Наследие богов

Берек хотел убить напавшего снарпа, да помешал песок. Ступня провалилась, и взмах лизякой ушёл в сторону. Опоры не оказалось, Берек дёрнулся, увернулся от падающей дубины – слишком медленно – и провалился по колени. Кроваво-хрустящей пеленой ударило выше уха, падения Берек не почувствовал.

Зря он вчера смотрел на звёзды. Тогда, вечером, не смог сдержать любопытства, пытался разглядеть – что там, в небе? Звёзды не похожи на глаза чудовищ – скорее, на маленькие дыры в шкуре неба, и там, по ту сторону, кто-то движется, отчего небо подрагивает и дышит. Просто смотреть – что в этом плохого?

Диндиль, зябко вжав голову в плечи, нашёл его, лежащего у проёма двери. Диндиль боялся невзначай увидеть проклятые огни, и край одеяла нависал надо лбом, как платок старухи.

Береку это казалось смешным. Он уже четыре весны как не ребёнок, и сказки о монстрах, смотрящих со звёзд, стали просто сказками.

«Это к несчастьям», – ныл и дёргал за полу Диндиль.

Пришлось уйти – не хватало, чтобы все узнали о проступке, и община осуждающе качала головами, а затем назначила три по десять дней очищения...

Утром пришли снарпы.

Они явились с неба, с крыш соседних домов, и солнце светило сквозь складки полётной шкуры на их боках, слепило зрачки часовым. Снарпы, чей полёт предавал землю, не питал её вибрациями, пришли, следуя проклятию звезды, ранили, убивали людей и пили горячую кровь.

Зря он смотрел на звёзды и призвал несчастье.

Теперь Берек это понимал.

Теперь, после драки, лёжа на онемевшем боку на дне пещеры и чувствуя, как песком запорошило нос и губы, он раскаивался, что был самоуверенным и гордым, что сомневался в мудрости общины. Кто будет смотреть вверх, тот падёт на самый низ.

Нужно выбираться!

Берек сел и ощупал череп над ухом. Пальцы коснулись влажной корки слипшихся волос. Проклятый снарп.

Сколько времени прошло, Берек не знал – вверху сияла дневным светом дыра, но было тихо, бой кончился. Берек подвигал ушами – пролом, куда он провалился, высоко, не допрыгнуть. Дно пещеры усеивал песок, который продолжал искрами сыпаться с края дыры – в луче света виднелась вмятина от тела, окружающее поглотила густая тьма. Пальцы наткнулись на шершавую стену. Камень ровный – не взберёшься. Нога ударилась о твёрдое, звякнуло… Лизяка! Берек упустил её при падении, но не потерял. От стука лизякой по стене темнота стала осторожной. Подняться бы по стене, но никак.

Берек вздохнул и углубился в тёмный ход – чтобы глаза привыкли к темноте, нужно уйти от света. Отблески дня в дыре пропали, как только коридор вильнул в сторону. Ну и хорошо.

Если долго идти, то обязательно куда-нибудь придёшь, – Берек это знал. Чтобы прийти куда нужно, следует выбирать лучший путь. Пахло сыростью, мокрой глиной, в горле пощипывало, будто тронул языком лизяку. Ход тянулся и тянулся бесконечно, не поднимаясь вверх, но и не опускаясь. Берек несколько раз заглядывал в боковые ответвления, а потом возвращался. Он несколько раз взбирался на огромный, толщиной в рост корень, жилой тянущийся вдоль коридора, ощупывал жёсткие отростки, что уходили от основного ствола вверх, в норки. Оттуда тянуло холодом, но Берек не смог пролезть – слишком узко.

День сейчас или ночь? Под землёй всё одно. Это место не для людей.

Усталость сморила спустя вечность, Берек отчистил, насколько смог, глину с пальцев и волос и уснул, свернувшись на огромном корне и поджав рыжеватый пушистый хвост. Снилось, что он внутри звёздного чудовища, и жилы, которые тянутся вдоль пути, пронизывают огромное тело, бьются жизнью, а впереди – страшное пульсирующее сердце.

Сердце билось в небе, посылало красный жар на землю, отчего становилось тяжко дышать, а ветви деревьев казались чёрными. И Берек смотрел, смотрел в багровые небеса, зная, что скоро всё умрёт, что боги покинули этот мир и никого не спасут.

Проснулся Берек от движения. Он открыл глаза, но не двинулся – лишь дёрнул ухом. Голова болела. В одном месте у стены тьма сгустилась, и Берек понял, что там кто-то есть. Небольшой и живой, а, значит, добыча, подземная еда. В животе разлился едкий жар, казалось, будто требуха усохла старыми листьями. Этот кто-то пах сладким запахом кожи, волос, дыхания.

Берек упёрся ладонями в жёсткий бок корня, на котором лежал, а затем прыгнул.

Он сшиб добычу, ощутив под ногтями мягкость плоти, чужак завизжал, стремительно вывернулся и полоснул острым по плечу. Удар, ещё удар – противник зашипел и пребольно ткнул в Берека палкой, пришлось отскочить и потерять контакт.

Берек прижал уши и наморщил нос – добыча испугалась, запах страха витал в затхлом воздухе. Невысокое горбатое создание с мясистым носом раздвинуло губы и показало Береку оранжевые изогнутые резцы. Вот чем оно рассекло плечо! Берек покосился – лизяка осталась на месте лёжки, без неё сложно убить добычу… Или не стать ею самому! – Берек едва увернулся от стремительного рывка существа, рогатая палка просвистела на уровне глаз, и Берек крутнулся, изгибаясь, попытался вцепиться в противника. Тот подскочил и бросился бежать, предъявив взгляду голый хвост – в ладони остался лишь пучок серых волос.

Лизяка лежала там же, где Берек её оставил. Стук по корню вызвал странное эхо, и он подумал, что корень внутри пустой. Берек не знал, зачем боги создали эти коридоры и корни. Они делали понятные вещи – дома, в которых удобно жить, полезные – разные лизяки – могучее оружие, и странные – груды трухи на бесконечных рядах ветхих полок, слишком большие окна в домах и прочее, как вот эти коридоры под землёй. Они сделали это для себя и своих детищ, а потом исчезли...

Берек спрыгнул вниз, повёл усами и двинулся за убежавшей добычей. Живот подвело, и если сейчас не поесть, то и не выбраться из тёмного мира. Запах чужой кожи и дыхания ещё держался в коридоре, к нему примешивалась нотка крови, и Берек заурчал. Он мягкими скачками помчался по следу, задерживаясь у поворотов. Ближе и ближе. Носатый его заметил. Нотка страха в воздухе будоражила – Берек слышал частый топот чужих ног впереди – вот мелькнула фигурка, хвост на излёте – замерла, парализованная ужасом.

Берек прыгнул на неё, лизякой метя в голову, обречённая добыча упала, толкнула его ногами, продлевая полёт, и Берек рухнул дальше в коридор.

Он бился, стараясь вырваться из липкой пелены, нити оплетали сильнее – не только ноги и хвост, но уже и плечо. Сердце захлестнуло первобытным ужасом, но Берек не выпустил лизяку. Он махал, стараясь сокрушить вязкие тенета, лизяка застряла, и пришлось дёрнуть изо всех сил, чтобы прорвать удержавшие её пряди.

Остро пахнуло насекомым. Берек отчаянно забился: вход в ловушку рядом, нужно напрячься изо всех сил, иначе не будет больше ничего… Он видел такие тенета наверху, только маленькие, и видел их создателей, впускавших соки в ещё живую жертву.

Стало нечем дышать, нити задрожали, Берек чуть не закричал. Что-то жёсткое упёрлось под рёбра. Невысокий носатый никуда не убежал – он стоял в коридоре и тыкал рогатой палкой – подталкивал к смерти. Однако палка перестала двигаться, и когда Берек вцепился в неё, потянула наружу. Думать было некогда, Берек рванулся изо всех сил, крепко держась за спасительный предмет. Позади треснуло, и Берек высвободился, упал на пол.

– Беш-ш-шим, – шепнул голохвостый. Он был низеньким, и хотя больше не горбился, попытки помочь подняться выглядели смешными.

И они побежали…

– Почему ты меня спасла? – спросил Берек у Мии.

Он очистил от клейкой дряни усы и уши, и теперь занимался хвостом.

Она посмотрела на него выразительными чёрными глазами, улыбнулась. Стали видны оранжевые острые зубы.

– Потому что нужно жить, – непонятно ответила она.

Жирных мягких червей было немного, но они притупили чувство голода. Мии, заманившая Берека в ловушку и затем спасшая его, попыталась сначала накормить зеленоватыми светящимися грибами, что росли в скопище мусора, принесённого сверху водным потоком. Когда Берек отказался, она нашла для него отвратительных на вид личинок. Если оторвать головы со жвалами, то есть их оказалось не так уж страшно… Берек решил идти вверх, к истокам реки, что несла мусор к грибнице. Почему Мии взялась его сопровождать, он так и не понял.

Мии была странной. Выпуклые чёрные глаза, полупрозрачные уши, серые волосы и следы от ногтей на плече и правой щеке. Голый щетинистый хвост. Она шипела и щёлкала так, что иногда становилось трудно её понять. Мии утверждала, что боги создали тоннели для её народа, который она тоже называла людьми, хотя какие же это люди?.. Её боги были жестокими и страшными. Берек пытался объяснить, что боги великодушны – создали людей по своему образу и подобию, оберегали и заботились. Естественно, люди – это соплеменники Берека, с нормальными хвостами и глазами, а не кто-либо ещё... Мир был раем, пока добрые боги не ушли. Мии не соглашалась, недоверчиво складывала уши и рассказывала истории об их жестокости и чуждости.

– Твои боги добрые и заботливые, потому вы легко убиваете и не волнуетесь друг о друге, – в конце концов заключила Мии. – Наши боги жестокие и беспощадные, потому нам нужно держаться за жизнь, потому я не смогла бросить и тебя.

«Интересно, какие боги у снарпов?» – подумал Берек. Он никогда не задумывался о том, что кто-то создал и других, и, может быть… Тут мысли начинали путаться, они повисали беспомощно, и казалось, будто Берека снова засасывает песком, под которым нет опоры.

* * *

Они спали в нише у стены, на берегу заросшего грязью канала. Мии свернулась доверчивым клубком рядом со своей рогатиной, а Берек не мог уснуть. Запах тёплой шерсти будоражил сознание. Он сглатывал слюну и старался думать о доме, о том, далеко ли он отошёл, и что всё-таки случилось с Диндилем и остальными. Может быть, не стоило уходить от той дыры, куда он провалился?

Приснилось, что он мчится по коридору, вслед удирающей тени, мелькает голый длинный хвост, пальцы хватают живую плоть, а во рту сладко от горячего мяса. Кровь брызжет, брызжет в лицо – отчего-то холодная, Мии смотрит чёрными неживыми глазами, ноги сковывает липкая пелена – Берек вскинулся от ужаса и проснулся. Ударила вонючая волна – грязная вода вышла из берегов канала и затапливала коридор.

– Мии! – закричал Берек. Он вцепился ногтями в трещины в стене, сопротивлялся потоку прибывающей воды.

Где-то ниже послышался отчаянный писк, и Берек прекратил цепляться, отдался на волю волн. Он загребал, стараясь не попасть в стремнину, и вглядывался в несущийся мимо мусор.

– Мии! – кричал он, отплёвывая воду. – Мии!

Он нашёл её чуть живую от ужаса. Водоворот утягивал Мии, отрывая маленькие пальцы от кружащейся путаницы ветвей, и Берек лёг на живот, пополз по мусору.

– Мии, – вцепился он в неё, потянул, прижал к себе. – Держись за меня!

Мусор вращался всё быстрее – оказался в устье воронки, и Берек прыгнул изо всех сил, чувствуя тяжёленькую ношу за спиной – в воду. Мии от страха вцепилась в шею, и Берек закашлялся. Навстречу в потоке грязи неслись палки, ветки, листья – Берек упорно грёб к стене, и потом, срывая ногти, трещина за трещиной, добрался до свисающих из тьмы лиан. Как они выбрались в сухой коридор, Берек не помнил.

– Нельзя лежать, – прохрипела Мии. Её била крупная дрожь, с хвоста капало, волосы потемнели. – Мы мокрые, а здесь ветер.

Жесткий пол оказался бугристым, усеянным тонкой противной пылью.

– Ветер может означать, что мы близко к поверхности, – решил Берек и встряхнулся всем телом. Волосы слиплись и торчали рыжими клочьями.

Он помог Мии подняться, и так, держа за руку, побрёл навстречу ветру.  

– Это жилище богов, – Мии прижалась к Береку, её чуткий нос подрагивал, уши ловили шорохи.

Огромное пространство, запорошённое войлоком грязи, под которым хрустели осколки, ошеломляло. Изломанные растопыренные конструкции, обёрнутые коконами древней пыли, казались кусками сна. Сквозь мутный проломленный купол посвистывал ветер, светлое небо бросало блики. Привыкшие ко тьме глаза даже сквозь слои налипшей пыли улавливали богатство красок на стенах.

Под ногами заскрипели осколки сокровищ, Берек пожалел, что верная лизяка осталась на дне канала. Мии следовала на два шага позади, тёмные глаза вращались так, что стали видны голубоватые белки. Напряжённый хвост торчал параллельно полу.

– Гляди, – от волнения голос Мии сделался совсем тонким.

Откровение обрушилось на путников. Огромное изображение из сверкающих камешков на стене сквозь шкуру пыли являло невероятную сцену.

– Это что же? – всхлипнула Мии. – Нас обманывали? Боги были вовсе не жестокими?

Берек не мог оторвать взгляд от картины. Не ней выстроились в ряд боги возле округлого золотого предмета. Было похоже, что они вместе тянут его из земли. Последнего бога обхватил кто-то, похожий на снарпа, затем человек, а в замыкающем цепочку существе, даже едва проступающем сквозь слой грязи, угадывались черты Мии.

Берек покачал головой.

– Не понимаю, – сказал он. – Это сотворение мира?

Взгляд метнулся к следующему изображению.

Берек подошёл ближе, чтобы рассмотреть, задрал голову. Боль пульсировала за ухом.

На картине похожее на Мии существо удирало от разъярённых богов и рябой птицы. Рядом с голым хвостом блестело расколотое на части осенённое лучами нечто. Похоже, тот же золотистый предмет, что на предыдущем изображении.

– Изгнание из рая, – горько проговорила Мии. Её пальчики тронули корку грязи, бурые куски посыпались на пол.

– Я понял, – задохнулся Берек. – Это оставили нам! Боги перед уходом оставили наследие и историю мира. Ты понимаешь, что мы нашли, Мии?

– Может быть, мы узнаем и куда они исчезли? – Мии смутилась, сложила и расправила уши. – Прошло много-много вёсен, может быть, боги простили всех… И нас?

Какое же преступление совершил народ Мии, что боги разгневались на него и прогнали в мир тоннелей?

Берек обвёл глазами огромный зал. Шаг за шагом пошёл вдоль стены, не решаясь тронуть древние артефакты.

Огромное, залепленное покрывалами паутины и грязи колесо протянуло над ними спицы с обрывками цепей. Берек обошёл его опасливо – кто знает, для чего оно? Обрывки ткани, свисающие с рамы позади, расползлись в труху от одного прикосновения, посыпалась пыль и бурая чешуя гнилых лизяк.

– Мии! – воскликнул Берек, перелезая через груду трухи. – Мии!

Он не мог подобрать слов, чтобы выразить то, что вспыхнуло в душе. Волосы на шее встали дыбом.

Там, за осыпающейся рамой, была ещё одна картина. Бог, сидя в длинной ярко-голубой штуке, летел к звёздам. Бог улыбался и махал рукой. Самым удивительным было то, что перед древним изображением, прямо на полу, стояли три точно такие же штуки, на которых летал бог. Даже едва возвышаясь над ковром мусора и грязи, эти вещи угадывались по таким же плавникам. Если их освободить, достать…

– Берек! – Мии ухватила его за руку. – Это же…

– Да, Мии! – торжество захлестнуло душу. – Теперь я знаю, куда они исчезли. Мы можем отправиться туда же, куда ушли боги. К звёздам!

Мии потупилась и снова сгорбилась. Берек смотрел на неё и недоумевал. А потом понял: она боялась. Боги прокляли её народ и изгнали. Она боялась лететь к ним.

– Я должна вернуться к семье, – прошептала Мии. – Дома все волнуются, меня нет слишком долго. Нужно принести им весть и всё тут изучить – все оставленные послания.

– Нам запретят, – взволнованно сказал Берек. – Заставят очищаться, и даже не трижды по десять дней, а трижды по десять вёсен, до конца жизни. И точно не пустят к звёздам.

Мии смотрела на него странным взглядом, будто разговаривала сама с собой.

– Я пойду с тобой, – пискнула она наконец. – Это шанс доказать им… Только дай мне два дня – нужно подготовиться к пути, и я хочу оставить весточку. Нельзя скрывать эти картины и вещи от людей. Все должны знать…

Берек улыбнулся и кивнул. Он как раз раскопает все три штуковины и посмотрит на них, ведь боги оставили их не просто так, а для самых храбрых своих детей.

Чтобы летать.

Впереди и вверху ждали звёзды!