Не для того октябрь нас растряс,

Чтоб развезло последнюю дорогу

И каждый мало мальский лоботряс

Мог не подножку, а побольше - ногу

Мне выставить, и треснувший каркас

Пустил душонку поскорее к богу...

Сдав парт билет и, снилс и иэнэн,

И обнулясь до высшего полета

Так пропотеть, чтоб до седьмого пота,

Задрав свою пилоту до колен.

И грусть тут ни при чем, не будь я жмотом,

Не будь я чмом, то не было б и стен:

Застенок, воронья, и длинной ноты,

Которую не пустишь на размен...

И воронье не сдуло б на юга

Покуда ладно сделаны скворешны

И в этих дуплах смотрятся потешно

Икары... коих нынче до фига.

оригинал И Бродский

"Октябрь -- месяц грусти и простуд,

а воробьи -- пролетарьят пернатых --

захватывают в брошенных пенатах

скворечники, как Смольный институт.

И воронье, конечно, тут как тут.

Хотя вообще для птичьего ума

понятья нет страшнее, чем зима,

куда сильней страшится перелета

наш длинноносый северный Икар.

И потому пронзительное "карр!"

звучит для нас как песня патриота."