Автор иллюстрации: Shirley

Особая благодарность Thinnad'у за идею и веру в мои силы.

В ладонях Аэрлис, правительницы Эльстерии, расцветали снежинки. Хрупкие и невесомые, они разворачивали колкие лепестки, и от лёгкого дуновения королевы срывались с пальцев и уносились прочь, в вечно серое небо за окном. Девушка провожала их улыбкой и снова сосредоточенно создавала новые миниатюрные снежные цветы – это занятие ей никогда не надоедало.

От любимого дела отвлёк один из северных ветров, охранявших королевский дворец.

– Госпожа! В ваших владениях появился чужестранец.

Королева удивлённо вскинула голову; снежинки бесшумно осели у её ног.

– Чужестранец? Он преодолел Великие горы и сумел попасть в Эльстерию? Приведите его скорее в дворец!

– Слушаюсь, госпожа, – ветер вылетел в распахнутое окно.

– Не стоит этого делать, Ваше Величество.

Аэрлис вздрогнула: первый советник королевы, Оэр Гвиллт Марвол, умел подкрадываться незаметно.

– Почему?

– Это неразумно, Ваше Величество. Вы ведь знаете, чужаки опасны.

– Ерунда! – королева слегка дёрнула плечиком. – Уже тысячу лет чужеземцы не забредали в Эльстерию. Мы забыли, что находится за пределами нашего мира, даже наши ветра не покидали границ – только легенды о синем небе и разноцветном снеге остались в их памяти! А я хочу узнать, что находится за ограждающими моё королевство горами… Пусть этот чужестранец расскажет мне всё, что видел и знает. И я отпущу его с миром.

Советник укоризненно покачал головой, но Аэрлис не заметила этого – она взмахнула рукой, и снегопад проник в открытое окно, закружился, окутывая тонкую фигурку тяжёлой сверкающей тканью поверх такого же снежного платья. Повелительница Эльстерии расправила длинную мантию, потом выверенным жестом коснулась ледяной короны на своих длинных белых волосах, убранных в сложную причёску. Ей хотелось предстать перед гостем из неведомых земель во всём блеске.

– Чужестранец доставлен во дворец, госпожа, – просвистел ветер под окном.

– Отлично! Идём, Оэр! – королева, не сдерживая радости предвкушения, поспешила к дверям.

Чужеземец и впрямь уже ждал в тронном зале. Не выказывая и тени страха, он с любопытством рассматривал великолепное снежное убранство зала. Проходя к трону, Аэрлис бросила на него короткий взгляд. Он был совсем… другим, этот смелый чужак. Единственное, чем похож на жителей снежного королевства – изящным телосложением. А кожа – совсем не белая, смуглая скорее. Распущенные по плечам тёмные, с золотистым отливом, волосы, которые он постоянно машинально заправлял за остроконечное ухо. И одет он был в одежду не из снега, а из странной неизвестной материи, такой же непривычно цветной и яркой.

Их взгляды встретились, и чужеземец улыбнулся, столь же удивительно и непривычно, обаятельно и чуть лукаво, словно у него с тем, кому он улыбался, была какая-то маленькая тайна на двоих. Сейчас эта улыбка была адресована Аэрлис… и ей неожиданно захотелось, чтобы эта тайна действительно была.

Усилием воли прогнав непрошеные мысли, юная правительница опустилась на трон.

– Добро пожаловать в Эльстерию, гость, – торжественно произнесла она, не отрывая взгляда от гостя.

– Благодарю, – тот слегка поклонился. И, опережая вопрос, представился: – Меня зовут Лаэрон, я маг и путешественник из рода эльфов, и я рад быть гостем в вашем необыкновенном краю.

Он поднял глаза на королеву и снова улыбнулся ей своей необыкновенной улыбкой тепло и искренне. Так, что она внезапно растеряла все слова и вместо официальных имён и титулов своих сказала просто:

– А я – Аэрлис…

Аэрлис казалось странным стремление Лаэрона к путешествиям. Но его рассказы о дальних краях, где небо синее, и вместо снега зеленеет трава, она слушала жадно, одновременно и веря, и не веря в такие чудеса.

– Почему ты ушёл оттуда? – спрашивала она всякий раз. – По твоим словам – там прекрасно!

– Там действительно прекрасно, – соглашался эльф. – Но мне всегда хотелось увидеть и узнать больше.

– Неужели тебе нигде не хотелось остаться?

– Хотелось, конечно. Но жажда дороги всегда сильнее…

Аэрлис не представляла себе этого чувства, о котором Лаэрон говорил с такой тоской и одновременно – счастьем. Но всё же она осмелилась спросить:

– А здесь, в Эльстерии, ты бы мог… остаться?

– Нет, не мог бы, – помолчав, отозвался эльф. – Я не смогу долго жить без солнца… и питаться льдом и снегом уж точно не смогу. Я трачу очень много магии, чтобы не замерзать и не голодать здесь.

Аэрлис удивлённо пожала обнажёнными плечами, и её снежное платье мягко зашуршало.

Лаэрон был совершенно другим, и иногда она настолько его не понимала, что казалось, они говорят на разных языках. Но его слова о солнце и о жажде дороги запомнились ей надолго.

Хрупкие миниатюрные снежинки расцветали в ладонях Аэрлис, и Лаэрон наблюдал за этим маленьким чудом с неподдельным восхищением, которое немало смущало девушку.

– Неужели ты так не умеешь?

– Не умею, – беспечно отозвался эльф. – По правде говоря, на свете есть множество вещей, которые я не умею.

– Например? – засмеялась Аэрлис.

– Много, – с улыбкой ушёл от ответа Лаэрон. – Зато я умею вот так – посмотри!

Цветы, которые распустились в его руках, были невыносимо яркими на фоне всеобщей белизны – синие, алые, жёлтые, фиолетовые… От сияния их полупрозрачных тонких лепестков и непривычного аромата у Аэрлис закружилась голова. Она стряхнула снег с пальцев и потянулась к чудесному букету, но от её прикосновения цветы потускнели и растаяли.

– Это всего лишь мираж, иллюзия, – пояснил Лаэрон.

– А настоящие ты здесь вырастить можешь? – глаза Аэрлис заблестели предвкушением.

– Не могу, – разочаровал её эльф. – Слишком холодно. Земля под снегами – как мёртвый камень. Мне одному не хватит сил разбудить её.

– А они бы тоже… так же… если бы я к ним прикоснулась?

– Ну… – Лаэрон коснулся её руки в ободряющем жесте, но она неожиданно отшатнулась:

– Больно!

Словно не веря своим глазам, Аэрлис смотрела на алые пятна ожогов, расцветшие на белоснежной коже там, где её коснулся эльф.

– Это и есть… тепло? – прошептала она. – Это всегда – так больно? Или просто я слишком холодная?

Молчание Лаэрона было исчерпывающим ответом. Аэрлис опустила голову. Невидимая боль теснилась и в груди, словно там царапались невыплаканные слёзы, застывая льдом…

– Недаром я говорил, что ты пришёл на горе нам, – советник Оэр Гвиллт Марвол хмуро взирал на сидящего на полу Лаэрона – мягкие снежные диваны просто таяли под эльфом. – Чего ты хочешь теперь? Или ты думал, что у эльстерцев нет сердца, если они живут во льдах? Наша правительница юна и легкомысленна, как новогодняя снежинка, а ты заворожил её своими сказками, которых ей никогда не увидеть, цветами, которых ей никогда не коснуться, собою – а ты уйдёшь из Эльстерии, и первая же девушка твоих кровей сотрёт все воспоминания об Аэрлис!

– Меньше всего я хотел причинить ей боль, – медленно произнёс Лаэрон.

– Если так – уходи, пока ещё не слишком поздно. Уходи прочь. Ты ведь странник – вот и иди, странствуй дальше по неведомым землям, но забудь дорогу в Эльстерию. Забудь Аэрлис, чтобы она тоже могла забыть тебя.

Эльф опустил ресницы, печаль наполнила его голос:

– Наверное, ты прав… Но я не смогу её забыть.

– Ну и пусть, – огрызнулся Оэр. – Главное, не возвращайся сюда больше. Ты и сам прекрасно понимаешь, что вам никогда не быть вместе.

– Неужели нет никакого способа?..

– Нет. Никакого способа. Увы.

Лаэрон молча поднялся и вышел из комнаты.

Она была необыкновенной – эта милая и добрая девочка-королева, такая холодная снаружи, и такая порывистая и жаркая душой. В вечно пасмурной ледяной Эльстерии её улыбка была лучиком света, таким тёплым, что Лаэрон отогревался без всякой магии, глядя на неё. Эльф и сам не понимал, как так получилось, что он, с его вечной тягой к дороге, так задержался в этом странном краю, и только теперь понимание пришло к нему – из-за неё. Но он помнил так же отдёрнутую руку с алыми пятнами ожогов, и тихий вскрик «Больно!», полный обиды и недоумения. Оэр Гвиллт Марвол был прав – им не дано быть вместе. Никак.

Аэрлис не было места в вечном пути Лаэрона. Его прикосновения причиняют боль девушке, а что будет, если её коснётся солнце, под которым он родился? А Лаэрону не было места в Эльстерии – слишком холодно, безнадёжно холодно…

А значит, пора уходить.

– Где он? – Аэрлис требовательно смотрела на своего первого советника, сложив руки на груди. – Он не мог уйти, не сказавшись мне!

– Но он так и поступил, Ваше Величество, – едва заметно пожал плечами Оэр. – Вы сами приказали ветрам обыскать весь дворец – этого эльфа нигде нет.

– Он не мог… – голос Аэрлис предательски сорвался. – Я думала…

– Ваше Величество, – советник позволил себе приблизиться к королеве и участливо коснуться её руки. – Вы ошибались, к сожалению. Его приятная внешность и располагающие манеры ввели нас всех в заблуждение. Но теперь он ушёл. Забудем о нём.

– Оэр. – Королева подняла голову, устремив на советника ледяной взгляд. – Это ты велел ему уйти? Не смей лгать.

– Ваше Величество…

– Отвечай!

– Да. – Оэр твёрдо встретил гневный взгляд Аэрлис. – Да, я велел ему уйти! И мне не пришлось его долго уговаривать. Он прекрасно понял и принял то, что, в силу своей юности, не можете ещё принять вы.

– И что же?

Вместо ответа советник поднял её руку – ту, на которой всё ещё виднелись поблёкшие следы ожогов.

– Неужели… – королева прикусила губу, сдерживая неуместные слёзы, – неужели с этим ничего нельзя поделать?!

– Зачем?! Моя госпожа, зачем? Поймите же – вы слишком разные. То, что вам довелось встретиться вообще – слепая шутка судьбы! Он ушёл, и не вернётся больше, забудьте его! Забудьте, пока не поздно.

Слова советника ранили, точно острые льдинки; Аэрлис стояла, уткнувшись взглядом в пол, и слёзы падали с её ресниц, леденея в полёте и с хрустальным звоном разбиваясь о пол.

– Поздно, – тихо произнесла она, сама не слыша своего голоса. – Уже поздно.

– Слишком поздно, – голос Аэрлис, смотрящей неотрывно в глаза Лаэрону, звенел вызовом, и в то же время – болью. Найти эльфа оказалось на удивление несложно – северные ветра вмиг домчали её до склона Великих гор, по которому карабкался путешественник. Если бы они волновались за неё так же, как верный советник, Аэрлис никогда бы не смогла отыскать Лаэрона. Но северные ветра, к счастью, к несчастью ли, волноваться не умеют.

– Осознавать ошибки никогда не поздно, – голос эльфа звучал так холодно, словно он был урождённым жителем Эльстерии.

Но голос не может обмануть, если смотришь в глаза.

– Значит, я – ошибка? – тихо переспросила девушка.

– Аэрлис, не надо…

– Ты не можешь остаться в Эльстерии. Значит, я иду с тобой. Никаких ошибок нет.

– Ты погибнешь!

– Значит, так тому и быть. – Девушка приблизилась к Лаэрону, протянула руку, не касаясь. – То, что я чувствую рядом с тобой, стоит всей моей жизни.

– Жизнь бесценна. Особенно твоя.

– И мои чувства к тебе – тоже… – Аэрлис улыбнулась. Она стояла совсем близко, так близко, что её ледяное ожерелье заблестело водой, плавясь от тёплого дыхания эльфа. – Скажи, что любишь меня, – с мольбой шепнула она. – Всего один раз, на всю оставшуюся мне жизнь. Если это ложь – солги. Только скажи.

Лаэрон улыбнулся и осторожно обнял её укутанные снежной мантией плечи.

– Я люблю тебя… – и в его взгляде была такая жаркая нежность, что королева Эльстерии и сама почувствовала себя тающей.

Жаркое дыхание коснулось её губ, и девушка зажмурилась. Было больно, очень больно, но она даже не думала отстраняться. Тепло для неё – это боль… Что же, пусть будет так.

Лаэрон целовал девушку, чувствуя, как она в буквальном смысле слова тает в руках – таяло роскошное снежное платье, каплями воды скатывались прозрачные сверкающие украшения с белых волос, таяла тонкая корочка льда на её губах.

Мокрая, взъерошенная и дрожащая Аэрлис медленно открыла глаза.

– Лаэрон?.. Что… что со мной?

Эльф держал девушку в объятиях и смотрел на неё изумлённо и счастливо. Черты её лица остались прежними и в то же время неуловимо изменились, став мягче и… беззащитнее. Всё ещё не веря своим глазам, он осторожно погладил её по щеке – на нежной коже не осталось никаких следов ожогов. Аэрлис прижалась ладошкой к его руке, чувствуя, как замирает сердце от необыкновенных ощущений.

Северные ветра коротко дохнули в лицо девушке, прощаясь со своей бывшей госпожой, и помчались обратно в Эльстерию.