Удобная все-таки штука – смартфон. Внук подарил пару месяцев назад, а я поначалу не пользовалась, смахнула в тумбочку, к спицам да шерсти, и забыла. Ну, как подарил… акция была, два по цене одного, вот и пристроил ненужный экземпляр, мол, звоните, Стасья Ивановна, хоть на обратную сторону Луны, хоть в Америку. А как звонить – не объяснил. Сунул в руку лакированный брикет, на подставку для мыла похожий, и укатил. Не нравится он мне. Весь в эту вихрастую дуру, мещанский, меркантильный. Говорила я Ване: не смей жениться! Молод еще, найдешь сто крат лучше! А он не послушал. Теперь в могиле лежит, раньше матери в петлю бросился. А сына кто воспитывать будет? Я бы занялась, но кудрявая возразила, не пустила внука к бабушке, сидела, бездельничала на пособии, ухаживала за ребенком типа, а потом – раз! И замуж залетела, и года со смерти Вани не прошло. И как она после родов-то ухажера нашла? С таким брюхом? И с прицепом взяли, и не посмотрели, что попользована. Хотя муж ее… из органов, из налоговой, ночует на работе, копейки трудового народа считает. Охмурить такого каждая сможет, лишь помаши сиськами, и опана, вот тебе и карасик. Кольца покупает, на руках носит, машина немецкая, запонки золотые. Только внука мужчиной вырастить не может! И нет бы, в армию отдать, как в нормальных семьях, нет, проплатил билет, испортил чужое потомство. У нас вся семья рабочая, все ступени прошла, я и в комсомол записывалась, а сын два года сапоги курочил, не то что неженки нынешние! И институт нашли не из нормальных, ладно, СПбГУ или Политех был бы, инженерная специальность, а нет, частное заведение, филиал шарашки Западной. Чего ему так втолковать могли? Мен… менедже… менеджменту? Тьфу! Как задницу в офисе отращивать, башлычить и чужим капиталом распоряжаться? Разве так вот зарабатывает честный, уважающий себя человек? Разве хороший внук навещает бабушку раз в декаду?

А вот Тимофей Леонидович был бы хорошим внуком. Подруги б завидовали, да ни одной в живых не осталось. Была б моя воля – на него свою комнату переписала, да не знаю, как, да и не могу уже, наверное, как мужа схоронили – делами занялась кудрявая. Вся такая уверенная, гешефт-мастер прям. Ой, Стасья Ивановна, а давайте, чтобы мы с Ваней вам тут не мешали, разменяем квартиру? У нас маленький скоро, крику, слез будет, вам неудобство, нам стыдно. Сейчас программа идет, старый фонд ре… реа… реанимируют? Нет, не так. Какое-то слово ненашенское,что-то среднее между нацией да геноцидом. О! Вспомнила! Программа реновации. Дома, мол, сносят, и наш обязательно с землей ровнять будут. И переселила меня, тварь этакая, за КАД, в эту недооднушку модную, двадцать два метра, раковина прям из стены торчит в спальне. А сама с Ванькой в приличных апартаментах прописалась, по соседству вроде, точно не знаю, путаюсь, эти бесконечные разноцветные новостройки для меня все на одно лицо. Одно радует, этаж третий всего, могу в окно всю улицу обозревать. Снуют все, дергаются, непотребности творят, а я все вижу. Иногда вот записываю, да, а вдруг что потом случится, а вдруг понадобятся данные. Это хорошо, что Тимофей Леонидович меня смартфоном научил пользоваться. У меня дальнозоркость, приходилось очки надевать, да щурится, в блокнотике карандашиком чирикать. А тут технологии. Прогресс! Просто диктую, говорю, как сама с собой, и на экранчике все само печатается.

Чудесный человек Тимофей Леонидович, чудеснейший. Единственное светлое пятно в переезде в это бетонное гетто. Наверняка никакой реновации не было, и кудрявая меня развела, как лохушку на рынке. У нее, поди, в крови примесь цыганская, гипноз, магнетизм природный, вот и попадаются все, что я, что Ваня. А она капусту стрижет да радуется. Урвала себе жилплощадь, живет, не барахтается.

По телевизору постоянно о таких случаях рассказывают. Летим на всех парах назад, в девяностые. Надо срочно солить капусту и снимать фарфоровые пломбы, в подушку на черный день зашить, партбилет спрятать, а то вдруг опять по спискам пройдутся… А телевизор мне тоже Тимофей Леонидович настраивал. Кабель какой-то провел, не от антенны, и не от тарелки спутниковой, а из коробочки. Говорит, завалялся у него транзистор... нет, не так. Транспортер... нет, опять не то. Приемник, в общем! И в телевизоре что-то сделал, да показал, какую кнопочку жать, чтобы эта страшная плоская надгробная плита показывала. И зачем внук мне ее поставил? Задел на будущее, обставляет квартиру заранее, ждет, когда я сдохну? Сволочь-то какая, весь в мать! У Малахова был недавно такой случай, помниться.

До Тимофея Леонидовича я своим старым, желтым, квадратным, года смерти Цоя выпуска телевизором пользовалась. В нем никакого этого вай-вая не было, а тут аж от квартиры сверху сигнал ловит. Стены, мол, в доме картонные, сигнал легко проходит, а Тимофею Леонидовичу не жалко, ему и так хватает. На здоровье вам, Стасья Иванова, сказал. Про тонкие стены согласна, каждый вечер слушаю, как лахудра снизу с ебырем своим собачится. Стучу им по батареям да ножками стула, чтобы спать не мешали.

А в приемнике этом – сто каналов. И зачем мне столько? Мне бы и «Первого» хватило, ну, может быть, сериальчиков на «Домашнем». И картинка красивая, будто живая, объемная, радугой переливается. Даже на путешествие потянуло, по пульту кнопкам перебирать, новые горизонты осматривать. И ух! Чего на старости лет поузнавала-то! Аж коленки подрагивают.

Больше всего меня зацепил канал, где заголовок… не скажу сейчас точно, он такой ядреный, матерный. Хрен ТэВэ, что ли. Передачи исторические, занимательные, как в моем любимом журнале «Караван историй». Я девятый десяток проживаю, а в жизни таких страстей не видала! Архивы открыли, как ящик Пандоры, и летят теперь секретные папки во все стороны. Уже и не знаешь, чему верить, у всех идеалов скелеты в шкафах да гомосексуальные наклонности. Зато захватывает как! Жуть. Глаза не оторвать. Как будто платок вяжу – ниточка за ниточкой, колечко на колечко, бусинки в стройный ряд выстраиваются, и общая картина мира становится ясна, как сервиз хрустальный на полках. Я даже Библию выбросила, и бюст Ленина затылком повернула к комнате.

Это ж что ж получается? Нас обманывали? Все это время дурман лили в уши, атеизма миазмами обмазывали? Лжерелигии жидов разжижали разум? А Истину себе оставили, нехристи проклятые?

Ждать не могла, так хотелось новый выпуск программы побыстрей увидать. Время забежало как раньше, часы не двигали часовые стрелки, когда я моргала. Делать-то мне особо нечего, разве что за жильцами присматривать, они ж опять собак своих выведут без намордников. Загрызут кого-нибудь, вот дождетесь. И гадят где попало, газон уже не зеленый, а коричневый. Слюнявые, вонючие твари. Хозяева ничуть не лучше. Окурки где попало тушат да харкаются, как такие могут зверюг хоть чему-то приручить? А ребенка? Кудрявая лахудра тоже себе пса завела, болонку блондинистую, привела сюда как-то, та на меня – тявк! Тявк! Ну и словила клюшкой по позвоночнику. Я на секунду себя берсеркером вообразила, убийцей чудовищ. Эх. Убить бы как время. Скука все обостряет. Опять обращаю внимание на тело, к врачу сходить хочется, хотя от этих коновалов в белых халатах на все один ответ – старость. Ага, конечно, старость, все будем на нее валить, а не на ГМО-продукты да установку ХРАП на Аляске.

И чем я заслужила эту пытку? Руки трясутся, от перемены погоды голова взорваться готова, так и под себя ходить буду скоро. Вроде бы давно смирилась, перестала обращать внимание, но как тут ни о чем не думать, когда вечер еще не скоро? Какая ирония! Телепередачи пробудили во мне волю к жизни, но ожидание их выхода в эфир наполняет эту жизнь страданием.

Слава Тимофею Леонидовичу, спасибо огромное. Обучил меня премудростям смартфоньим. Оказывается, телевизор не нужен, все материалы в наше время загружают в Интернет. Залипаю теперь на свои ладони, в которых цепко, вещь же дорогая, импортная, лежит мое волшебное зеркальце, спасение от одиночества. Хотя что это я, идолам материальным хвалу возношу? Тимофей Леонидович мой герой, он не то, что некоторые, на круглую дату на три минуты заскакивают, да и то, потому что ковер в химчистку забрать было нужно. Не повешу я его на стену теперь! Мало ли какой гадостью обработали. Детей потом не будет или мозгов. Да какие в наше время дети! Как союз распался, образование на корню подрезалось, а грязь всякая изо всех щелей потекла. Журналы эти западные, фильмы, передачи, фонды, которым лишь бы бабки получить, а какой продукт при этом получается – срать! Разврат и полная потеря моральных авторитетов. Ведь жили же нормально без всей этой цветной требухи, были у нас адекватные, товарищеские отношения, и проблемы общие, и все вместе их решали, а не тащили одеяло в разные стороны!

После войны как было, меня с братом все село растило, то тут, то там горбушка хлеба перепадала, и к работе рано приучали, и к сексу. Сеновал все секреты половой жизни рассказал. Все естественно, чин по чину, и рожали рано, и помногу. Самостоятельность была, во! А не сидение на шее папиной да маминой спине.

А Тимофей Леонидович, наверное, уникум. Ребенок-индиго, который даже на навозной куче подняться смог, иметь понятия, принципы и уважение. Ну кто вот сейчас поможет старухе сумки до квартиры донести? Лифт? Не доверяю ему, вот. Мигранты дом строили, сейчас по-другому не делается. Нанимают чурок, а они – безалаберные, безответственные. Воруют вагонами, в чертежи не смотрят, обряды сатанисткие проводят, кровью петушиной на сваи основания капают. Оттого и жильцы дома – уроды, зашкваренное от рождения место свято не бывает. Вон, как на лестнице гадко, нассано, лампочки стырены, какие-то прозрачные пакетики, как кожура бананов, подскользнуться элементарно, всюду валяются, а перила! Во-первых, отслаиваются, дугой змеиной идут, пластик вздувается, а во-вторых – как их достать-то, если рука выше груди не поднимается? Хорошо, Тимофей Леонидович силен как Тор, сетки ловко на спине таскает, вы, Стасья Иванова, говорит, звоните, если поднять-спустить все надо, я дома всегда, за компьютером работаю, мне не трудно помочь. Даже кнопку быстрого вызова на главный экран в телефоне поставил, чтоб на связи быть.

Я после этого аж растаяла, прослезилась. Забота какая! Доброта! И решила, что без Тимофея Леонидовича в Асгард не пойду. Помереть-то я давно готова, место на Северном куплено, памятник сама заказывала, ещё когда Ваню хоронила. Жаль, конечно, нельзя по понятиям сделать, чтоб с телом вместе украшения, золото, слуг положить, ну да ладно, зато я не только памятник, но и отпущение грехов, тройное, на всякий случай, проплатила. Рядом с самоубийцей-то лежать опасно, ауру распространяет, Одина позором покрывает да мучает. Где это видано, чтобы мужик сдавался? С табуретки стартанул ввысь, бросил семью, мать, не выдержал, в отца пошел, наверное, который меня в осьмнадцать лет обрюхатил. Герой, мол, фронтовик, боевой капитан. Ха! Бегали такие по селам, бабами крутили, как хотели, мол, медалей-то сколько, до Берлина дошли. Ага, конечно! Настоящие воины пируют в Вальгалле, погибнув в битве, а вы – трусы, презревшие славную смерть, заградотрядовцы да комиссары!

Даже не знаю, кто хуже, нынешние или те. Мое мнение – каждому поколению нужна война, чтоб людскую дрянь просеять. Вон мусульмане – молодцы! Басурмане, конечно, но ведь сохранили понятие славной смерти да достойной жизни. Тимофей Леонидович, наверное, был бы настоящим самураем, да беда, молод, зелен еще, ничего не понимает.

Но это не страшно! У него есть я, и я ему помогу. Уже давно пытаюсь. Тут же, как он руку к магазинной сетке потянул – почувствовала, вот он мой, душевный друг, подспорье в восхождении из Мидгарда, чистая душа, свежая кровь для жертвоприношения. Я тут же все сделать попробовала, да обломалась – и к счастью, что так вышло. Ну, допустим, упаду я вместе с ним с лестницы. Я-то старая, помру, а он молод, крепок, может и сотрясением мозга отделаться. Надо бить наверняка, дабы точно – с концами. К примеру, под машину броситься, как в моей любимой мелодраме. Попросить перевести через дорогу старушку, выждать момент, подсечь клюшкой лодыжку… но ведь Тимофей Леонидович – викинг. У него хорошая реакция. Молнией меня из-под колес вытянет, снежным барсом бросится в сторону. Метода рабочая требуется. Эх, жаль, я не кончала институтов, знала б химию, я б взрывчатку сварила. Поможет он мне в следующий раз сетки до квартиры донести, а там вместо продуктов - мина. Бах! И вот мы уже вместе, счастливые, входим в Рай, за столами радужными пируем да в уста лобызаемся.

Совсем зафантазировалась. Не те годы уже, снарядов по полям да лесам не натаскаю. Был бы кто с оборонки из знакомых живой, да чтоб на заводе работал – гусеницами танков давно б укрепили сарай да забор на даче. Нет, надо думать реалистично, как бы Тимофея Леонидовича в Ирий забрать, на одном драккаре к небесной пристани пристать, прислониться. Есть же что-то такое, что сильно взрывается да достать проще простого. Как морковку с грядки. О! Точно! Бытовой газ! Купить пару баллонов, разместить под Тимофея Леонидовича комнатой, вентиль крутануть, спичку зажечь. Стой, не гони лошадей. А как ты эти баллоны-то себе доставить сможешь? Да и купить проблематично, я дальше «Магнита» да «Пятерочки» кости не таскаю, а там нет необходимого объема тары, я проверяла. Точно! Есть же Интернет! Люди жадные, все, что угодно продать могут, наверняка даже домой привезут, за рубль-то побатрачат.

А на третий этаж мне баллоны Тимофей Леонидович сам поднимет, я ему скажу, что это для дачи, он хороший, добрый, поверит, эх, жаль,стыдно немного, нехорошо ребенка обманывать. Но это для его же блага! Сам свое спасение в квартиру затащит, как Спаситель – крест.