Чайная церемония

Тин заглянул в домик. Надо сказать, что порядок существенно видоизменил покои сестёр. Книги аккуратно были разобраны по размеру и цвету обложек и расставлены спирально закручивающимися массивами в дальних углах немаленькой гостиной, придавая ей загадочный, даже сюрреалистичный вид. Солнце дробилось в цветной мозаике стрельчатых окон, в лучах плясали радостные пылинки, пахло бумажными книгами и тайными буковками. Девочек не было.

Посреди комнаты, придавленный пресс-папье в виде фарфорового глазного яблока и вазочкой с печеньковыми крошками, простирался любопытный пергамент, который переливался всеми цветами радуги. На нём были изображены магические символы и три лисички. Рисунок медленно впитывался в половицы.

«Интересно, не превратились ли сёстры в лис и не отправились ли в Серпинские тоннели?» – заволновался Тиннад и только начал планировать, где раздобыть сачки для поимки беглянок, как услышал смешки и тихий говорок.

Эльф пошёл на звуки (чуть не потеряв равновесие на оказавшемся под ногой втором фарфоровом глазе) и обнаружил идиллическую сценку: за величественной ало-золотой пирамидой фолиантов три сестры неглиже смеялись и лопали варенье ложками на длинных ручках.

* * *

– Мммм! – Элис облизнула ложку и прикрыла глаза. – Вот почему так? Почему первая баночка – самая вкусная? Аста, да ты гений – готовить варенье ночью! Вот каждый бы завтрак так! – Она в очередной раз погрузила ложку в вязкий янтарь апельсинового варенья.

– Да-да… гений…

Аста, сонно потирая глаза, пыталась подсчитать, сколько ложек свежесваренного провианта успела поглотить довольная лиса. Хоть рыжая и не переставала нахваливать «первую баночку», но шла уже третья, которую она выпросила у сестры-заготовительницы – «снять пробу»!

– Клубничное… мр-мр, – Ализескис замурчала по-кошачьи, от удовольствия, не иначе. – Моё люби-и-и-мое!

– Каждая банка – твоё любимое, – усмехнулась средняя сестра, пробуя лакомство.

Юфимия с улыбкой наблюдала, как Элис счастливо потребляла несостоявшийся запас на зиму, а Аста, следя глазами за ложкой (большой, «как для старшей»), мысленно разрывалась между сестрой и вареньем.

Что касается феи, то нынешний завтрак её вполне устраивал.

– Тс-с-с… – внезапно шикнула Юфимия. Острый слух мэра синего замка, отточенный в бесчисленных проверках ночных коридоров, никогда не подводил. – Там кто-то есть? – задала фея вопрос в сумрак за колонной фолиантов, забытых после уборки.

Аста повела носом, и вдруг, хищно оскалившись, рванула за книги. Через мгновение в свете ночника появился удивлённый Тин, ведомый по-щенячьи довольной акулой.

– Я поймала расхитителя продовольственных гробниц! – гордо заявила она.

Фея поглядела на вконец обалдевшего царя и покатилась со смеху:

– Не думаю, что он за вареньем сюда пришёл.

Неожиданно её взгляд упал на самозабвенно облизывавшую липкие пальчики Элис. Та всё ещё была в пижамке. А это значит…

Юфи отчаянно покраснела. Сунув Тину в рот ложку абрикосового варенья, она схватила сестёр за шкварник и исчезла. Никак нельзя появляться при царе в одних кружевах.

Эльф вытащил изо рта ложку и покрутил её в руках. Варенье было приторно-сладким.

«Девчонки-лакомки с симпатичными... м-м-м... трусишками, да. Кружевными».

Задумавшись, Тиннад не заметил, как сунул в рот ещё одну ложку варенья. Было поздно.

– Сейчас бы чайку, – отчаянно мяукнул эльф; но не вился ароматный парок над заварником, не трещал пузатый чайник, их вообще нигде не было видно. – Где же чай у девчонок хранится?

Приторно-сладкий вкус акульего варенья просто из ума выбрасывал, заставляя желать много-много ароматного чая прямо здесь и сейчас.

Вокруг высились только стеллажи с книгами. Эльф пробежал взглядом по темным корешкам и золотистым буквам названий. Секция, озаглавленная витиеватой буквой Ч, давала надежды отыскать какой-нибудь простецкий рецепт чая.

Искомая книга нашлась сразу. «Чай – это просто» в обложке теплого карамельного цвета сама прыгнула в руки. Добротные пергаментные листы испещряли сотни тысяч рецептов с художественными иллюстрациями. Пролистав с десятка три, Тиннад раздраженно выдохнул:

– Это, по-вашему, лёгкие рецепты? Эх, придётся магичить. – Эльф закатал манжетки, потёр ладони. – Ну-с, приступим.

Зажмурившись и про себя крича «Дайте эльфу чаю!», царь наугад открыл страницу и ткнул пальцем. С опаской приоткрыв левый глаз, был поражён в самое сердце: в чашке с тонким золотым ободком тихо стыла жидкость нежного лавандового оттенка.

Кое-как сглотнув засахарившуюся слюну, эльф приступил к ознакомлению с рецептом.

Список ингредиентов был более чем странным – по сравнению с ним даже рецепт любимого пирога Альмонда казался простым, как тесто для оладушков.

– Может, ну его, – эльф попытался перевернуть страницу, чтобы найти другой рецепт, но книга, кажется, имела собственное мнение, склеившись намертво.

– Зла не хватает с этими магическими артефактами, – буркнул Тин, и от безысходности (чаю-то хотелось) приступил к изучению первого ингредиента. – Лактон о-оксикоричной кислоты, эс девять ейч шесть о два… Где ж я тут кумарины-то возьму?!

Повторный сканирующий взгляд по гостиной лишь принес разочарование. Ничего подходящего здесь и быть-то не могло. Хотя… На широком подоконнике довольный жизнью и положением стоял роскошный куст фикуса в расписном глиняном горшке. Цветок против внеплановой экзекуции по отрыванию пары листьев не возражал.

В банку из-под варения, которой предстояло сыграть роль «устойчивой к агрессивным средам ёмкости», благополучно отправились листочки и пара чешуек сухого клея с корешка фолианта. Царь искренне надеялся, что клей органический. Всё равно выбора особого нет: смолы, а уж тем более полиэфирной, сейчас днём с огнём не найти.

Тин поболтал в банке ложкой на длинной ручке и поставил её так, чтобы смесь полностью находилась в красном пятне света, падающем сквозь оконные витражи.

Далее по списку шла Амория, чтоб её, ползучая.

– То есть клевер, – царь кивнул произнесенным вслух мыслям, убирая на место «Справочник садовода». – «Синильная кислота образуется только в листьях и стеблях. В семенах и цветках синильной кислоты не образуется», – декламировал он, возвращаясь к банке.

Пора уже было хвататься за голову: где же взять клевер в замке? Может, у девчонок и припрятан сушёный. Может, Элис гербарий какой-нибудь планировала делать и заготовила листочки между страничек не особо нужной книги. Но где уж найти в их Бермудах островок с этой самой Аморией?

– Нет, до Бермудов я даже ради чая не согласен, – возмутился эльф.

Точно! Клевер же растёт по берегам водоёмов, на лугу. Но, кажется, недавно Аль приходил и у девчонок всю старую траву вынес. Царь расстроено вздохнул и опустился на подвернувшуюся под мягкое место низкую стопку книг. Блуждая печальным взглядом по чистеньким уголкам недавно выметенной залы, эльф вдруг почувствовал знакомый запах. В голову пришла мысль, которая по определённым причинам сместила центр тяжести. Круто развернувшись на импровизированной табуретке и чуть не слетев на пол, Тин полез под стол.

За самой дальней ножкой сиротливо притаилась банка из-под вишнёвого варенья. На стенках ещё остались капельки, но ни одной вишенки не было! Царь с сожалением перевернул банку и похлопал по дну.

– Может прилипла… – с надеждой заглянув внутрь, как в подзорную трубу, Тин тяжело вздохнул.

И тут взгляд его упал на прореху между половицами.

– Вот ты где, милая моя! – пропел Тиннад, пытаясь подцепить ядрышко двумя пальцами. – Пыльная и старая, но ничего. Мы тебя сейчас искупаем.

Синильная кислота в виде вишнёвой косточки отправилась в баночку, пыхнув на прощание голубым. Остался последний ингредиент.

– Так, что там у нас осталось? – готовый к горьким разочарованиям, эльф заглянул в книгу. – Паутина?!

Тиннад перечитал несколько раз – действительно, черным по белому – паутина.

– Значит, вот как, для ферментизации не хватает немножко серина… Ну, это легче лёгкого. Сейчас попью чайку!

Как нарочно, одним из последствий недавней уборки в сестринских покоях стало полное отсутствие паутины как таковой. На видных местах её, естественно, найти было невозможно. Тиннад оглянулся – девочек не видать. Расстегнув и сбросив на пол шитую серебром мантию, полез на стеллаж. Там, под потолком, можно было надеяться найти маленький катышек позабытого тенёто, чтобы наколдовать, наконец, банку чая.

Эльф, как по ступенькам садовой лестницы, взобрался на стеллаж (благо, опыт такой имелся). До потолка оставалось ещё сантиметров тридцать, поэтому он легко смог просунуть голову и разглядеть вожделенную паутину в уголке.

– Ай-яй-яй, девочки, халтурите, – мысленно потрепал царь за щёчку каждую сестричку, и уже было протянул руку, но неожиданно на пути обнаружилось препятствие: прямой правообладатель – паук, который сидел неподалёку и недобро смотрел на вторженца восьмым глазом.

– То, что надо, – пробормотал Тин, с вожделением косясь на кусок серина. Но паук восторга не вызывал.

Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, эльф озирался в поисках того, чем можно было бы подцепить недружелюбного хозяина последнего ингредиента.

На стеллаже напротив между книг был вставлен буквенный указатель, на котором красовалась Э с вензелями.

– Вот ты-то мне и нужна, – ласково пробормотал эльф и, ухватившись за перекладину на потолке, выгнулся назад.

Однако указатель стоял насмерть. Может, его приклеили. Как бы Тин ни тянул табличку, как бы ни сопел от натуги и не чертыхался, она не сдвинулась и на миллиметр. Даже ухватившись двумя руками, всё равно не получилось оторвать. «Добротно сделано, ага. Надежно!»

– А что, красиво висит, я даже залюбовалась.

Тин вздрогнул, услышав слова со смешком, и постарался извернуться, чтобы увидеть говорившего.

Пока он, желая чаю, выделывал акробатические номера, достойные золотой медали, вернулись девушки, к огорчению царя, одетые.

– А что ты делаешь? – озадаченная Элис подошла ближе, встав как раз под Тина, изогнувшегося буквой Г.

– Чай, – коротко ответил эльф, уже пытаясь отпустить табличку и вернуться в вертикальное положение. Но не тут-то было, точка опоры так и норовила выскользнуть из-под ног.

– А там заварки нету, – как бы между прочим сказала Аста, осматривая разоренные запасы: две пустые баночки и одну на половину полную. Последняя стояла в красном луче света, лившегося из витражного окна. Акула озадачено выдала: – Эм…

– Там и сахара быть не должно, – заметила фея, едва сдерживая улыбку.

– Ти-ин. Давай спускайся, пойдем на кухню. Я тебе чая заварю... – предложила сердобольная лиса, потянув царя за штанину.

– Не… не трог… А-а-ай!

Эльфийский кед предательски скользнул по лакированной поверхности полки. Сам же царь, судорожно сглотнув, только сильнее вцепился в указатель с буквой Э и вензелями, который в одно мгновение стал единственной опорой.

Где-то снизу, под висящим эльфом, нервно ойкнула лиса, что-то выкрикнула акула.

Табличка всё же оказалась не настолько надежно прилажена, и, печально крякнув, с оглушительным треском отломилась. Сжимая в руках бесполезный кусок дерева, царь вместе с полкой и книгами устремился вниз, туда, где испуганная Элис в отчаянии раскрыла объятия, надеясь поймать эльфа.

Все возгласы, ойканья и чертыхания потонули в грохоте.

* * *

– «Энциклопедия энтузиаста», – прочёл эльф на томике, снятом с головы.

«Эволюционная Эвольвента» – значилось на тиснёной обложке, лежащей на коленях книги. «Эвкалипты Эвенкии и экваториальные эдельвейсы» – манила загадочной надписью другая. «Эквивалентная электропроводность» колола в копчик, а «Экономика и экспериментальная экзекуция» вызвала священный трепет и была отброшена в сторону. «Экстаз экзотических эрекций» заставила широко раскрыть глаза и вытереть ладонь о подол футболки. «Экспромт эстетической экспрессии» изображал на обложке энтропию электронов, а вот «Эмпирические эльфийские эликсиры» было бы очень даже интересно почитать на досуге!

– Э-э-э... – протянул эльф, – Элис, не могла бы ты немножко привстать?

Всё ещё ошеломлённая лисичка захлопала ресницами и оглянулась, когда жёсткий томик был извлечён из-под её хвостика.

– Тин! – она прижала ладошки к щёчкам и в извечной манере каяться запричитала: – Это я виновата! Я дёргала тебя за ногу!

– Зато теперь будем знать, что означает это выражение, – засмеялся ушастый и потёр ещё слегка кружащуюся голову. – Ириска, не грусти.

Та, казалось, была готова расплакаться – губка оттопырилась, а нос подозрительно покраснел.

– Иди сюда, солнышко. – Тин приобнял доверчиво потянувшуюся Лису, ловко сняв с её ушка лоскут паутины. – Теперь у нас будет чай!

– Я впечатлена твоим способом заварки, – хмыкнула Юфи, – теперь понимаю, зачем разводишь паутину в Обиталище.

Тин зыркнул на феечку и направился к сиротливо притаившейся в луче красного света банке. Книги под ногами разъехались, он с трудом удержал равновесие. Аста быстро убрала в сторонку, прижимаемую к груди открытую банку апельсинового варенья, чтобы туда не попала эта гадость. Она недоверчиво проследила, как величаво царь прошагал к столу с видом дорвавшегося до коллайдера учёного, кинул лоскут и быстро-быстро помешал всю бурду ложкой. С ладони сыпануло голубыми искрами, тонко засвистело и вспыхнуло.

Комнату заволокло дымом, пахнущим вишнёвыми лепестками.

* * *

– Что тут у вас происходит? Тин, ты жив там? – ангел, потерявший друга, появился на пороге. – Когда сбежишь от сестричек, прихвати с собой «Экономику и экспериментальную экзекуцию» – поизучаем на досуге с целью применения к некоторым экзальтированным особам. Да... Хм.. «Экстаз экзотических эрекций», эту тоже возьми. Не понимаю, что она у девчонок делает на полке. Вроде как им она ни к чему.

– Кажется, всё в норме...

Тин помахал рукой над горлышком банки, разгоняя дымную пелену, и оценивающе поглядел на исходящую крупными пузырями изумрудную жидкость.

– Ну что, – деланно бодро обратился он к присутствующим, – давайте пить чай.

Сёстры, благожелательно улыбаясь, дружно сделали шаг назад.

– Я пью только кофе, – ангел деловито перебирал книги из кучи, особо интересные откладывая в сторону.

– Ты сам говорил, что чай – жизнь! – попытался уговорить его эльф.

– Зелёный, – уточнил ангел.

Тин поднял банку и поболтал жидкостью, принявшей нежно-лавандовый цвет.

– Всё точно по рецепту.