Прошел год, как для Стаса настал промозглый апрель. От привычки все время себя подгонять, его речь стала сбивчивой, а простуда усиливалась с каждым новым циклом, что странно. В какой-то момент, покидая временную петлю, его организм должен был возвращаться к первоначальным показателям, с которыми он вошел в программу, но этого не происходило. То ли никому из лаборантов дела не было до чокнутого добровольца, то ли все заранее были готовы к такому. Если он сдохнет, для научного сообщества это будет просто неудачным экспериментом, подтверждением, что играть со временем нельзя. Все правильно, Стас повторял себе, черт с ними, он согласился быть подопытной крысой не для того, чтобы спасти мир. И он никому об этом не говорил, ни единой душе – цикл за циклом он возвращался в уже несуществующий город к своей любимой, к Алине.

— Завтра поедем смотреть ресторан? Сегодня как-то слишком уныло, — сонная, она уткнулась носом в его плечо. За окнами плакал дождем серый панельный город, напоминавший неумытого бродягу, который дрожал от холода голыми ветвями деревьев и стонал на ветру ржавыми вывесками. Ни завтра, ни май больше не наступят. Алина дремала, не подозревая ни о чем, а Стас боялся закрыть глаза. Он старался запомнить как можно больше. Зря их небольшая квартирка казалась ему дырой, а обстановка – хламом, нигде в мире не было так хорошо, как рядом с ней на разложенном выцветшем диване.

— Да, останемся сегодня дома, — механически ответил Стас, повторяя эти слова каждый раз все тише. – Алина, нам нужно поговорить, — он потряс ее за плечо, но она даже глаз не открыла. На улице под окном заревел мотоцикл, и послышался далекий странный гул. – Проснись, Алинка! Что происходит? Все должно закончиться завтра, еще слишком рано! – он сбросил скомканное одеяло.

В предутренней темноте его дрожащее от озноба тело казалось вырванным из реальности, чужим здесь и в эту минуту. Подхватив Алину на руки, Стас сделал шаг по направлению к двери, в очередной раз наплевав на условия своего контракта, на предыдущие неудачные попытки, и даже на необходимость надеть брюки. Он действовал инстинктивно, пытаясь вытащить ее из комнаты, которую через несколько минут разнесет на куски ударной волной метеорита. Не было времени на придуманный им план, как его не осталось и для их последнего любовного признания. Какого черта! Это неправильно, все было не так! Он должен сказать Алине, что любит ее.

Стас рухнул на колени, взвыв от боли, тело его не слушалось. Зазвенели стекла, комната покачнулась, и с полок посыпались собранными ими в букинистических лавочках книги, которые они оба обожали перечитывать. Алина, странно вывернув руку, лежала возле двери и смотрела на него округлившимися полными страха глазами.

Стас потянулся к ней, но не успел — его выбросило из петли.

* * *

— С каждым разом все хуже, — прохрипел Стас, уставившись в круглое окно эвакуационного модуля.

Снаружи лежал бесцветный лишенный звуков мир, который покинула жизнь. Обломки домов, словно кости вымерших гигантов, торчали повсюду из усыпанных пеплом улиц, а затянутое сизыми облаками небо будто придавливало к земле, не оставляя ни воспоминания о солнце и звездах, ни надежды на возвращение. Стас закрыл глаза, предоставив медицинскому роботу выполнять свою работу, и мысленно вернулся в прошлое, снова в апрель и их первую совместную с Алиной квартиру.

— Зафиксированы критические показатели, необходима реабилитация, возвращение в программу невозможно, — отчеканил механический голос, и отчет тут же был передан куратору Стаса.

— Нет! Я должен вернуться! – закричал Стас, пытаясь заехать кулаком по двигающейся панели с интерактивным экраном, — Хотя бы один, последний раз, мне нужно все исправить.

Под действием лекарств, сознание Стаса медленно угасало, он проваливался в глубокий, так необходимый ему сон, и когда первое еще размытое воспоминание коснулось его, Стас улыбнулся. Это был запах волос Алины и щекочущее прикосновение ее дыхания к коже.

* * *

Чжан Ли, не смотря на докторскую степень, был немногим старше Стаса и относился ко всему с нескрываемым воодушевлением. Непонятно, какими именно полномочиями он обладал, но Ли был единственным живым человеком, сопровождавшим его в этой экспериментальной программе. Ненависть Стаса к нему была холодной и безграничной.

— Чушь полная! Через пару дней я приду в форму, и сделаю еще цикл, — он стоял перед Ли навытяжку, бледный как мел и в ручьях липкого болезненного пота.

— Кофе хочешь? – Чжан не то улыбнулся, не то оскалился – Стасу в голову не приходило, что кто-то может проявить о нем искреннюю заботу. – Или коньяк? Выглядишь неважно.

— Катись к черту! Пусти меня еще раз! – вспылил Стас и, сделав пару шагов, рухнул в жесткое пластиковое кресло. – Я…

— Как это у вас говорят – делов наворотил? – Ли рассмеялся и протянул ему дымящуюся кружку с почти что смоляным эспрессо.

— Не твое дело, — Стас почувствовал тревогу.  — Я все исправлю!

— Тебе придется все мне рассказать, — сухо ответил Чжан и постучал пальцем по монитору, на котором появилась фотография Алины в том самом пальто, которое было на ней в день их знакомства. – Знаешь, почему выбрали именно тебя? Потому что ты, как это по-вашему – не семи пядей во лбу. У тебя не было ни малейшего шанса повлиять на прошлое, и ты не проявлял никакой заинтересованности в результатах эксперимента. Мне бы стоило раньше догадаться, что та маниакальная страсть, с которой ты бросался в каждый следующий цикл – это не тяга к самоубийству, не вина за то, что ты один из немногих, кто выжил. У тебя были свои причины, которые ты не указал в анкете.

Стас молчал, раздумывая сумеет ли открыть портал без помощи куратора, к примеру, оглушив Ли хорошим ударом по затылку. В принципе, за все это время, он запомнил показатели каждого прибора, так и не выучив их названия и предназначения.

— Ты не поймешь, — процедил Стас сквозь зубы.

— Я предупреждал, что нельзя брать таких тупых, как ты, — вздохнул Ли, и впервые взгляд его стал злым и острым. – Ну и как ты собираешься все исправить? Ты хотя бы понимаешь, что происходит? Например, почему ты так болен? Или почему время сдвигается, и катастрофа случается все раньше? Идиот! – Чжан подскочил, и Стас готов был поклясться – вот-вот бы ударил его. – В следующий раз, она возможно умрет, как только ты появишься!

— Не правда, — неожиданно слабость прокатилась по телу Стаса, и он почувствовал, что не удержится сейчас на ногах. – Откуда ты знаешь?

— Ее показатели меняются. После каждого твоего появления, жизнь Алины становится короче. Разумеется, мы отслеживаем все изменения в том квадрате, куда ты зачастил. Скажи мне  —  что? Что для тебя важнее, чем миллионы жизней, которых ты подвергаешь опасности? Ты хотя бы подумал – не растет ли число погибших в катастрофе?

— Я был уверен, что вы все контролируете. Откуда мне знать, что глобально там происходит? Мы с Алиной – это так мало, по сравнению со всем остальным. Я же для вас как те первые собаки в космосе – не сдох и хорошо. Почему она умрет? Так не должно быть! Я помню, каким было то утро, как я… ну, в общем, признался ей в любви и все такое…

— Все такое! – лицо Чжана перекосило. – Этого больше нет! Не случилось, понимаешь? Ты сам у нее отнял эти последние счастливые минуты! Какого черта ты возвращался в один и тот же день?

— Просто это был самый счастливый момент в моей жизни! Я хотел его вернуть! Хотел побыть с ней еще немного! Еще раз поцеловать! Больше сказать, больше увидеть и почувствовать! Что тут непонятного, это же очевидно! – выплюнул Стас, задыхаясь от гнева.

— Очевидно, что ты только сокращаешь эти минуты, теряешь сам и забираешь у нее. Нельзя перехитрить прошлое, Стас. У тебя было одно единственное условие в контракте – ничего не делать, только наблюдать со стороны. На твоем месте я бы даже близко не подошел к своей любимой. Это просто крайняя степень эгоизма. Скажи спасибо, что этот временной вихрь, который ты создал, коснулся только вас двоих. Никто больше не пострадал. Догадываешься, к чему все идет? – Ли кивнул на трясущиеся руки Стаса и внимательно посмотрел ему в глаза, как молчаливо смотрит врач на неизлечимо больного в надежде, что тот поймет все сам.

— Ну и скажи, зачем был нужен этот эксперимент? Что вы такого важного выяснили?  — вызов, прозвучавший в голосе Стаса, был лишь слабой попыткой не согласиться с тем, что нависло над ним и Алиной.

— Мне надо поблагодарить тебя, — согласился Ли, и Стас поморщился от прозвучавшего сочувствия. – Прости, я сразу набросился. Ты помог сделать важное открытие. Пожалуй, только ты и смог бы его совершить, никто другой не согласился бы заплатить такую цену. Время, как любая информационная система, среда для вирусов. Один из таких прицепился к тебе, пока ты раз за разом нарушал естественный ход событий, создавая таким образом временную патологию. Этот вирус паразитирует не только в твоем теле. Точно так же он влияет на нее, и на временной поток, в котором вы находились.

— Этот червяк жрет наше прошлое?  — Стас не мог поверить в то, что говорит.

— Проще говоря – да, ваши тела, ваше время, скоро доберется до воспоминаний. Если ты не умрешь раньше, то просто забудешь то утро, которым так дорожишь. Может быть даже забудешь Алину.

— Дерьмо… — бессильно выдохнул Стас и откинулся на спинку жутко неудобного кресла.

— Время тоже любит пошутить – кажется, у вас была такая пословица?

* * *

Старые, доставшиеся еще от родителей, напольные часы со скрежетом отмеряли время. Горел ночник, едва ли справляясь с тенями, наполнившими комнату, но Стасу хватало и этого небольшого освещенного круга, в котором он любовался изгибом Алининой спины и родинкой на золотистой нежной коже. За окнами хлестал второй потоп, не меньше, и от звука молотившего по стеклу дождя хотелось еще теснее прижаться друг к другу и слушать, как медленно спокойно стучат их сердца.

— Ты не спишь. Весь день молчал, ходил за мной как привидение. Стас, что-то случилось? – она подняла на него темные внимательные глаза под пологом длинных ресниц, и он улыбнулся. Долго смотрел на Алину, будто пытаясь раствориться в омуте ее взгляда.

Часы отвратительно громко и как будто быстрее начали отсчитывать секунды. Стас рассеянно огляделся, словно рассматривая их крохотную спальню впервые, и вернулся к Алине, с облегчением увидев наизусть знакомые черты.

— Я люблю тебя, — прошептал он, продолжив горячим сосредоточенным поцелуем.

— Я тоже, — Алина вздохнула, наслаждаясь волной тепла и желания, разливавшейся по ее телу. – Что-то не так, Стас, говори! – она улыбнулась, приподнялась на локте и поправила его растрепавшиеся волосы, нежно и требовательно.

— Сейчас апрель, весна скоро закончится. Утром мы пойдет выбирать ресторан для твоего дня рождения. Когда придет лето, мы поженимся. Ты же согласна выйти за меня замуж? – Алина расхохоталась и кивнула, предлагая Стасу продолжить. – Мы купим огромный загородный дом и навсегда уедем из этого города, где нет ничего интереснее супермаркетов. У нас будет трое детей…

— Не надо шутить со временем, — Алина закрыла ладонью его рот, и Стас поцеловал ее руку. – Оставим будущее в покое, хорошо? Главное, что мы сейчас здесь, и мне кажется, нельзя быть счастливее нас. Согласен?

— Даже если весна больше не придет? – прошептал Стас и испугался слов, сорвавшихся с языка. Алина удивленно посмотрела на него и ответила.

— Даже если мир рухнет, я всегда буду тебя любить, — она улыбалась, и он крепко обнял ее, когда мощный удар сотряс землю, и взрыв стер их город с лица земли.