Главы 1-6

Глава 7

Глава 8

 Глава 9. Головная боль и подходящие партнёры

Перемирие. Часть четвертая

– Плохой! ПЛОХОЙ! ОЧЕНЬ плохой! – кричит она на ухмыляющегося ПиттЧая, полностью опровергая свои недавно сказанные  слова. Сьюзен совершила ужасную ошибку, доверив ученику ассасина поводья Бинки, и это привело к тому, что наездники выписывали немыслимые пируэты в ночном небе. Девушка изо всех сил цеплялась за ПиттЧая, когда они без видимых причин то резко ныряли вниз, то взмывали вверх.

Это одно воспоминание. В голове мелькнул ещё степ, но ей, скорее всего, приснилось.

Она кружится и кружится, отчего в итоге начинает болеть голова.

– Слишком быстро, ПитьЧай! – кричит она, когда тот дергает её на себя.

– В этом-то вся и суть, Сьюзен, – зловеще отвечает он. Да, именно зловеще.

Ещё одно воспоминание, очень смутное и расплывчатое. Хоть убей, она не могла с точностью сказать, какое из них за каким следовало.

Итак, сквозь головную боль пробивались некоторые воспоминания, но ни одно из них не объясняло, почему она сидит в своей спальне со связанными руками, ступнями, ногами, да и всем остальным. Естественно, ответ мог быть только один.

«ПитьЧай! – хотела закричать Сьюзен, но ей помешал кляп. – Это… Это… Это… ГРХ!»

Припоминая всё, в чём они практиковались вчера, Сьюзен начала избавляться от пут. Экспертом она не была, но ПиттЧай завязал очень простые узлы, в чём прослеживалось недвусмысленное намерение дать ей возможность освободиться. Сьюзен встала, размяла затёкшие конечности, переоделась и отправилась проверить детей. Те крепко и спокойно спали. Даже не слышно было, как они дышат. Девушка прищурилась и раздвинула шторы.

Рассвет уже наступил, но не так давно. Сьюзен слегка удивилась, поскольку она явно проспала не одну пару часов, и по её ощущениям уже должен был наступить полдень.

«Постойте-ка, – подумала она. – Постойте-ка, время не движется».

– Это так… весело, – криво усмехается ПиттЧай. – Жаль, мы не можем остановить рассвет.

– Думаю, можем, – отвечает она и щёлкает пальцами.

Сьюзен застонала и хлопнула себя по лбу, раздосадованная собственной глупостью. Этот непонятно где, да ещё и время застыло. Просто великолепно.

«Никогда больше не буду пить», – мысленно прорычала она, с невероятной скоростью бросаясь к лестнице. ПиттЧай нашёлся на кухне. Потягивающий горячий шоколад.

– Привет, Сьюзен, – сказал он радостно. Разъярённая девушка, едва сдерживаясь, наклонила голову, нарочито медленно приблизилась к нему и подняла палец.

– ТЫ СВЯЗАЛ МЕНЯ… – она замолчала и сделала глубокий вдох. – Ты… – ещё один вдох. – Что произошло?

– Ты ничего не помнишь? – ПиттЧай едва заметно надулся.

– Частично.

– Позор. – Он сделал ещё один глоток.

Сьюзен прищурилась, что-то подозревая.

– Как долго я спала? – спросила она.

– Нет времени. Оно не движется.

– Ты знаешь, что я имею в виду, ПитьЧай, – закатила глаза девушка.

– О, я не знаю, – беззаботно ответил он. – Долго. Слишком долго, – а затем усмехнулся. – Я рад, что ты наконец проснулась.

Сьюзен вздохнула.

– Знаешь, не обязательно было меня связывать, – сказала она, прислонясь спиной к стоящей неподалёку стойке.

– Не притворяйся, что тебе не понравилось.

– Однозначно нет!

– Сьюзен, не отрицай, что ты точно так же, как и я, любишь трудности.

– Я точно не!..

– Спасибо.

– Что? – недоумённо моргнула Сьюзен. Его манера внезапно перескакивать с темы на тему невероятно сильно сбивала с толку.

– Спасибо, что провела со мной День Всех Пустых, – пояснил ПиттЧай. – Я ещё никогда так не веселился в этот праздник. И ты была такой милой, когда танцевала степ.

В ту же секунду все тёплые чувства, начавшие возникать в ней после его слов, умерли ужасной смертью.

– ЧТО. ТЫ. СКАЗАЛ?

– О, и приятно было узнать, что мои кудряшки тоже милые.

Сьюзен едва не взвыла, но внезапно обострившаяся головная боль её остановила, и девушка снова прислонилась к стойке. У неё не осталось больше сил.

– Ты этим наслаждаешься, не так ли? – простонала Сьюзен, закрыв лицо рукой.

– О да, – ответил он, опасно сверкнув глазами. – Мне очень… весело.

Она сверлила его взглядом несколько секунд, после чего снова застонала.

– А мне нет. – Сьюзен раздражённо взглянула на ПиттЧая. – Как так получилось, что ты в порядке? Ты же выпил не меньше, чем я!

– Наверное, у меня просто не бывает похмелья, – беззаботно ответил он, ставя свою теперь уже пустую чашку на стойку.

Если бы Билиус[1] ещё не возненавидел ПиттЧая после всего, что ему рассказала Виолетта, то это бы его окончательно добило. Бедный О Боже.

– Как ты сумел вскипятить горячий шоколад? – удивилась Сьюзен. – Время же не идёт.

ПиттЧай нахмурился.

– Я об этом не задумывался, – усмехнулся он. – Возможно, просто по привычке.

Сьюзен подняла брови и кивнула, соглашаясь.

– Вера и правда играет большую роль в повседневной жизни, – она сухо рассмеялась, – и, похоже, один ненормальный ассасин вторгся в мою. Ну кто бы мог подумать?

– Я бы с огромной радостью стал частью твоей повседневной жизни, Сьюзен, – сказал ПиттЧай, наклонив голову и тем самым подчёркивая важность своих слов.

– Не уверена, что у меня есть право голоса в этом вопросе. Но, – она на мгновение запнулась, – но если бы и было, то не думаю, что запросто смогла бы тебя вышвырнуть, – самодовольная ухмылка, которой ассасин вознаградил девушку, была слишком многозначительной, поэтому она после небольшой паузы добавила: – я бы просто проткнула тебя кочергой.

ПиттЧай же лишь улыбнулся на это замечание, и в его взгляде мелькнуло что-то опасное:

– Не двигайся.

– Что?..

Она не пошевелилась. Да и он вроде тоже. Нет, у Сьюзен создалось впечатление, что стена скакнула и врезалась ей в спину, а она сама оказалась нос к носу с ПиттЧаем, который, казалось, материализовался прямо из воздуха.

– Привет, Сьюзен.

И, пока не передумал, он подался вперёд и поцеловал её.

ПиттЧай в буквальном смысле почувствовал шок на лице девушки, и прошла добрая четверть минуты, прежде чем Сьюзен расслабилась и ответила на поцелуй. Молодой человек подивился тому, насколько изумительными и ошеломляющими оказались ощущения.

ПиттЧай слегка отстранился и посмотрел на Сьюзен, чтобы понять, что та чувствует: потрясение, ярость, смущение и… неужели наслаждение?

– Привет, – выдохнула она, затем сжала в кулаке волосы у него на затылке (весьма болезненно, но он посчитал, что заслужил это) и, дрожа, притянула к себе. Они целовались ещё несколько секунд, после чего Сьюзен прижалась своим лбом к его и коснулась пальцами своих губ. – Пока, – выдала она, неспособная встретить пронизывающий взгляд его разноцветных глаз. И убежала.

ПиттЧай усмехнулся, дал девушке десять секунд форы, затем бросился за ней.

«Он не понял, не так ли?» – подумала Сьюзен, почувствовав у себя за спиной характерные бесшумные шаги, и ускорилась. Она убегала от него. Хотела скрыться. Всё, что ей нужно, это горячая ванна, немного времени, чтобы во всём разобраться, тонны горячей воды, несколько кусочков шоколада, куча пены, хорошая книга, и она уже упоминала ванну?

Сьюзен была очень смущена и растеряна.

«Я только что целовалась с ассасином-учеником, – думала она, захлопывая за собой дверь спальни. – Хуже того. Я целовалась с ассасином-учеником, который пытался меня утопить, на моих глазах отравил человека, пытался меня споить и, кроме того, смертельно оскорбил, назвав милой, – маленькая, едва заметная часть её прошептала (с мечтательной улыбкой) «назвал меня милой…», но была мгновенно блокирована оставшейся частью Сьюзен. – И в довершение всего, я никогда в жизни не чувствовала себя настолько замечательно. Это ужасно!»

– Мы же только начали, Сьюзен. И не можем остановиться сейчас, – раздался голос за её спиной. Девушка ахнула и резко развернулась.

– Ты напугал меня.

– Правда? – усмехнулся ПиттЧай.

Ответом ему послужил лишь весьма недовольный взгляд.

– Ты воспользовался окном, верно? – холодно спросила Сьюзен.

– Зачем спрашивать, если и так знаешь?

– Наверное, ты прав.

ПиттЧай задумчиво наклонил голову:

– Я думал, ты убежала, чтобы проверить, смогу я тебя догнать или нет. Или я ошибся? Не понимаю.

– Я и сама толком не разобралась, – Сьюзен пожала плечами. – Просто… мой разум немного помутился. Когда мы поцеловались. Не когда я убежала. Нет, когда я убежала, эм, когда мы… Не могу сказать, в который момент это произошло, что, возможно, и является проблемой.

– Сьюзен, небольшое сумасшествие ещё никому не навредило, – с невинным видом ответил ПиттЧай и на шаг приблизился к девушке. – Смотри, я вот немного неадекватен, и, думаю, это мне идёт. 

«Немного? – скептически подумала Сьюзен. – В это верится с трудом».

Однако вслух она это не произнесла.

– Тебе, может, и идёт. Но я не шибко-то уверена, что ты подходишь мне. Ну или я подхожу тебе, если уж на то пошло.

– Ты мне подходишь, – ответил ПиттЧай без тени сомнений. – Я знаю. И если ты подходишь мне, то и я наверняка подхожу тебе.

– Всё не так-то просто, – вздохнула Сьюзен.

– Почему?

– Потому что… – она прикусила губу. – Ну, понимаешь… – она замолчала. ПиттЧай терпеливо на неё смотрел, ожидая пояснений. – Дело в том… – она недовольно вздохнула. – Ты такой…

– Ты и сама не понимаешь, что говоришь, верно? – спросил ассасин-ученик, растягивая губы в дьявольской усмешке. Сьюзен явно не горела желанием в ту же секунду признавать его правоту. Он, наклонив голову, слегка подался вперёд. – Ты даже представления не имеешь, что хочешь сказать.

– Нет, имею, – непокорно ответила девушка.

– Тогда говори.

– Я… Ладно. Ты прав, – проворчала Сьюзен, с ненавистью буравя взглядом пол.

– О, Сьюзен, не стоит… злиться, – мягко прошептал ПиттЧай. – На это нет никаких причин. – Она могла поклясться, что он наслаждается ситуацией. – И мы так хорошо… повеселились вчера. Уверен, мы неплохо поладили, – в его голосе явно послышались характерные «я всегда прав» нотки, а от всей его фигуры повеяло непоколебимой уверенностью. Волосы девушки это оценили и потянулись к нему.

«Прекратите, глупые волосы!» – мысленно прорычала Сьюзен.

– Да и пару минут назад мы тоже хорошо ладили. И позволь поделиться секретом, – прошептал ПиттЧай с заговорщическим видом, наклоняясь ещё ближе. – Я всегда считал, что романтика – это глупо. И сейчас так думаю, – он уменьшил расстояние между ними ещё на пару сантиметров, – но романтические отношения с тобой совершенно не кажутся глупыми. На самом деле, я хочу, чтобы они были. А я не так-то часто чего-то хочу, Сьюзен.

– Невозможно всегда получать желаемое, – холодно ответила Сьюзен, не обращая внимания на близость, и встретилась с ним взглядом.

ПиттЧай нахмурился, на мгновение опустил глаза, но не отодвинулся.

– Люди постоянно повторяют это. Тем не менее, я подозреваю, что это правило применимо ко мне так же, как и некоторые законы физики.

– То есть, никак, – уточнила Сьюзен.

– Именно, – усмехнулся он.

ПиттЧай поцеловал её нежно, слишком нежно для кого-то столь бессердечного. Её волосы потянулись и, подобно осьминогу, обхватили его лицо, а Сьюзен обняла его за шею. Как бы парадоксально это ни звучало, она ещё ни разу не чувствовала себя настолько защищённой или настолько цельной.

К тому же, он знал, кем именно она была. Он знал, что она и Смерть, и человек, и просто Сьюзен, и всё ещё хотел быть с ней. И он так крепко прижимал её к себе, такой умный, и сильный, и интересный, и непредсказуемый, и он всегда рядом, когда нужен.

– Ты действительно мне подходишь, – прошептала Сьюзен.

– Я же говорил, – ответил ПиттЧай и в порыве чувств снова её поцеловал.