Просьба внимательно прочитать шапку, это действительно омегаверс.

Работа была написана больше года назад, содержит основную историю и три дополнительных.

Иллюстрация из манги "Hana no Mizo Shiru". Автор - Takarai Rihito. Обработка моя.

Нетипичный

Глава 1. Знакомство

– Ты мне не нравишься, но я хочу от тебя ребенка.

Серьезный взгляд светло-серых глаз омеги отметал всякую двусмысленность слов.

– Эм…

Сказать, что я растерялся, – ничего не сказать. Я был в шоке!

Он остановил меня на улице: миловидный парень среднего роста, светлые волосы, на вид ему восемнадцать или девятнадцать лет – мой ровесник. Взрослая, уже сформировавшаяся личность. Подошел и сразу к делу. Я опешил от такой прямолинейности.

– Эм… Ну, во-первых, неплохо было бы поздороваться…

– Привет… – раздражённо пробурчал парень, перебив на полуслове.

– …и познакомиться. Я Аарон. А ты?..

– Ив, – он потупил взгляд, смутившись.

– Будем знакомы, Ив, – сказал, улыбнувшись. Вообще, я мягкий и добрый человек, дружелюбен со всеми. И эта наглая омега не была исключением.

– Ну, так что? Ты со… согласен?

«Вот ведь настойчивый!»

Всю напускную браваду парня как рукой сняло. Теперь он стоял передо мной красный от смущения, и взглядом упорно изучал асфальт тротуара. Сейчас вижу, что на самом-то деле он чрезвычайно мил и робок, а тонкий аромат, витающий в воздухе, предсказывал скорую течку. Может именно из-за этого робкая в обычное время омега начала вести себя столь нагло.

– Давай найдем более спокойное и уединенное место, – предложил я.

– Зачем? – с тревогой отозвался омега.

– Ну… поговорим, обсудим твое… хм… предложение. Ты же не собираешься прямо здесь?..

Ив вспыхнул от стыда и возмущения, покраснели даже кончики ушей.

– Конечно, нет!

– Пойдем… э-э-э…

– Ко мне! – сказал он громче, чем следовало. Словно устыдившись поспешности, тут же втянул голову в плечи и прошептал: – Прости. Просто… я живу здесь… рядом. Но если ты не хочешь…

– Я не против, – улыбнулся шире я, но омега упорно сверлил взором асфальт. – Ну а потом… посмотрим.

– Л-ладно.

Хоть это и казалось невозможным, Ив покраснел еще больше. Такой робкий, такой милый. 

Пока шли, у меня возникло ощущение, что это я насильно тащил омегу за собой. Почему-то Ив постоянно плелся сзади, лишь изредка показывал направление к своему жилищу. Куда подевалась его смелость?

Он действительно жил рядом. Минут через пять я уже сидел в гостиной, а сам хозяин хлопотал на кухне. Обычная квартира, но кажется просторной из-за светлых стен и минимального количества мебели таких же светлых оттенков. И повсюду запах омеги - его запах. Скорее всего, Ив живет один. 

Высокие шкафы до потолка заставлены статуэтками, картинками, фотографиями и наградами. Кубки, медали – их здесь очень много. Очевидно, он занимается каким-то видом спорта. Причем очень усердно. Подойдя ближе, я прочитал некоторые надписи. «Первое место. Кубок города», «Первое место. Открытое первенство», «Первое место. Международное первенство среди юниоров».

– Мастер спорта по выездке. Кандидат в мастера спорта по конкуру. С пяти лет в седле.

Я вздрогнул, чуть не выронив из рук очередной кубок, и резко повернулся. Ив стоял в дверном проеме с подносом руках. Как он зашел в комнату, я не слышал.

– Не знаю, что ты пьешь, так что наслаждайся простым чаем, – сказал он и нахмурился.

Неприятное молчание повисло в комнате минут на десять. Мне было не по себе. Ив, который показался мне таким милым и робким на оживленной улице, в своей квартире был холоден и отчужден.

– Кхем… – «Черт!». Я вздрогнул, едва не облив себя чаем. Ив пристально смотрел на меня: – Что скажешь? Ты согласен?

– Я? Ну… Это…

– Хватит мямлить, – бросил он резко и холодно. Сведенные брови и образовавшаяся морщинка на лбу придали суровости миловидному лицу парня.

– Черт! Ох… – Я прикрыл глаза, собираясь с мыслями. – Ты же понимаешь, что это серьезный шаг?

– Я все прекрасно понимаю. Не маленький. Давно уже всё для себя решил.

«Черт! Решил он! Меня только спросить забыл».

– Ты не думай, что я ради денег. Мне от тебя ничего не надо – я просто хочу ребенка. И ты мне нужен исключительно как источник генетического материала. От тебя только требуется просто переспать со мной в нужное время. А потом можешь не волноваться: я не нуждаюсь в материальной поддержке.

«А ведь он серьезен. Черт!»

– Если честно, о деньгах я и не думал. Просто…

– Ты согласен или нет? Если нет, я найду кого-нибудь другого, кто согласится. И не будет «сопли жевать», как ты.

«Та-а-ак». Тут меня кольнуло. Не знаю почему, но мысль о «другом» меня как-то напрягла.

– Ну, ладно, – пробормотал я. Никогда не отличался поспешностью решений, но вот сейчас, практически ничего не обдумав, повелся на каком-то неприятном, новом для меня чувстве. – Согласен.

– Вот и отлично, – облегченно выдохнул Ив, после чего даже улыбнулся. Было заметно, как он расслабился. – Давай обменяемся номерами. Я сообщу, когда… кхм… ну…

– Да понял я, понял. А ты не хочешь еще как-нибудь встретиться? Ну, чтобы узнать друг друга получше.

Он задумался.

– У меня сейчас плотный график: учеба, работа, тренировки… Каждый день. И в выходные тоже.

«Вот так здорово! И как же ты собираешься уделять достаточное количество времени ребенку?!»

– Ничего. У меня гибкий график, ты главное скажи, когда сможешь встретиться, а я найду время. И обязательно приду.

Я вновь улыбнулся. А Ив смутился:

– Хорошо. Я позвоню тебе.

– Ну… Тогда до встречи?

– Да… До встречи.

На прощание он вновь слабо, но улыбнулся, скованно и даже как-то прохладно. Честно, его улыбка мне даже понравилась. И я готов был ждать новой встречи. Хотелось узнать его поближе, прежде чем… кхем… э… ну, вы поняли. Казалось, что он тот, кто изменит мой мир. Ведь недаром нас свела судьба. Я бы сказал, столкнула. С размаху. Лоб в лоб. ДТП на моем жизненном пути. 

«Пф! Какие пафосные слова! О, Боже, на что я подписался?! Что теперь будет?» Хоть это только и устный договор, но я привык держать слово. Мужик я или не мужик? Гордость альфы. Блин! Ив напорист и прямолинеен, как истинная альфа; и вовсе он не робкий – первое впечатление было обманчивым, и я пошел у него на поводу.

Ох-ох-ох… Доброе сердце меня когда-нибудь приведет к приключениям на мягкое место.

Глава 2. Встречи

Следующий раз мы с Ивом встретились в кафе неподалеку от его работы. У нас в запасе было всего минут сорок, а может меньше. Я рассказал про себя, про то, что переехал в этот город, когда поступил в местный университет на специальность искусствоведения. Я – художник. Ив был удивлен.

– Я почему-то думал, что ты как минимум психолог или преподаватель…

– Извини, если разочаровал, – рассмеялся я.

– Нет, ничего… – скованно улыбнулся он в ответ. – А я учусь по специальности робототехника. Всю жизнь об этом мечтал. 

– А почему не ветеринария, – не удержавшись, спросил я. – Прости. Ведь ты конным спортом занимаешься. Вот я и подумал, что…

– Не тянет. Я – технарь, но лошадей люблю. Всегда любил, сколько себя помню.

– Понятно.

Тишина. Мы не смотрели друг на друга. Так прошло минут десять. «Черт! Почему я чувствую такую неловкость, когда он рядом?» 

Ив первым нарушил царившее за столиком молчание.

– Эм… Мне пора. Обед почти закончился. Надо в офис возвращаться.

Он встал, намереваясь уйти.

– Понятно. Ну, тогда…

– Да. До встречи. Я позвоню. 

И он ушел.

Я еще немного посидел в кафешке, ковыряясь в тарелке. Аппетита не было. Этот разговор оставил непонятный осадок. Ив отчужден, не идет на контакт. Словно прячется в своей раковине. А его запах… Скоро, совсем скоро…

Мы еще несколько раз встречались на неделе. И каждый раз Ив был холоден. Такое ощущение, что ему было неудобно находиться рядом.

* * *

– Почему ты пришел сюда?

Его глаза сверкали. Ив был раздражен.

– Прости. Просто… так получилось, я был рядом. Прости…

Я стоял возле забора большого открытого плаца, Ив – напротив. Он был одет в защитный жилет поверх обычной футболки, на голове шлем. Светло-серые штаны необычного покроя, высокие до колен сапоги, на руках – перчатки. Ив крепко держал за поводья красивого рыжего коня, который фыркал, нервно переступая на месте.

– Дурак, – сказал он уже беззлобно. – Я еще не поработал с ним сегодня. Кстати, это Жерар. Ему тринадцать лет. Мой товарищ на протяжении десяти лет. – Он ласково погладил коня по шее. – Мой единственный, самый верный друг, – тихо прошептал Ив, с тоской заглядывая в большие глаза животного. Но я его услышал, и эти слова совсем мне не понравились.

Жерар дернул головой и снова фыркнул. Такое ощущение, что ему надоело стоять.

– Посиди пока на трибуне. Это займет примерно час. Устанешь стоять.

Дождавшись, пока я найду себе место на трибуне, Ив ловко сел в седло. 

Ничего не смыслю в конном спорте, чего уж скрывать, я просто наблюдал за тем, как «работает» Ив. Со стороны казалось, что лошадь выполняла всё сама, словно подчиняясь мысленным командам всадника. Я поражался и восхищался их слаженности.

Ив легко и непринуждённо сидел в седле. Я любовался им. Э… как художник, с чисто эстетической точки зрения. Его прямая спина, твёрдый взгляд, изящные руки, держащие поводья, стройные ноги… «Как художник! Я любовался телом парня, только, как художник! Я любовался им…» Его светлые волосы, выбившиеся из-под шлема, развивались ветром, когда лошадь пошла галопом.

«Блин! Художник… Ха! Нашел отговорку. Признайся себе, что заинтересован в нем. Нет! Даже не так: тебя влечет к этой омеге. И ты знаешь, что это значит. Его характер, его внешность, а запах… Ив просто создан для тебя!»

Чертов внутренний голос был, как всегда, прав.

Тем временем, тренировка перешла к прыжкам. На плацу была выставлена пара препятствий, на мой взгляд, просто огромных! Но Ив и Жерар с легкостью их преодолевали. Черт! Аж, дух захватывает. Прыжок! Еще один! Я восхищался, как ребенок.

* * *

– Это было потрясающе!

– Спасибо, – смутился Ив.

После его тренировки мы гуляли по городу.

Опять молчание. Меня уже начинали раздражать эти паузы в общении. Ив не смотрел на меня. Он практически всегда избегал зрительных контактов. Я чувствовал, что нас разделяет препятствие, словно стена. Ив не хотел подпускать ближе.

– Куда теперь? – нарушил я затянувшуюся тишину.

– Не знаю… Может ко мне?

– Хорошо. Только прежде, давай зайдем в магазин, – улыбнулся я. – Нужно же отметить наше знакомство, – ответил на немой вопрос этого нетипичного омеги.

Через некоторое время мы ввалились в квартиру Ива нагруженные сумками с продуктами и бутылками вина. Пока я прибирался в гостиной, Ив суетился на кухне, позвякивая посудой. Его разговоры доносились то из кухни, то совсем рядом, у меня за спиной. Он смеялся над моими шутками, я смеялся над его историями. Нам было весело. 

«Даешь вечеринку! Но нас всего двое. Это не вечеринка, а скорее… ужин вдвоем? Свидание?»

От этой мысли мой желудок скрутило. Черт! Мы были знакомы-то всего несколько дней.

«Какое свидание! Что дурацкие мысли лезут тебе в голову! А, Аарон?»

– Аарон! Ты слышишь? Помоги мне.

Последние штрихи и все было готово.

– Ну что, за встречу и знакомство, – я первый произнес тост.

– Угу.

За первым тостом последовал второй, третий… Потом я уже не считал, знал, что выпил много. Громко играла музыка, Ив рассказывал о различных случаях из жизни. Ну, а я просто смотрел на него. Он был совсем расслаблен, не было той скованности и отчужденности. Какой же он… красивый: изящное лицо, тонкие черты, красивые глаза…

– Что? – спросил неожиданно Ив, резко оборвав рассказ.

– Э?..

– Ты уже минут десять на меня пялишься.

– Я, ну… – Я кашлянул, прочищая горло и давая себе несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями и попробовать сформулировать мучащий меня вопрос. Вперившись взглядом в лицо Ива, заглянул в глаза. Я был решителен, как никогда. «Сейчас… Я скажу». Набрав полные легкие воздуха, с придыханием выдал: – У тебя красивые ресницы…

«ЧЕГО?! Какие ресницы? Ты что несешь, Аарон-придурок?!»

Мой рационализм взвыл сиреной, сигнализируя мозгу о чрезвычайной ситуации. Но… глухо. Связь с Центром Управления Аарона была потеряна – утонула в нескольких стаканах вина.

– Э… спасибо.

Ив чуть отодвинулся от меня. Широкий диван, на котором мы сидели, позволил ему немного увеличить расстояние.

– … и глаза, – не унимался я. – И твой запах… – шумно втянул носом воздух. – Он мне нравится.

Я придвинулся ближе, практически вплотную к растерявшемуся омеге, который нервно сглотнул. Рациональная часть разума бесновалась из-за того, что был потерян контроль над телом и языком. 

«Черт! Черт! Черт!» 

Ближе… Я хочу быть рядом, чувствовать аромат, ощущать тепло тела.

– Аарон, что ты несешь?

В одно мгновение его голос стал ледяным. Он оттолкнул меня.

– И-и-ив!

«Грустные щенячьи глазки? губки бантиком? Что это еще за маска? Ты чего удумал, идиот?»

Я старался вызвать жалость к себе.

– Ты меня не любишь? – с тоской в голосе.

– Вообще-то… я тебе сразу об этом сказал. Ты мне не нравишься, – ответил Ив напряженно.

– Да-а-а? Когда? Я не помню…

«Решил под дурачка косить? Ну-ну… Завязывай, идиот! Это уже не шутки!» 

Я приблизился вплотную к взволнованному парню, практически навис над ним. И лишь в последнюю секунду, когда в глазах омеги вспыхнуло отчаяние, пришел в себя. 

– Ты… – прошипел Ив. В его лице читалась настоящая паника, смешанная с отвращением и гневом, а голос дрожал: – Ты мразь, такой же, как все альфы. У вас только одно на уме!

Он с размах ударил кулаком в живот. Не сильно, но ощутимо. Я, естественно, согнулся пополам, завалившись затем на бок. Ив вскочил с дивана, пока я судорожно раскрывая рот, пытался восстановить дыхание. 

«Идиот! Придурок! – Я ругал себя последними словами. – Как я мог! Что я наделал!»

– Убирайся, – тихо сказал Ив. Его трясло от гнева. – Ты… Ты! Я думал, что ты другой… я ненавижу тебя… – прошептал он совсем тихо.

– И-ив! – простонал я, всё ещё держась за живот и упираясь лбом в подушки дивана. – Ив, прости меня. Я не хотел. Я… не знаю, что на меня нашло. Просто…

– Просто ты альфа! Вы все так поступаете! – резко крикнул он.

– Нет! Ты, правда, мне нравишься! Я клянусь! Я идиот… – пробормотал я. Глаза неприятно защипало. – Прости! Пожалуйста, прости!

– Уходи, Аарон, – опять этот ледяной тон и тихий шепот. 

Это были последние его слова – он заперся у себя в спальне. Сколько бы я не извинялся, как бы ни просил, не умолял, дверь так и осталась запертой. Из спальни не доносилось ни звука. Часы пробили два часа. Глаза слипались, в голове шумело. «Чертово вино!»

– Ив… Ну, прости меня, пожалуйста. Я дурак… идиот… – умолял я. Привалившись спиной к стене рядом с дверью, медленно сполз вниз, усевшись на пол. – Прости… Прости… Прости…

Я непрерывно шептал извинения. Слезы навернулись на глаза. Я подтянул колени к груди и положил на них голову. Мой шепот был оглушительно-громким в тишине квартиры. «Успокойся», – внушал я себе.

Эту ужасное чувство, когда по моей вине страдают люди. Я всегда боялся причинить родным и близким боль. Совесть. Она грызла изнутри. Еще и внутренний голос… Он прав был всегда.

«Я виноват. Я и только я».

Глава 3. Причины

Аарон – альфа, такой же, как все. Они все одинаковы. Ты их ненавидишь, презираешь их природу и инстинкты. Каждый раз… Каждый раз, сталкиваясь с альфой: на улице, в транспорте, в офисе или еще где, – тебя трясет от гнева, от отвращения… от паники. Каждый раз память подсовывает картинки из прошлого: их ухмылки, похожие на оскал животных, кем они, собственно, и являлись, злые, горящие похотью и возбуждением глаза. Ты до сих пор вздрагиваешь по ночам, словно вновь ощущая чужие горячие руки на коже, грубые, жадные прикосновения. А потом… БОЛЬ! Боль, пронзающая тело, ослепляющая… И кровь, стекающая по бедрам. Это кошмары, которые до сих пор довольно часто мучают тебя.

* * *

Образцовая, любящая семья – твои родители беззаветно, до беспамятства любящие друг друга, души не чаяли в тебе, единственном ребенке. И всё было прекрасно, словно в сказочном сне, до тех пор, пока твоя природа омеги не проявилась. 

Половое созревание началось раньше, чем у других.

Перелом в твоей жизни. 

Сначала начались проблемы в школе. Одноклассники, еще не ставшие полноценными самцами, и старшеклассники-альфы, которым бурлящие гормоны били в голову каждый раз в присутствии любой омеги, преследовали тебя, при любой возможности зажимали в пустых коридорах школы. Ты не мог терпеть, огрызался, отбивался от настырных поклонников, поскольку не был обычной слабой и жеманной омегой. Будучи спортсменом, был достаточно силен, но альфы от природы сильнее. 

Так прошло первые полгода новой жизни в роли омеги. А потом…

Первая течка, неожиданно начавшаяся прямо в школе. В то утро ты не обратил внимания на недомогание и общую слабость, списав на обычную простуду, пошел в школу, хотя родители просили остаться дома.

И потерял сознание прямо в коридоре, так плохо тебе было. А когда пришел в себя, стало еще хуже…

Их было трое – три альфы, самые сильные в школе. Они затащили тебя бесчувственного в подсобку. Звери! То, что было дальше, еще долгое время приходило кошмарами во снах. Ты просыпался от собственного крика, в холодном поту и слезах. Отец-омега успокаивал тебя, сидел рядом до самого утра.

Затем была другая школа. Большинство учащихся омеги, как и ты, но совсем другие: кокетничали с альфами, соблазняли их. Ты не такой и они все были противны тебе – похотливые животные, у которых на уме только секс. Но это лучше, чем быть изнасилованным в двенадцать лет.

Постепенно и атмосфера в семье накалилась. Твой отец-альфа начал обращать на тебя внимание не как на своего ребенка, а как на омегу: взгляды, скользящие по телу, легкие, словно случайные прикосновения. Его супруг всё это видел, и поначалу старался игнорировать. Но он беспокоился о тебе. О том чтобы ревновать своего альфу к собственному ребенку и речи быть не могло. Но дальше больше – скандалы, крики… Ты слишком сильно любил семью, чтобы позволить родителям расстаться из-за тебя.

Ты ушел, и с тех пор живешь один, презирая всех альф и ненавидя омегу в себе. Тебе было пятнадцать, поэтому родители помогали. Они всё прекрасно понимали и не перестали дарить любовь. Ты иногда навещал их, предварительно замаскировав запах омеги. Но жить вместе с ними не мог. Тебя пугала близость альфы – любой альфы, даже собственного отца.

И Аарон тоже пугал, но в тоже время тебя к нему влекло. Еще до знакомства, ты несколько раз видел его на улице. Обычный парень, ровесник, темные волосы, немного, всего на пару сантиметров выше ростом. Стройный и подтянутый, он завораживал легкостью походки и плавностью движений. У него добрые глаза голубого цвета, ясные, словно топазы, и искренняя улыбка. Он всегда добр и внимателен.

Но что же сегодня произошло?! Он сорвался. А ты? Ты испугался. Сразу перед глазами всплыла картина из прошлого: их трое, они возбуждены… «Нет! Аарон, он не такой». Встряхнул головой, прогоняя кошмары прошлого. Не веришь, что с тобой опять случилось бы что-то подобное.

В квартире стало тихо. Может он ушел?

Ты слышал его мольбы, то, как он просил прощения. Ему стыдно? С трудом вериться. Он ведь альфа, такое агрессивное поведения у них в крови.

«Черт! Как он мог?!»

Ты ему доверял, привел в святая святых – в свою квартиру. Только здесь ты мог почувствовать уверенность. Было неприятно оставаться с кем-либо, особенно с ним, один на один – это пугало. Пугала близость – подойди он еще ближе, и ты сам потерял бы контроль. Как же сильно тебя влекло к нему, это аромат твоей альфы, особенный, манящий… Кажется, что его запах везде в квартире. Приближается очередная течка, и ты особенно остро реагируешь на его присутствие. 

Ребенок… Тебе постоянно хотелось кого-то любить, дарить тепло, нужен кто-то, чтобы заполнить пустоту в сердце. После того, как расстался с родителями, ты ощущал постоянную потребность в семье, в какой-то частичке себя. Тоска сжимала сердце, когда ты вспоминал счастливые детские года в кругу любящей семьи, то, как нежно и трепетно к тебе относились родители.

Тебе не нужен альфа рядом, нужен только маленький кусочек счастья.

Ты решился. Обдумывал этот серьезный и ответственный шаг на протяжении двух лет. Чем руководствовался при выборе «отца» ребенка – интуиция или инстинкт?

Возникло ощущение, будто Аарон выделялся на фоне толпы, словно маяк, привлек твое внимание. И ты принял окончательное решение. А дальше… «Вдох глубже, собрать всю смелость в кулак, и, главное, выстроить форт-пост из ненависти к природе альфы, для того, чтобы скрыть страх». И особенно необходимо было скрыть влечение к этой конкретной альфе.

Гормоны словно взбесились рядом с ним, сущность омеги выла, ощущая в Аароне ту единственную альфу. Все «железобетонные» барьеры пали стоило ему лишь улыбнуться. Ты позвал его домой, чтобы привычная обстановка и родной запах хоть как-то придали сил.

Два часа ночи… 

– Ив… Ну, прости меня, пожалуйста. Я дурак… идиот. Прости… Прости… Прости…

Он за дверью. Тихий шепот наполняло горе. Он искренен.

Пока ты не был готов простить его. Слишком свежи ужасные воспоминания – затуманенный алкоголем и животным возбуждением взор, от которого тебя буквально парализовало.

Запах… «Его запах везде!» Он настойчиво бил в ноздри, опьянял, сердце усиленно выбивало дикую трель о ребра. 

«Уйди. Пожалуйста, Аарон, уйди!»

Не заметил, когда опять становиться тихо. Ты решился покинуть убежище. Щелчок замка, тихий скрип открываемой двери – тяжелая волна запаха заставила все внутри скручиваться в тугой узел желания и возбуждения. Он сидел на полу и, кажется, спал, всхлипывая и тихо шепча «прости». Странный он. 

Ты опустился на пол напротив, прислонившись к стене коридора. «Он животное! Дикая, похотливая альфа!» – кричал возмущенно разум. «Ты его любишь и он нужен тебе. Он – твоя альфа!» – констатировало сердце.

– Что же делать? – произнесенные вслух слова, терзающие тебя. Аарон, вздрогнув, проснулся.

– Ив?.. – альфа потер слипающиеся покрасневшие глаза.

– Что тебе нужно от меня? – Ты холоден, опять барьеры презрения. – Почему ты не ушел?

– Я… я переживал за тебя, – он опустил глаза и тихо зашептал: – Прости… Я вел себя, как полный придурок. Этого не повторится. Клянусь!

Ты сохранял молчание. Пытался найти в его словах хотя бы намеки на ложь и неискренность, но ничего подобного.

– Ты странный… – Тяжелый вздох. – Хоть и альфа, но не такой… как другие. Они просто… животные. Ну а ты… Как ты можешь сдерживаться, пусть и с трудом, но все же? Ведь рядом с тобой омега.

– Как, спрашиваешь… – усмехнулся Аарон. – У меня три младших брата-погодки, и все трое – омеги. Тут поневоле научишься держать себя, свою природу и инстинкты в ежовых рукавицах.

Аарон мягко улыбнулся, вспоминая о чем-то добром и светлом. Он резко вскинул голову. Его печальный взгляд отражал боль, сквозящую в словах:

– Но, черт, алкоголь… Не буду больше напиваться. Это опасно. Я потерял контроль. Страшно становится от мысли, что я мог тебе навредить.

Неужели?! Ты ошибался?! Ошибался в нем, и Аарон в действительности не совсем типичная альфа.

– Извини, что накричал на тебя. Мне сейчас очень… тяжело… – бормотал ты.

Сжался, стараясь сдавить те противоречивые чувства, что, рождаясь в сердце и разуме, резко конфликтовали друг с другом, причиняя боль. Сил, чтобы сдерживаться оставалось все меньше. С каждой секундой, проведенной рядом с ним, слабел контроль. 

– Что? Ты себя плохо чувствуешь? Неужели?.. – Аарон подался вперед, ближе к тебе, в его глазах была обеспокоенность.

Ты отрицательно качнул головой:

– Нет, это не течка… Просто… Мне нужно время. – Ты смотришь прямо в его глаза, ищешь понимания. – Пожалуйста, Аарон, мне нужно все взвесить. Я обещаю, что позвоню. И со мной действительно все в порядке.

Ты улыбнулся, надеясь на то, что улыбка не выглядела совсем уж грустной и жалкой.

– Ив! Сколько тебе нужно времени? Ты же говорил, что окончательно решился на то, чтобы завести ребенка. Или это не так?

– Идиот. Я не об этом! – Вдох-выдох. «Спокойно. Возьми себя в руки!» – Я позвоню тебе.

Прохладный голос должен был дать понять, что разговор окончен. Аарон еще некоторое время топтался, не решаясь уйти. Он искренне беспокоился о тебе. Но ты не знал, что ему ответить. Страшно было впускать чужака в сердце. «Возможно, это будет роковой ошибкой. Нужно всё взвесить. Чистым, свободным от влияния природы омеги разумом оценить те чувства, что зародились в сердце. И присутствие этой альфы только всё усложнит».

Хлопнула входная дверь – Аарон ушёл. Закрыв замок, ты обессилено сполз по стене, садясь прямо на пол. Столько сил вложил на то, чтобы удержать себя. Омега внутри разочарованно повыв, постепенно успокоилась, когда запах альфы рассеялся. 

Неприятный зуд и ощущаемая влага, холодящая кожу ягодиц, как и тянущее, но пока еще слабое возбуждение – предвестники наступающей течки. В запасе есть полтора или два дня, прежде чем должно будет произвестись первое соитие. У тебя будет ребенок. Это неоспоримо. А вот будет ли в твоей жизни Аарон, тебе и предстоит решить за это время.

Глава 4. Форс-мажор

«Приходи сегодня вечером в 19.00».

Ив даже не позвонил, а просто прислал СМС. Не хочет разговаривать? Понимаю. Я бы и сам с собою не разговаривал после того, что произошло вчера вечером. Меня прошибал озноб, когда я вспоминал его растерянные и испуганные глаза.

«Черт! Вот я идиот! Простит ли он меня когда-нибудь? Я хочу быть с ним. Я... Я люблю его!»

Осознание этой истины пришло вчера вечером, когда я сидел перед закрытой дверью спальни. А когда Ив вышел, я был готов петь от радости. Но его печально-расстроенный и даже растерянный вид… Ему было тяжело, и, наверняка, тяжелее, чем мне. Он попросил дать ему время, чтобы подумать. «О чем, черт возьми, он будет думать?» Ведь Ив всё уже решил, как заявил в первую нашу встречу. Я видел тогда его решимость – однозначно и бесповоротно. «Я хочу от тебя ребенка», – сказал, как отрезал. Ему что проблем по жизни мало?!

Значит в семь часов.

Я чувствовал вчера, что течка должна начаться на днях, но не думал, что так быстро. Честно сказать, я растерялся, ведь это должен был быть мой первый раз! Я не животное, чтобы трахаться с каждой встречной омегой! Хотя эти персонажи, одурманенные собственным возбуждением и моим запахом, не раз клеились ко мне, я вежливо отказывал всем и каждому. Ох, сколько на бедную головушку выливалось нелестных выражений от этих разочарованных шлюх. Да, именно шлюх, такими я их считал. 

Но Ив не такой. Я по глазам видел, он не мог или не хотел принять омегу внутри себя. Постоянно держал дистанцию. Он боялся не меня, а альфу во мне. Может быть, что-то в его жизни произошло, что он занял такую позицию? Я ничего о нем не знаю. Он ничего не рассказывал о себе или семье, о своём прошлом.

Ох, как всё сложно! И со мной, и с ним, а особенно с нашими «отношениями».

Процесс размышления прервался, когда я достиг квартиры Ива. Стоя у закрытой двери, невольно вздрогнул, вспоминая события прошедшей ночи. Минут десять топтался по лестничной площадке, но всё никак не решался сообщить о своём приходе. Когда же аргументы, чтобы бессовестно проигнорировать его приглашение и позорно сбежать, были вытеснены из моей головы одной фразой: «Ты его любишь! Чертов идиот! И он сам тебя позвал!» – я, наконец, постучал в дверь. При этом я даже не надеялся, что дверь откроют.

Так и есть. Что ж, этого следовало ожидать. Хотя Ив не был похож на того, кто ни впустил гостя, которого сам же и пригласил. Волнение. Я вновь постучал, уже громче и настойчивее. Вслушивался в звуки по ту сторону двери. Тишина. Скорее всего, он еще не пришел. Может на работе задержали? Я набрал его номер, послушал длинные, противные гудки. Вновь набрал, и снова на том конце тишина.

«Черт! Успокойся, Аарон! Он, скорее всего, занят».

Я решил его встретить по дороге с работы. На часах полвосьмого. Ив никогда не задерживался, и он чертовски пунктуален. С каждым шагом в голове появлялся очередная мысль на тему: «Где сейчас Ив, и что с ним?»

Выйдя из подъезда, направился в сторону его работы, постоянно озираясь по сторонам и ища глазами светлые волосы. Я надеялся его встретить еще до того, как добрался бы до офиса.

Неожиданно!.. крик, донесшийся из одного из переулков, утопающих в тени, привлек внимание. Я бы не остановился, если бы не знакомый запах, бьющий в ноздри. «Ив!» Сердце пропустило удар. Сглотнув и взяв все свои миллиграммы смелости в кулак, я свернул с освещенной улицы в мрачный переулок между двумя высотками.

Темно, кучи мусора сваленные вдоль стен, от запаха разлагающихся органических остатков, пластика и других, совсем уж неприятных веществ резало глаза. Где уж тут можно было выделить один единственный, манящий аромат возлюбленной омеги – я с трудом ощущал его аромат на фоне невероятного количества других запахов.

Снова… стон – нет, скорее, сдавленный всхлип, – и грубый смех. Я бросился бежать в ту сторону, откуда были слышны звуки, но буквально через несколько секунд остановился. Увиденное в тусклом свете единственной лампочки, заставило мое сердце практически заледенеть. 

Там, у серой обшарпанной стены, которую «украшали» непонятные разводы граффити, на единственном свободном от мусора пяточке, Ива прижимал к грязной кирпичной поверхности непомерно большой, ну просто огромный альфа! Этот мужик, удерживая одной ладонью запястья омеги над головой, второй уже стягивал его джинсы. 

На Ива было страшно смотреть. Из широко раскрытых глаз, полных ужаса, безостановочно текли слезы. Рот был заткнут самодельным кляпом, а на щеке алела свежая царапина. Рубашка была расстегнута или даже порвана, и на оголенной шее багровели засосы, несомненно, оставленные этим верзилой. Омегу трясло. Если бы не чужие удерживающие руки, он, несомненно, рухнул бы прямо на пол.

«Что делать? Что же мне делать?!» Мысли лихорадочно скакали в голове. «Успокойся, Аарон! Своей паникой ты только все усугубишь! – внутренний голос… прав, как всегда. – Черт! Соберись тряпка! Твою любовь сейчас изнасилуют, а ты мечешься, как перепуганный кролик!»

Но что же делать-то?! Альфа меня в два раза больше. По всем направлениям! Знаю, что «у страха глаза велики», но мне это не поможет! Взгляд заметался вокруг в поисках чего-нибудь, что помогло бы мне справиться с тем бугаем. 

Вот, кажется, нашел: обрезок трубы, торчащей в одной из куч мусора, какое ни какое, а оружие. Стараясь сильно не шуметь, я вытащил его. С диким боевым кличем и с грязной, ржавой железякой наперевес я полетел на альфу. Преодолев разделяющие нас расстояние, как мне показалось, за доли секунды, я обрушил свое «оружие» на голову этому громилы. Удар пришелся в висок. Как не задел при этом Ива, который находился буквально в полуметре от альфы, ума не приложу. Несостоявшийся насильник, увлекаемый инерцией удара, завалился на бок. В тусклом свете было видно, как из разбитой головы вытекает, пульсируя, кровь – мерзкое зрелище, меня чуть не вырвало. Неужели… убил?!

Шумный вздох, более похожий на всхлип, вернул меня к действительности.

– Ив!!!

Звякнула уже не нужная железяка, упав на асфальт. Я кинулся к омеге, медленно, но верно сползающей по пыльной стене, и подхватил на руки, тут же освободив от кляпа. Нужно было срочно привести его в порядок и валить отсюда. 

– Ив! Все хорошо, уже все позади. Нам нужно уходить! Ты слышишь? Сможешь идти?

Он бездумно кивнул. Стянув с себя куртку, я накинул ему на плечи. Омегу трясло. Слезы всё ещё струились по его щекам. Всю дорогу я буквально волок Ива на себе, так как сам он идти был не в состоянии из-за шока. 

Спустя минут десять мы уже были в его квартире. Омега обессилено опустился на пол. Я сел рядом.

– Ив, успокойся, всё уже позади…

Запах, на который до этого я игнорировал, не обращал внимания, резко ударил в нос. Сладкий запах, от которого всё внутри перевернулось и стянулось в тугой узел – запах течной омеги. Неужели? Но ведь ещё рано – он мне сам говорил.

«Держи себя в руках, ты сможешь!» Словно мантру, я повторял про себя эти слова. 

– Аарон… – шепот сквозь слезы, омегу по-прежнему трясло.

– Я рядом, всё хорошо, – я обнял его за плечи, и, на удивление, Ив подался ко мне, уткнувшись в плечо. Мягко поглаживая его по спине, я нашептывал куда-то в макушку успокаивающие слова. Слезы пропитали ткань моей рубашки. Но это было не важно.

«Аарон ты должен держать себя в руках!»

Близость течной омеги сводила с ума, но я был уверен в своих силах. Я никогда не сделаю любимому что-то, от чего он будет страдать. В противном случае буду же корить себя за муки близкого человека и особенно за то, что в критически важный момент оказался слаб. 

Мы просидели на полу довольно долго – я успел продрогнуть. Ив затих и успокоился, по крайней мере, я надеялся на это. Рассиживаться дальше на холодном полу не было смысла. Ив шумно выдохнул и ощутимо вздрогнул, когда я, положив руку ему на талию, помог подняться. Омега еле на ногах держался. Влажное пятно, оставшееся на полу, означало только одно. Началось… Каждое прикосновение к его телу сопровождалось судорожными всхлипами. Ив сам себя уже практически не контролировал – возбуждение накрыло с головой.

Я уложил Ива на кровать. У него уже ощутимо поднялась температура, тело горело, а узкие джинсы не могли скрыть возбужденного члена. Наверняка, плотная ткань доставляла массу неудобств. Я осторожно стянул джинсы, стараясь не прикасаться к нему лишний раз. Ив тихо стонал, закусывал губы в попытке приглушить развратные звуки, от которых мой самоконтроль трещал по швам. Черт! 

После того, как я освободил его от доставляющей дискомфорт одежды, Ив свернулся калачиком, зажав между бедрами край одеяла. Его вновь трясло, уже от сильного возбуждения. Но он не прикасался к себе. Я понимал, что присутствие рядом альфы, только усугубляет его самочувствие. Да и за себя я не мог уже поручиться. Как ни как это моя омега. Меня словно сильнейшим магнитом тянуло к горячему телу.

– Аарон… – едва слышно прошептал Ив. Я вздрогнул.

– Я сейчас выйду. С тобой всё будет в порядке? Можно я останусь у тебя на ночь? – я постарался придать своему голосу твердость. Еще не хватало, чтобы Ив заметил, что меня тоже трясло от возбуждения, а член уже явственно выпирал, утыкаясь в молнию ширинки. Благо его прикрывала длинная рубашка. Дойти до дома я был не в силах, слишком перенервничал за день. Да и боялся я Ива одного оставлять после всего, что он сегодня пережил.

Омега испытующе глянул на меня и, чуть подумав, кивнул.

– Да… хорошо, – едва слышно прохрипел он.

Черт! Какой же он соблазнительный! «Держи себя в руках, придурок! Если еще один раз сорвёшься, и он уже не простит тебя!» Я решил, что только тогда возьму его, когда он сам решится и сам добровольно примет меня. 

Только прикрыв дверь, я смог облегченно вздохнуть. Действие адреналина уже сошло на нет. Меня одолевала усталость и сонливость, а возбуждение вытягивало последние остатки сил. Я даже не надеялся, что Ив разрешил бы мне остаться. Главное не забыть двери закрыть. Сейчас и мне, и ему тяжело контролировать свои природные инстинкты. «Животные инстинкты», как я называл. 

Черт! Каждый шаг вызывал море ярких, но по большей части болезненных ощущений. Ох-ох-ох… С горем пополам добравшись до ванной комнаты, я, наконец, смог высвободить эрегированный член из тесного плена ткани. О, Боже! Я чуть не рухнул на пол, столь сильны были ощущения. Да, всё-таки так было куда лучше. Физиология адекватно воспринимала сложившуюся ситуацию, с чем лично я был в корне не согласен. Организм требовал разрядки. И немедленно!

Пальцами я осторожно помассировали головку, размазывая по чувствительному кончику липкие горячие капельки смазки, и всё тело содрогнулось от удовольствия. Кто же мог подумать, что витающий в воздухе аромат любимой омеги может добавить обыденному удовлетворению столько новых ярких красок. А если еще и глаза закрыть. И представить Ива... «Чувствую себя последним извращенцем».

Когда как одной рукой я вцепился в бортик ванны, пальцы другой сомкнулись на стволе у основания. Сжимая член в плотном кольце, рука поднялась выше почти до самой головки, затем так же медленно спустилась вниз, оттягивая крайнюю плоть, затем вновь вверх... Холодивший спину кафель резко контрастировал с жаром, разливающимся по телу волнами.

Я настолько увлекся собственными фантазиями, что уже не контролировал быстро увеличивающийся темп, что задавала рука. Еще несколько движений… я охнул от неожиданности, ощущая, как болезненно приятной волной удовольствие какого-то нового уровня, ослепляющее, оглушающее стремительно растекалось по всему телу, заставляя на пару секунд полностью расслабиться. Я не удержался и сполз на пол, тяжело дыша и еще какое-то время, видя разноцветные пятна, вспыхивающие перед глазами и, казалось, заполняющие всю ванну.

Спустя некоторое время (сколько точно прошло, не знаю, не до того было), я буквально выполз из ванной комнаты. Организм за сегодняшний день израсходовал все свои запасы энергии. Сил хватило только на то, чтобы добраться до гостиной и блаженно растянуться на широком диване. Едва моя голова коснулась горизонтальной мягкой поверхности, я провалился в глубокий сон.

Глава 5. Пробуждение

Я проснулся от удушья. Сделав рефлекторно глубокий вдох, чуть не подавился волосами, втянутыми вместе с воздухом. Естественно, я тут же закашлялся. Может, конечно, показалось, но было такое ощущение, словно я лежу, обнимая раскаленную печку, прижимаясь к ней всем телом. 

Раскрыв глаза и узрев эту самую «жаркую печку», я чуть было не заорал с перепугу. Благо мозг, уже успев проснуться, вовремя отменил нелепую команду. Прямо передо мной лежит Ив, полностью раздетый и крепко спящий. Он не смог совладать с собою и пришел ко мне, наверняка, движимый своим инстинктом омеги. Видимо, я еще во сне положил руки на его спину, и теперь прижимал к себе горячее от лихорадки тело парня. Его руки устроились на моей талии, а нога была зажата между его бедер. Он неосознанно терся о мое бедро, и обильно сочащаяся смазка уже пропитала ткань моих брюк.

Отодвинуться от него не было никакой возможности: я уже упирался лопатками в спинку дивана. Путей для побега не осталось. Попробовать его разбудить? Но он такой… такой красивый и милый, когда спит. А еще он не громко постанывает. Это было так… развратно… Не удержавшись, я прижал сильнее Ива к себе. Головокружительный запах. Ох… Ясно-понятно, возбуждение… Я не смог сдержать стона когда Ив, немного пошевелившись во сне, задел мой возбужденный член. Словно электрические разряды прошли по телу. «Ох… Что же делать?!». Какой уж тут контроль! Меня трясет от возбуждения и желания овладеть омегой. Черт! Если он и дальше продолжит тереться и стонать, я кончу еще до того как… 

Пока я лихорадочно пытался высвободиться из жаркого плена конечностей омеги, он проснулся.

– Аарон…

Его тихий, чуть хрипловатый после сна голос, произнесенное с придыханием имя, мутные, заспанные глаза… О, Боже! Я сейчас с ума сойду! Как же я его хочу!!! Чтобы он был только моим, чтобы он пах мной. 

Я поцеловал сонного омегу. Он громко сопел, наслаждаясь поцелуем, и отвечал, но как-то вяло. Жар разлился по телу. Я гладил его по спине, постепенно спускаясь на поясницу, затем на ягодицы… 

Ай!!! Ив укусил меня и резко отстранился.

– Ты что творишь? – раздраженно выкрикнул омега, вытирая тыльной стороной ладони губы. Он глубоко и шумно втягивал вздух, восстанавливая дыхание после затяжного поцелуя.

– Э… – растерялся я. Разбушевавшееся возбуждение не давало нормально соображать. – А что? Что-то не так?

– Ты еще спрашиваешь! Ты же только что меня поцеловал!

– Я нечаянно, – брякнул я первое, что смог предложить мой мозг, разгоряченный недавней близостью. – Прости…

– Идиот! – Ив спустил ноги на пол и пристроился на краешке дивана. Его щеки полыхают лихорадочным румянцем.

Я приподнялся на локтях.

– Ив?..

– Аарон, я… Прости, но я не знаю… Мне страшно… Я чувствую, как теряю контроль. Мне все труднее себя сдерживать. Особенно, когда ты рядом.

– Мне тоже страшно, но я чувствую, что ты создан для меня. –Осторожно положив руку на талию омеги и слегка притянув к себе, я легко запечатлел поцелуй на его плече. – Я люблю тебя. – Ив вздрогнул. – Я с трудом могу соображать, – поцелуй – …когда нахожусь рядом с тобой. – Поцелуй. – Твой запах… опьяняет…

Мои поцелуи дорожкой пролегли до его уха. Каждый раз, когда я касался губами горячей и слегка солоноватой кожи сначала на плече, а потом и на шее, Ив вздрагивал и шумно вздыхал. Осторожно прикусив нежную мочку, я продолжил нашептывать слова любви, нарочно задевая то губами, то языком ушную раковину. Омега судорожно сзасопел, сильно сжав зубы в попытке сдержать рвущиеся наружу стоны. От напряжения его легко потряхивало.

Наконец, потеряв терпение, я развернул Ива за плечи и заглянул в его серые глаза.

– Ив. Я. Люблю. Тебя. – Акцент на каждом слове.

– Аарон… – Легкий выдох, робкая улыбка. На его щеках вспыхнул ярко алый румянец. – Я тоже… Ну… я так думаю, что люблю тебя…

Боже! Какой Ив красивый. Смутившись, он отвел взгляд. Он что-то еще говорит, но уже так тихо, что я смог расслышать невнятное бормотание. Его губы… манили.

Я улыбнулся, и он замолк. Потянув на себя парня, прикоснулся к чуть приоткрытым губам. Сначала осторожно, словно спрашивая разрешения, а когда он добровольно приоткрыл шире рот, я проник в него языком. Откинувшись назад, я буквально рухнул на спину, потянув Ива за собой. Поцелуй наш получился на этот раз каким-то жадным, яростным. Мы перехватывали время от времени инициативу друг у друга. 

Мне становилось трудно дышать: из-за затянувшегося поцелуя, и из-за того, что не такой уж и легкий омега устроился у на груди.

– Ив… Я… сейчас… задохнусь… – простонал я прямо через поцелуй.

Он, оторвавшись от моих губ, покрывал всё лицо резкими, кусачими поцелуями. Одновременно начинал расстегивать мою рубашку. «Черт! Я же всё ещё в одежде!», – пришла не к месту запоздалая мысль. Рано или поздно от неё всё равно пришлось бы избавиться. С сожалением отстранив Ива, выползаю из-под него, чтобы стянуть одежду. Он помогал: пока я заплетающимися и трясущимися пальцами пытался справиться с мелкими непослушными пуговицами на рубашке, Ив, ловко расстегнув пряжку ремня, пуговицу на поясе и ширинку, уже стягивал джинсы с моих бедер. Вот и настала моя очередь краснеть. Ив рассмеялся так легко и непринужденно… Я залюбовался.

Расправившись с одеждой, Ив сам повалил меня на спину. Честно, я не ожидал от него таких действий. Каждый поцелуй-укус оканчивался электрическим разрядом в позвоночник и волной жара в пах.

– Если ты продолжишь, то я… Ох!.. И-и-ив, – взвыл я. – Я хочу тебя!

Он замер, некоторое время просто смотрел в глаза. А затем… Легкий кивок заставил мое сердце биться в троенном ритме. Он согласен!

Очень неловко мы поменялись местами. Ив теперь улегся подо мной, я же устроился между омеги ног. Но Ив отвернулся.

– Ив?.. – Наклонившись ниже, я очень осторожно обхватываю его лицо ладонями, заставляя посмотреть в глаза.

– Я… Просто… Просто не делай мне больно… Хорошо?

Я, наклонившись ниже, и практически ему в губы выдохнул:

– Обещаю.

Снова поцелуй, но совсем другой: мягкий, нежный, аккуратный. Осторожно скользнув одной рукой между ягодиц омеги, я прикоснулся подушечками пальцев к горячему и мокрому от смазки анусу. Ив ощутимо вздрогнул. Когда я мягко растягивал его, омега, запрокинув голову, шипел и шумно втягивает воздух сквозь стиснутые зубы. Бо-о-оже, какой вид: оголившаяся шея, пульсирующая жилка… Горячая кожа – легко прикоснувшись губами, пробую её на вкус.

– Аарон… – простонал Ив, изнемогая от желания.

Я действовал чисто по наитию, так как опыта у меня столько!.. Мой опыт равен нулю. Черт! Внутри у меня бурлила паника, и я боялся сделать ему больно! Ив, ловко извернувшись, перевернулся на живот, чуть приподняв зад. 

О-ох!!! От этого непристойного и развратного вида и случайных прикосновений мою крышу снесло окончательно! 

Из-за обильной смазки не возникло никаких проблем с проникновением. Всё гладко, влажно… Жарко… Ив чувственно прогнулся и опять зашипел. От невероятных новых ощущений, захлестнувших с головой, я едва не задохнулся. Первые несколько секунд я просто прижимался грудью к горячей спине омеги, не в силах двигаться.

– Ты там что… умер от счастья?! – раздраженно фыркнул Ив, чуть двинув бедрами.

– О-ох… Почти, – улыбнувшись, прошептал я, касаясь губами его шеи.

Первый толчок – Ив зарычал и резко двинулся назад. Ох! Черт! В глазах вспыхивали яркие пятна, а в голове шумело от разгоряченной возбуждением крови.

Второй толчок – уже уверенней, я вошел сразу практически во всю длину. Омега, сильнее выгнувшись и запрокинув голову, простонал громко, в голос, и ни капли не сдерживаясь. Я обхватываю руками его торс, прижав к себе что есть сил.

Дальше все как в тумане. Движения… Его всхлипы, стоны… Громче. Жарче… Быстрее. Чаще. Резче… Я себя не контролировал. Ив себя не контролировал. Мы отдались во власть чувств, инстинктов. Взрыв, разорвавший туман возбуждения на сотни, тысячи… миллиарды сверкающих осколков – оргазм, накрывший нас практически одновременно.

Я лежал, уткнувшись носом в шею омеги, а сердце выбивало бешеный ритм о ребра. Перед глазами полыхал невероятный хоровод цветных пятен, и никак не хотел рассеиваться. Я лежал, придавив грудью запыхавшегося Ива, который заворочался, давая понять, что ему неудобно. Перекатившись на бок, по-прежнему не собирался отпускать его. Сжимаю в объятиях горячее, липкое от пота тело любимой омеги.

– Я люблю тебя… Я люблю тебя… Я люблю тебя… – безостановочно повторял Ив. Он шептал едва слышно, устало и сонно, но эти слова самое лучшее, что я когда-либо слышал в своей жизни. У меня же не было сил, что-либо сказать в ответ, просто улыбнулся его затылку, и сильнее прижал к себе. «Мой! Он мой… И он любит меня!»… Одна единственная мысль пульсировала в пустой после секса голове. 

Ив заснул первым, по инерции еще некоторое время продолжая нашептывать заветную фразу. Я же не мог так сразу уснуть и до самого утра наслаждался близостью предназначенного мне судьбою омеги. Его жар постепенно спал. Его лицо: расслабленное, умиротворенное, – на мой взгляд, единственное, на что я мог бы смотреть бесконечно. 

«Я рад. Я счастлив. Я люблю его, и только его!». Это были последние мысли, проводившие меня в мир грез.

Глава 6. Решение и результаты

Аарон улыбнулся во сне. Его лицо так близко, всего несколько сантиметров разделяло вас. У него длинные, пушистые черные ресницы, подрагивающие, вероятно, от сновидений.

– Ив… – тихо прошептал во сне альфа. 

И ты вздрогнул: никто и никогда не произносил твоего имени так… так нежно. Приятное, теплое чувство, зародившись в сердце, разлилось по телу, словно поток горячей крови. Чувство… новое для тебя.

Ты не мог признаться себе, что практически добровольно отдался ему. «Во всем виноваты инстинкты омеги и распаленные течкой гормоны». Разум, немного пришедший в себя после удовлетворения инстинктов, твердил тебе, что ничего не может между тобою и альфой. «Его инстинкты, желание обладать омегой, «валить и трахать», вот что у них на уме. Это в природе у альфы. У всех! И произошедшее вчера лучшее тому доказательство».

Проклятая течка, начавшаяся во второй половине рабочего дня. Ты не мог сосредоточиться, голова кружилась… Но позволить себе уйти не закончив работу ты не мог. Ответственность… 

Ты написал Аарону сообщение, так как твой голос дрожал из-за накатывающего волнами возбуждения и все усиливающейся слабости. Ты не хотел, чтобы он начал за тебя волноваться.

Дорога домой показалась нескончаемой пыткой: периодические приступы головокружения и тошноты, слабость. Казалось, что каждая встречная альфа была готова кинуться и растерзать… Ты старался идти там, где было меньше прохожих, чтобы не привлекать внимания. И это было ошибкой.

Тот альфа был на голову выше, в два раза шире в плечах и просто невероятно силен. А тебя сковал страх, ты ничего не смог сделать. Паника и страх. Как тогда… нет, даже хуже. Ты не помнил, что происходило, после того альфа потащил тебя в темноту переулка. Ты упирался изо всех сил… Да каких там сил! Ты был слаб, как котенок!

Но Аарон спас тебя, он не притронулся к тебе и пальцем… Даже несмотря на течку, он держал себя в руках.

Он твой альфа. Теперь ты это знаешь. Осознал это за то время, что он просидел с тобой в коридоре, обнимая и успокаивая. Его близость сводила с ума. Головокружительный, желанный запах альфы, ни с чем несравнимый.

Аарон… Его запах…

Ты не смог противостоять себе и своему инстинкту. И пришел к нему, сам отдался. Несмотря на страх, желание быть с ним победило. Его жар, прикосновения, его дыхание и поцелуи… Осторожные движения, а на лице паника. Он боялся сделать больно. Была ли боль, ты не помнишь. Только удовлетворение. Безмерное счастье и новое чувство в твоем сердце… Любовь?..

Его руки – обнимавшие и ласкавшие. В его объятиях было жарко, но тебе не хочется разрывать тесное кольцо, обхватившее талию. Он прижимался, будто боится потерять. Ты испытывал невероятную радость от того, что на свете есть кто-то, кроме родителей, кто беззаветно любит тебя. Любит просто так – никакой корысти.

Пару сантиметров, разделяющих ваши губы, ты преодолевал минут за десять. С громким треском рушились последние барьеры, препятствующие счастью. Под тяжелыми обломками останется похороненным одиночество.

Поцелуй – простое, но в то же время обжигающее прикосновение. Жар вновь окутал тебя и вновь вспыхнуло желание отдаться ему. Течка? Нет, на этот раз ты действительно его хочешь. Ты, а не омега в тебе. И вы, ты и Аарон, будете вместе.

Этот поцелуй – точка. Ты принял решение.

* * *

– Аарон…

О, как приятно! Голос, тихий, чуть дрожащий, который произнёс моё имя… Я готов слушать его вечность.

Прошло уже шесть месяцев, показавшихся сказочным сном.

– Аарон, придурок! Я знаю, что ты не спишь! – Зло, громко и прямо в ухо прорычал омега. 

– Нет. Я сплю… – Мой хриплый голос звучит приглушенно из-за того, что я лежу на животе, уткнувшись головой в подушку. – И ты мне снишься. А раньше снилось, что у нас был секс… А если я открою глаза, то проснусь, и всё окажется просто сном, а на самом деле ничего не было… И мы никогда не встречались. И у нас не будет ребенка…

– Дурак! – фыркает омега. – Что за бред?!

Ив одним резким движением переворачивает меня на спину, а сам садится мне на бедра. Нежный поцелуй, накрывший губы, – прекрасное начало дня. Ив очень осторожно и как-то игриво целует меня, треплет мои губы, периодически слегка прикусывает или оттягивает.

Я с трудом разлепляю глаза и щурюсь от яркого солнца. Ив, растрепанный и с заспанными глазами, в которых смешались пелена возбуждения и озорные искорки, выглядит таким милым и домашним. Я улыбаюсь. Вот оно, мое счастье. Поднявшись, стискиваю в объятьях любимую омегу. Его запах, смешавшийся с моим, самый лучший аромат на всём белом свете.

Поцелуи. Прикосновения. Бесконечно…

Мы дарим друг другу нашу любовь. Каждый раз доказываем простую аксиому: «Мы любим друг друга».

Ив падает на спину, я нависаю сверху. Он запыхался и часто дышит. Но всё равно улыбается. Вот! За это я люблю его ещё больше. За робкий взгляд, порозовевшие от смущения щеки. Никак не привыкну. Каждый раз чуть не умираю от умиления. Одним таким взглядом Ив из меня веревки вьет! Я едва ли могу ему отказать. Наклоняюсь ниже медленно целую его в губы. Романтично. Ниже… Ниже… Дорожка поцелуев: шея, ключицы, грудь. Ниже… 

Вот оно, моё второе счастье! Округлившийся живот Ива – наш сын, я люблю его ничуть не меньше, чем супруга.

«Сын! Сын! Сын!!! У меня будет сын!»

Я помню тот день, новость, ставшая венцом нашего счастья. Новый поворот в нашей жизни. Из-за ребенка мы оказались вместе, наши пути пересеклись. Две одинокие тропинки, встретившись и объединившись, двинулись дальше, навстречу счастью.

Осторожно кладу ладони на живот омеги. Поцелуи и осторожные поглаживания. Ив вздрагивает. Он боится щекотки. Это я понял сразу, в первый же раз, когда припал с такими вот нежностями к еще плоскому животу омеги. Тогда, рефлекторно дернувшись, Ив угодил коленом мне в ухо. Как это он только изловчился?.. Потом чуть до смерти не зацеловал в извинениях.

– А-а-а!!! – От дикого крика Ив вздрагивает и недоуменно смотрит на меня. А я… Я!.. Я переполнен бешеным восторгом и радостью. – Я чувствую, он пинается!!!

– Я тоже чувствую, но я же так не реагирую. Ты сам еще как ребенок, каждый раз орешь… – пыхтит недовольно Ив. Он осторожно переворачивается на бок. Ласково гладит живот. – Ему просто не комфортно; скорее всего, воздуха не хватает.

– И ты это чувствуешь?

Я ложусь рядом, накрываю его ладонь своей. Ив улыбается и кивает в утверждении. Любимый. Я очередной раз целую его.

– Как же я люблю тебя, – шумно выдыхаю я в губы супруга.

– Я тоже люблю тебя.

Его горячее дыхание обжигает.

– Ну, раз ты проснулся… – Ив отстраняется. – Иди готовить завтрак!

Ничего не успев сообразить, я слетаю с кровати на пол. Ив вытолкнул ногами меня из супружеского ложа!!! Да как так-то?! Хоть и омега, и даже беременный, он всё равно сильнее меня. Делать нечего, встаю с пола, рассеянно потирая ушибленную пятую точку.

Ив повернулся спиной ко мне и накрылся с головой. Наглец! Но я все равно его люблю. Наклоняюсь, целую в кончик его уха, выглядывающий из-под края одеяла. «Люблю», – выдыхаю едва слышно.

– Я тоже, – раздается негромкое бурчание омеги. Он еще выше натягивает одеяло, закрывая доступ к возможным целям моих поцелуев. – Иди уже. Мы есть хотим.

Это «мы» греет мое сердце. Они – моя семья, моя жизнь. Тепло, добро, радость, любовь, – я отдам Иву и нашему сыну все без остатка. И они, я уверен, ответят тем же. Это наш мир, наш рай на земле. И не променяю его ни на какие сокровища мира.

Эпилог

Черт! Я опять задержался! Ив, прости меня, пожалуйста!

Каждый раз, когда я прихожу поздно с работы, Ив выглядит недовольным и разочарованным. Я вижу это, хоть он и старается скрывать это.

Милый мой, как же мне больно от того, что заставляю тебя переживать.

Я лечу с работы, словно на крыльях. Знаю, что дома меня ждут. Мой супруг, Ив. Мой единственный. Моя вторая половинка. Мой омега. Его запах, родной и любимый, сладкий, с отзвуками моего собственного запаха, – он манит, заставляет сердце биться в утроенном ритме. 

Наша композиция ароматов, в которую полгода назад добавились новые оттенки. Сын, Тео – Теодор, маленький комочек радости. Наш маленький мир, в котором до этого царила идиллия, любовь, романтика, пополнился новым героем. Он – наш маленький Бог. И Ив, и я готовы за него отдать всё, и подарить всю любовь и нежность.

Полгода назад…

Маленький сверток на руках. Что я тогда испытывал, не помню. Была такая эйфория, все мысли были затоплены волнами радости от долгожданного события. Ив бледный, уставший, но счастливый. Я целовал его, целовал нашего сына бесконечно долго. Просто я не знал тогда, как еще выразить свою радость и любовь к самым дорогим людям в моей жизни.

Но… Черт! Я вновь опаздываю. Ив опять будет волноваться!

В квартире темно. «Неужели… я так поздно! – задыхаюсь от быстрого бега. – Ив наверное уже лег спать». И Тео давно спит, в квартире стоит тишина. Скинув одежду, прохожу по темному коридору в спальню. 

О! То, что я вижу, зайдя в комнату, заставляет сердце трепетать. Там в темноте, у детской кроватки, в которой мирно посапывает маленький Теодор, сидя прямо на полу и положив голову на прутья, спит Ив. 

Милый… Любимый.

Опять защемило сердце, я заставил его переживать. Черт!

Подхожу к спящей омеге, стараясь не шуметь, чтобы его не разбудить. Брови любимого чуть сведены, придавая небольшое оттенок суровости его спокойному лицу. Подымаю супруга на руки… Ох! Как же я забыл, что с трудом могу поднять Ива, он немного тяжеловат для меня. Именно по этой причине у нас не было периода «таскания возлюбленного на ручках». Только пару раз я носил его на руках. Как же без романтики!

Со всеми предосторожностями, я опускаю расслабленное тело омеги на нашу кровать. Укрываю одеялом. Ив слегка морщится во сне. Тихо-тихо что-то бормочет. Я наклоняюсь ниже, чтобы расслышать: «Когда он придет… убью…» – тихо шепчет мой омега.

Эм… Хорошо, что я не разбудил его. Как бы ни было приятно лежать в супружеском ложе рядом с любимым, но мне нужно принять душ.

Уже лежа в ванной, я долго обдумываю, что же мне сказать ему, как оправдаться. Бурное воображение не переставая рисует мне картины разгневанного супруга, который чуть ли не со сковородкой наперевес гоняется за мной.

Мои размышления прервал тихий скрип двери. Ив заходит, немного щурясь от яркого света, и прикрывает за собой дверь. Он молча раздевается. Молча, садится напротив. Он молчит, и от этого еще горче на душе. Он обижен, я это чувствую. Это выражение на лице: ни гнев, ни злость, ни грусть. Лицо воспитателя, который вот-вот будет отчитывать провинившегося ребенка.

– Ты опоздал… – Я даже вздрагиваю от такого голоса. В нем сквозит обида, хоть и умело замаскированная. – Опять…

– Всего третий раз за два месяца. – Пытаюсь придать своему голосу чуточку бодрости или веселости. Но ни то ни другое не выходит. Ив чуть приподымает бровь. Я потупил взгляд, разорвав зрительный контакт. – Прости…

– Аарон. – Прерывает меня омега. – Ты УЖЕ три раза за два месяца приходишь поздно. Я… – Он замолкает, закрывает глаза и вздыхает устало: – Эх… Ну почему ты такой… такой…

– Рассеянный? Безнадежный?.. – Да, я знаю свои грехи. Ив успокаивается и даже слегка усмехается.

– Дурачок мой… – Ив смеется. – Иногда мне кажется, что у меня два ребенка. Просто один из них меня иногда еще и трахает!

Черт! Я покраснел от такой прямоты. А Ив тем временем тянется ко мне. Он осторожно пододвигается, стараясь не расплескать воду, и ложится мне на грудь.

– Пожалуйста… – Он поднимает голову. – Не задерживайся больше… Я… я волновался.

– Клянусь. – Я целую его, обнимаю… Долго и жадно…

«Люблю его!.. Он никогда не должен больше из-за меня переживать».

* * *

Ты особо ценишь вот такие минуты, когда вас снова двое. Когда Тео спит. А вам не до сна, потому что не можете оторваться друг от друга: жаркие поцелуи и ласки, приглушая стоны, чтобы не дай бог не разбудить ребёнка.

Вот уже полгода вас трое. Семья… Ты до сих пор не веришь в это. После рождения Тео вы все реже можете уделить время друг другу. Маленькая радость, ваш сын, любимый ничуть не меньше супруга, отнимает всё свободное время, отнимет все силы.

А сейчас лежите в обнимку в остывающей воде, наслаждаетесь редкой близостью. Вдвоем. Ты ощущаешь, как бьется сердце супруга, его мерное дыхание… и возбуждение.

– Аарон… – шепчешь ты. – А как ты будешь извиняться?

– Ну… я как-то не думал… Я думал ты меня простил, – тихо мямлит альфа, но замолкает наткнувшись на твой суровый взгляд. – Ой!.. То есть… Эм… Ну я не знаю, Ив!

– Черт! Аарон, ты действительно еще ребёнок! – Нежно чмокнув в щеку своего альфу, ты встаешь и выходишь из ванны. – Я жду тебя… эм… в гостиной. Не задерживайся.

Буквально через пять минут ты утонул в горячих ласках супруга. Он дарил поцелуи, оставляя яркие засосы по всему телу. Казалось, что его горячие ладони были везде. И ты отдавал сторицей, лаская, целуя…

Жарко. Воздух наполнен специфичным запахом.

Он проникает в тебя аккуратно, как всегда, боясь причинить боль. А войдя замирает, смотрит в глаза.

– Ив. Я люблю тебя. – Нежный шепот на пределе слышимости. Движение губ…

И за это ты его любишь: за нежность, за осторожность, за горячую любовь и преданность. И за сына, наконец.

Его движения, толчки очень мягкие, и тебе это доставляет ни с чем несравнимое удовольствие. Ты стискиваешь зубы. Тихие стоны – это всё, что вы можете себе позволить сейчас. Не дай Бог, проснется Тео…

Но все же, не сдержавшись, глухо стонешь и прогибаешься в пояснице от нахлынувшего яркого оргазма. В глазах темнеет: Аарон, навалившись сверху, впивается в твои губы жадным поцелуем. Ты чувствуешь, как он глубоко дышит. Как кончил твой супруг, ты не заметил. Но сейчас немного прейдя в себя, ощущаешь ту наполненность, которой тебе так часто не хватает.

Вы вместе, лежите рядом, прижимаясь друг другу. Ты чувствуешь жар, и ничто в этом мире не сможет вас сейчас разделить. Ничто…

Но реальность… жестока, и детский плач слышен даже через две закрытые двери. Аарон, резко разорвав объятия, бросается к сыну. А ты… ты не можешь подняться: слабость, сонливость… и поясница слегка ноет.

Ты лежишь, прислушиваясь к тихому шепоту Аарона, успокаивающего Тео: видимо тот просто проснулся от твоего финального крика. Неприятное чувство вины лениво проплывает в твоем сонном сознании. Через несколько минут приходит супруг, и даже в темноте ты видишь, как блестят его глаза. Его улыбка то же сонная и усталая. Он подымает тебя на руки и несет в спальню. Ты помнишь о том, как ему тяжело, и стараешься как-нибудь перенести вес.

Уже лежа на кровати, куда тебя бережно, как сокровище, опустил Аарон, вы ещё долго не можете заснуть, тихим шепотом рассказывая друг другу о прошедшем дне. И он вновь тебя обнимает, утыкаясь носом в ямочку между ключиц, и как бы не заметно вдыхает – ты чувствуешь дыхание на своей коже. Мерное… Аарон заснул. Ласково целуешь его куда-то в макушку. Устало зеваешь… Сон. Ты любишь вот так засыпать, в горячих объятиях, с приятной истомой после бурного секса, ощущая горячее дыхание супруга, биение его сердца, и чутким ухом слыша тихое посапывание ребенка. Эти размеренные тихие звуки – лучшая колыбельная для тебя.

Семья. Вас трое в вашем мире. И так уже полгода. Это именно то, к чему ты стремился, чего ты ждал всем сердцем. И ты не променяешь свою жизнь, свой мир, свою семью ни на какие сокровища мира.

Спэшл 1.

Тот самый день

– Ив?.. – Я поднял глаза на своего отца-альфу и наткнулся на обеспокоенный взгляд. – Ты себя хорошо чувствуешь? У тебя щеки покраснели.

– Да, все нормально, – соврал я. 

Сегодня я проснулся с неприятным жаром. Но таблетка аспирина должна была помочь с явным признаком начинающейся болезни. Ведь легкое недомогание, возникшее, скорее всего, из-за того, что вчера я немного замерз на тренировке, я не считал достойным внимания. Не хотел волновать родителей из-за каждой мелочи. Хотя, если подумать, то даже вчера, еще до тренировки, у меня тоже была легкая слабость. Я просто забыл об этом, увлекшись любимым занятием.

Видимо, принятое лекарство еще не подействовало. Легкий жар, ничего серьезного, посчитал я, и не без труда смог в этом убедить обоих отцов. Температуры нет, а значит, и школу не нужно пропускать. Я не могу себе позволить напрасные пропуски уроков. Увы, я не настолько гениален…

С горем пополам отделавшись от обеспокоенных родителей, я поспешил в школу. 

* * *

Ближе к обеду жар начал усиливаться. Зарождаясь внизу живота, он волнами проходил по телу. Каждое движение отдавалось электрическим зарядом в пах. Прикосновение ткани брюк и белья стало до невозможности неприятным. Всё больше и больше хотелось прикоснуться к себе там… 

Я уже догадался. Течка… Но почему так рано? Мне говорили, что первая течка должна была начаться не раньше тринадцати лет. Хотя я уже знал, что у меня рано началось половое созревание: мой отец-альфа как-то тихим шепотом сказал, что мой запах усилился и немного изменился. Он предупредил, что в скором времени этот аромат станет ещё сильнее и будет более соблазнительным для альф.

Обычно проходит год – полтора, прежде чем наступит первая течка, и омега впервые ощутит потребность в удовлетворении. Так почему же у меня всё так быстро произошло? Прошло несколько месяцев, в течение которых моя жизнь уже понемногу начала меняться. Эти мелкие, недозрелые альфы-одноклассники постоянно принюхивались, находясь рядом или проходя мимо. Даже на уроках они умудрялись бросать голодные взгляды в мою сторону. А ведь сами ещё далеки от того, чтобы стать полноценными альфами.

Другое дело старшеклассники: у них уже сильный, яркий запах, и я его ненавижу. Каждый раз, сталкиваясь в коридорах школы, они пытались всего меня облапать. А если уж никого из учителей поблизости не наблюдалось, то, прижав к стене, начинали откровенно домогаться. Пару раз это выливалось в серьезные драки. Думаете, я обычная омега, слабая и беспомощная, готовая отдаться первому же альфе? Отнюдь. Я обладаю сильным чувством собственного достоинства, меня воротит от животных инстинктов – как чужих, так и моих собственных. И, кроме того, в силе я не слишком уж уступаю многим альфам в школе.

Но, черт, как же сильно было возбуждение! Набухший член неприятно упирался в ширинку, принося неимоверно сильную боль. Неприятный зуд и влага, которая пропитала уже ткань брюк, занимали все мысли. Тело горело, жар усилился. В глазах то темнело, то расплывалось… «Идиот! Какой же я идиот! Что теперь делать? Я не смогу спокойно дойти домой».

Когда я закрывал глаза, невольно обострялось обоняние. Даже слабые ароматы альф-одноклассников я воспринимал особенно остро.

– Ив. Ты себя хорошо чувствуешь? Ты побледнел. – Голос учителя-беты был слышен, как будто сквозь толщу воды – глухо и размыто.

Собрав остатки сил, я заставил себя посмотреть в его сторону. Мне нужно было, что бы мой голос прозвучал максимально спокойно.

– Да. Просто, немного голова кружится. Эм… Можно мне выйти?

Когда учитель дал добро, я постарался выбежать из класса как можно быстрее. Не дай Бог, кто-нибудь увидел бы мокрое пятно на брюках. Однако, я успел заметить, как парочка альф на последней парте принюхалась.

В коридоре было пусто, как и в туалете. Я успел только набрать номер отца-омеги, когда экран мобильника предательски моргнул, а затем потух. Забыл зарядить телефон! Мысли лихорадочно заскакали. «Что же делать?..» Вопрос без ответа. Пробыв в туалете в общей сложности почти полчаса, я осознал, что скоро перемена. Это значит, что в коридоре будет полно народу, и паника от этого только усилилась.

Я схватился за голову, хотелось выть от беспомощности. На тот момент я прекрасно осознавал, что именно возбуждение мешает мне рационально мыслить, но ничего с этим поделать не мог. Я решил уйти с занятий, сославшись на недомогание. Думаю, учитель, как взрослый человек должен меня понять. Теперь предстояло преодолеть путь обратно в класс. 

Тихо скрипнула дверь, выпуская меня в неповторимую тишину школьного коридора. Как много различных ароматов витало в сухом воздухе. И каждый особенный, и каждый манит… Нет! Это животное, омега настойчиво тянулась за удовлетворением. А я?.. Я ничего подобного не хотел!

Медленно, опираясь на прохладную гладкую стену, стиснув зубы, заставлял свое уже ослабшее от неимоверно сильного возбуждения тело совершать такие простые движения, как шаги. «Ив! Осталось не много! Не сдавайся!» – внушал я себе всю дорогу, показавшуюся бесконечно долгой.

В один прекрасный момент колени подогнулись, и я растянулся на грязном полу. Тело практически не слушалось. Волны жара, концентрируясь в паху и зудящем анусе, проносились по телу, отбирая последние силы. Дышать стало невозможно. Размытые очертания коридора быстро померкли. Последнее, что я увидел, перед тем как отключиться – пара ботинок, остановившаяся практически у лица.

* * *

– А ну просыпайся, мелкая сучка! – Грубый смех сопровождал не менее грубые слова.

От хлесткой пощечины, едва проявившийся перед глазами мир на мгновение вновь погрузился в темноту. Мне с трудом удалось кое-как сфокусировать взгляд. Я никак не мог сообразить, что же происходит. Вокруг было хоть и темно, но я смог увидеть непонятные, нечеткие очертания каких-то предметов.

– Видно, ему сейчас действительно хреново. 

Прямо передо мной возникла чья-то пара ног в темный штанах. И уже через секунду я смог разглядеть лицо парня: он грубо схватил меня за челку, заставляя запрокинуть голову.

– И долго ты еще собираешься играть в спящую красавицу?

– Что?.. Кто?.. – Я с трудом смог выдавить из голосовых связок всего пару слов. Голос хрипел, а пересохшее горло неприятно саднило.

– Ооо! Так эта течная сучка еще и говорить умеет? – Слева подошел ещё один парень.

От яркого, сильного аромата, бьющего в нос, у меня закружилась голова. Альфы! В голове зажегся тревожный огонек. Но его перекрыла волна обжигающего возбуждения и желания. Она, словно цунами, прокатилась по всему телу. Когда один из парней схватил меня за подбородок, притягивая к себе, у меня вырвался непроизвольный стон прежде, чем я успел опомниться и плотно сжать зубы.

– Так наша маленькая омежка изнывает от желания? Может, не будем его больше заставлять ждать? А, парни? – И вновь последовал громкий смех, эхом прокатившийся по помещению.

Сильные руки грубо оторвали меня от пола. Один из парней, которых было трое в этой комнате, не церемонясь, вытащил меня на середину комнаты. Я сильно ушиб плечо, когда не менее грубо меня буквально швырнули на темный, холодный пол, и сильным тычком в плечо перевернули на спину. Теперь я мог лицезреть лица всех трех парней. Старшеклассники. Высокие и наверняка сильные. Я попытался было дернуться, но меня тут же вернули в горизонтальное положение. От их запаха темнело в глазах. Возбуждение, пульсировавшее в паху, сильный зуд в заднице, неприятно хлюпающая смазка, насквозь пропитавшая ткани белья и штанов, слабость в теле, жар, головокружение – я испугался своего состояния.

– О! Что тут у нас? – один из альф, наклонился, шумно, словно собака, втягивая воздух. – Да ты уже так сильно пахнешь, не смотря на то, что такой мелкий.

– И так сладко… – поддакивал ему второй, опускаясь на колени между моих ног. Он силой сжал мой болезненно напряженный член прямо через ткань, затем потер ладонью мокрые штаны. – Оу! Да тут вообще всё уже готово.

Я зажмурился. Было больно, было страшно, я всеми силами пытался противостоять всё ещё растущему возбуждению. Судорожным движением попытался свести ноги, но их грубо развели в стороны.

– Слышь, мелкий! Лучше тебе не рыпаться! – сказал самый высокий из парней.

– Пожалуйста! Не надо! – тихо зашептал я. Глаза предательски защипало, тугой, горький комок подкатил к горлу. Я невольно всхлипнул, чем вызвал издевательские смешки у двоих парней, что продолжали стоять, и сильный гнев у сидящего.

– Еще одно слово, – яростно прорычал он, хватая меня за грудки и сильно встряхивая. – И я не смогу поручиться за твою жизнь и здоровье.

Но добился он только противоположной реакции. Плотину, как говорится, прорвало: слезы брызнули из глаз, я зарыдал в голос. Мои лихорадочные попытки вырваться тут же пресеклись. Теперь уже все трое прижимали мое тело к холодному полу.

– Я сказал тебе заткнуться! – прорычал все тот же голос. Его кулак, словно молот, обрушился мою голову, прямо в ухо, от чего голова по инерции мотнулась. Я, конечно, был оглушен, но реветь не перестал. Слезы продолжали стекать по щекам. – Черт, громкая нам попалась на этот раз шлюшка. Ты, неси кляп. Нужно его связать.

В течение всего пары минут мне связали руки за спиной, туго затянув веревки. Самодельный кляп – простой кусок ткани – был бесцеремонно затолкан в рот. Теперь я только и мог, что горько всхлипывать. Но одно слово: «Приступим», брошенное одним из парней, заставило сильно сжаться. Даже сильное возбуждение притупилось, практически сходя на нет, уступая место дикому страху.

Альфы резкими рывками сдернули мои штаны, отшвырнув в темноту. Я зажмурился: хватало их жестких прикосновений, от которых бросало в дрожь. Мне казалось, что если бы я еще и смотрел на их действия, точно бы сошел с ума. Они постоянно передергивали меня, словно тряпичную куклу. Жадными горячими руками они исследовали тело, до боли сжимая соски, ягодицы и опавший член. От возбуждения не осталось и следа. Я, не переставая, выл, пробуя умолять, но из-за тугого кляпа выходили лишь невнятные звуки.

– Я первый, – донеслось сквозь гул ревущей в ушах крови.

Ту боль я не забуду никогда. Ослепляющую… Словно меня заживо рвали изнутри. Я до хруста, до боли в позвоночнике выгнулся в пояснице, и взвыл, отчаянно и надрывно, слезы новым потоком хлынули из глаз. Сильные руки удерживали за талию и бедра. Боль была настолько дикой, что меня замутило. Яркие пятна вспыхивали и гасли под зажмуренными веками. Что происходило дальше не помню. Была только боль, пульсирующая, каждый толчок, каждое проникновение вызывало новые вспышки. Это было невыносимо! В тот момент я молился о смерти. «Пожалуйста… Прекратите… Мне больно»… Непрерывное бормотание, заглушенное кляпом…

– Ив!!!

«Эти ублюдки знают мое имя?..»

– Ив! Пожалуйста! Проснись! Что с тобой?! – голос, полный беспокойства. Нежные руки, стискивающие в объятиях и непрерывные легкие поцелуи на щеках.

– Что?..

Я медленно приходил в себя: дыхание, ещё немного тяжелое после кошмара, горячие слезы, струящиеся по щекам, и бешено колотящееся сердце, как напоминание о недавнем ужасе. 

– Ну, слава богу… – Аарон навис надо мной. Его бледное лицо, обрамленное темными волосами, теплый, но сейчас встревоженный взгляд. Аарон, единственный, любимый… – Тебе приснился кошмар… Ив…

Я кинулся ему на шею, и, уткнувшись в плечо, громко заревел… Черт! Как ребёнок, думал, что уже давно повзрослел, чтобы устраивать подобные истерики. Но я надеялся больше никогда не увидеть того кошмара. Был уверен, что Аарон помог мне забыть тот ужас.

Но сегодня Аарон впервые задержался на работе. Я ждал… Уложил сына спать. Сам же сидел в гостиной, при свете и ждал супруга, пока сон не сморил. 

И вот опять – старый, уже даже немного забытый кошмар.

– Аарон. Я… – тихо зашептал я, когда справился с накатившей истерикой. – Пожалуйста, никогда меня не оставляй!

– Не буду. Обещаю.

Аарон, подцепив пальцами мой подбородок, настойчиво притянул меня для долгого и невероятно нежного поцелуя. Он мягко гладил по спине, шептал нежные слова. Его тепло, четкое сердцебиение заставили страх медленно отойти, отпустить все еще трепещущее сердце.

– Ив… – после долгого молчания, наконец, произнес муж. – Ты когда-нибудь расскажешь мне его, твой кошмар?

– Не знаю… – Я прижался сильнее, впиваясь пальцами в его плечи. Даже напоминание о сне холодило сердце застарелым ужасом. – Прости, но… Мне слишком страшно, чтобы намеренно воскрешать в памяти те события. Когда-нибудь я обязательно расскажу… Когда-нибудь… но не сейчас.

Спэшл 2.

Маленькие радости

– И-и-в! – донесся до моих ушей истерический крик Аарона. – Он плачет!

– Я слышу.

– Что делать?

– Не знаю.

– Как не знаешь?!

Аарон вломился в комнату, где я, лёжа на кровати, перечитывал материалы и конспекты.

– Ну, может, он есть хочет? – предположил я, по-прежнему не глядя на супруга, стоящего в дверях с плачущим ребенком на руках. Меня раздирали противоречивые желания: с одной стороны я хотел кинуться к сыну, успокоить, но с другой стороны не хотелось мешать Аарону «наслаждаться» отцовством. Ведь он сам же настоял на том, что в выходные он и только он будет заниматься ребенком, и будет делать всё без моей помощи. Ну, сказать-то легче, чем сделать… Каждые выходные, начиная с самого утра, супруг мечется по квартире с Тео на руках и каждую минуту подбегает за советом.

– И что делать?

– Ну, я не знаю… Может покормить?

– Ясно… А чем?

– Аарон, кормить нужно тем, что предназначено для ребёнка. Я же тебе всё написал.

– Прости, – Аарон как-то сразу погрустнел.

– Не переживай, ты справишься. Я в тебя верю. – Я улыбнулся ему ободряюще.

– Угу…

Но видно Аарон сам в себя не верил. Он поплелся на кухню. 

«Бедный мой».

Про себя я, конечно же, сильно жалел Аарона. Знаю, как ему тяжело. Он еще никак не мог привыкнуть к новому распорядку дня, так лихо откорректированному потребностями Тео. Я, конечно, тоже еще не привык не спать по ночам, отгадывать, что в данную секунду хочет Тео, почему он плачет, и постоянно решать другие подобные проблемы. Я все делал скорее интуитивно. Но почему-то мне кажется, что Аарону намного тяжелее. Днем его практически не бывает дома: работа и учеба отнимают все его силы. Но ночью Аарон первым вскакивает, стоит лишь Тео начать хныкать или просто что-то пробурчать во сне. Он в меру своих сил всегда помогает и поддерживает меня. Я не представляю, как бы смог справиться без него. И что мне тогда стукнуло в голову, что я смог бы в одиночку все это осилить. Да, каким же я был самонадеянным…

Аарон несколько раз подбегал ко мне с вопросами, на которые я давал короткие односложные ответы. Из соседней комнаты периодически раздавался грохот и негромкие чертыханья Аарона, его «разговоры» с Тео, ну, то есть непонятные наборы звуков, и озорной смех ребенка. Мне казалось это настолько милым, что я невольно улыбался, прислушиваясь к их «диалогу». 

Незаметно звуки прекратились, стало тихо. Я поднялся, прислушиваясь. Тихо… Я бы даже сказал, подозрительно тихо. На кухне никого не оказалось. Ну, кроме беспорядка, разбросанных баночек, детских игрушек-погремушек…

Аарон отыскался в гостиной. Он спал, лежа на диване и прижимая к себе спящего Тео. Я, наверное, мог бесконечно любоваться этим зрелищем. Два самых дорогих мне человека, мирно сопящие, прижимающиеся друг другу… Тео очень сильно был похож на Аарона: такие же волосы, такие же глаза и он такой же шумный.

Я подошел к спящей сладенькой парочке и, наклонившись, поцеловал сначала Тео в лобик, а затем Аарона. Супруг и малыш совсем уж одинаково улыбнулись во сне, и я чуть не растаял в умилении. Но Тео затем немного покряхтел во сне, морща носик. Видимо, ему было неудобно спать на жестком и немного колючем диване. Я осторожно, чтобы не дай Бог не потревожить чувствительный детский сон, перенес его в кроватку.

Аарон даже не пошевелился, когда я прилег рядом. «Милый, любимый. Наверняка он сильно устал…» Я погладил супруга по щеке.

– Ив… – прошептал супруг, улыбаясь, и обнял меня. 

– И давно ты не спишь?

– Проснулся, когда почувствовал твой запах совсем рядом. Я думал, ты занимаешься.

– Я занимался. Просто решил вас проверить.

– Всё под контролем. Не волнуйся.

– Я и не волнуюсь. 

Мы пролежали почти два часа, просто обнимая друг друга и иногда даря легкие поцелуи. На удивление даже после череды бессонных ночей спать сейчас не хотелось. Не хотелось терять мгновения близости друг друга. Но, как всегда, все хорошее имеет свой лимит. 

– Тео проснулся, – проговорил я.

– Ох… – Тяжело вздохнув, Аарон поднялся.

– Может тебе помочь?

– Нет. Всё нормально, я справлюсь. – Он нагнулся, чтобы поцеловать меня. – Спасибо.

– За что? – искренне удивился я.

– За всё… – сказанные с придыханием слова потонули в долгом поцелуе.

Детский плач стал громче, Тео требовал внимания, и Аарон бросился к нему.

– Это тебя я должен благодарить за это счастье.

Моего шепота он уже не услышал. Ну и пусть. Он прекрасно об этом знает, даже если я и не говорю этого вслух.

Спэшл 3.

Самый лучший подарок

– Чёрт… Кому там не спится? 

Я потянулся к лежащему на прикроватной тумбочке телефону, который весело помаргивая, играл какую-то смутно знакомую мелодию. Естественно, что с закрытыми глазами не сразу сумел нащупать злополучный аппарат, который от мощной вибрации ползал по гладкой поверхности, и в довершении неудач благополучно свалился на пол. Теперь волей неволей пришлось разлеплять глаза, чтобы, наконец, выяснить, кому я понадобился в такую рань. А за окном, между прочим, было еще темно.

«Оуэн» – высветилось на экране. Не понял? Что это понадобилось брату в… я глянул на часы… Полчетвертого ночи?! Сколь бы сильно я не любил членов семьи, но такая побудка была всегда ненавистна.

– С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!!! – проорали три голоса так громко, что я чуть не выронил телефон с перепугу. – Ну и что же ты так долго трубку не брал? – прозвучал спокойный голос Оуэна, старшего из той троицы на другом конце.

– Ты придурок, да? На часы смотрел? – кое-как подавляя зевоту, «грозно» промямлил я, выходя из спальни, чтобы не разбудить Ива. 

– Мы не виноваты, что поезд ночью прибыл! – проорал в ответ другой, более звонкий и детский голосок. Алекс, самый младший, всегда был вспыльчивым и импульсивным.

– Какой поезд? Что вообще происходит?

– Ну, ты и тормоз, Аарон, – устало выдохнул Оуэн. – Я же писал, что мы приедем к тебе на день рождения.

– Ой. Да… Точно… – да, я действительно тормоз с очень короткой памятью.

– Я решил разбудить тебя, предупредить, что мы скоро будем. Только такси дождемся. Скажи свой адрес, а то не хочу рыться в вещах, искать ежедневник.

Я продиктовал адрес, а мысленно уже прикидывал, сколько времени у есть в запасе, прежде чем эта бешеная компания нагрянет в квартиру. От силы минут двадцать – тридцать. Нужно хотя бы попытаться подготовиться к встрече с братьями. Они давно напрашивались в гости, но каждый раз удавалось переносить сей «чудесный» визит.

Удавалось… До прошлой недели.

Мне позвонил Оуэн и категорично заявил, что на мой день рождения они втроем приедут, и ничего не оставалось, как согласиться.

Приведя себя и квартиру в более и менее приличное состояние, я глянул на часы. Мог и не делать этого. Раздался стук в дверь. Двадцать минут прилетели незаметно.

– Иду, иду…

Глубоко вдохнув, я распахнул дверь. И буквально в следующую секунду уже смотрел в потолок, придавленный к полу двумя телами. Знакомый и родной, но немного забытый запах двух младших братьев омег ударил в нос.

– С днем рождения, Аарон! – проорали мне в оба уха, а затем смачно поцеловали одновременно в обе щеки. – Мы так соскучились, – меня стиснули в объятиях две пары рук.

– Аарон… Что происходит? – запрокинув голову, я увидел Ива, который растерянно взирал на нашу небольшую кучу малу сонными глазами.

– Извини, Ив, мы разбудили тебя… – проговорил мягко Оуэн, подходя к нему и протягивая руку в приветствии. – Ян, Алекс, вы его сейчас раздавите. Не маленькие дети, в конце-то концов.

– Прости, – опять-таки дружно пробормотали братья, спешно сползая с меня.

– Аарон, ты в порядке? – Ив протянул руку, помогая мне встать, а затем, наклонившись, прошептал прямо в ухо: – Ты мне ничего не говорил, что твои братья приезжают.

– Забыл, – стушевался под сердитым взглядом омеги. – Прости.

– Аарон, будь добр, занеси наши вещи, – мило улыбнулся Оуэн. – Ив, пошли с нами в гостиную.

* * *

– Да ладно?! – Я, выпучив глаза, смотрел на Яна. Только что он сообщи мне невероятную новость. – Что значит: «У Оуэна будет ребенок»?

– А то и значит, тормоз. Оуэн уже год как вступил в брак со своим альфой. Но мы только на днях узнали о его беременности.

Мы с Яном готовили завтрак на всю нашу большую компанию. Он – повар от бога, и всегда готовил лучше всех в нашей семье. А меня, как единственную альфу в квартире отрядили ему помогать. Что насчет остальных?.. Алекс играл с Тео, которому пару месяцев назад исполнилось два года. А Оуэн о чем-то тихо шептался с Ивом. И возможно я даже знаю, теперь уже знаю о чем.

Теперь я понял, что меня беспокоило с момента приезда этих трех омег: я сразу узнал два из трех запахов. А Оуэн пах сейчас совсем по-другому. На нем был отпечаток аромата его альфы.

– А почему я ничего не знал о свадьбе?

– Мы не стали тебя беспокоить, да и сюрприз хотели сделать…

– Да уж сюрприз удался… Ох… Но… Но я слишком молод чтобы стать дядей.

– Да ладно?! А чтобы отцом в двадцать лет становиться ты был не молод? И вообще, я стал дядей в шестнадцать, а Алекс так вообще в четырнадцать. Хватит причитать, ты ничего уже не изменишь. Так что принимайся за готовку.

* * *

– Двадцать три… Уже так много…

Я сидел за праздничным столом, с тоскою уткнувшись взглядом в бокал с шампанским. Все больше начинаю не любить свой день рождение. Куча подарков и поздравлений от всех родственников, друзей и коллег по работе. Праздник в кругу родных и близких… Нет, я не жалуюсь, мне всегда приятно знать, что я им дорог. Но… Уже двадцать три года…

– Хватит нюни распускать. Соберись тряпка… О нет! Не вздыхай так горестно! Это раздражает! – кричал на меня Алекс.

– Действительно, – поддержал его Оуэн, а Ян и Ив дружно закивали. – Чем ты недоволен? У тебя такая великолепная семья, любящая омега, сын…

– Да, – я попытался выдавить из себя счастливую улыбку. Но получилось как-то криво. 

Ив встал из-за стола и подошел ко мне.

– Аарон, – обнял меня со спины супруг. – Я думаю, мой подарок обрадует тебя, – Ив, наклонился, положив подбородок мне на плечо. Он радостно улыбался, а глаза его светились счастьем. На щеках выступил небольшой румянец. – Ты знаешь… у нас… – Ив закрыл глаза и, глубоко вдохнув, сказал: – У нас будет еще ребенок.

– Поздравляем! – хором воскликнули братья, радостно хлопая в ладоши.

А я… Я молча открывал и закрывал рот, как рыба, не в силах что-то сказать. «У нас будет еще ребенок», – повторялось многократным эхом у меня в голове. То, что творилось у меня внутри, поистине можно было сравнить с вспышками яркого праздничного салюта. Как и в первый раз, когда узнал о беременности Ива, я не мог отойти от шока. Но тогда я скакал, как в жопу ужаленный, готов был от переполнявшей меня радости горы свернуть ради любимого. А сейчас же… Сейчас… Теплое, ни с чем не сравнимое счастье вновь разливалось по телу, наполняя каждую клеточку. «Ребенок, ребенок»… 

– Я люблю тебя, – ничего лучше я не нашел сказать. Резко развернувшись, притянул Ива для долгого поцелуя. Мои братья радостно улыбались. – Действительно, это лучший подарок!

– Я рад, – Ив провел ладонью по моей щеке. – Надеюсь, твоя депрессия на этом закончится?

– Угу, – кивнул я. И праздник продолжился в самой что ни на есть радужной атмосфере.

* * *

Уже поздней ночью мы расквартировали моих братьев, выделив им место в свободной комнате и гостиной. Уезжать они собирались уже завтра утром, и сегодня всем нужно было хорошенько выспаться.

– Ив… Ты не спишь? – Я потянулся к омеге, обнимая за талию. 

– Нет, – Ив развернулся лицом. Он нежно поцеловал меня сначала в лоб, потом легко чмокнул в нос, и потом уже впился губы жадным поцелуем. – Тебе, правда, понравился мой подарок?

– Глупый вопрос. Ты себе не можешь представить, как я рад. – И я поцеловал супруга в ответ. – Это и, правда, было лучшим подарком на день рождения.

– Ты уже это говорил, – Ив, повернулся на спину, утягивая меня за собой. В итоге я навис над ним, всё это время не разрывая поцелуя. А руками уже скользил по его телу.

– И-и-и-в…

– Я люблю тебя, – прошептал мне в губы Ив.

– Ты – мой самый лучший подарок.

Спускаясь по телу омеги чередой поцелуев, я, наконец, достиг его, пока еще плоского, живота. Прижавшись ухом, я затаил дыхание.

– Аарон, еще рано… – тихо сказал Ив, зарываясь пальцами в мои волосы. Его нежные прикосновения, сводили с ума.

– А я его слышу, он там. Он знает… мы любим друг друга, – глядя в глаза своей омеге, прошептал я.

С каждой секундой я заводился все больше. Кровь уже ощутимыми волнами приливала к паху. С каждым новым поцелуем или тихим выдохом Ива я всё больше хотел овладеть его телом. И, видимо, Ив хотел не меньше: его горячий член упирался мне в бедро. Дыхание омеги участилось. Ив жадно целовал меня, откровенно кусаясь. Мы бы еще долго катались по постели, попеременно целуя, кусая и лаская друг друга, если бы не омега: в один момент он просто резко отстранился и оседлал мои бедра.

– Я не могу… больше… – задыхаясь, прохрипел Ив. 

Он, поддавшись вперед, медленно и мягко сел на меня, замерев, после того, как до конца опустился. А я, кажется, забыл, что нужно дышать. Мне было ТАК хорошо. Собственно, мне всегда хорошо, когда Ив рядом. И особенно хорошо мне внутри него.

Тем временем омега слегка приподнялся, выпуская мой член из жаркого плена, и вновь опустился. Затем снова… и снова… постепенно увеличивая темп. Я положил ладони ему на талию, помогая двигаться. Затем осторожно коснулся его подрагивающего члена. Ив шумно выдохнул, остановившись на мгновение. Своими ласками я довольно-таки быстро смог довести омегу до предоргазменного полувменяемого состояния.

– Аарон… – прорычал Ив, кончая мне на грудь.

Однако, мне еще не светил финал. Остановившейся на несколько секунд Ив, продолжил мягко двигаться, но уже в другом, каком-то рваном темпе. Я поднялся, прижавшись грудью к Иву. Движения становились всё более частыми, толчки грубее, а стоны громче. В последний момент прогнувшись, Ив второй раз излился мне на грудь, а я одновременно кончил в него. 

Невероятная усталость окутала нас. Ив повис, уткнувшись в плечо. Он что-то тихо бормотал, и я кожей чувствовал его горячее дыхание. Я осторожно уложил мгновенно уснувшую омегу в постель, накрыв одеялом. Ив еще долго бормотал во сне, прижимаясь ко мне. Но сколько бы я не прислушивался, не смог разобрать ни слова.

Мягко поглаживая омегу по спине, я всеми силами старался заснуть. Спать хотелось неимоверно. Но прошло, наверное, около получаса, прежде чем я, наконец, осознал, что вот-вот отправлюсь в долгожданное путешествие по царству Морфея. 

– Я люблю тебя, – отчетливо прошептал Ив, улыбнувшись во сне.

– И я люблю тебя. – И, поцеловав омегу в горячий лоб, я, наконец, смог уснуть спокойным, крепким сном. 

Нет, все-таки я люблю свой день рождения. Люблю своих родных, братьев и еще не родившегося племянника. Люблю всех, кто делает мой мир таким светлым. Свою семью. И подарю Иву и детям всего себя без остатка. 

Я никогда не устану говорить своему супругу: «Я люблю тебя».

Март – апрель 2013 г.