«Новый кетчуп «Галактика»! Сделан из особого сорта томатов, выращенных на экологически чистых спутниках! «Галактика» — лучшее, что вы попробуете на Земле и в космосе».

— Чёрт! — выругался Алекс и со злостью швырнул пульт от головизора на пол. Помидоры с экологически чистых спутников! Если всё будет продолжаться как прежде, кетчуп они увидят только в рекламе. И в своих мечтах.

Он открыл холодильник, вытащил бутылку пива и медленно отпил, мрачно оглядывая поля, вид на которые открывался из окна кухни. Толстые стебли, яркие зелёные листья и томаты… Огромные, как голова ребенка, красные, как песок Марса, сочные, пахучие томаты! Урожая с одного поля хватило бы, чтоб приготовить кетчуп для всех хот-догов, пасты и стейков на Земле и колониях! И какой кетчуп! Все уже поди и забыли, каков он, вкус настоящих продуктов!

Алекс вздохнул и, вновь разозлившись, ударил кулаком по стене. Но! Всегда есть «но»! На Землю уже третий год отправляются только жалкие крохи урожая! Если это повторится снова, компания найдет другого фермера на каком-нибудь более благополучном спутнике.

— Мойра! — закричал он, наконец-то решившись. — Неси костюм!

Жена, уже давно с тревогой ожидавшая в другой комнате, тут же прибежала на зов. В руках она тащила тяжёлый прорезиненный костюм со шлемом, напоминавший скафандр космонавта. Алекс, кряхтя и морщась, принялся натягивать неудобное одеяние.

Мойра с мольбой посмотрела на него.

— Дорогой, может мы всё-таки вызовем специалистов? Это продолжается уже так долго! И ведь…

— Нет! — резко отрезал муж. — Это же моя работа, а ты готова спасовать перед любыми незначительными трудностями! Все в моей родне были фермерами: отец умудрялся растить салат на засоленной почве, дед контрабандой вывозил модифицированные семена из Тайланда, а картошку прадеда заказывали даже из Белоруссии! А я… Что они сказали бы про меня? Сначала Землю признали слишком загрязненной для выращивания растений, потом тот провал с грушами-мутантами на Марсе… Но здесь такая почва, что прорастут даже камни! А наша маленькая проблема скоро решится.

Он раздраженно махнул рукой, облаченной в тяжёлую перчатку, опустил стекло на шлеме и направился к выходу.

— Закрой все окна и двери и не вздумай выходить на улицу! — крикнул он напоследок. А сам направился к сараю, где в красном ящике с надписью «Опасно! Препарат высокой токсичности!» лежал большой баллон.

«Это точно поможет, — улыбнулся Алекс, взваливая яд на спину. — Теперь у них просто нет шансов. Они ответят мне за потерянные три года».

Гроздья рубиново-красных томатов ярко блестели на ветках, на днях их уже можно снимать. «Вот за этим я сюда и приехал», — любовно оглядывая поле, думал Алекс, подключая баллон к поливалкам.

Он уже приготовился нажать кнопку, но вдруг беспокойно огляделся — что-то не так. Слишком шелестит листва. Они уже тут, наблюдают…

Вдруг сзади что-то сильно ударилось в плечо. Помидор. Алекс резко обернулся.

— Харрингтон! — зло выдохнул он.

У края поля стояло существо, более всего напоминавшее голубую гусеницу размером примерно с лабрадора. Круглая голова с пухлыми щеками и узкими глазками увенчивалась четырьмя пушистыми усиками. Длинное тело с четырнадцатью синими ногами, по семь с каждой стороны, сейчас свернулось наподобие улитки. Передними лапами с шестью пальцами существо сжимало помидор.

— Конечно же это я! — радостно согласился Харрингтон. — Кого ты ещё ожидал увидеть в моих владениях?

Услышав такое, Алекс тихо зарычал.

— Красные плоды в этом году особенно хороши. Ты превзошел сам себя, выражаю тебе особую королевскую благодарность, но нам пора начинать сбор.

Синие лапки потопали в сторону поля, а из подземных нор начали высовываться другие гусеницы. Совсем не такие: белёсые, более мелкие, размером с кошку, с тупыми невыразительными мордами. Разумным среди них оказался только Харрингтон. Он управлял всей колонией, а остальные безропотно подчинялись. Потому, когда на спутнике проводили исследование фауны, гусениц сочли просто досадными насекомыми, от которых в случае чего легко избавиться.

Впервые они встретились, когда Алекс высаживал первый урожай. Фермера забавляла смешная голубая гусеница, которая повсюду ходила за ним и как попугай повторяла слова. Он назвал инопланетянина Харрингтоном в честь собаки, которая жила у него в детстве. Но вскоре оказалось, что гусеница не просто воспроизводит звуки, а понимает их и даже может отвечать. Это ещё больше понравилось Алексу, и скоро он уже рассказывал Харрингтону истории о Земле и производстве кетчупа, который тот слушал с восторгом, словно ребенок сказки.

Все изменилось, когда созрели первые томаты. Инопланетянин, ранее не видевший ничего красного, испытывал перед ними священный трепет. А попробовав, исчез на несколько дней. Когда пришло время уборки, Алекс выехал к дальним полям на комбайне, но собирать уже оказалось нечего. Из земли торчали пустые стебли, с которых оборвали даже листья. Тысячи следов, оставленных на почве, совершенно ясно указывали, кто виновен в этом преступлении.

Если бы Алекс сразу обратился в службу дезинсекции, все могло бы закончиться быстро. Но в нем внезапно проснулась семейная гордость, и фермер самонадеянно решил, что справится сам.

Сначала Алекс пришёл договариваться, но увидев объевшегося Харрингтона, перемазанного томатным соком, рассвирепел и пообещал изгнать их силой. Голубая гусеница хмыкнула и прыгнула в нору, едва протиснувшись внутрь.

— Вернись, подонок! — орал Алекс в темноту.

— Бе-бе-бе-бе, — слышалось оттуда.

Вечер фермер потратил на установку сигнализаций вокруг оставшихся посадок и разбрызгивание инсектицидов. Он сомневался, что Харрингтон и его сородичи насекомые, но пришлось использовать то, что имелось. Ночью монитор слежения замигал, окрасив в красный цвет сразу все поля. Алекс носился между кустами томатов, расстреливая гусениц из лазерной винтовки, но они были повсюду и к утру все грядки опустели.

Вечером Харрингтон явился к дому фермера. Его голубая кожа покрылась оранжевыми полосами и расчёсами.

— Ты отравил священные плоды! — с обидой в голосе сказал он.

— Это мои помидоры! — возмутился Алекс. — Не смейте их трогать, или в следующий раз будет хуже!

Харрингтон сузил глаза и, почёсываясь, удалился. Ночью дом фермера закидали глиняными бомбами, наполненными слизью, которая растворила краску и прожгла дыры в пластиковых стенах. И это стало началом войны.

Роботы-охранники, заказанные Алексом, били гусениц током. В ответ те устроили в подвале фермера подкоп и напустили в дом мелких жуков, похожих на блох и таких же кусачих.

В следующем году Алекс привез птиц с соседнего спутника. Они обошлись очень дорого, но хозяин заверил, что птицы сожрут каждую гусеницу, которая посмеет высунуть голову из норы. Сначала так и случилось, но вскоре они объелись настолько, что не могли подняться в воздух и, поддерживая крыльями раздувшиеся животы, лишь наблюдали как гусеницы поедают томаты. Впрочем, когда помидоры кончились, вредители унесли с собой и птиц.

Алекс потерял сон, похудел, запустил себя. Рыжие волосы потускнели, борода отросла и запуталась. Каждый день он заливал в норы горячее масло, затапливал их водой, засыпал камнями. В его голове зрели тысячи планов убийства. Многие из них помогали, но всех гусениц уничтожить никак не удавалось. И после каждого раза Харрингтон неизменно появлялся перед домом фермера, чтобы демонстративно съесть помидор. Иногда он спрашивал, не подскажет ли Алекс, как приготовить кетчуп? Фермер, от такого явного издевательства свирепел и стрелял в наглеца из винтовки, но тот всегда ускользал.

Мойра, до ужаса боявшаяся насекомых, отказывалась покидать дом. Уже на первый год она заговорила о переезде, но муж и слушать не хотел.

— Ещё одна попытка, — убеждал он её. — Ещё одна, и мы вызовем дезинсекцию. Но всё повторялось вновь.

На третий год всё идеи закончились. Прекрасные поля томатов потихоньку краснели. На Земле ждали кетчуп. Алекс впал в депрессию. Остался последний прием — сильный яд, запрещённый компанией, ведь людям обещаны экологически чистые помидоры! Но Алекс больше не мог терпеть. Он устал.

И вот сейчас он глядел на удаляющегося Харрингтона, готовясь нажать кнопку. Токсин из баллона пойдет по системам полива и равномерно опрыскает все помидоры, а заодно и гусениц. Не выживет никто. Алекс поймал себя на мысли, что ему немного грустно, почему они не могут просто уйти? Но фермер тут же стряхнул с себя наваждение и вдавил кнопку.

Желто-зелёный газ смешался с водой и пошёл по трубке. И тут Алекс почувствовал, как что-то мокрое потекло по его стопе. Пока он отвлекался на Харрингтона, кто-то тихо прогрыз сапог и воткнул в дырку одну из трубок системы полива. Алекс вырубил поливалку, судорожно задергал ногой, пытаясь скинуть обувь, но сапоги намертво соединялись со штанами. Костюм наполнился жуткой химической вонью, токсин быстро испарялся. Перед глазами всё поплыло, и Алекс потерял сознание.

Очнулся он дома, в своей постели. Голова трещала, комната плыла. Над ним склонилась Мойра, лицо её распухло, наверное, она долго плакала.

— Я думала, ты не очнёшься! — сказала она. — Когда гусеницы притащили тебя и бросили у двери, я думала, что ты уже умер!

— Они принесли меня домой?

— Да! И сняли костюм.

«Конечно, — подумал он. — Если я умру, кто же вырастит им помидоры?»

— Я позвонила в компанию. Они вызвали свою команду дезинсекторов.

На этот раз Алекс спорить не стал.

Дезинсекторы прибыли утром. Они выгрузили возле дома большие чёрные ящики, и не спеша переодевались в термостойкую экипировку.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Алекс, вышедший на крыльцо вслед за женой. После отравления его ещё шатало, тошнило и жутко болела голова.

— Алекс О’Коннор? — спросил один из них. — Я Нил Хоуп, начальник подразделения дезинсекторов. Ваша жена обрисовала мне ситуацию. И мы собираемся всё здесь сжечь.

— Сжечь? — ошарашенно повторил фермер.

— Да, — подтвердил дезинсектор. — Мы уже встречали таких вредителей, по-другому с ними нельзя. К сожалению, ваш урожай тоже погибнет, но потом компания пришлёт специалистов по обновлению почвы, и уже через месяц вы вновь посадите томаты.

Алекс присел на ступеньки. Он, не мигая, уставился на поле, заросшее помидорами. Наверняка, между кустов сейчас сидят гусеницы и смотрят. Но вряд ли они что-то понимают.

— Но… Один из них — Харрингтон, он не такой… Он думает и говорит… — неуверенно проговорил Алекс.

Нил покачал головой.

— Да, это их мама. Вы дали ей имя? Плохая идея.

— Харрингтон — мама?

— Ага. Она управляет «рабочими» гусеницами, ну как пчелиная матка. Или муравьиная королева. И мы в курсе, что они бывают разумны. Хотя ума у них не больше, чем у ребенка. Да и честно говоря, плевать. Надеюсь, вы никуда не успели об этом сообщить? Ведь тогда этот спутник закроют для освоения. А вы сами знаете, как сейчас тяжело найти место для земледелия. Это война, поймите. Война за землю, за натуральные продукты, за ваши томаты, война за кетчуп. Эх, в этом году он вновь не подешевеет.

Нил развернулся и направился к своим людям, жестами приказывая им поторопиться. В чёрных костюмах, с огнеметами наперевес они выглядели очень устрашающе. Кусты зашевелились, наверное, гусеницы поспешили скрыться.

Но не успели. Струи пламени охватили сразу десяток ближайших грядок. Чёрные люди продвигались вперед, оставляя за собой сожженные кустики и скрючившиеся трупики гусениц.

— Постойте! — Алекс забежал в дом и вернулся назад с большой коробкой. — Могу я собрать немного томатов? Это хороший сорт, пусть хоть на семена останется.

— Валяй, — пожал печами Нил.

Сгорбившись на грядках, проползая под склонившимися растениями, он шарил по земле оглядываясь, словно что-то искал. Срывал плоды без разбора, кидал их в коробку. Когда Алекс возвращался с поля, по его щекам текли слёзы.

— Не горюй так, парень! — дезинсектор похлопал фермера по плечу. — Да, одна коробка — немного, но скоро тебе уже никто не сможет помешать!

Алекс с мрачным видом удалился в сарай. Не хотел смотреть как всё здесь сгорит. Дезинсекторы работали быстро, им понадобился час на то, чтоб сжечь весь урожай, а потом просканировать подземные ходы и пустить по ним огонь. Их катер отбыл ещё до сумерек.

Вечером Алекс принес спасенные помидоры жене. Мойра смотрела сочувственно, пыталась обнять, но муж не терпел нежностей.

— Приготовь-ка лучше кетчуп, — попросил он её.

Они молча поужинали.

— Пойду прогуляюсь, взгляну на поля, — задумчиво проговорил Алекс.

— Но ведь уже совсем темно! — попыталась возразить Мойра, но муж уже вышел.

Он брёл по обгоревшей земле, непривычно тихой без шелеста листьев. Пахло дымом, лёгкий ветер поднимал в воздух хлопья золы.

— Вот видишь? Видишь, что вышло? — бормотал себе под нос Алекс.

Он добрёл до края поля, немного постоял и зашёл в сарай. Открыл коробку, ту самую, в которой сегодня спасал помидоры. На дне лежал Харрингтон. Несколько его ножек обгорели, на мордочке застыло обиженное выражение.

— Привет, — прошептал Алекс, поглаживая голубую спинку. — Я принёс тебе кетчуп.