– Ну наконец-то поднялись! Ты рад?

Ло Сюань похлопал по серой мохнатой шее. Капризный ослик махнул длинными ушами и, всхрапнув, потянулся в сторону далёких низких домов. Так всегда бывало: четвероногий товарищ, которого удалось выменять у селян за тушу оленя, ускорял трясучий шаг, едва почуяв в воздухе запахи скота, сена и печного дыма. По пустой же дороге он плёлся без охоты, медленно переставляя крепкие копыта по пыли или камням.

С холма, на который путник поднимался всё утро, виднелась не только деревня, но и река, широким мазком огибающая дворы и луга, и гора Бяошань, которая накрывала тенью всю долину. Название соответствовало внешнему виду: её склоны поросли соснами и кедрами и выглядели неопрятно, словно лохматая голова. Схожести придавала ещё и тупая вершина, на которой не росли деревья.

Ослик торопливо, но осторожно засеменил под уклон. Ло Сюань опустил повод, надвинул на глаза бамбуковую шляпу и задумался. Отдалённый район, где между соседними деревнями по четыре или пять дней пути, не входил в число важных и богатых. О таких говорят: «Край неба, угол моря». Люди при первой же возможности старались отсюда сбежать. Так вышло и с крестьянином по имени Го Шень. Крепенького мужичонку с семьёй и всеми пожитками за спиной Ло Сюань повстречал в двух днях пути отсюда. Он-то и рассказал о проклятии горы Бяошань, звере-людоеде.

– Тигр там или не тигр, мало кто направит стопы в такую даль, чтобы помочь людям, – вздохнул Ло Сюань. – Навряд ли здесь найдётся хоть одна монета на все дворы. Значит, не соберутся и охотники трудиться даром.

Сам Ло Сюань не брезговал любой работой и в награду частенько получал искренние благословения; реже – кров на ночь или ужин и еду в дорогу. Он путешествовал по деревням без явной цели. Выбирал направление по слухам, что доносились от случайных попутчиков, на ярмарках или на постоялых дворах. Люди болтали попусту, но изредка всплывали байки о монстрах, что терроризируют города и мелкие поселения.

Два года назад в своё двадцатилетие, презрев путь монаха и отшельника, Ло Сюань покинул уединённый храм в горах. Из вещей с поры обучения ему достался Лундань – один из пяти Великих мечей. Светлая сталь с сиреневым отливом в тёмно-фиолетовых ножнах – Лундань, укутанный в видавшую виды тряпицу, беспечно и неприглядно болтался за спиной. Более ничем Ло Сюань не отличался от обычных бродяг, что кочуют по деревням и городам: под бамбуковой шляпой пыльные и выжженные солнцем, волосы забраны в хвост; дешёвые, но добротные штаны, рубаха и сапоги. Юношеское лицо иссушил ветер, превратив, как скалу, в причудливую смесь острых углов и впадин. Только чёрные глаза по-прежнему жадно смотрели на мир с живым юношеским интересом.

Тропинка, по которой резво трусил осёл, упиралась в низкую плетёную ограду. Пёстрые куры высыпали на дорогу через дыру. Птицы шумно захлопали крыльями и бросились наутёк, стоило путнику приблизиться. Здесь тропинка расширилась и побежала от двора к двору. Ло Сюань откинул на спину шляпу и вытянул шею, чтобы отыскать кого-нибудь из жителей. Как назло, в полдень крестьяне либо сидели по домам, либо занимались делами в далёких полях.

Бяошань неумолимо надвигалась на небо, как грозовая туча. Солнце скрылось за лохматой каменной громадой. Ло Сюань не сразу понял, что ослик бежит бодренько, без понуканий, а когда присмотрелся, заметил несколько костров и снующих между деревьев людей.

Тут и там звенели цепи и зубастые, как челюсти медведя, капканы. Мужчины строгали колья, проверяли луки и стрелы, женщины вязали из верёвок силки. Ло Сюань медленно ехал через лагерь и вертел головой. Он не ожидал, что в захолустье, вроде Бяошань, соберутся три или четыре десятка опытных охотников всех мастей. Видимо зверь, который поселился на горе, оказался ценным, достойным борьбы.

– Эй! Смотри, куда едешь!

Словно из-под земли вырос крупный и крепкий охотник. Он нёс на плече связку дротиков. Подобранные в пучок на затылке волосы украшала металлическая бляха на кожаном шнуре. Крепкие рубашка и брюки запылились, а сапоги покрывал толстый слой грязи. Охотник сощурился, оттого его простое лицо стало неказистым, а лоб изрезали морщины, как дорогу – рытвины.

– О, и ты, саньжэнь, решил испытать судьбу в охоте на зверя-людоеда?

Охотник свалил с плеча дротики, стряхнул налипшие на ладони опилки и представился:

– Цяо Цяо.

Ло Сюань поспешил спрыгнуть с ослика и, поклонившись, назвался.

– Ну что же, саньжэнь Ло, – продолжил говорить охотник, – ты разделишь с нами трапезу? И мы поговорим о предстоящей охоте.

– Не откажусь, – улыбнулся заклинатель. – Тем более что желудок мой пуст со вчерашнего утра.

– Эй-эй, братец, ты там всему миру решил раздать наши харчи? Я не пойду больше стрелять кроликов.

Девичий голос звенел от негодования, а его хозяйка, подбоченясь, смотрела на мужчин. Крепкая, как и Цяо Цяо, она держала в руках три кроличьи тушки. Колчан со стрелами и лук висели за её спиной. Мужская рубаха и брюки нелепо сидели на пышной фигуре, обтягивая выпуклости и топорщась на талии.

– А-Лю, не сердись. Еда будет вкуснее в дружеской компании.

– Тоже мне – друзья-бродяги! – фыркнула женщина и, вздёрнув подбородок, пошла прочь.

– Сестрёнка Цяо Лю сегодня добрая, – шепнул Цяо Цяо и подмигнул.

– Дорогу!

Две женщины шагали наперерез мужчинам. Обе в строгих, но удобных одеждах чёрного цвета, пригодных для долгих путешествий. Ни пылинки, ни пятнышка не нашлось бы на мягких сапогах из кожи тонкой выделки. Волосы той, что держалась чуть позади, были заплетены в косы и собраны с двух сторон головы в плотные шишечки. Перехваченные золотой лентой пряди придавали второй женщине вид роскошный и благородный.

– Прочь с дороги, деревенщина! – выкрикнула служанка при госпоже. Её хозяйка не повела бровью и не остановилась, приблизившись к мужчинам.

Ло Сюань согнулся в поклоне и не заметил, как Цяо Цяо, развернувшись, пошёл прочь. Боясь поднимать голову, заклинатель разглядел идеальные сапоги и вышитый цветами подол, скользнувший совсем близко, и почувствовал затылком холодный, даже безразличный взгляд. Когда Ло Сюань выпрямился, женщины уже скрылись среди деревьев, распугав группу охотников. Недаром старый учитель предупреждал, что знатные и богатые люди смотрят на всех, как на опавшую листву под стопами.

– Эй, братец Ло, ты чего в землю ногами врос? – Цяо Цяо махал рукой у костра в стороне от людей. Там же Цяо Лю сноровисто свежевала кроликов.

– В горы сегодня никто не пойдёт, – произнёс охотник, когда Ло Сюань, привязав ослика у дерева, устроился у костра и разложил у ног нехитрый скарб: пояс с бездонными мешочками цянькунь  и заплечный свёрток, в котором прятался меч.

– Это все ваши товарищи? – спросил Ло Сюань, расправившись с ножкой кролика.

– Товарищ здесь только моя сестра, – серьёзно ответил Цяо Цяо. Перемешивающая угли в костре Цяо Лю, не поднимая головы, фыркнула. – Остальные – конкуренты. Мы пришли сюда, чтобы заполучить одну и ту же добычу. Здесь не только охотники.

– А кто ещё?

– Заклинатели. Мы слышим «зверь-людоед», а они – «монстр-душегубец». И они, и мы сталкиваемся лбами то в лесу, то в горах.

– Но почему бы вам не ловить добычу вместе? – Ло Сюань отложил в сторону сук, на котором ещё осталась половина поджаристой тушки, и с интересом заглянул в лицо охотнику.

– Ха! Ну ты шутник, саньжэнь Ло! Как же тогда делить добычу? Если от туши медведя каждый возьмёт по клоку шерсти, проку с того?

– Правда ваша, господин Цяо, – улыбнулся заклинатель.

– Пф-ф! Ха-ха-ха! – внезапно прыснула девушка и в голос расхохоталась, звонко хлопая ладонями по коленям. Здоровяк тоже хихикнул и покосился на гостя. – Господин Цяо! Слышал, братец? Господин Цяо! – выкрикивала Цяо Лю между приступами хохота, пока вконец не выдохлась и, вытирая кулаками набежавшие слёзы с глаз, произнесла: – Это он-то господин? Ой, насмешил, бродяга, насмешил.

– Ну хватит, сестрёнка, – смущённо сказал Цяо Цяо и повернулся к заклинателю: – Братец Цяо – зови меня так.

– Простите, – пробормотал Ло Сюань, красный до кончиков ушей. – Братец Цяо, скажи, кто была та госпожа?

– В чёрном и золотом? – вклинилась в беседу Цяо Лю. – Э-э-э, саньжэнь, с какой горы ты спустился? Это же цвета ордена Чифэн Ки, а носит их госпожа Ки Юэ.

– Она из тех, кто седлает ветер и парит в облаках, – вздохнул Цяо Цяо. – Мы пару раз сталкивались в других местах.

– Однако госпожа Ки считала нашу добычу ниже собственного достоинства и уходила ещё до начала охоты.

В голосе Цяо Лю сквозил яд и презрение, и Ло Сюань не стал дальше расспрашивать. Перед глазами всплыл полный величия образ молодой женщины, и пусть её лицо не удалось разглядеть, Ло Сюань был уверен, оно прекрасно. «Одежды небожителей не имеют швов», – подумал он и тайком вздохнул.

Солнце катилось к горизонту, и в тени горы среди деревьев становилось прохладно. Костры горели всюду, между ними бродили люди, переговариваясь или обменивая снаряжение. Гул над большим лагерем стал настолько сильным, что Цяо Цяо вновь поднялся на ноги и поспешил к группе охотников, которые яростно спорили у кромки леса. Ло Сюань последовал за ним.

– …поэтому нужно подождать! – выкрикнул седобородый старик, который годился в деды любому из собравшихся. – Ночь идёт, Лунная дева бдит.

– Не говори ерунды, старик! – ответил ему кто-то из толпы.

– Совсем из ума выжил! – подхватил другой.

– Когда ещё зверя ловить, как не ночью? Всем известно, что твари выходят на охоту в темноте.

– Что ещё за Лунная дева? – шёпотом спросил Ло Сюань у Цяо Цяо. Тот раскрыл уже рот, чтобы что-то ответить, но рокочущий гул толпы прорезал пронзительный крик.

Все тут же замолкли. В тишине между потрескивающих костров, шатаясь, быстро приближалась фигура, закутанная с ног до головы в чёрное. Смятение толпы мгновенно переродилось в напряжённую решительность. Зазвенела сталь. Каждый из собравшихся мужчин и женщин отнюдь не робел перед неизвестным, но все они привыкли иметь дело с опасными тварями, а тут – человек.

Человек загребал сапогами опавшую рыжую хвою и в конце концов зацепился за камень или корень. Удар вышел глухим. Человек извивался, лёжа на земле, перебирал сведёнными судорогой пальцами и отталкивался ногами, словно старался во что бы то ни стало двигаться вперёд.

Пока другие стояли, вскинув оружие, Ло Сюань попытался протиснуться вперёд. Однако он был не единственным, кто оправился от ступора. Заклинатель упрямо работал локтями, расчищая путь, и краем глаза заметил, как сверкнула золотая лента. Спустя мгновение женщина в чёрном платье опустилась на корточки рядом с человеком, который продолжал ползти, загребая и отталкиваясь. Госпожа Ки резким движением мужчину перевернула.

– Держите его! – велела она.

Тут же из толпы выскользнула её служанка, подбежала к мужчине, села с другой стороны и прижала руками плечи, а коленом – левую руку. Госпожа Ки прижала правую кисть коленом и извлекла из поясных мешочков пузырёк.

Человек продолжал извиваться, мотылять ногами и вырываться из хватки девушек.

– Держу! – крикнул Ло Сюань и кинулся вперёд. Он рухнул сверху на мужчину, придавив всем телом.

Госпожа Ки сжала пальцами щёки безумца, раскрыла сведённый судорогой рот и сумела вылить содержимое пузырька.

– Сожрёт! – внезапно заорал мужчина. Часть лекарства ярко-красного цвета выплеснулась и потекла по подбородку.

В его глазах пылал огонь безумия. Он не смотрел в лица людей. Его взгляд был устремлён на гору. Мужчина принялся отчаянно лягаться. Угодил коленом под ребро Ло Сюаню, скинул с руки служанку и вцепился в ворот госпожи Ки. На мгновение в его взгляде отразилось совершенно чистое понимание. Он выпалил очередное:

– Сожрёт! – Его веки отяжелели, рука соскользнула, а голова бессильно мотнулась. Подействовало лекарство.

– Госпожа, – тихо заговорила служанка, когда мужчина окончательно успокоился и уснул. – Он один из тех, кто уходил утром ставить ловушки и приманки. – Девушка помолчала, перевела взгляд на тёмную громаду Бяошань и произнесла: – А-Лан не вернулась.

Ло Сюань поднялся на ноги и, отряхиваясь от рыжих опилок, поглядывал на женщин. Госпожа Ки, по-прежнему сидя на коленях подле распростёртого охотника, приложила пальцы к его запястью и слушала пульс. Мужчины и женщины приблизились и с настороженным любопытством рассматривали спящего товарища.

– Это… это Мэн Сюн, – сказал Цяо Цяо. Гигант-охотник опустился на колени и внимательно вгляделся в расслабленное лицо.

– О чём это он вопил? – беспокойно спросил кто-то из толпы.

– Сожрёт? Зверь?

– Конечно, зверь! За кем мы, по-твоему, сюда через половину мира добирались? – накинулась на него Цяо Лю.

Ло Сюань отыскал глазами охотницу и увидел её горящий взгляд: неясно, чего в нём было больше – страха или решимости.

– Подождём утра? – робко предложил охотник в серой рубахе без рукавов.

– Если монстр напал на вооружённых людей при свете солнца, почему вы думаете, что следующим днём он от этого откажется? – произнесла служанка госпожи Ки. Она сжала кулаки и с вызовом посмотрела на мужчин.

– А-Мэй, – осадила её хозяйка.

Госпожа Ки величественно выпрямилась и встала перед охотниками, как прекрасная статуя из чёрного дерева и золота. Ло Сюань задержал взгляд на лице, словно высеченном из драгоценного нефрита. Она стояла вполоборота, смотрела без вызова, без страха; её чёрные глаза не выражали сколь бы то ни было читаемых эмоций.

– Есть кому о нём позаботится? – спросила она и, когда никто ей не ответил, повернулась к служанке.

– Да, госпожа, – поклонилась та, поймав взгляд хозяйки.

Госпожа Ки резко развернулась на пятках, взметнув подолом, и направилась туда, откуда совсем недавно выбрался бедняга Мэн Сюн. Вскоре тень горы Бяошань поглотила фигуру в чёрных одеждах.

Служанка, проводив взглядом госпожу, вновь опустилась подле уснувшего безумца и приложила пальцы к его запястью, чтобы послушать пульс. Толпа вокруг неё зашевелилась: охотники принялись расходиться кто куда. Одни молчали, другие разговаривали вполголоса.

Ло Сюань искал глазами гиганта Цяо Цяо и увидел его уже у костра.

– Идём, – произнёс охотник, встретив заклинателя твёрдым взглядом.

– Куда идём? Зачем? Скоро ночь! Эй, братец! – беспокойно затараторила Цяо Лю. – Я ещё не закончила! Что случилось? Что за спешка?

Охотник не ответил. Он взвесил в руке большую секиру и закинул за плечо.

– Останься, – сказал он мягко сестре.

– Ну уж нет! Идём вместе! – Цяо Лю кинулась к луку, пересчитала стрелы в колчане и повесила за спину. Нож, которым она вырезала на древках иероглифы, устроился в ножнах на её пояснице.

Ло Сюань наблюдал за этим поспешным сбором без слов и спохватился, когда брат с сестрой уже скрылись в густой тени деревьев. Он настиг их перед первым подъёмом. Цяо Цяо оглянулся, подслеповато прищурился и улыбнулся.

Крутой склон Бяошань вздымался в небо насколько хватало глаз и терялся где-то в деревьях и подкрадывающейся ночи. Сосны здесь вытянулись в поисках солнца, а кедры уступили им скудную каменистую землю. Хлёсткая трава да жёсткий кустарник жались к стволам. Тут и там среди корней вздымались острые клыки камней.

– Сюда, – указала в темноту Цяо Лю. Брат не стал с ней спорить и двинулся следом.

Через четыре шага женщина свернула, наклонилась, присматриваясь, и, наконец, стала подниматься. Сначала Ло Сюань испугался, что придётся карабкаться вертикально вверх, но разглядел едва заметные ступени, выдолбленные в камне.

Лестница взбиралась на кручи, обходила острые, как клыки медведя, камни. Лагерь остался далеко внизу, жалким клочком света среди сосновых ветвей. Вскоре огни потерялись среди сосновых стволов. Ло Сюань видел перед собой только спину Цяо Цяо, а под ногами влажные ступени, поросшие скользким мхом и припорошённые вездесущими иголками, рыжими даже в темноте.

– Откуда здесь лестница? – осмелился спросить заклинатель, когда молчание стало окончательно в тягость.

– Здесь был храм, – ответил охотник и добавил: – О нём рассказала старая женщина из деревеньки, что у подножья. Говорит, что была ещё маленькой, когда последний раз поднималась по этим ступеням.

– И кому поклонялись в этом храме? Какому богу? – Ло Сюань почувствовал тяжесть под рёбрами. Сырой воздух, пахнущий гнильём и травой, забивал нос и рот. Слюна стала горькой, словно на язык положили смолу. Цяо Цяо пыхтел впереди.

– Лунной деве, – вместо брата ответила откуда-то сверху Цяо Лю. Она забралась на камень и смотрела с него, как с балкона. – Бабушка рассказала целую легенду об этой горе и храме, что возвели люди.

Цяо Цяо, добравшись до плоского камня, на котором стояла Цяо Лю, рухнул на спину и жадно и шумно глотал воздух. Он махнул рукой, обозначая привал. Ло Сюань был только рад отдыху. Цяо Лю вытащила из заплечного мешка кусочки сухого хлеба и бамбуковую трубку, наполненную водой.

– Так вот. Храм, – начала рассказывать Цяо Лю. – Давным-давно Луна и Солнце, подруги и красавицы, рука об руку ходили по небу. Небесный Владыка выбрал Солнце в жёны, а Лунная дева осталась не у дел. Однако Небесному Владыке было мало одной женщины. Он соблазнил Луну, и она понесла от него дитя. Об этом узнала Солнце, возненавидела подругу и вознамерилась убить. Лунная дева, испугавшись её гнева, сошла с небосвода и спряталась в глубокой пещере. Что было дальше, никто не знает. Родила дитя или нет, но Небесный Владыка вернул Луну и отправил на другую сторону дня. С тех пор Лунная дева появляется на небосводе ночью, когда Солнце спит. А в той пещере, где она пряталась, нашли чудесный камень, похожий на колыбель, сделанную из серебра, светящийся изнутри, словно наполненный лунным светом. Люди стали приходить туда, приносить дары, а бездетные, говорят, могли выпросить дитя.

– Так-то всё так, – подхватил Цяо Цяо, – но храм этот завалило после землетрясения. Вершина Бяошань провалилась и погребла колыбель Лунной девы. А люди восприняли это как дурной знак и перестали подниматься по этим ступеням.

– Значит, храм пришёл в запустенье? – переспросил Ло Сюань и задумался. – А что же за зверь здесь обитает?

– Кто знает. Никто не видел ни самого зверя, ни его следов, – пожал плечами Цяо Цяо и поднялся. – Может, просто тигр забрёл, а может, кто похуже. Не суть. Здесь пропало больше двух сотен человек: охотники, дровосеки и местные крестьяне. Если поймаем этого зверя-людоеда, то прославимся.

«А как же люди?» – хотел спросить Ло Сюань, но смолчал. Цяо Лю вновь встала первой на ступеньки и устремилась вверх.

 Ночь запуталась в высоких кронах сосен и кедров, спустила мрачный покров на незваных гостей. Вокруг потемнело так, что потерялись очертания деревьев. Ло Сюань запустил руку в поясной мешочек и, пошарив, вытащил пустой листок талисмана и обломок жирного угля. Покопавшись в памяти, он быстро начертал заклинание «осколки света». Листок вспыхнул и распался пеплом. Тут же крошечные огоньки окружили охотников. Зеленовато-жёлтый свет залил влажные ступени и траву, вычертил силуэт Цяо Цяо и бледное, мрачное лицо Цяо Лю. Женщина остановилась, посмотрела на заклинателя, но ничего не сказала.

Ло Сюань осознал тишину не сразу. Сначала он задумался о том, что время, должно быть, уже перевалило за полночь, раз не слышно ни птиц, ни зверей. Не летали совы, не шуршали в траве змеи. 

Ло Сюань, боясь растревожить то, что скрывалось за тишиной, приблизился к гиганту-охотнику и дотронулся до махнувшей перед лицом ноги.

– Ты что-то слышишь? – тут же отозвался Цяо Цяо. Он говорил шёпотом, и жидкий пар, срывающийся с его губ, окрасился в ядовитый жёлто-зелёный цвет. В чёрных глазах отражались безбрежная ночь и крапинки огоньков.

Челюсти свело судорогой так, что ни звука не удалось исторгнуть. Ло Сюань молча мотнул головой.

Кто-то приближался.

Цяо Лю метнулась тенью и прижалась к боку брата. Она уже вскинула лук и наложила стрелу на тетиву. Её острый взгляд впился в темноту.

– Погаси эти проклятые огни, – прошипела она сквозь зубы.

Сырая тьма навалилась мягким непроницаемым покрывалом. Ло Сюань вглядывался и вслушивался, но ничего, кроме дыхания спутников, не слышал. Тонкая стрела на изгибе лука обвела смертоносным остриём проступающие в темноте густые тени деревьев.

Внезапно затрещала ветка. Цяо Лю закрыла один глаз и всмотрелась во тьму. Уже отчётливо стало слышно сиплое дыхание, шелест травы под ногами, торопливо переступающих по лесной подстилке. Трещали раздвигаемые ветки. В темноте стремительно приближалось что-то крупное.

Песня тетивы слилась с надрывным криком. Голос тут же оборвался. От охотников к неизвестному прокатилась тишина.

– Не убивайте! Не убивайте!

– Если бы хотела убить, ты был бы уже мёртв, – выкрикнула Цяо Лю. – Выходи. Сколько вас?

– Восемь, – пропыхтел незнакомец, раздвинул колючие кусты и вывалился под ноги охотникам.

– Что-то не вижу никого.

– Восемь было! – отозвался мужчина, отряхиваясь. – Поднимались по лестнице, потом услышали голоса и свернули. Да что-то пошло не так. Я отстал. А тут тьма такая, что свои колени с трудом вижу. В общем, потерял всех. Как сквозь землю провалились.

– Иди вперёд, – подбородком указала направления Цяо Лю. – И запомни – в твоей спине уже торчит моя стрела. Шевельнёшься – и сам её почувствуешь.

– Ладно-ладно! – дёрнулся мужчина, развернулся и уже занёс ногу над ступенькой, но остановился: – У вас был свет, я видел, у вас был свет.

Через мгновение жёлто-зелёные огоньки высыпали над ступенями, залив светом охотников, заклинателя – и измождённое, мертвенно-серое лицо в чёрной траве. Незнакомец заорал не своим голосом, развернулся и рванул в темноту что есть духу. Цяо Цяо одним движением руки затолкал сестру за спину, вскинул секиру и замер, ожидая атаки. Цяо Лю упрямо высунулась из-под его локтя и всмотрелась в безмолвный танец света и тени.

Лицо не двигалось. В рыжих опилках, напитавшихся кровью до черноты, страшно маской распласталась голова; приоткрытые губы и покосившийся нос, даже одно ухо уцелело.

– Он мёртв, – сказала Цяо Лю, смело выбираясь вперёд. Она склонилась и с интересом всмотрелась, как в следы ценного зверя. – Не больше трёх часов.

Ло Сюань отвернулся от ужасающего зрелища, что не укрылось от острого взгляда Цяо Лю.

– Саньжэнь, ещё не приходилось видеть мёртвого? – с ядом в голосе пропела Цяо Лю.

– Это просто кусок плоти, – мрачно отозвался Ло Сюань. Он сложил ладони и прошептал молитву, какую распевали монахи над бездыханными телами бродяг.

– Наверное, один из тех, что ушёл утром, – проговорил Цяо Цяо и скривился, когда Цяо Лю поддела лицо кончиком стрелы и перевернула. В кровавом месиве желтели осколки кости, совсем крошечные. – Идём. Брось это здесь.

Бяошань сожрала половину неба. Лохматая гора тупой, будто отсечённой, вершиной, на которой не росли деревья, подпирала черноту ночи. Под шатром сосен, изголодавшихся по свету, царил вечный мрак; даже ночью, когда холодная луна окунала громаду Бяошань в молочный или серебристый цвет.

Путь по лестнице незаметно перешёл в тропу средь влажных камней, высившихся по обе стороны, как природные подобия столбов, постаментов и изваяний. Свет от магических огоньков разбивался о чёрные грани и впитывался шершавой поверхностью, так что Ло Сюань вскоре понял полную их бесполезность и погасил. Тьма давно опутала всю гору Бяошань, деревья сонно шептались с налетающими изредка порывами ветра.

Луна взошла над обратной стороной горы, и нежный свет вычертил границу леса у лысой верхушки. Идти оставалось не более двух сотен шагов. Тропа забирала вверх и терялась в белеющей пустоте.

Охотники миновали деревья и оказались перед отвесным обрывом. Вершина Бяошань, давным-давно разрушенная землетрясением, ввалилась внутрь горы, в гигантскую пещеру. Под серебристым светом на дне провала виднелись осколки скалы: вздымающиеся к небу сотни, тысячи зубцов.

Тут же, у обрыва толпились, как овцы, другие охотники, и в стороне, одиноким изваянием, замерла госпожа Ки. Все они смотрели вниз.

– И как спускаться? – спросил Цяо Цяо. Подойдя к краю, он заглянул в пропасть и присвистнул.

– Ха! Спуститься-то как раз не проблема, – фыркнула его сестра. Цяо Лю, убрала за спину лук и с вызовом посмотрела на заклинателя Ло Сюаня. – Братец Ло, ты же один из тех, кто, оседлав ветер, парит в облаках!

– Сестрёнка слишком высокого мнения обо мне, – улыбнулся Ло Сюань. – Даже если я сумею вскочить на свой меч, то едва ли смогу поднять кого-то ещё.

– Духовное оружие не лошадь, – вставила слово госпожа Ки. Она подошла ближе и без читаемых эмоций смотрела на охотников. В руках женщина держала светящийся нежно-зелёным пламенем клинок.

Ло Сюань по книгам и рассказам старейшин помнил всё оружие, что создали древние мастера, и не мог не узнать в руках заклинательницы Первый из Пяти Великих мечей – Линлань.

Ло Сюань, не зная, как поступить, тоже извлёк из ножен меч. Лундань вспыхнул светлым сиреневым пламенем. Госпожа Ки слегка подняла бровь.

– Пятый Великий меч? – спросила она и продолжила, не дожидаясь ответа: – Хороший меч.

– Если заклинатели не собираются помогать, у нас всё равно есть руки, – сказал Цяо Цяо. Он развязал заплечный мешок и вытащил моток добротной верёвки. – Они не достанут до дна, но это лучше, чем ничего.

Однако едва он размотал верёвку, из глубины леса донёсся протяжный гул. Охотники схватились за оружие. Гул, словно удар колокола, поднялся под своды еловых лап и растаял, оставив звенящую тишину.

– Что… что это было? – Цяо Лю, не опуская лук, оглянулась на заклинателей. Госпожа Ки и Ло Сюань замерли с мечами в руках. Зачарованные клинки тускло светились в темноте.

Никто не ответил на робкий вопрос, ибо никто не знал на него ответа. Ни зверь, ни демон так не ревут.

Ло Сюань краем глаза видел, как госпожа Ки, покопавшись в рукаве, извлекла талисман. Заклинатель не разглядел символов, но стоило женщине бросить талисман, он вспыхнул и осел пеплом на короткую траву.

– И? Что это значит? – прошептала Цяо Лю.

– Жажда убийства, – ответила госпожа Ки, и Ло Сюань всё понял. 

Тишина обрушилась быстрее, чем успела сформироваться мысль. На одно мгновение затихло всё: ветер, гуляющий в кронах, звон оружия и шелест одежд, даже дыхание людей. И следом за тишиной вернулся оглушительный грохот. Земля содрогнулась, а деревья заходили ходуном, осыпав головы охотников рыжими иглами.

– Что происходит? – заорал Цяо Цяо, силясь перекричать нарастающий гул, расслышать ответ не успел.

Земля под ногами ухнула вниз, увлекая людей и деревья.

Ло Сюань ободрал ладонь. В один вздох он извернулся и вскочил на меч. Времени, чтобы разглядывать окружение не хватало. Крича и кувыркаясь прямо перед глазами пролетела Цяо Лю. Заклинатель метнулся следом и ухватил девушку за руку, едва не соскользнув с меча.

Под ногами кричали и стонали люди. Ло Сюань плавно опустил девушку и спрыгнул с меча. Он посмотрел наверх, но увидел только темноту. Ворох сосновых иголок упал на волосы. Рядом выла Цяо Лю.

Сверху медленно снизился сияющий светло-зелёным огнём Линлань, а на нём на корточках с трудом балансировала госпожа Ки, которая держала каждой рукой по охотнику. Мужчины придушено хрипели и болтали ногами, пытаясь нащупать опору.

Когда до дна осталось не больше одного чжана, госпожа Ки разжала пальцы. Мужчины рухнули вниз. Женщина спрыгнула с меча и зашептала заклинание. Поток света устремился вверх, но через мгновение столкнулся с потолком и развалился снопом искр.

– Мы падали долго, – проговорила госпожа Ки, запуская гроздь светящихся шаров в стороны. – Но до потолка всего два или три чжана.

– Это ловушка? – спросил Ло Сюань. Он задрал голову: ни трещины, ни щёлочки.

– По крайней мере, то, что желало нас убить, осталось где-то там, – проговорил один из охотников, поглаживая ладонью рассечённый лоб.

– Не думаю, – ответил Ло Сюань.

Госпожа Ки осмотрела стены монолитного камня. А затем вздохнула. И этот вздох сказал намного больше, чем слов. Она вновь извлекла талисман, но бумага вспыхнула прямо в руках, едва не опалив пальцы. Жажда убийства пропитала насквозь воздух.

– Нужно идти, – сказала заклинательница после недолго молчания.

– Куда?

Выбор направления в каменном мешке оказался невеликим. В монолитной скале враждебно темнела узкая щель. Охотники сгрудились в робком кругу магического света. Цяо Цяо опирался на плечо сестры: его правая нога влажно поблёскивала кровью. 

Линлань впереди прокладывал путь. Ло Сюань вытянул перед собой меч и наполнил тусклое свечение духовной силой. Лундань прорезал густую тьму сиреневым лезвием.  Дышать стало легче.

Узкий проход вывел охотников и заклинателей к коридору, заполненному темнотой и мутным воздухом. 

Они шли не меньше часа – медленно ступая след в след, не решаясь заглядывать в тёмные дыры, откуда тянуло сыростью и гнилью. Ло Сюань лопатками чувствовал взгляд хромого охотника, что шёл последним. Старик, который годился ему в дедушки, опирался о стены и через силу перебрасывал непослушные ноги. Выбитое колено и рассечённая голень не позволяли ему двигаться наравне с остальными.

Ло Сюань в очередной раз приотстал, замедлив шаг, и оглянулся, чтобы проверить упрямого охотника, но свет Лундань утонул в глухом мраке, и заклинатель никого не увидел.

– Эй! Подождите! – крикнул он.

Только когда все остановились и повернулись, Ло Сюань шагнул навстречу тьме, высоко подняв над головой светящийся меч.

– Господин! – позвал Ло Сюань и прислушался. – Где вы?

– Что у тебя стряслось? – проворчала Цяо Лю. Женщина поддерживала тяжёлого брата, правая нога которого, обагрённая кровью, волочилась по полу.

– За мной шёл охотник, – сказал Ло Сюань, обернулся и пожал плечами: – Он пропал.

– Да свернул не туда, – проворчал Цяо Цяо. – Не возвращаться же. – Он вопросительно оглядел товарищей, но никто ничего не ответил – ни согласия, ни возмущения.

Охотники молчали, понимая, что продолжать путь необходимо, чтобы выбраться из каменной ловушки, а повернуть назад значило застрять.

Тягостную тишину нарушил шелест ткани. Госпожа Ки, пошарив в рукаве, извлекла моток тонкой верёвки, взяла конец и протянула со словами:

– Не отпускайте.

– Да это же… – Цяо Цяо не договорил. Он выхватил верёвку из рук сестры и покрутил между пальцами.

Ло Сюань, только увидев в руках госпожи Ки тонкую, словно сплетённую из нитей золота верёвку оценил по достоинству её решение. Верёвки божественного плетения стоят уйму денег за каждый цунь и оправдывают и цену, и название: их невозможно ни порвать, ни разрезать; они не гниют и не намокают.

– Не отставайте, – сказала госпожа Ки, когда охотники по очереди взялись за верёвку. Конец достался Ло Сюаню, и он то и дело подносил к глазам и разглядывал золотистое плетение. Чудо чудное…

– В конце концов, куда мы идём? – раздражённо прошипела Цяо Лю после трёх сотен шагов тишины.

Никто ей не ответил. А меж тем коридор закончился глухой стеной. Все замерли. Возвращаться?.. Тревога вокруг сгустилась, даже зачарованные мечи не могли её разогнать.

– Пришли… – прошипел Цяо Цяо и тяжело прислонился к стене. Весь путь, что они медленно проделали, рослый охотник сильно хромал и часто останавливался, чтобы перевести дыхание и поправить секиру за плечами. Ло Сюань не отрывал глаз от могучего оружия. И наконец решился. Передав верёвку в руку одному из охотников, заклинатель поспешил вперёд. Он обогнал товарищей по несчастью и поравнялся с госпожой Ки.

– Госпожа… – нерешительно заговорил Ло Сюань и смущённо потупился. Женщина бросила на него нечитаемый взгляд. – Госпожа… я прошу прощения за дерзость, но поскольку уж все мы здесь застряли, то окажите милость… Я знаю, что великие ордены заклинателей хранят множество чудодейственных чар и печатей. И наверняка вы знаете способ зачаровать оружие.

– Есть множество способов зачаровать оружие, – вздохнула госпожа Ки, остановилась и повернулась к заклинателю. – Неужели тебя этому не учили?

Ло Сюань смутился ещё больше, покраснев лицом, и отступил с поклоном:

– Госпожа слишком высокого мнения о моих способностях.

– Излишняя скромность, – произнесла женщина. – Что именно ты хочешь зачаровать?

Но ответить Ло Сюань не успел. Прозвучал резкий ворчливый голос Цяо Лю:

– Вы можете поговорить о ваших заклинательских делах попозже?

– Сестрёнка… – тихо осадил ей Цяо Цяо.

Ло Сюань всмотрелся в лицо крепкой женщины и заметил сведёные брови и дрожащий, тревожный взгляд, полный злости и напряжения. Цяо Лю в любой момент была готова сорваться, и пустит она либо слезу, либо стрелу. Перед любым исходом заклинатель был беззащитен.

– Сестрёнка Цяо, я ничего не хочу так страстно, как найти способ выбраться отсюда под чистое небо. Мне кажется, что есть способ…

Цяо Лю шумно шмыгнула носом.

– Секира, – указал на оружие Ло Сюань. – Если попробовать зачаровать лезвие, чтобы оно могло резать камень, как плоть…

– Слабость камня, – тут же подхватила госпожа Ки и с пониманием кивнула.

Цяо Цяо оттолкнулся от стены, насилу выпрямился и снял с плеча секиру. Госпожа Ки шагнула к нему:

– Нужно что-нибудь острое.

– Вот, – Цяо Лю вложила свой кинжал в руку заклинательницы.

Наносить черты на сталь оказалось не в пример тяжелее, чем на дерево, как намедни делала Цяо Лю. Когда же все иероглифы сложились в нехитрое заклинание, черты вспыхнули и растворились. Госпожа Ки вернула секиру охотнику.

– Вроде ничего не изменилось, – задумчиво произнёс Цяо Цяо, взвесив оружие в руке.

– Попробуй, – Цяо Лю указала на гладкую стену прямо перед собой.

– Если чары не сработают, то лезвие расколется. Отойдите подальше.

Когда охотники отошли, Цяо Цяо перевалился с ноги на ногу, ища достаточную опору. Он вскинул секиру над головой – и обрушил на серую стену. Металл вошёл в камень, как нож мясника – в свиную тушу. 

Коридор содрогнулся, взметнув клубы пыли. Гора застонала и загудела – люди заткнули уши и попадали на колени, вопя от страха.

Госпожа Ки едва устояла на ногах. Она выбросила из рукава с десяток талисманов, но невесомые листы дорогой бумаги мгновенно вспыхнули мотыльками и осыпались пеплом. Жажда убийства сожгла защитные заклинания. Разгоревшийся ярким зелёным пламенем, Линлань вихрем унёсся в темноту коридора. Раздался оглушительный звон металла о камень. Госпожа Ки тут же отозвала меч. Линлань послушно лёг в руку.

И так же внезапно всё смолкло. 

– Что это?! – завопила Цяо Лю, слишком громко в обрушившейся тишине. Она вжалась в пол, закрыв голову руками, и тряслась.

– Нас нашли? – спросил Ло Сюань. Внезапная дрожь сбила его с ног, и заклинатель тяжело перекатился со спины на живот и поднялся, отряхиваясь. Лундань отлетел в сторону и погас.

– Ловушка, – медленно произнесла госпожа Ки, всматриваясь в коридор, в котором только что её меч столкнулся со стеной.

Она наклонилась. Золотистая верёвка поднялась из пыли и натянулась струной, словно зацепившись за что-то на другом конце. Ло Сюань поспешил догнать женщину. Он встал рядом и вытянул вперёд меч. Пока охотники, кряхтя и стеная, поднимались, заклинатели медленно двигались в темноту, разгоняя тяжёлое марево жажды убийства Великими мечами.

Они прошли уже тридцать шагов, охотники с тревогой поглядывали на их спины…

Внезапно госпожа Ки остановилась, верёвка в её руках дрогнула. Ло Сюань несложным заклинанием сотворил светящийся шарик и отправил вперёд. Слабый огонёк пролетел ещё два или три чжана и остановился перед преградой. На сером камне отчётливо виднелись следы атаки Линланя, острые шрамы в подпалинах. Однако не это привлекло внимание заклинателей.

Охотник.

Мужчина стоял лицом к заклинателям. Его лицо искривилось и поплыло, словно было сделано из воска, в неподвижных глазах отражался светящийся клинок. Грудь и правое плечо выступили вперёд, правая нога замерла над полом, а рука крепко сжимала верёвку. Однако большая часть тела: спина, левый бок, левая нога – тонули в сером камне. На полу кровь собиралась лужей бордового лака.

Госпожа Ки, пожав губы, слегка потянула на себя верёвку, но та только сильнее натянулась, а рука, что держала кусок, пошевелилась. Всё тело охотника пришло в движение. Лоскуты кожи под одеждой, плоть соскользнула по вертикальной стене и, как тяжёлая ткань, рухнула в лужу крови.

Человек сложился, как нелепая кукла… Только на верёвке все ещё болталась сжатая в кулак рука.

Госпожа Ки отшатнулась, однако верёвку из рук не выпустила. Ло Сюань боролся с подступившей к горлу тошнотой.

– Эй! – донеслось до заклинателей. – Тут проход!

Госпожа Ки тут же опустила верёвку, которую успела смотать в кольца, развернулась и двинулась обратно. Ло Сюань с тревожным сердцем смотрел на то, что осталось от человека. Пусть лицо несчастного и исказилось, но всё равно он остался в памяти одним из тех, кто желал сначала победить монстра горы Бяошань, а потом с надеждой шёл рядом в поисках выхода…

Пролом, который расколол Цяо Цяо зачарованным топором, открыл путь в просторный тёмный зал. Гроздь светлячков вылетела из рук госпожи Ки. Тщедушные огоньки устремились в разные стороны и замерли у серых стен. Их слабого света едва хватило, что слегка рассеять мрак. Люди ступили в темноту и столпились у выхода, не решаясь двигаться вперёд.

Госпожа Ки протиснулась между мужчинами, остановилась впереди и подняла над головой Линлань. Огоньки у стен вспыхнули ярче, и холодный магический свет наполнил громаду залы. Выступили из мрака камни, торчащие из полу и свисающие с потолка, как зубы исполинского зверя.

– Сдаётся мне, – заговорил за спиной заклинательницы охотник, – это и есть заброшенный храм Лунной девы.

– И что теперь? – Цяо Лю протолкалась вперёд и развела руками: – Мы в самом сердце горы. Небеса знают сколько камня над нами и с каждой стороны.

– Назад пути нет, – мрачно ответил ей Ло Сюань. – Братец Цяо, как твоя секира?

– Со мной, саньжэнь Ло, но чем она поможет? Разве что наколоть камней, чтобы сложить всем могилы.

– В любом случае, идти назад нельзя, – произнёс охотник с задних рядов с горьким смешком.

– Осмотримся, – кивнула госпожа Ки. Она первой шагнула вперёд, не опуская полыхающий духовной силой меч.

Осколки скалы валялись всюду, так что охотники и заклинатели то и дело оступались, поскальзывались на неустойчивых камнях.

– Если вы скажете, что мы ищем, мне станет спокойнее, – пробурчала Цяо Лю. Охотница вновь взяла в руку лук и приложила стрелу к изгибу.

Через некоторое время гнетущую тишину разбил звон металла по камню. Мужчины и женщины мгновенно вскинули оружие – и замерли.

– Эй, женщина, ты чуть не всадила стрелу в мою ногу! – возмутился коренастый охотник, выбираясь, как медведь, из-за камня.

– Заткнись, – шикнула на него охотница. Она стремительно приблизилась к нему и метнулась меж двух скрещённых, словно пики, камней. Через мгновение донёсся потрясённый вздох.

– Что там? – полюбопытствовал подоспевший Ло Сюань.

Сверкая гладкими боками, серебрился лунным светом камень. В углублении сверху серой лужей скопился песок, а вокруг валялись потускневшие и изломанные драгоценные украшения. Цяо Лю стояла перед странным камнем, разинув рот.

– Я думала, что все это сказки, – сказала она благоговейным шёпотом. – Но вот он…

Она наклонилась и подняла пояс с золотой бляхой, в которой ещё поблёскивали рубины. Дары Лунной деве пролежали погребёнными под грудой камней десятки лет…

– Брось, – тихо произнёс Ло Сюань. – Золото не поможет нам отсюда выбраться.

В этот момент раздался оглушительный грохот. Дрожь в очередной раз сотрясла гору. Торчащие отовсюду камни сдвинулись, будто зубы гигантского зверя, готовые перемолоть жертву. С потолка рухнул осколок скалы – и жалящее крошево брызнуло в стороны. Охотник вжался в стену. Миг! Стена разошлась в стороны, открыв зёв, полный мрака, – и проглотила мужчину. Брызнула кровь, словно от раздавленной ягоды.

– Стены!.. – завизжал кто-то. Крик оборвался на высокой ноте.

– Скорей! Отойдите! Отойдите от стен!!! – закричал Ло Сюань и пятился на дрожащих ногах по каменному полу, который расползался под стопами, подобно песку.

Каменные осколки размером в два или три человеческих роста двигались как самые настоящие деревья в бурю. «Или как зубы невероятной твари», – проскользнуло в мыслях. Пол трясся так, будто по нему колотил великан или где-то выше бежал табун коней.

Ещё один крик – надрывный. Женщина, оступившись, скатилась по насыпи и попала между двумя каменным зубцами. Серые шершавые камни обагрились кровью, а женщина вопила, схватившись за обрубок ноги: всё, что было ниже колена, превратилось в лохмотья плоти и крови.

Краем глаза Ло Сюань заметил вспышку зелёного света. Госпожа Ки мечом рассекла камень и отпрыгнула в сторону. А за её спиной сверкнул серебром камень. Постамент светился изнутри: бледное, словно лунное, свечение залило пол и стены пещеры.

Госпожа Ки вытряхнула из рукавов веер талисманов, и они разлетелись в стороны, чтобы приклеиться к обезумевшим камням. Магические путы, взрывы, сковывающие и изгоняющие демонов печати – все они с шелестом сгорели. Нечто, что жило в горе, оказалось слишком могущественным, и простые заклинания не подействовали, а затаённая злоба и жажда убийства затмила сияние духовного оружия. Там, где Линлань пронзал камень, на мгновение распадалась плотная пелена гнетущей тёмной энергии. Но одного и даже двух мечей было недостаточно, чтобы справиться с неведомой сущностью.

– Оно в камне! – прокричала издали Цяо Лю.

– Нет! – ответила госпожа Ки. Уворачиваясь от беспрерывных атак, она приблизилась к Ло Сюаню и схватила его за ворот. Заклинатель разглядел мрачный огонь в её чёрных глазах. – Оно – это и есть камень! – прорычала госпожа Ки. – Это гора!

Ло Сюань воззрился на женщину и пару мгновений стоял, распахнув рот.

Дары Лунной деве валялись повсюду: золотые украшения, драгоценные или кожаные побрякушки. За долгий срок они утратили красоту и блеск, но наверняка всё ещё хранили крупицы энергии их владельцев. Когда-то давно, когда храм ещё действовал, тысячи и тысячи ног прошли по каменным ступеням, множество голосов вознесли молитвы у серебряного камня – Колыбели Лунной девы. И сотни сотен рук оставили здесь дары с надеждой, с желаниями и верой…

А потом гора рухнула и похоронила алтарь и все дары.

Ло Сюань не знал, исполнял ли камень желания, лечил или избавлял от болезней, но одно он понимал – камень, как юная девица, привык получать дары… жертвы. Когда поток иссяк, сущность голодала, пока не разобралась, как можно вновь получить «подарки». Тогда и начали пропадать люди.

– Эй, братец Цяо! – закричал Ло Сюань. – Подними секиру и швырни в стену, что есть сил.

Если зачарованное лезвие не разрубит камень, тогда смысла трепыхаться, оттягивая конец, не будет. Жадная Бяошань навряд ли отпустит «дары» из каменного мешка.

Цяо Цяо занёс секиру и с рёвом швырнул в стену. Тяжёлое лезвие с глухим гулом вонзилось в камень, раскроило стену, как нож – ткань. Плита, толщиной в несколько чжан ввалилась внутрь. А в пещеру брызнул жёлтый свет!

– Быстрее! – закричал Цяо Цяо и, подхватив сестру, ринулся наружу.

Только пятеро оставшихся в живых охотников рванули прочь, в сияющий, как Персиковый источник, день. Они отпихивали друг друга, лупили и орали, словно обезумевшие. Ло Сюань обернулся и увидел, что госпожа Ки, медлит: вместо того, чтобы удирать, она черкала углём по пустому талисману. Она бежала, но очень медленно, отвлекаясь на составление заклинания. Ло Сюаню ничего не оставалось… Он вскочил на меч, ринулся к ней и, подхватив на руки, устремился прочь.

Женщина даже в таком положении не остановилась и спешно, но аккуратно завершила заклинание.

– Негаснущее пламя, – хрипло произнесла она и встряхнула талисман. Угольные следы вспыхнули чёрным маслянистым блеском, язычки белого огня протанцевали по бумаге.

– Нужно вернуться! – она дёрнула спасителя за ворот и указала на дрожащий от толчков серебряный постамент.

– Проход вот-вот обвалиться! – возразил Ло Сюань.

Мгновение подумав, он выхватил из рук женщины талисман. В этот момент они юркнули через трещину и вылетели наружу. Ло Сюань глазами отыскал Цяо Лю и опустился рядом. Поставив на ноги госпожу Ки, он перехватил охотницу за плечо.

– Сестрёнка, закинь это внутрь, – заклинатель вложил ей в руку талисман. – Целься в алтарь!

Женщина без разговоров выхватила стрелу, скрутила на древке талисман, прицелилась и выстрелила. Стрела юркнула в сужающуюся щель – и тут потолок обрушился. Попала или нет стрела в цель, увидеть не удалось.

Зато удалось ощутить. Гора с новой силой всколыхнулась изнутри. Фонтан пыли и камней рванул вверх, а следом столб белого пламени!

Цяо Лю отпрянула, споткнулась и покатилась по склону, но Ло Сюань её подхватил.

– Пора уносить ноги! – выпалил он, подтягивая её на меч.

– Ч-ч-что за дерьмо? – ревел сбоку Цяо Цяо. Он то катился, то поднимался и грузно топал.

Госпожа Ки, паря на мече, держалась позади беглецов и то и дело умудрялась раскидывать падающие ветки и целые деревья.

Земля проседала, дёргалась и подпрыгивала, сбивая бегущих с ног. Толстый слой опилок пришёл в движение и волна за волной скатывался вниз, норовя утянуть за собой.

В три маха люди спустились к подножью, как стадо перепуганных овец. Только обезумевший от страха ослик отчаянно рвался на привязи. Ло Сюань на лету дёрнул верёвку, которую намедни привязал к стволу. Ослик понёсся следом во всю прыть.

Так, в суматохе и безумии, они добрались до первых дворов. Крестьяне толпились у заборов и пялились на взбесившуюся гору.

Здесь Ло Сюань осмелился остановиться и обернуться.

Бяошань ходила ходуном, как гигантский куст в бурю, то и дело изрыгая столпы белого пламени. Негаснущий огонь сжирал камень изнутри и выплёскивался наружу. Занялись рыжим гиганты-кедры и сосны. Огромный костёр затмил день. Оцепенев от первобытного страха, люди молча взирали на бушующее море огня.

К вечеру крестьяне повытаскивали из кладовых нехитрые запасы и подносили избавителям. Охотники же, разместившись вповалку прямо на траве, зализывали раны и радовались, что сумели одолеть невероятное чудовище.

– Кому скажи, – громыхал Цяо Цяо, – обзовут лгуном. С горой сражаться! Ха! Да я чувствую, что готов целый хребет снести с места! Ух, попадись мне дракон – и его захлестну!

– Смотри – лопнешь, – фыркнула Цяо Лю.

Она где-то сумела добыть чистую ткань и теперь резала из неё лоскуты, чтобы перевязать ногу брату. Рана в три цунь – только и всего, но крови утекло столько, что щёки Цяо Цяо побледнели.

– Если бы не господа заклинатели, то косточки твои развеяло бы по склонам Бяошань.

– Правда твоя, сестрица, – согласился охотник и с досадой взмахнул рукой: – Эх, хорошая была секира…

– Кстати, – вмешался Ло Сюань, – а где она?

– Да, братец Ло, понимаешь, незадача… Камень-то она проломила, да застряла в кедровом стволе так, что ни на цунь не сдвинуть. Ну и осталась, родимая, в том горниле.

– Действительно, жаль, – покачал головой заклинатель. Он скользнул взглядом по склонённым головам и у дальних кустов увидел то, что искал.

Госпожа Ки сидела на разостланном плаще, и верная А-Мэй торопливо наносила мазь на её плечо. Ло Сюань разглядел на светлой коже уродливое багровое пятно. Было похоже, что все мускулы под этой тонкой кожей превратились в месиво.

– Говори, – внезапно произнесла госпожа Ки. Она, как и все, смотрела на вздрагивающую и рыгающую пламенем гору.

– Госпожа, – тихо начал Ло Сюань и остановился. Он думал ровно три удара сердца. После чего опустился на колени и низко поклонился. – Госпожа, прошу простите самонадеянного бродягу за дерзость…

– Встань, – резко прервала его заклинательница. Она произнесла единственное слово холодно и безжалостно, словно отсекла надежду мечом.

Ло Сюань тут же выпрямился и уставился на женщину: богатые, но запылённые одеяния небрежно висели на одном плече, второе плечо и грудь перехватывали тугие повязки. Госпожа Ки смотрела прямо и сурово, изящные брови сошлись у переносицы. Её служанка, закончив лечение, неподвижно сидела сбоку и тоже разглядывала заклинателя.

Ло Сюань почувствовал, что краснеет.

– Я только… – он сглотну – не то страх, не то обиду. – …Хотел поблагодарить вашу светлость. Если бы не вы...

– Вот как? – вновь прервала его заклинательница. – То есть не саньжэнь на горе спас ту крикливую охотницу, не саньжень догадался зачаровать секиру, и не саньжэнь на руках вынес Ки Юэ из той пещеры. Саньжэнь, ты так легко отказываешься от славы и благодарности?

Щёки горели, словно то негаснущее пламя, что продолжало пожирать каменную твердь Бяошань. Спина поперёк желания надломилась, и Ло Сюань ткнулся полыхающим лицом в колючую траву.

– Госпожа слишком высоко оценила скромные заслуги бродяги.

– Бродяга не справился бы с Великим мечом, – отсекла госпожа Ки, вздохнула и вернулась к созерцанию горы.

– Говорят, – продолжила она спустя мгновение, – что множество дорог ведут в Чифэн. Быть может, одна из них приведёт и твои стопы. Запомни слова Ки Юэ – ворота Чифэн Ки непременно откроются, стоит тебе только назвать себя и показать Лундань.

– Благодарю, госпожа, – склонил голову Ло Сюань.

В этот момент раздался очередной взрыв. Заклинатели – и все, кто находился рядом, – воззрились на Бяошань. Столб пыли, окрашенный рыжим и красным, взметнулся к небесам, затмив закатное зарево. Бяошань беспрерывно изрыгала громадные камни, которые разлетались в разные стороны. Затем медленно, будто отчаянно сопротивляясь, гора грузно осела. Полыхающая гора ввалилась внутрь себя. Огромный столб пыли и пламени вырвался из её макушки. Земля продолжала дрожать под ногами крестьян, охотников и заклинателей.

– Здесь опасно, – произнесла госпожа Ки и тяжело поднялась. Верная А-Мэй поспешила подхватить её под локоть. Чёрное платье повисло на поясе, обнажив забинтованную грудь. Однако женщина не спешила поправлять одеяния: даже на малое движение госпожа Ки болезненно нахмурилась и поджала губы.

Цяо Цяо тяжело опирался на толстую палку, которую Цяо Лю умудрилась найти в чистом поле. Гигант-охотник махнул заклинателю и указал на гору. Смысл был ясен без слов. Ло Сюань поймал ослика, который спокойно щипал траву, и в последний раз оглянулся на проклятую гору.  

– Она когда-нибудь успокоится? – озадаченно спросила старуха, которая держала в руках глиняный кувшин с молоком и обращалась то к одному, то к другому охотнику. Настал черёд Ло Сюаня неуверенно пожать плечами. Сам он ответа не знал: о заклинании негаснущего огня он никогда не слышал и не мог представить, насколько правдиво это название. Можно только надеяться, что создатели преувеличили его мощь.

Он ещё раз огляделся, но заметил только ускользающих в небеса двух женщин. Вот, кто «седлает ветра и парит в небесах». Вздохнув, саньжэнь Ло Сюань потащил недовольного серого ослика по дорожке. Завёрнутый в неприглядную тряпку Лундань привычно устроился за спиной.

Много позже и где-то далеко…

– Стой-стой! – крикнул молодой монах спутникам.

Старики, ворча, оглянулись на беспокойного младшего брата и замолкли, когда юноша спустился по крутому травянистому берегу. Речушка, вдоль которой шли паломники, озорно журчала в камнях.

– Нам к вечеру бы добраться до города, а ты вздумал плескаться? – недовольно прикрикнул Старший монах. Опираясь на палку, он подошёл к склону и уставился на молодого брата.

Юноша слышал ворчание стариков, но был не в силах смиренно им ответить. Всё его внимание приковал серебристый камень, застрявший между двух валунов. Он сверкал бледным, словно лунным светом. Монах, подобрав штанины и разувшись, шагнул в прохладную воду и добрёл до странного камня. Постояв над ним, он оглянулся на берег, где толпились старшие братья: недовольство и осуждение было ясно написано на их обветренных лицах.

Странный камень легко выскользнул из ловушки и уютно устроился в ладони. Молодой монах обтёр его о рубаху и залюбовался совершенным, как ему казалось, материалом. В гладких боках камня отчётливо виднелись складки и трещины, которые складывались в рисунок. Повернув камень в руках, монах потрясённо замер – черты сложились в лик!

– О боги! – выдохнул он и поспешил к собратьям.

Как подобная драгоценность оказалась в таком диком месте, осталось загадкой. Теперь же священный лик в надёжных руках, а вскоре обретёт достойное место в одном из храмов большого города, куда направляли стопы монахи.

Ло Сюань: Ло – сеть, Сюань – объявлять.

Цяо Цяо: Цяо – высокий, Цяо – мост.

Цяо Лю: Цяо – высокий, Лю – ива плакучая

Госпожа Ки Юэ: Ки – прекрасный нефрит, Юэ – музыка, музыкант

Лан – орхидея

Мей – слива

Лундань – горечавка

Линлань – ландыш

Бяошань – Лохматая гора

Чифэн – Красная скала

Цунь – мера длины, равная 3,2 см (в древности 2,4-2,7 см).

Чжан – мера длины, в современном исчислении 3,2 м (в древности 1,9-3,4 м).

Саньжэнь – дословно: «вольнолюбивый (ничем не связанный) человек». Часто добавляется к имени бродячего заклинателя; можете считать это чем-то вроде прозвища.

Цянькунь – дословно: небо и земля. Мешочек Цянькунь чем-то сродни бездонному мешку: в нем помещается множество магических предметов, хотя сам он крошечный.

Платье небожителей не имеет швов – (обр. знач.) совершенный

Персиковый источник (桃花源 таохуа юань) – в китайской культуре чудесная страна, где все люди живут счастливо и безбедно, не зная горя. Название происходит от утопии знаменитого китайского поэта Тао Юаньмина «Персиковый источник» 桃花源记 Таохуа юань цзи.