***

Он – щуплый, жилистый, с короткими ногами и длинным телом, с вечно голодными глазами, безжалостный и бесконечно терпеливый. Он может месяцами ждать появления назначенной жертвы, выслеживать, выжидать в укрытии. Финал всегда предсказуем.

Она – тонкая и звонкая, порхающая по разным концам света и презирающая свет. Ее страсть мимолетна, она нетерпелива и ветрена. Она легко меняет стратегии, а ее настойчивость в достижении цели достойна золотого приза. Со стороны кажется худенькой и незаметной, почти никакой, но ее певучий голос, вкрадчивый, несмотря на высокий регистр, завораживает.

Местные зовут его Последний. Он сирота. Семья погибла при налете на их поселение; все, кто попал под газовую атаку, погибли на месте. Последний успел убежать по каким-то тоннелям и коридорам в параллельный желтый мир. Здесь почти безопасно, огромное число убежищ и укрытий, но мешают местные. Последний привык прятаться и уходить от преследования. Его время суток – ночь. В конце концов, он – Последний в роду и надеется когда-нибудь вернуться в розовый мир своего детства, осталось совсем немного поднакопить сил и ресурсов…

Она – Дива, оперная богиня. Она покоряет и очаровывает. Особенно забавно выглядит ее очередная жертва в момент неожиданной конфронтации. Эти нелепые движения, смазанные попытки сопротивления, убаюканные колоратурами чудесного голоса примадонны. Ах, это так прелестно, театрально, перенасыщено аффектацией и всегда рискованно. Риск – благородное дело, но глубоко в душе Дива боится, что в один прекрасный миг ее таланта не хватит. Гораздо – о, гораздо безопаснее! - инъекция в основание шеи. За ухом. Боже, да хоть под коленку – всё это действует безотказно и совершенно ее удовлетворяет.

***

Сейчас Последний сидит в выбеленном окопе, голубоватый морок невидимой отсюда луны вытягивает тени окрестных холмов. Он в засаде. Где-то вдали скрывается враг, оберегающий Нужное Место. Последний ждет, когда тот успокоится и ослабит бдительность. Выждав, пока тень ближайшего пригорка дотянется фиолетовым пиком до его убежища, нервно чешет впалую грудь и перебегает на четверть лиги вперед. Замирает – впереди угадывается знакомое тяжелое дыхание почвы. Еще пара пробежек по пресеченной местности – и он откроет скважину. Главное – не попасть в ловушку, не потеряться среди белых пластов и наслоений, не застрять до утра придавленными тяжелыми складками пустынных пород. Это, конечно, не смерть, а вынужденное бездействие, сопряженное с давящим ощущением беспомощности и опасности быть пойманным.

К ужасу Последнего, так и происходит. Его невезучая планида, как всегда, подводит в последний момент: где-то в вышине он слышит долгий, беспричинно звонкий зов и почти беззвучный свист лопастей. Чертов десант! В отличие от врага, он прекрасно слышит ультразвуковую руладу соперницы, готовящейся совершить посадку в том же районе.

Последний, отбросив всякую осторожность, бросается вперед, но вдруг останавливается – и вовремя, ибо впереди в небеса взлетает Карающая Длань – оружие страшное и избирательное. Последний знает, что площадь поражения будет невелика, но все, оказавшиеся на этом пятачке, превратятся в бесформенные гадкие лепешки, пятнающие безукоризненную белизну сопок и распространяющие запах смерти.

***

Сегодняшняя миссия Дивы повторяет предыдущие: отыскать, очаровать, захватить и вовремя отступить. Она легко и непринужденно обходит любые препятствия. Карающая Длань разрывает воздух слева и справа, обрушивая сверхъестественный гнев на попытки Дивы добраться до жизненно необходимой скважины. Ликуя на гребне своей удачи, она разражается звенящими колоратурами, обманывая преследователя. Звук голоса отталкивается от бледно-желтых и коричневых при свете дня, а сейчас – пепельно-серебряных и серых теснин и ущелий.

Дива почти достигает цели – пышущей жаром равнины с редкой порослью, скрывающей под мягкой пористой поверхностью источник силы и неиссякаемого вдохновения. Выкачать немного живительной влаги, дарующей возможность оставить в этом мире достойное потомство, открыть путь к месторождению многочисленной родне, подать условный сигнал – и вот сестры, тетки, двоюродные бабки и свекрови устремятся по проторенному Дивой пути. Это ее мечта.

Но внезапно внизу разражается непонятный конфликт. Место посадки меняет свое положение, пласты смещаются влево, потом вправо, потоки воздуха меняются местами, разверзается черная зияющая пропасть, а белая пустынная гряда поднимается вверх, повинуясь враждебной силе. Дива теряет ориентацию в изменившемся пространстве. Испустив музыкальный вопль, она дергается из стороны в сторону и глубоко внизу различает силуэт улепетывающего со всех ног Последнего.

– Вот тварь! – в сердцах восклицает великая певица. – Он сорвал мой бенефис!

Развернувшись в воздухе, Дива меняет маршрут и скрывается в направлении скользящего за лиловыми складками небес лунного диска.

***

Чудом спасшийся Последний забивается в тесное ущелье меж коричневых скал под нависающим белым гребнем пустынной породы. Вылазка не удалась: он не только выдал себя, по его вине изменился ландшафт. А всё эта Дива, пришиби ее Длань! Распелась, расплескала голосовые волны, вот он и растерялся. Впредь он не оплошает и подготовится загодя, разведает все возможные пути отступления.

Не раз и не два Последний пытался договориться, но Дива отказывалась выслушать его доводы. Она – птица высокого полета, ей рядовые трудяги ночи кажутся забавными недоделками природы, она так и сказала при второй их встрече. «Рожденный ползать…» – и далее по тексту. Последний не обиделся, но понял, что ему с Дивой не по пути.

Наконец Последний готов к диверсии, он разведал все возможные пути отступления и назначил сам себе время «Ч». Главное – не отвлечься на Диву, если ее принесет нелегкая. Сегодня должно повезти именно ему!

Заунывное пение трагического романса оглашает напряженную атмосферу ночи. Ура! Карающая длань устремляется к Диве, прицельно разрывая воздух. Последний в этот время наверстывает упущенное, перебегая уже знакомые участки пустыни. Он чует вселенское зло, знакомый запах наркоты крылатых, и хоть его родня умерла от иной чумы, с этой он тоже неплохо знаком. Карта местности опять меняется, все заливает безжалостный свет и надо срочно эвакуироваться. Последний повторяет заученный наизусть план и карабкается к входу в спасительные тоннели. Из-под зеленых полос утекают волны смертоносного газа, безвредного для него, но смертельного для оставляемой позади Дивы.

Ему предстоит перебраться в розовый мир – в желтом слишком опасно. И тут в спину ударяет возглас смертельного отчаяния. Он не будет спасать Диву. Хотя немного жаль ее божественного дарования, этого чудного голоса под серебристой луной… Он пролезает почти полпути в розовый мир и вдруг останавливается. Он еще не готов вернуться – миссия не выполнена. Последний в досаде дергает какую-то веревку, раздается треск и запах чего-то страшного. Сейчас он вполне мог бы сгореть, запоздало понимает он. Однако его рывок приводит в действие целый ряд последствий – пластина трещит, остывает и прекращает выпускать облака ядовитого пара. Где-то в вышине дива поет победную пьяную песнь. Она пьяна, надышавшись газа, но сейчас ее полет свободен, и она просто заканчивает арию…

Подумав мгновение, Последний поворачивает к выходу из убежища, вылезает на поверхность и смотрит вверх, на серебряный поющий силуэт... Хрен он уйдёт со своей территории, его дом будет здесь!

***

- Нюся, меня сжирают насекомые! С этим надо что-то делать!!! – истерические вскрики сотрясают воздух и тонут в микрофоне телефонного аппарата. – Еще недавно меня мучили только комары, но после того, как Анисимовы перетравили клопов, эти гады перебрались к нам и терзают мои ноги, Нюся! Их не берет даже фумитокс! Что мне делать? Возвращаться на дачу? Ты выкинешь? Сама? Нюся, ты не сможешь разобрать этот диван, ему двести пятьдесят лет, он принадлежал Аракчеевым. Да! Мы уладим как-нибудь… Договоримся. Когда у тебя заканчиваются гастроли? Только пятого? Я умру со скуки на даче, Нюся… Я тоже, целую…

В тени черного рояля привалился к стенке сытый, довольный клоп по прозвищу Последний. Дивана им жаль? Идиоты. Он давно живет в рояле. В конце концов, ночью струны так здорово резонируют с голосом Дивы… Ему нравится. Дива поет получше Нюси, не ревет как дикий шмель и не завывает как кофемолка. А если трусливый враг сбежит, он умеет ждать, не впервой.

А Дива задерживается: у Анисимовых чудная собака, китайская хохлатая, бесподобно лысая и вкусная…