«Дедушка Мороз! Я весь год слушался маму и хорошо ел. Подари мне папу!» (Женя, шесть лет)

«Дорогой Дедушка Мороз! Мама сказала, тот синий велосипед подарил ты. Я хорошо учусь, слушаюсь маму и бабушку. Ты можешь поменять велосипед на папу?» (Женя, семь лет)

«Дедушка Мороз. Бабушка говорит, у тебя много дел перед Новым годом и ты можешь перепутать подарки. Я хорошо себя вел в этом году. Не перепутай мой подарок, прошу! Подари мне папу!» (Женя, восемь лет)

Женька не любил новогодние праздники, и на это у него была веская причина. В ночь, когда один год сменяет другой, могут происходить чудеса, а мечты – сбываться... во всяком случае, в глубине души в это верят многие.

Мечты? Женька давно усвоил, что они не исполняются ни в повседневности, ни в новогоднюю ночь. Тогда к чему праздник? Подумаешь, поменялся год на календаре… Он не воспринимал аромат живой сосны, разноцветные елочные игрушки, мишуру и назойливые гирлянды. А праздничные фейерверки вызывали лишь приступ скуки.

Поэтому тридцать первое декабря Женька провел, лежа на диване с книгой, никак не готовясь к встрече Нового года. Часы показывали около девяти вечера, когда в дверь неожиданно позвонили.

– Кто там? Жень, это к тебе? – поинтересовалась мама из кухни.

Женька лишь хмыкнул: вряд ли. Друзья знают, что он не отмечает праздник и в новогоднюю ночь дрыхнет, как сурок.

– К нему, – загадочно сказала бабушка. – Я открою.

Щелкнул дверной замок, бабушка с кем-то заговорила:

– Ну привет, Игорь.

– Ваша дочь меня убьет. Она не хочет меня видеть.

– Не хочет, и ладно. Ты ведь не к ней пришел.

Женька отложил книгу в сторону и прислушался, благо дверь в коридор была приоткрыта. Говорят о маме? Кто пришел? Смутно знакомый голос… Знакомый – откуда?

Двадцать девятое декабря. Женьке семь лет; скоро Новый год, а он слег с ангиной перед самым праздником. Кажется, болит все тело, но Женька мужественно терпит. В душном тумане, там, где вертятся огненные колеса, одуревший от жара, он вдруг слышит тихие голоса.

– Что ты здесь делаешь?

Надо же, как голос похож на мамин! Женька хочет ответить, но язык не слушается, а через несколько мгновений оказывается, что обращаются не к нему.

– Вот, передай Женьке, – второй голос хрипловатый, мужской. Незнакомый.

– Что-то еще?

– Хочу видеть сына.

– Нет. Ему без тебя лучше. Я не буду ему объяснять, почему у других детей папы нормальные, а у нас Дед Мороз: появился один раз в году, подарил подарок и исчез, – голос, похожий на мамин, зло шипит.

Женька ничего не понимает. Неужели Дед Мороз получил его, Женькино, письмо и принес подарок? Неужели…

– Но…

– Уходи!

Женька собирает силы, чтобы попросить голоса не ссориться – но уплывает в зыбкую тишину. Голоса умолкают.

Когда жар спадает и Женька с трудом открывает глаза, мама показывает новенький велосипед с бантом на руле.

– Это от Деда Мороза, – без улыбки говорит она.

Вместо того, чтобы радоваться подарку, Женька плачет. Значит, Дед Мороз и вправду приходил?! Но почему велосипед? Он ведь хотел другой подарок!

– Я так и знала, – мама то ли сердита, то ли расстроена. И велосипед исчезает бесследно.

Эти воспоминания заставили Женьку поморщиться. Галлюцинации, точно. Он уверен, что не знает владельца этого голоса, но… Тем временем события в коридоре развивались своим чередом: послышались легкие шаги – это из кухни вышла мама. Повисла тишина, настолько плотная, что Женьке даже показалось, что он оглох. Наконец, мама что-то тихо спросила, ей ответила бабушка:

– Вам… нам нужно поговорить, как взрослые люди. Пойдем.

Шаги удалились в направлении кухни, а Женька никак не мог решить, стоит ли выходить из комнаты. Вмешиваться не очень вежливо, но ведь происходит нечто необычное. В конце концов любопытство победило такт.

В знакомые запахи коридора вклинились новые: терпкий аромат мужского одеколона и едва ощутимый – сигаретного дыма. У порога громоздились несколько коробок в подарочных упаковках.

– Здрасьте, – Женька появился на кухне и тут же уставился на сидящего за столом темноглазого мужчину с легкой сединой на висках.

– Как вырос… В каком классе учишься? Седьмой, кажется?

– Восьмой.

– Тебе подарки от Деда Мороза, возьмешь?

– Деда Мороза не существует, – нахмурился Женька. Происходящее нравилось ему все меньше. Незнакомец смотрел странно и выглядел так виновато, будто совершил что-то ужасное и теперь просил прощения, молча, одним своим видом. А еще голос… удивительно знакомый голос.

– Познакомься, это твой отец, – стоя у плиты, буднично сообщила мама. Так спокойно, будто говорила о погоде на завтра.

Нет, не спокойно: мама побледнела так сильно, что, глядя на нее, Женька и сам почувствовал, как отливает кровь от щек.

– Отец? В смысле, п-папа? – Женька запнулся. Губы давно отвыкли произносить привычное для других слово. Сладкое, как конфета, слово. В детстве Женька называл «папами» всех симпатичных ему мужчин. Как, например, тогда…

Женьке пять лет. Он видит подходящего «папу» на новогоднем утреннике в детском саду и, недолго думая, подходит ближе:

– Папа!

– Это мой папа, – рядом вдруг оказывается девчонка с рыжими косичками. – А твой не знаю, где!

Отец девчонки старательно отводит глаза, а Женька плачет. Ему обидно, он не понимает, почему все так?!

Кухня медленно повернулась вокруг своей оси, и Женька схватился за дверной косяк, чтобы не упасть.

– Вы… шутите? – язык не слушался, в горле возник колючий комок, который мешал говорить. Ответа не последовало. Почему-то дружно молчали все: мама возле плиты, бабушка и незнакомец за столом. Нет, не незнакомец, а…

Женька медленно попятился в коридор.

– Куда ты, подожди! – окликнула бабушка, но он схватил куртку, наспех натянул ботинки и, спотыкаясь о новогодние подарки, вылетел на лестничную площадку. Улица встретила вьюгой и сугробами, вдалеке слышались звуки салюта – видимо, кто-то начал праздновать, не дожидаясь полуночи.

Судорожно хватая ртом морозный воздух, Женька постоял под снегопадом, накинул капюшон почти на нос и побрел куда-то во мглу.

Тридцать первое декабря, Женьке десять лет, он уже не верит в Деда Мороза, но пока еще верит, что в канун Нового года случаются чудеса.

– Бабушка, что делать, если мечта не сбывается? – спрашивает он.

– Есть один способ. Напиши на листике, чего хочешь, листик сожги, а пепел выбрось. И забудь об этом.

Женька обижается. Кажется, бабушка шутит. Дурацкий способ! Как можно забыть о своей мечте?

Но бабушка уговаривает, и Женька соглашается. Ради эксперимента, не особо веря, что это сработает. Он старается, очень старается не думать о папе.

Часы на старинной ратуше пробили двенадцать раз, а значит, наступил Новый год. Вьюга стихла, тяжелые тучи разошлись, разноцветные всполохи от салютов окрашивали окружающий мир в зеленое, синее, желтое, красное. После блуждания по празднично освещенным улицам Женька не знал, что делать дальше.

Будьте осторожны с желаниями, они сбываются. Он не верил. Кто же знал, что его мечта сбудется в новогоднюю ночь? Сбылась, наконец, можно радоваться, но почему так страшно? Страшно и холодно.

Обходя шумные компании, окоченевший Женька добрался до дома – и вмерз подошвами в снег. У подъезда курил мужчина, ходил вокруг автомобиля с включенными фарами. Света от фонаря было достаточно, чтобы разглядеть вчерашнего незнакомца. Хотя, он ведь знакомый, он…

Неужели бабушкино колдовство сработало? Или это новогодняя ночь? Да хоть сам Дед Мороз, какая разница! Желание-то сбылось!

Женька глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и сделал шаг вперед. Еще шаг, и еще один, навстречу мечте.

Мужчина уже затушил сигарету и открыл дверцу авто со стороны водителя, но тут в свете фар появился Женька. Несколько мгновений – а может, долго-долго – они смотрели друг на друга. Урчал двигатель, приглашая в дорогу.

– С Новым годом, – брякнул Женька, от неловкости не понимая, что говорит. – Вы к-куда?

– Уезжаю. Ты ведь… не хочешь меня видеть?

– Хочу! – вырвалось у Женьки. – Просто я… мне… Пойдемте в дом, а?

Повисла пауза, наполненная залпами салютов и разноцветными отблесками. От благодарного и теплого взгляда мужчины у Женьки немилосердно защипало в носу.

Двигатель авто умолк, фары погасли.

– И тебя с Новым годом, Женя. Идем.