Я стою возле окна и смотрю на рассвет. Зачем? Не знаю. Видимо, это ностальгия. По юности. По тем временам, когда я еще был человеком и мог вот так вот спокойно наблюдать рассвет на Земле. Впрочем, марсианский рассвет совсем не такой, какими они были там.

Несмотря на шапку смога, на моей родной планете рассветы казались наполненными каким-то позитивом, каким-то… теплом, что ли… Рассвет обозначал наступление нового дня, в который, казалось в такие моменты, все обязательно изменится, и непременно к лучшему…

Рассвет на Марсе – это только смена неосвещенной части суток освещенной, и означает лишь, что на смену морозу прейдет промозглость. Ни то, ни другое для меня, как для вампира, не имеет значения. Марсианский рассвет блекл, лишен свойственных земному красок. Солнце просто появляется на небе – и все.

Это наблюдение навевает еще большую тоску. Но я не отхожу от окна и не пытаюсь развеять грустные мысли. Видимо, я хочу это чувствовать. Потому, что лучше уж тосковать, чем вообще ничего не чувствовать…

До сих пор помню это так, как будто все случилось вчера… Одурелый от несчастной любви и очень пьяный, я сиганул с крыши. Уже в полете понял, что умирать не хочу, но было поздно…

Когда я лежал на грани жизни и смерти в том переулке, ко мне подошла странная девушка и спросила, хочу ли я жить дальше, став вампиром. Мне очень не хотелось умирать. И я, черт побери, согласился!..

Было не больно. Было холодно и страшно. Казалось, что мне впрыснули жидкий азот. Потом раны затянулись, но я не испытал по этому поводу ни малейшей радости. Как и вообще с тех пор… Хотя с тех пор у меня и причин для радости не было.

Помню, как пытался плакать, но не смог выдавить из себя ни одной слезинки. Думал, воспитание. Потом узнал, что вампиры плакать не могут, как и радоваться. Только испытывать тоску. Думал, сойду с ума или убью себя. Но привык.

Хотя… Собственно, из-за этого я переселился на Марс. В глубине души надеялся, что солнечный свет, который на Марсе для вампиров безопасен, вернет мне хотя бы частичку тепла. Но от него стало только хуже. Впрочем… Это вызвало чувство, не то чтобы приятное, но непривычное – патриотизм. Ведь люди на Марсе долго находиться не могут. Блеклое солнце и ржавые пустоши вводят в депрессию. А вампирам-то это привычно. Вот мы и колонизируем этот филиал мира.

Боюсь только одного: как бы все человечество не стало таким, как мы. Я не имею в виду кровь или даже солнцебоязнь. Речь о потере такой важной, хоть и не все это понимают, способности улыбаться. Ведь все к этому идет: солнце все хуже видно из-за смога, природа теряет свою красоту. Да и… Не принято сейчас радоваться. Принято стремиться к чему-то, с самого детства. И считается, что «никому не нужные» улыбка, смех, радость отнимает драгоценные секунды, которые можно потратить на достижение «цели». Только вот не понимают такие люди, что как раз таки эта «цель» часто никому и не нужна…

Запись от 12 числа пятого месяца по Фобосу и 7 числа тринадцатого месяца по Деймосу 5 года марсианского календаря, либо 15 сентября 2471 года по земному календарю.

07.11.2012