Микки предусмотрел все, кроме грозы. Он несколько часов потратил, выбирая, какие штаны и футболка сделают его стройнее на пару килограммов, попытался уложить свои черные вихры и достал из футляра особенные сделанные на заказ очки, в которых он получил все свои награды и дипломы. Он двое суток подряд смотрел мотивационные ролики и питался одним салатом. Все в пустую. Ничего не помогло. Прячась от дождя под крохотный зонтик, Микки стоял напротив бара, где впервые в жизни назначил свидание, и не решался зайти. Он промок, был напуган и чувствовал себя не просто толстым, как обычно, а, как повторяла его мамочка, рыхлым. Микки напоминал трясущийся студень, отчаянно прятавшийся за ручку зонта.

− Смотри, приятель твой? – долговязый мужчина, затянутый в кожаные куртку и брюки, изрядно перебрал со спиртным и держался обеими руками за фонарный столб, глупо ухмыляясь Микки.

− Эй, жирный, говорю – друга что ль потерял? – он издал неопределенный звук – не то смех, не то всхлип, и, сорвав выцветшее объявление, швырнул его Микки в лицо.

− Вам тут, как медом намазано. Постоянно какой−нибудь жирдяй трется возле бара и тяжко вздыхает. Че происходит−то? – вдруг он побледнел и вытаращился на Микки, словно чего−то испугался.

Микки побежал от него прочь, наплевав, как ужасно выглядят его трущиеся друг о друга ляжки, и схватился за ручку входной двери бара. Пора было заканчивать с безумием. Все будет отлично, по первому классу! Он уже был одной ногой внутри, как отвратительное предчувствие беды кольнуло его. На кирпичной стене как раз на уровне взгляда, где вешали афиши выступления и рекламу, был приклеен точно такой же листок, каким в него запустил пьяница, с фотографией однокурсника Микки, пропавшего неделю назад, и выведенной красной помадой фразой, значение которой Микки не сразу удалось понять. «Вкуснятина! Ням−ням!» и неуклюжее сердечко.

Карл, пропавший мальчик, весил больше, чем Микки на пять килограмм, но сейчас эта мысль не принесла ему радости, наоборот – усилила подступавшую тревогу.

− Пошли! Я хочу разобраться, что за дела в моем любимом баре! – окутав Микки облаком перегара, пьяница толкнул его в спину и вместе с ним вошел в заполненный гудящей разношерстной толпой зал.

− Микелланжело, дорогой, наконец и ты! – взвилась кукольного вида блондинка за одним из столиков и поспешила схватить Микки за пухлую ладонь.

«Проклятье! – подумал Микки − зачем я сказал ей свое настоящее имя!»

Под ее взглядом он неожиданно вздрогнул, почувствовав, как волна слабости и безволия накатывает на него. Микки слабо улыбнулся и позволил усадить себя за крошечный столик в углу. Он подумал, что от него уже ничего не зависит. Пятна пота расползались все шире и шире по рубашке, от голода уровень сахара упал до опасных значений, у него закружилась голова, сердце готово было выскочить из груди, но Микки подумал, что это любовь так действует на него, и расплылся в глупой ухмылке.

Неудивительно. Его подруга была ослепительно красива. Длинные пшеничные локоны лежали на обнаженной спине, алые пухлые губы, за которыми он мог наблюдать бесконечно, повторяли его имя, и оно впервые не вызывало у него чувство неловкости и отвращения к себе. Белоснежные идеальные зубки, которые она демонстрировала все чаще и чаще, постоянно притягивали блаженный взгляд Микки, не давая ему возможности рассмотреть больше, а посмотреть было на что. Платье едва ли можно было назвать таковым, слишком короткое и откровенное. Но Микки некуда было торопиться.

− Стайлз! Бен Стайлз, − как−то подозрительно быстро протрезвев, незнакомец согнулся перед спутницей Микки в полупоклоне и попытался поцеловать ее руку, − может быть,  вы обо мне слышали? Я раньше часто играл здесь на басу, и моя группа…

«Провалиться мне, это же Мотти Стайлз, звезда индии−рока….ну лет семь назад… И этот говнюк мне нравился!» 

Словно сквозь толстое стекло Микки наблюдал за происходящим и искренне пожалел, что носил майку с логотипом его вонючей группы. Семь лет назад. Когда он еще играл в футбол, покупал одежду в обычном магазине и не посещал врачей. Все из−за них. Они нашли что−то в нем, в Микки, что вдруг сломалось, и от этого его разнесло вширь. Нашли, но не исправили. А теперь его бывший кумир пытался увести его первую и единственную девушку. Ну и дерьмо!

− Чего?

− Что, извини?

Они одновременно развернулись к нему, и Микки медленно, словно пытающийся заговорить кит, протянул.

− Нуууу   иииии дерьмииииище….  – мир поплыл перед Микки и стал темнеть.

− Да он сейчас вырубится! Эй, Лу, есть шоколадка? – Бен похлопал Микки по щекам и начал трясти.

− Для тебя – нет, − лениво отозвался бармен, смешивая очередной коктейль и болтая с клиентом у стойки.

− Брось, Лу, я же не себе! Мальчишке плохо! Набирай 911! – Бен озирался по сторонам, словно загнанный в угол старый и потрепанный волк, но никто не обращал на них внимание. Как будто их просто не было.

− Отвали, кретин, − зашипела красотка и оттолкнула Бена с такой силой, что он полетел на пол, увлекая за собой бокалы и тарелки со стола, − я сама о нем позабочусь!  

Ловко подхватив Микки, она поспешила через весь зал к старой служебной лестнице, скрытой за ширмой. Быстрый стук ее каблуков и шорох, с которым кроссовки Микки скользили за ней по полу. Бен, вытаращив глаза, наблюдал, как она утащила его словно мешок картошки, и никто не повел даже взглядом. На ватных ногах он подошел к барной стойке и поднял побелевшее от страха лицо на бывшего лучшего друга.

− Лу, что за чертовщина? – прошептал Бен, его начала бить дрожь, стакан, который толкнул к нему Лу, застучал у него в руке о холодный черный мрамор столешницы.

− Ты ничего не видел, − не поднимая на него глаз, ответил бармен, − и выметайся побыстрее! Возвращайся в свою помойку. Не мешай мне работать.

− А другие? Уже трое пропало… Лу….! – перегнувшись через стойку, Бен впился ледяными тонкими пальцами в руку бармена и попытался подтащить его ближе.

− Ты разве забыл наш последний разговор, − огрызнулся Лу и тоже перешел на шепот, − я же рассказывал тебе, что это за место, и как нам с Марком удалось купить этот бар в самом сердце города всего за один доллар. Нам, двум голодранцам без крыши над головой. Мы не мешаем им, Бен. Они приходят и исчезают, нужно только сделать вид, что ты их не замечаешь. Не видишь, как они охотятся. Они всегда здесь были, Бен. «Оседлавший ветер» − это не просто бар, это дверь, через которую они проникают в наш мир. Для них это что − то вроде ресторана…

− А это мальчишка, что – ужин? – у Бена щелкнули зубы, и он залпом осушил свой стакан.

− Лу, мы же столько лет знакомы, ты…. ты не такой!

− Это Марк не такой! Вот и пьет сутками, не выходя из номера, уже третий месяц не показывается, я только стоны его по ночам слышу.

− Давай убьем эту тварь!

− А парень? Если он выживет, он же расскажет, что здесь творится… − на лице Лу промелькнуло сомнение, и они, наконец, встретились с Беном глазами.

Узкая винтовая лестница поднималась по выложенному черным камнем туннелю на крышу. Высоко. В темноте невозможно было разобрать, как далеко они забрались, но Микки чувствовал, что под ним – бездна. Запрокинув голову, он висел на тонких, но невероятно ссыльных руках девушки, и смотрел на приближающуюся Луну. Она висела над самым жерлом туннеля, и Микки казалось, что на ней проявилось злое ухмыляющееся лицо, с такими же аккуратными и острыми зубками, как у Китти.

− Китти, не надо, давай я сам, мне уже легче, − прохрипел Микки, но это было правдой. Свежий ночной воздух, обвивавший их, придал ему сил.

− Все будет хорошо, не волнуйся, − она ответила механически, чтобы не сбиться с ритма и не замедлить шаг.

Стук.

Стук…

Стук!

Она, точно робот или олимпиец, преодолевала ступеньку за ступенькой, едва ли не вдавливая длинный каблук в старый облепленный паутиной и пылью металл лестницы.

− Куда мы? − Микки удалось немного отстраниться и нащупать одной ногой опору. Он попытался схватиться за перила, но закричал от ужаса и снова прижался к Китти. Перил не было. В нескольких дюймах от него была пропасть. Микки не мог поверить, что все это происходило на самом деле, что он не спит, и что в центре его родного города может быть такое … пугающее странное место.

− Котенок, доверься мне, − промурлыкала девушка и впилась в его рот горячими влажными губами.

Это было необычное чувство. Микки однажды целовался с девушкой, но это было скорее странно, чем страстно. Он не забыл, где находится, и что он напуган, но в нем проснулся какой−то незнакомец… Которому было интересно, что будет дальше. Который хотел бы перехватить инициативу и заставить задохнуться от желания ее, но это было бы ох как не просто. Ни тени неуверенности, ни единого вопроса. Она на столько слилась в его представлении с механической игрушкой, что нужен был нестандартный подход, не нежность или сила, а просто найти долбанную кнопку, которая ее выключит. Вдруг ему показалось необходимым найти эту кнопку немедленно. Ее тонкое сильное тело напоминало змею, кожа буквально обжигала Микки, она все сильнее запускала в него свои крохотные острые зубки, и он понял, что сейчас задохнется.

− Подожди, − он уперся обеими руками ей в живот и толкнул со всей силы, с леденящим ужасом осознавая, что либо она упадет и разобьется, либо задушит его и тогда уже умрет он. Но все, чего ему удалось добиться – это несколько дюймов свободы между ними.

Ее узкие желтые глаза сверкнули. Микки сглотнул. Он прекрасно помнил, какими прекрасными голубыми и яркими, словно горное озеро, они были при первой их встрече. Черт его дернул два дня назад зайти в этот бар, где она скучала за столиком перед окном и сразу, невероятно, сразу на него посмотрела! Микки привык, что на него обращают внимание только при необходимости, люди словно не хотят его видеть. Он и сам не хочет, поэтому не обижается на них.

− Разве тебе не нравится? – она усмехнулась, слизывая длинным раздвоенным языком капельки крови со своих губ, − перестань, − Китти снова потянулась к нему и медленно заскользила рукой по его затрясшемуся от страха животу. Ее когти легко разрывали футболку и чуть захватывали нежную белую кожу Микки. Ей доставляло удовольствие по−своему гладить его там, за что он больше всего себя ненавидел. Другой неизвестный Микки, тот, которому подошло бы имя Микелланжело и который бы дорос до капитана команды, испарился, не оставив после себя ничего.

Он снова стал собой. Напуганным и растерянным жирдяем, которого вот − вот не то принесут в жертву, не то съедят как свинью где − то в потайном кармане этого города, и никто, ни единая душа не узнает, что же с ним случилось.

Со всеми ними. Микки стер струйку крови, стекавшую из уголка его пораненного рта. Он догадался, куда пропали те трое мальчишек. Он будет четвертым. Какого дьявола он вообще поверил, что им может увлечься какая − то девушка, тем более эта красотка?

Ну, раньше она была красивой. Теперь он не знал. Тьма скрывал почти все, но в проступавших очертаниях ее тела осталось мало человеческого. Она напоминала ему гигантскую змею или рептилию. Такое себе первое свидание! Где − то внутри Микки зародился хохот и вырвался наружу, разносясь оглушительным эхом по холодному туннели, где они были.

− Тащишь меня знакомиться с папочкой? – с трудом переведя дыхание, спросил Микки.

− Ты должен бояться! − в ее шипящем голосе проступили нотки досады и гнева, − мясо вкусное, когда они трясутся от страха!

− Значит, сегодня тебе не повезло! Я такого насмотрелся на стримерах, что ты, прямо скажем, дешевка! Ни разу не напугала!

Китти, или то, что когда − то изображало ее, бросилась на него, обнажив в голодном оскале выросшие на несколько мгновений два ряда клыков. Пасть ее напоминала огромную присоску. Она впилась в его живот, жадно высасывая жир, и вцепилась руками в плечи, запустив когти до самой кости.

Что произошло, Микки не сразу понял. Он летел. Летел к Луне, растворяясь в волнах боли и отчаяния. Черные стены проносились мимо. Туннель показался ему бесконечным.

Когда они выбрались из мрака в холодную ночь, Микки увидел ее большие перепончатые крылья и не удивился. Он посмотрел много ужастиков в своей короткой жизни, но не думал, что окажется в одном из них.

Поднявшийся ветер бросил ему в лицо песок и пыль. Они оказались среди погребенных среди пустыни руин какого − то древнего храма. Повсюду были кости. Микки не смог бы отличить человеческие от звериных, но он видел, что есть истлевшие, а есть совсем свежие. Скоро он превратится в такие же.

− Лу, мы прошли десятый этаж… какого? В «Оседлавшем ветер» всего три! – Бен задыхался. Он тащился в след за Лу по скрипучей деревянной лестнице, которая выходила из кухни, и убегала бесконечными петлями в темноту.

− Я тебе больше скажу, мы давно не в баре, − хмуро отозвался Лу, прижимая к груди топорик для разделки мяса, − нет! – вдруг заорал он и спрыгнул на две ступеньки вниз, перехватив руку Бена в тот момент, когда он повернул ручку одной из двери, мимо которых они шли, и чуть приоткрыл ее.

За дверью была темнота, в которой открылся один глаз и уставился на Бена.

− Твою…..! – отшатнувшись, Бен повалился на дощатую площадку и забился в угол.

− Пойдем, убьем эту тварь! – передразнил его Лу и пнул по ботику, − вставай! Если ты обделаешься,  Бен Стайлз, я скажу, что видел в этой жизни все! – он рассмеялся, но смех вышел сухим и болезненным.

«Два мертвеца бредут по лестнице…» − подумал Бен и прибавил шаг.

Микки лежал на боку, прижав остатки футболки к ране, но кровь продолжала  медленно сочиться сквозь пальцы. Мелкие камни впивались в его щеку, не давая отключиться. Микки подумал, что лучше всего было бы потерять сознание и умереть сразу. Тварь, согнувшаяся на коленях в неком подобии молитвы перед двумя разбитыми колоннами, внушала ему ужас.

Дверь. Это была еще одна дверь. И она что, звала на ужин все семейство?

Микки отвернулся к ночному небу. Вечная далекая красота, от которой шло ощущение покоя и неизбежности смерти. По всему небосводу тянулась звездная туманность, края ее были молочно − серебряными, но в центре плавно расцветал фиолетовый и желтый. Ее движение вдоль горизонта было невозможно уловить, но возникало другое чувство – будто тебя затягивает в нее, в скопления бесчисленных звезд.

Мир вдруг перестал быть для Микки странным. Эта тварь была живым существом, он был живым существом. Они оба имели одинаковое право существовать, но она хотела его съесть, а он? Какого черта он решил ей это позволить?

С трудом приподнявшись на локте, Микки огляделся. Если ему и удастся достать приличных размеров камень, швырнуть его – все, что ему под силу. Вряд ли это поможет. Ни о каком оружии речь не шла. Это была могила. Здесь умирали, а не дрались.

«До меня!» − воспротивился Микки и пополз за камнем.

Боль, пульсирующая в животе, отдавалась по всему телу, но когда одна из маленьких костей, торчавших из песка, впилась ему в ладонь, Микки взвыл от обиды и злости.

«Должно ж быть что − то!» − твердил он и, не находя ответ, закричал во всю мощь своих легких такие ругательства, которым бы позавидовала вся его бывшая футбольная команда.

− Ни фига ж себе! – присвистнул Бен и приложил ухо к очередной двери, за которой ему послышались знакомые выражения.

Лу сидел на полу и тяжело дышал. Черт его знает, какой был этаж. Дальше идти сил у них уже не было.

− Что там? – он подполз к двери и подвинул Бена в сторону, − о, кажется, это наш мальчик!

Обменявшись молчаливыми взглядами, они поднялись и толкнули дверь. Лу занес топор, Бен приготовил жилистые кулаки, но они не были готовы к тому, что увидели, и на мгновение замерли в растерянности.

Это был другой мир.

Пустыня, какие − то камни и кости кругом.

Невероятно небо, которое, кажется, затягивает, словно хочет поглотить тебя.

Темный кровавый след, тянущийся по песку к чему−то странному. Переплетение ног, рук, лап и крыльев, колотящие и рвущие друг друга.

−Убьем гадину! – хрипло закричал Лу и опустил топор в основание одного перепончатого крыла.

Тварь визжала и отбивалась. Ей удалось прокусить Бену ногу и располосовать спину Лу, но их было трое. И в это время они не были людьми, сражающимися с чудовищем. Это была звериная схватка, где трое были в одной стае. Она проиграла и умерла. Пустыня получила очередные кости.

Поддерживая друг друга,  Бен, Лу и Микки отыскали среди колонн дверь, через которую они пришли, и пустились в обратный путь.

Бесконечная лестница миров.

− Что такое этот ваш бар «Оседлавший ветер»? Почему вы не бросите все и не уедете?  − Микки не верил в свое спасение. Адреналин в его крови закончился, и он трясся как осиновый лист.

− Не знаю, малыш, − прохрипел Лу, − но я заключил сделку, мне нет хода назад. А вы проваливайте на все четыре, поняли? – он остановился и обвел приятелей безумным взглядом, − чтоб ноги вашей больше не было в моем заведении! И чтобы ни слова! – он сгреб Микки в охапку.

− Угу,  − только и ответил Микки, и после, когда они вышли на кухню, добавил, − и никаких больше свиданий! В гробу я их видел! – он осторожно ощупал свой сдувшийся живот и понял, что что-то в нем изменилось, что-то исчезло и не будет больше в нем расти.

Бен Стайлз от души расхохотался и похлопал по спине теперь самого преданного своего фаната.