Глава 5

Последние несколько дней перед полнолунием пролетали незаметно. Работа на воздухе и здоровая еда, которая у лекаря была строго вегетарианской, превращали некогда еще немощное тело капитана запаса в тело крепкого и выносливого воина. Не смотря на все преимущества его нынешней жизни, Иван все чаще задумывался о переходе и о том, как вольется в ту жизнь, которой жил раньше. Мысли, словно эхо в пещере, метались из одной стороны в другую, из одного времени в другое. Жизнь, из которой он попал в прошлое, все больше тянула назад, но пытливый ум здорового человека хотел узнать об этом времени как можно больше. Один раз Заречный было заикнулся своему наставнику о том, что хотел бы побывать в поселении, но получил решительный отказ.

– Нечего тебе там делать, – строго ответил Велимудр, – набирайся сил да ступай себе в свой мир. В этом мире не все так хорошо и просто, как кажется издалека.

– А что здесь не так, – поинтересовался Иван, но ответа, как это частенько бывало, не получил.

Пару раз еще наведывалась Анастасия. Точнее сказать она здесь бывала гораздо чаще, но всегда старалась прийти так, чтобы не попадаться гостю на глаза, и только два раза они толи случайно, толи женщина так пожелала, все же встретились во дворе. Заречному, чего греха таить, нравилась внучка Велимудра. Но он гнал от себя всякие мысли о ней, понимая, какая пропасть во времени и менталитете лежит между женщиной, прожившей всю жизнь в тайге, да еще и в далеком прошлом, и им, современным городским человеком. Он видел, что Настя, с тех пор как он начал набирать силу, тоже поглядывала на него с большим интересом. Хотя и делала она это всегда либо тайком, либо с усмешкой, но было в ее взглядах, что-то такое, что заставляло обоих краснеть, точно подростков. Вот и сегодня женщина пришла, когда гость был со стариком в лесу, но не убежала домой, выполнив всю работу по дому, а задержалась, делая вид, что чуток не успела прибраться. Мужчин не пришлось долго ждать, так как Велимудр, бродя со своим постояльцем по лесу и собирая ягоды, вдруг ни с того ни с сего заторопился домой.

– Надобно мне в поселение сходить, – коротко объяснил он причину такого быстрого возвращения.

Вернувшись домой, старик увидел внучку, делающую вид, что еще хлопочет по хозяйству. Ругать ее за нерасторопность он не стал, а сказал то же самое, что и Ивану и, быстро собравшись, скрылся за воротами. Заречный проводил его взглядом, после чего повернулся к порогу, на котором тут же появилась Анастасия.

– Не знаешь, чего там случилось? – спросил он у нее.

– Знамо дело, что, захворал кто-то. Токмо я, когда уходила, так все еще здоровы были, – нахмурила она брови. – Странно!

– Настя, а ответь мне на такой вопрос, – вновь обратился Иван к женщине, не желая, чтобы она вновь ушла в дом, – а как ты такая, вроде бы с виду не слишком сильная, топор из колоды так легко вынула?

Анастасия и сама, видимо, не прочь была пообщаться с постояльцем деда, покуда строгий хозяин дома отсутствовал.

– Дак ты же только на свою силу располагаешь, – улыбнулась она, как бы между прочим подходя еще ближе, – а здесь силы-то особой и не надобно.

– Это как же? – не понял Заречный.

– А так! – уклончиво ответила Анастасия и подошла еще ближе, остановившись в паре шагов от гостя. – Иногда одной живы достаточно, чтобы какой предмет с места сдвинуть.

– Настя, извини, но мне твои объяснения не понятны. Ты не можешь чуток попроще пояснить.

– Отчего ж, могу, коли глупый такой, – весело улыбнулась женщина, и с лукавством добавила, – могу и показать, коли не страшно.

– Чего ж мне бояться, давай, покажи, так может яснее будет.

– Хорошо. Токмо ты потом не серчай коли что не так, сам ведь попросил.

Иван хотел было сказать, что с какой стати он будет сердиться, но в это время Анастасия сделала к нему еще один легкий шажок, протянула к нему руку с выставленной вперед ладонью и, вроде бы, слегка прикоснулась к его груди. Заречный, грешным делом подумал уж, что женщина решила его приласкать, как вдруг сбитый с ног неведомой ему силой, спиной вперед полетел на землю. От неожиданности он даже не успел, как следует сгруппироваться, поэтому так и шлепнулся спиной на примятую траву, лишь слегка подстраховавшись руками. От такого падения свело дух, из легких вырвался приступ кашля. Разлеживаться перед женщиной было стыдно, поэтому Иван, выгнув спину, сделал толчок ногами в воздухе и словно Ванька-встанька, вскочил на ноги.

– Ой, ты не слишком зашибся? – участливо спросила Анастасия, кинувшись было к нему, но, видя, что он сам быстро поднялся, остановилась.

Улыбка слетела с ее губ, и теперь она с серьезным лицом рассматривала любопытного постояльца на предмет повреждений.

– Все в порядке, – поспешил успокоить ее тот.

Кашлянув еще пару раз, Заречный начал стирать с рук зеленые следы, оставленные травой.

– Только теперь объясни, как ты это сделала?

– Я же говорила, что жива, которая есть у каждого человека, может и исцелять и применяться в бою. Здесь не нужны большие мышцы, если умеешь живой управлять, то можно ее направить для нужного тебе дела.

Заречный слыхал про такие системы, применяемые в единоборствах, когда используются не мышцы, а внутренняя энергия человека, но видеть такое в реальности ему до сих пор не приходилось.

– И долго такому нужно обучаться? – спросил он.

– Не знаю, у меня это с рождения есть. По наследству, видать, передалось.

В это время, услышав голос Анастасии, в конюшне заржал конь.

– Настя, а что все-таки с конем Велимудра, чем он болен? – поинтересовался Иван.

Этот вопрос уже давно крутился у него в голове, но он никак не мог найти удобное время, чтобы об этом расспросить своего наставника.

– Хворает он, – лицо женщины погрустнело.

– Но если твой дед такой знатный лекарь, то почему не вылечит своего любимца? – удивился Заречный.

– Не все так просто.

Анастасия взглянула на дворовые ворота, словно проверяя, не идет ли дед.

– Пошли, – вдруг решительно сказала она, убедившись, что никого нет, и кивнула головой в сторону конюшни.

Иван поторопился за ней, а когда вошел в полутемное помещение остановился в изумлении. Привязанный за ногу к металлической скобе, вбитой в стену, стоял красивый породистый конь. Его серая ухоженная шерсть переливалась и искрилась в скупых лучиках солнца, попадавших через маленькое оконце, с длинной выгнутой шеи свисала шикарная черная грива, но его большие слезящиеся глаза были пустыми. То есть на белых глазных яблоках отсутствовал даже намек на зрачки.

– Он что слепой? – шепотом, словно боясь, что конь его услышит, спросил Заречный, все еще находящийся под впечатлением от увиденного.

Женщина грустно кивнула в ответ. Она подошла к жеребцу и ласково погладила его сначала по морде, а затем по шее.

– Хороший мой, красавец мой, – приговаривала она, лаская животное, но вдруг, резко развернувшись, взяла за руку все еще стоявшего с раскрытым ртом гостя и потащила того на улицу.

– Пойдем скорее, – говорила она, выталкивая Ивана за ворота, – негоже будет, если дед узнает, что я без его дозволения тебе Сивку показывала.

– Так он недавно только ушел, – попытался возразить Заречный, но все же не стал сопротивляться напору Анастасии.

Когда оба вновь оказались на улице, женщина прикрыла ворота на щеколду и, развернувшись, посмотрела в глаза Заречному.

– Так что с ним произошло, от чего Сивка ослеп? – вновь стал допытываться Иван, так же глядя в ее глаза.

Вопрос завис в воздухе. Оба, не отрываясь, смотрели друг на друга, словно таким образом пытаясь проникнуть в самую душу друг к другу. Через минуту Анастасия первая отвела взгляд в сторону и, отойдя от ворот конюшни, присела на горку еще не расколотых чурбаков.

– У нас в поселке, на самой окраине, – начала она тихо, – живет черный ведун. Он поклоняется одному лишь Чернобогу, не признавая вторую ипостась Бога Рода – Белобога. Отец сказывал, что ведун этот всегда враждовал со старым волхвом, жившим с другой стороны поселения. Когда волхв передал свои знания и силу дедушке Велимудру, то Мордук, так зовут черного ведуна, начал всячески вредить новому ведающему. Дедушка тогда еще не набрал полную силу и не мог в полной мере противостоять злому чародею. Однако и смириться с его делами не мог. Тогда Мордук, чтобы умерить строптивость нового волхва наложил заклятие слепоты на его верного Сивку. С тех пор он горемышный и стоит в конюшне, так как на солнечном свете он может навсегда потерять способность восстановить зрение.

– Так почему сейчас, когда у твоего деда силы много, он не может как-то пошаманить и вылечить коню глаза? – полушутливо спросил, Заречный, вновь услышав сказку суеверной деревенской женщины о чародеях и волшебстве.

Анастасия взглянула на своего собеседника так, как смотрит строгая воспитательница детского сада на малыша, в шутку сказавшего неприличное, и из-за возраста непонятное ему слово. От этого взгляда Ивану даже стало как-то не по себе.

– Сила-то у него есть, – вновь опустив взгляд в траву, все же пояснила женщина, – да токмо вылечить все равно не может, та как заклятие особое. Его можно снять, лишь передав слепоту какому-нибудь человеку. Дедушка на это конечно пойти не может, вот и стоит Сивка в конюшне. Я его иногда вывожу в пасмурную погоду погулять, а дедушка уже несколько лет все пытается отыскать такой заговор, который смог бы вернуть Сивке зрение без передачи слепоты кому бы то ни было.

– А что случиться, если передать, ну, например какому-нибудь злому человеку?

– Добрый, злой… все одно. Богиня Карна все видит и за все деяния человеческие воздает по заслугам в следующих жизнях.

Когда женщина замолчала, Заречный не стал ничего говорить. Ему вдруг сильно захотелось домой в свое время, где сказки про колдунов и магов присутствуют только в книгах и фильмах. В их времени никто при помощи каких-то там заговоров, заклятий и прочей мистической ерунды, не может причинить другому вред. В это время ворота отворились, и во двор бодрой походкой вошел Велимудр. Прежде всего, он кинул неодобрительный взгляд на внучку, затем, посмотрев на гостя, увидел, что тот находится в несколько подавленном настроении. Сделав в уме какие-то заключения по поводу увиденного, старик строго сказал:

– Анастасия, ступай домой, сегодня начинается первый день полнолуния, а мне еще надобно с гостем потолковать.

Женщина молча встала с чурбаков и, захватив из дома свое лукошко, в котором всегда приносила деду угощения, направилась к воротам. Приоткрыв одну створку, она замерла и, обернувшись, взглянула на гостя. Всегда веселая и неунывающая, сейчас она смотрела на Ивана совсем другими глазами, глазами полными тоски. Заречный помахал ей рукой и улыбнулся. Однако и у него улыбка получилась какая-то кривая и неестественная. Анастасия резко развернулась и решительно вышла со двора. Иван взглянул на старика, к которому лениво подошел проснувшийся медведь и словно огромный котенок начал тереться мордой о его ногу. Лицо хозяина дома смягчилось. Он, как обычно, потрепал косолапого по холке, после чего повернулся к Ивану и спросил:

– Ну, и чем моя внучка тебя расстроила?

– С чего ты взял, что она меня расстроила? – попытался защитить Анастасию Заречный.

– Потому как вижу, что настроение твое безрадостное.

– Домой хочется, – откровенно признался Иван.

– Ну, что ж. Тогда не будем откладывать надолго, – сказал старик, – сегодня в полночь откроется проход. Коли так засвербило домой вернуться, то и ступай себе, скатертью дорога.

На такое пожелание Заречный не обиделся, так как выражение: “Скатертью дорога”, было сказано с какой-то душевностью и в этом мире явно имело совсем не такое значение, как у них в будущем. Он не спеша стал наводить порядок возле колоды. Сложил разбросанные чурки, отнес готовые поленья за двор, где для них был построен навес от непогоды. Вернувшись, бывший разведчик с силой вогнал колун в колоду, так же, как он торчал, тогда, когда он в первый раз попытался его из нее извлечь. Управившись с работой, Иван присел на траву, сорвал одну травинку и, как в детстве, взял ее в рот. Во рту появился сладковатый привкус с едва уловимой травяной свежестью. Он улыбнулся каким-то своим мыслям, посетившим его в этот момент, и, закинув голову вверх, взглянул на небо. Там как обычно проплывали причудливой формы облака, в которых, еще будучи мальчиком Ваней, любил угадывать всевозможные фигуры и образы.

Вот и сейчас прямо над ним плыла голова грозного царя зверей льва, вон, чуть левее облако похожее на черепаху, а правее… В этот момент Иван даже, чуть было не поверил в мистику. Из проплывающего справа темного облака похожего на голову с растрепанными темными волосами, на него взглянули злые морщинистые глаза неведомого старика, появившиеся там. От этого взгляда бывшему разведчику стало как-то не по себе. К счастью это видение длилось всего несколько секунд, после чего туча расплылась в разные стороны и Иван облегченно вздохнул. “И чего только не привидится после того, как наслушался здесь про всяких там волшебников”, – ухмыльнулся он про себя, выплюнул изо рта травинку. Закрыв глаза, он с удовольствием и наслаждением подставил лицо лучикам яркого солнышка и теплому летнему ветерку.

За ужином Заречный вновь не смог удержаться, чтобы не поговорить с Велимудром.

– Скажи, – обратился он к старику и, проигнорировав его недовольный взгляд, продолжил, – вот ты говорил, что крыса попала в твой ледник через проход, а что она не могла шмыгнуть обратно? Почему осталась здесь погибать?

И вновь ответа пришлось ждать несколько минут, пока собеседник тщательно жевал пышку из гречневой муки, принесенную внучкой. Ивану же есть не хотелось – аппетита совсем не было. Он вначале тоже отломил кусочек выпечки, обмакнул в сметане, но, тщательно разжевав, как и полагалось, эту небольшую порцию, понял, что больше в него не полезет.

– От того, – старик вновь начал говорить неожиданно, когда, казалось, что ответа на вопрос уже не будет, – от того, что любое существо может пройти чрез проход один лишь раз и в одну токмо сторону. А далее жди еще месяц до следующего полнолуния.

– Как-то все у вас мудрено, – улыбнулся Заречный.

Велимудр, только пожал плечами, мол, что поделаешь – магия она такая. Мужчины помолчали, думая каждый о своем. Иван уже всеми своими мыслями был в своем времени и в своем городе, думы же старого волхва были покрыты тайной и ведомы только ему одному.

– Велимудр, – вновь нарушил молчание Заречный, пристально посмотрев старику в глаза, – скажи, а мне можно еще разок попасть сюда?

– Дак отчего же нельзя-то? – улыбнулся тот, спокойно выдерживая взгляд своего гостя. – Я же тебе глаголил, за какой такой надобностью охранника у ледника поставил. А это означает, что в любое полнолуние можешь у себя в вашу вонючую яму спуститься да и окажешься здесь. Охранник тебя не тронет, а для меня завсегда желанным гостем будешь. Об одном токмо предупредить должен, хотя ты человек ответственный и серьезный, да и воином был не абы каким, а разведчиком, однако смотри внимательно, чтобы кто посторонний за тобой не увязался, особливо из лихих людей.

– Это я понимаю, – заверил Иван.

И вновь воцарилась тишина. Время шло к вечеру и в комнате уже начали сгущаться сумерки. Освещение зажигать хозяин дома не стал, так как и он и его постоялец хорошо ориентировались в темной избе, а изучать подробности на хмуром и задумчивом лице своего гостя, не было надобности. Перед наступлением полночи, или как говорил старик: “полничь”, которая по местным часам длилась от часу до двух тридцати ночи, хозяин дома предупредил Заречного, чтобы тот переоделся в сою одежду и был готов к переходу. В небе уже давно взошла огромная луна и, пытаясь заглянуть сквозь матовые окна в дом, окрасила все, что находилось внутри в свой любимый строгий черно-белый цвет. Иван не спеша поднялся со своей табуретки, на которой он так и остался сидеть после ужина, погруженный в размышления, и вышел в свою комнату. Переодевшись в джинсы и футболку, он ссыпал подаренные волхвом камешки в карман брюк, перед этим еще раз полюбовавшись холодным блеском бриллианта, аккуратно по-солдатски сложил снятую одежду на лежанке, и вновь вернулся на кухню.

– Ну, что, воин, готов? – спросил старый волхв.

– Так точно, – постарался, как можно бодрее ответить Иван, но понял, что получилось как-то не очень правдоподобно.

– Раз готов, то пошли.

Мужчины вышли во двор и направились к леднику. Здесь им пришлось потревожить охранника, который с наступлением сумерек улегся у самого входа в подвал, и сейчас, казалось, дремал, положив голову на лапы. Медведь нехотя встал, но отошел в сторону всего лишь на шаг, так, чтобы можно было лишь приоткрыть дверь. Поздним посетителям подвала, пришлось довольствоваться этой уступкой и боком протискиваться в неширокий и невысокий проем двери. Заречному за все время пребывания в этом времени, не приходилось еще ни разу побывать в леднике. Спустившись в подземелье по крутым каменным ступенькам его разгоряченное после летнего тепла тело, сковало от непривычного холода. Иван поежился, но ничего не сказал, лишь подумал о том, что благодаря своей предусмотрительности не снял лапти вместе с одеждой еще в доме. Теперь эта незамысловатая обувка, хотя и не грела, но все-таки в ней было гораздо комфортнее стоять на морозном земляном полу, нежели босяком.

Войдя в подвал, Велимудр зажег стоявший на подвешенной сбоку полке светильник и сделал это, как и в доме, безо всяких приспособлений. Спичек и зажигалок, ясное дело, в это время еще не было, но и ничего похожего, в руках старика Иван тоже не заметил. Впрочем, и сам светильник не был похож ни на свечу, ни на какую-либо известную ему лампу. “Ну, дед, ну фокусник”, – улыбнулся про себя Заречный и вопросительно взглянул на Велимудра, стоявшего сбоку. Тот пристально, с серьезным выражением на лице, смотрел на него, словно пытаясь напоследок зафиксировать в памяти образ своего гостя.

Увидев, что Иван успел оглядеться вокруг, старик вдруг сделал еле заметное движение и светильник погас. Вновь небольшое помещение ледника погрузилось во мрак. Такое поведение старого волхва, немного удивило бывшего разведчика. Однако не прошло и нескольких секунд, как непроглядная тьма каким-то непонятным образом начала медленно рассеиваться. А еще через некоторое время он смог различать очертания предметов, а затем и более мелкие детали. Сначала Заречный подумал, что это вновь какой-то трюк хозяина дома и, уже в который раз, вновь бросил на старика вопросительный взгляд. Тот улыбался привычной еле заметной улыбкой и, видимо, ждал вопросов от своего ученика.

– Это что за подсветка, почему стало виднее? – оправдал ожидания Велимудра Иван.

Тот, как обычно выдержал многозначительную паузу, а затем негромко произнес:

– Это мой подарок тебе, авось пригодится когда.

– Что за подарок? – не понял сразу, о чем идет речь Заречный.

– Око пса, – коротко пояснил старик.

– Какого еще пса?

– Так называется особый дар, благодаря которому ты сможешь теперь зреть в полной темноте аки пес, безо всяких ваших мудреных приспособлений.

Иван еще раз огляделся вокруг. Сейчас он без труда различил в полной темноте полки ледника, и множество крынок и другой посуды на них. Он даже мог сосчитать гладкие камни, которыми были вымощены стены подземелья. Теперь бывшему разведчику стало понятно, что это не какая-т подсветка, а он действительно видит в непроглядном мраке, словно с прибором ночного видения. Единственное отличие было в том, что его глаза видели все в черно-белом изображении без примеси зелени, присущей армейскому ПНВ-57[1], которым он пользовался при прохождении службы в Афгане.

– Благодарю, учитель! – сказал Иван, вновь переведя взгляд на Велимудра.

– Ну, все, тебе пора. В добрый путь, – бросил тот в ответ и головой указал на покрытую изморозью ближайшую стену.

– Сюда? – с сомнением в голосе переспросил Иван, для верности ткнув пальцем в ту же сторону, так как не видел там никакого прохода.

– Иди, не сумливайся, – подбодрил его старик и слегка подтолкнул в спину.

То, что толчок был легким, казалось лишь со стороны. На самом же деле старый волхв видимо применил ту же неведомую энергию, что и его внучка днем. Иван потерял равновесие, и словно пробка, выстрелившая из бутылки с шампанским, на скорости влетел в серую поверхность стены. Не ощутив никакой преграды, в следующее мгновение он уже вылетел прямо в канализационную яму в своем мире. То, что он оказался у себя “дома”, подтвердили и знакомые запахи присущие родной городской канализации. Заречный оглянулся назад на стенку, сквозь которую только что проник. Он протянул руку и легонько ткнул пальцем в шершавый цемент. Старик не соврал, в обратную сторону проход сейчас был для него закрыт. Потоптавшись в темноте на месте, Иван ощутил под ногой что-то мягкое. “Ага, мой кроссовок”, – улыбнулся он, опустив взгляд вниз. Окинув взглядом грязное дно ямы, бывший разведчик увидел при помощи своего нового дара оставшуюся после перехода в прошлое обувь. Присев на корточки он обнаружил и несколько монет, которые тогда лежали у него в кармане, а сейчас рассыпались по сырой и слизкой поверхности пола. Благо, что желоб, по которому текли нечистоты, располагался у противоположной стены, и все вещи которые не смогли перескочить со своим хозяином в другое измерение, не оказались в вонючей жиже. Собирая деньги, бывший разведчик еще раз мысленно поблагодарил старого волхва за свой удивительный дар видеть в темноте, так как ему не пришлось впотьмах шарить руками по дну канализационной ямы. Единственное, что его огорчило, так это то, что он не смог найти при помощи ока пса потерянный серебряный крестик. “Ничего не поделаешь, придется вернуться сюда еще раз с фонариком”, – подумал Иван и, взяв кроссовки в одну руку, хотел, уже было, подниматься по металлическим скобам к люку. Однако в этот момент вверху послышались чьи-то голоса и тяжелая металлическая крышка, издавая неприятный скрежет, не спеша поползла в сторону.

[1] Прибор ночного видения (ПНВ) – класс оптико-электронных приборов, обеспечивающих оператора изображением местности (объекта, цели и т. п.) в условиях недостаточной освещённости. Приборы данного вида нашли широкое применение при ночных боевых действиях, для ведения скрытного наблюдения (разведки) в тёмное время суток и в тёмных помещениях, вождения машин без использования демаскирующего света фар и т. п.