой промежуток времени возобновилась снова.

– Да чтоб тебя..! – вновь выругался бригадир и медленно поднялся с дивана.

По полу покатилась пустая бутылка из-под водки задетая босой ногой. Лис уже стоя, еще раз окинул взглядом комнату и направился к стулу, на котором бесформенным комком валялись его брюки. Телефон снова стих и вновь настойчиво стал требовать, чтобы его хозяин ответил на звонок.

– Да подожди ты… – раздраженно пробурчал Лис, вытаскивая из кармана брюк мобильник. – Без тебя голова раскалывается.

Он попытался сфокусировать взгляд на дисплее. Цифры все время сливались в одну жирную полосу, но так как никаких данных по этому абоненту в телефонной книжке не было, Лис догадался, кто ему звонит.

– Тебя только мне не хватало, – недовольно проворчал бригадир, но вызов принял. – Да, я вас слушаю.

– Это я тебя хочу послушать, Лисенок, – послышался в трубке нарочито ласковый голос босса. – Не звонишь, не докладываешь, как у тебя дела…

– А чего докладывать? Они в яму залезли и всё… пропали там… Как в Бермудском треугольнике.

– Кто пропал, Лисенок?

– Ну, кто? Этот ваш Заречный, а за ним и Куцый.

– Пропали, говоришь? – голос продолжал звучать все так же дружелюбно, но опытный Лис, не смотря на свое преотвратительнейшее состояние, за этим временным штилем, смог различить уже появившиеся на горизонте грозовые тучи.

– Ну да, пропали! – заверил он как можно убедительнее.

– А что ты скажешь на то, что и бомжа этого и твоего Куцего видели в городе живыми и здоровыми.

– Как это? – не понял бригадир. – Я же сам видел…

От такой новости к его голове пошел усиленный прилив крови, и в области висков принялись за работу внезапно проснувшиеся трудяги-кузнецы. Они беспощадно ухали своими молотами по железным наковальням, причиняя нестерпимую боль хозяину головы, в которой они поселились. Лис быстрым шагом направился в ванную, чтобы смочить волосы водой. В который раз интуиция не подвела бывшего мента.

– Да вот так! – рявкнул мобильник. – Видел он… Пока ты заливаешь глаза водярой, Они гуляют по городу, как ни в чем не бывало. Мало того, твой пропавший клиент успел покалечить еще двух моих людей. Один сейчас лежит на вытяжке с переломом ноги, а у другого серьезное сотрясение мозга!

– Но я же видел… – снова неуверенно начал бригадир, однако же понимая, что здесь действительно что-то не так, но босс не дал ему договорить.

– Мне насрать, что ты там видел, – продолжал изрыгать потоки гнева динамик телефона, – собирайся, и чтоб через полчаса был с машиной возле “Офисного центра”. Там к тебе присоединяться трое бойцов. Поедешь с ними к выселенным домам, где раньше жил бомж, он сейчас, по всей видимости, направляется туда, и хорошенько его расспросишь про все, что меня интересует. Хватит с ним цацкаться. Если он там вам ничего не расскажет, то привезешь его ко мне на дачу. У меня в подвале он быстро заговорит. Ты все понял?

– Понял, босс, – придав голосу, как можно больше оптимизма и бодрости, ответил Лис.

Он сунул телефон в карман и, наконец, подставил голову под струю холодной воды. Это немного охладило пыл кузнецов ритмично долбящих в висках, и они стали стучать намного тише и не так задорно. Затем Бригадир нашел коробку с лекарствами. Проглотив пару таблеток анальгина и закинув в рот леденец “антиполицая”, он быстро оделся и, почти что выбежал из квартиры. Подгоняемый не только приказанием босса, но и завладевшим им каким-то охотничьим азартом, Лис добрался до места назначения на десять минут раньше назначенного срока. Не смотря на это, его уже ждали. Лишь только “Ауди” притормозила возле стоянки, как в кабину с двух сторон быстро вскочили трое парней лет по двадцать пять с суровыми хмурыми лицами.

В это время возле окна своего офиса стоял Антон Неверов. Секретарша только что принесла ему кофе и он с чашкой в одной руке, и с сигаретой в другой, созерцал окрестности вокруг здания “Офисного центра”. Увидев, как невдалеке остановилась серенькая “Ауди”, он задержал на ней свой взгляд. Тут же в машину вскочили трое крепких парней, которые уже с десяток минут маячили в тени раскидистой липы. Чех чему-то ухмыльнулся и, словно что-то вспомнив, быстро поставил чашку с напитком на подоконник. Затем он достал из кармана мобильник и набрал номер.

– Привет, Сашок, – сказал он, когда услышал в трубке голос сына. – Слушай, я сегодня задержусь. Нужно на дачу смотаться, забрать там кое-что. Ты там без меня ужинай.

– Хорошо, – коротко отозвался младший Неверов.

Бизнесмен сбросил вызов и тут же набрал другой номер.

– Аллочка? – проворковал он уже совсем другим голосом, – Ты же сегодня выходная?

– Чех, тебе чего заняться нечем? – послышался из трубки сонный голос администраторши его кафе. – Чего звонишь в такую рань.

Бизнесмен уже хотел было по обыкновению вспылить, но потом, вспомнив, с кем и по какому поводу говорит, вновь заискивающе произнес:

– Ну, извини, извини. Просто я тут подумал… Не хочешь провести сегодняшний вечерок на природе?

– На даче, что ли? – в голосе женщины все еще звучали нотки недовольства.

– Закажем чего-нибудь вкусненького, я захвачу бутылочку коньячку… – пытался продавить ситуацию Чех.

– Ну, хорошо, – немного подумав, согласилась Алла.

– Тогда я за тобой заеду?

– Заезжай.

Бизнесмен сально улыбнулся, и сунул телефон в карман. Вновь обернувшись к окну, он уже не обнаружил серой “Ауди”, за которой только что наблюдал.

– Чего это за тип, за которым мы едем? – поинтересовался парень, севший в машину рядом с Лисом.

– Бывший бомж, – ответил бригадир, первое, что пришло в голову, но тут же добавил, – но вы не расслабляйтесь, он бывший афганец, а сейчас рукопашке пацанов учит.

– Ладно, разберемся, – ответил все тот же парень, видимо старший у этой троицы. – Не таких ломали.

На его лице заиграла злорадная улыбка. Двое других молча поддержали своего главаря такими же звериными оскалами. Через несколько минут Машина остановилась недалеко от заброшенного здания, в котором когда-то проживал Заречный. Лис подозрительно покосился на канализационный люк виднеющийся вдали. Сейчас, при ярком солнечном свете, он вовсе не казался таким зловещим и опасным. Однако бывший мент хорошо помнил, как в яме исчезли два человека, и это воспоминание заставляло относиться к этом у круглому куску железа с некоторым опасением.

– И где он? – спросил все тот же боец.

– Ели уже приехал, то должен быть в том подъезде, – кивнул бригадир в сторону распахнутой настежь двери. – Только его нужно взять целым и невредимым, чтобы можно было его допросить.

– Ладно, разберемся, – вновь повторил излюбленную фразу сидящий впереди парень. – Человек и с переломанными ногами может отлично говорить. Иногда даже лучше, чем со здоровыми.

С заднего сиденья послышался одобрительный смешок его напарников.

* * *

Проснулся Иван в доме старого волхва, уже когда солнце спряталось за верхушками огромных деревьев. Как и в прошлый раз, он вновь лежал на знакомой деревянной лежанке. По привычке, не открывая глаз, бывший разведчик прислушался к тому, что происходит вокруг.

– Ну чего уши навострил, – услышал он совсем рядом знакомый голос лекаря. – Коль проснулся, нечего зазря бока отлеживать.

Иван улыбнулся и резко поднявшись, принял сидячее положение. Рядом на табурете сидел Велимудр, как обычно, слегка прищурившись поглядывая на гостя. На лежанке у стены спал незнакомый парень, укрытый какой-то холстиной. Холстина была не слишком большой, поэтому из-под нее выглядывали голые волосатые ноги. Бывший разведчик бросил на незнакомца оценивающий взгляд и поприветствовал волхва:

– Доброе утро, Велимудр! Это я что, со вчерашнего вечера до сих пор сплю?

– Утро! – не зло ухмыльнулся старик. – Чай уж ночь скоро, а ему утро. Ты мил человек, аккурат три денечка и проспал.

– Всего-то… – чему-то обрадовался Иван, – я-то думал опять, месяц проваляюсь бревном. Ну, раз уже давно не утро, тогда добрый вечер!

– Добрый то он добрый… Токмо не чаял я, что ты вновь себя так запустишь,– укоризненно проворчал Велимудр, впившись своим проницательным взглядом в тело Заречного.

Улыбка тут же слетела с лица Ивана. Он понуро опустил голову, прекрасно осознавая, о чем говорит учитель.

– Виноват, – по-солдатски извиняясь, произнес он, не решаясь встретиться взглядом со стариком.

– Знамо дело, что виноват, – продолжал ворчать старик, только теперь его слова звучали очень даже серьезно. – Чай не насильно это нечеловеческое зелье тебе в рот заливали, по доброй воле ведь травил свою плоть.

Заречный глубоко вздохнул и, наконец, оторвавшись взглядом от созерцания пола, взглянул на старого волхва. Не смотря, на укоризненный тон, в глазах Велимудра блеснули лукавые огоньки. У Ивана от такой перемены в облике старца, и у самого полегчало на душе.

– Каюсь, учитель, не удержался от соблазна.

– Каюсь, не удержался, – передразнил старик, и глаза его еще больше заблестели. – От того, видать, и пришел вновь ко мне, чтобы помог избавиться от этой напасти? Так ведь?

Старый волхв, глядя на своего собеседника, казалось, видел его насквозь, читая все его помыслы и чаяния, будто открытую книгу.

– Вы как всегда правы, учитель, и из-за этого тоже, – не стал перечить Иван и вновь уставился глазами в пол.

– Вижу что еще что-то тебя гложет, да токмо покуда не разберу чего… Ну, да ладно, честно признаться, я рад тебя видеть, – голос Велимудра стал совсем мягким и дружеским. – Токмо ты вновь мне выкаешь. Забыл, чай, мою науку?

– Прости, Велимудр, запамятовал.

– Как я погляжу, так у тебя и с памятью не все ладно, – вновь посерьезнел старик. – То он позабыл, это он запамятовал… Про осторожность тожеть чай не помнишь ничего, коль этого бусурманина за собою притащил.

Старик кивнул головой в сторону мирно посапывающего в сладком сне парня.

– Где, хотел бы я знать, осторожность твоя была?

– Не поверишь, учитель, не знаю, откуда он взялся. Сто раз проверил, нет ли хвоста.

– Видать мало я тебя учил, – вздохнул старик. – Ничего, время есть подучу я тебя еще маленько, да от этих прилипал вновь избавлю. Помог я тебе один раз, помогу и еще. А тебе это будет в назидание, дабы лучше запомнил сей урок.

– Благодарю! – вложив в голос все свое уважение к учителю, произнес Заречный.

– А меня не за что благодарить. Ты ведь от всех этих прилипал и слизней сам можешь избавляться без моей помощи.

– Слушай, ну слизняков я видел, а про каких еще таких прилипал ты говоришь? – не понял бывший разведчик.

– Какие прилипалы, спрашиваешь? Дак это все одного поля ягоды… что прилипалы, что слизни. Всё это существа мира нави, кои жизненную силушку у человека сосут. Слизняков ты видал, а вот прилипал труднее разглядеть, да токмо и это возможно.

У Ивана перед глазами тут же возникло изображение мерзких медузоподобных тварей, которых глотали вместе с алкоголем его знакомые, а затем, видимо, и он сам.

– Вижу, что хорошо запомнил этих сущей, – улыбнулся старик краешками губ. – Да токмо, как я сказал, это еще не все, что живет в человеке и на человеке. Этих тварей, коих у вас обзывают лярвами, гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Они, точно пиявки, так и норовят присосаться к человеку, дабы сосать из него его жизненную силушку да живу. А люди, в большинстве своем, даже и не мыслят о том, какую обузу на себе носят.

Как обычно, Велимудр сделал паузу, чтобы ученик смог в полной мере прочувствовать все сказанное им. Заречному действительно трудно было все это осознавать, так как атеистическое мировоззрение, сформированное на протяжении всей его жизни, руками и ногами упиралось и сопротивлялось принятию тех вещей, о которых говорил учитель. Единственное, что хоть как-то подтверждало рассказ волхва, так это то, что он своими глазами видел этих мерзких тварей.

– Пойдем-ка, покуда сказанное в голове твоей неверующей уложиться, настоечки травяной попьем, – предложил Велимудр, вставая с табуретки. – Чай проголодался уже, хотя и не сороковник проспал?

– Есть чуток, – согласился Иван, и как обычно при напоминании о еде, его пустой желудок радостным урчанием откликнулся на предложение поесть.

Старый волхв улыбнулся в бороду, но ничего не сказал. Мужчины прошли на кухню, где на столе уже стояла знакомая посуда, миска с медом и глиняный сосуд в котором, как помнил Заречный, лекарь настаивал свои снадобья. Они присели за стол. Старик разлил настой по чашкам, пододвинул поближе к гостю миску с медом. Иван с опаской пригубил чай. В этот раз он не был той горькой “отравой”, которой потчевал его старик в прошлый раз. Смело отхлебнув несколько глотков, бывший разведчик продолжил прерванный разговор.

– Так что, получается, эти вот слизняки не только в алкоголе живут?

– Я тебе, Ваня, больше скажу, – грустно произнес старик, – те, что живут в алкоголе, это токмо малая толика из всего разнообразия невидимых глазом сущностей, проживающих на Земле.

– А где же тогда обитают все остальные?

– А остальные обитают почти везде вокруг нас.

– И даже здесь, у тебя в доме?

– Нонче в доме разве что токмо у того пришлого в его тонкой оболочке живут, да и то уж не долго им осталось… А так более нет их нигде, потому как не подходит для них та жива, которой наполнено мое жилье. Нечем им, стало быть, здесь питаться. А коли есть нечего, кто же здесь жить-то будет?

– А ты раньше сказал, что у меня тоже есть? – удивленно спросил Заречный.

– Это я так, для порядку сказал… Покуда ты спал я эту мерзость из тебя вывел, а с незваным гостем уж позжее разберусь. Ежели эти твари сами не сбегут, – добавил старик.

– А почему они к людям прилипают? Это что ж получается, у всех кто живет в моем времени, подходящая энергия для их питания?

– О-о-о, – протянул Велимудр, – у вас им сейчас самое раздолье… У вас они живут, прямо скажу, в изобилии, потому как им-то и нужна не светлая духовная жива, а самая что ни на есть темная и паскудная. Ты сам припомни, как много у вас нонче в мире всякого зла творится, сколь скверны произносится при общении меж людьми, а мысли-то какие темные в головах живут. Я покуда в вашем времени гостил, насмотрелся да наслушался вдосталь... Дитя неразумное, от роду лет двенадцать, а, поди ж, и курит и сквернословит не хуже мужика пьяного. А девки-то? Девки-то как себя ведут? Эх… Вот всё это и притягивает этих сущностей, так как всякие низменные мысли, слова и поступки самая, что ни на есть лучшая и вкусная еда для этих тварей. И ходит апосля такой вот злобный, ненавидящий весь мир человечек с ног до головы облепленный присосками всякими, а те его еще и подстрекают творить всё более нелицеприятные поступки.

Вы, вот, там у себя видать думаете, что все мысли и желания ваши идут от вашего ума, или, как некие рекут: “Душа требует”? Ан нет, не всё так просто. Чем грязнее душонка у человека, тем более мыслей и желаний уже не его собственных, а тех сущностей, которые проживают в его не телесной оболочке. Именно они ему на ушко эти темные мыслишки-то и нашептали, да в его головушку глупую вложили. Однако когда человек начинает жить в ладу с природой, начинает заботиться и о своей чистоте, и о чистоте всего, что его окружает, вот тогда-то этим тварям очень неуютно становится. Попервах-то они стараются за кормушку свою еще покрепче уцепиться, стараются ещё более надавить на болезненные места, еще настойчивее подстрекают того, на ком они живут, вновь свернуть с пути праведного. Поддастся человек этим искушениям – вновь покатится вниз, а выстоит, перестанет прислушиваться к желаниям низменным – навсегда избавиться от этой мерзости. Иван тут же вспомнил свое назойливое стремление выпить алкоголя, когда проходил мимо вино-водочного магазина. Вспомнил и мысли, которые лезли в голову, словно бы со стороны. Видимо чувствовал он тогда каким-то своим особым чутьем, что не его это желание, от того и удержался и не зашел в это гнусное заведение.

– А скажи, – обратился он к старцу, – почему я, когда травку покурил, то перестал видеть этих слизняков?

– Травку, говоришь, покурил?! – бросил на своего гостя строгий взгляд Велимудр. – Это какую же?

– Коноплю, – не стал таиться Заречный.

– Ох, люди, люди… – вздохнул старик. – Как же вы все хорошее перевернули, да с ног-то на голову поставили. У нас ведь конопельку выращивают для изготовления ткани да веревок крепких. Канаты, опять же, из нее делают. На парусных лодках Хана Хубилая, кои к Айнам на остров Ипан плавают, без этих канатов никак не обойтись, да и сами паруса выходят прочными и надежными.

– А что это за остров Ипан? – поинтересовался Иван, услышав еще одно незнакомое название.

В его голове сразу возникла ассоциация с Японией, но эта страна располагалась не на одном острове. Япония это ведь архипелаг, состоящий из множества островов различной величины.

– У вас нонче это не остров, а множество островов, – подтвердил догадку Заречного Велимудр. – Это еще раз говорит о том, что что-то недоброе произошло с нашей Землей-матушкой за прошедшие годы. Воды морские поднялись настолько, что затопили низины большого острова, превратив его в несколько островков. Да и, как я понял, айнов-то, коренных жителей Ипана в ваши времена почитай и не осталось. А ведь это же братья наши по крови. Видать одолели их все же бусурмане узкоглазые.

Старик замолчал. Его лицо стало на мгновение грустным.

– Так вот, по поводу конопли. Произрастают у нас в небольшом количестве и дурманящие сорта. Их вместе с маком в лекарских делах применяют дабы боль унять, да раненому в бою помощь оказать. А у вас, как я погляжу, конопля токмо и применяется, дабы разум замутить да удовольствие получить. Знамо дело, дурманящие вещества некоторые маги используют для изменения своего сознания. Такие, вот, растения как конопля, мак, мухомор и прочие, дают человеку возможность заглянуть за пределы реальности, да токмо суть-то в намерении этого человека. Коли он желает голову одурманить, ему растение одну картинку покажет, а коли в неведомые миры попасть намерен, дабы знания получить – дело вовсе иное.

Тут Иван припомнил свой разговор с Хаей Моисеевной. Она тогда тоже упоминала о каком-то Кастанеде и про то, что он для расширения сознания применял какой-то галлюциноген.

– Видать, когда ты травку курил, то вовсе не о возвышенных вещах размышлял, – меж тем назидательно наставлял Велимудр, – Вот тебе травка и прикрыла истинное видение. А когда отравы, кою вы алкоголем называете, из кубка хлебнул да в тебя слизняки сызнова проникли, они-то своей силой тебе и вовсе закрыли возможность их лицезреть.

– Послушай, – укоризненно воскликнул бывший разведчик, вспомнив еще одну давно волновавшую его мысль, – а почему я после возвращения из этого времени, начал видеть сны непонятные, какие-то галлюцинации..?

– Чего ты там начал зреть?! – не понял мудреного слова старый волхв.

– Ну, видения всякие, да сны странные...

– А, вона ты о чем… видения, говоришь? Так этого, Ваня, я тебе объяснить вряд ли сумею. Могу токмо предположить, что на мозг человеческий что-то влияет. Может временной скачок, а может перепад плотности воздуха… Мозг человеческий даже для вашего просвещенного времени большой загадкой остается. Так, что тут я тебе не помощник. Эту загадку ты уж сам разгадывай.

– Хорошо, – согласился Заречный, и вернулся к предыдущей теме разговора: – А вот ты сказал, что я сам смогу избавляться от всяких астральных сущностей.

Он давно выпил свой чай, и уже некоторое время украдкой поглядывал на котелок, стоявший на печи. От того исходил едва ощутимый пряный аромат. Проглотив собравшуюся во рту слюну, Иван добавил:

– И если я правильно понял, то получается, что эти твари опять ко мне прилипнуть могут, даже если я больше не буду употреблять алкоголь?

– В вашем мире, к сожалению, никто не огражден от этого, разве что очень, как у вас говорят, продвинутые учителя да жрецы. Человечество зело погрузилось в сон во мраке Вселенской ночи да никак не желает пробуждаться, не смотря на то, что рассвет уж не за горами. А значит, даже приличный с виду и вполне себе порядочный человек, обитая в таком мире, может оступиться и совершить, что-либо недоброе. Ругнуться, например, казалось бы, по совершенно обыденному поводу… А то бывает проскользнет у него в голове мыслишка злорадная какая… И всё! Лярва тут, как тут! Тут же прилипнет и присосется, да так, что поди потом от нее избавься. Токмо, как я уж глаголил, сведущий человек, допустивший невзначай оплошность, может сызнова удалить эту тварь, дабы жить далее по совести.

– Так ты меня научишь, как избавляться от этих сущностей?

– Знамо дело научу. Чего бы я тогда тебе всё это рассказывал да время свое терял. Токмо ты вначале сказывал, что есть у тебя еще какое дело?

Старик внимательно посмотрел на ученика.

– Да, есть у меня еще один вопрос.

Иван задумался, как бы правильнее его сформулировать.

– Там, у себя, я попал в интересную ситуацию… Провалился у меня в подвале, где я раньше жил, пол. Видимо ушибся я тогда сильно… Когда очнулся, то увидел подземную речку, текущую по подземному тоннелю искусственного происхождения.

Заречный бросил взгляд на старика, проверяя, не смеется ли тот над ним и над его бредом, однако лицо волхва было серьезно и сосредоточенно.

– В этом тоннеле, – продолжил бывший разведчик, – я обнаружил скелет, а когда хотел пройти мимо, то услышал в голове голос. Он мне сказал, что со мной говорит сын Хана Хубилая Чинким.

– Вот оно как?! – воскликнул Велимудр.

Иван думал, что тот сейчас рассмеется с его глупого видения, но лицо старика стало еще более хмурым.

– Стало быть, добрался таки Мордук до князя, – задумчиво произнес он. – Ну, ну, что же было далее?

– А дальше он попросил меня придать останки огню. Только у меня под рукой тогда ничего не было. От оков я его кое-как освободил, а вот чтобы кости кремировать, решил во второй раз туда вернуться.

– Да, токмо подземелья этого сыскать не смог, – улыбаясь одними глазами, закончил за него фразу Велимудр.

– Точно, не смог отыскать, – согласился бывший разведчик.

– Знамо дело… дабы туда попасть надобно в особое состояние духа войти.

– Вот и мне так сказали, что нужно войти в измененное состояние сознания, да только как в него войти я не знаю.

– Не переживай, обучу тебя и сему. От лярв я тебя мал-мал почистил, так что тепереча, тебе с обучением полегше будет. Они ведь, твари эти, очень много живы съедают, а без ее должного количества, волховские дела творить никому не под силу будет. А кто тебе про это состояние-то поведал? Али мага какого у себя там отыскал?

– Да я квартиру снимал у одной еврейки, вот она мне и сказала.

– Жрица али ведунья? – поинтересовался Велимудр.

– Да откуда я знаю… Старуха со странностями…

– Понятно. Ну да ладно. Ты отдыхай нонче, да токмо утро вечера мудренее… Стало быть, с утра все дела и начнем.

– А этот… – Иван задумался, как назвать еще одного попаданца, – ну, тот, что вслед за мной пришел, он долго спать будет?

– Поглядим, – неопределенно ответил старик, поднимаясь из-за стола. – Парень он в целом не плохой, да токмо много он этих присосок-то на себя понацеплял. А все потому, что со злыми людьми связался. Его почистить как следует надобно, да уму-разуму научить. Глядишь, какой-то толк из него и выйдет, чай не пропащая душа. Неспроста ж он сюда попал – матушка Карна его, видать, вслед за тобой привела.

Старик замолчал, а Заречный бросил еще один тоскливый взгляд на чугунок и тоже встал.

– А сейчас, покуда чего, пойдем-ка мы с тобой в баньку сходим. Чай дома вспоминал баньку-то мою? – лукаво улыбнулся Велимудр.

– Еще бы! – подтвердил бывший разведчик, чтобы не обидеть старика, а про себя подумал: “Было ли оно у меня там время, чтобы баньку твою вспоминать. Как вернулся, так и закружил водоворот событий”.

Старый волхв достал из какой-то деревянной тумбочки два больших льняных полотенца и аккуратно сложенную чистую одежду.

– Держи, – протянул он одежду и одно полотенце Ивану. – В своем дома ходить будешь, а здесь лучше в местной одёже погуляй.

Мужчин вышли во двор. Следуя к бане за Велимудром, Заречный словно между прочим, задал вертящийся на языке вопрос:

– Велимудр, а как твоя внучка поживает?

Старик, войдя на невысокое крылечко остановился. Он обернулся, кинул на гостя пристальный взгляд, и, вновь продолжив путь, бросил куда-то в сторону:

– Нормально поживает.

Больше вопросов Заречный задавать не стал.