– Прошу вас, малый блайнд, фру Нильссон!

Лукас перетасовал карты. Он работал в «Короне» вторую неделю и уже научился делать это на автомате. Он знал всех шестерых игроков, сидевших перед ним, все они были из постоянных. Фру Нильссон, дама лет семидесяти со строгим «учительским» пучком из седых волос, сделав ставку, теребила рукава фиолетовой кофты крупной вязки в ожидании начала игры. Старая картёжница явно переживала из-за того, что они были пусты – она привыкла иметь пару тузов в заначке, о чём не стесняясь поведала Лукасу в первый же его рабочий день. За ней он всегда следил особенно, и пару раз ему удалось поймать её на мухлеже. Сколько раз не удалось, он предпочитал не думать.

– Большой. Герр Линд?

Герр Линд – вот уж кто создан для покера – невозмутимо глядя на манипуляции Лукаса с картами, бросил фишки на стол. Прочесть что либо на его лице не представлялось возможным, поэтому он был мастером блефа, но играл без особого азарта, скорее убивал время, чем действительно был увлечён, в отличие от Бенгта Строма. Этот юнец с такой страстью спускал папенькино состояние, как будто это было смыслом всей его жизни.

Тиина Койву, высокая сухопарая финка, спокойная и флегматичная до стереотипности, заходила дважды в неделю, по вторникам и пятницам, проигрывала ровно три тысячи крон и уходила. Иногда ей везло, и она начинала выигрывать, тогда она покидала заведение, выиграв всё те же три тысячи. «В завязке, – пояснил однажды Фрикке. – Видимо, когда-то была сильная зависимость, а сейчас научилась себя контролировать, но боится снова потерять голову, вот и тормозит вовремя».

Аксель и Анжела Андерссоны – брат с сестрой – стали последними участниками партии. Эти приходили в «Корону» потусоваться, игра для них была вторична. Типичные представители золотой молодёжи, не знающей в жизни заботы сложнее, чем решить, куда пойти сегодня вечером. Они быстро сольются. Основная борьба развернётся между первыми тремя, как это обычно и бывает.

– Префлоп, дамы и господа! Ваши ставки. Герр Стром?

– Колирую, – хриплым голосом отозвался Бенгт. Его глаза уже горели азартом, а руки дрожали, как у завзятого алкоголика. Малоприглядное зрелище.

– Аналогично, – Тиина бросила на стол фишку. Апатичный взгляд. Игра, в которой приходится сдерживаться, не приносила ей удовлетворения, но отказаться хотя бы от этих крох она не могла.

«Никогда, – подумал Лукас. – Никогда не подсяду на это. Как только всё закончится – ноги моей не будет ни в одном казино».

– Герр Андерссон?

– Райз! – Аксель был в своём репертуаре. Он всегда повышает, кажется, даже не глядя в карты.

– Ре-райз! – не отстала от него и сестрица.

Фру Нильссон и Герр Линд колировали, и Лукас выложил на стол флоп. Две чёрные дамы и шестёрка пик. Бенгт Стром только что не прыгал от возбуждения и, видимо, предвкушения выигрыша. Двойняшки радостно зашептались.

Тёрн принёс двойку червей. Линд поднял ставку, Тиина спасовала. На ривере пришёл крестовый туз. Выиграла старуха Нильссон – с двумя тузами на руках собрала фулл хаус. Лукас подозрительно покосился на неё – неужели упустил? Нет, лучше считать, что ей повезло, бывает же такое. Да и карты определённо из его колоды. Хорошо, просто замечательно. Больше всего он боялся показать профнепригодность. Он тщательно готовился к роли крупье – даже ходил на курсы – и не собирался давать повод говорить, будто он плохо справляется со своей работой.

– Ингемар!

К столу, обращая на себя внимание всех присутствующих, протолкнулся высокий парень в джинсах и серой толстовке с эмблемой какой-то спортивной команды, судя по всему – хоккейной. Его рыжие вьющиеся волосы чуть ниже плеч были собраны в хвост, а хищный прищур зелёных глаз вызывал ассоциации с крупными кошачьими. «Опасный тип!» – подумал Лукас. Он пару раз видел его здесь, в «Короне», но никогда – играющим. Похоже, он приходил сюда, чтобы обстряпывать какие-то делишки с Линдом. Вот и сейчас он сразу плюхнулся на стул рядом с ним.

– Добрый вечер, герр Форсберг, – тот придвинул ему часть фишек. – Присоединитесь?

Несмотря на вопросительную интонацию, это было утверждение. Они стоили друг друга, эти двое. Интересно, что у них за дела такие? Наверняка не совсем законные. Может, они наркобароны или ещё какие-нибудь мафиози? Тогда герр Линд их главный босс – солидный такой, представительный! Дорогой костюм с иголочки, причёска аккуратная, волосок к волоску. Ну а этот Форсберг, скорее всего, выполняет функции вышибалы, ага – вышибает мозги из конкурентов. А что если…

– Эй, Лукас, снова замечтался? – Фрикке, возникнув, как всегда, словно из ниоткуда, толкнул его в бок. – Иди, отдохни, моя очередь. Дамы и господа, кто играет, прошу вас…

Лукас выбрался из-за стола и проскользнул к лестнице, ведущей на второй этаж. Ему ещё ни разу не удалось попасть туда. Не то чтобы это запрещалось, но вопросы бы вызвало, а Вильхельма попробуй обмани. Лукасу же совершенно не хотелось быть раскрытым. Он должен был узнать жизнь казино досконально, а это возможно только в том случае, когда никто не подозревает, что за ними наблюдают.

– Лукас, ты сегодня обедал или опять забыл?

По характерному произношению Лукас, не оборачиваясь, узнал Яна-Эрика, приехавшего в Стокгольм из Истада для учёбы. Сканское наречие трудно не опознать. Чтобы было на что жить, Ян-Эрик устроился в «Корону» официантом, ведь здесь были ночные смены. В его голосе звучало беспокойство, он уже знал привычку Лукаса забывать про обед и тревожился по этому поводу. Как можно? Сам он постоянно что-нибудь жевал, оставаясь при этом тощим, угловатым и нескладным, как подросток.

– Сейчас поем, не волнуйся, – успокоил его Лукас и отправился на кухню. Жаль было терять на это время, но ведь он и правда не ел со вчерашнего вечера. С тех пор как он сумел снять отдельную квартиру и съехал от родителей, пустой холодильник стал для него нормой жизни. Нет, иногда на него накатывало желание похозяйничать, тогда он закупался продуктами, вдохновенно творил оригинальные блюда, скармливал их друзьям и наслаждался похвалами. Но обычно было проще и быстрее перехватить на ходу какой-нибудь бутерброд.

Быстро перекусив в комнате отдыха, Лукас вернулся в зал. Фрикке вёл очередную партию, успевая при этом болтать обо всём на свете. Из старого состава игроков остались только фру Нильссон и Бенгт Стром. Решив, что имеет право ещё немного погулять, пока Вильхельм не видит, Лукас снова шмыгнул к лестнице.

Второй этаж оказался совсем не таким, как он ожидал. Он был оформлен куда скромнее первого. Простой коридор, напоминающий гостиничный, бежевый ковёр на полу и два ряда белых дверей друг напротив друга. Толкнув ближайшую, он попал в небольшую уютную комнатку с огромной кроватью, джакузи и полным баром алкоголя. За дверью напротив обнаружился кабинет, пригодный для работы или переговоров. Вот как, значит, тут можно и провести деловую встречу, и расслабиться с кем-нибудь из девочек или мальчиков, снующих внизу между потенциальными клиентами. Для верности Лукас решил заглянуть в ещё несколько комнат. Пару ближайших он пропустил, следующие оказались запертыми. Наконец, он толкнул очередную дверь, и она бесшумно распахнулась. Заглянув внутрь, Лукас увидел, что она не пуста. Три человека склонились над четвёртым, лежащим на кровати.

Естественно, первой мыслью было сбежать, но он не успел. Один из троих – Лукас узнал его, это был Форсберг – молниеносно метнулся к нему, втащил в комнату и захлопнул дверь. Помимо него здесь находились Ингемар Линд и администратор «Короны» Вильхельм Линдберг.

– Что ты здесь делаешь, Лукас?

Вильхельм резко выпрямился. Он старался держаться хладнокровно, но Лукас чувствовал, что он на взводе. Напряжённая – «будто натянутая струна», как обычно пишут в книгах, – поза, взгляд, да весь его вид говорил о том, каких трудов ему стоит держаться спокойно.

– Говорят, убийца всегда возвращается на место преступления, – нервно усмехнулся Форсберг. – Что скажешь, а?

Убийца? Лукас перевёл взгляд на человека, лежащего на кровати. Это оказалась – или оказался, он так и не понял, в каком роде к ним обращаться – кто-то из шоу трансвеститов. Пышный рыжий парик свалился на пол, юбка задралась, обнажая совсем не женские ноги, белая блузка была разорвана, а грудь – Лукасу пришлось напомнить себе, что она накладная – бесстыдно выставлена на всеобщее обозрение. Неестественно откинутая голова открывала ужасную рану на шее. Кто-то перерезал ей – или ему? – горло и, видимо, совсем недавно, кровь даже ещё не успела свернуться. Окровавлена была вся её – его? – одежда, даже на ковёр натекла лужа. При виде торчащих из разреза трубок, чем бы они ни были, Лукаса замутило. Он вынужден был отвернуться, чтобы подавить рвотные порывы.

– Я вызову копов! – в голосе Вильхельма зазвучали истеричные нотки, но он сумел взять себя в руки. Его всегда заботило впечатление, которое он создаёт, поэтому в любой ситуации он старался вести себя «достойно». – Лукас, останься здесь, Фредерик заменит тебя. Думаю, у полицейских возникнут к тебе вопросы. Герр Линд, герр Форсберг, я не могу вас задерживать, но вы ведь сами понимаете, что…

– Мы дождёмся полицию, – заверил его Линд. – Разумеется, мы заинтересованы в том, чтобы убийца был найден как можно скорее. Пока он на свободе, все мы под подозрением.

– Спасибо, – выдохнул Вильхельм. – Пока предлагаю перейти соседнюю комнату. Я скоро присоединюсь к вам. Мне нужно сделать звонок и убедиться, что внизу всё в порядке, а также отдать распоряжения персоналу.

«Но в первую очередь – добраться до туалета и попрощаться с обедом», – подумал Лукас, глядя на зелёное лицо начальника, и в который раз восхитился его выдержкой. Он знал, что Вилле не переносит вида крови, и мог представить себе, в каком состоянии он находился сейчас.

«Если только всё это не игра на публику. Откуда я знаю, может он и есть – убийца?»

– Чистая работа, – в голосе коронёра прозвучало восхищение. – Красиво резанул, профессионально. Эй, Руди, глянь!

– Вижу, – его коллега подошёл ближе. – У него была симпатичная трахея. И гортань ничего так, смотри какой перстневидный хрящ!

Руди потыкал пальцем в одну из трубочек, торчащих из перерезанного горла. Вильхельм привалился к стене и зажмурился. Лукаса раздирали два противоречивых желания – ему хотелось немедленно выйти из комнаты и в то же время подойти поближе, чтобы ни одна деталь не ускользнула от его внимания. Когда ещё предоставится такой шанс увидеть работу бригады коронёров на практике? Посмотрев на это, он мог бы описывать всё гораздо достовернее!

– Ханна, а где блуждающий нерв? Что-то я его не вижу.

– Заблудился, – хохотнула Ханна. – Да вон, к задней поверхности ярёмной вены прилип. Нервно-сосудистый пучок шеи такой нервный!

Перекидываясь шуточками, парочка деловито сновала вокруг трупа, проводя необходимые процедуры. Третий полицейский смотрел на них с явным неодобрением.

– Не думаю, что здесь необходимо наше присутствие, – он повернулся к четвёрке свидетелей-подозреваемых, которые просочились обратно в комнату вместе со следственной бригадой. – Предлагаю перейти куда-нибудь в другое место, я хотел бы снять показания.

– Идёмте за мной, – Вильхельм вышел первым. – Вот тут мы можем поговорить. С кого вы желаете начать, герр Хольм?

Оскар Хольм – следователь, возглавляющий опергруппу, – раскрыл свой блокнот, сверяясь с имеющимися у него сведениями.

– С вас, герр Линдберг. Я так понимаю, вы администратор, вам нужно как можно скорее вернуться к работе. Пройдёмте.

Он подозвал к себе младшего констебля и что-то шепнул ему на ухо, а затем увёл Вильхельма в один из кабинетов. Лукас торопливо нырнул в соседнюю комнату. Линд с Форсбергом расположились в двух спальнях напротив, а в коридоре встал полицейский, получивший, по-видимому, приказ не допускать контактов между свидетелями до допроса.

Оставшись в одиночестве, Лукас закрыл дверь на задвижку. Их разделили – и это было для него очень кстати. Окинув глазами кабинет, нашёл то, что искал – несколько кружек. Он торопливо взял одну из них и приложил к стене, смежной с комнатой, выбранной для беседы, затем прижался к ней ухом и прислушался, вытаскивая из кармана брюк блокнот и ручку. К счастью, слышимость оказалась неплохой, даже странно, что Вилле не позаботился о звукоизоляции, но нельзя же предусмотреть всё. Впрочем, Лукасу это было только на руку.

– Ваше имя Вильхельм Линдберг, и вы являетесь управляющим этого казино? – Оскар Хольм начал допрос. – Как давно вы заступили на эту должность?

– Три года тому назад, я здесь с самого основания.

Лукас не мог видеть Вилле, но отчётливо представлял, как он, должно быть, сейчас выглядит. Наверняка, сидит на жёстком стуле – кресла он принципиально игнорировал – с прямой, будто палку проглотил, спиной, сложив ухоженные руки на колени, бледный и с мировой скорбью на челе. Вряд ли такая мелочь как убийство станет для него поводом изменить своему стилю.

– Вы, конечно, знали убитого? Что вы можете о нём – или о ней – рассказать?

– Он выступал в шоу трансвеститов под именем Долли, – начал Вильхельм. – По документам его звали Кристофер Петерссон. Немного странно, он не был транссексуалом, собственно, он и трансвеститом не был, просто зарабатывал себе этим на жизнь, но и вне сцены он представлялся псевдонимом и носил женскую одежду. При этом он безбожно переигрывал, изображая женщину. Его эмоциональность и непосредственность, которые он выставлял напоказ, выглядели неестественно. Но я не задавал вопросов, каждый по-своему с ума сходит. Работу свою он выполнял прекрасно, а в свободное время я ему не указ.

– У него были конфликты с кем-нибудь, враги?

– Если и были, я о них не знал, – ответил Вильхельм. – Прошу прощения, от меня не так много пользы. Я не имею привычки совать нос в чужие дела.

– Хорошо. Скажите, кто обнаружил тело? – Оскар Хольм вёл допрос спокойно и методично, как по учебнику.

– Не знаю. Герр Линд или герр Форсберг. Я был в зале, герр Форсберг нашёл меня и позвал наверх. Я поднялся и увидел… это. Я сразу позвонил в полицию.

– Хорошо, не стану вас задерживать. Позовите, пожалуйста, кого-нибудь из них. Если у меня возникнут к вам какие-либо вопросы…

– Я в вашем распоряжении в любое время дня и ночи, – заверил Вильхельм.

Лукас отлип от стены и принялся строчить в блокнот услышанное. Пока ничего неожиданного, но он и не рассчитывал на немедленное раскрытие тайны.

Дверь в соседней комнате хлопнула. Лукас снова прижал ухо к кружке, чтобы не пропустить ни слова. Уверенные шаги, скрежет отодвигаемого стула – кресло опять оказалось проигнорировано.

– Назовите ваше имя, – Оскар Хольм зашуршал бумагой, видимо, доставая новый бланк для записи показаний.

– Ингемар Линд, – его голос звучал абсолютно спокойно, в нём не слышалось той нервной дрожи, от которой так и не сумел избавиться Вилле. Являлось ли это признаком чистой совести или наоборот? Кто знает.

– Вы были знакомы с убитым?

– Не так, чтобы близко. Я часто бывал в этом казино. Долли танцевала в шоу.

– Вы знаете его… её псевдоним? А как… её звали по-настоящему?

Лукас отметил, как следователь мгновенно подстраивался под собеседника, называя покойного в том же роде, что и он.

– Не стану скрывать, мне нравится это шоу. Я знаю нескольких танцовщиц оттуда – Долли, Стеллу, Нину, Ариэль, Мэри Лу, Сонию… Пару раз я дарил цветы некоторым из них. Но этим наши контакты и ограничивались. Так что нет, я не знаю её имени.

– Значит, спрашивать вас, были ли у неё враги, бессмысленно?

– Абсолютно. Я ничего не знаю.

Лукас отметил это в блокноте и снова прислушался.

– Расскажите, как вы обнаружили тело?

– Не я, – поправил Линд. – Его нашёл Ларс. Мы зашли в кабинет, вот в этот самый, где мы сейчас находимся, чтобы обсудить вопросы сотрудничества. У меня зазвонил телефон, это оказалась моя бывшая любовница. Она закатила мне истерику, и Ларс вышел, чтобы не слушать личный разговор. Видимо, он решил переждать в комнате напротив. Но лучше спросите об этом его самого.

– Непременно спрошу, – согласился Хольм. – А скажите, какие дела вы обсуждали, если это не секрет?

– Я – владелец фабрики по производству игрушек, – ответил Линд. – Ларс имеет связи на таможне. Речь шла об экспорте моего товара, абсолютно законном, разумеется.

«Ну да, как же, – подумал Лукас. – О! А может они собирались провозить наркотики, например, зашитые в плюшевых мишек, или что-то в этом роде?»

– Понятно. Ладно, что было дальше? Герр Форсберг вышел и…?

– Не прошло и минуты, как он вернулся обратно и сказал мне, что в соседней комнате труп. Я пошёл с ним, посмотрел и предложил позвать администратора, в конце концов, решать такие проблемы – его обязанность. Ларс согласился и отправился за ним. Я остался ждать у дверей комнаты.

– Вы входили внутрь?

– До прихода герра Линдберга – нет. То есть, мы зашли вместе с Ларсом, и вместе вышли.

– Хорошо, не смею вас больше задерживать. Прочитайте протокол, подпишите и укажите контакты, чтобы мы могли найти вас, если понадобится.

Покончив с формальностями, следователь проводил Линда из кабинета и попросил коллегу вызвать герра Форсберга. Лукас просто приклеился к стене. Из всех троих, он казался ему самым подозрительным. В конце концов, именно он обнаружил тело. И вообще, по его виду было понятно, что перерезать человеку горло ему – раз плюнуть!

– Проходите, – пригласил Оскар Хольм третьего свидетеля. – Присаживайтесь.

Герр Форсберг прошёл по комнате и, судя по звукам, плюхнулся в кресло.

– Меня зовут Ларс-Йоран Форсберг, – не дожидаясь вопроса, представился он. – Это я нашёл труп.

Сначала следователь задавал те же самые вопросы. Ничего нового Лукас не услышал. Нет, герр Форсберг не знал покойного. Вообще не знал, он не частый гость в этом казино. Да, всё было так, как сказал старина Ингемар – тому позвонила какая-то истеричная баба, ну он, Ларс, и вышел, не слушать же её вопли. Как-то нетактично, что ли. Ну не торчать же в коридоре, вот и решил скоротать время в спальне напротив, там есть бухло. Зашёл – а там трупешник, ну что оставалось делать? Только топать за администратором. Да нет, долго искать не пришлось, он его на лестнице встретил, даже в зал спускаться не понадобилось.

На лестнице? Лукас оживился. Но ведь Вилле утверждал, что был внизу? Неужели солгал? Или же врёт этот Форсберг? Но зачем ему? Даже если он убийца, что ему даст эта ложь? Пытается отвести от себя подозрения?

Оскар Хольм тоже не пропустил это расхождение мимо ушей.

– На лестнице? Не в зале? Точно?

– Ага, – подтвердил Форсберг. – Именно там.

– А он спускался или поднимался? – уточнил Хольм. На некоторое время повисла пауза.

– Да вроде… не, не помню. Кажется, спускался.

– И вы сразу узнали его? Со спины?

– Ну да, – Лукас уловил раздражение в его голосе. – Что тут странного?

– Вы говорили, что бываете здесь нечасто?

– У меня прекрасная память на внешность. И потом, я окликнул его, и он отозвался. Или вы думаете, что это был его двойник из параллельного мира?

– Я думаю, что вопросы здесь задаю я, – произнёс Хольм, но как-то недостаточно твёрдо. Похоже, он терял инициативу и чувствовал себя не очень уверенно. – Впрочем, пока у меня всё. Подпишите здесь и можете быть свободны.

Лукас хихикнул. Вот как, у непробиваемого следователя обнаружилось слабое место. Неплохо бы это запомнить, вдруг пригодится. И да, непременно нужно будет выяснить, кто из них соврал – Форсберг или Вильхельм.

Не дожидаясь, пока его вызовут, Лукас высунулся из комнаты прежде, чем сообразил, что такая своевременность может быть воспринята странно. В этот самый момент дверь кабинета отворилась, и из неё вышел Ларс-Йоран Форсберг. Они столкнулись почти нос к носу – ну, если не считать того, что до носа этого верзилы Лукасу ещё тянуться и тянуться. Тот был даже выше, чем казалось издалека. Да, напороться на такого в тёмном переулке – мало удовольствия. Лукас замер, не зная, куда себя девать. Тогда Форсберг просто отодвинул его и прошёл мимо. Отодвинул легко, будто вовсе не заметил, оставив стоять в замешательстве посреди коридора. Лишь секунд десять спустя он стряхнул с себя оцепенение и прошёл в кабинет.

– Добрый вечер, герр Хольстрем, – Оскар Хольм указал ему на кресло. – Если слово «добрый» вообще уместно, учитывая повод, который, наконец-то, привёл к нашему знакомству.

Лукас вздрогнул, услыхав обращение.

– Откуда… вы меня узнали, да?

Он уселся в кресло, с трудом подавив желание забраться в него с ногами. Даже Вильхельм знал его под другой фамилией, той, что была записана в сертификате об окончании курсов крупье.

– Моя маменька обожает ваши книги, – пожал плечами следователь. – Между нами – в них куча ошибок, во всяком случае, в той части, где описывается работа полиции. Приходится ей это разъяснять. А ваша фотография размещена на обложках. А теперь, могу ли я поинтересоваться, что популярный автор детективных историй делает в этом казино?

– Не такой уж и популярный, – вздохнул Лукас. Указание на ошибки его зацепило. – Хочу сделать казино местом действия новой книги, вот и устроился, чтобы всё разузнать на практике и избежать недочётов.

– И главное, как удачно устроились. Вот вам и преступление, как по заказу. У вас никогда не было проблем с достоверностью описания психологии убийцы?

– На что это вы намекает? – обиделся Лукас. – Я никого не убивал. Когда я заглянул в комнату, эти трое уже стояли там, склонившись над трупом.

Однако, несмотря на дерзкий тон, он почувствовал страх. Только сейчас он понял, что тоже вляпался по самые уши в это дело. У полиции нет ровным счётом никаких оснований для того, чтобы освободить его от подозрений. Он постарался взять себя в руки, но эта мысль здорово выбивала из колеи.

– Охотно верю. Но где доказательства, что вы заглянули в эту комнату впервые? – следователю будто доставляло удовольствие мусолить свою абсурдную идею.

– Когда я зашёл туда, ещё даже кровь не успела свернуться, – вспомнил Лукас. – Он был убит совсем недавно.

– Время смерти установят эксперты, – Хольм проницательно посмотрел на Лукаса. – А скажите, герр Хольстрем, что вы вообще забыли в этой спальне?

Лукас почувствовал себя не просто подозреваемым, но главным из них. Это его даже возмутило – тут две откровенно бандитские рожи отираются, а этот чёртов коп прицепился к нему!

– Собирал информацию для своей книги, – отрезал он. – А мне интересно, почему вы так не доставали этого Форсберга? Что, страшно связываться?! Ой!

Он зажал рот рукой, но сказанного не воротишь.

– Подслушивать нехорошо, – внезапный наезд Лукаса явно выбил Хольма из равновесия. – И подозрительно. Впрочем, сейчас вы, конечно, скажете, что всё дело в книге.

– Скажу. Потому что это правда! Я не намерен упускать возможность принять участие в настоящем расследовании! – Лукас понимал, что его несёт и это может быть опасным, но остановиться уже не мог.

– Чтобы запутать его и отвести от себя подозрения? – Оскар Хольм положил перед ним протокол допроса. – Если вы ни в чём не замешаны, держитесь подальше, не путайтесь под ногами у полиции. Подпишите здесь и можете быть свободны. Понадобитесь – вызовем!

– Впервые у меня берёт автограф полицейский. Какая честь! – съехидничал Лукас, ставя размашистую подпись. И, не удержавшись, добавил, – Спорим, я первым найду убийцу?

Не дожидаясь ответа, он вышел из кабинета, хлопнув дверью, и направился к лестнице. Вильхельм перехватил его внизу и отослал до завтра домой, взяв с него обещание молчать об убийстве. Лукас заверил, что ни словом не обмолвится, и сбежал прежде, чем Вилле вспомнит о том, что он отирался, где не положено.

Поймав такси, он поехал к себе на Васагатан. Здесь он снимал однокомнатную квартиру в старом доме, в которую он переехал сразу, как только получил свой первый гонорар. До двадцати четырёх лет Лукас жил с родителями за их счёт, и это его очень напрягало. Сразу после школы он поступил на юридический факультет Стокгольмского университета, но, проучившись полтора года, бросил, уж слишком это оказалось уныло. Впрочем, именно там он нашёл своё призвание. На скучных лекциях он развлекал себя тем, что сочинял истории на основе пройденного материала. Ну а убедившись окончательно, что с юриспруденцией ему не по пути, он поступил в литературный институт. Свою первую книгу он написал, учась на последнем курсе. С тех пор его жизнь кардинально изменилась. Он стал не бесполезным дармоедом, которым привык себя считать, а писателем, автором детективных романов, продаваемых и приносящих прибыль. Вот почему ему было так важно продолжать писать и делать это хорошо.

На свой четвёртый этаж Лукас взбежал по лестнице, он вообще редко пользовался лифтом. Ключ со скрипом провернулся в замочной скважине, и дверь распахнулась. Фишка встретила его жалобным мяуканьем. Подобранная на улице крохотным детёнышем, она никак не могла забыть голодное детство, и сколько бы корма он ей не насыпал, уходя на работу, по возвращении его всегда ждали пустая миска и несчастные глаза «заморенного голодом» котёночка.

– Скоро в дверь не пройдёшь, – привычно сообщил ей Лукас и потопал на кухню. Кошачий корм обнаружился на шкафу, а вот с человечьим было хуже. Впрочем, в холодильнике завалялась банка паштета, а в хлебнице лежала пара кусков батона. Соорудив себе бутерброды с чаем, Лукас утащил их в комнату, где посреди «творческого беспорядка» стояла низкая продавленная тахта. Тут же на журнальном столике лежал и его любимый ноутбук. Поставив еду рядом, он включил ноут, чтобы немедленно записать все события сегодняшнего дня. Мысли об убийстве не покидали его голову. Кто мог убить Долли и за что? Ведь это всего лишь танцовщик из шоу! Может, он стал свидетелем какого-нибудь преступления? Услыхал разговор, не предназначенный для его ушей? Поссорился с кем-нибудь? Эта явно преступная парочка – Линд и Форсберг – чертовски подозрительна. Но и Вильхельма нельзя сбрасывать со счетов. Похоже, тёмные дела творятся в «Короне»! Наверняка, он в курсе этого, а возможно, и принимает активное участие.

Фантазия Лукаса разыгралась вовсю. Он успел выстроить в уме преступную сеть, включающую весь персонал казино, а также, почему-то, старуху Нильссон и премьер-министра Швеции, прежде чем провалился в беспокойный сон, забыв о бутербродах к вящей радости Фишки, не преминувшей слизать с них паштет.

– Хей! Иди сюда, я такое узнал!

Едва Лукас перешагнул порог казино, на него тут же налетел Фрикке и утащил в раздевалку. Пока он переодевался в форменную зелёную рубашку с золотой короной на груди, тот успел вывалить на него все новости, которых оказалась целая куча. В этом был весь Фрикке. Вообще-то, его полное имя было Фредерик, но так его называл только Вильхельм. Уж очень подходило ему это сокращение, хотя бы потому, что было созвучно слову «фрик». Куча тонких косичек с вплетёнными в них разноцветными нитками, яркие феньки на руках, живость и непосредственность, столь нехарактерная для подобных мест, вечная улыбка до ушей и невероятная болтливость делала его даже не белой – какой-нибудь красной вороной. Лукасу Фрикке нравился, он был просто находкой того, кто хочет узнать о жизни казино как можно больше, а ещё он всегда мог поднять ему настроение.

– А теперь самое главное, – Фрикке понизил голос до заговорщицкого шёпота. – Здесь, в «Короне», произошло убийство!

– Да ты что? – всплеснул руками Лукас. – Рассказывай давай!

– Точно говорю! Убили какого-то парня из шоу трансвеститов! Каким-то образом в этом оказался замешан Ян-Эрик, ну ты же его знаешь? Официант с веснушками! Его полицейский сейчас допрашивает там, наверху.

– Он-то здесь причём? – вырвалось у Лукаса. К счастью, Фрикке понял его по-своему.

– Да я тоже удивляюсь. Он же простой, как монета в одну крону. Да он первый бы проболтался, если бы убил кого-то.

Эта новость совершенно ошарашила Лукаса. Пожалуй, единственный человек, которому он не сумел найти место ни в одной из сложившихся в его голове преступных схем, оказался замешан в этом деле. Но как? Какую роль сыграл этот бесхитростный парнишка из Истада?

Видимо, в этот раз судьба решила ему подсобить. Не успел он покинуть раздевалку, как в неё вошёл сам Ян-Эрик. Фрикке немедленно подскочил к нему и засыпал вопросами. Лукасу оставалось только слушать. Выяснилось, что его номер телефона последним высветился в аппарате убитого, и это не могло не заинтересовать дотошного Хольма.

– А разве вы общались, – удивился Лукас. Ян-Эрик кивнул.

– Да, мы с Крисом давно подружились. Иногда я по его просьбе отвозил конверты с деньгами его матери. Она не хотела его видеть, это из-за того, что он танцевал в женской одежде. Она считала, что это стыд и срам. Но деньги брала. Крис рассказывал мне о своём детстве. Они жили очень бедно, даже, – в его голосе зазвучал священный ужас, – ели не каждый день! Вот почему он стал участвовать в шоу. Он ужасно хотел разбогатеть, а там хорошо платили.

Ян-Эрик вздохнул. На его лице отразилось искреннее сожаление.

– Крис был хорошим, много всякого интересного знал. О матери заботился, хоть та и знать его не желала. Надеюсь, его убийцу найдут и накажут. А если не найдут, то я сам найду!

– Не вздумай! – воскликнул Фрикке. – Это может быть опасно! Ну или хотя бы держи меня в курсе. Вообще, мы можем заняться этим вместе! Я вот думаю, это его мать не выдержала позора, нарядилась уборщицей и убила его. Нет, знаю! Не уборщицей. Это была фру Нильссон!

– Глупости! – возмутился Ян-Эрик. – Ну ты прям как выдумаешь!.. Она же старая, у неё бы сил не хватило ему горло перерезать. Мне кажется, это кто-то из шоу, может Стелла или там Ула-Бритт. Ну приревновали, что он популярнее. Или нет, знаешь, я понял. Зачем столько крови? Наверное, это было жертвоприношение. Тут завелись сатанисты. О, точно, это Вилле, он всегда бледный и любит чёрную одежду!

«И ещё говорят – у меня бурная фантазия», – подумал Лукас, мысленно уткнувшись лицом в ладонь.

– Оставьте это полиции, – он собрал волосы в хвост и направился к выходу из раздевалки. План действий начал вырисовываться в его голове.

Значит, в течение дня нужно выведать у Яна-Эрика адрес матери Долли-Криса, а после смены поехать к ней и всё-всё разузнать. Иногда при расследовании преступления личность убитого проясняет больше, чем толпа свидетелей! Разве не так было в его третьей книге? Если бы Свен Весте не узнал, что Анн-Карин училась в одном классе с Улле и Карлом…

– Лукас, ты должен был быть на рабочем месте ещё пять минут назад!

Раздражённый окрик Вильхельма выдернул его из мыслей. Видимо, ему было очень нелегко сейчас, если он позволил себе повысить голос. Обычно он считал, что это ниже своего достоинства.

– Прошу прощения, – Лукас старательно изобразил полное раскаяние, но провести Вилле, улавливающего мельчайшие оттенки чужих эмоций, было непросто. – Я…

– Ещё раз опоздаешь – оштрафую, – пригрозил Вильхельм. – Кстати, я вчера хотел спросить, что ты делал на втором этаже?

– Да ничего особенного, – не соврал Лукас. – Любопытно стало, что там, вторую неделю работаю, а ни разу не поднимался. А вы что делали там в момент убийства?

Вильхельм резко обернулся и смерил его пристальным взглядом.

– Меня там не было, – ответил он. – Что за бред?

– А герр Форсберг утверждает обратное. Он уверяет, что когда пошёл за вами, ему не пришлось спускаться в зал, он увидел вас на лестнице. И вы шли вниз!

– И с чего это он решил поделиться с тобой наблюдениями? – в голосе Вильхельма прозвучало недоверие.

– А он не со мной, а с герром Хольмом, – снова честно признался Лукас, не сообщая, однако, откуда это известно ему.

– Я не помню, – Вильхельм нервно дёрнул плечом. – У меня столько дел, я не могу посекундно отслеживать где и когда я нахожусь. Иди работай, позже поговорим.

«Он определённо психует, – подумал Лукас. – С чего бы это, если он ни в чём не виноват?»

Впрочем, расследование расследованием, а основные обязанности пока никто не отменял. Несмотря на довольно раннее для игровых заведений время, желающие поиграть уже собрались у покерного стола. Здесь был неизменный Бенгт Стром, который вообще поселился бы тут, будь его воля, Лиза, дочь банкира – это всё, что Лукас знал об этой тоненькой брюнетке, – пара незнакомых не то датчан, не то норвежцев и Ларс-Йоран Форсберг. Вот уж кого видеть совсем не хотелось, но профессионализм одержал верх. Мило улыбнувшись гостям, Лукас взял карты и принялся тасовать их.

– Начнём? Малый блайнд, герр Стром.

Игра пошла бойко, ставки всё росли. Особенно усердствовал в их повышении Форсберг. При этом он не отрывал тяжёлого взгляда от Лукаса, заставляя его нервничать и ошибаться.

«Чего ему надо? – думал он. – Убийца всегда возвращается на место преступления? Сам ведь так сказал! Ой, а может, он решил, что я его вычислил, и теперь хочет убить меня тоже? Вот уж у кого точно хватило бы сил, да он мне одной рукой шею свернёт. А если он не виноват, и наоборот, считает убийцей меня? Чего он на меня так пялится?»

Отыграв несколько партий, он извинился и попросил Фрикке заменить его на полчасика. Разочарование Форсберга не заметил бы только слепой, но он ничего не сказал. Подавив искушение немедленно сбежать домой, Лукас отправился искать Яна-Эрика. Ему необходимо было узнать адрес матери Долли.

Это оказалось совсем несложно. Ян-Эрик был из тех людей, которых проще разговорить, чем заставить замолчать, а слушать Лукас умел. Вскоре заветная бумажка оказалась в его руках. Осталось только дождаться окончания смены. Весь день он просидел как на иголках. Тот факт, что Форсберг никуда не делся, усугублял его нервозность. Ведь раньше он вовсе не выказывал никакого интереса к игре, а тут – от стола не отходит. И смотрит, смотрит – нагло так. Лукас ощущал его взгляд почти физически.

И вот рабочий день подошёл к концу. Едва завершив последнюю партию, он сорвался в раздевалку. Стянуть форменную рубашку, натянуть родную футболку и свитер с оленями – и вперёд, продолжать расследование! Ах, как здорово было бы утереть нос этому Хольму! И рейтинг его, конечно, вырастет, новая книга разойдётся, как имбирные пряники под Рождество…

– Эй, Лукас! Ты чего там так долго копался? Ресницы красил, что ли?

У самого входа в казино рядом с огромным чёрным джипом, будто из фильмов про русскую мафию, стоял Ларс Форсберг, крутя на пальце ключи.

– Я их не крашу, – только и смог сказать Лукас от неожиданности. – Я же не из шоу трансвеститов.

– А похоже. Вон, длинные, как у девчонки, – усмехнулся Форсберг.

Лукас вспыхнул. «Что за ерунда? – возмутился он. – С чего он это взял? На ресницы мои пялился, что ли?» Неожиданная догадка пронзила его мозг. А ведь пялился! Да он же целый день от него глаз не отводил! Такой оценивающий взгляд, раздевающий… да нет же! Не может этого быть! Нет, нет, нет! Только не это!

– Подвезти? – предложил Форсберг, распахивая дверь автомобиля. Мысли отчаянно заметались в голове Лукаса. Как отказаться, чтобы не вызвать его гнева?

– Не сегодня, я не домой еду, – торопливо пробормотал он.

– Да мне всё равно куда. Садись.

Это звучало почти как приказ. «В такой машине только в лес ездить, – подумалось Лукасу. – Ночью. В багажнике. По частям».

– Простите, я должен зайти в несколько магазинов… мне неудобно вас задерживать, герр Форсберг, – быстро отмазался он.

– Меня зовут Ларс, – хмуро сообщил тот. – Ладно. Завтра увидимся.

С этими словами он сел в машину и уехал, оставив Лукаса на парковке.

Мать Долли жила на улице Скольваген. Лукас спустился в метро и доехал до Сандсборга, стараясь думать только о предстоящем разговоре, а не о странном поведении некоторых отдельно взятых преступных элементов. Нужный дом нашёлся сразу. Фру – господи, да он даже фамилии её не знал! – жила на первом этаже за обшарпанной дверью, обтянутой голубой клеёнкой. Лукас позвонил. Раздались шаги, совсем не похожие на старческое шарканье. Дверь распахнулась, и на пороге появилась девушка лет двадцати пяти, одетая в узкие джинсы и розовую кофту. Одной рукой она держала совсем маленького ребёнка. На её голове был повязан темный платок, из-под которого не виднелось никаких волос, а глаза были красными, словно она долго плакала.

– Здравствуйте, – Лукас смешался. – А где… А ваша мама дома?

– Моя мама давно умерла, – ответила она.

– Ой, прошу прощения. А вы знаете… знали Долли? То есть, Криса? – спросил он, думая про себя: «Чёрт, как глупо. Неужели я что-то напутал с адресом? Или он меня обманул?»

-Знала. А вы кто? На полицейского не похожи. Из этой его «Короны», да?

Лукас закивал.

– Я от Яна-Эрика, – внезапно осенило его. – Только он мне ничего не объяснил. Просто сказал, что здесь живёт мать Долли, и…

– Жила, – поправила девушка. – А меня Кристина зовут. Да вы проходите. Кристер был моим братом. Господи, я знала, что этим закончится, – её голос дрогнул, – эти его расследования! А Ян мне позвонил сегодня. Крис таким параноиком был, даже моего номера в телефоне не хранил, набирал по памяти, а потом стирал. Ян-Эрик – он привозил мне конверты…

– С деньгами?

– В том числе. Чаще – с результатами расследования. Да что мы тут стоим, проходите. Сейчас положу малыша в кроватку, налью чаю и всё расскажу, что знаю.

Кристина Польссон оказалась очень милой девушкой. Уложив ребёнка, она рассказала Лукасу незамысловатую историю. В детстве они и правда жили очень бедно. День, в который удавалось поесть больше одного раза, считался праздником. Мать растила их одна, к тому же она была инвалидом и почти не могла работать. Одну зиму им даже в школу пришлось ходить по очереди, так как была всего одна пара обуви на двоих. Это сильно повлияло на её брата. Если сама она переживала бедность со смирением, то он только и мечтал о том, как однажды разбогатеет. Он был очень целеустремлённым, предприимчивым человеком, и – готовым к любой работе. Что он только не делал, чтобы подняться! И у него вышло, он стал журналистом, да не простым – специализирующимся на журналистских расследованиях. Его называли Пронырой за способность внедриться куда угодно. Обаятельный, хитрый, изворотливый – он мог втереться в доверие к любому…

– Постойте! – воскликнул Лукас. – Кристер Польссон? Тот самый?

Кристина кивнула и продолжила рассказ. Её брат помог не одного преступника засадить за решётку, но на торжество справедливости ему было наплевать. Он всего лишь гнался за сенсациями, которые могли принести ещё денег в его «копилку».

– А потом я заболела раком, – продолжила свой рассказ Кристина. – Тогда много денег ушло на моё лечение. Теперь я чувствую себя виноватой. Может, он не полез бы в это казино, если бы наш счёт несколько не поистощился из-за моей болезни. Хотя… ему всегда было мало, так он боялся снова оказаться нищим. Кристер не доверял ни почте, ни интернету, – вдруг сменила она тему. – Вот почему все материалы он передавал мне через Яна-Эрика. И деньги тоже. Не хотел вывести преступников на нас с Даниэлем. Теперь они лежат у меня, а что с ними делать?

– Передать полиции? – предположил Лукас. – Хотя нет, я им не доверяю. Вот что. Они у вас здесь, в этой квартире?

Кристина помотала головой.

– Нет, Кристер настаивал на том, чтобы я не держала их дома. Они в тайнике.

– Это прекрасно! Я открою вам правду. Я, в некотором роде, коллега Криса – только не журналист, а писатель. Я пишу детективы. И сейчас я занимаюсь расследованием его смерти. Я хочу ознакомиться с этими бумагами, и если это поможет найти убийц, я позабочусь о том, чтобы они не избежали правосудия! Но подвергать вас с ребёнком опасности я не хочу. Скажите мне, где эти бумаги, и я сам заберу их.

– Но могу ли я доверять вам? – Кристина вздохнула. – Я не знаю. Я запуталась. Где друзья, где враги? Я боюсь. Если бы не Дани…

– Я понимаю, – Лукас одним глотком опустошил чашку. – Тогда давайте сделаем так. Позвоните в полицию, вам нужен следователь Оскар Хольм. Расскажите ему про Криса – кем он был и чем занимался. Пусть поднимется шум в прессе. Только скажите, что ничего не знаете о том, куда он прятал эти бумаги. Пока пусть будет так.

– Хорошо, – согласилась Кристина. – Я так понимаю, сообщать о том, что мы с вами разговаривали…

– Не нужно, – закончил Лукас.

– А… – Кристина смутилась. – Ян-Эрик… Он больше не будет приходить, да?

– Если хотите, я передам ему…

– Пусть приходит! – она покраснела. – Ну, если хочет, конечно. Просто так, я буду рада.

– Я скажу, – улыбнулся Лукас. – Спасибо вам, вы очень помогли мне. Я сделаю всё, чтобы убийца вашего брата не остался безнаказанным.

– Ты не поверишь! – Фрикке, как обычно, налетел на Лукаса, стоило ему прийти на работу. – Знаешь кем оказалась наша Долли?

– Знаю, – на этот раз он не стал притворяться удивлённым. – Я вчера разговаривал с его сестрой.

Он произнёс это нарочито громко, чтобы Вильхельм, стоящий рядом, услышал.

– Да ты что? Расскажешь?

– Займитесь работой, – резко прервал их Вильхельм. – Переодевайся – и к столу. Вся болтовня – в свободное время.

– Да вы не волнуйтесь, она не знает, куда Кристер спрятал компромат, – Лукас, изобразив саму невинность, скрылся в раздевалке.

– Меня это не волнует, – сообщил его спине Вилле, однако в его голосе прозвучало тщательно скрываемое облегчение.

Переодевшись, Лукас вышел к рабочему месту. К своему удовлетворению, он обнаружил за столом Линда и не обнаружил Форсберга. Играть с ними обоими сразу, причём далеко не в покер, ему было страшновато, да что там – откровенно страшно. Уж лучше по очереди.

– Ну, рассказывай давай! – Фрикке, убедившись, что Вильхельма нет рядом, подобрался к его столу. – Чего там его сестра?..

– Фредерик, ты не слышал, что нам сказали? Не болтать на работе! – Лукас и не подумал понизить громкость. – Люди хотят поиграть, а не сплетни об убитых журналистах слушать.

– И вовсе нет, – попалась на уловку Анжела Андерссон, которая отиралась здесь с самого утра вместе с братом. Наверное, специально пришли, из любопытства. Как бы Вилле не хотел скрыть преступление от гостей, Кристина здорово сыграла свою роль. Она поставила на уши полицию и все СМИ. – Мне, например, очень интересно.

– Ну, если так…

Немного поломавшись для приличия, Лукас принялся рассказывать о том, какая Кристина милая, и сильная, как она стойко перенесла болезнь и смерть брата и как она одна воспитывает ребёнка, потому что её парень оказался мудаком… Наконец, он подошёл к главному.

– А Кристер не просто так здесь плясал, сами понимаете. Он вёл журналистское расследование! Я думаю, он узнал что-то про тёмные делишки, которые здесь творятся, за это его и убили! Вот бы найти его материалы! Но Кристина ничего про них не знает.

В его голосе зазвучало искреннее сожаление. Говоря всё это, он тщательно следил за реакцией Линда, но на его лице прирождённого игрока в покер не проявилось ни тени эмоций.

– Так интересно, что же он такое узнал! Правда? – неосознанно подыграл ему Фрикке.

– А то! Герр Линд, а у вас нет идей на этот счёт? – невинно поинтересовался Лукас. – Ведь именно вы нашли его тело!

Ещё от метро Лукас почувствовал слежку. Это ему совсем не понравилось. Впереди был не самый безопасный квартал, тёмный и довольно пустынный. Пересечь бы его вместе с кем-нибудь, но как назло никто не шёл в нужном ему направлении. Кто прицепил ему хвост? Вильхельм? Герр Линд? Впрочем, выбора у него всё равно не было. Ступив в сумрак переулка, он быстро пошёл вперёд. Позади раздался звук шагов. Лукас ускорился. Шаги тоже. Он запаниковал. Бежать? Сильная рука схватила его за локоть.

– Еле догнал тебя, – Форсберг перехватил его руку поудобнее, крепко сжав запястье. – Шустрый. Вместе пойдём. Ты знаешь, что за тобой следят? Следили, – поправился он.

– Я почувствовал, – Лукас набрался храбрости. – Но я не знал, что это были вы, герр Форсберг. Я же вам про Кристину и бумаги не рассказывал, только Вилле и герру Линду.

– Меня Ларс зовут, – напомнил Форсберг. – И не я за тобой следил. А кто – хрен знает, улизнул, собака! Кто такая Кристина?

– Сестра Кристера Польссона, журналиста, скрывавшегося под именем Долли. Ой! – он вдруг побледнел. – А если они не поверили мне, что она не знает, где эти материалы? Ей может грозить опасность! Нужно немедленно ехать к ней!

– Пошли, – Ларс не стал задавать вопросов. – У меня машина рядом.

«Разве я могу ему доверять?» – подумал Лукас, но страх за Кристину с ребёнком перевесил страх за себя. Он сел в джип Форсберга и продиктовал адрес.

За рулём Ларс явно чувствовал себя не менее уверенно, чем в любой другой ситуации. Он быстро мчал по ночному городу. «Только бы мы успели, – Лукас нервно кусал губы. – Только бы не опоздали!»

Автомобиль затормозил у самого подъезда Кристины. Едва они выскочили из него, как раздался звон. Оконное стекло в кухне, на которой Лукас ещё вчера пил чай, разлетелось на тысячи кусочков, дождём посыпавшихся на асфальт. Следом за ними шмякнулось и тело, послужившее тому причиной. Это был крепкий мужчина лет тридцати. Посредине его лба зияла, как третий глаз, неровная дыра, из которой вытекала тонкая струйка крови.

А тем временем в доме продолжалась перестрелка. Лукас рванул было внутрь, но Форсберг вовремя успел его схватить и утащить за машину.

Прижав к себе, он не отпускал его, пока звуки выстрелов не стихли. Из подъезда вышли пять человек и вытащили три трупа, которые кучей свалили на первый.

– Что здесь произошло?! – Лукас, воспользовавшись тем, что Ларс ослабил хватку, бросился к ним. Один говорил по рации. Закончив, он вынул корочки и развернул их. – СЭПО! – выдохнул Лукас. – Скажите, пожалуйста, Кристина с малышом…

– Увезены в надёжное место агентом Викстрёмом до начала операции, – старший группы махнул рукой. – Сейчас здесь будет полиция и скорая помощь. Шли бы вы отсюда, герр Хольстрем.

Лукас молча кивнул, не спрашивая, откуда ему известно его имя. На то она и государственная безопасность, чтобы всё знать.

– Поехали, – Форсберг подтолкнул его к машине и, обойдя ее, сел за руль. – Нам здесь делать нечего. Поехали, – повторил он, сверля Лукаса тяжёлым взглядом. – Садись.

– Куда? – теперь, когда он больше не волновался за Кристину, Лукас вспомнил о том, что Ларс, безусловно, чертовски опасен и всё ещё может быть убийцей. Как он докажет, что это не его люди свалены там штабелями? А если и не его, а, скажем, Линда, разве они не вместе «работают»?

– Ко мне, к тебе, какая разница?

Его выражение лица не допускало двойного толкования. Когда человек так на тебя смотрит, то оставшись с тобой наедине, он не в шахматы играть намерен будет, отнюдь. А учитывая, что Форсберг минуту назад лежал на нём, прижимая к земле, Лукасу нужно было бы родиться слепым идиотом, чтобы не сообразить, чего там ему надо. Когда в тебя такой стояк упирается, трудно не понять.

«Откажи такому, – подумал он, внутренне содрогаясь от представленной картины. – Ладно. В конце концов, я – не юная девственница, краснеющая при слове «член», а он – объективно красивый мужчина. Встреть я его при иных обстоятельствах, может первый бы запал, всегда любил таких – высоких, сильных. А если он даже и убийца… ну, меня он сейчас определённо не убивать собрался!»

Эта мысль его успокоила.

– Поехали, – согласился он, открывая дверь и устраиваясь на пассажирском сидении. – Только руку убери с моего колена. Положи её на руль, пожалуйста.

– Боишься? – хрипло выдохнул Ларс.

– Боюсь, – согласился Лукас. – Кишки на асфальте – это некрасиво и, наверное, больно.

Форсберг фыркнул и взялся за руль обеими руками, прибавив газу. И снова автомобиль летел по улицам города.

Не прошло и пятнадцати минут, как они были на месте.

– Последний шанс сбежать, – предупредил Ларс, выбравшись из джипа и распахнув дверь. – Потом уже не отпущу.

– А сейчас отпустишь?

– Нет. Но ты можешь хотя бы попытаться.

Несмотря на нахальность и даже некоторую агрессивность этих слов, Лукас ощутил какую-то внутреннюю неуверенность где-то в глубине его души. Как будто Ларс на секунду усомнился, можно ли вообще так делать. Только на секунду, но Лукасу этого хватило, чтобы почувствовать себя здесь самым взрослым и опытным. Улыбнувшись, он выбрался из джипа, подошёл к Ларсу и, поднявшись на цыпочки, поцеловал его в губы.

– Веди меня, – предложил он. – Пока я не передумал.

– Я тебе передумаю, – угрожающе проворчал Форсберг и потащил его к подъезду.

– Ну вот чего тебе от меня надо? – спросил Лукас, когда его впихнули в квартиру.

– Трахаться хочу, – ни капли не смущаясь, заявил Ларс, зашёл за ним и закрыл дверь.

– Не с кем больше, что ли?

– С тобой хочу, – это прозвучало как нечто само собой разумеющееся. – Что глупые вопросы задаёшь?

– И в самом деле, – Лукас стянул свитер и бросил его на кресло. – Чего это я. А ты хоть знаешь, что куда совать-то? – не удержался он от подначки.

– Разберусь, – пообещал Ларс, расстёгивая рубашку. Он так торопился, что путался в пуговицах.

– Помочь? – усмехнулся Лукас. Он принялся ловко освобождать пуговицы из петелек. Пользуясь этой близостью, Форсберг нагло просунул руку между его штанами и телом и сжал ягодицу, одновременно впиваясь в его губы поцелуем.

– Невелика хитрость, – сообщил он, лапая Лукаса за задницу. – Мальчик, девочка – какая в попу разница. Ну-ка... – он стащил с него футболку. – Давай, раздевайся уже!

– Нетерпеливый какой, – стянув с себя брюки, Лукас опустился на колени перед Ларсом и расстегнул молнию на его джинсах, позволив им упасть. – Вау!

Коснувшись губами его члена сквозь ткань трусов, он почувствовал, как нарастает его собственное возбуждение. «Ну ещё бы, пять месяцев без секса, – подумал он. – Организму-то плевать, убийца он там или куда!»

– Смазка-то хоть есть какая? – поинтересовался он. – Любрикант, вазелин, крем для рук, плевать уже.

– Ну вон… – Ларс махнул в сторону серванта. Лукас поднялся и прошествовал к нему, где и правда обнаружился тюбик с каким-то кремом. Он вернулся к Форсбергу, который, не теряя времени, уже снял трусы, выдавил на ладонь смазку и, обхватив рукой его член, принялся размазывать её плавными неторопливыми движениями.

– Так. Если ты сейчас же… – начал Ларс, но Лукас заткнул его поцелуем. Затем он отлип от него, стащил с себя последний предмет туалета, опустился на колени и опёрся грудью о диван.

– Давай, не тормози, – потребовал он.

– Покомандуй мне ещё тут!

Ларс пристроился сзади и одной рукой обнял его за плечи. Такой большой, опасный. Ему что подчиняться, что противиться – всё едино, как играть с огнём, но именно поэтому совершенно невозможно было отказаться, и долгое вынужденное воздержание тут не при чём. И это ощущение, что он пусть незаметно, исподволь – но направляет его, было непередаваемо. Лукас немного сжался, когда Ларс начал входит в него, но тот настойчиво протолкнулся, преодолевая сопротивление, наваливаясь сверху и прижимая к дивану, заставляя окончательно покориться – но не сдаться.

И это был по-настоящему здорово.

– Вы слыхали? Вчера на квартиру сестры нашего Криса совершили нападение бандиты! Целая толпа, но девушку оттуда заранее вывезли, и там была засада! СЭПО!

– Прямо таки СЭПО? Нифига себе! А что не полиция?

– Видимо, очень ценный материал он нашёл! Связанный с государственной безопасностью!

Когда Лукас наутро вошёл в казино, оно просто гудело от сплетен. Весь персонал и гости только и обсуждали, что «преступление века».

– И наш Ян-Эрик, оказывается, собственноручно возил эти конверты! Сейчас его прячут вместе с Кристиной!

– Невозможно работать, – пожаловался Вильхельм.

– Ничего, скоро поймают преступника, и все об этом забудут, – успокоил его Лукас.

– Как же, поймают его, – Вилле раздражённо махнул рукой. – Полиция вообще ни на что не способна!

– А кто говорит про полицию? – Лукас понизил голос до таинственного шёпота, чтобы точно гарантировать, что все, кто рядом, напрягут уши и не пропустят ни слова. – Я вчера соврал, что не знаю, где бумаги. Кристина мне всё рассказала. Я после работы сегодня достану их, и мы всё выясним. Сдадим копам этих мерзавцев тёпленькими! Главное, никому не говорите!

– Опять ты со своими фантазиями, – фыркнул Вильхельм. – С чего бы это она тебе про них рассказала?

– А с того, – Лукас загадочно улыбнулся, – что я не просто так крупье, а популярный писатель. Я пишу детективы, и почти все они написаны на основе реальных преступлений, которые я расследовал лично!

Конечно, это было вопиющим враньём, но кто докажет? И вообще, для пользы дела не считается. Лукас был уверен – не пройдёт и часа, как вся «Корона» услышит об этом.

Вечером Лукас переоделся и вышел из «Короны», так стараясь не привлекать внимания, что его маневры заметили все, кроме Слепого Сикстена. Он не спеша направился к метро, сел на зелёную ветку и доехал до Сансборга. За домом Кристины был лесок, просто созданный для того, чтобы что-то в нём прятать. Прогулочным шагом он дошёл до большой приметной сосны с дуплом на высоте среднего человеческого роста и засунул туда руку.

В этот самый момент сильные пальцы сомкнулись на его горле.

– …Не понимаю, как ты мог отправиться туда совсем один, не предупредив полицию? – Вильхельм горел праведным негодованием. – А если бы мы с Фредом тебе не поверили?!

– Я бы в любом случае последовал за ним, – отозвался вместо Лукаса Ларс, сидящий рядом и по-хозяйски обнимающий его за плечи. – Но пиздюлей он дома за такую самодеятельность получит знатных!

– Я был уверен, что кто-нибудь вызовет копов, – Лукаса всё ещё трясло от пережитого, но наличие рядом Ларса успокаивало. Особенно теперь, когда все подозрения с него были сняты. – Спасибо, что ты это сделал Вилле. Одно время я всерьёз верил, что именно ты прирезал Криса. Меня одно смущало – твоя гематофобия. Вряд ли человек, боящийся крови, выбрал бы такой способ убийства.

С момента поимки Ингемара Линда прошло два часа. Все участники недавних событий собрались в полицейском управлении. Даже Кристину и Яна-Эрика, успевших за эти сутки обсудить фасон свадебного платья и форму канапе-аперитивов, привезли из укрытия СЭПО.

– Самое интересное, он вообще не знал, что Долли – это Кристер Польссон, – сообщил Оскар Хольм, уже успевший допросить убийцу. – Всё гораздо проще. Чтобы подкопаться под него, герр Польссон, чуждый каких либо моральных норм, стал «любовницей» Линда. Но всё портила детская психологическая травма «Долли». Ужасно боясь снова впасть в нищету, он хватался за любую возможность раздобыть хоть немного денег. Поэтому он изменял прижимистому Линду с теми, кто дарил ему богатые подарки. В тот день тайное стало явным. Любовники поссорились, и Кристер обвинил Линда в том, что он… несостоятелен, как мужчина.

– Грёбаный импотент, – перевёл Ларс. – Разумеется, наш старый рогоносец такого унижения не стерпел и схватился за нож. Но как ловко он провернул это практически у меня под носом! Умён, зараза, этого не отнимешь.

– Поднявшись на второй этаж после игры, герр Форсберг и убийца договорились встретиться в том кабинете и пошли в туалет. Точнее, Ларс пошёл, а Линд вместо этого отправился к Польссону, чтобы предъявить ему обвинение в измене, – продолжил Хольм. – Тогда-то всё и случилось. Хладнокровно прирезав любовника, Линд отправился в комнату напротив и принялся ждать Ларса. Ещё вопросы?

– Кровь! – вспомнил Лукас. – Почему она не свернулась? Из-за этого все решили, что убийство произошло вот только что.

– У Криса была гемофилия, – тихо ответила Кристина, утирая глаза платком.

– Вилле, а почему ты соврал, что был в зале?

– Я не врал. Я действительно замотался в тот день и попросту не смог вспомнить, где именно меня поймал герр Форсберг.

– Фру Польссон, – слово взял Фрикке, а вернее – агент СЭПО Фредерик Викстрём. – Теперь вы скажите нам, где бумаги вашего брата? Мы точно знаем, Линд продаёт за рубеж отнюдь не детские игрушки, а оружие! Я уверен, в материалах Криса полно доказательств!

– Конечно, – кивнула Кристина. – Пусть смерть Кристера окажется хотя бы не напрасной.

– Это ужасно! – Вильхельм воздел руки к небу. – Писатель, полицейский под прикрытием, агент СЭПО, журналист, убийца – и всё это в моём казино! Я уже боюсь спрашивать, кем являются мои стриптизёрши!

– Пожалуй, в своей книге я сделаю их исландскими шпионками, – решил Лукас.